Игра на нервах. Книга 1

– Что надо делать? – Морянин Харл или нет, но больше Найденышу ждать помощи неоткуда.

– Да вон, – кивнул мужчина на два стоящих в паре шагов от него тюка, – донесешь один до моей берлоги – получишь лук. Не бог весть какой, но все не с голыми руками бегать. Ну и на ночлег со вкусной похлебкой можешь рассчитывать. Согласен?

Найденыш рад был ответить, что не имеет дел с морянами, но не мог. Кроме этого конкретного индивида ему больше никто ничего не предлагал.

– Согласен.

– Отлично. Бери правый тюк. Кстати, как ты отнесешься к тому, что я буду называть тебя Найд?

– Найд, – произнес юноша и попробовал новое имя на вкус. Звучало гораздо лучше, чем «Найденыш», и в этом слове не было никакого пренебрежительного оттенка. – Хорошо, мне нравится.

Харл не только представился сам, но и дал ему новое имя, поэтому Найденыш почувствовал к лохматому крепышу что-то похожее на доверие.

– Ну-ка, наклонись, я помогу забросить тюк на спину.

Харл взвалил на плечи Найденыша мешок, второй легко закинул на себя.

– Не тяжело? Сдюжишь?

– Нормально, – ответил парень, укладывая груз поудобнее.

– А ты крепче, чем кажешься, – похвалил морянин.

Судя по тому, как бодро зашагал Харл, помощник в переноске тяжестей был ему не нужен: Найденыш двигался куда как медленней. Спутнику даже пришлось помогать ему выбираться из ущелья.

– И в какой стороне находится твой дом?

– Берлога, Найд, берлога. В домах живут добропорядочные люди, а такие отщепенцы, как я, живут в берлогах. Идем на запад, тут недалеко.

– А почему ты так живешь? – следуя за Харлом, поинтересовался Найденыш.

– Разуй глаза, парень! Я же уроженец Фальдорры.

По выражению лица он понял, что Найденышу это ничего не говорит.

– Воздушники, то есть вы, подобных мне называют морянами.

– Я не знаю, воздушник я или нет.

– Как так? Ты же родился в Борее?

Очередной трудный вопрос. Найд пожал плечами.

– Я не знаю.

– То есть как?

– Вот так. Я потерял память, ничего не помню, кроме вчерашнего дня.

– И того, что тебя зовут Найденыш?

– Именно.

– Бывает. У меня дядька сорвался в шторм с мачты и головой об палубу приложился. Вернулся домой – ни детей, ни жены, ни даже внуков не узнавал. А родня у него, надо сказать, огромная была, человек тридцать. Поселился на отшибе нашей деревеньки, и когда приходили проведать родичи, наотрез отказывался их узнавать. Или умело делал вид, что не узнавал. У тебя такая потеря памяти?

– Нет, похоже, у меня все по-настоящему.

– И ты не знаешь, воздушник ты? Или, может быть, огневик?

– Не имею никакого понятия, – честно ответил Найденыш.

– Ну дела! Ну дела! Не проблема, доберемся до моей берлоги – вмиг выясним.

– Это возможно?!

– Да легче легкого, не переживай. Вдруг окажешься моим земляком, а? Представляешь, прожить в такой дыре пять лет и встретить, наконец, фальдоррца! Кстати, тебе не тяжело? А то давай помогу?

– Нет, пока нормально.

Но Харл все равно догнал Найденыша и одной рукой перекинул груз себе за горб.

– Отдохни малость, на следующем повороте верну тебе поклажу, – сказал он, втайне надеясь, что найденный им парнишка действительно окажется морянином.

Такой подход зацепил Найденыша: ему совсем не нравилось, когда относились как к неполноценному. Тропинка, по которой шли путники, забирала в гору, становясь все круче и круче. Карабкаясь, Найденыш вымотался и без тюка за плечами и не стал напоминать Харлу, что был пройден и первый, и даже десятый поворот. Чем выше они поднимались в гору, тем опаснее становилась тропка, идущая вдоль бездонных обрывов и каменных осыпей. Почти севшее солнце оставило после себя серый полумрак, размывший очертания скал и сделавший их путь еще менее комфортным.

К входу в берлогу вышли почти в полной темноте. Харл не обманул: жилище оказалась обычной пещерой. Найденышу пришлось наклониться, чтобы зайти в нее, а дальше свод грота еще сильнее сужался, и он пополз за Харлом на четвереньках.

