Спасти подполковника резерва

– Ну, охотнички, рассказывайте, чем порадуете.

– Поохотились славно и удачно, князь. Проникли в замок и там ночью никак не меньше двадцати латников – рыцарей оставили на вечный покой. А точнее, я думаю, кто-то из местных крестьян расскажет.

– Есть там у меня свой человек, если, конечно, не погиб.

– Значит, он расскажет, если, конечно, не погиб.

– Двадцать латников? Нет повода не верить, но аж не верится. Чтоб под стенами города столько положить, мне пришлось бы сотней пожертвовать.

– Чем можем, тем поможем, княже. Но и нам идти надо. Солдат спит, а служба идет. Но здесь другой случай.

– Что ж, добро. Ешьте, пейте, отдыхайте. Вы – мои гости желанные. Как сочтете нужным ехать – езжайте. Служба Отечеству, прежде всего.

Отряд поклонился князю и вышел. Солнце на востоке только успело разбавить краски, превратив черный цвет в темный фиолет, а наши герои уже вышли за крепостные ворота.

– Прощай, спокойное местечко. Здравствуй, новые приключения.

– Аркаша, какие приключения. Несколько десятков километров по заброшенной местности и мы дома. А там, хочешь – не хочешь, а придется вылезти на свет Божий, так как выходные наши кончаются, и надо будет выходить на работу.

– Вах, а ведь верно. Аркадий, увы, но нам придется вернуться на зимние квартиры, иначе нас всех выгонят с работы, и тебе придется всех нас усыновить. А мы прожорливые. Разоришься.

– Надо, значит, надо. Но у меня будет, что вспомнить. Особенно, те долгие минуты под крепостной стеной.

– Здесь ты прав. Бывают секунды, когда решают минуты. И продолжается это часами. К сожалению, это сказал не я. В передаче “Наш городок“ прозвучала эта глубокая философская мысль.

– Жаль, я думал, что это ты такой умный.

– Ага, гений.

– Зря смеетесь. Каждый может стать гением. Просто одному для этого нужно три года, другому – тридцать, а третьему – триста. Но это тоже не я сказал. Просто запомнил.

– Хорошо хоть память у тебя хорошая.

– Хорошая. Вот только лица почему-то плохо запоминаю, а ориентиры – хорошо.

– Наверное, это профессиональное. Менты, так те карточку мухой считывают.

– Наверное.

Дальше шли молча.

– Капитан, ты говорил у тебя память хорошая. Что-то я не пойму, где мы, когда придем?

– Если честно, то я ни одного знакомого ориентира не вижу. Но я надеялся, что мы до них еще не дошли.

– Да какие не дошли! Я уже каблуки все стоптал, а ты говоришь не дошли.

– Ребят,– вмешался в спор Аркадий,– мы идем верно. Когда мы шли сюда, я сориентировался по солнцу. Примерно также мы и возвращаемся.

– Аркаша, знаешь, что надо, чтобы попасть в цель?

– Примерно, да.

– Тогда повторю азы. Для попадания в цель надо совместить прорезь мушки с целиком и мишенью. Если глядеть в прорезь и видеть мишень, но при этом целик сдвинуть всего на один миллиметр, то пули лягут рядом с десяткой, но не в десятку. Если мишень отодвинуть на двести метров, то пули даже в фанеру мишени не попадут. А наша цель за несколько десятков километров.

– Но мы же, все равно куда-нибудь выйдем.

– Куда-нибудь? Естественно. Но ты забыл, и мы, к сожалению, тоже, где мы. Десяток градусов в сторону и мы черт знает где. Мы же не на земле. В смысле, не в обычном мире. Здесь мы и лопухнулись. Теперь надо азимуты по компасу записывать, чтобы назад выбраться в случае чего.

– Здесь, как на войне: расслабляться никогда нельзя.

– Опыт – это то, что получаешь, не получив того, что хотел. Это еще Кузьма Прутков сказал.

