Куда исчезают ангелы

Ксения сидела на полу, скорчившись, обняв колени. «Как он мог? Ну, как он мог?» – билась в уставшем мозгу единственная мысль почти двое суток. Три года она жила в надежных теплых объятиях, уже привыкнув к своему счастью: «Не ценила его!» – резанула новая боль. Да, она слишком привыкла, что Виктор всегда рядом, прибегал к ней по первому ее звонку, смс, зову. Она обвела взглядом комнату. В рамочке стояла их совместная фотография: темноволосый парень с сияющими глазами обнимал ее, смотревшую в объектив, снисходительно усмехаясь. Неужели это могло произойти – Виктор был всегда таким надежным, таким ласковым и таким влюбленным. А сколько раз он предлагал ей пожениться! Может, он просто захотел, чтобы она почувствовала горечь потери, и поэтому сказал, что больше они встречаться не будут? Нет, на Виктора это не похоже – он никогда бы не стал играть ее чувствами. У него всегда все слишком обдуманно и серьезно. Так что же, что? «Не ты первая, не ты последняя», – сказала вчера подруга, – «Завелся кто-нибудь, шалава какая-нибудь». Но и шалава не могла у Виктора завестись, если и завелась, то вовсе не шалава, не потаскуха, не дура, не уродина, – у него был слишком хороший вкус. А еще хорошее воспитание, потому что даже подумать нельзя, чтобы Виктор представил перед очи Ольги Ефимовны недостойное этого уютного дома создание…

Может, позвонить? Поговорить? Выяснить? Сказать, как она его ценит и любит? Ксения потянулась к мобильнику, нажала на кнопку вызова, но сразу отключилась. Виктор перезвонил тут же, видимо, аппарат успел зафиксировать звонок. «Я тебе не звонила, видимо, клавиатура не была заблокирована», – с усилием выдавила из себя Ксения, отключилась от вызова и разрыдалась. Уже в который раз за эти двое суток. Умолять, просить она не станет. Ни за что!

Ангела ВКЛ 15964 не допустили до следующего зачета. Как там говорят люди: «Хвосты?» – но хвосты ангелам не положены. Просто пересдача. Он не мог понять, что не так? Если любовь закончится, Ангел должен уйти. А ведь так все хорошо начиналось: он был успешным, легко переходил из класса в класс, дисциплины сдавал, практически без подготовки, оставалось самое сложное – любовь взрослых детей к престарелым родителям; он уже выбрал себе специализацию «Любовь семейная», все шло гладко, его пара была надежна с его точки зрения и тут такой прокол! Где недоработка? Что он упустил? Люди существа сложные и своевольные, но он предварительно тщательно просчитывал предложенные варианты, осторожно выбрал, соединил и, казалось, ничего не мешало завершить проект. И тут неожиданно все пошло вкривь и вкось!

Анализ сложившейся ситуации. Просканировал Ксению: отчаянье, желание вернуть Виктора, на данный момент любой ценой. Но какая гордость! Такую переломить сложно. Виктор: ага, тут все запутано, а значит, есть шанс поправить ситуацию. Задетое самолюбие. Уверенность в нелюбви Ксении и глупое нелогичное убеждение: ей с другим будет лучше. И всего-то, а он уж… Хотел было выразиться людской категорией «испугался», но ангелы такая сущность, которая не пугается. А также не любит, не ревнует, не страдает, не тоскует: чувства – удел несовершенного человечества. Хотя, наблюдая за ними, будучи приставленным за людские плечи, начинаешь их понимать.

Архангел часто распекал в процессе обучения: «Вы пытаетесь подражать людям, что недостойно ангелов! Чувства вам неведомы, вы просто копируете их поведение». Все это так. Но как забыть ту историю, которую в школе передают тихо из уст в уста, боясь, как бы это не донеслось до Высших сущностей? – Историю про Ангела АЮЛ 12377 и Ангела ЯЮЛ 12377, которая удивительным образом не хотела уходить из информационного поля школы… Ведь чувств, как убеждают ангелов, у них нет, только копирование людского поведения. Но как же, быть тогда с этими двумя ангелами, которые не хотели расставаться, тосковали разлученные по суду, а потом готовы были предаться добровольно аннигиляции? И еще в инфо витала и не исчезала странная вещь: якобы этой паре предоставили тела и сослали на землю, т.к. они поразили даже Высших своей решимостью не расставаться и принять земную юдоль, как награду за возможность реализовать свои неангельские потребности в любви и сострадании.