Парень расстроился и уже было решил, что заночует в этом лазе для червяков, как стены тоннеля резко раздались в стороны. Он очутился в абсолютно темном пространстве.

– Харл? – позвал пропавшего из вида проводника Найденыш.

– Потерпи немного, – отозвался тот.

Раздался звук ударов кресала о кремень, снопы искр озарили лицо морянина и раздуваемый им трут. Харл поджег плошку с маслом, и Найденыш увидел, что берлога оказалась вполне ничего. Пол устлан мягкой древесной корой, а на стенах, скрывая под собой камень, рос толстый слой мха. В пещере стояла добротная двухъярусная кровать, застеленная шкурами. Свет каганца высветил срубленный из толстенных досок обеденный стол, уставленный глиняной посудой.

– Ого! Хорошо ты тут обосновался. – Парень обрадовался, что ему не придется спать на земляном полу, укрываясь листом лопуха.

– А ты думал, что охотник на громовых баранов как нищенка живет? Погоди, сейчас еще поедим от души, я царскую похлебку делаю.

– Может, сначала определим, кто я?

Харл шлепнул себя ладонью по лбу.

– Совсем от голода голова пустая, – сказал он и направился к большому, окованному медью сундуку, стоящему в углу пещеры. – Так, сейчас посмотрим, куда эта финтифлюшка завалилась. Ага, есть!

Морянин подошел к Найденышу:

– Ну-ка, протяни руку.

Парень раскрыл ладонь и Харл положил на нее небольшой деревянный волчок. Юноша пригляделся: круг был разделен на четыре равных сектора, раскрашенных красным, белым, зеленым и синим цветами.

– Эта простая детская игрушка может показывать стороны света. А может и рассказать, кто ты такой у нас есть. Раскручиваешь волчок на ладони и ждешь, пока остановится.

– А дальше?

– Дальше все просто: повернется к тебе белым цветом, значит, ты воздушник. Синим – морянин.

– А если зеленым? Или красным?

– Зеленым – ты у нас парень земляной. А красным… красным, надеюсь, не укажет.

– Почему?

– Если красный цвет выпадет, следовательно, ты огневик. А мы, моряне, с огневиками не очень.

– Будем надеяться, что выпадет любой, кроме красного, – вздохнул Найденыш и закрутил волчок на ладони.

Маленькая юла начала свой танец, две пары глаз внимательно следили за ней. Волчок поднялся над рукой и, вращаясь, повис в воздухе.

– Ничего себе… первый раз такое вижу, – удивился Харл. – Гляди, вроде на синем останавливается.

Деревянная игрушка вдруг с сильным хлопком взорвалась, осыпая Найденыша и Харла щепками. Не прикрыв вовремя глаза, они оказались бы во мраке, который лампада рассеять была бессильна.

– Это что было?!

– Я-то откуда знаю, – ответил изумленному Харлу Найденыш.

– Подойди-ка сюда. – Харл подвел парня поближе к каганцу и задрал рукав его куртки. На запястье болтался простенький бронзовый браслет, который мужчина аккуратно пощупал.

– Горячий, но быстро остывает. Откуда он у тебя?

Найденыш пожал плечами.

– Снять можешь?

Юноша попытался стянуть браслет с руки, но тот упорно застревал у основания кисти.

– Ты думаешь, из-за него юла взорвалась?

– Может, из-за него. А может, и из-за тебя.

– Еще один такой волчок есть?

– Не-а. Даже если бы и был, я не рискну еще раз попробовать. Давай лучше готовкой займемся.

Ужин прошел гораздо лучше ритуала. В казан, где кипел бульон, сваренный из бараньих ребрышек, Харл накидал крупные сиреневые корнеплоды и венички из душистых горных трав. И пусть это варево не выиграло бы конкурс на самое эстетичное блюдо Четырехземья, на вкус оно было гораздо лучше, чем на вид. Оголодавший Найденыш съел полную тарелку, облизал ложку и попросил добавки. Щедрый Харл наполнял его плошку еще четыре раза. Сытый желудок и насыщенный приключениями день подействовали на парня умиротворяюще. Глаза потихоньку закрылись, а лоб с треском встретился со столешницей.

– А?! Чего?! – вскинулся Найденыш.

– Ничего, спать пошли, – успокоил его Харл.

Морянин довел парня до кровати, помог забраться на второй ярус, задул огонь в каганце и улегся спать сам. Найденыш провалился в сон, глубокий и тягучий. И на это раз ночь не принесла ему никаких необычных видений.