– Да, бледнолицые братья мои, наступили мы на грабли.

– Не торопись, еще не вечер.

– А до вечера нам встретится что-нибудь или нет?

– Встретится.

– Ты уверен?

– Натюрлих, майн фройнд.

– Не ругайся. Лучше скажи что-нибудь.

– Глаза разуй. Посмотри вперед.

Впереди, чуть больше километра были развалины очередного городища, а справа от них – небольшой лесок.

– Хоть в леске перекур сделаем, поедим.

– Поесть – это хорошо, это никогда не лишнее.

Небольшая смешанная роща встретила путников пением птиц и солнечными бликами на траве и кустах. На одной из полянок бегал кролик. Ник прицелился, но Аркадий по неосторожности наступил на ветку. Хруст. Испуганный кролик дернулся в сторону и тут же две стрелы, пущенные с разных сторон, пронзили воздух над поляной. Все, как по команде, бросились на землю и приготовились к обороне. Время шло, но больше не стреляли. Лежавшие по краям Саша-собровец и Андрейчиков змейкой скользнули по сторонам. Вскоре раздался выстрел, убитый кролик распластался на траве, а сбоку вышел Саша-собровец.

– Отбой. Идите посмотреть, как местные умельцы автомат изобрели.

Все пошли за Александром. Между деревьями было приспособление на базе колеса от телеги, но с зубчиками, типа шестеренки. Кролик дергал за веревку, привязанную к его ноге, колесо проворачивалось и своим зубом спускало очередную заряженную арбалетную стрелу.

– Ничего себе шарманка.

– А причем здесь шарманка?

– Принцип тот же. Только там извлекается музыка, а здесь – жало.

– А вы, что не слышали, как пели стрелы. Просто это усовершенствованная на Руси французская шарманка.

– Или французский Кулибин переделал ее в чисто музыкальный инструмент.

– Может и так. Хотя, по-моему, в Европе и мира никогда не было.

– Но гении были.

– Были. У них – гении, а у нас – кролик.

– А, что толку. Если бы кабан был, а то у нас голуби больше. Как мы его на пятерых делить будем?

Не прошло и получаса, как по всему леску разнесся аромат жареного мяса. А через час уже обглоданные косточки ждали очередного едока.

– Хорошо хоть сухпай есть. Поели, теперь можно и поспать. Благо тут никто не ходит.

– Ага, кроме тех, кто установил эту адскую машинку. – Сказал Андрейчиков.– Древние римляне были профи, поэтому они пока не обустроят свой лагерь, спать не ложились. Отдыхайте. Я покараулю. Через пару часов подниму Сержа и так далее.

Через два часа Андрейчиков растолкал спящего Сержа. Тот, еще с закрытыми глазами, поднялся.

– Ощущение, только закрыл глаза. Валяй, я покараулю. Все путем. Пост принял.

– Нет, я не буду ложиться. Что-то на сердце у меня тревожно. Пойду лучше болото проверю.

– Как хочешь. А то можно и потом, когда все встанут, всем чехом и проверим.

– Нет, когда все встанут, то пойдем домой. Зачем нам по болотам шарахаться.

– И то верно. Время твое – дерзай.

Через какое-то время Андрейчиков, весь мокрый и в тине, вернулся в лагерь. Здесь уже никто не спал.

– Отлично, что вернулся.– Обратился к нему Ник.– Я стоял на посту, когда услышал шум. Пригляделся, а это большой отряд. От него отделилось около полусотни и давай к нам. Видать городище углядели. Мы хотели затаиться, не получилось. На опушке с десяток трупов. Степняки. Надо уходить и как можно быстрее. Такое войско не спустит безнаказанным убийство десятка воинов.

– Наверняка. Но пешком от конных не уйдем. В поле достанут стрелами. Выход один – уходим болотом.

– А кто им помешает спешиться и догнать нас?

– Болото и помешает. Я нашел только один путь. Везде чуть десяток шагов отошел и топь. Главное – быстро нарезать шестов.

