Легенды Солнечной системы

Сергей Томилов

Легенды Солнечной системы

Пролог: Per aspera ad astra

Пространство орбиты Земли, 203 год к.э. (2164 год н.э.)

– Наш транспорт успешно прилунился. Уважаемые пассажиры, добро пожаловать в свободную зону.

Объявив о завершении рейса, помощница экипажа орбитального челнока юркнула в отсек управления. Пассажиры потянулись к выходу, с непривычки налетая друг на друга. Тим тоже не рассчитал изменение веса на Луне и вписался носом в широкую спину впереди идущего. Тот даже не заметил, что его клюнули.

Лунный космопорт. Сюда он стремился вырваться несколько месяцев с опостылевшей Земли. С присущим ему упорством Тим уговорил экипаж одного из транспортных челноков протащить его на борт без регистрации. У него были свои веские причины: просто так его с планеты бы не выпустили.

Он втянул голову в плечи и ссутулился, затерявшись в толпе среди двухметровых орбитеров, одетых преимущественно в облегающие комбинезоны с высокими воротниками, на которых блестели крепления для шлемов. Тим почувствовал себя нелепо в земной одежде. Она топорщилась при слабой лунной гравитации и теперь казалась неудобной.

Нужно было решить, что делать дальше. До десяти лет его учили лучшие в Солнечной Системе наставники, после он четыре года был предоставлен сам себе. Жизнь на планете была не для него, Тим боролся со скукой, списывая все проблемы на переходный возраст. Чувствуя, что сытая и безопасная жизнь его затягивает, Тим рванулся на орбиту, прочь от уснувших в безмятежности миллиардов землян.

Сегодня в лунном космопорте царило столпотворение. Огромные экраны в центральном зале транслировали покидающий лунную верфь «Нил Деграсс Тайсон». Первый в истории человеческой цивилизации звездолет плавно поднимался термоядерными тягачами к разгонному кольцу с сотней импульсных двигателей.

Народ вокруг ликовал. Экраны сменили картинку на громадный зал, наполненный людьми. Верховный конгресс собрался по значительному поводу: объявить всем обитателям Солнечной о грандиозном событии. Тим хмыкнул. Четыре года назад такое же собрание вышвырнуло его и еще миллионы детей из великолепных условий обучения. Некоторых отправили к биологическим родителям или родственникам, остальные разбрелись по планете.

Под свет голокамер вышел человек, формально управляющий Солнечной Системой. Президент Ларган приветливо помахал рукой и широко улыбнулся. Тим с ненавистью уставился на экран, замедлив шаг. Президент Ларган был преисполнен значимостью момента:

– Первый шаг человека из системы – огромный прыжок для всего человечества. Пожелаем удачи экипажу первой межзвездной экспедиции звездолета «Нил Деграсс Тайсон». Изменяя вселенную, мы все изменяемся к лучшему!

– Изменись в бездну, – процедил Тим сквозь зубы и незаметно пристал к горстке таких же, как и он, подростков. Среди них было много орбитеров и в свои тринадцать-пятнадцать они уже вымахали почти под два метра. Тим расправил плечи, двигаясь легко и непринужденно. Гравитация меняла людей, перестраивая их организмы. В условиях невесомости люди становились высокими, гибкими. И слабыми. Космос был не идеальным местом для жизни. А даже скорее враждебной, агрессивной средой.

Группа подростков медленно перемещалась к транспортному отсеку лунобусов. Одна из девочек схватила Тима за рукав и перепрыгнула, встав перед ним.

– Ты из группы Блэка?

– Э-э… Да.

– Они же перед нами идут. Бежим быстрее!

Тим сам не заметил, как уже бежал следом. Ну как бежал – неуклюже прыгал. И уже перед самым отсеком налетел на мужчину в военной форме Конгломерации ЮСа.

– Осторожней, куда летишь? – мужчина ухмыльнулся, проводив детей взглядом и прислушался к голосу собеседника в ухе: «Рамон? Кто летит и куда?» – Да я не тебе, в меня тут ребенок врезался. Повтори еще раз насчет земных корпораций. Да кто меня прослушает? Конгломерата военника за километр в свободной зоне обходят. Ну, кроме детей.

