Икарус

Мне, можно сказать, повезло – меня выкупил кондотьер герцог Бонелли – генерал, герой войны в Холодных Землях. Из тюрьмы, вместо плантации, я попал на ускоренные лейтенантские курсы, чтобы затем отправиться в Холодные Земли убивать зомбаков.

Ещё на курсах я получил письмо от товарища из Сиракуз. Он писал, что Франческа вышла замуж. За сына директора нашего городского отделения Банкирского Дома Варбургов.

– Сеньор лейтенант! – вытащил меня из прошлого негромкий голос. Первую секунду я ошарашено смотрел вокруг, не понимая, где нахожусь. Ах, да – я в лейтенантской землянке, и ко мне сейчас обращается мой капрал Дзанетти. Похоже, я задремал. Почему он не постучал, прежде, чем войти?

– Сеньор лейтенант – повторил капрал – Я стучал, но мне никто не ответил – сказал он, будто прочтя мои мысли.

– Сеньор лейтенант просили принести список потерь, вот, я принёс.

Видимо все в землянке, включая меня, спали и не услышали стука.

Вид у капрала был забавным: шапка надвинута на самые глаза, щеки и кончик носа горели ярко-красными фонарями. Похоже, снаружи уже нешуточный мороз.

– Хорошо, капрал, положи на стол и иди отдыхать – с трудом проговорил я, так как губы слушались плохо, а веки были настолько тяжелы, что хоть спички вставляй.

Дзанетти положил лист бумаги на стол, подошёл к двери, затем развернулся ко мне и помялся несколько секунд.

– Сеньор лейтенант – тихо произнёс он – Разрешите спросить?

– Ну, что тебе, капрал? Давай, спрашивай быстрее.

– Вот святой отец Деметрио говорит, что зомбаки получаются, когда человека зомбак укусит.

– Ну, да, конечно.

– А сеньор капитан говорит, что зомбаков из людей делают вампиры.

– Дзанетти – меня это начало уже раздражать – Значит правильно и то и другое. Понятно?

– Понятно, сеньор лейтенант, только получается, что в Империи Тьмы должны жить не только вампиры и зомбаки, а ещё и нормальные люди. Иначе из кого же тогда будут получаться зомбаки?

Чёрт бы тебя побрал, капрал с твоей крестьянской смекалкой. Я как-то никогда об этом не задумывался. Сон тут же улетучился – слова капрала явственно отдавали крамолой.

– Сеньор лейтенант – капрал явно хотел сказать что-то важное, но не решался.

– Говори, Дзанетти.

– Я сегодня видел зомбака – выпалил он в одно дыхание.

Эка невидаль! Да тут почти каждый видел зомбаков.

– Ну и что?

– Я видел зомбака так, как вас сейчас.

Я чуть не подавился, закашлялся и вопросительно уставился на своего капрала.

– Когда начался обстрел, я забежал в развалины и тут столкнулся с зомбаком. Он смотрел прямо на меня своими красными горящими глазами. Я хотел выстрелить в него, но карабин дал осечку.

Капрал сделал паузу, облизывая пересохшие растрескавшиеся губы.

– А дальше-то что? – нетерпеливо спросил я. Услышанное было настолько неправдоподобным, что в это не хотелось верить.

– Он развернулся и ушёл.

– Как ушёл?

– Так. Молча развернулся и ушёл.

– А ты уверен, что это был зомбак?

– Так вот я и говорю – может, здесь не только зомбаки да вампиры живут.

То, что сейчас сказал мне мой капрал, было уже не просто крамолой, а самой настоящей ересью. Я непроизвольно метнул взгляд на моих товарищей по землянке. Марио сидел всё в той же позе, уткнув лицо в сложенные на столе руки, Габриеле храпел на своём топчане лицом к стене. Кажется, никто ничего не услышал.

– Дзанетти – произнёс я тихо, почти шёпотом – Я сейчас ничего не слышал. А ты ничего мне не говорил. Ты понял?

Капрал часто закивал. Глаза его выражали нешуточный испуг. Похоже, до него дошло, какие последствия могут вызвать его слова.

– Всё, капрал, иди отдыхать, проследи, чтобы все люди поели. Раненых – в лазарет. Перед отбоем организуй чистку оружия.

– Так точно, сеньор лейтенант! – Дзанетти вытянулся по стойке «смирно» – Все уже поели, раненые – в лазарете. Взвод чистит оружие.

– Молодец, капрал. Иди.

Дзанетти приложил руку к шапке, чётко развернулся и вышел.