На это ушли не более пяти минут и отряд углубился в болото. Впереди, естественно, шел Андрейчиков, следом – все остальные. Отошли уже шагов на двести, когда услышали крики и свист. Сотни три всадников удерживали лошадей, поглядывая на беглецов. Беглецы шли примерно по колено, местами чуть выше, в воде. Это и обмануло степняков. Десятка два всадников направило своих лошадей в погоню. Через пару минут закричали первые люди, заржали лошади. Никто из них не вернулся на берег. Тогда еще с десяток храбрецов бросились в лес и вернулись оттуда с шестами. Они шли по болоту чуть дольше и только двое смогли выбраться на берег. А беглецы, отойдя от берега метров на четыреста, остановились и стали ждать, когда погоня вернется к основному войску. Но не тут-то было. Командир отряда, увидев, что беглецы не уходят, оставил сотню в лесу, а с остальными ушел догонять войско.

– Я предлагаю, пока не стемнело искать путь дальше.

– А у нас есть выбор?

– Выбор есть.

– Я не камикадзе.

– Я и говорю, что только вперед.

Шли часов пять и, наконец, попался небольшой остров с тремя деревцами. Обессиленные, все рухнули спать. Какая тут охрана посреди бескрайнего болота. Проспали вечер, ночь и наступило утро. Первым проснулся Серж и начал расталкивать остальных.

– Что такое? Можно хоть раз проснуться не по будильнику?

– Вставай, Ник, не бубни. Тебе тоже любопытно взглянуть будет.

– Что, космический корабль за нами прилетел.

– К сожалению, нет. Но тоже любопытно.

Друзья начали оглядываться, что же такое интересное увидел Серж. Вокруг острова, на удалении от десяти до ста метров, стояли маленькие, по колено взрослому человеку, человечки. Без оружия. Одетые в одинаковые темно-серые плащи, но в разных фасонов шапочки. Они просто стояли, молчали и глядели на путников. С их стороны не было даже попыток на агрессию, поэтому программа воина быстро реагировать на опасность и принимать правильные решения, в данном случае дала сбой. Они стояли и смотрели на карликов, гномов или как еще можно было назвать этих крошечных человечков. Потом, как по команде, они повернулись к острову спиной и разошлись, довольно быстро скрывшись в болотных испарениях.

– Если мы попали в новое измерение, то мы можем и не найти новой дороги в лес.

– По крайней мере, пока не выучим их язык.

– Ага. Учитывая, что все повернулись по команде, которую слышали все. Все, кроме нас.

– Если их слуховой аппарат работает в ультразвуковом диапазоне, то изучать их язык будет трудновато. По крайней мере, первые пятьсот лет.

– Капитан, не сыпь мне соль на рану.

– Хорошо. Тем более, тебе все равно еще несколько часов плескаться в болотной жиже.

– У-у, ненавижу болото.

– Если убрать приставку нена -, остается слово – вижу.

– Я те – бя сей – час уку-шу. Понял?

– Понял. Тогда иди первым, чтобы не вцепился зубами мне в спину.

Только в сумерках, отдохнув еще на двух островках, они сумели пересечь болото и выйти на материк. По крайней мере, они так подумали. Уставшие, они легли на траву, но уже минут через пятнадцать у них возникло ощущение тревоги. Они поднялись и с опасением начали оглядываться. Болото и поля, поросшие невысокой травой, проглядывались, чуть ли не на километр. Единственным подозрительным местом, где мог скрываться враг, была небольшая сосновая роща. Собственно, даже не роща – десяток деревьев.

– Пойду, деревца посмотрю.– Сказал Саша-собровец.– В этом мире лучше на воду дуть, чем потом тебя крутым кипятком ошпарят.

Шагов двадцать до рощи он прошел спокойно. Там побыл минуты две, но назад уже бежал и кричал. Мало того, через некоторое время из рощи вылетело нечто темного цвета около метра в длину, и начало достаточно быстро настигать Александра. Прозвучало несколько коротких очередей и это нечто упало.

