Мировая сеть

Совсем не важно наличие стиля, репутации или денег. Если вы бессердечны, всё это не стоит и гроша

Луи де Фюнес

Где-то во Вселенной…

– Ты хоть понимаешь что натворил? – крик короля разнёсся по залам. Звуки его голоса, как от протяжного горна, оседали в больших вазах с протяжным "ууу", уходили в вибрации окон с их испуганным дребезжанием, и рассыпались в сводах больших расписных потолков.

– Ты будущий правитель! Ты должен всегда держать всё под контролем, даже тогда, когда все теряют голову, Ты должен стоять несгибаемо, с короной на этой бедовой голове. Ты – мой наследник, и что ты творишь, чёрт побери!!!

В солнечных залах присутствовала пятеро советников ныне правящего короля, ещё четыре, что были прикреплены к его первому из двух сыновей, а оставшимися десятерым присутствующим была отведена роль охраны, в неё они и погрузились, сохраняя молчание пока их монарх и повелитель отчитывал своего преемника.

– Отец, ты забываешь, что сам мне говорил во всём всегда слушать своё сердце! Что мои решения должны быть именно моими, потому что король отвечает за свои слова, а не за навязанное мнение со стороны! – ему ответил единственный среди присутствующих наследник тринадцати лет с венцом из позолоченной клюквы на голове.

Клоак из дома Осеннего Равноденствия, первый сын Торретора и Цуччи был светлым белокурым мальчиком с голубыми как лёд глазами. Одет был согласно моде своего дворца в расшитое золотыми витиеватыми узорами шерстяное однотонное двубортное мужское пальто с длинными рукавами, пуговицы которых повторяли узоры стен его залов. Ноги были обуты в высокие сапоги с золотыми застёжками, свои руки он сжимал в кулаки, гордо выпрямляя спину перед присутствующими. Когда ты стоишь вторым в списке на престолонаследие, нужно соответствовать статусу, даже когда тебе выносит справедливый выговор глава межпространственного государства.

И король уцепился за слова сына, вновь повысив голос:

– Но не отключать при этом голову! Ты подумай, столько лет доблестного поведения и необдуманный влюблённый поступок! Помимо того, что это глупость для образованного мужа, это ещё и слабость для мужчины!

– Это был акт силы, – не согласился мальчик, чувствуя, что прогибаться в данном случае было подобно проигрышу. Вокруг стояли его возможно будущие советники, показывать перед ними свою слабость – недопустимо, как и его отцу, выказывать снисхождение к учинившему проказу сыну. Оба балансировали в словесных формулировках, чтобы высказать своё недовольство, не повредив статусам друг друга. По возможности, оба пытались найти решение к развернувшейся проблеме.

– Глупости, что обернётся для нашего мира тотальной катастрофой! – вновь повысил голос правитель, отчитывая за содеянное своего первого сына.

– Мы – Эписхей, мир-телепорт меж сетью миров, и ты умудрился нарушить все договорённости нашего транзита. Без предупреждения, без оговорок времени и мест открытия портала, без обеспечения соответствующей безопасности двум сторонам. Ты поставил под угрозу всех граждан своего мира и живых существ из других. Мне приходят новые заявления от Мировой Сети, что они будут обращаться на всеобщий суд. Ведь мы утратили доверие и не способны удерживать контроль над столь опасной транзитной системой.

Охрана сохраняла бесстрастность, лишь вслушиваясь в отдалённые звуки, идущие от стен дворца. Сегодня его посетили более триллиона гостей, в десятки раз превышая обычную статистику посещения. Внизу, под дворцом были переполнены тюрьмы, бальные залы размещали делегации от других миров, что жаждали разобраться в происходящем и доложить об этом своим правительствам. Были «оккупированы» даже жилые комнаты. Согласно пунктам подписанного соглашения, во дворец были вызваны для оказания помощи специалисты из соседних миров. Они разбирались с «путешественниками мировой сети», распределяя их в привычные места обитания. Но всё было не так просто. Открытие мировой сети повлекло за собой смещение в плоскостях, помимо того, что открыло доступы в другие миры. Смещение было вызвано воздействием тяжести одних реальностей над другими, как итог, переходы нескольких миров нуждались в ремонте и, исходя из безопасности, до планового восстановления использоваться не могли. Туннели были прогнуты и не обеспечивали точной переброски по параллелям энергетических нитей перемещения, сами выходы тоже деформировались под воздействием энергии других открытых пространств. И во всём в этом оказался виноват наследник межпространственного государства, тот, кто наследовал трон планеты Эписхей, мира-телепорта.

