Страшные истории. Для взрослых

Страшные истории

Для взрослых

Юлианна Апрельская

© Юлианна Апрельская, 2021

ISBN 978-5-0050-8288-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Почему мы любим страшные истории?

Пытаемся развеять скуку повседневности? Ммм, сейчас такой бешеный темп жизни, и заскучать некогда. Как бы ни хотелось.

Испытываем крепость своих нервов? Стресса в жизни современного аборигена и так хватает.

Ищем повод прижаться к своей второй половинке? Возможно, возьмите идею на вооружение. Страх способствует сближению.

Но, я думаю, дело в гормонах.

Кратковременное повышение уровня кортизола – гормона страха – в крови мобилизует все системы организма, тонизирует, активизирует и помогает справиться со стрессом. Дает импульс, своего рода волшебный пинок для новых подвигов.

Главное, не злоупотреблять!

Слияние близнецов

Жила-была одна женщина, звали ее Надежда. Она была одинока, но мечтала иметь ребенка. Никаких возможностей зачать у нее не было, личная жизнь не сложилась. Но она надеялась, и спустя некоторое время ей одобрили программу ЭКО. Долгожданная беременность случилось.

Она ждала близнецов. На первом же УЗИ врачи ошарашили ее. Оказалось один ребенок развивался нормально, а другой был слаб и по прогнозам мог оказаться нежизнеспособным. В карте было записано: близнец-паразит. Первый ребенок высасывал все жизненные силы, ничего не оставляя второму. Но надежда на то, что оба выживут все же была.

Прошло пять месяцев и ситуация немного выровнялась. Вторая девочка окрепла, ее состояние больше не вызывало опасений. Надежда готовилась увидеть двух дочерей. Одну крошку она назвала Лизавета, а другую, выжившую и более слабую, – Есения.

Девочки были похожи, как две капли воды. Но одна росла красавицей, здоровой и крепкой на радость маме. А другая хиленькой и болезненной.

Их мать радовалась каждый день, что дочери у нее есть. Но в Лизе она души не чаяла. В глубине души она больше ее любила и уделяла ей повышенное внимание. Девочка росла красавицей, отличницей и спортсменкой. А Есения постоянно болела. У нее была задержка речевого и психического развития. В школе девочка скатывалась на двойки и не могла сдать нормативы по физкультуре. Надежда махнула на нее рукой, не баловала вниманием и лаской. Есения росла сама, как бурьян.

Прошло 10 лет с момента их рождения, и вдруг все переменилось. Счастливые дни омрачились бесконечными болезнями обеих девочек. И если Есения к тому времени переболела много раз и уже имела хороший иммунитет, то Лизавета почти не болела. И когда вирусы стали атаковать ее, она слегла. Врачи выписали много лекарств и витаминов, это оказалась слишком большая нагрузка на почки Лизы. И спустя неделю лечения одна из почек отказала, а вторая работала на грани. Выход был один. Пересадить Лизавете почку Есении, которая всей душой любила сестру и, конечно же, согласилась помочь.

Спустя месяц после операции на шее и груди Лизаветы стали появляться огромные бородавки и уродливые родимые пятна. Надежда занавесила все зеркала дома, оформила дочери освобождение от школы. Дни напролет она обзванивала врачей и принимала их дома.

Есения все больше отдалялась от матери. Она приходила из школы в дом, где ее не ждали. Мать злилась, что ее болезненная дочь здорова, а сильная – ее радость и надежда – больна и становится все уродливее с каждым днем.

Через две недели договорились об операции. Есения снова стала донором сестры. Она с радостью согласилась помочь. Все-таки сестру она любила. И ей больно было видеть, как та страдает. Со спины Есении врачи срезали кусок здоровой кожи, которую затем пересадили Лизавете. Еще одна проблема была решена. Надежда вздохнула было с облегчением.

Но не прошло и недели, как новая беда обрушилась на семью. Лиза пришла на кухню сделать себе чай и упала в обморок. Ее отвезли в больницу и после обследования поставили диагнозы: рак желудка и спинного мозга. Ее жизнь угасала на глазах. Мать потеряла голову от горя. Но ведь есть сестра, ее желудок и спинной мозг идеально подойдут для пересадки. Значит, надежда снова есть.