– Ой, мужики, ну, я и в гадючник попал.

– В смысле?

– Захожу я под деревья. Вижу, а вокруг ягод полно. Красные такие, крупные. Потом глядь, а это не ягода вовсе, а глаза. Поднимается голова змеиная с хохолком на голове и как зашипит на меня. Тут и остальные зашевелились и на меня. И все шипят, и рты разевают. Ужас, короче. А когда она на меня пошла…

– В смысле, поползла.

– Я же сказал пошла. Змеи ползают.– И он, виляя смешно задом, съимитировал змею.– А эта пошла прямо, как ящерица какая. Тут уж я не выдержал и драпанул.

– И много их там?

– Кишмя кишит.

– И все летают?

– Ты че! Я откуда знаю. Я, как увидел ее на ее гусячьих лапах, так на остальных и не глядел.

– А почему на гусячьих?

– По-моему, я знаю. – Вмешался в разговор Серж.– Глядите.– Держа змею в левой руке, он оттянул одну из маленьких ножек, снабженных перепонками, на манер уток и гусей.

– Вот, что значит профессионал.– Сказал Андрейчиков,– Испугался, но детали все равно подмечает. Дай мне эту гадость посмотреть. – Взяв из рук Сержа змею, Андрейчиков начал ее внимательно осматривать со всех сторон.

– Позвоночник странный. Крылышки маловаты. Да и на лапках таких быстро не побегаешь при такой мускулатуре.

– Ага, а крылышками махать силы хватает?

– Да. Ты прав. Возможно, она и пробежит быстро, но не долго. Короче, достоинства ее мы знаем, а вот и недостатки. Первое – неспособность изгибаться, то есть ходить и лететь она может только прямо. Быстро изменить свое направление полета она не сможет. Это, как живая самонаводящаяся змея.

– А че, толково. Положил здесь сотни три-четыре таких стрел, и думать об охране границ не надо, о кормежке думать не надо. Да, к тому же, они, наверное, и размножаются.

– Какое-то идеальное оружие. Одна нестыковочка: я не верю, что здесь так развита генетика.

– Во-первых, мы еще не знаем, куда попали. Может, это будущее. Во-вторых, может, это результат работы не ученых – генетиков.

– А кого же еще? Мутанты? Так здесь еще Чернобыль не построили.

– Или он взорвался тыщу лет назад, или это работа волшебников. А что ты смеешься. Ты где находишься? Расскажи там, наверху об этом, что видел, что видишь. Вот. Смеяться перестал? То-то же.

– Смотрите!– закричали одновременно Андрейчиков и Серж. Из рощи одна за другой стали появляться эти твари. Но даже на этом расстоянии отчетливо были видны на их головах по два ярких глаза, как рубины, горящие на солнце. Если бы они напали одновременно, то не миновать бы укусов нашим друзьям. Но они летели длинной чередой, поэтому опытным бойцам было достаточно легко уворачиваться от тех, кого они не успевали сбить выстрелами из автоматов. Когда схватка закончилась, друзья насчитали сто пятьдесят восемь штук, сбились со счета, плюнули на это дело и, собравшись, пошли в глубь ''большой земли'', как они окрестили эту землю. Местность мало отличалась от какой-нибудь Курской или Воронежской земли. Ник с удовольствием вдохнул воздух и буквально врезался во впереди идущего Андрейчиков.

– Ты что габариты не включаешь при остановке?

– Ты оглянись. Посмотри, какие габариты вокруг тебя.

Действительно, вокруг отряда по диаметру условного круга и дальше, стояло несколько сотен маленьких человечков. Точно такие же были и на болоте: та же одежда, примерно те же фасоны шляп, но громче всего говорило об их сходстве, как ни странно, их непонятное, а посему настораживающее – пугающее молчание.

– Ну, что? Так в смотрелки играть и будем? Может, хоть слово скажете?

