Воспоминания Противоречивой

– А я всегда выдвигала идею о том, что факультеты не нужны… это издержки прошлого века, когда люди группируются в небольшие (или большие) группировки и начинают противостоять другой группе людей. Хотя, неизбежно при отсутствии групп будет принцип «каждый за себя», что тоже не всегда приятно.

– А как же быть без гонки факультетов? Исчезнет цель и азарт. Все будут просто учиться. А так, у ребят есть стимул. Вместе взять кубок, стать лучшим студентом.

– Ну, лучшим студентом можно стать и без факультетов.

– Можно. Но не так приятно.

Журналистка не стала спорить, так как уже отвлеклась на другую тему, увидев последний номер школьного журнала на соседнем столе, весь обляпанный и захватанный:

– Вижу, есть четвертый выпуск? – пробежала взглядом по страницам. – Константин взял на себя эту ответственность? Раньше ведь была какая-то девушка в главных редакторах…

– К сожалению, она нас покинула. И ректор теперь сам занимается журналом. Может быть, если мы сможем авторизовать его, то я буду помогать Константину.

Противоречивая задумалась над куском торта, поглядела в пустую чашку и, вздыхая, спросила:

– Что еще новенького произошло или планируется у вас?

– Ойй… как же много всего еще намечается. В первую очередь, вспоминая неприятный инцидент с журналом, хотим усовершенствовать его и ограничить доступ. Создадим отдельных гостиные, города и РПГ корпуса. Кроме того, у нас уже несколько семестров практикуются лекции в режиме реального времени. Сначала они были пробные, а потом мы решили сделать преподавание только в реальном времени, но, многие преподаватели не располагают таким количеством свободного времени, поэтому у нас происходит некое разделение.

В этот момент на кухню зашел сам Константин, облаченный в джинсы и футболку от Валенто Рвани. Противоречивая, забавно мерцая своим носом с маленькой капелькой крема на самом кончике, в предвкушении воскликнула:

– Ничто не вечно под луной, каждый хочет кушать! Приветствую, Константин! У меня к тебе есть уточняющие вопросы!

Лилия, мгновенно придумала административные дела и убежала, цокая каблучками. Попросту смылась от подруги, обладающей удивительной способностью вытягивать даже самые потаённые секреты.

Ректор поприветствовал девушку и спросил, что её интересует.

– Что вообще нового намереваетесь делать и что уже удаётся осуществлять на данный момент, что хотелось бы просто исправить?

– Пока особо наполеоновских целей мы не ставим. Сначала просто «расчесать одной расческой» все помещения, всё-таки не всегда хорошо возвращаться в прошлое – я по поводу ремонта. Также думаем все-таки осуществить идею с Драгонвилем, развивать банковскую систему на территории Академии, открыть всякие магазины и места для отдыха. В будущем нам хотелось бы полностью автоматизировать Академию, но это именно в будущем. Пока и так жить можно, но лучше, конечно, с автоматизированным процессом обучения. Есть еще некоторые планы, но пока что это секрет.

Девушка недовольно заворчала:

– Да что это вы с Лилией такие неразговорчивые при обсуждении целей и прочего… а что скажешь насчет школы магии Октезион – по дизайну похожая на вашу академию?

– Эта школа магии, которую мы хотели построить при Академии. Но потом решили, что надо развиваться не вширь, а вглубь, и потому пока идею школы отложили на потом.

– Ясно, спасибо, Константин за беседу.

Противоречивая положила себе ещё кусок торта, хмурым взглядом провожая спину удаляющегося ректора. Попыталась подзеркалить. Блокировка мыслей стояла мощная. С вывешенной табличкой, на которой каллиграфическим почерком было выведено: «от всяких любопытных девиц и тэ дэ».

– Зачем звали? Не понятно… Зато торт вкусный!