Бравый вояка – улыбнулся я про себя – интересно, сколько он уже служит? Когда год назад я принял взвод, он уже был капралом. Но всё равно, вряд ли больше двух лет. Здесь столько не живут. Всего каких-то два года назад пахал землю, а сейчас неотличим от кадрового военного.

Я посмотрел на стоящую прямо передо мной сковороду с мясом. Есть не хотелось, единственным желанием было лечь на свой топчан и отрубиться. Но надо было ещё осмотреть и обработать рану. Если сейчас этого не сделать, потом могут быть проблемы. И я принялся стаскивать с себя бушлат.

Рана была неглубокой: осколок пробил рукав, задел за плечо и вылетел с другой стороны. Кровь практически остановилась, кое-где запёкшись тёмной коркой. Лишь немного, там, где я потревожил рану, снимая нижнюю рубаху, немного кровоточило.

В землянку зашёл денщик Джанкарло с перевязочными средствами и пузырьком тёмного стекла. Я молча глазами указал ему на стол. Он положил свою ношу и тихо удалился.

Утром меня никто не разбудил. В блиндаже было холодно. Видимо, печку с утра так никто и не затопил. Фитиль лампы был прикручен до минимума, и свет еле достигал стен, сложенных из неровных неотёсанных брёвен. Я сел на топчан, коснувшись босыми ногами холодного земляного пола, едва присыпанного мелким речным песком. Нащупав сапоги, натянул их, накинул бушлат и вышел на улицу. Надо пойти проверить своих людей.

День давно уже начался. Солнце стояло уже высоко и нешуточно припекало. Было странным чувствовать жар от дневного светила и видеть при этом вокруг сосны, укутанные белыми снежными покрывалами. А под ними – метровые сугробы. Что-то капнуло на нос. Я поднял лицо и увидел, как с веток ближайшего дерева срываются капли.

Похоже, скоро в этих краях начнётся весна. Странный климат в этих Холодных Землях, где я воюю уже больше года. Девять месяцев – зима, затем короткая – не больше двух недель, весна, когда всё вокруг тает и течёт. Потом наступает довольно жаркое и сухое лето, причем, иногда бывает даже жарче, чем в Сицилии. В конце лета недели на две-три заряжают непрекращающиеся дожди, а потом приходят холода, когда дождь постепенно переходит в снег, а мороз с каждым днём всё крепчает, пока не сковывает землю сталью на пару метров глубиной.

Мимо пробегал наш денщик. Я окликнул его. Джанкарло остановился, как вкопанный, повернулся ко мне и в пять быстрых шагов приблизился, встав по стойке «смирно».

– Джанкарло, позови сейчас капрала Дзанетти из моего взвода, а потом возьми мой бушлат, постирай и зашей.

Денщик, услыхав приказ, как-то весь мгновенно изменился в лице. В глазах мелькнула паника.

– Никак нет, сеньор лейтенант! – негромко сказал он, вытянувшись ещё больше.

– Что значит – никак нет? – во мне начало подниматься раздражение.

– Никак не могу позвать капрала Дзанетти.

– Почему, Джанкарло?

– Капрала Дзанетти забрали ещё ночью.

– Кто забрал? – где-то в глубине закипала ярость. Кто мог без моего ведома забрать моего человека? Да ещё и единственного оставшегося командира отделения.

– Братья по распоряжению сеньора Деметрио.

Так, всё ясно. Братья – это служители Святой Инквизиции. Бедный мой капрал! Теперь за него можно только молиться. Мгновенно всплыл в памяти вчерашний разговор в землянке. Чёрт! Это же самая настоящая ересь. За которую можно и на костёр угодить. Кому же ты ещё сказал, кроме меня, капрал?

– Хорошо, Джанкарло, тогда возьми мой бушлат и сделай всё до вечера.

Я снял бушлат, отдал его денщику и направился в блиндаж первого отделения к своим людям. Хотелось узнать подробности ночного ареста моего капрала.

До своих людей я так и не дошёл. На полпути встретился вестовой капитана – небольшого росточка худенький чернявый солдат, по виду – почти мальчишка. Увидев меня, он подбежал и остановился в нескольких шагах, вытянувшись и козырнув.

– Сеньор лейтенант! – запыхавшись, обратился он ко мне. Его мальчишеское лицо покраснело от бега на морозе. Куда, интересно, он так торопился?

– Вас святой отец Деметрио вызывают в свою землянку – продолжил он.

