Сделай мне больно

1

После очередных неудавшихся отношений, я скорее была похожа на собственную тень, чем на когда-либо существовавшего человека. По обыкновению, меня ждала депрессия и мучительные месяцы, а то и годы восстановления. Но мне повезло. На этот раз все будет иначе, потому что гении корейской медицины разработали панацею от душевной боли – что-то вроде волшебной таблетки, которая действует по принципу обычного болеутоляющего – передает нужные сигналы в мозг и купирует болезненное состояние. Конечно, болезнь от этого не лечится, но становится гораздо лучше. Это спасение. Наконец-то есть средство, которое может освободить от страданий. У меня не было сомнений ни в том, что это поможет, ни в том, что это абсолютно безопасно. Многие мои друзья, знакомые, коллеги уже сделали нужную операцию и на сто процентов довольны результатом. Поэтому мне волноваться было не о чем, и я записалась в очередь на прием в нужную мне клинику.

Мне пришлось ждать целый месяц. Оказалось, что огромное количество людей хотели одного и того же – не чувствовать душевной боли и жить спокойной и счастливой жизнью. И вот, наконец, настал день моего приема в клинике. Меня внимательно осмотрели несколько врачей, пришлось сдать кучу анализов, но спустя 20 минут все результаты были готовы, мне осталось только обсудить варианты лечения с моим доктором. Меня интересовали противопоказания для проведения процедуры, то, в чем она заключается и как долго будет длиться эффект. По результатам анализов, как сказал мне доктор, я была идеальным пациентом.

– С вашим сердцем и мозгом все в порядке, а это главное! Противопоказаниями для проведения процедуры являются серьезные проблемы с сердцем, всевозможные врожденные пороки и уже перенесенные инфаркты. Инсульт, нарушения в работе мозга тоже исключают возможность проведения операции, но у вас все в порядке, – наконец заключил доктор, уверенный в себе мужчина с уже проступившим серебром на висках, что, конечно же, внушало еще больше доверия к нему.

– Простите… эм, вы сказали, что это операция? Можно узнать подробнее, что именно вы будете делать и как долго я буду приходить в себя после операции? Я хочу избавиться от боли, а не заполучить себе новую, – я пыталась шутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку для самой себя.

Роберт (так было написано на бэйдже у моего доктора) тоже слегка ухмыльнулся, вероятно, чтобы поддержать меня и продолжил:

– Вы правы, для того, чтобы установить датчик и капсулу, нужно провести небольшую операцию. Технологии не стоят на месте, сейчас мы проводим операции несколько иначе, чем два года назад. Все стало проще и эффективнее. Мы сделаем небольшой надрез вот тут, – Роберт провел холодным пальцем по позвонкам на моей шее, и вживим под кожу маленький чип.

– Вы сами сможете выбирать интенсивность его воздействия. Но самое главное – теперь вы сможете не только избавлять себя от боли и страданий. Датчик теперь работает и в другую сторону. Когда хотите взбодриться, почувствовать радость или даже эйфорию, просто меняете настройки системы и все!

– Звучит здорово… даже не верится.

– Понимаю, но ведь технологии не стоят на месте (кажется, он это уже говорил) и теперь ваша жизнь в ваших руках. Вы, а не ваша боль или страдания управляют вашей жизнью. Вы не представляете, как изменился мир за последние 2-3 года. Представьте только, уровень бытовых преступлений на почве ревности сократился на 30%. Понимаете, что это значит? Ученые разрабатывали панацею от душевной боли, а в качестве побочного эффекта получили то, что на 30% меньше людей умрет от того, что ревнивый партнер решил убить их. Про процент суицидов я вообще молчу…

– Никогда не думала об этом. Но наверняка есть какие-то побочные эффекты? Что насчет этого?

– Вы задаете очень правильные вопросы, сразу видно – ответственно подходите к делу! – кажется, доктор хотел подбодрить меня. За все время использования этой методики серьезных побочных эффектов обнаружено не было. Метод уже не экспериментальный, но все же надо понимать, что технология используется не так давно. Возможно, мы просто еще не обнаружили побочных эффектов, потому что прошло слишком мало времени после внедрения. Из возможных побочных эффектов – я должен вас предупредить – некоторое временное ухудшение мозговой активности, плохая память, головные боли и проблемы с идентификацией собственных чувств, а также чувств и эмоций других людей. Теоретически, эти состояния должны проходить через некоторое время, но повторюсь, что таких прецедентов пока не было. Думаю, вам не о чем беспокоиться.

– А как насчет срока службы? На сколько мне хватит этой игрушки?

