Второй шанс

– Да, ты прав, в суде умозаключения свидетелей, сделанные без каких-либо оснований, также ничего не стоят, – легко соглашается со мной Меренков. – Но, пожалуй, я обойдусь без такого опыта. Вернемся к нашему процессу. Мне нужно чуть больше времени, чтобы продумать линию твоего поведения и, можешь поверить, тебе работы тоже хватит. Я позвоню завтра и проинформирую о предпринятых мной шагах.

– Хорошо, Ярослав Витальевич. Только прошу вас пока никому не говорить, что вы беретесь за мою защиту, а то у меня появятся реальные шансы не разбогатеть вовсе. Когда деньги уже будут у меня, тогда и начнете работу.

– В таком случае, тебе и звонить мне следовало после получения денег, – говорит адвокат. – В моей команде уже все знают, что ты надеешься на мою помощь. Я, конечно, доверяю своим людям, но перестраховка еще никому не мешала. Ладно, дам им отдельное указание держать рот на замке.

– Теперь нам осталось обсудить только финансовую сторону вопроса. Так каков будет ваш гонорар?

– Этот аспект мы обсудим чуть позже. Сейчас сложно сказать, сколько времени и сил я потрачу на работу. Я не откажусь от вознаграждения, но ты же понимаешь, что я берусь за это дело не ради денег.

– Думаю, денег вам хватает. Тогда что вами движет? Хочется добиться чего-то экстраординарного, вписать свое имя в историю?

– Разве что в историю судопроизводства, – смеется Меренков. – Жди звонка, Виктор, до встречи.

Через десять минут после того как адвокат покинул мою обитель, раздался телефонный звонок Тарасова.

– Добрый вечер, Виктор, я хочу обсудить условия оплаты. Вас устроит, если гонорар будет выплачиваться частями? Первую часть еще до интервью, вторую – через пару дней после него, третью…

– А последнюю получат уже мои наследники, после моей казни, – перебиваю журналиста я. – Нет, Николай, меня устроит, если я получу всю сумму сразу, думаю, для вашей компании это будет не так и накладно.

– Ну… хорошо, – соглашается Тарасов. – Но мы с вами должны будем заключить договор. После его подписания вы получите гонорар. Я сейчас отправлю вам на почту копию контракта. Ознакомитесь, а завтра я зайду к вам в гости и подпишем оригинал.

Так мы и сделали. Время от последнего звонка журналиста до подписания договора пролетело для меня незаметно. Когда перед моими глазами оказывается оригинал бланка, я еще два раза внимательно его читаю. Заметив это, Тарасов улыбается:

– Вы же уже читали копию. Вы нам не доверяете, думаете, она не совпадает с оригиналом?

– Разумеется, не доверяю, – ворчу я. – О каком доверии может идти речь, если наши отношения мы подтверждаем документально. Вот вы мне доверяете?

– Как раз для этого и существуют контракты, – уклоняется от прямого ответа журналист. – По существу вопроса вам все понятно?

– Да, чего уж проще. Я даю вам интервью, соглашаюсь на фото- и видеосъемку и за это получаю гонорар. Больше ни на какие интервью до самой казни я уже не соглашаюсь, а в случае невыполнения этих обязательств должен буду вернуть уплаченную мне сумму и еще солидную неустойку сверху.

Тарасов удовлетворенно кивает:

– Да, суть вы поняли. Ну что же, контракт заключен, деньги будут переведены завтра. Как только вы их увидите на счету, то будьте готовы к моему визиту. Ох, я уже предвкушаю – это будет роскошный материал. Всего доброго, Виктор.

Журналист уходит, а значит, самое подходящее время опять поговорить с адвокатом. Я звоню Меренкову и приглашаю его в гости. Через пару часов он появляется на пороге моей камеры, и я вручаю ему контракт принесенный Тарасовым.

– Что это?

– Все очень просто – это и есть тот документ, который должен сделать меня богатым.

Меренков читает и затем смотрит на меня с выражением неподдельного уважения:

– Не перестаю удивляться тому, насколько изобретателен становится человек, если дело пахнет жареным. Можно сказать, что это одна из причин, из-за которых я стал адвокатом. Так ты хочешь взять у «Тристара» деньги за предсмертное интервью, а потом сделать им маленький сюрприз и добиться отмены казни? Ловко, ничего не скажешь. Только тебе следовало сначала уведомить меня, с кем нам придется бороться. Это информагентство имеет немалый вес. Ну да ладно, думаю, мы с тобой справимся.