Проснувшись от того, что его одним рывком достали из уютной кровати и поставили на ноги, парень протер глаза и увидел по пояс голого Харла.

– Найд, просыпайся!

– Что? Завтракать уже пора?

– Ну и здоров ты, братец, поесть! Я начинаю серьезно опасаться за свои запасы. Столовничать будем позже. А сейчас на выход! – скомандовал морянин и первым полез в тоннель.

Выбравшись наружу, Найденыш увидел, что Харл набирает воду из стоящей возле входа в пещеру бочки.

– А это зачем?

– Чтобы взбодриться, – окатил он из ведра Найденыша.

Парня словно обдало жидким льдом. Его затрясло, конечности моментально скрючило, диафрагму свело судорогой. Глядя на пытающегося вздохнуть Найденыша, Харл расстроено покачал головой:

– Эх, ты точно не морянин.

Он набрал еще одно ведро и облился с ног до головы сам:

– Уххх! Хорошо! Может, еще раз попробуешь?

Найденыш торопливо отпрыгнул ко входу в пещеру. Морянин по-доброму рассмеялся и вылил на себя еще два ведра ледяной воды. Он довольно фыркал и отдувался, подтрунивая над пареньком, как вдруг из-за его спины раздался полный напыщенности голос:

– Здесь ли проживает Харл, называющий себя охотником?

Обернувшись, приятели увидели забравшегося на площадку перед пещерой рыцаря в начищенных, отливающих желтым золотом латах и с высоким плюмажем из белых перьев на шлеме. Воин принял настолько горделивую позу, что с него хоть сейчас можно было писать картину «Герой, победивший сорок драконов».

– Есть тут такой, – вмиг стал серьезным Харл. – А кто и с какой целью интересуется?

– Барон Эхейль Правобережный! – представился рыцарь.

Позади него на площадку выбрались два мордоворота с башенными щитами в руках. Они встали чуть позади своего господина, хмуро смотря на Харла.

– Рад встрече, барон. Чем обязан?

– Я женюсь…

– Искренние поздравления! Зашли пригласить на свадьбу?

– Что?! – возмутился барон, однако смерил свой пыл и продолжил нейтральным тоном. – Моя невеста, Лодрига Милосердная, попросила совершить в ее честь подвиг и сразить какого-нибудь жуткого монстра!

– Постойте-ка. Вы решили, что опасный монстр – это живущий отшельником морянин?

– Да нет же! – раздраженно ответил рыцарь. – Я решил убить громового барана!

– Сир, Вы же говорили о монстре? А баран… он и есть баран.

Воин поднял забрало. Под ним обнаружилось конопатое и красное от злости лицо с выдающимся орлиным носом.

– Кого я должен сразить в честь дамы своего сердца – не вашего ума дело!

– И правда, – сказал Харл и направился к входу в пещеру. – Удачи.

– Стой! Я еще не закончил! – взревел рыцарь. – Мне нужен проводник и… помощник. Я готов заплатить двадцать серебренников.

– Вот ведь повезло кому-то, – продолжал тонко издеваться Харл, а рыцарь смутился.

– Я хотел предложить эти деньги тебе. Ты должен будешь проводить нас к пастбищам громовых баранов и помочь одолеть одного из них!

К тройке стоящих воинов присоединились два выбравшихся на площадку жреца в белых рясах. На груди у них красовалась вышитая золотом птица Рух, с плеч на спину спускались два отреза ткани, символизирующие крылья.

– Ого! Да у вас настоящее войско! Боюсь, мне места не найдется, – рассмеялся Харл. – Кроме того, за голову барана я получаю один золотой. Мне нет смысла рисковать за меньшие деньги.

– Да как ты смеешь! – вышел из себя один из щитоносцев.

– За двадцать монет я могу проводить вас к пастбищу и приманить животное. Дальше продолжите без меня, – не обращая внимания на слугу, продолжил морянин.

– Десять! – попробовал поторговаться барон.

Харл пожал плечами и пошел к пещере.

– Ну хорошо! Двадцать монет!

– Когда выступаем?

– Прямо сейчас.

– Ладно, пойду я оденусь.

– Проклятый морянин, – пробормотал щитоносец. Харл сделал вид, что не услышал ругательство.

Найденыш думал, что раз они идут на бой с жутким зверем, обитатель пещеры вырядится в броню, как у барона. Но тот вышел в обычной меховой накидке, только из-за плеч торчало оружие, похожее то ли на меч с очень длинной рукоятью, то ли на копье с большим и широким наконечником. На плече морянина висел массивный витой рог. Найденыш с Харлом шли в голове колоны, и паренек постоянно оборачивался, с восхищением глядя на громыхающего разнообразным железом рыцаря.