***

Лилия Батори вошла в редакцию и увидела там Противоречивую, которая сидела перед огромным зеркалом и, нажав на кончик носа, пальцем оттягивала его кверху, как будто увидела внутри своих ноздрей нечто воистину удивительное и доселе невиданное. Лилия фыркнула:

– Выковыряла самые доступные козявки и ищешь чем бы там ещё поживиться?

Противоречивая очень задумчивым голосом протянула:

– Сейчас выглядела в своем носу волосья… на шерсть похожи…

– Обшерстяешься ты! И начинаешь с носа. А что, зима скоро, – безумно захохотала вампирша, устраиваясь с удобствами за ближайшим столом в любимом кресле.

– Кстати о зиме. У нас очередная тема на носу для радиоэфира, – напомнила о работе Противоречивая, всё так же медленно растягивая слова, пытаясь подцепить волос, чтобы его выдрать. Ради эксперимента. Для чего-то ж они там растут?

– Да? И о чем же? А я себе шубу купила… Точнее, Костя купил, но он еще об этом не знает, – похмыкала Лилия, подключая микрофоны и занимая место напротив своего.

Противоречивая дёрнула волосинку, от испуга подскочила и заверещала от боли. Разозлившись на саму себя, она движением руки быстро заставила зеркало исчезнуть из помещения, уселась за свой микрофон и, не зная, что бы еще такого учудить, заорала в него:

– Раз, два! Проверка слуха! Раз-раз! Итак, в эфире "Сплетни и Бредни" и с вами мы: самые чокнутные, засплетневые и забредневые…

Лилия перехватила побыстрее микрофон и, тщательно вытерев его от слюней, поставила обратно на стол:

– Итак, наша любимая Проти поведала о том, что новая тема для сплетен и бреден появилась.

– Ко мне поступили интересные сведения, что наш vassago дорогой отправился в отпуск. В горы. Так сказать, покататься на лыжах, остудиться от невыносимой жары и пыли Москвы! – девушка довольно расцвела улыбкой. – Шикарно! И даже там он не смог устоять перед…

–… Искушением кому-то промыть мозги! – добавила Лилия, жизнерадостно качая головой.

– Да-да, мозги-то он попытался попромывать, только ему после этого попромывали зад пинательным рефлексом, – Противоречивая аж хрюкнула от удовольствия. – Но! Всё по порядку!

– Ну-ка, ну-ка… Неужели, он там встретил Йети? Предложил чай и далее всё по плану?

Противоречивая возмутилась:

– Не лезь вперед Протьки в пекло! Всё по порядку! Итак, наш любимый уцененный vassago отправился в горы, покататься на лыжах. Взял лыжу, взял вторую, взял палку-отснегооттолкалку, взял вторую такую же. А там в этих горах, он блудился в трёх ёлках! Он всё не мог понять, кто это впереди него бежит на лыжах и чьи следы у него прямо под ногами! Откуда ему было знать, что это он круги наворачивал вокруг ёлок!

Ведьма открыла свой магбук, который истошно заорал голосом Мэтью Беллами «I belong to you» и что-то прочитала с экрана:

– Кхе-кхе… Опа! – подняла она на Проти глаза. – А ты продолжение истории знаешь? Мне тут друг из гор написал… Видно, что про нашего vassago речь идёт!

– Разумеется, я знаю продолжение! И даже знаю неблагополучную оконцовку для кое-чьей задницы! Но, может быть, твой друг знает уж совсем тончайшие подробности??

– Вот именно: он знает! Пишет, что на днях к нему забрёл какой-то чувак на лыжах. Да не просто забрёл, а нагло въехал ему в зад… в спину, то есть.

– Так-так и что же там случилось далее? – живо заинтересовалась подробностями Противоречивая.

Лилия в ответ лишь ухмыльнулась:

– Что, что… Когда он вытащил Ваську из сугроба, куда машинально пнул, он уже синий был.

– Так что, выходит, Ваську глюкнуло, что он Йети встретил? Маразм крепчал?

– Нет, – нетерпеливо ткнула Противоречивую в бок. – Это Йети мне и пишет!