Даже не извинившись, Тим длинным прыжком догнал девочку и забежал за ней в транспортный отсек. Лунобус уже отправлялся – Тим успел на него сесть, отправляясь сам не зная куда, успев помахать на прощание девочке, ошибочно принявшей его за участника какой-то группы. Космопорт свободной зоны уменьшался, и вскоре исчез из поля видимости.

Свободная зона только недавно стала так называться, когда Земля перестала осуществлять административный контроль спутника. Частные лунные компании оперативно заключили договора о сотрудничестве, и земные корпорации не успели прибрать их к рукам поодиночке легальными способами. О нелегальных действиях слухов не было, да и нерационально для корпораций под носом у Верховного совета проворачивать компрометирующие махинации. Только самая крупная корпорация «Солартрейд» периодически третировала юридические инстанции петициями о передаче свободной зоны под их эффективное управление.

Агент «Глобоинфа» следил за менеджером самой могущественной корпорации с самого утра. Виг Самоа покинул купол корпорации и направлялся по космопорту к крупным станциям. Агент знал, что Виг обладает важной информацией. А еще знал, что менеджер перед отлетом зайдет в лунный туалет, оставив сопровождающего безопасника снаружи. Это была традиция менеджера и агент собирался использовать подвернувшуюся возможность. Получить необходимую информацию, слив ее напрямую с терминала Вига. Для этого агент нанял помощников, привезенных с планеты и неизвестных в свободной зоне. Их задачей было оглушить и ограбить менеджера. В успехе разработанного плана он не сомневался, уверенно направляясь по космопорту в сторону туалета.

– Дерьмо в сортире, работаем, – коротко бросил по связи агент и опередил менеджера, зайдя в отсек первым и заняв свободную кабинку. Выведя тончайший усик камеры наблюдения наружу, он дождался, когда его помощники вырубят Вига электрошоком и, выйдя, сразу же занялся его специальным терминалом в виде неснимаемого браслета на руке. Такие терминалы выдавались всем управляющим корпорацией, для работы с коммерческой и секретной информацией. Помощники занимались личным терминалом, имуществом и счетами менеджера, имитируя ограбление.

– Дешевка примитивная, – усмехнулся агент, с легкостью взламывая специальный терминал. Данные понеслись в накопитель, и уже через несколько секунд агент начал подчищать следы взлома. Для техники и программ «Глобоинфа» все действия были пустяковыми.

Агент вышел первым, помощники проскользнули следом. Все разошлись в стороны, агент поднялся на два уровня выше, остановившись у автомата с питательными батончиками и закрепил усик наблюдения на плече, присматриваясь.

Виг Самоа выскочил из туалета, заозирался, и заговорил с безопасником, тот развел руками и огляделся, после чего показал пальцем на браслет менеджера. Виг нетерпеливо отмахнулся и потряс перед лицом безопасника личным терминалом. О чем он говорили, слышно не было, но агент и так понимал, что инсценировка ограбления удалась. Безопасник минуту возился с браслетом Вига и под конец пожал плечами. Виг кивнул и вскоре двое из «Солартрейда» суетливо направились к шлюзам крупных станций.

Агент вызвал своего нанимателя, прогуливаясь по космопорту. В руках он вертел экран с ворованными данными.

– Выполнено. Копирования он не заметил.

– Отлично. Данные перешлешь через корпоративный терминал по защищенному каналу. Вознаграждение….

– Должно удвоиться. Тут есть еще кое-что очень интересное. Кажется, «Солартрейд» раскопал некие секреты Конклава, помимо технологии импульсных двигателей второго поколения.

– Они нас не интересуют. Удали или продай. Жду данные.

– Отправлю, как договорились. На этом все, – про себя агент подумал: «А лишнее солью на сторону. Как раз есть на примете одна девка из «Астерлайта».

Агент выключил связь, снова усмехнулся и остановился. Прямо перед ним стоял заложивший руки за спину военный в форме Конгломерации ЮСа и наблюдал на экране за удаляющимся в пустоту космического пространства звездолетом.

А кто сказал, что одну и ту же информация нельзя продать дважды, а то и трижды?

Наследник судьбы

Он не верит в Бога,

Он идёт своей дорогой

Прямо в пустоту!

Звон монет

Затмевает белый свет,

Ослепляет тех, кто слаб душою!

Я убит, но возмездие спешит. -

Я вернусь из ада за тобою!

