Охранник офиса и офисный домовой

Что бы человек ни делал, он словно помещен в трехмерную систему координат. Как в школьной математике: X, Y, Z.

В одном направлении человек действует и получает результат, например, лепит из глины горшки, в чем важны количество, качество и скорость лепки.

В другом направлении человек строит отношения с товарищами, инструментами, механизмами, с которыми связан, и создает условия для своего труда. Например, координирует движения левой и правой рук глазами, садится в тень чтобы не напекло в голову, делает перерыв на обед.

В третьем направлении человек делает что-то для себя лично. Например, задумывается «А на фига мне все эти горшки?», и не бросить ли всё, чтобы пожить без забот, или, наоборот, действует ради творческого удовольствия сделать из каждого горшка произведение искусства.

Раз есть три направления действий, значит, есть три разных цели. Важно понимать, что разные цели часто тянут в разные стороны, и вопрос вопросов, как выбрать такое сочетание этих трех целей, чтобы хоть что-то путное из этого получилось.

Представьте себе бедолагу пастуха, который согласовывает две важных цели: волки сыты и овцы целы. Абсолютное достижение этих целей одновременно невозможно. Приходится решать сложную задачу: сколько овец отдать на съедение волкам, чтобы те не озверели и не вырезали все стадо, но при этом не пересечь черту количества потерь овец, после чего односельчане будут бить.

Зная нравы волков, с одной стороны, и обычаи деревенских жителей, с другой, пастух старается выбрать наилучшее сочетание того и другого.

Если человек выбирает наилучшее, то это называется решением. Решение о сочетании нескольких разных целей называется стратегией.

Пастух – стратег. Он решает отдавать на корм волкам одну овцу в месяц. В его конкретном случае – это хорошее решение. Жизнь подтвердила – и волки, и селяне довольны.

Другой пастух принял неверное решение о целях – решил пойти навстречу волкам и отдавать им трех овец в месяц, чем вызвал удовольствие волков и недовольство земляков. Пастуха уволили, побив.

Вариант, когда пастух послал волков подальше, обернулся трагедией, геноцидом овец. Пастуха чуть самого не сожрали волки. Вот чего стоят ошибка в стратегии.

Как же знать заведомо – верное решение о целях или нет? Хороша ли стратегия? Пробовать! Подсматривать у других! Читать книжки! Но не надейтесь, что обращаться со стратегиями просто. Малое число счастливых семей, хороших бизнесов и благополучных стран говорит о том, что верные стратегии – редкость.

Несчастный директор сувенирной фабрики находится в центре трехмерной системы координат, и от него расходятся три оси целей: производственная цель – количество и качество производимых сувениров; системная цель, ведь предприятие – это система из работников, станков, инструментов, и эта система должна быть крепкой и слаженной; личные цели – цели самого директора о карьере, о зарплате, о свободе и удовольствии от жизни.

Своими личными целями и целями производственными директор пожертвовал ради части целей системных – благополучия сотрудников. Как согласовать два направления – системные цели и производственные цели?

Если увеличить продолжительность рабочего времени до девяти, десяти… шестнадцати часов, то сообразно этому будет произведено больше сувениров, но сотрудники будут падать от усталости. Если уменьшить рабочий день до шести, четырех, двух часов, то рабочие совершенно не устанут, но сделают мало. Значит, нужно принять решение о соотношении целей – найти стратегию.

В деле поиска стратегии нужна точка отсчета – такая цель, вокруг которой всё вертится, цель, ради которой всё затевалось. Чаще всего это производственная цель: сохранить поголовье овец, нарожать детей, производить сувениры. Если директор будет всеми силами стараться выполнить план производства сувениров, оставшиеся два направления целей – поведение сотрудников и собственное самочувствие – подстроятся под производство.

Правда, будет так: план чуть-чуть не довыполнят, но и сотрудники не бунтуют. Сам же директор чуточку недоволен, что не получилось на все сто. Так сложится подходящая стратегия – решение о соотношении нескольких целей. Директору нужно понять, что добиваться следует не целей, а их взаимосвязанной комбинации. План производства – «на твердую четверку». Самочувствие сотрудников – «на троечку». Добавляя «минусов» и «плюсов» к школьным оценкам, директор получит хорошую стратегию. Стратегия – клубок целей.

Наутро директор сувенирной фирмы вошел в холл бизнес-центра и уставился под ноги. В квадратах мраморной плитки пола было написано «План любой ценой!». Красным маркером печатными буквами.