– Да, но я хотел уточнить у вас, не смогут ли они аннулировать контракт на том основании, что… ну, не знаю, интервью потеряло актуальность или еще по какой-то причине?

Адвокат покачал головой:

– Не думаю. Как ты себе это представляешь? У вас на бумаге не прописано, что ты обязуешься умереть в ближайшее время. Предмет договора состоит в том, что ты даешь эксклюзивный материал и больше с журналистами не общаешься. Тебе деньги платят за то, что ты поговоришь с кем-то из работников «Тристара». Ты это сделаешь и все – условия контракта выполнены. Правда, если мы сможем добиться пересмотра приговора, то тебе придется отказаться от интервью на всю жизнь, так прописано в этом документе. Кто хоть этот журналист?

– Николай Тарасов, – отвечаю я.

– Слышал о таком, – кивает головой Меренков. – Да, Николай явно не ожидает, что твоя жизнь может неожиданно затянуться. Ну что, ты готов на такую жертву – никогда больше не общаться с журналистами?

– Не думаю, что для меня это будет в тягость.

– Вот и хорошо. «Тристар», разумеется, на такой поворот сквозь пальцы смотреть не будет и начнет ставить палки в колеса, может даже судебный иск подать, но у тебя есть адвокат, так что я думаю, мы отобьемся. Когда ты ждешь Тарасова в гости?

Я пожимаю плечами:

– Еще не знаю. Может быть даже завтра. Как только условия договора будут выполнены, вы сможете начать работу.

– Да, – подтверждает Меренков. – А теперь самое время поговорить о твоих дальнейших шагах. Что я обещал?

– Что я тоже не буду сидеть сложа руки.

– Правильно, – кивает адвокат. – Так и будет. Кстати, а если казнь заменят пожизненным заключением, ты останешься доволен?

– Нет, вряд ли. Но есть ведь и другие варианты.

– Разумеется. Может быть, начнется новый судебный процесс и твоя жизнь кардинально изменится. Тут кроме моего искусства нужна будет еще и твоя популярность, Виктор.

– Еще во время нашей первой встречи мы с вами пришли к выводу, что популярности мне не занимать, – отвечаю я.

Адвокат отрицательно качает головой:

– Сейчас твоя слава нейтральна – кто-то тебе сочувствует, а кто-то ненавидит. Ты же все-таки не за просто так свой приговор получил. В будущем тебе нужно будет завоевать народную любовь. Присяжные тоже живые люди и у них имеются свои симпатии и антипатии. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что оправдать любимого человека гораздо проще.

– Замечательно. Похоже, история действительно повторяется и меня, как и проигравшего гладиатора на римской арене в былые времена, может спасти только благосклонность публики. Хорошо, ну и что мне нужно делать?

– Выйти из подполья и начать общаться с людьми. Тебе для этого не нужно даже покидать пределы камеры. Что ты там говорил по поводу социальных сетей?

– Заключенным полагается иметь страницы в соц. сетях, – послушно цитирую я слова начальника тюрьмы.

– Так и есть, я проверил. Вот этим и пользуйся. Времени свободного у тебя хватает, к тому же, смотри какое обширное поле деятельности. Разумеется, на все сети времени даже здесь не хватит, но самые популярные уже сегодня должны принять в свои ряды нового адепта. Ну и блог заведи, конечно.

Увидев, как я хмурюсь, Меренков добавляет:

– Тебе, я смотрю, эта идея не по душе. Ну что плохого в соц. сетях?

– А что в них хорошего? – отвечаю я вопросом на вопрос. – Я видел много людей, которые проводили там почти все свободное время. Они вставали утром пораньше, чтобы перед работой успеть хотя бы пару минут посидеть «ВКонтакте», приехав на работу и включив интернет, снова лезли туда же. Если работа не была связана с компьютером, то сидели на своих страницах с телефонов или планшетов. Вернувшись вечером домой, они опять погружались в интернет-пространство. Ну ладно бы, они там хоть общались. Но этого и близко нет – большая часть диалогов сводится буквально к шести фразам: «Привет», «Как дела?», «Классная фотка», «Классная аватарка», «С Новым Годом», «С Днем Рождения». Слышали шутку о том, что если бы на всей планете вдруг стабилизировалась погода, то большая часть разговоров по всему миру умолкла бы? То же самое можно сказать и здесь. Запрети эти слова и на просторах социальных сетей образуется огромная пустота на месте текстовых сообщений. Люди будут сидеть перед мониторами и с лихорадочным отчаянием пытаться сообразить, что же еще можно написать так называемым «друзьям». Потом этот вакуум будет заполнен новыми, специально выдуманными стандартными фразами.