Конечно, Высшие называли это сбоем, искажением информационного поля, не имеющим под собой реального основания, но что-то притягивало в этой легенде к себе внимание ангелов…

Так-так не отвлекаться. Есть чувства у ангелов, нет их, – сейчас важен проект. Как удачно прикорнула на диванчике Ксения. Насылаем сон: она и Виктор, обнявшись, сидят на берегу моря. Что там еще любят романтически настроенные девушки? Закат над морем. А вот они с Виктором целуются. Ксения счастливо улыбается во сне. А еще нашептать: гордость не главное. Виктор тебя очень любит, просто неуверен в твоей любви.

Теперь к Виктору. Пьет. Что тут скажешь? Подпустим туману: образ заболевшей Ксении. А, впрочем, тут особо и придумывать не придется: заплаканная и страдающая, – такая, какая она и есть на протяжении двух суток. Дрогнуло сердце Виктора, тяжело задумался: а правильно ли поступил? А если сейчас Ксении плохо? И если Сашка сказал просто со зла, что видел Ксюшу с тем богатым евреем в кафе? Сашка давно положил глаз на нее, завидовал их отношениям. Да и вообще, гнилой пацан. Что, если все это только плод Сашкиного больного воображения? Но если так, то теперь Ксения не простит его. Как холодно она сказала, что просто по ошибке сработал мобильник… Какой он дурак! Что он наделал? Пойти к ней сейчас? Но он пьян в зюзю. Надо протрезветь, привести себя в порядок и умолять о прощении.

Как только Виктор задремал, Ангел ВК 15964 наслал ужасный сон: Ксения попадает под машину. Виктор тут же очнулся. Со стоном: голова раскалывается, пошел на кухню, развел «Алкозельц», выпил залпом, встал под холодный душ, оделся, причесался. Через полчаса с букетом, так любимых Ксенией васильков во вспотевшей ладони, он звонил в знакомую квартиру. Дверь открылась не сразу. Когда Виктор увидел заплаканное осунувшееся лицо, сердце упало: заболела, сон был в руку. Ксения стояла в проеме, бессильно прислонившись, не в силах вымолвить ни слова. Во рту пересохло, голова закружилась, казалось, она сейчас упадет. Конечно, она уже поняла, что васильки не могут стать прощальным букетом, но сердце еще боялось поверить своему счастью после пережитого. Виктор шагнул, обвил руки вокруг любимой, уткнулся ей в волосы и зашептал: «Прости. Ну, прости!» У Ксении покатились слезы. Виктор начал целовать глаза, соленые щеки…

И всего-то! Ангел проникся удовлетворением, и пусть это только слабое подражание, но и подобием гордости. Хотя цель была мизерная и совсем неангельская, корыстная, можно сказать: завершить проект. Ха-ха, ему его не зачли! Вот так-то. Именно, за неангельское: любой ценой и побыстрей достичь цели. Ну, спасибочки, инфо! Сдала меня, так сдала! Теперь парься с этой парочкой. Но он тут же, одернул себя: не хочешь уходить, парься! И ненавязчиво помогай им. Береги их. Ведь они в проекте на семейный союз. А это не так просто, как кажется. Да, сейчас они в эйфории. Сладкое примирение. И есть даже уверенность, что поженятся. Но вот потом… Люди так нелогичны и непредсказуемы! Ведь по большому счету, они все-таки не стали половинками, они не из андрогенов, увы… Сколько еще продлится их любовь, прежде чем ее съест раздражение, недовольство друг другом, неизбежные бытовые неурядицы, измены? Конечно, венчание несколько замедлит процесс распада, но нет гарантии, что остановит. Люди – существа одномоментные в своем большинстве. Как учили в школе ангелов, человек искренне верит, что любовь вечна, но со временем сам удивляется: куда она уходит?

Оленька смотрела в классное окно: Боже мой, какая благодать! – Яблони во дворе школы стоят в белоснежном цвету, видно, как пчела садится на цветок, слышно жужжание. От пчелиной песни, а еще от монотонного голоса химички, начинает клонить в сон. «Мелехова!» – встрепенулась она на окрик: «Проснись! А то носом в тетради пишешь!» Рядом захихикал противный Кирька: «Нина Ивановна, у нас Мелехова по новой системе химию учит, во сне!» «Вот гад!» – беззлобно подумала Олечка. Впрочем, ей было все равно. Скорей бы закончился урок, чтобы можно было пойти домой, лечь на диван, отвернуться к стене, закрыть глаза и погрузиться в дрему…