Король Торретора из дома Осеннего Равноденствия вернулся к пояснению пунктов соглашений, истории и вскрывшихся фактов – обсуждая всё, чтобы его сын понял масштаб появившихся осложнений в мировой политике после его необдуманного поступка.

– Ты хоть понимаешь, что мы, переправляя посылки меж стабильными мирами, имеем допуск во все миры. Мы содержим тюрьмы, с опасными преступниками, уничтожающими миры; королевства с водными просторами, чья фауна столь ранима, что воздух с других миров её губит; миры, беззащитные против натиска зубастых чудовищ, что получив свободу, поменяли местопребывания!

– Много сбежало из Тотрариуса? – напряжённо и в то же время испуганно спросил мальчик и всё в зале насторожились, ожидая слов короля. Даже охранники стали вслушиваться, боясь услышать страшного ответа.

– Слава звёздным скоплениям, тот, кто не должен был, не сбежал, – ответил венценосный муж планеты Эписхей, вздохнув столь же спокойно, как и всё.

Если бы его побег удался, у миров не было бы и шанса на спасение. Он уничтожил бы всё, до чего дошли его чёрные руки. И глубоко задумчиво, король добавил до этого не озвученную правду:

– Только это спасло нас от уничтожения.

– Что? – тут же спросил принц, делая два шага к отцу, что стоял на расстоянии нескольких метров от него. И Торретор, невесело ухмыльнувшись, а после, нахмурив брови, поставил в известность своего будущего заместителя о сути уже давно оговорённого и решённого.

– Миры бы сговорившись и устранили угрозу одним конкретным способом.

Он заложил руки за спину и отвернулся к окну, нехотя и со вздохом, говоря: – Верное решение для предотвращения проблем от наших переходов. Исчезнет наш мир и порталы закроются, потеряв связь.

Зал вновь погрузился в тишину и только у его стен, слышались крики и возгласы заключённых и гостей дворца. Король смотрел в окно, его сын думал над услышанным.

Миры были связаны. Эписхей, располагался в определённом месте во Вселенной и его высчитанное, наложенное на схемы, нахождение позволяло контролировать сеть меж миров, что называлась «Мировая Сеть». Как мир и планета, он был пронизан порталами, которые он единолично открывал по запросам других планет. Они, в свою очередь, контактировали с прочими только через безопасную общую сеть. Она миновала их стабильные реальности, перенося все риски за транспортировку объектов и путников на одну конкретную планету. И Эписхей справлялся со своими обязанностями более трёх веков, век назад даже получив почти полный допуск к мирам, что распустили собственные сети, отдав предпочтение безопасной и вечно контролируемой общей. Произошли перемены, и в связном пространстве появилась необходимость содержания тюрем, для тех, кто был в своём могуществе и агрессии опасен для миров и не мог быть сдержан при обычном строгом режиме. Для этого выделили планету, что находилась под контролем совета из сотен тысяч магов. И центральными переходами к планете-тюрьме управляла положительно заряженная планета Эписхей.

– Но они потеряют мировую сеть, они не смогут перемещаться по порталам меж мирами! – воспротивился его мнению мальчик, осознавая важность связи меж пространственных миров для каждого.

Отец покачал головой, грустно и в то же время мудро улыбаясь.

– На наше место встанет другая планета и с веками всё изменится. Думай как правитель других планет, – видя хмурый взгляд сына, он это отметил, – Видишь, даже ты теперь согласен. Многое меняется, когда временно принимаешь сторону другого человека, иногда помимо понимания его поступков, свои собственные мысли одолевают злость и зависть. У весов политики, что изначально должна строиться на понимании, к сожалению, чаша склоняется к ревности. Это признанный факт, мы сравниваем себя с соседом не для того, чтобы понять, а для того, чтобы оценить ресурсы друг друга. Это, мой друг, мировая политика.