Эпидемия

Пространство между орбитами Земли и Венеры, 205 год к.э. (2166 год н.э.)

Как Тиму удалось влезть в такое феерическое дерьмо, он недоумевал. Всего второй рейс на сто второй «пассажирке» в качестве техника и его ремонтный «паук» умудрился расцепиться с двумя дублирующими системами страховки. Тим моргнуть не успел, как его в тяжелом скафандре с прицепленным «пауком» швырнуло в сторону, и обшивка «пассажирки» начала стремительно удаляться. Включать «пердуна» уже не было смысла, да и при таком вращении поймать верную траекторию было нереально.

– Эй, ребята, у меня расстыковка, прошу помощи.

Рация трещала помехами секунд пять, Тим сменил частоту на командную и повторил запрос.

– Работяга, как ты умудрился отвалиться?

– Сам не знаю, – оживился уже начавший нервничать Тим, узнавший голос мастера ремонтников Калеба. – У меня обе стыковки «паука» дали зеленый. Неполадки.

– Вот что, малыш…. Мы тебя подобрать не сможем, нач «пассажирки» не позволит выключать генераторы движения, мы ведь на фотонке прем. Включи аварийную связь и жди.

– Как же так, мастер Калеб? – голос Тима от таких перспектив больше был похож на писк.

– А вот так. Я разошлю твои координаты по всем диспетчерским частотам, тебя подберут. Ты, главное, не беспокойся, – Калеб говорил уверенно, как будто каждый час у него в бригаде терялся в космосе работник. – Слышишь меня? Понимаешь?

– Да! – крикнул Тим. – Перехожу в режим экономии энергии, активирую аварийный режим.

– Вот и славно, – сказал Калеб и отключился, вздохнув и пробормотав: «Еще один замерзший трупик в космосе».

Тим сделал все необходимые действия и напряженно замер, повиснув в крепких объятьях тяжелого скафандра. Сто вторая «Пассажирка» двигалась от Луны к Фобосу на фотонном приводе, по времени путешествие занимало два месяца, что было в пять раз дольше, если бы рухлядь была оборудована импульсными двигателями. Но многие пассажиры предпочитали с комфортом глушить спиртное в каютах и барных отсеках, чем каждые три часа две недели бегать по тревоге, занимая места в гелевых противоперегрузочных креслах. Да и на фотонной калоше дешевле было передвигаться.

А Тим себя чувствовал, как чернокожий матрос, четыреста лет назад выпавший за борт морского фрегата. Позабытый капитаном-дворянином и командой, получивший лишь спасательный круг от боцмана, бултыхавшийся в холодной соленой воде. Что-то ему подсказывало, что практически так и было – колесо истории дало оборот. Липкий ужас заполнил разум, системы скафандра распознали панику и Тим почувствовал укол успокоительного. Как всегда, рухлядь перестаралась с ньюмефедроном – стало веселее, даже слишком.

Взяв себя в руки, Тим прикинул, что у него было в активе – тяжелый скафандр с бесполезным «пауком» был рассчитан на двое суток работы в авральном режиме. Конечно, он был не новым, давно умоляющий о списании в утиль хлам сороковых годов производства. При экономии ресурсов, он мог протянуть в нем неделю, прежде чем кончится кислород и придется активировать последний аварийный протокол – переведение организма в анабиоз. Это было равносильно смерти, из анабиоза вытаскивали менее половины космических авантюристов, принявших подобное решение. А о том, что его могут просто вывести из анабиоза для помещения в биоблок, тупо продав на черном рынке, думать не хотелось. Надежда была на то, что его подберет другой транспорт, земные ВКС или военные Конклава Венеры. К последним не хотелось, пришлось бы принимать венерианское гражданство. Надежда на марсианский патруль или промышленников была еще меньше – Тим оторвался далеко от пространства Альянса, да и кометы с астероидами здесь летали на высоких скоростях, поэтому их разработка была нерентабельна. Да и не хотелось к промышленникам, эти суровые ребята как раз и могли под шумок сплавить его молодой организм как начинку биопроцессора. Хуже корпоратов, совсем отморозки, по слухам.

Космической радиации Тим не боялся, скафандр был надежно экранирован. Вот только в нем не рекомендовалось находиться в открытом космосе более трех суток. Тим четко осознавал, что через семьдесят часов ему придется всю оставшуюся жизнь жрать антирадиационные препараты на завтрак и ужин, и можно будет не беспокоиться о предохранении при сексе.