В ответ на это один из многих, внешне не отличимый от других, также молча, подошел к ним, повернулся спиной и пошел. Всем невольно пришлось идти за незваным проводником.

– Интересно, французы так же шли за Сусаниным?

– Не французы, а поляки.

– Да, какая разница. Ему по фене все это было. Хоть римляне. Главное – сам процесс.

– Меня другое интересует: могли бы они нас убить при желании? Оружия вроде бы не видно.

– А зачем оно им. Посмотри, сколько их и сколько камней вокруг. Стендаль какой-то.

– Не понял.

– По-немецки Штэн-Даль – каменная долина. Это город такой в Германии под Магдебургом. Там одно время жил лейтенант наполеоновских войск, который потом взял себе псевдоним по названию этого города. А, если эти чудики бросили бы в нас по команде камни, то забили бы нас камнями, подобно какой-нибудь неверной мусульманской жене, случайно приподнявшей свою паранджу на пять сантиметров при приеме гостя мужеска пола.

– Если они способны создать таких летающих монстров, то их ученые или маги, наверняка, придумали что-то.

– Может, и придумали какое хитрое оружие, а, может, и наоборот. Рабам давать оружие нельзя.

– Это уже проходили: вспомни Шаолиньских монахов или Окинаву. Насколько я помню, основу будущих ниндзя и составили как раз крестьяне, которых обучали защищать себя и близ лежащие монастыри.

– Поживем – увидим. Ведут себя смирно и то ладно.

Километров через пять подошли к обычной деревушке с бревенчатыми избами, банями, топящимися по-черному, обычным людям, но одетым в старинные сарафаны, долгополые рубахи и обычные лапти. Конвой, так и не произнеся ни слова, ушел и “растворился“ в степи. Встретил их какой-то старичок, держащий или державшийся за руку юнца-пацана. Остальные люди ходили, совершенно не обращая внимания на пришлых.

– Могу я узнать: откуда и куда путь держите? – обратился к ним старик на русском языке, но с каким-то акцентом. В его обращении прозвучало несколько непонятных слов, но, если их выбросить, содержание было вполне понятно. Это как на Украине: в основном понятно, но присутствуют и типично украинские слова. У старика слова эти были явно не славянские. Хотя, они же не филологи. Они слушали речь, на базе которой впоследствии сформировался великий могучий русский язык, как сказал бы Горький. Так, по крайней мере, думал в это время Андрейчиков.

– Отец, – ответил Серж,– мы товарища ищем. Он, того, сгинул где-то, а мы его ищем.

– Добро. Пойдем к ведуну. Слово ведуна – закон. Он вас выслушает и приговор вынесет.

– Забавно. Хорошо, что у меня есть хороший товарищ – Калашников. А с ним три магазина деточек.