– Харл, а почему ты не надел броню?

Морянин фыркнул:

– Латы носит тот, кто не уверен, что сможет увернуться.

– А почему без меча идешь? – произнес Найденыш, невольно любуясь длинным двуручным клинком с волнообразным лезвием, который нес барон.

– У меня на родине есть поговорка: «Кто подпоясался мечом, готовится от него и умереть». Что есть меч? Игрушка, нужная лишь для убийства себе подобных. Тот фламберг, что красуется на плече у нашего приятеля барона, годится только чтобы прорубать доспех такого же рыцаря. На косулю ты с ним охотиться будешь? Или на кабана выйдешь? Даже дров толком не нарубишь, – сплюнул в дорожную пыль Харл и вытянул из-за спины свое оружие. – Вот гляди, это скаррэль – принадлежность настоящих мужчин, а не трусов, прячущихся за латами.

Его размер составлял около трех с половиной локтей. Деревянная рукоятка, обмотанная полосками кожи, была примерно такой же длины, как и широкое, сильно изгибающееся лезвие с выгравированными на поверхности вздымающимися волнами. Харл взял скаррэль одной рукой за небольшую гарду и раскрутил оружие кистью так, что лезвие слилось в единый сверкающий круг.

– Хочешь – моржа этой красоткой разделывай, хочешь – ветки руби. Хочешь – стрелы отбивай. Ты бы видел, какие фортели со скаррэлем можно в танце выписывать!

– Хватит ерундой заниматься – подал голос барон. – Идти надо.

– Сир, так мы уже почти на месте! – жизнерадостно ответил Харл.

Процессия, забравшись на склон, оказалась на небольшом плато – пятачке с каменистой землей без единого кустика растительности. Оглядевшийся по сторонам Найденыш пораженно застыл.

– Это… это… что это?! – От удивления он почти потерял дар речи.

– А, это? Небесный Столп. Первый раз видишь? – усмехнулся Харл.

Парень смог только кивнуть. К югу от плато, возвышаясь над всеми горными пиками, в небо уходила гигантская скала, по форме напоминающая круглую, грубо вытесанную колонну. Найденыш задрал голову, пытаясь рассмотреть вершину, и чуть не упал на спину. Верх колонны скрывался в серых грозовых облаках, которые клубились в штормовом вихре. В тучах сверкали молнии, но грома слышно не было.

– Небесный Столп – источник магии всех воздушников. На его вершине находится гнездо птицы Рух, – сказал Найденышу Харл, жрецы же рухнули ниц и начали отбивать поклоны.

– Птица Рух… боги… они что, существуют? – Найденыш не мог оторвать взгляд от грозовой воронки, вертящейся над скалой.

– Кончено, существуют! Смысл придумывать себе несуществующих богов?

– Может, мы перестанем любоваться и приступим к делу? – с раздражением вклинился в разговор рыцарь.

– Отчего бы и не приступить? – Харл снял с плеча рог, приложил его к губам и, набрав полную грудь воздуха, затрубил.

Рог издал низкий рокот, от которого, казалось, задрожали окружающие скалы. Найденыш зажал уши руками, гул терзал и рвал барабанные перепонки, и парню казалось, что голова сейчас лопнет. По счастью, морянин остановился, и звук, многократно отражаясь от скал, постепенно стих.

– Фу-у-ух, устал, – отер несуществующий пот со лба Харл и сел.

– А теперь что? – спросил рыцарь.

– У нас обед, а вы себя займите, чем хотите.

Харл вытащил из мешка лепешку, кусок сыра и жестом пригласил Найденыша сесть рядом и разделить трапезу. Рыцарь снова поднял забрало и оглядел импровизированный пикник, на лице его заходили желваки, а рука в латной перчатке крепко сжала рукоять меча.

– Издеваться надо мной вздумал?!

– И в голову не приходило…

– Встать, когда с тобой разговаривает дворянин!

Морянин поднялся и как бы случайно положил руку на скаррэль. Чуть позади своего господина с мрачными лицами застыли щитоносцы. Даже жрецы перестали кланяться и с опаской смотрели то на Харла, то на барона с его подручными.

– Немедленно начинай что-нибудь делать, или возвращай деньги! – Рыцарь чуть не прыгал на месте от возмущения.