Девушка хрюкнула только уже, будучи недовольной от грубого обращения, и окончательно охренела от подробностей:

– Я, конечно, подозревала, что ты дама общительная, но что ты еще и общаешься с высокообразованными Йети, которые письма писать умеют, я впервые слышу!

– Не просто письма, а электронные! Ты что, думаешь, прогресс туда не дошел? Чем же снежные люди плохи? А? Я вот хотела всю их семью к нам пригласить на эфир, а ты! Ууу! Профессор Нечистологии, называется, – обиделась Лилия.

– А Йети к тебе приставал? – с хитренькой мордахой подкатила Проти к подруге.

– Он что, самоубийца что ли? Ты видела его женщину? Побьёт так, что о любых рыжих ведьмах на век забудет.

– Тоже верно… Ладно, это все не имеет значения! Сейчас важно то, что Васька впервые в жизни накололся с вымораживанием мозга другим… эээ… личностям! Вот, видимо, когда Йети его достал синенького из сугроба, он потащил его прямо к себе в пещерку… хммм… отпаивать чаем! В итоге нашего vassago чай не проканал… как он утверждает. Чай не верно заваренный, отчего вкус испорчен напрочь. Неправильные условия хранения, то сё…

– Ооо… Чай! Какой у него чай, – всхлипнула вампирша, уткнувшись в монитор. – Он не просто напился чаю, его торкнуло.

В этот момент Лилия повернула монитор с презабавнейшим фото к Противоречивой. На фото был изображен ошалевший от счастья vassago в обнимку со снежной бабой… транссексуалкой.

Противоречивая от увиденного подавилась воздухом (мысленно готовясь к официальному разводу):

– И вот примерно где-то в эти часы он начал парить мозги Йети! Сначала объяснял, почему тот неверно заваривал чай, и что баба – транссексуалка у него кривая и неправильная!

– Да ну? А Йети пишет, что vassago этой бабе отвешивал изысканные комплименты и предлагал ей поехать с ним в дальние края, прихватив прекрасного чаю с собой!

– Все они мужики двуличные – нам говорят одно, комплименты отвешивают, а в компании среди своих так и прет, так и прет самое интересное мнение их о нас…

– Вот-вот. Все они… Эх… Так ты не в курсе, но под конец, он вообще предложил ей выйти за него замуж?

Противоречивая за неимением ничего другого подходящего промолчала, озадаченно теребя мочку уха:

– Не у меня одной брачный период начался. Я вот всякие звуки издаю: мяукаю да хрюкаю. Интересно, а какие звуки vassago издаёт, когда у него брачный период? Монотонное завывание на тему «выходи за меня замуж – я тебе все мозги вынесууу»?

Лилия зашлась в полуистеричном хохоте:

– У меня вот точно брачный период. Но вроде я ничего такого не издаю. А Вася… Хм, – представила себе несчастную снежную бабу.

Противоречивая в ответ лишь поковыряла в носу большим пальцем ноги. Вампирша изумилась, вытаращив глаза до невероятных размеров:

– Ты пошла в школу акробатов?

– Это вынужденно. Вроде как ковырять прилюдно в носу рукой жутко не прилично уже. Не оригинально, знаешь ли. Люди не понимают подобных жестов не только в приличном обществе, но и среди алкоголиков бездомных. Там ещё более интеллигентные граждане попадаются, чем может представить себе всё высшее общество Англии.

– Ну да, ну да, – Лилия скептически огляделась. – Это точно.

И, покосившись на Проти, которая изогнувшись буквой «зю» чесала ухо, девушка тихонько, мелкими шажками, переместилась к выходу и сбежала, вспомнив о внезапных неотложных делах.

***

Прогуливался у редакции. Подумал – может зайти? Настроить, починить, сломать чего и … повеселить.

Сразу заходить не стал. Для начала просунул голову в щель между дверью и косяком. Аккуратно и медленно. Во избежание. Вдруг в плохом настроении. Не заметили. И даже не шевельнулись в направления движения воздуха. Что-то быстро строчили перьями на бумажках.