Король получил в руки бумаги от одного из советников, что неслышно вошёл в зал и приблизился к своему посетителю. Это не помешало ему продолжить разговор с сыном, ему стоило осознать степень неприятностей, что свалились на планету по его милости.

– Прочие миры могут почистить планету и насадить на неё удобных им жителей, которые будут выполнять все требования властей.

Мальчик перевёл взгляд на своего советника, что стоял рядом, выражая свою поддержку. Мужчина с пенсне на носу сжал губы и едва заметно кивнул, подтверждая истинность в словах короля.

– Это нарушение законов, они не смогут! – воскликнул наследник, переходя на жестикуляцию. В голове не укладывалось, как его мир мог быть захвачен столь варварским способом. Планета считалась одной из самых богатых, культурно-образованной и непобедимой.

Король закончил с бумагами и донесениями был недоволен. Вернув листы и папки советнику, он сложил руки за спину и вновь направил свой взгляд на сына, что верил в справедливость и спокойствие мирового порядка.

– Смогут, если это будет ставить под угрозу их собственные миры, – он поделился собственным мнением, исходя из своего тридцатилетнего опыта правления, – Демократия исходит из власти большинства, Клоак. А власть большинства всегда идёт на делёж территорий, ресурсов и сфер влияния на равные части. И Эписхей не могут простить силы и могущества над транспортными порталами со дня образования общей сети. Слишком сильно могущество у тех, кто повелевает над мирами, что не контактируют друг с другом и обмениваются товарами только через наши пограничные пункты. Мы и судьи, и путеводители, и патрули всем путникам, что выходят за грани своих миров.

Торретор выделил и ещё один параметр:

– Я уже не говорю, что торговля делает нас очень обеспеченным государством.

Он кивнул сыну, подтверждая кивком головы свои слова, и продолжил:

– О да, мы влиятельны, Клоак, мы сила, с которой считаются. Но именно такая сила, выставленная против большинства, может обернуться блокадой со стороны такого странного, двоякого понятия, как демократия, или как по-другому её называют, мнения большинства.

Мальчик не опускал взора своих голубых глаз, но уже испытывал чувство вины за то, что десять часов назад он поступил правильно. Диссонанс от чувствования себя одновременно правым и виноватым пошатывал его понимание мирового порядка и восприятия правления. Все правила честной игры казались несбыточными сказками, что не находили места в его жизни. Слова короля поддерживали советники, что в отличие от него знали мир жестоким и непримиримым лжецом, прячущим когти и оружие за спиной во время дружеских объятий. С одной ошибкой на тринадцатилетнего мальчика свалились философия бытия, напитанная ложью, политика и правила ведения мирных войн.

Прежде чем он успел ответить, в зал вновь вошёл советник, на этот раз, привлекая к себе внимание свитками и пентаграммами на бумагах. Конкретно этот человек занимался размещением делегаций от других миров во дворце, обсуждая с ними размах неприятностей. Он же организовывал перетранспортировку пападанцев из чужих миров в им родные и привычные, десяток часов подряд сидя над схемами и звёздными картами.

Казалось, у него добавилось седых волос, а глаза навыкате всё более наливались красным от перенапряжения и усталости. Прошествовав к королю и поклонившись, он пробормотал донесение, что его волновало и требовало внимания правителя.

– Прибыла делегация от Мередиана, Дорра и Гладилиуса. Вас попросили оказать содействие в разборках на территориях их миров. Дело в том, что с этими тремя мирами произошли самые большие проблемы. Поскольку они были первоначальными центрами мировой сети, с открытием сворок, их территории были пронизаны переходами со всех сторон. Нас просят оказать помощь в поимках зубастых существ с пустыней Бейсбарас и Тарандар. Сил их правительств не хватает, как собственно и численности магов для поимки.

Советник заработал нервный тик, что не мог контролировать, как и ситуацию вокруг дворца.