К тому времени Надежда связалась с элитной клиникой в другом регионе, врачи которой заинтересовались случаем девочек и пригласили ее на консультацию. Надежда с дочерьми собрала чемоданы и, бросив все, вылетела в клинику.

Здание этого медицинского учреждения больше напоминало крепость и находилось в глухом лесу. Больным нужен свежий воздух для восстановления, так ей объяснили.

Надежду и девочек устроили прямо в клинике. Выделили им комнату с окнами, выходящими на больничный парк с живописными дорожками и разноцветными цветочными клумбами. Эта поездка была похожа на маленький отпуск. Кругом шумел лес, пели птицы. Воздух пьянил своей чистотой. Надежда и девочки много гуляли, питались в местном ресторане. И все это за счет клиники. Директор Геннадий Ваганович объяснил, что случай девочек так интересен для врачей, что они готовы оплатить лечение и операции.

Лизавету и Есению тщательно обследовали. У обеих нашли редкое генетическое заболевание. Оно разрушало их здоровье, иммунитет и жизнь как карточный домик.

Прогнозы врачей были неутешительные. По их словам болезни будут продолжать сыпаться, как из рога изобилия.

Надежда молча ушла в комнату, оставив девочек в кабинете врача, и проплакала несколько часов. Никак не могла прийти в себя и смириться с тем, что возможно лишится дочерей. Она привыкла жить с мыслью, что выход есть всегда.

Вечером в комнату постучали. За дверью стоял Геннадий Ваганович. Он спросил разрешения войти и вручил Надежде бокал с виски. Предложил выпить все-таки за благополучный исход дела. Он принес небольшую надежду на чудо.

– Понимаете, какая ситуация складывается… Есть такой вариант, что одну вашу девочку можно спасти, пожертвовав другой. Обеих спасти точно не получится, так как болезни развиваются стремительно и стоять в очереди на донорские органы вы не можете. Это очень дорого и долго. Да и найти подходящие непросто… А исследования, опять-таки, стоят денег. А у вас нет ни средств, ни времени…

В этот момент Есения шла по коридору, хотела повидать маму. Лизавета чувствовала себя плохо, и ее сморил сон. Она приблизилась к двери, но услышав разговор, притаилась и прислушалась.

– …И органы сестер идеально подходят друг к другу для пересадки… А если вы выберете одну дочь, то мы попытаемся использовать еще не пораженные органы другой, чтобы поправить ее здоровье. Вам ведь еще во время беременности врачи говорили, что одна девочка, я так понимаю, это Лиза, была здоровой и нормальной. А другая… Есения… ну что называется не жилец. На сегодня ситуация обратная. Заболевания Лизы развиваются стремительно. У Есении диагноз по генетике тот же, но у нее еще не случилось активации вот этого пагубного процесса так сказать самоуничтожения…

– Доктор, вы что мне предлагаете убить одну дочь, чтобы спасти другую?

– Надежда, я вам только излагаю возможные варианты развития событий. Одна из них умрет в ближайшее время, другая еще поживет. Это если ничего не делать. Но мы можем. В нашей клинике мы имеем такие возможности, оборудование, препараты. Опытные врачи могут помочь вам. Вы уедете отсюда со здоровой дочерью.

– А возможно спасти Лизу?

– Ее иммунитет слабоват, но она все годы своей жизни была более жизнеспособным близнецом из них двоих. Это вселяет в нас уверенность, что спасти ее и вернуться к нормальной жизни возможно. Если срочно сделать пересадку костного мозга и желудка, переливание крови, использовать еще пару органов Есении, то она быстро пойдет на поправку. Тут все зависит только от вас. Медлить нельзя.

– Боюсь, у меня нет таких денег. Все эти операции. Мы итак воспользовались вашей добротой…

– У нас есть несколько пациентов, которые ждут донорские органы. В благодарность за спасение дочери вы можете спасти их жизни. Те органы, которые не нужны вашей Лизе, и кожа будут использованы для пересадки другим пациентам клиники.

– А что с Есенией будет? Как вы ее…. Умертвите?

– Не умертвим. А погрузим в сон. Все очень этично. Она ничего не почувствует. Подумайте до завтрашнего утра. А дальше предоставьте все нам. И через две – три недели вы сможете поехать домой. С дочерью. За сим я вас оставлю. Думайте.