Не было у него семидесяти часов. Тим включил миниатюрный экранчик и вывел трехмерную карту близлежащего пространства вокруг него.

– Мудак ссаный! Кусок говна! – прорвались эмоции. Связь была выключена, а жаль – Тим с удовольствием бы проорал ругательства в ухо жирной рожи начальника «пассажирки». Через сорок часов беспомощно болтающийся в вакууме скафандр Тима накроет зона Хэйта и все его аварийные сигналы замолкнут на полторы недели. Самым краешком, но этого хватало. А запустит ли автоматика аварийные режимы после выхода из зоны Хэйта, было неизвестно. И не понять теперь было, почему начальник «пассажирки» решил начать движение так близко к Хэйту, а вдруг бы авария произошла? Теперь Тим понимал, почему за ним бы точно не вернулись – люди не могли остановить фотонку и попасть потом из-за него в карантин на несколько недель, а то и месяцев. Мудаки потеряли бы на этом деньги и время.

Теперь Тим был не то что бы обеспокоен – в бешенстве он был. Когда ему дали пинка под зад в пятьдесят девятом, выкинув из привычных условий старого образа воспитания в новый и определив в технари, Тиму пришлось довольно быстро взрослеть, несмотря на высокую акселерацию поколений. И вот, семь лет спустя, шестнадцатилетний оболтус-технарь болтался между Венерой и Марсом, жутко матерясь на английском и неправильном английском. Совсем забыв выключить экран и пространственный сканер в целях экономии энергии. Поэтому Тим и заметил помехи на экране. Темное пятно приближалось к нему сравнительно медленно, что Тима сильно удивило. Какой смысл подкрадываться тихо на инерции. Это скорее всего была боевая станция-невидимка класса «крейсер», ведь только их покрывали специальным антилокационным РЭБ-покрытием. Но почему за ним просто не выслали десантников на ракетных ранцах, Тим не понимал. Сделав расчеты, парень вычислил, что пятно-крейсер пройдет от него в ста двадцати метрах.

Тим не стал ждать, чутье подсказывало ему, что военные настоящие засранцы и подбирать его не собираются. Сжав зубы и сгруппировавшись в захватах, Тим включил «пердуна», скорректировав траекторию драгоценным сжатым воздухом из клапана слева. Ракетное сопло, расположенное там, где у пилота тяжелого скафандра была задница, выплеснуло язычок пламени сгоревшего гидразина и Тима с небольшой перегрузкой потащило к медленно плетущемуся в пространстве крейсеру.

Когда обшивка невидимого спасителя стала различимой невооруженным глазом, Тим задумался. Промышленность клепала невидимок для военных с гладким корпусом, для удобства установки броневых композитов и нанесения специального покрытия. Если Тим не поймает на обшивке какой-либо поручень, его просто отшвырнет от поверхности станции, как мячик, а второй раз улетать прочь от спасительной построенной людьми техники не хотелось.

Если бы он мог себя хлопнуть рукой по лбу, так и сделал бы. «Паук» все еще был прикреплен к скафандру, а значит можно уцепиться за обшивку манипуляторами, если она не вся титаново-платиново-иридиевая. В этом случае станция была бы баснословно дорогая, так что в успехе Тим не сомневался, зная возможности ремонтного «паука».

Последний раз пыхнув «пердуном» в пространство, Тим покатился по матовой обшивке. Оказалось, два манипулятора «паука» не работали, что видимо, и послужило причиной его расстыковки. Тим задействовал все и четыре из оставшихся шести намертво впились в обшивку движущейся станции.

– С-сука трухлявая, чтоб тебя ржавчина сожрала, – в сердцах выругался парень, обратив внимание на горящие зеленым светом неисправные манипуляторы, сигнализирующие об успешной стыковке. Теперь он болтался на обшивке, как рыба прилипала на брюхе акулы. Тим был даже согласен на прохладную встречу венерианских военных, лишь бы пустили внутрь, чтобы снять пропахший адреналиновым потом скафандр. Следовало подумать, что делать дальше.

– Эй, на станции, открывайте, я 165-ремс-Б1456, терплю бедствие, нуждаюсь в спасении. Верфь приписки «Луна»-три, – глубоко продышавшись, официально заявил по связи Тим. Подождав, двадцать секунд, сменил частоту и повторил формулу. А потом еще и еще.