– И они прекрасно осведомлены, что жители Эписхей не обладают способностями к магическим искусствам и неспособны будут дать отпор монстрам, – с наигранной весёлостью уточнил король, просто оттягивая время до встречи с прибывшей делегацией.

– Думаю, им это известно, ваше сиятельство, – подтвердил его верный подданный, вздыхая: – Позвольте высказать мнение, это либо искренняя просьба о помощи с их стороны, либо направленный в нашу сторону укор.

И он, вновь моргнув десяток раз, шмыгнул носом.

– Скорее второе, – тягуче и устало отозвался король, вздыхая.

– К сожалению, вынужден согласиться, более ничем не объяснишь их требования по отловли зубастых тварей, – в такт ему отозвался советник и вновь склонился, отойдя на два шага назад. Остался стоять в ожидании, когда правитель найдёт время для решения острого вопроса мировых отношений. Тот словно прожевал что-то маленькое и кислое, последний раз взглянул в окна, на стены и на сына, что ждал, поручат ли ему какое-то задание.

– Думаю у тебя есть над чем подумать, Клоак, – наставительно завершил их разговор король. А после поступил как отец: – Сходи к матери и утешь её, держу пари она волнуется за тебя так, что даже не притронулась к своему завтраку.

– Да, отец. Но может, я смогу помочь… – мальчик сложил руки за спиной, выдавая готовность ответить за свой поступок, тем самым загладить вину, что давила и скучивала.

– Клоак, мы разберёмся, я доверил тебе важное задание, выполни его, как полагается. Твоя мать не должна изводить себя проблемами, что её не касаются, не вмешивай женщин в политику и не подогревай у них интерес к ней.

Торретор сделал шаг в сторону советника, что ждал его с бумагами и схемами. В ожидании он был похож на тикающие часы, что отсчитывали усугубление мирных взаимоотношений между прибывшими делегациями и, опаздывающим навстречу, королём планеты Эписхей.

Мальчик кивнул в дворцовой манере, выражая уважение к отцу и повелителю. С последующими шагами короля, что взял на руки часть бумаг советника, зал стали покидать его окружение и охрана. Клоак оставался в пустующих пространствах родного дома, в окружении своих четырёх учителей. Один из них, с пенсне на носу, предложил посетить парк и поговорить, если наследнику это требовалось.

– Нет, я выполню волю отца, – отказался мальчик, привычно не благодаря учителей и воспитателей за содействие и оказание поддержки.

– В какой части дворца моя мать изволит находиться? – вопрос был адресован тому из учителей, кто отвечал за светское поведение и знал расписание дворцовой жизни.

– Сейчас её светлость изволит слушать музыку в исполнении придворных дам в ансамбле центральных павильонов, – ответил мужчина, одетый в пальто-рюшечку и покрытый пудрой на вытянутом в одной эмоции лице. Пусть и казался он вульгарным, он был преданным слугой юного наследника, во всём и всегда поддерживающий его интересы.

– Меня не будет до обеда, прикажите накрыть в моей комнате. Мне хотелось бы подумать.

– Ваша светлость, – обратился к нему третий наставник, – Пока во дворце неспокойно может быть лучше показать силу. От наследника ждут реакции на случившееся, а вы планируете избежать дворцового этикета. Недруги могут подумать, что вы испытываете чувства вины и не знаете как себя вести перед высшим светом.

Он был коварным искусителем и никогда не был в почёте у своих коллег. Король Таратор, беря его в штат учителей своего сына, предупредил самого наследника о том, что такой человек всегда будет склонять его на тёмную сторону, губя и раскачивая правление. Трений советник был раскрытым врагом, у которого учились и определению подлости, и выявлению лжи.

– Я не стремлюсь демонстрировать или не демонстрировать силу духа, – отозвался мальчик, ставя на место зарвавшегося советника, – Хочу побыть один, и это никак не связано с каким-то чувствами, что вы мне присваиваете. Это моё желание и я поставил вас в известность.

– Как скажете, – отступил на шаг назад советник, склоняя голову.