Геннадий Ваганович встал и направился к двери. Есения отпрянула от двери, бледная как смерть, и в смятении огляделась. В коридоре была небольшая ниша, куда она стремительно спряталась.

– Бежать, скорее спасаться отсюда, – решила она.

Как только врач скрылся, она прокралась по этажу до наружной лестницы. Дверь на нее была открыта. Девочка быстро спустилась до первого этажа. Перебежала незамеченная в сумерках через газон и парк. Но куда дальше? Двухметровый забор под напряжением. Кругом охрана. Она спряталась в кустах и наблюдала, как сотрудники патрулируют территорию. Выхода нет. Может быть, обратиться за помощью к сестре? Мы были близки. Она не бросит меня в беде. И мы сбежим вместе. Разбужу ее.

Есения пригнулась и побежала обратно в здание. Но она не знала, что Надежда уже заходила к Лизе и рассказала хорошие новости. Ее вылечат. Пересадят ей органы Есении. И она будет жить как раньше.

Есения поднялась на третий этаж, где была палата сестры. Увидела, что мать вышла из дверей и ушла к себе. Метнулась в палату. Сестра встретила ее улыбкой.

– Спасибо тебе, Есения. Благодаря тебе я буду жить. Мне сказали, что пересадка поможет мне выздороветь.

– Тебе врут! Тебе не сказали, что меня хотят убить? Все мои органы пойдут другим пациентам. Бежим отсюда, пожалуйста, помоги. Одной мне не выбраться. Мы всегда помогали друг другу.

– Хорошо, сейчас я только поднимусь и возьму пару вещей, попробуем сбежать отсюда, – Лиза улыбнулась, села на кровати и, нагнувшись, нажала тревожную кнопку под кроватью.

Она хотела жить. И не желала лишиться последней надежды, помогать сбежать носительнице ее будущих здоровых органов.

Тут же явилась охрана и скрутила Есению. Последним, что увидела Есения, была улыбка ее сестры.

– Спи сладко, сестра…, – сказала она.

Ей сделали укол снотворного. Зашел Геннадий Ваганович и отдал сотрудникам распоряжения готовить к утру операционные для пересадки органов.

Около десяти пациентов клиники были прооперированы на следующий день. Они были просто счастливы, что период ожидания кончился, и так быстро отыскался донор. То, что не понадобилось врачам, было продано на черном рынке или утилизировано.

Так здоровая сестра все-таки поглотила своего близнеца.

Спустя две недели счастливые Надежда и Лизавета приготовились ехать домой и навсегда забыть о больничных ужасах. Они получили в клинике справку о смерти Есении от редкого генетического заболевания. Тело Есении было захоронено тут же, на местном небольшом кладбище. Меньше суеты в городе – меньше вопросов и воспоминаний.

Лиза вычеркнула из памяти девочку, как две капли воды похожую на нее.

А Надежду мучили кошмары. Ей снилось, что она гонится за Есенией, закалывает ее ножом и вырезает все органы. Но дочь оказывается жива. Хватает Надежду за руки, обмазывая своей кровью, и кричит:

– Мама, обними меня! Ты меня любишь? За что ты так со мной?

Она сидела на антидепрессантах. Но образ дочери продолжал являться к ней. Ночами она не могла уснуть, вспоминая последние дни жизни Есении и переживая за сделанный тогда выбор. Спустя два года она окончательно сошла с ума. Ее поместили в закрытый дом-интернат, где она и закончила свой земной путь.

А Лиза вернулась к своей обычной жизни. Но ненадолго. Через четыре года ее генетическое заболевание активизировалось, и рак покончил с ней.

Двойник

Матвей стоял перед дверью своей квартиры и не решался войти. За ней бурно кипела жизнь его семьи. Жена Марина суетилась на кухне с ужином, трое детей носились по квартире с криками, снося все на своем пути.