Меренков вставляет свою реплику в мой монолог:

– Так бывает не у всех.

– Да, вы правы. Я видел немало страниц, которые было действительно интересно читать: какие-то тематические подборки, оригинальные фотографии, остроумные шутки. Некоторые люди ведут действительно насыщенную жизнь и если им нужно сообщить какую-то новость большой группе заинтересованных лиц, то проще всего это сделать с помощью соц. сети. Но таких меньшинство. Я не говорю, что социальные сети это обязательно зло. Они всего лишь инструмент, как топор – можно дом построить, а можно кому-то череп проломить. Беда в том, что дома строить мало кто спешит.

– Вот и относись к ним как к топору, тому самому, который перережет веревку вокруг твоей шеи.

– Хорошо бы, если не вместе с шеей. Ну а блог мне зачем? Я никогда не чувствовал в себе литературного призвания.

– Сразу видно, что ты не сидишь в блогах и социальных сетях, а потому имеешь о них превратное представление, – отвечает адвокат. – Во-первых, блог это не только тексты, туда можно выкладывать целую кучу разнообразной информации. А во-вторых, можешь мне поверить – значительная часть людей, которые их ведут, также не обладает литературным талантом, что их ни в коей мере не останавливает.

Он помолчал немного и продолжил.

– Но в чем-то ты прав, твой блог и страницы в сетях должны быть по-настоящему интересными. Если хотя бы один присяжный при пересмотре дела не захочет тебя осудить на смерть только потому, что регулярно читает твой блог, то и это может качнуть чашу весов в твою пользу.

– Вы не преувеличиваете магических возможностей интернет-популярности? – скептически интересуюсь я.

– Наоборот. Это ты их недооцениваешь. Так что, я думаю, тексты для интернета тебе будет писать приглашенный мной человек. Он постарается сделать из тебя по-настоящему популярного автора.

– Вот как. Значит, вы уже и писателя нашли? Или он у вас на постоянной основе работает? Подготавливает речи для подсудимых?

Адвокат кивнул:

– Работает. Это мой пресс-секретарь Дмитрий. Правда, до сих пор ему не приходилось писать тексты для чужого блога, но это талантливый литератор.

– А журналисты не пронюхают?

– Я не первый день работаю и помощникам своим вполне доверяю, так что переживать не о чем. Вероятность утечки информации минимальна. Ты, надо полагать, согласен?

– А что мне еще остается? Только довериться своему адвокату.

Адвокат встает из кресла со словами:

– Вот и отлично. Регистрируйся в социальных сетях и жди журналиста, а потом сразу же звони мне и я начну работать.

Делать нечего – я сел за компьютер. Меренков оказался прав на сто процентов – фронт работы был очень широк. На все мне бы времени не хватило, но даже самые популярные социальные сети заняли меня до позднего вечера. Регистрация почти везде оказалась достаточно быстрой, но количество сетей, которые мне пришлось охватить вниманием, было немаленьким. Оставалось только надеяться на обещанную от адвоката помощь в поддержании всех этих страниц. Надеюсь, найденный им писатель поможет не только с текстами, но и с другими интересными составляющими для заполнения моего виртуального пространства.

Долго ждать звонка журналиста мне и вправду не пришлось. На следующее утро мой банковский счет пополнился на обещанную сумму и почти сразу же позвонил Тарасов.

– Добрый день, Виктор. Теперь вы богатый человек, так что сейчас самое время выполнить вашу часть обязательств.

– Да, я готов. Когда мы встретимся?

Как я и предполагал, Тарасов решил не откладывать дело в долгий ящик.

– Ждите нас в гости сегодня же часам к четырем.

До назначенного срока было еще далеко, так что я успел не только сходить на прогулку и пообедать, но и получить целую кучу сообщений в соц. сетях. Пока я на них отвечал, прошло довольно много времени и незаметно наступило четыре часа пополудни.