По спине прошёл холодок – кажется, ситуация складывается не самая удачная. Плохо, что не успел опросить людей. Так хоть можно было бы знать заранее, что говорить капеллану. Вспомнил, что не передал ротному список потерь. Надо сейчас, наверное, вернуться к себе и захватить, чтобы по дороге передать капитану.

Вестовой, продолжавший стоять на том же месте, увидев, что я направился в сторону от землянки капеллана, снова обратился ко мне. В голосе проблёскивали нотки настойчивости.

– Сеньор лейтенант! Сеньор святой отец приказали явиться срочно! – Тон его вызвал волну гнева. Однако! Даже не капрал, молокосос от горшка два вершка, а пытается командовать офицерами.

Бросив на вестового испепеляющий взгляд, чтобы знал своё место, я развернулся и направился к капеллану.

Святой отец Деметрио находился в своей любимой позе: облокотившись на спинку стула, скрестив ладони на животе и откинув назад голову, он смотрел на меня как бы сверху вниз. Хотя при этом он сидел, а я стоял.

– Здравствуй, сын мой – своим обычным скорбным голосом начал капеллан – Не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать?

И он уставился на меня своим немигающим взглядом удава, положив руки на стол ладонями вниз.

Я принялся лихорадочно соображать. Поведать ему о вчерашнем разговоре с капралом? Вряд ли это хорошая идея. Я должен был доложить ещё вчера вечером. И, вообще, вдруг Дзанетти взяли совсем за другое? Надо тянуть время и никакой конкретики.

– Святой отец – начал я примерно таким же скорбным тоном, но стараясь при этом не переигрывать, чтобы капеллан не принял это за издевательство – Я полагаю, что святое причастие и исповедь намного лучше…

– Сын мой – Прервал мою речь отец Деметрио раздраженным голосом – Ты можешь полагать всё, что угодно, но располагает всё равно только наш Господь Бог – он закатил глаза к потолку, перекрестился и замолчал, снова упёршись своим холодным взглядом в мои глаза.

– Зачем мы здесь, сын мой? – наконец, продолжил он.

Пока я размышлял, что он имеет в виду, и как на это отвечать, капеллан меня опередил.

– Мы здесь, сын мой, чтобы исполнить волю Всевышнего. Когда наш Господь сто лет назад решил наказать род человеческий, наслав десять казней египетских, он сделал так, чтобы праведники спаслись, а грешники сгорели в аду или стали тедесками. Он вложил свою силу в руки святого Падре Пио Тринадцатого. Когда в нашей благословенной земле люди встали друг против друга, брат против брата, а матери стали поедать своих младенцев, святой Пио, встав во главе нашей матери-церкви прекратил вражду. И тогда люди перестали убивать и начали трудиться за хлеб свой насущный. А святой Падре Пио поставил над ними короля, чтобы тот следил за порядком в нашей земле. И стала земля наша богатеть, а люди стали плодиться. И в каждом доме теперь был хлеб и огонь в очаге.

Отец Деметрио, наконец, освободил меня от своего взгляда. Я почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение.

– Но Враг Рода Человеческого – продолжал тем временем капеллан – Да не произнесётся его имя, дабы погубить оставшихся праведников, низверг на Землю отродье дьявольское – вампиров и зомбаков. Эти изверги уже почти добились своей гнусной цели, но праведное человечество сумело под сенью нашей Святой Церкви преодолеть распри и объединиться в единое Королевство Сил Света. И единое Королевство смогло отбить натиск сил зла и загнать отродье в их логово на краю Земли. И теперь мы здесь, чтобы не выпустить этих выродков Врага Рода Человеческого из их мерзкого логова, называемого Империей Тьмы. И каждый, кто усомнится в истинной цели Сил Света на этой войне, будет считаться еретиком.

Тут он снова вскинул свой жуткий взгляд на меня. По спине пробежали мурашки.

– Ты хорошо понял, сын мой, что я сказал? – зловещим шёпотом произнёс он.

– Да, святой отец.

– И ты ничего не хочешь мне сказать?

– Хочу, святой отец. Хочу сказать, что я никогда не сомневался в том, для чего мы здесь.

– И ты не знаешь никого, кто сомневается?

Чёрт! Вот этот вопрос – точно по душу Дзанетти. Что же делать? Притвориться дурачком?

– Никак нет, святой отец, не знаю.

– А что тебе вчера говорил твой капрал про зомбака? – капеллан оторвал спину от спинки стула и наклонился ко мне.