Обитатели консервной банки-невидимки молчали, как мыши. А у Тима был на всякий случай консервный нож в виде плазменных резаков «паука». Быстро отбросив мысли о военном трибунале, Тим стал искать шлюз, ползая тараканом по обшивке. Конфигурация военных кораблей шестнадцатилетнему гражданскому технику была неизвестна и поэтому шлюз нашелся по времени больше часа, показавшиеся Тиму сутками.

– Ну «летучий голландец» хренов, я стучусь, – пробормотал парень и начал аккуратно резать запоры шлюза. Работы было минут на сорок, Тим уже подобное проделывал. Главное потом было наглухо заварить створку изнутри, чтобы автоматика позволила провести шлюзование в камере. «Если вам скажут, что для космической боевой станции самый опасный противник – это оружие гаусса, не верьте. Техник с плазменным резаком гораздо опаснее – как клещ вцепится и без смазки в задницу залезет.»

Под такие веселые мысли Тим резал металл и даже принялся насвистывать, предвкушая скорое спасение из порядком его напугавшего сегодня космоса. Оказавшись внутри и заварив створку, Тим затаил дыхание и вдавил широкую кнопку шлюзования.

Ничего не произошло. Точнее произошло наполовину. Сигнал блокировки сменился на зеленый, а вот свиста воздуха, нагнетаемого в шлюзовую камеру, не было. А это означало что на станции не было атмосферы.

– Вы, серьезно, мать вашу?! – в отчаянии вскричал парень.

Молчаливый крейсер-невидимка в натуре оказался «летучим голландцем» – мертвым куском металла и пластика без экипажа. Если только они не бродили внутри в скафандрах, ремонтируя серьезную аварию. Как бы то ни было – путь был открыт. Тим решил рискнуть и выполз из скафандра. Оставшись в легком эластичном комбинезоне с шлемом и баллоном за спиной, натянул пояс с инструментами и принялся обследовать отсек за отсеком.

Это оказался грузовой танкер – махина транспортного назначения в триста пятьдесят метров длиной и полтинник в поперечнике, до отказа забитый товарами. И ни одного члена экипажа, лишь шестнадцатилетний Тим в своем легком скафандре, слоняющийся уже битый час по пустому кораблю. Транспортник был оснащен кольцом вращения для искусственной гравитации, но оно было выключено. Командная рубка была пуста, системы выключены. Тим заглянул в компьютерный резервуар – биопроцессор был мертв. Причем кто-то варварским способом раскурочил биоблоки, замерзшая вода была повсюду. Танкер не был разгерметизирован, но атмосферные установки тоже не работали. Тим нашел запас баллонов – по крайней мере ему теперь не грозила смерть от отсутствия воздуха. Плюхнувшись на одно из противоперегрузочных кресел в командном отсеке, Тим крутанул ручки на пульте и ткнул в клавишу запуска интерфейса. Энергия в накопителях была, вот только бортовой комп был мертв, о чем гласила появившаяся на экране надпись: «система неактивна». Хорошо, что кольцо включалось автоматикой, и Тим запустил искусственную гравитацию.

– Я вам что, долбанный Эктор Финли на минималках? Позитронный комп из говна и палок собирать не умею, – произнес в пустоту Тим. Пустота высокомерно не ответила, зато парень заметил табличку с названием и идентификатором танкера, которую ранее не замечал. «Солар-трейд-23» – гласила она.

«Совсем дерьмово, земные корпораты» – обреченно подумал Тим и пошел включать атмосферу. По крайней мере встретит службу безопасности самой лютой земной корпорации не в скафандре или комбинезоне, а умрет, застреленный в не стесненную опостылевшими провонявшими полимерами грудь, а одетый в нормальную человеческую одежду. Возможно, нароет в каютах у экипажа домашний халат и тапочки. Неплохо было бы еще раздобыть бутылочку вина и бокалы. Представив себе картину маслом и сыром, где он сидящий под прицелом в начальственном кресле приветствует с видом древнеанглийского лорда затянутых в боевую броню солдат корпорации, Тим совсем развеселился.