Дома она так и сделала. Родители были на работе, есть не хотелось. Тишка, как только она улеглась, тут же пристроился рядом и начал тянуть свою утешительную песенку: «Муррр, все пройдет. Муррр, все будет хорошо». «Ничего не будет хорошо, Тишка, ничего. Он меня не любит», – и слезы навернулись на глаза. Оленька, вытерла их тыльной стороной ладони. Мысли сами по себе потекли в привычном русле. Какой он красивый! Даже имя Ста-ни-слав было красивым и очень ему подходящим. Олечка вспоминала его улыбку, всегда чуть-чуть смущенную и оттого милую настолько, что у девочки каждый раз падало сердце, когда она ее видела. А глаза, какие это были глаза! Голубые, ласковые глаза! Высокий. Спортсмен. Лучший форвард их школьной команды. Все девчонки сохли по нему, даже Танька, известная тем, что ходила помимо общеобразовательной, в настоящую Школу моделей. Ну, почему она влюбилась именно в него?! Вон сколько парней. Витька, например, которому она нравится давно, он даже признался ей в этом. Но Витька для нее просто друг. Надежный, хороший, просто замечательный! И все-таки друг. Сердцу не прикажешь. И в этом глупом сердце, несмотря на очевидность, почему-то жила надежда. Вопреки всему. Если он встречается то с одной, то с другой, почему бы не прийти тому моменту, когда он обратит внимание на нее? И вот тогда она должна быть во всеоружии. Олечка погрузилась в мечты, робкие, несмелые. Дальше предложения погулять во дворе вечером, мечты не сдвигались. Но и этой, нарисованной в воображении картины, хватало девочке с лихвой. Она прокручивала в мозгу в сотый, наверное, раз, как он подойдет к ней и скажет: «Давай я подожду тебя после школы», – и улыбнется. И от этого сердце снова падало вниз. Олечка поднялась, оставив недоуменно взглянувшего на нее Тишку на диване, подошла к зеркалу. Стала рассматривать себя. А впрочем, она не дурнушка: ровный носик, большие серые глаза, пухлые губы. Олечка достала косметику и стала старательно накладывать макияж. На это ушло часа полтора. Вдоволь налюбовавшись своим изменившимся отражением, пошла смывать косметику. Скоро придут родители, а отец не одобряет, когда она красится. Ей разрешалось наносить макияж только по выходным, в праздники, да еще на школьные вечеринки. Мама была настроена более демократично, но так как сама работала в узких рамках этикета госслужащего, и макияж ее был по европейскому стилю в пастельных тонах, то отец всегда приводил ее в пример Олечке: «Не то, что ты – размалюешься, как клоун и воображаешь, что это красиво! Мужчины любят естественную красоту!» «А я не для мужчин крашусь, а для себя», – парировала девушка, но отец только хмыкал. И он был прав. Олечка знала, что когда она наносит тушь, подводку, тени, глаза становятся выразительней; а после помады, пудры, румян, весь образ – более ярким, эротичным. Олечка, уже сняв макияж, подошла к шкафу и стала критически рассматривать его содержимое. «Тряпья полно, а надеть нечего», – пришла она к привычному заключению. Надо попросить маму с зарплаты купить ей те хорошенькие джинсы, точь-в-точь как у Таньки! А еще она хотела сделать вертикальную химию, на ее русых длинных волосах, она смотрелась бы очаровательно. Но как втолковать отцу, что изменение имиджа ей жизненно необходимо? Что если она встанет на высокие каблуки («Ходули», – по мнению отца), похудеет («Ну что это за издевательство над собой? Гастрит заработаешь», – тут уже поддерживала отца мама), сделает химию, будет краситься и придет в таком виде в школу, (рискуя попасться на глаза директрисе и быть отправленной домой переодеваться), возможно, ну может быть, (разве не бывает в жизни чудес?), Стас обратит на нее внимание.

Ангел ОЛ 15357 прилагал все усилия. В сотый раз пришлось пожалеть, что на практике его темой проекта стала «Первая любовь». При его неопытности, браться за подростков, было верхом легкомыслия и самонадеянности. А, впрочем, у людей легкой любви не бывает. Даже если ангелу удается найти андроген, это вовсе не означает, что люди и в этом случае не устроят неразбериху, путаницу и не умудрятся сделаться несчастными. Но выбор сделан, теперь, хочешь – не хочешь, а выход искать надо. Он уже вошел в сговор с Ангелом Х 15357 (или Хранителем, как называют их люди) и они объединили свои усилия. Ангел ОЛ 15357 должен был поддерживать в девочке надежду, а Хранитель делать все, чтобы как можно реже она оставалась в одиночестве. Они подтянули к этой задаче ангелов подруг и знакомых Олечки. А еще Ангел ОЛ 15357 решил войти в сговор с Ангелом СЛ, – ангелом, отвечающего за влюбленность объекта грез и несчастья Олечки, но, оказалось, что у Стаса – сущности, приставленной отвечать за любовь, нет. Попросту говоря, Стас не испытывал сильных волнений и переживаний, связанных с противоположным полом. Почти у всех подростков к этому возрасту за плечом появляется Ангел с признаком Л, у Стаса его не было. И вообще вокруг этого человека имелось мало светлых сущностей, даже сущность любви к родителям выглядела слабой и немощной тенью. «Хреново!» – определился не по-ангельски Ангел ОЛ 15357 и тут же смутился: «Понахватался от людей… да и то же смущение, – вернее, как нас учат, подобие чувства смущения».