– Святой отец, когда капрал зашёл в мою землянку и начал говорить, я спал. Я устал, как мертвец, к тому же был ранен, и мало что понял из его слов.

– Так мало, что сказал ему держать язык за зубами? – торжествующим голосом произнес отец Деметрио, снова откинувшись назад.

Дьявол! Кажется, это конец. Сейчас позовёт братьев. Я приготовился начать читать про себя молитву, но не мог выбрать подходящую для этого случая. Молитв для убережения от козней злобных капелланов я не знал.

Внезапно скрипнула и резко отворилась дверь в землянку, и по ступенькам раздался тяжёлый топот.

– А! Вот он где! – я узнал голос капитана и повернулся к нему – Я его ищу уже битый час, а он тут околачивается. Святой отец, разрешите мне забрать моего лейтенанта?

Я посмотрел на капеллана. Тот побелел от злобы.

– Сеньор Манчини – тихо, но твёрдо произнес капеллан. Глаза его налились кровью. Он приподнялся на стуле и весь подался вперёд. Казалось, он хочет дотянуться зубами до капитана, чтобы его сожрать. Или укусить – Мы беседуем с лейтенантом Орсолини по вопросам Веры и Святой Церкви. И я очень прошу оставить нас сейчас вдвоём.

– Конечно, святой отец – капитан широко улыбнулся – Разве можно мешать такой важной беседе? Сейчас, я только скажу лейтенанту пару слов, и вы сможете продолжать.

– Пойдём, лейтенант – он хлопнул меня по спине, подтолкнув к выходу – Выйдем на минутку, хочу тебе одно распоряжение дать.

Я начал подниматься по ступенькам, страшась обернуться и встретиться взглядом с капелланом. Капитан шёл следом, едва не подталкивая меня пинками.

– Сеньор Манчини! Вы делаете глупость! – раздался сзади срывающийся на фальцет крик святого отца – Вы пожалеете!

Голос смолк за захлопнувшейся дверью землянки.

Капитан продолжал подталкивать меня, пока мы не удалились от землянки капеллана на пару сотен метров.

– Вот что, лейтенант – произнёс капитан, резко остановившись, с явным волнением в голосе – Я не знаю, зачем ты нужен капеллану, да и знать не хочу. Это не моё дело. Но мне мои лейтенанты нужны живые. А если ты попадёшь к братьям, то вряд ли сюда вернёшься.

Ротный помолчал, бросив беглый взгляд по сторонам.

– Слушай, Орсолини – продолжил он уже более спокойным голосом – Только что пришёл приказ: нашу бригаду выводят на переформирование. Сейчас сюда прибывают сменщики, а мы сваливаем нахрен.

Он вытащил из-за пазухи сложенный лист бумаги и протянул мне.

– Короче, лейтенант: вот тебе план новой дислокации нашей роты. На сборы даю четверть часа. Бери своих бойцов, человек пять плотников из хозвзвода с инструментом и материалами, пять подвод и дуй, куда указано в приказе, чтобы до ночи были там.

Капитан снова быстрым движением, как мне показалось, украдкой, оглянулся по сторонам.

– Завтра с самого утра всё там принимаешь – лицо ротного вновь приняло обычное суровое выражение, а в голосе зазвенели металлические нотки – Смотришь, чтобы везде всё было в порядке, чтобы, когда мы послезавтра придём, проблем не было. Ямы выгребные проверь, чтобы пустые были, понял? Или тогда пусть новые копают.

Он вопросительно на меня посмотрел, явно ожидая ответа.

– Так точно, сеньор капитан, всё понял!

– Давай, бегом, пока братья не заявились – он вытащил из кармана часы и посмотрел на циферблат – Четверть часа на сборы.

– Сеньор капитан!

– Что ещё?

– Сеньор капитан, а вам ничего за это не будет? Ну, за меня от отца Деметрио?

Ротный положил часы обратно и, вскинув подбородок, высокомерно посмотрел на меня.

– Кишка тонка у святого отца против герцога.

Я понял, что он имеет в виду самого генерала Бонелли. Говорили, что капитан служил у него, когда герцог ещё не был генералом.

На пункте переформирования жизнь по сравнению с передовой показалась просто раем. Питание улучшилось, нам выдали новое обмундирование. Нормы выдачи угля и дров тоже повысили. Мой взвод пополнился новыми бойцами. Не давали покоя лишь мысли о нашем ротном капеллане. Насколько я слышал, его срочно вызвали в епископство, но когда он должен вернуться, никто сказать не мог. К капитану с этим вопросом я обратиться не решался. Оставалось тешить себя надеждой, что внезапному отъезду святого отца, так или иначе, поспособствовал наш ротный через герцога. По крайней мере, спокойствие капитана позволяло надеяться на правдоподобность этой версии.