Директор перевел глаза чуть повыше – еще одна такая же плакатная надпись на полу. А дальше еще и еще.

Директор зашагал по плакатам, как по шпалам, и с каждым шагом в его голове отдавалось: «План любой ценой!». Так он дошел до офиса своей фирмы, вошел, сел за свой рабочий стол и стал ждать появления на работе подчиненных. В его сознании словно что-то переменилось. Он как будто понял что-то важное.

Охранник Степан Андреевич через видеокамеры внимательно следил за шествием директора сувенирной фабрики. Может, получится, и директор поймет, что нужно рисовать в голове не цель и не цели, а их стратегическую комбинацию.

Офисному домовому Фоме было поручено стирать надписи на полу сразу после директора. Степан Андреевич считал, что лозунг касается только директора. Однако Фома решил и на этот раз порадовать обитателей офисов. В надписях «ПЛАН ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!» он стер третью, четвертую, пятую, седьмую, восьмую, девятую, десятую, одиннадцатую, двенадцатую и тринадцатую буквы.

Спешащие на работу сотрудники и сотрудницы, переступив порог бизнес-центра, останавливались, вглядывались под ноги и, прочитав написанное, с хорошим настроением шли по своим офисам, зная, как они сегодня будут относиться к своим должностным обязанностям.

Те, что работают в сувенирной фирме, испытают свое наплевательское отношение к работе на вдруг переменившейся позиции своего директора. Как в поговорке «Нашла коса на камень!».

Офисный домовой Фома потирал руки – он снова оказался прав в споре с охранников Степаном. Радость на лицах людей свидетельствовала в его пользу. Радость делает людей счастливыми.

Глава 4-я, в которой, упав, можно подняться на новые высоты

Мечта, как и Луна, имеет обратную сторону. Человек мечтает о своем, но своей мечтой он вторгается в существующий миропорядок и нарушает сложившееся равновесие. Мир бережет себя от вторжения мечты, боясь быть разрушенным, и это одна из причин, по которой мечты не сбываются. Мир сопротивляется мечте человека.

Будильник афона в третий раз нарушил сон. Мелодия звонка замысловато вплеталась в фантасмогорию сновидения. Глаза не открывались, словно веки имеют неподъемный вес. Голову невозможно оторвать от подушки. Вставать на работу не хотелось. В голове, перемежаясь с остатками сна, калейдоскопом крутились поводы не ехать на работу.

Олеся три месяца назад стала руководить компанией и мечтала в короткие сроки поднять предприятие с колен кризиса до занебесных высот успеха. Эта высокая идея поначалу так воодушевляла Олесю, что ее энтузиазм передавался персоналу. Харизмы Олесе было не занимать. Весь воспрявший духом коллектив дружно двинулся в направлении светлого будущего.

Авральный режим, введенный ради возрождения компании, первоначально поддержали все. Дисциплина, производительность труда, высокая мотивация и порядок во всем вызывали чувство возвращения к истокам.

Первые и последующие шаги под управлением Олеси явно походили на аналогию, в которой компанию подцепили крюком, и мощный тягач вытаскивает ее через буреломы кризиса на столбовую дорогу к светлому будущему.

Олеся не сразу заметила, что происходит что-то необычное. Сначала, как первые капли дождя, стали опаздывать на работу сотрудники – раз, другой, третий. Затем раз за разом случалось, что ее распоряжения не выполнялись. Потом она вдруг увидела, что глаза подчиненных, горевшие прежде пламенем командного духа, потускнели. Дела стали делаться всё медленнее, а потом и вовсе встали, как это было до прихода Олеси.

Вслед за этим все чаще стали огрызаться, критиковать, сомневаться, уводить в сторону от дела подчиненные. Сначала руководители, затем и простые работники. План не выполнялся. Результаты падали. Дисциплина вернулась к прежней – опоздания и прогулы. Казалось, что всё вернулось на круги своя, словно раскрученный Олесей маховик предприятия замедлял свой ход и вот-вот остановится.

Попытки привести всех в чувство, призвать к ответственности за общее дело, потребовать исполнительности и дисциплины встречали всё большее сопротивление. В глазах людей появились неприязнь и даже злоба. Олеся вновь почувствовала себя чужой. Она растревожила болото и теперь оно снова затягивалось илом.