Все заулыбались и пошли за стариком. Он подвел их к одноэтажному строению барачного типа, то есть удлиненное здание. Входных дверей не было. Вошли просто в дверной проем. По бокам, образуя узкий коридор, стояли по три в ряд небольшие, примерно двенадцать-пятнадцать сантиметров высотой, глиняные статуэтки. Все они изображали одного и того же человека. Сначала Андрейчиков подумал, что это изображение обезьянки, но оказалось, что это была весьма искусно слеплена фигура человека, сидящего в позе полулотоса. Руки, слегка полусогнутые в локтях, опирались на колени. Достаточно большие скулы характерно выпирали на лице, а большие уши больше напоминали воронки для воды с дырочками. За спиной у них висел, типа школьного ранца, большой, на всю спину, такой же глиняный кувшин – амфора. Этот кувшин был заполнен какой-то ароматической жидкостью, из которой торчало что-то наподобие тлеющего ковыля. Запах был специфический, неуловимо знакомый. Это был своеобразный тамбур, так как чуть дальше стояло два резных столба с ширмой из шкур от стены до стены. Столбы изображали символическую охрану, так как на них были вырезаны воины. Головные уборы их походили на шапки египетских фараонов с длинными наушниками. На теле – защита, доходящая до паха. А на груди – прямоугольник, состоящий как бы из трех полос, соединенных посередине в прямоугольник. На ногах – резные, с ободком вверху, чуть ниже колен, сапоги. Откинув полог, пошли дальше. Наконец, подошли к какому-то святилищу. Вокруг него стояли, подпирающие потолок, круглые и прямоугольные резные столбы. На этих столба были изображены явно другие люди. Я бы сказал, даже другой расы и цивилизации. Шапки их были типа боярских – круглые, с опушкой снизу. На шеях – ожерелья. В основном – круглые. Кистями правых согнутых рук они закрывали свое солнечное сплетение, а левыми – пах. Так же на столбах по нижним ярусам были вырезаны лошади, мечи, человечки в позе Ку-у (см. к/ф “Кин-дза-дза“). На стенах были нарисованы схематические изображения женщин и мужчин с какими-то странными ромбовидными головами и с руками в позе: не стреляйте, я сдаюсь. У основания столбов, на каменных подставках, глиняные кувшины. Вокруг самого капища воткнуты копья, на остриях которых висели черепа животных. Сбоку – щит, из средней точки которого, подобно агрессивно настроенной кобре, торчали головы змей. Было сумеречно и, несмотря на костер, прохладно. Из темноты появился старец с белоснежными седыми волосами, ниспадающими ниже плеч.

– Здрав будьте, люди добрые. Приветствую вас, добры молодцы. Позвольте спытать: откуда и куда путь держите? Не зря же вы погань прошли. Какого роду, племени? С добром иль злом пришли к нам?

– Если честно, уважаемый, – ответил Андрейчиков, – не мы пришли, а нас привели. Люди странные, не великие. А роду мы – русичи.

– Русичи? – заулыбался старец.– Нет, молодец, сейчас русичей нет. Сгинули русичи, Русь великую основавшие. А сейчас мы все Руси этой принадлежим. Посему не русичи мы, а русские. Потому, как Руси принадлежим.

– Понял. Значит, мы того, эти – русские.

– Как ты сказал: эти русские?

– Ну, не этруски же, уважаемый.

– Значит, вы не оттуда пришли. А вижу – одежда не привычная. Уж подумал, что вы от этрусков пришли, весточки родным принесли. Вижу – ошибся. Да и говор у вас не тот, не чисто русский, а далекой ветви – племени. Может, вы с земель северных, варяжьев? От брата моего единородного? Тоже нет?

– Нет, дедуль. Мы издалека, но не очень, но ближе к югу. – Вмешался в разговор Аркадий.– Вы, извините, уважаемый,…

– Так вы со злом пришли?! – голос старца сразу же стал строгим.– Почему ты, молодец, со мной “на вы“ идешь, как с ворогом каким?

Аркадий опешил сначала и замолчал. Все стояли в шоке, не ожидавшие такой реакции на уважительное вроде бы обращение.

– Отец, дедуль, извини здорового, но бестолкового. Слышал я, что в ваших землях ко всем обращаются на ты, а лишь врагами идут на вы. Но мы с земель далеких. Русских, но далеких. И нравы наши тамошние отличаются от ваших. Теперь у нас там и врагам, и друзьям говорят и ты, и вы. Все смешалось. Не хотел обидеть, матерью клянусь.

Взгляд старика смягчился и тон тоже.

– Понял я. Куда только идет народ русский. А ты говоришь – русичи мы. Ох-х, тяжкие времена.

– Старче, ты говорил о весточках от этрусков. Скажи подробнее об этом народе. Кто они?

– Как это кто?

– Да, кто? Мы знаем, что этот народ исчез с земли давным-давно и от них остались лишь редкие письмена. Римляне, разбившие их, все уничтожили.

– Да-а, действительно, живете вы слишком далеко, коль такие знания имеете о предках своих. Садитесь, отваром из трав пахучих побалую да медом ядреным.