– Как же все задолбало. На работе начальник мозг вынес, в транспорте толпа людей чуть не размазала по стенке. И вот – дом, милый дом. Стоит войти и дети гурьбой кинутся навстречу с криками «Папаааа!», повиснут на шее и руках, стремясь их наверное оторвать и утащить к себе в комнату вместе с пакетом. Каждый раз ждут, что папа вкусненького принес. Ждут со своими играми, затеями, кучей школьных уроков. Как им объяснить, что у папы голова к вечеру раскалывается, и мозг не способен думать о теоремах и равнобедренных треугольниках… И жена выйдет с кухни. Видеть рада, думает, наконец, помощь с детьми. Да еще пару поручений припасла. А я хочу одного. Тишины. Покоя. Чтоб все от меня отказались и исчезли. Моя фантазия: прихожу домой, достаю из холодильника любимое пиво, сажусь за комп с любимыми стрелялками, заказываю пиццу… идеальная картина вечернего отдыха…

Матвей прислонился лбом к стене и закрыв глаза, провалился в свой воображаемый покой. Усталость навалилась на него всей своей мощной силой, придавила к двери. Словно мускулистый орангутан приперся к двери и не дает пошевелиться. Не хотелось двигаться, ни о чем думать, ничего делать. Провалиться в темный сон. Но… это лишь фантазия.

Все это пустое… Я вынужден бегать, как ужаленная белка в колесе. Посмотри правде в глаза. Так и будет. Завтра, послезавтра, всегда.

Постоянство. Разве мы все не к нему стремимся? Значит все нормально. Жизнь, она удалась!

Вперед, чего я жду. От судьбы не уйти. Ах, если б можно было завести двойника. Как в фантастических фильмах. Когда устал, завел его и отправил трудиться. Вперед, негр, солнце уже высоко.

Матвей достал ключ, вставил его с замок, повернул и шагнул навстречу своему обычному вечеру, наполненному шумом, весельем и суетой.

Утром он долго не мог открыть глаза. Свинцовые веки не желали подниматься, открывая глазам этот мир. Не хотелось шагать в этот новый день, наполненный беличьей беготней и мелочными проблемами. Они ведь по-настоящему мелочные в сравнении с вечностью. И кажутся мелочными тому, кто наблюдает за всеми нами.

Наконец, Матвей открыл глаза. На него в упор смотрел Матвей, одетый с иголочки в новый деловой костюм и голубой галстук. Напомаженные волосы были уложены по-новому.

Матвей осмотрел себя. Он был в пижаме и носках, то есть в той одежде, в которой лег спать. Вокруг него была темнота и пустота. Он стоял возле прозрачной стены, через которую смотрел на мир. Смотрел на свою квартиру, своих детей и свою жену, которая суетилась рядом с мужем, помогая ему собраться на работу. Что за чертовщина?

Тем временем новый Матвей поправил галстук и собрался уходить. Марина подошла попрощаться. Он схватил ее за талию, закружил и сжал в объятиях, крепко поцеловал и бросив взгляд на зеркало, подмигнул Матвею.

И вот за ним уже закрылась дверь.

Он шагнул в жизнь Матвея и окончательно отобрал ее.

Настоящий Матвей весь день кричал и бил кулаками в невидимую стену. Его жена и дети, проходя мимо зеркала, не упускали возможности покрасоваться. Но они его не видели и не слышали.

День проходил за днем. Все повторялось снова. И никакого выхода из зеркала не было. Матвей рад бы был покончить с собой. Голову сломал, обдумывая свои возможности. Но так и не смог ничего придумать. Он был обречен страдать, наблюдая, как наслаждается его жизнью тот, кто ее отобрал.

Одно можно было сказать точно. Со временем Матвей пришел к такому выводу. Новый Матвей, несмотря на всю свою злорадность и нежелание упускать возможность поиздеваться над Матвеем, бросив случайный, но острый как нож взгляд в зеркало, был гораздо лучше его. Идеальнее что ли. Марина была счастлива, дети тоже. Каждый из них получал свою ежевечернюю долю внимания.

Но порадоваться за них Матвей не мог. Каждый день превратился для него в мучение. Надежда вернуть свою жизнь таяла с каждым днем.

Матвей крутился в водовороте своих мыслей пока сознание не покинуло его. Тьма проглотила его, не оставив ни следа.

Бойтесь своих желаний.

Сказка о рыцаре

Рыцарь Алгар успел заявить свою кандидатуру на участие в турнире при королевском дворе в последний момент. Слишком много было желающих получить заявленную награду – корону из чистого золота, усыпанную драгоценными камнями со всего света.