Как оказалось, в гости ко мне собралась целая компания из трех человек. Тарасов привел с собой еще фотографа и видеооператора.

– Я и не думал, что ко мне придет целая съемочная группа.

Тарасов улыбается:

– Так бывает не всегда. Часто я хожу на интервью только с одним диктофоном, но этот случай особенный, так что начальство дало указание на максимальную… – журналист замолкает, подыскивая подходящее слово.

– На максимальную отработку потраченных средств, – подсказываю я.

– Да, можно и так сформулировать, – соглашается он. – Виктор, вы когда-нибудь раньше давали интервью?

– Ну, если не считать моих выступлений во время судебного процесса, то можно сказать – нет. Честно говоря, я думал, что сейчас, во времена развитых информационных технологий, интервью, как таковое, потеряет актуальность.

Журналист кивает:

– Да, вы правы – блоги, «Твиттер» и социальные сети серьезно пошатнули монополию СМИ на высказывания знаменитых людей, но большая часть аудитории у нас осталась. На самом деле построить увлекательный диалог не так просто. В том же «Твиттере» люди зачастую пишут самые будничные вещи, которые никому особо не интересны, поэтому моя работа еще не скоро потеряет актуальность. К тому же, мы проведем еще фото- и видеосъемку, так что можете не сомневаться – этот материал станет хитом.

– Я тоже зарегистрировался в социальных сетях, тебя это не смущает?

Мой собеседник качает головой:

– Нет, еще раз повторю – они нам пока не конкуренты. Ну что, похоже, мои ассистенты уже готовы и мы можем начинать.

…

После ухода журналистов я сижу на диване, смотрю в окно и думаю о том, что начинаю понимать, почему многие знаменитости не любят давать интервью. Тарасов свою работу определенно знал – он умел задавать наиболее острые и провокационные вопросы и делал это так, что туманными ответами было не отгородиться. Перед уходом он попрощался и сказал:

– Всего доброго, Виктор. Мне было приятно с вами работать.

Я не мог ответить ему тем же, но утешился осознанием того факта что теперь у меня появился шанс избежать казни и тем самым еще и насолить компании Тристар. Я подал ему руку и ответил:

– Удачи, Николай. Ваша корпорация еще не раз обо мне вспомнит.

Он согласно кивнул, явно вкладывая в мои слова не тот смысл, что я сам, после чего ушел.

На следующий день я с самого утра звоню адвокату.

– Здравствуйте, Ярослав Витальевич. Ну что, можно начинать работу.

– Вот и хорошо, у меня уже все готово. Главное, чтобы ты не забывал о своих обязанностях. Как твоя социальная сфера?

– Все как вы и советовали. Я зарегистрировался на многих сайтах, уже даже веду кое-какую переписку. Пока что не так и много людей проявляют ко мне интерес.

– Имей терпение. Ты же создал страницы только вчера. Большая часть пользователей еще просто не узнала о том, что ты появился в соц. сетях. Могу на собственном опыте сказать, что скоро ты не будешь успевать отвечать на сообщения. Я завтра тебя навещу, сообщишь мне свои пароли, я передам их своему помощнику.

На этом мы и попрощались. Это время прошло без особых происшествий, если не считать того, что свободного времени у меня стало заметно меньше. Я, конечно, не отказывал себе в прогулках и еде, но всему остальному пришлось уделить меньше внимания, даже тренировку не удалось провести в полном объеме. В социальных сетях ко мне стало стучаться все больше людей – как известных мне, так и совершенно случайных. На удивление быстро меня нашли даже несколько настолько старых знакомых, что я с трудом уже помнил, как они выглядят. Впрочем, чему удивляться, если последний раз с некоторыми я виделся еще учась в старших классах школы. На общение с этой кучей людей нужно было выделять время, что я и делал, помня указания своего адвоката. Собственно говоря, когда он меня навестил, я как раз и сидел в «Контакте». Мы поздоровались и я опять обернулся к компьютеру.

– Одну минуту, Ярослав Витальевич, сейчас я тут пару предложений допишу…

Он садится в кресло и терпеливо ждет. Через пять минут Меренков все же решает напомнить о себе:

– Ты там что, поэму пишешь?

Я, собрав волю в кулак, выключаю компьютер.

Адвокат понимающе усмехается и спрашивает:

– Что, затягивает?