Они уселись за длинный крепкий стол. Мальчишки лет десяти принесли деревянный кувшин, из которого клубился ароматный пар, и чашки. Чашки по виду напоминали пиалы на треугольных ножках красного цвета, да и весь орнамент рисунка был преобладающе красного цвета. Всем в чашки налили отвар и положили по маленькой деревянной ложке, чтобы черпать из большой миски мед. В тишине, не спеша, выпили по чашке. Всем, кроме ведуна, налили по второй.

– Пейте, пейте, добры молодцы, а я вам быль поведаю, коль потеряли корни вы. Бывает ворог придет, город сожжет, и забудут о нем. А бывает, видишь, как у вас. Слушайте. Сразу скажу, кто до русичей здесь жил, не ведаю. Уж больно давно это было. А, может, и попервой они здесь жили, с гипербореями дружили, торговали, невестами обменивались. Но разросся род русичей. Собрал совет великий конунг…

– Обожди, уважаемый, но конунгами называли у варягов, у викингов.

– Не торопи меня. Русичи глаголили конунгами изначально. Наше это слово. И дед моего деда по матушке-княгине взял отряд добровольцев и пошел на север. И вызвалось с ним идти десять сотников со своим людьми. Пришел он туда и стал великим конунгом, и принес он мир туда, успокоив навеки ярвленого местного князя, и вновь стал мир в стране гипербореев.

– А почему ярвленого князя?

– Ярвленный – похоть его одолевала. Жен себе набирал со всех племен. Похищал даже.

– А. За это стоило его так. Согласен. А как звали, дедушка, вашего этого дедушку, что конунгом стал?

– Волосом нарекли его. А родил он сына – Яростом назвали. Младший любимый сын, нареченный Аром, был удивительный отрок. Сила ему была дана недюжая, но не та сила, что любой русич наделен был с лихвою, а той, что внутри, что бурлит, как вода на костре. А посему пригож был и в воинском деле, и в познании таинства неба, и в землепашестве. Взял он добровольцев и ушел на восток. Туда, как сказали нам с пришлого племени, где в бескрайнюю воду вдается огромный рог земли. И текут там две большие полноводные реки, и животные диковинные, и растения невиданные.

– Уважаемый, а этот сын, что Ярост, он тоже великим конунгом стал?

– Конечно, но Волос долго жил, как и все русичи. А как отроком стал Ярост, его отец послал на остров, где местный князь Стирет немало народу сгубил. Послал его конунг пьрати…

– Чего?

– Наказать, побить то есть.

– Ага. Понятно.

– А старший сын – Хорс был послан великим конунгом в самое опасное место – юг. Неизведан он был. Много воинствующих племен приходило оттуда, да мало кто из них вернулся, ибо мало на земле было столь сильных физически и искусных в воинском деле, как русичи. Это сейчас посмешались, побратались с племенами. Одна только наша северная ветвь о крови своей печется. Да, собственно, кто туда жить пойдет. Суровое море, камни и деревья, в изобилии растущие. И те суровые и крепкие, как и люди там живущие. Из Хорса хороший конунг получился. Огромного роста, крепкий, как медведь. Лицо, подобно сияющему солнцу, всегда светилось радостной улыбкой. Повел он людей, куда отец ему указал. Долго шли. Погибло, конечно, немало в походе. Особо детей и женщин от болезней незнакомых да от стрел вражьих. Миновали высокие горы, и вышли на рог земной, вонзающийся в воду большую, словно меч широкий. Так было нарисовано на грамоте, на которой земли все и воды нарисованы. Поселились, а потом и подружились с племенем малым и чахлым, так как их самих с земель родных согнали и поборами обложили. Если бы не русичи, то зачахло бы оно вовсе. Воздвигнули городище, потом – еще три. Со льдов вековых подвели воду для питья и нужд прочих и полива. Земли, поля изучили да наладили под племя это оружие делать. Сами-то они мечами да топорами в бою почти не пользовались за ненадобностью.