И пока Клоак был ещё в зале, к нему обратился его четвёртый учитель, с просьбой: – Ваша светлость, позволите ли вы мне поприсутствовать на встрече делегаций и короля? Мне кажется полезным узнать для вас сведения из их бесед и собрать итоги политических решений.

– Идите, – махнул рукой мальчик, но оговорился, – Идёте только вы и о решениях докладываете лично мне.

Все четверо поклонились и мальчик тринадцати лет, одетый в дворцовое пальто с вышивками, вышел из залов.

* * *

Пройдя залы, наследник трона Эписхей уделил внимание архитектуре дома, его окнам и зеркалам. На стенах древнего, богато украшенного, дворца с годами выцветали рисунки первых путешественников межмиров. Каждое лето их реставрировали, чтобы к осени нового года они вновь дарили краски истории.

Остановившись напротив портретов его предков, Клоак ощутил на себе взглядов сотни отцов правящей ветви. У всех мужчин был изображён одинаково прямой взор, видящий все далёкие реальности, скрытые за сетью порталов и межпространственных путей. Мальчик уделил внимание голубым и зелёным глазам, что искали истину. У отца был такой взгляд, когда он принимал решения, и Клоак чувствовал, что не соответствовал предъявляемым правителю требованиям, как и не мог достойно справиться с возложенными на него обязанностями.

Казалось, правление всегда будет принадлежать отцу, что так ловко находил решения самых сложных ситуациях. Он заставлял людей вокруг выполнять его повеления без повышения голоса или вынужденного давления авторитета. Он был рождён для трона и отлично с этим справлялся, а Клоак, не совершив достойного подвига, прославился на все миры тем, подвёл своих предков. Всех правителей, изображённых на стенах, на кого хотел походить и кем восхищался.

Постояв недолго, он двинулся к ансамблю центральных павильонов. Они встретили его музыкой, садами и дворцовыми фрейлинами, что услужливо сопроводили юного наследника к его матери. Королева-регент была прекрасна, как и всегда, правда, за привычной лёгкой улыбкой скрывалась скованность и тревога. Светло платье кремового цвета было выполнено в узорах правящего дома, тот же орнамент повторялся и в локонах её причёски. С появлением сына все тревоги исчезли, сменившись на облегчение и ожидание вестей. Взмахами руки, супруга короля прекратила все бренчания музыкантов на инструментах, и отогнала от себя досаждающих фрейлин. Улыбнувшись сыну, она приказала слугам подготовить ей беседку для личной беседы.

И парк, до этого погруженный в музыку, тут же окунулся в новые хлопоты. Вдали стали слышен крики из дворца и гудение открытых переходов. Столь непривычные звуки без раскрытия информации о ходе продвижения дел пугали и угнетали. И королева не могла найти себе места, переживая не за королевство, а за маленького мальчика, которому было всего тринадцать лет.

Величественно проследовав за слугами в окружении дам, она выбрала себе место в беседке и приказала на время её оставить. Фрейлины послушались, грациозно поклонились и удалились, шурша юбками и тихо переговариваясь. Вдали вновь зазвучала музыка и парковый, расквартированный, двор вновь погрузился в бренчание музыкальных инструментов. Продержав бесстрастное светское лицо достаточно долго, она перевела ожидающий взгляд на мальчика, подмечая все изменения, что коснулись его лика за пару-тройку часов.

– Ты такой уставший.

Королева сменила привычный этикет, став заботливой мамой. Проведя по белокурой голове старшего сына, прямо спросила:

– Как это произошло?

Вдали их беседки играла музыка, что пыталась заглушить крики, исходящие от дворцовых стен. Иногда получалось, если струны попадали в такт с возмущением пленённых путешественников-нелегалов, иногда же они слышались явственней бренчаний инструментов.

Мальчик покачал головой, не решая начать разговор на тяжёлую тему.

– Там неприятная история.

– Кому ты расскажешь, как не мне, – женщина рассмеялась тихим смехом-колокольчиком, тепло улыбаясь своему ребёнку.

– Я выказал слабость. Отец прав, это был глупый влюблённый поступок, – мальчик насупился, скрывая своё смущение перед королевой-регентом. Ему было очень неловко, гораздо больше, чем когда он обсуждал произошедшее с отцом. Одно дело когда тебя ругают за проступок, в котором ты виноват… Порою наказание выдержать легче, чем поддержку и понимание любящего тебя человека.