– Да, в определенной мере. Сложно вырваться – слишком много у меня страниц. Пока пересмотрел все до последней, уже нужно проверять сообщения на первых. Следую вашим советам и потому стараюсь никого не игнорировать.

– Старайся, это твоя часть работы. Ну а в целом, как впечатления? Не жалеешь, что так долго пренебрегал социальными сетями?

– Странные ощущения. Ко мне обращаются совершенно посторонние люди и просят добавить их в друзья, с такой же легкостью добавляют меня в свой список друзей, зачастую даже не спрашивая моего согласия. Простой пример – до заключения в одном подъезде со мной жил парень. Так вот мы с ним никогда даже не здоровались, просто встречались иногда возле дома, а сегодня утром он мне отправил сообщение. Предлагает дружить, зовет общаться на какой-то форум. Что ему мешало со мной познакомиться еще пару лет назад? Может дело в том, что я стал знаменитостью.

Адвокат соглашается:

– Да, может его привлекла твоя слава, но может и нет. Я в соц. сетях уже давно и часто сталкиваюсь с подобными ситуациями – соприкасаешься со случайным человеком, например по работе. Все ваше общение сводиться к словам «Привет» – «Пока», а в «Контакте» он вдруг лезет к тебе в друзья, где, правда, ограничивается зачастую теми же фразами. Зачем добавлялся – непонятно.

– Да, знакомая ситуация. Я часто слышал о таких людях, а теперь вот пополнил зал трофеев многих из них – у некоторых в списке по три-четыре тысячи друзей. Ладно, не будем о грустном, вот записка с моими логинами и паролями.

Меренков забирает поданный мной лист бумаги, прячет в карман и говорит:

– Завтра я направлю в суд документы на пересмотр твоего приговора, так что жди всплеска ажиотажа вокруг своей персоны.

– Я с куда большим нетерпением буду ждать звонка Тарасова.

Адвокат расплывается в довольной улыбке:

– Да, тут ты конечно постарался. Вот бы увидеть его лицо, когда он узнает, что такая сенсация может растаять буквально на глазах. Хорошо, я тебя покидаю. Пока что ничего не предпринимай, в соц. сетях эту новость не комментируй – этим займется мой пресс-секретарь. Лучше пока на свои страницы не лезь, не мешай ему работать – вечером зайдешь и почитаешь, что он там насочинял. И вообще помни о том, что твоя задача это расположить к себе людей, так что ни с кем не ссорься.

– Кроме Тарасова, – вставляю я.

– Да, с ним у тебя вряд ли получится дружеский разговор. До встречи, Виктор.

Адвокат уходит, а я снова сажусь за компьютер с мыслями о том, что он прав – социальные сети действительно затягивают, не зря их называют сетями. Если бы не было необходимости в таком общении, то я просто удалил бы свои страницы сл спокойной душей. А так регулярно возникало навязчивое желание зайти и посмотреть, какие новости появились за время моего отсутствия, кто что написал или как прокомментировал. В этот раз я не слишком долго просидел перед монитором, предпочтя интернету книгу.

На следующее утро я не то чтобы проснулся знаменитым. Ведь я и так был широко известным человеком, но действительно, имя мое замелькало в новостных лентах заметно чаще. Информация о том, что мой приговор может быть пересмотрен, наверняка всколыхнула и соц. сети, но туда я пока не заходил, следуя указаниям адвоката. Обед и прогулка прошли в обычном темпе, хотя пришлось по десять раз рассказывать охранникам, Сереге, Стасу, а затем и опоздавшему на встречу Антону о своих планах на спасение. Прошло уже полдня, но мне пока так и не позвонил Тарасов. Оставалось лишь догадываться почему. То ли он впал в ступор от новостей, то ли его начальство прибило. Только оказавшись снова в камере, я получил первый звонок, но это был не Тарасов, а мой адвокат.

– Привет, Виктор, ну что, как настроение?

– Здравствуйте, Ярослав Витальевич. Хорошо, что ваш секретарь принял на себя огонь из социальных сетей, я и так уже устал местным рассказывать о том, как я придумал подавать апелляцию и что собираюсь делать дальше.

– Это не совсем апелляция, ну да неважно, полагаю, юридические тонкости для тебя не слишком важны. Насчет своих социальных профилей – можешь сейчас зайти и почитать комментарии моего помощника, только сам пока ничего не пиши, оставь это дело ему.