– Я уже все сделал, нам надо только ждать…

– Ждать чего?! Ты решил меня обмануть, чертов морянин?! Да я тебя сейчас…

Какие кары на голову Харла хотел обрушить барон, услышать не удалось. Вместо описания изощренных пыток раздался точно такой же звук, какой морянин издал с помощью рога.

У Найденыша череп разваливался на мелкие кусочки; рыцарь с щитоносцами развернулись в направлении звука. На плато вышел громовой баран, и парень сразу понял, почему его череп стоил целого золотого и почему вооруженный огромным двуручником и закованный в броню по самую макушку воин хотел иметь в своей компании опытного охотника. Животное было размером с хорошего вола, а меч барона смотрелся на фоне его лихо закрученных рогов тонюсенькой зубочисткой. Покрытый черной с проседью шерстью монстр сделал пару могучих выдохов, которые подняли пыль на высоту человеческого роста.

– Ну вот, дождались. Сир – это громовой баран. Сир баран – это доблестный Эхейль Правобережный. Сражайтесь, и пусть победить сильнейший! – представил барану его будущую жертву Харл и потащил Найденыша в сторону.

Зверь потоптался на месте, еще несколько раз фыркнул и, низко пригнув голову, бросился на рыцаря с его свитой, развивая своими короткими, но очень мощными лапами невиданную прыть.

Глава 5

Заметки о Борее были бы неполными, если бы я не посетил Небесный Столп – скалу, своей формой и размерами поражающую воображение. Огромный утес выглядит так, будто его высекли из одного куска камня. Но это работа не гигантов, а магии, которой пропитан в этом месте каждый камешек и каждый кустик. Небесный Столп – магический центр Бореи, источник всего волшебства воздушников. Невидимый глазу поток расходится от него, как вихрь, подхватывает, усиливает и распределяет по всей Борее сеть храмов Великой Птицы.

На третий день моего пребывания у подножия скалы, когда я делал наброски карандашом в альбоме, что-то вдруг закрыло солнце, на землю упала громадная тень. Мои проводники борейцы попадали, уткнувшись лицами в землю, и затянули молитвы. Я поднял глаза и увидел силуэт птицы, окутанный вихрящимися тучами. В клюве Рух несла целое дерево, вырванное с корнем. «Мать всех птиц начала строить гнездо», – с благоговением прошептал один из моих проводников.

Морисиус-странник, «Мифы и легенды Четырехземья»

Свите барона надо отдать должное. Менее дисциплинированные люди уже разбегались бы по горам с криками «помогите!». Но верные господину щитоносцы вышли вперед и со стуком опустили башенные щиты, привалившись к ним плечами. Барон сделал несколько разминочных взмахов своим монструозным мечом, а жрецы поспешили скрыться за спиной рыцаря, начиная петь псалмы.

Харл же, быстро перебирая ногами, утаскивал Найденыша подальше от места предстоящей схватки.

– Давай скоренько! Вон за тем камешком сядем, – скорость, с которой Харл ретировался от громового барана, как-то совсем не вязалась с его славой грозного охотника.

– Вот и чудно! – прячась за обломком скалы, произнес он, – только сильно не высовывайся.

Баран остановился шагах в ста перед выставленными щитами, задрал голову в небо и затрубил. У Найденыша заложило уши.

– За это их называют громовыми? – прокричал паренек Харлу.

Тот не стал напрягать глотку и утвердительно кивнул головой.

Животное, видя, что вторгшиеся на его территорию люди отступать не собираются, несколько раз взрыло копытами землю и начало разбег. Здоровяки за щитами напряглись, закрыв глаза; барон, готовя удар, поднял меч высокого над головой. Авгуры синхронно вскинули и опустили руки, и на рыцаря с воинами посыпался дождь из золотых искорок.

– Зря он жрецов с собой взял, – прокомментировал происходящее морянин, – лечат они и благословляют получше магов, но зато толку от них в свалке не будет никакого. Маги могут и себя защитить, и супостата по кумполу чем-нибудь приложить. А эти… – Морянин пренебрежительно махнул рукой.

Тем временем разогнавшийся баран с оглушительным грохотом врезался в толпу. Во все стороны полетели щепки и державшие щиты здоровяки. Рыцарь успел нанести один удар вдоль хребта животного, но был тут же снесен громадной тушей. Харл оказался прав: жрецы Великой Птицы лезть в бой желанием не горели. Они пропели очередной псалом и воспарили над беснующимся под ними зверем.