Однажды утром, через две недели нашего пребывания в пункте переформирования, выйдя из землянки, я увидел всадника, мчавшегося во весь опор по снежно-грязевой каше полурастаявшей целины со стороны штаба бригады. Подъехав к землянке капитана, он спешился и, привязав к коновязи грязного взмыленного коня, заскочил вовнутрь.

Через несколько минут оттуда вылетел вестовой и побежал к блиндажу командиров взводов. Увидев меня, он встал, как вкопанный, и вытянулся, приложив ладонь к шапке.

– Сеньор лейтенант! Сеньор капитан срочно вызывают командиров взводов!

Ёкнуло сердце. Кажется, наша райская жизнь заканчивается. Обычно переформирование длится два месяца, необходимых для обучения пополнения и боевого слаживания подразделений. Но, видимо, обстановка на передовой осложнилась. Я спустился в землянку и позвал остальных лейтенантов.

– Сеньоры офицеры! – официальным тоном начал капитан, пока мы трое навытяжку стояли перед ним в его блиндаже. В руке он держал лист бумаги – Мне только что поступил приказ. Наш король подписал перемирие. Война пока приостанавливается.

Мы невольно переглянулись. С кем, интересно, король заключил перемирие? С вампирами? С зомбаками?

– Я знаю – продолжал наш командир – всё это кажется очень странным, и я сам никак не могу это объяснить, но наша бригада получила приказ передислоцироваться в Королевство. Могу только предположить, что где-то объявился враг настолько опасный, что это заставило пойти на перемирие с вампирами Империи Тьмы. Поэтому, думаю, тем из вас, кто мечтает вернуться к гражданской жизни, стоит засунуть свои мечты куда-нибудь подальше.

Капитан показал жестом на табуретки у стола, приглашая сесть, и сел сам.

– Итак, сеньоры лейтенанты – продолжил он после того, как все заняли свои места – Не наше дело обсуждать приказы командования. Нам необходимо завтра всей ротой выдвигаться пешим порядком на станцию Днипро. До станции, фактически, три перехода, но нам надо управиться за два с одной ночёвкой. Всё лишнее сдать в обоз, оставить только оружие и по одному боекомплекту, выделить от каждого взвода по пять человек в сторожевое охранение. Каждый получит у меня маршрут движения. Всем всё понятно?

– Так точно сеньоре – раздался нестройный хор наших голосов.

– Короче – Капитан достал часы – Сейчас десять пятнадцать. Через час все взвода должны быть готовы к выдвижению. Свободны!

В землянке обсуждать новость было некогда – времени на сборы было в обрез. Быстро похватав нехитрые пожитки, я отнёс их в хозвзвод, где вовсю уже шла суета: снаряжали обоз. Точно в час, назначенный капитаном, вся наша рота была уже готова к выдвижению.

Путь до станции прошёл без происшествий. Хотя пеший марш в семьдесят километров, который нужно было совершить за два дня, уже сам по себе был тем ещё происшествием. По дороге, днём представлявшей собою месиво из грязи и мокрого снега, а вечером и с утра – ледяной каток. Тем не менее, на станцию подоспели вовремя. Час на погрузку – и вот паровоз, дымя и покрикивая гудком, потащил нас на родину.

2

Через два дня поезд привёз нас в Падову – центр военной корпорации герцога Бонелли. Подумать только – два дня пути из войны в мир. На фронте мне казалось, что до мирной жизни – это где-то примерно, как до Луны. Поначалу было дико смотреть на прохожих, слоняющихся по улицам, не боясь миномётного обстрела. На экипажи с цокотом копыт проносящиеся по мостовым. Но через пару дней уже привык.

Офицеров и большую часть солдат распустили в отпуска. Многие поехали домой. Меня же отпускать никто не собирался, так как я был выкуплен у Банкирского Дома Варбургов непосредственно Герцогом, и по условиям контракта должен был отслужить пять лет. Соответственно, с учётом лейтенантских курсов, оставалось ещё три с половиной.

Поселили меня в казармах Герцога, правда выделили, хотя и небольшую, зато отдельную комнату. Ну, и ещё плюсом можно считать то, что разрешали выходить в город. Хотя, что толку гулять по городу без денег: четыре пятых моего жалования забирали в счёт уплаты долга. Поэтому большую часть времени я проводил в казармах. Там, как ни странно, была приличная библиотека с очень хорошей подборкой книг по истории. Хотя акцент там был больше на истории войн, тем не менее, чтение меня увлекло.