Олеся не теряла духа, хотя и стала больше уставать. В добавление ко всему стали происходить разные неприятности: на два дня зависла корпоративная локальная сеть, потом эпидемия гриппа, опустошившая офис, а потом нагрянул с проверкой пожарный инспектор – дескать, в канун новогодних праздников учащаются возгорания. Олесе было не до праздников.

Неужели сильной мечты помочь людям выбраться из кризиса, ее энтузиазма и профессиональных действий недостаточно для достижения цели? Что такое случилось с людьми? Почему она была, казалось, принята коллективом, а теперь все очевиднее отвергается?

Сегодня Олеся приехала на работу пораньше. Никто не должен видеть ее возле офисной новогодней ёлки. Охранник не в счет. Для него Олеся приготовила легенду – взяла из дому несколько старых ёлочных игрушек, которые собиралась повесить на офисную новогоднюю ёлку.

Олеся обошла ёлку по часовой стрелке и повесила на ветку серебряный шар. “Раз!”, – отсчитал офисный домовой. Олеся обошла елку повторно и повесила на ветку золотой шар. “Два!”, – вел счет охранник. Олеся обошла ёлку в третий раз и повесила на ёлочную ветку красный шар. “Три!”, – офисному домовому было душно в шубе куклы Деда Мороза, в которую он обычно прятался.

– Я хочу, чтобы моя компания стала процветающей, выросла в масштабах и охватила максимальную долю рынка, – Олеся всерьез подготовилась к процедуре загадывания желания и уверенно перечисляла свои цели. – Мы должны убрать с нашего пути всех конкурентов, стать “номер один” в стране и мире. Мы должны стать бизнес-империей!

Степан Андреевич присвистнул и покачал головой: “Ничего себе!”. Фома не всё понимал, но очевидным было, что у молодой женщины грандиозные планы. Как у старухи из сказки Пушкина – стать владычицей морскою.

– Я хочу, чтобы все сотрудники моей компании трудились самозабвенно во имя общей цели, чтобы не жалели себя, приходили на работу вовремя, а если нужно, то оставались после работы, – продолжала Олеся, будто зачитывая список желаний. – Мы уволим всех несоответствующих требованиям времени и наберем высокопрофессиональных. Компания изменится до неузнаваемости. Новые технологии, новые компьютеры, новые программы, новое оборудование – все новое и самое современное. Мы будем работать как единый организм. Пусть будут достигнуты эти цели!

Олеся поспешила в свой кабинет, а офисный домовой Фома засеменил к охраннику офиса Степану Андреевичу – до начала рабочего дня можно успеть обсудить подслушанные мечты. Тот сидел в наушниках, через которые подслушивал пожелания сотрудников под офисной новогодней ёлкой.

Думаете, Золотой Рыбке стало жалко для старухи всего того, что та пожелала? Или, может быть, рыбка испугалась, что у нее появится такая начальница? Вовсе нет! Просто слишком много изменений в единицу времени. Рыбка испугалась, что изменения сложившегося мира вызовут волну сопротивления изменениям. То ветхая землянка, а то сразу царский дворец. В случае перехода морей и океанов под управление взбалмошной старухи, измениться мог весь водный уклад планеты.

Системы не терпят изменений, и чем системы больше, тем сильнее сопротивляются попыткам их изменить. Системы стремятся к равновесию, пребывают в равновесии и очень расстраиваются, если равновесие нарушается. Это касается всех систем – от молекулы воды до больших стран.

Системы пытаются вернуться в прежнее равновесие и часто обнаруживают причину изменений. В случае Олеси она и была такой причиной. Пришла в компанию, а это система, и стала всё изменять на свой лад, по своей воле. Если Олеся уйдет, система вернется к прежнему равновесию. Если Олеся останется, то система придет к новому равновесию. Ей бы продержаться, но чем больше Олеся вносит изменений в систему, тем больше система сопротивляется, и Олесе становится всё тяжелей.

Что же делать? Следовать правилам!

Правило первое. Никаких перемен! Сначала система должна принять новый элемент, а уж потом этот элемент пусть что-то пытается исправить, и то не быстро, не галопом.

Правило второе. Соответствовать ожиданиям! Часто ожидания незамысловаты – новый элемент должен быть похожим на старый, на предшественника. Вот и нужно делать все то и так, как это делал предшественник. До тех пор, пока система примет.

Правило третье. Больше общения! Быстрее сложатся связи с другими элементами, тогда и система примет быстрее.