– Левитация! Отличная штука! Но теперь на другие фокусы сил у них нет. Остался наш герой один на один с барашком, – довольно подметил Харл.

Щитоносцам хватило первого столкновения, их тела изломанными куклами лежали на земле, все еще сжимая в руках обломки оружия. Жрецы левитировали на высоте четыре человеческих роста, и на потеху разозленного барана оставался только лишь рыцарь. Барон попытался встать с четверенек, но животное сбило его с ног и начало задорно катать по плато звенящую металлом игрушку. За бесславным поражением Найденыш наблюдал во все глаза, забыв об осторожности и высунувшись целиком из-за камня.

От очередного тычка рогами доспех, и все, что осталось от рыцаря, плюхнулось прямо возле укрытия. Следом к камню подбежал и баран, и его маленькие, бордовые от злости глазки уставились на парня в упор. Найденыш услышал тихий шелест позади: Харл вынимал оружие. Животное приблизило свою морду к лицу юноши, шумно фыркнуло и, развернувшись, потрусило от него.

– Вот это да! Не напал! Устал он, что ли? – с облегчением выдохнул и убрал скаррэль в ножны на спине морянин.

Тело барона начало исчезать, рассыпаясь в прах, развеваемый ветром. Еще секунда – и на его месте осталась только пара бронированных перчаток.

– Полетел голубок к даме своей сердечной. О, гляди! И жрецы туда же отправились! – рассмеялся Харл, увидев, что те не стали рисковать и приземляться, опасаясь возвращения зверя. Вместо этого они не спеша дрейфовали по воздуху куда-то на север.

Найденыш подобрал одну перчатку с земли, засунул в нее руку и попытался согнуть пальцы. Сталь больно врезалась в фаланги, доставляя парню неприятные ощущения.

«Вы не можете носить броню этого типа!»

Красные буквы возникли перед глазами. Он испугано отбросил латную перчатку подальше от себя. Харл расценил его действие по-своему.

– Что, палец защемил? Я же тебе говорил: толку от этих железяк никакого.

Найденыш не стал сообщать, что он видит наяву какие-то надписи. Ему очень не хотелось, чтобы единственный человек, который к нему хорошо относился, решил, что у него с головой непорядок. Поэтому перевел тему разговора в другое русло.

– Как вообще такую зверюгу можно одолеть?!

– Желаешь увидеть своими глазами?

Найденыш кивнул.

– А хочешь сам попробовать добыть громового барана? – с хитрецой посмотрел Харл.

– В одиночку?! – Парень не понимал, как мог справиться один человек со зверем, который за считанные секунды разметал хорошо подготовленный отряд.

– Хотя чего тут страшного. Ну умер ты, ну воскрес в храме. Наточил меч, сбегал, перчатки забрал и снова готов рубиться с бараном.

– Ты чего?! Ты забыл?! После смерти мы становимся вполовину слабее. Воины теряют свою силу, маги – запас маны. Здоровья в два раза меньше. На излечение требуется целая неделя! А если нас за эту неделю опять убьют, то мы еще наполовину слабее станем. Хочешь сделать кого-нибудь инвалидом – убивай его семь дней подряд, он потом чуть ли не месяц восстанавливаться будет. Да и перчатки недолго лежат: исчезнут, если их кто-нибудь не подберет.

– Приходящие также после смерти слабеют?

– Ого! Ты про приходящих вспомнил?

– Не вспомнил. Старушка одна добрая рассказала, что есть люди, которые попадают в Четырехземье откуда-то снаружи.

– Есть такие, есть. Для них тут все ненастоящее. Они тут развлекаются.

– Как развлекаются?

– Мы ходим на охоту, чтобы добыть дичь и сожрать. Дворянчики этим занимаются для удовольствия. Вот как наш барон. – Харл подобрал перчатки рыцаря и уложил их к себе в заплечный мешок. – А я думаю так, что приходящие к нам шляются потому, что свой мир они сделали невыносимым для жизни. Вот и бегут к нам толпами. Пойдем глянем, чем с нами молодцы барона поделятся.

Харл направился к исчезающим щитоносцам.

– Зачем ты пришел в Борею? Ты же здесь тоже чужак.

– Что-то нищая у нашего барона дружина, – поднимая несколько медяков из пыли, сказал Харл. – Зачем я приперся в Борею, говоришь?

– Ну да, местные тебя не очень-то любят.

– Есть такое. Но только тут, вблизи от Небесного Столпа, я смогу выучить несколько заклинаний из магии Воздуха.