– Там была Кассия, – наследник заметил, как напряглись плечи матери, но он всё равно продолжил: – Она показывала свои новые знания от учителей. Сказала, что ей нужна практика.

Мать более не считала, что история могла быть наполнена романтикой. Девочка по имени Кассия ей не нравилась ни как ребёнок дворцовой четы, ни как движимая своими интересами молодая особа. Она получала чёткие указания от матери и отца попасть в окружение наследника и получить его благосклонность и доверие. Девочка перевыполнила задание, вскружив голову доверчивому мальчику. И спустя пару дней после их знакомства, весь дворцовый свет мог наблюдать выполнение Клоаком всех эгоистичных требований вздорной, избалованной девочки. И кукольные представление с участием дворцовых дам королевы, и доставка дорогих пирожных и тортов с других миров – наследник выполнял всё, что требовала, оказывающая ему внимание, сверстница. Стоило ей прошептать ему что-то на ухо, как обычно, приподнимаясь на носочки в просительном жесте, и дворец вновь погружался в сумбурные приготовления детского торжества.

– Ты же уже понял её мотивы, Клоак. Мы обсуждали её поведение. Вдвоём сели и разобрались. Почему же ты вновь повёлся, родной мой? – посетовала королева, вопрошая ответа у окружающего её пространства на выдохе.

– Потому что с ней весело и она хочет быть мне другом, рассказывает что-то интересное и…

– Советники тоже рассказывают тебе что-то интересное, – напомнила ему королева, взмахом руки указывая на танцы придворных, что по причине перегруженности дворца, вынужденно стартовали в парке. – Постоянно!

– Ты сравниваешь советников с Кассией! – мальчик выделил имя сверстницы как нечто неподвластное сравнению. – Она может придумать шутки, а советникам шутить не пристало. Она забавно одевается и придумывает новые танцы, советникам танцевать не пристало. Она приносит из дома интересные побрякушки…

– Советникам подобное не пристало…! – завершила за него мать, доставая веер из скрытых карманов придворного кремового платья.

– Верно, – согласился с ней наследник. Присев на скамью, он покачивал свободной ногой, что едва не доставала до пола беседки. Перестав играть веером, королева села поудобней, поправляя платье одной рукой, а после сокровенно спросила:

– Ну и как это произошло?

Тяжело вздохнув, мальчик стал рассказывать:

– Кассия приехала три дня назад, и встретиться мы смогли только сейчас. Её родители были заняты…

– Я не давала им пропуска во дворец. Всё просто, – дополнила рассказ королева, продолжая внимательно его слушать.

Тот немного удивился информации, но сопоставив некоторые факты произошедшего, пришёл к неутешительным выводам, что их встречу подстроили. И плечи его вновь поникли под тяжестью лжи со стороны подруги.

– Либо очень сложно.

– Либо так, – своеобразно поддержала его собеседница, ожидая продолжения. И Клоак вспомнил, что успел узнать из разговоров с близкой подругой.

– Она учится магии. Её мать считает, что у неё талант, и его нужно развивать.

– У неё не может быть магии, – пробурчала королева, прикрывая красноречивый взгляд скептичного недоверия за раскрытым веером.

– Ваше высочество, это были её слова, я лишь говорю то, что знаю, – укорил её наследник, продолжив: – Она занимается с учителями из других миров, тех, кто пришли сюда в поисках работы, но не нашли рабочие ниши во дворце. И один такой магистр учит Кассию основам «всего и вся». Тихая книга, как сказала мне Касси. По этой книге она разучивает приёмы контроля и воздействия, тренируется в подаче энергии. Получается для её уровня нормально. Ну она мне так сказала.

– Дальше что было? – ласково потребовала ответа королева.

– Мы встретились у фонтанов и недолго гуляли в парке. Она принесла с собой книгу и показала мне. Мы просматривали страницы со всякими матрицами и Кассия сказала, что магия доступна каждому, нужно лишь захотеть.