«Солартрейд» промышляла фармацевтическими товарами и удобрениями, монопольно владея поставками этих типов товара на все планеты Солнечной Системы. По какому заоблачному курсу эти товары выменивались на редкоземельные материалы, драгоценные металлы и руду, простой смертный вроде Тима мог даже и не задумываться – таких заоблачных деньжищ ему не увидеть никогда. А судя по тому, что крейсер шел по инерции невидимкой в режиме молчания это мог быть договор купли-продажи с Конклавом Венеры. Скорее всего, крейсер входил в стоимость сделки, этим можно было объяснить отсутствие экипажа.

Тим прикинул еще версий десять, включая похищение экипажа пришельцами, пока чинил атмосферные агрегаты танкера. Поломка была простая, он сразу обнаружил, что заклинило лопасть одного из центральных воздуходувов. Еще там на стенах он заметил толстый слой копоти, как будто что-то долго горело. И лопасти были по краям оплавлены.

Все это было странно.

Теоретически ему бы хватило простого персонального микрокомпьютера, чтобы запустить систему навигации и связи, современные космические станции оснащались подобными аварийными решениями вследствие ненадежности биопроцессоров в частности и внештатных ситуаций в целом. Но у него не было с собой ни единой простенькой компьютерной системы, скафандр ремонтника был оснащен примитивной автоматикой, а свой планшет с медиа, играми и порнухой он оставил в каюте, по инструкции даже компьютерные браслеты не позволялось брать на рабочую смену.

Запустив атмосферу, Тим направился обратно в командный отсек, собираясь по дороге заглянуть в офицерские жилые отсеки и всласть помародерствовать. Там парень в первой же пустой каюте присел на койку и не заметил сам, как отрубился, провалившись в глубокий сон.

Очнулся Тим от писка шлема, оповещавшего о заканчивающейся дыхательной смеси в баллоне. Судя по таймеру, он проспал пять часов, а значит, если он все сделал правильно, на танкере уже везде была пригодная для дыхания атмосфера. Тим снял шлем и сделал глубокий вдох. Приятный чистый воздух, наполненный бодрящими ароматами леса, хлынул в легкие.

При дальнейшем обыске жилых отсеков, оказавшимися пустыми, парень начал раздумывать о дальнейших действиях. Следовало подумать о пропитании и обыскать склады транспортника, не питаться же прессованным дерьмом удобрений из груза. Тим размышлял: «Жизнь более-менее налаживается, умирать уже совсем не хочется. А что если танкер совсем никто не ищет?»

В этом случае у Тима был шанс уйти целым и невредимым, да еще и подать в суд на начальника «пассажирки» за нарушение протоколов движения в Солнечной. Не было запрещено двигаться вблизи зоны Хэйта, но было противоправно терять людей и не спасать их. В случае, если бы Тим оказался мертв или пропал без вести, никто бы и не почесался поднимать судебный скандал. А если он, вполне живехонький, потребует правосудия, начальнику потребуется много средств, чтобы остаться на свободе и должности. Ему проще будет откупиться от Тима. А это сумма в минимум пару лет безбедного существования.

А также было можно продать танкер со всеми потрохами. Тим направился в двигательный отсек и осмотрел системы. Компьютерная диагностика, разумеется, молчала, но аналоговая автоматика показывала, что двигатели в порядке. И тут Тима озарило – можно было использовать систему связи его скафандра и усилить сигнал, запитав его от генераторов танкера. Тим вернулся за тяжелым скафандром, влез в него и неуклюжим крабом долго продирался по узким переходам и отсекам к другому шлюзу, не забыв захватить по дороге необходимые кабеля и коннекторы. Проведя необходимые процедуры, вылез наружу и включил экранчик и связь. Повторив несколько раз аварийную формулу спасения на разных частотах, Тим вывел траекторию движения танкера и похолодел.

Вшивый дредноут двигался прямо на солнце.

Это означало, что при его скорости через пару месяцев на танкере станет несколько жарковато. Значит, у Тима оставалось два пути: либо доораться до помощи и доблестно покинуть проклятую консервную банку, либо меркантильно вцепиться в этот подарок и наладив двигатели сплавить его какому-либо покупателю.

Просидев несколько часов на обшивке, Тим вернулся внутрь танкера. Отыскав на складе коробку с пищевыми пакетами «космопрова» меланхолично жрал добычу, развалившись на офицерском начальственном кресле, когда сзади услышал женский голос.