Хреново – не хреново, а надо воздействовать.

«Подонок, какой подонок!» – рыдала Олечка в мамино плечо. Мама гладила ее по волосам. «Доченька моя, нет ничего в жизни, из-за чего стоит идти на такое», – и Инна Михайловна мысленно содрогнулась от мысли, что приди она домой чуть позже, и все бы стало непоправимо. Сегодня ей не работалось. Тревога глодала ее, начиная с обеденного перерыва и, предупредив начальство, что она может задержаться с обеда, она рванула домой. Открыв дверь ключом, она увидела свою дочь, стоящую в проеме открытого окна их квартиры на седьмом этаже. Не помня себя, она в мгновение ока подлетела к дочери, вцепилась тигриной хваткой в ее плечи и рванула на себя. Она даже не почувствовала боли от падения на пол, тяжесть тела дочери, живого, теплого, невредимого, казалось ей Божественным подарком. Тут же скатив ее с себя, бросилась к окну, взлетела на подоконник, заперла на все запоры, побежала в кладовку, нашла молоток и стала заколачивать шпингалеты. Летела оконная краска, дважды казалось, что еще немного и вылетят стекла, но Инна Михайловну остановил только стук по батареи бабушки – соседки, живущей внизу. Тяжело дыша, повернулась к дочери и выдохнула: «Скажу отцу, решетки на окна наварит!» Вышла из комнаты, повалилась на стул в кухне и, подперев голову, разрыдалась. Дочь тут же пришла на кухню и, обняв материнскую спину, зарыдала тоже. Потом они сидели, обнявшись на диване, и Олечка пыталась рассказать свое горе.

«Какой подонок!»

Говорят: «Бойся желаний своих, они могут исполниться». Вот и исполнились Олечкины мечты, только в результате исполнения, душа ее наполнилась разочарованием, отвращением, гадливостью. Стас оказался, как верно определила Олечка, настоящим подонком. Когда девушка шла с замиранием сердца, не чуя под собой ног, рядом с ним к нему на квартиру («Пошли, попьем чайку, пока предки не пришли», – но даже такое предложение влюбленная Олечка готова была принять вместо романтического объяснения в любви) в голове был сплошной туман. Она сама себе не верила, что наконец-то Стас обратил на нее внимание. Дальше все пошло менее романтично. Завалив ее на диван, не утруждая себя особыми ласковыми изысками и объяснениями, грубо овладел ее. Ничего, кроме боли Олечка не почувствовала. Никакого обещанного журналами и старшими подругами оргазма или хотя бы удовлетворения. Замывая красное пятно на покрывале и в заботах, чтобы кровь не просочилась сквозь белье на брюки, она как-то даже не обратила внимания, что парень возится в углу с аппаратурой. И тут ее ждал удар. Вместо обещанного чая, Стас продемонстрировал только что снятое видео с ее участием. От ужаса происходящего Олечка онемела.

– Так вот, Олечка, если не хочешь, чтобы я выложил в Интернет фильм с тобой в главной роли или продемонстрировал в школе, ты мне кое-что должна.

– Что? – еле смогла выдавить из себя побелевшими губами девушка. В голове пронеслась мысль: где взять деньги?

– Видишь ли, ты очень нравишься одному моему другу. Вот и требуется потушить пожар его страсти.

– Что?!

Не помня себя, Оленька влепила парню оглушительную оплеуху, бросилась к входной двери, сунула ноги в туфли и побежала вниз по лестнице.

– Ты пожалеешь об этом, дура! Жди завтра сюрприза в школе!

Оля бежала домой. Вбежала в квартиру, заперла за собой входную дверь, открыла окно. Был один-единственный выход не предать позору себя и близких. Вся жизнь пронеслась у нее перед глазами, на мгновение подумалось о родителях: «Бедные мои, простите свою глупую дочь!» – и в этот миг дикая сила оттолкнула ее от проема, сорвала с подоконника и повалила на пол. Удара она не почувствовала, упала на что-то мягкое и теплое.

Теперь она спрашивала маму: «Мамочка, что теперь делать? Я опозорила всю нашу семью. Этот подонок не задумываясь, исполнит свою угрозу. Мамочка, это так ужасно!».

– Не бойся, моя хорошая, ничего не бойся. – Сейчас я пойду к нему, но не одна, я возьму с собой Марину и Наташу, как свидетелей.

– Ты что, расскажешь обо всем своим подругам?

– Глупенькая моя, если бы ты знала, что знаю я от них об их детях… Поверь, они – далеко не идеальны. А друзья существуют, чтобы поддержать в трудной ситуации.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.