Решил, что надо их отвлечь. От дела. Зашел в кабинет двух редакторш. Не обратили внимания. Продолжали строчить. У Лилии чернилами был измазан весь нос. Будто не пером писала, а… им самым, да. У Протьки очки (от Крути Охренительного, крутые очочки делает, модные, как у бабушек) сползли даже дальше кончика ее длинной любопытной хлюпалки. И оказались где-то под ней. Грозя упасть на пол в любую минуту.

Собрался сказать что-нибудь веское. Значительное. По поводу их вида. Уже раскрыл было рот, чтобы съязвить. Но синхронным движением обе запустили в меня по баночке чернил. Не поймал ни одной.

Заставили писать статью. "Слово главного редактора" называется. Повышение, однако. Не претендовал на подобное никогда. Полчаса сидел и думал. Определился, что точно необходимо что-нибудь забавное, насыщенное. Внушительное. Да! Ничего конкретного придумать не смог.

Тихонько. Не вслух. Начал ругать двух редакторш, на чем свет стоит. Перед глазом угрожающе замаячило перо. Острым концом направленное мне прямо в зрачок. Кто бы мог подумать, что эта совершенно бестолковая на вид девица умеет читать мысли. Перо, а вместе с ним и его острый кончик, опасно придвинулось ближе. Эта Протька сказала, что все мои мысли написаны на моем добродушном и святом лице. Подошел к зеркалу. Проверил. Вроде ничего такого не обнаружил. Враки. Зато хотя бы перо от глаза убрали. Что радует. Заняли его делом. По прямому назначению использовали. Писательско-журнастко… писательско-журналиско… эээ, как-то так.

Сообразил заглянуть, что конкретно они там в срочном порядке катают. Может архиважное что-то? Подошел сзади. У Протьки на столе уже была готовая статья о магловских фильмах. Взял почитать. Мозг сломался от дикого напряга уже на первых трех абзацах. Слишком сильно написано. Даже для неё. Дальше читать не стал. Где-то у ее локтя волочился пергамент с обзором Академии Огненного Дракона. Выхватить не удалось. Третьей статьей, которой на данный момент она занималась, оказалась лекция по Нечистологии. Ну, с ней всё понятно. И с её больной головой тоже. Мало ей школы было, преподавания на эту тему, теперь вот статьи об этом пишет. В журнал! Да кому интересно читать об этом? Надо на потребу читателям писать. Испортят журнал ерундой всякой. Привыкли к манере vassago «что хочу, то и пишу».

Приблизился к Батори. Стал смотреть, что пишет она. Увидел перед ней статью про подарок. Жутко взволновался. Вытащил несколько листков. Ожидал увидеть что-то совершенно потрясающее… Разочаровался. Подарок был не мне. Да и так себе. Подарочек-то. Попытался заглянуть под ее нос. Посмотреть, что за статью она пишет сейчас. Не получилось. Сопелку от бумаги оторвать не удалось. Выудил тканевый платочек. Послюнявил. Чуток потёр шмыгалку. Не заметила. Потёр сильнее – чернила совершенно не желали оттираться. Не заметила. Надавил еще сильней. Получил локтем в живот. Хотел как лучше, а получил как всегда. Как всегда.

Вернулся к Протьке. Забрал очки. Визжала и подпрыгивала. Пока я, задрав руки вверх, протирал их мягкой салфеточкой. Сам не проконтролируешь, будет годами с замызганными ходить. И это с брендовыми-то. Стыдобища. Посадил очки обратно на её шнобель. Мигом уселась и спокойно продолжила писать. Ни слова благодарности…

Поправил за плечи, чтобы ровнее сидели. Попытался подвинуть стулья, на которых сидели в метре от стола. Чтобы спину не портили. Осанку берегли. Молчание. Безнадежное дело. Похоже, что они обе малость того. Одурели. От своей работы. Подумал: «Господи, куда я попал…» и вырулил из редакции, получив в спину еще баночку чернил. Кто кинул? Когда я обернулся проверить строгим взором неудавшегося папашки, обе увлечённо смотрели в свою писанину. Пару минут сурово взирал из дверного проёма на двух девчонок. Мысленно махнул на них рукой и отправился. По своим делам. А статью пусть сами пишут.