Список участников и жаждущих обогащения в очереди рос на глазах. Поэтому глава королевского совета, оценив умения пятидесяти молодчиков, отобрал из них двадцать пять и закрыл набор на турнир.

Горю остальных не было предела.

Корону запечатлел на полотне лучший придворный живописец. Это творение было выставлено на всеобщее обозрение на главной городской площади, что вызвало небывалый ажиотаж. Разномастные подданные стекались к площади по узенькие переулкам средневекового города, как небольшие речки текут к морю, торопясь стать частью чего-то большего.

Картина поражала реализмом и роскошью. Блеск золота ослеплял, сияние драгоценных камней лишало разума.

Ни одна драка случилась лишь за право посмотреть на картину. Увидев ее хоть раз, люди начинали видеть сияющую корону во сне. И так жаждали прикоснуться к ней, обладать ею, что сходили с ума.

А специального места для содержания умалишенных при замке не было. Поэтому к началу турнира все камеры королевской тюрьмы были заполнены до отказа.

В народе начали поговаривать, что корона заколдована, несет смерть и несчастье. Иначе стал бы король избавляться от такого богатства?

Алгар много участвовал в рыцарских турнирах и разного рода состязаниях. Но удача не сопутствовала его усилиям. Ни одной сколько-нибудь значащей победы за его плечами не было несмотря на его силу, ловкость, умение держаться в седле и управляться с мечом.

Мать нарекла его Алгаром не случайно. Имя это, означающее «эльфийское копье» должно было стать символом будущих побед, военной славы и богатства.

Мальчик с малых лет был отдан на обучение военному делу. И достиг в нем успехов. С пяти лет Алгар служил пажом при замке одного сеньора. В 13 был оруженосцем своего господина. И к 18 годам за успехи в обучении уже был посвящен в рыцари.

Однако же в дальнейшем в каждом поединке нелепые случайности мешали Алгару стать победителем и прославиться. Будто сама судьба возводила препятствия на его пути.

Увидев изображение короны на картине, Алгар потерял покой и погрузился в размышления.

– Это мой шанс стать знаменитым воином и разбогатеть, – рассуждал он. – Пора разорвать порочный круг поражений и неудач. Любой ценой! Наконец, моя жизнь изменится. Заживу!

Алгар знал, что на окраине города живет отшельница. Ходили слухи, что она колдует и связана с темными силами. А мальчишки-оборванцы говорили, что она ест человеческие мозги. Многие матери пугали своих непутевых сорванцов этой байкой в надежде на их послушание. И если кто-то исчезал бесследно, все считали виноватой в этом отшельницу. Только доказательств не было. Поэтому предпочитали в ее жизнь не вмешиваться, обходить ее дом стороной.

Турнир должен был состояться через день. Медлить было нельзя. Алгар взял мешочек с серебряными монетами, буханку свежего хлеба, испеченного матерью, в качестве подарка и направился к колдунье.

Она не любила, когда ее беспокоят. Но Алгар показал мешочек с монетами, хлеб, и старушка открыла дверь и впустила его. В нос ударил запах сухих трав и кипящего на огне бульона.

Она приняла его дары и быстро спросила:

– Чего тебе?

– Хочу победить в турнире и получить золотую корону.

Колдунья положила на весы монеты, которые принес юноша. На другой части весов ничего не было, однако, это ничего явно перевешивало его монеты.

– Какую цену ты готов заплатить за свою победу?

– Я хочу победить любой ценой!

– Завещаешь ли мне свою голову после смерти? – заискивающе спросила колдунья.

Алгар задумался: «А почему нет, после смерти мне будет уже все равно. Кроме того, умирать я не собираюсь».

– Завещаю! – уверенно ответил он.

– Тогда все, что тебе нужно, просто выспаться перед сражением.

Старуха написала что-то на клочке бумаги (удивительно, что она умела писать, обычно бедняки были неграмотны) и дала Алгару подписать. Он, не глядя и не думая, поставил подпись.

Старуха положила кусочек бумаги на весы к монетам. И вместе они перевесили пустую чашу.

Ах, как непредсказуемы бывают сделки с колдуньями!

Выходя от старушки, Алгар испытывал огромное возбуждение, в душе уже ликовал и праздновал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.