– Ладно, сейчас так и сделаю и потом перезвоню вам.

На этом мы и закончили разговор. Я сел за компьютер и на добрый час потерялся на просторах интернета, читая новости, а также переписку на своих страницах. Пресс-секретарь моего защитника оказался настоящим мастером своего дела. Он написал короткие заявления о пересмотре дела и разместил их во всех социальных сетях, где я успел зарегистрироваться. Причем эти тексты на каждой странице были немного разными, интересными и информативными. Ему задавали много вопросов, на которые он всегда отвечал остроумно и по существу. Реагируя на оскорбления, а их было немало, Дима не конфликтовал, а старался заинтересовать написавшего каким-то нестандартным ответом. Так ссора перерастала в диалог. Работы ему действительно хватало, я бы на его месте не справился.

Прочитав всю переписку, я набрал адвоката. Он сразу взял трубку:

– Ну что, как впечатления?

– Снимаю шляпу, ваш помощник настоящий виртуоз. Долго он работал?

– Несколько часов. У него сейчас перерыв, который позволил тебе увидеть результаты его трудов.

– Теперь он может в свое удовольствие посидеть на своей странице «ВКонтакте». Кстати, а не заметит ли сходство наших литературных стилей какой-нибудь слишком внимательный журналист?

– Мой пресс-секретарь равнодушен к социальным сетям. Как видишь, ты не одинок в этом вопросе. Ну а в том, что за тебя тексты пишет другой человек, обвинения и так посыплются, даже если бы ты на самом деле самостоятельно вел записи. Тарасов не звонил?

– Нет. Как раз это интригует меня больше всего. Вы не слышали что-нибудь о нем?

– А каких новостей ты ждешь? – осведомился адвокат. – Бегущую строку во всех выпусках: «Известный журналист попал в больницу с инфарктом»? Думаю, он еще объявится.

На этом мы распрощались, а примерно через час произошло то, чего я так долго ждал – мне позвонил Тарасов. Ради такого разговора я даже отложил гантели, принял вызов и … даже не успел ничего сказать.

– Виктор, да что ты творишь?! Ты соображаешь своей головой?! Какого черта ты требуешь пересмотра дела?! Мы же с тобой договорились…

Тарасов запнулся – от возмущения моим бессовестным поведением у него перехватило дыхание. Странно, казалось бы, уже давно должен был успокоиться, переварить информацию и не орать так в телефон. Пользуясь кратким затишьем, я решил хотя бы поздороваться:

– Здравствуй, Коля. Наконец-то ты решился перейти на «ты». И то сказать, давно пора.

Это стало катализатором для нового всплеска эмоций.

– Ты! Ты! – завизжал Николай. – Чем ты думал?! Я сегодня в кое-то веки взял выходной и вдруг мне звонит шеф и начинает на меня орать, что я не проконтролировал ситуацию и теперь все полетит псу под хвост! А все из-за тебя!

Я положил телефон на стол – такого крика могли не выдержать барабанные перепонки, да и нервы тоже. Еще около минуты из динамика доносились крики, к которым я не особо прислушивался, после чего поток недовольства как будто иссяк и я снова поднес мобильный к уху.

– Алло, ты слышишь меня? Слышишь, спрашиваю?!

– Конечно, Коля, ты такой красноречивый.

Журналист опять не дал мне произнести больше одной фразы.

– Из-за твоей тупоголовой выходки у меня могут быть проблемы. Чем ты думал?

– Какие еще проблемы, Коля? Мы с тобой так мило пообщались в прошлый раз, а теперь ты так нелюбезно на меня кричишь. Ты, как я посмотрю, такой отважный по телефону. Я выполнил свою часть обязательств, вы свою, так что все в порядке, разве нет?

– А мой материал, мое интервью? Это была бы сенсация, хит, может даже «Алмазная премия», а кому оно будет интересно, если тебя не казнят?

Меня начинает разбирать смех. Чем больше Тарасов злится, тем смешнее мне становится.

– Да ладно тебе, Коля, не причитай, тошно слушать. Можно подумать, жизнь на этом закончилась. Ты же молодой, впереди наверняка еще не один хит, не одна сенсация, а чем черт не шутит – может даже не одна «Алмазная премия». Что это, кстати, такое?