***

Лилия и Паулина сидели в редакции около старинного и жутко дорогого столика (подкуп одного высокопоставленного чиновника ранга Бессмертника Кощеева), и, чинно-мирно, оттопыривая мизинцы в сторону, пили мандариновый чай с листьями смородины. Чаёвничали. Сплетничали.

– А ты слышала, что Проти сожгла волшебные бани на Лысой горе? – лениво протянула вампирша.

Паулина подавилась чаем и сделала страшные глаза, выпучила, если проще говоря:

– Так это была она?! Ну, надо же! Как она умудрилась-то? Опять, небось, баловалась со спичками? Эх, говорила я ей, что спички Противоречивой не игрушки, но кто же меня слушает! Все же и так умные…

– Если бы спички… Она зачем-то приволокла с собой в бани ведро бензина. Говорит, – протянула руку за печеньем. – Что, просто домой его несла… Так вот, она решила подбавить парку… И перепутала ведра…

– Ну да, и, разумеется, все само собой загорелось… Сколько она разрушений принесла… Вон и микрофон после каждого эфира еле работает! Кстати, а где она сама сейчас? Небось, опять сеет смуту и хаос в народе?

– Ой, собиралась к кому-то на свадьбу… Страшно представить, что там буудет… – Лилия притворно закатила глаза.

Паулина с ужасом во взгляде отхлебнула чай и продолжила сплетничать:

– Со свадьбами всегда какая-нибудь история выходит… – вспомнила прошлый эфир. – Думаю, Атлантида после визита нашей Противоречивой и потонула. Хотя, вроде возраст не тот. Или у неё секрет молодости какой в наличии имеет место быть? А в качестве кого она на свадьбе будет? Не тамада ли случайно?

– Вроде нет, и не невеста… А Атлантида, – скромно уткнулась в свои ноготки с идеальным маникюром, – после меня потонула, секретик молодости у меня имеется… а еще, она тут постоянно калечится, надо бы все острые предметы из редакции унести.

Очки у Паулины поползли куда-то вниз, и она поспешила их поправить.

– Ладно. Надо будет потом этим заняться. Я ее на днях видела в редакции одного журнала, на нее шкафчик главного редактора упал. Знаешь, сколько было шума и взаимных упреков? Но наша Проти, конечно, всех сделала и под конец ссоры случаайно пнула шкафчик ногой…

– А ты уверенна, что случайно? Не похоже на нее, – почесала свой слегка курносый нос Лилия. – Зная ее, странно, что редакция устояла. Что она не подала в суд иск о покушении на убийство.

– Она в тот день была на редкость спокойна и уравновешена, – Паулина взяла в руки ручку и принялась ее крутить и вертеть. – А что, уже кого-то засудила?

– А ты не слышала? Тут, пару лет назад, была история, как Проти в магазин сходила. Магазин дорогущих ведьмаксессуаров. Там она запнулась об стойку, обрушила ее, сбила вторую, которая упала на витрину и разбила ту вдребезги. Когда охранники кинулись ее поднимать, она обоих нокаутировала, и еще потом засудила администрацию магазина за то, что они в неположенных местах ставят стойки и что у них звери, а не охрана… Да! Ещё и домогательство приплела!

Паулина выронила ручку из рук:

– Ну, надо же! Я о ее громких набегах мало что слышала. Тут недалеко, говорят, раньше была типография, и наша великая журналистка забежала туда переговорить о новом выпуске… Так уронила ведь два станка, испортила им всю краску и потребовала компенсацию у владельца типографии. Он, вроде, не согласился, и она облила его кефиром. Ну, там до суда, вроде не дошло, но думаю, Противоречивая всех бы засудила к чертовой бабушке.