Следует помнить, что адаптация в системе процесс довольно длительный, и нужно набраться терпения, пока новый элемент окажется встроенным в систему полноценно. Только в этом случае возможны управляемые перемены, да и то лучше менять что-то постепенно. Эволюции приветствуются. Революции имеют дурную славу.

Системы бдительно следят за своим состоянием и стараются своевременно заметить нарушение равновесия. Бывает, что для реакции системы достаточно даже не изменений, а заявлений о них. Помнится, что несколько лет назад новенький мэр Москвы еще палец о палец не ударил в борьбе с пробками на дорогах столицы, но объявил об этом во всеуслышание на пресс-конференции. До системы-мегаполиса дошло. Система отреагировала. На неделю все дороги встали. Люди оставляли машины и шли пешком куда-нибудь. С системами шутки плохи.

– Надо её как-то поддержать!, – вздохнул офисный домовой Фома. – Её нужно остановить! Вернее… Я запутался.

– Это ты верно, Фома!, – неожиданно согласился с необычным другом офисный охранник Степан Андреевич. – Её нужно остановить и поддержать! Вот что мы сделаем…

Степан Андреевич снял трубку телефона внутренней АТС и набрал номер. На другом конце ответили.

– Алло! Директор компании Олеся Драгунова.

– Олеся Игнатьевна! Это охранник! Вам тут письмо курьер привез. Нужно расписаться.

– Сейчас я выйду…

Офисный домовой поспешил занять свою позицию. В момент, когда Олеся пробегала мимо него, он выставил свою маленькую ножку, и Олеся, запнувшись, упала на пол. Голеностопный сустав пронзила боль – вывих. Олеся вскрикнула. На крик прибежал охранник. Он поднял Олесю на руки, отнес в холл и положил на диван для посетителей. Через минуту охранник вызвал скорую помощь. Через пятнадцать минут Олеся ехала в карете скорой помощи в травмпункт.

В офисный центр стали входить спешащие на работу сотрудники. Охранник отыскал в памяти мобильного телефона нужного абонента и позвонил.

– Марья Ивановна! Здравствуйте! Это Степан Андреевич, охранник. У нас тут ситуация сложная. Не могли бы Вы зайти в гости?, – охраннику что-то ответили. – Чем раньше, тем лучше! Дело не терпит отлагательства.

Офисный домовой выглядел растерянным.

– Степан! Ты уверен что мы поступаем правильно?, – зачем мы девушку травмировали?

– Не беспокойся! Всё будет хорошо!, – постарался снять переживания друга Степан Андреевич.

– Я же сделал ей больно!, – в глазах офисного отражалась причиненная Олесе боль. – Я же должен радовать людей, а не огорчать!

– Иногда боль полезна, – непонятно ответил Степан Андреевич.

Через полчаса в офисном центре появилась Марья Ивановна. Прежде она руководила компанией, но на свет появился внук, и Марья Ивановна взяла отпуск по уходу за внуком. Такое разрешается, если молодой маме – дочери Марьи Ивановны нужна помощь.

– Что случилось, Степан?, – Марья Ивановна была взволнована предчувствиями неприятностей.

– Олеся ногу сегодня подвернула. Отправили в травмпункт. Нужно что-то делать, – и Степан Андреевич довольно долго говорил с Марьей Ивановной.

Офисный домовой Фома из деликатности, ушел под новогоднюю ёлку дежурить в кукле Деда Мороза, хотя ему было интересно, о чем говорит его друг с немолодой, но обаятельной женщиной.

По завершении разговора с охранником Марья Ивановна направилась в офис компании, которой руководила еще три месяца назад. Она собрала сотрудников в зале совещаний, сказав, что зашла поздравить всех с наступающим новым годом. Поговорили. Сотрудники жаловались на новую руководительницу Олесю. Марья Ивановна кивала головой и старалась успокоить эмоции сотрудников.

В какой-то момент собрания зазвонил мобильный телефон Марьи Ивановны. Она ответила, выслушала кого-то и объявила собравшимся.

– Олеся Игнатьевна подвернула ногу, и сейчас она в больнице.

Кто-то бросил реплику, мол, так ей и надо, но Марья Ивановна с укоризной покачала головой и обвела взглядом коллектив.

– Мы не злорадствовать должны и сопротивляться Олесе, а помочь ей, – поднявшись и выпрямившись, строго и с силой авторитета заключила Марья Ивановна. – Прямо сейчас мы поддержим Олесю.