Через месяц такой жизни мне в голову пришёл, как показалось, гениальный план. Вот сейчас я ничего не делаю, а, тем не менее, мне капает жалование, причём, немаленькое. А что если меня сдать в аренду на мой завод в Сиракузах в качестве инженера? Ведь тогда герцог сможет получать за меня дополнительный доход. А я смогу быть вместе со своей семьёй.

С этой идеей я записался на приём к адъютанту герцога маркизу Бриенца. Конечно, хотелось бы попасть к самому генералу Бонелли, но я был слишком ничтожной фигурой для этого.

– Лейтенант – произнёс маркиз, когда я ему выдал своё гениальное предложение – Я прекрасно понимаю ваше желание. Но доход от лейтенанта с боевым опытом в несколько раз больше, чем от какого-то инженера. Не беспокойтесь – тут он ухмыльнулся – Мы очень скоро найдём вам подходящую работёнку.

На этом аудиенция закончилась. На выходе встретил своего ротного. Я встал по стойке смирно, козырнув, но он протянул руку.

– Что, лейтенант – скучаешь?

Я секунду помедлил с ответом, затем нашёлся.

– Так точно, сеньор капитан! Соскучился по настоящей работе!

Капитану мой ответ явно понравился. Он похлопал меня по плечу и направился прямиком в кабинет герцога.

Маркиз не обманул: мне действительно нашли работу. Королевству требовался уголь, много угля. На территории Королевства его практически не было, поэтому он добывался на шахтах к северу от Альп – в дикой безлюдной стране, почти круглый год покрытой снегом. К шахтам вела железная дорога, а так как на поезда там частенько нападали дикие аборигены, то обычно эшелоны собирали в конвои под охраной бронепоездов. Как правило, в каждом таком конвое было два бронепоезда и до роты пехоты.

Капитана Манчини назначили начальником конвоя. А в свои заместители он выбрал меня. Конечно, чтение книжек по истории в библиотеке было намного приятнее рискованной поездки в холодную страну с дикими аборигенами, но я был горд тем, что капитан мне доверяет.

Стартовали через неделю. Конвой состоял из четырёх эшелонов по пятнадцать вагонов. Каждый эшелон тянулся своим локомотивом. Составы должны были находиться в пределах прямой видимости от соседних. Один бронепоезд следовал во главе этой процессии, второй замыкал её. В головном находился капитан, а в хвостовом – его заместитель, то есть я. Связь приходилось держать по телефону, а также с помощью световой азбуки и ракет. Было ещё чудо техники – радиостанция, которая позволяла общаться на большом расстоянии безо всяких проводов и фонарей, но на неё надежды было немного, так как она постоянно ломалась.

Из-за того, что приходилось постоянно выдерживать дистанцию между эшелонами, наш караван двигался очень медленно. Обычный грузовой состав в Королевстве за сутки может пройти свыше тысячи километров. Мы же за день покрывали не более ста. Поэтому путь от Милана до области угольных шахт, которую называли Эссен, нам предстояло пройти за две недели. Туда мы везли продовольствие, оборудование для добычи угля и запасные части к нему, боеприпасы для охраны и ещё кучу всего. Обратно должны были повезти уголь.

Я первый раз в жизни оказался в Альпах. Конечно, мне приходилось видеть их на картинках в книгах, но представить себе реальное величие этих каменных исполинов я был просто не способен. Апеннины в сравнении с ними казались обычными холмами. Горы тянули свои снежные когти вверх, словно желая разорвать ткань небесной синевы. Нигде вокруг в этой каменно-ледяной пустыне не было видно и следа пребывания человека.

Через горы ехали очень медленно. На подъёмах иной раз приходилось сцеплять составы вместе и сыпать под колёса песок, иначе паровозы не могли втянуть вагоны наверх. За день удавалось пройти по тридцать-пятьдесят километров. Мы уже начали отставать от графика, но старший машинист конвоя был почему-то спокоен, утверждая, что на равнине всё наверстаем.

Действительно, когда выехали на более или менее ровную местность, дела пошли веселее. Но здесь нас ждали уже другие неприятности – то тут, то там по сторонам дороги были видны останки вагонов и локомотивов, присыпанные снегом. Это были следы нападений аборигенов на эшелоны.