– Ой, это мелочь, он после того кефира, скажу по секрету, испорченного, доолго не мог в себя прийти. А потом еще неделю у нас под дверью сидел и просил снять с него проклятье… Хотя, Проти до сих пор утверждает, что она на него ничего не насылала.

– Да, – Паулина наклонилась за ручкой и, разгибаясь, ударилась головой об жутко дорогой для обеих главвредин столик. – Ой! Кхе… Так, что у нас еще тут интересного с ней было? Точнее у вас, потому что мы-то тут люди новые, не местные, на минутку забежавшие. Биографию вашу знаем только по слухам. Кстати, насчет бань и пожара! Говорят, там парился весьма и весьма высокопоставленный дядечка, которого некая мафиозная группировка собиралась убить. Не знаешь, связана ли с этим Противоречивая, или это всё же было совершенно случайно?

– Гм, – Батори задумчиво покачала ногой, приложившись оной об столик. – Ну, прямо и не знаю. Ты меня слегка озадачила. Зная ее, все может быть… а что там за мафиози-то? Не лысогорские, случаем?

– Они самые! – энергично кивнула, растрепав всю прическу. – Главный там у них этот…как его, ну, хмырь с бубном…

– Топор! Ой, нет, он Проти до колик желудочных боится, так что, не думаю, что она причастна. Хотя… Он и клинья к ней подбивал когда-то, – крепко задумалась, – может… может, это не лысогорские, а пещерковские?

– Ну, там хмырь с бубном главный, – озадачено произнесла Паулина и налила еще чаю. – У кого из них он главный?

– А, это ты про его брата думаешь. Нет, он точно пещерковский. Лысогорские не такие кровожадные, чтоб Проти завербовать.

– Согласна! Что бы ее послать на дело надо быть просто кровожаднее некуда! – радостно подтвердила и одним глотком осушила всю чашку. – Что-то чаек у вас какой-то странный. Не Противоречивая ли принесла, случайно?

– Нет. Мой. Лично растила. У моего дяди Влада, в замке отличный зимний сад. А подруга выводит отличные растения. А что, что-то не так? Галлюцинации? Ну, – усмехнулась, – она говорила, что могут быть побочные действия.

– Ладно, замнем! – Паулина покраснела, потому что увидела, как на плечо собеседнице садится желтый дракончик.

– Хорошо, замнем, – улыбнулась сиреневой свинке, которая порхала вокруг головы гостьи. – А что еще интересного слышно?

– Так, я тут где-то записала… – принялась рыться в бумажках на столе. – А, вот! В одном интересном местечке, неподалеку от Марьиной рощи мне сообщили, что Противоречивая состояла в некоем родстве с Алиссией Демураж. Кстати, так же поговаривают, что одной из тех детишек, которые зажарили Черную Алиссию в печи и была наша многоуважаемая Проти. Так, еще есть данные о ее связи с сеньором… А, не, это все не про разрушительные способности.

– Ты серьезно?!! – Лилия поспешила поймать стремительно падающую челюсть.

– Угу. Во всяком случае, мой информатор сообщил мне именно это, подкрепляя это показаниями свидетелей, – важно кивнула желтому дракончику.

– Ясно, буду знать, – опасливо покосилась на метлу Проти в углу и нервно поелозила на стуле.

– Так-с… Еще у меня есть её обличительные фотографии, – словно не замечая нервного состояния Лилии, тихонько передала ей папку. – А вот как-то по основной теме больше ничего нет.

– Ты что, это же компромат на Проти! Ты представляешь, чем это нам может грозить?! – Лилия в ужасе посмотрела на собеседницу.

Гостья смущенно запихнула папочку в сумку:

– Ну, ладно, мне еще пригодится когда-нибудь. Так-так-так… Что там она еще недавно покрушила?

– Ну, микрофон, это уже не трагедия, у нас вон, – кивнула на шкаф, – штук сорок запасных есть. Так что, не страшно. А, в общем, вроде, больше ничего…

– Тогда предлагаю по-быстрому сваливать, а то я с такой вещью в сумке чувствую себя оччень не комфортно возле Протиной метлы!