Она набрала номер на мобильном телефоне, вытянула руку с ним и дождалась получения ответа. На экране телефона появилось лицо Олеси. Она лежала на подушке больничной койки.

– Ой!, – воскликнула Олеся. – Здравствуйте, Марья Ивановна! Зачем же видеозвонок? Я подвернула ногу и сейчас не в лучшем виде. Я в больнице.

– Здравствуйте, Олеся Игнатьевна!, – Марья Ивановна поворачивала телефон так, чтобы в его видеокамеру попали собравшиеся сотрудники. – Мы знаем, что вы в больнице, переживаем и хотим поддержать. Как вы себя чувствуете?

Пытаясь увидеть свою руководительницу, сотрудники повставали с мест и сплотились вокруг телефона с видеокартинкой Олеси. Раздались сначала недружные приветствия, но кто-то скомандовал “Три-четыре!”, и все дружно проскандировали: “Здравствуйте, Олеся Игнатьевна!”.

Странное чувство охватило собравшихся сотрудников. Вот только что они обрадовались, позлословили по поводу случая с Олесей, но появилась Марья Ивановна, пристыдила их, призвала помочь, и все словно подчинились ее воле. Сотрудники испытали забытое за три месяца чувство единства, а Олесю, попавшую в беду, стали считать близким человеком, своей.

Марья Ивановна продолжала, обращаясь к Олесе и оборачиваясь к сотрудникам, словно говоря от их имени:

– Не волнуйтесь! Поправляйтесь скорее! Ведь впереди новогодние праздники, мы ждем вас! Коллектив постарается не ударить в грязь лицом, покажет высокую производительность труда и крепкую дисциплину. Мы не подведем, – в голосе Марьи Ивановны звучала сталь митинга. – Мы будем трудиться не покладая рук и докажем, что способны вывести компанию из кризиса. Руководители подразделений будут звонить вам, докладывать, получать разрешения действовать, советоваться. Я тоже включусь в работу на время вашего вынужденного отсутствия и помогу советами руководителям подразделений. Мы с вами, Олеся Игнатьевна!

По щекам Олеси текли слёзы. Она была благодарна Марье Ивановне, благодарна коллективу, хотя и не ожидала этого. Ей было стыдно, что она не верила сотрудникам, считала их лентяями и бездельниками, а они …

– Спасибо, друзья! Спасибо, вам Марья Ивановна!, – голос Олеси дрогнул, и все догадались, что она плачет. – Спасибо… Спасибо, что вы такие… хорошие!

Оксана выключила телефон. Изображение пропало. Женщины всплакнули в ответ на слезы Олеси. Руководители сначала вполголоса, а затем все более властно стали давать указания подчиненным, отправляя их на рабочие места. Работа закипела.

Марья Ивановна вернулась в холл и подошла к стойке ресепшен, за перегородкой которой прятался охранник.

– Ну, что, Степан?, – на слова Марьи Ивановны охранник поднялся. – Я сделала всё, как договорились. Поеду к внуку, а ты поглядывай за моими… за нашими и звони, если что.

Степан Андреевич вышел из-за стойки и обнялся на прощание с Марьей Ивановной. Не обязательно думать, что они знакомы как-то предосудительно. Просто такие люди вправе считать себя родственниками, поскольку делают одно дело, знают об этом и узнают друг в друге родную душу. Марья Ивановна поспешила в машину, а Степан Андреевич помахал ей вслед рукой.

Олеся долго не могла успокоить слёзы и по-детски ревела в подушку. Ей становилось все яснее, что она не права, что поступала не верно, думала только о себе, потакая своим амбициям, думала о своих подчиненных плохо безо всяких к этому оснований. Наконец, Олеся успокоилась и отыскала конверт, который положил ей в носилки медиков охранник.

В конверте оказалось банальное приглашение на мастер-класс какого-то бизнес-тренера. Такие письма обычно сразу попадают в мусорную корзину. Если бы охранник, не позвал бы ее за письмом, с ней было бы все в порядке, она не споткнулась бы и не упала. Ну, а раз у Олеси неожиданным образом появилось свободное время, она решила узнать, что скрывается за ссылкой на видеоролик со слишком научным, и оттого непонятным названием “Сопротивление систем”.