– Ну, мне тоже бы домой. Тебя подбросить?

– Ага, если не затруднит, – Паулина с ужасом представила, что с ней будет, если в темном переулке ее встретит Противоречивая, когда у неё в сумке такая «бомба». Лилия протянула руку гостье редакции и прямым телепортом стартовала из редакции вместе с ней.

***

Томно вздыхая, в редакцию вошла почти счастливая Противоречивая. Брови Лилии Батори буквально взлетели вверх: светящаяся Проти – это большая редкость. Такая редкость, что обоснованно появляются подозрения в подмене личности, если только не…

– Опять в автобусе каталась?

– Не понимаю, почему все лопухоиды так не любят час пик и переполненные автобусы? Ну да, тесно. Зато сколько возможностей поприжиматься к окружающим. Сплошной интим!

– Вот из-за таких, как ты, и не любят, – буркнула вампирша, а через секунду расхохоталась, представив себе в подробностях юную ведьмочку, что прижимается к обычным гражданам со всей своей нереализованной затаённой нежностью: спинки наглаживает, головку на плечо укладывает, просто жмётся…

– Не понимаю я их, вечно чем-то недовольные: постоянно хмурые выражения лиц, насупленные брови, грустные полупустые глаза.

– Ну да, ну да, – хмыкнула Лилия, глядя на прямо-таки одухотворённую мордаху Противоречивой, которая обычно была образцом вечного недовольства, суровости или грусти, и почти всегда держала брови сведёнными у переносицы.

Определённо, сегодня девочку разобрало не по-детски. То ли вмешаться и помирить их с vassago, чтобы отстала от граждан, то ли не стоит. Вот уж кто злыдень и ворчун, так это он. Мистер Вселенская Ворчливость. Только это звание означает не победу в номинации, а его способность умудриться вместить в себя весь объём сварливости, что есть у каждого человека на планете. А, как известно, с кем поведёшься – от того и блох нахватаешься. То ли отваживать от автобусов в час пик, то ли наоборот, чаще катать ребёнка. Всё! Решено! Надо Противоречивую регулярно прогуливать в переполненном общественном транспорте. Глядишь, веселее станет. Да и ей, Лилии, самой бы не помешал лишний разок сей променад – только пользы дела для: судя по кратким рассказам, гражданам явно не хватает гипер-позитива и жизнерадостно-зловещего ведьминского хохота на весь салон. Лилия тоже завздыхала, вспомнив ни к селу, ни к городу своего бывшего – оборотня.

– Так, – рявкнула рыжая ведьма, пока они тут обе не увздыхались и сопли не пустили. – За работу!

– Где работа, – встрепенулась Противоречивая. – Какая работа?

***

Он стоял напротив её стола и разглядывал.

Противоречивая, уткнув свой длинный любопытный нос в пергамент, что-то строчила пером буквально на огромной скорости. Четверть километра в час, не меньше. Странно, что перо ещё не самовоспламенилось. Очки, по своему обыкновению, сползли куда-то в район под носом. Чёрные волосы, обычно спускавшиеся до середины спины красивым блестящим полотном, сбились чёрте как и куда. Одна прядь была заправлена за ухо, но, тем не менее, изогнувшись самым поразительным образом, нахально высовывалась из-за него вверх и вперед и укоризненно смотрела прямо на него, словно говоря: «Ну, и чего уставился?». (Если бы это были локоны Медузии Горгоновой, которые чаще походили на змей, укоряюще-говорящий облик прядки был бы куда как реалистичнее.) Ногти ядовито-зелёного цвета, за исключением средних – они были выкрашены в цвет фуксии. Средними пальцами девушка отбивала сглазы, запуки и заговоры, которые летели в неё от злобствующих посетителей редакции журнала «Гадкая Саламандра». В остальном же вроде не красотка, но вполне приятной наружности с какой-то отстранённо-нереализованной притягательностью.