Набрав вручную адрес ссылки в своем мобильном телефоне, Олеся просмотрела видеофильм, в котором странный старик, вовсе не похожий на профессора, а как-то отдаленно напоминающий офисного охранника, рассказывал необычные вещи о том, что трудовые коллективы сопротивляются новичкам. Поначалу сказанное лектором показалось совершеннейшей глупостью, но что-то заставило Олесю пересмотреть часовой фильм раз за разом, и что-то новое открывалось ей в знаниях о мире. Мире, который окружает нас и ведет себя, как живой организм.

Офисный домовой Фома и офисный охранник Степан Андреевич по традиции собрались поздним вечером за стойкой ресепшен попить чаю, заваренного чайными пакетиками в кипятке из кулера.

– Степан!, – допытывался Фома. – Так что же такое сегодня произошло? Зачем я навредил славной девушке?

– Так было надо, – улыбался Степан Андреевич. – Мы с тобой сделали большое дело. Большое и сложное. На грани волшебства… Спасибо, Маша помогла. Та еще волшебница!

Фома вздрогнул и обернулся к новогодней ёлке, которая вдруг зашелестела, как от ветра, подрагивая игольчатыми ветками и висящими на них стеклянными шарами. Сполохи отражения на белом натяжном потолке огоньков от ёлочной гирлянды задрожали магнитной бурей северного сияния. Фома испугался.

– Степан!, – прошептал Фома. – Кто это?

– А это, Фома, и есть тот самый “дух коллектива”, – ответил Степан. – Сегодня он был потревожен, вот и пришел по следам Олеси к нашей новогодней ёлке. Присматривается. Наверное, скоро примет её в коллектив.

Степан Андреевич часто говорил такое, что Фома совершенно не понимал, но не подавал виду, чтобы не показаться глупым. Вот и на этот раз Фома ничего не понял.

– Дух?, – переспросил Фома друга.

– Дух!, – подтвердил Степан Андреевич.

– Как и я?, – уточнил офисный домовой.

– Почти!, – улыбнулся охранник. – Точно такой же, но другой… Ты лучше вот о чем подумай, Фома. Как-то нужно порадовать завтра сотрудников компании, которой Олеся руководит. Устрой им розыгрыш какой-нибудь. Порадуй их чем-нибудь, но смотри, не переборщи…

Глава 5-я, в которой градус цели растет вплоть до воспламенения

Любая мечта заслуживает вопроса «Зачем?». Дело не в том, чтобы отказаться от мечты, не найдя ответа на этот вопрос, и даже не в том, что ответ обесценит мечту. Дело в том, что из-за разных ответов получаются разные результаты, хотя заранее об этом и не догадаешься. Вот и получается – загадал желание, но не задумался, зачем, и получилось совсем не то, что нужно.

Офисный домовой Фома и офисный охранник Степан Андреевич как раз спорили об этом. Уже далеко заполночь, новогодняя ёлка переливается цветными огоньками гирлянды. На столе за перегородкой ресепшн два пластиковых стаканчика с чаем из пакетиков «Липтон». Разговор о вечном – что нужно для счастья или как сделать человека счастливым. Один настаивает, что людям не хватает радости, и потому они несчастны. Другой считает, что люди несчастны оттого, что их мечты не сбываются.

– Вот ты для чего радуешь людей?, – начал новую атаку на оппонента Степан Андреевич. – Зачем тебе это? Можешь мне объяснить?

– Ну, как же!, – с горячностью пытается объяснить прописные истины Фома. – Люди, когда радуются, становятся счастливыми! Вот и всё объяснение!

– Нет, погоди-ка!, – не сдается Степан Андреевич. – Тебе самому зачем нужно, чтобы люди были счастливы?

– Ну, затем что…, – Фома запнулся и замолчал, задумавшись над тем, что не было для него вопросом.

– Вот смотри, Фома!, – попытался помочь другу охранник. – Время от времени тебе хочется выпить со мной чаю. Это твое желание, твоя мечта. Зачем тебе чай? Может, ты просто испытываешь жажду, а может, тебе нравится цвет чая или захотелось поболтать со мной за стаканом чая? Три разных желания, но действие всего одно – ты выпиваешь стакан чаю. Утолил жажду? Налюбовался цветом чая? Наговорился со мной? Вот и получается, что каждое свое желание нужно уточнять вопросом «Зачем?». Например, «Я хочу выпить чаю затем, чтобы утолить жажду» или «Я хочу выпить чая, затем, чтобы за чаем раз и навсегда победить в споре о том, от чего зависит человеческое счастье». Иначе каждый раз будешь лишь пить чай. Не напившись и не наговорившись.