– Средний срок службы чипа около 150 лет, поэтому на ваш век точно хватит.

– А если я захочу извлечь чип раньше? Если он мне надоест?

– Понимаю ваше беспокойство, но вряд ли вы захотите променять собственное душевное равновесие на уже непривычное и терзающее чувство боли и тоски. Но если вы все же захотите это сделать по своему желанию, или если на то будут медицинские показания – ограничения, о которых я говорил вам раньше, то таким же оперативным способом устройство извлекается, вы проходите реабилитацию и снова становитесь обычным уязвимым человеком, – Роберт снова по-доброму ухмыльнулся.

Нам осталось обсудить детали операции, выбрать дату, а мне еще и раскошелиться на круглую сумму. Но меня это не слишком огорчало и беспокоило. Мне хотелось чувствовать себя лучше, не теряя время своей жизни на горечь и переживания. Я выбрала ближайшую свободную дату и стала ждать дня своих грандиозных перемен.

2

В день операции у меня сильно болела голова от тех препаратов, которые нужно было пропить заранее, чтобы подготовиться к операции. Меня заверили, что это будут последние страдания, о которых совсем скоро я смогу забыть – обезболивающие перед операцией пить было нельзя, поэтому еще какое-то время нужно было потерпеть. Я была готова смириться с этим, потому что предвкушение жизни без страданий воодушевляло и вдохновляло меня.

Я была готова и почти спокойна. В операционной меня ждали через час, анестезиологи уточняли у меня нужную им информацию, мне дали специальную одежду и старались подбодрить. Хотя вмешательство совсем незначительное, волнение все же было. «Я проснусь другим человеком» – с этой мыслью я вошла в операционную и разместилась на столе в ожидании наркоза и другой жизни. Назад пути уже нет.

Не знаю, сколько времени прошло на самом деле. Наверное, всего несколько минут, но у меня было ощущение, что я увидела несколько снов подряд, все они были разными – какие-то красочными и радостными, какие-то страшными и я думала, что каждый из них длился часа по два. Мне сказали, что это нормально. Такая реакция мозга на новое устройство. Нужно его просто откалибровать, и я больше не буду замечать никакой разницы. Спустя пару часов меня уже пригласили на прием к доктору для окончательной настройки.

– Как вы себя чувствуете? – спросил меня Роберт и кажется пытался улыбаться.

– Э… Я…, – такой простой вопрос сбил меня с толку. Я не знала, что ответить ему. – Я… не знаю, что я чувствую. Кажется, ничего.

– Отлично, это нам и нужно было сейчас. Сейчас датчик состояния настроен на минимум, вы не испытываете никаких преобладающих чувств, поэтому не можете их идентифицировать. Сейчас это нормально. В будущем ваш мозг адаптируется, и вы сможете регулировать настройки таким образом, чтобы приглушать нужные вам импульсы в похожих обстоятельствах или ситуациях. Например, когда вы будете заходить в кабинет к начальнику, то уже не будете испытывать страх или негодование, не будете чувствовать себя некомфортно. Вы будете спокойны и уверены в себе.

– Это здорово…, – проговорила я медленно и в полусонном состоянии.

Роберт что-то нажал на своих приборах и вдруг я почувствовала, что мне невероятно тепло и комфортно, как будто нечто невидимое окутало меня незримым одеялом и оберегает меня. Мне показалось, что откуда-то в больничном кабинете появился запах корицы и горячего кофе. Я мгновенно взбодрилась и стала чувствовать себя гораздо лучше.

– Что вы сделали сейчас? Я как будто только что с трехмесячного отдыха на Гавайях!

– Немного подкрутил настройки. Работает как надо.

Доктор еще повертел в руках небольшое устройство, что-то отметил на экране ноутбука и сказал:

– Ну вот, Алиса, ваш браслет. Дальше дело за вами.

Я послушно протянула руку, браслет щелкнул на запястье и ощущался как влитой. Как будто я всю жизнь его носила.

– На браслете шкала из 10 цифр. На пятерке, скажем так, повседневный режим ожидания. Если сильная душевная боль или стресс, выставляете меньшее значение и боль проходит. И наоборот, если хочется драйва и восторга, ставите значение на цифры побольше. Главное попробовать, потом разберетесь.

Персонал клиники помог мне собрать вещи и забрать необходимые документы и инструкции. Наконец, я отправилась домой с чувством победы. Не то, чтобы гениям медицины удалось обмануть природу, но им точно удалось сделать жизнь человека лучше.

3

Лишь спустя пару-тройку дней я смогла оценить всю прелесть своего нового «Я». Вы ведь не думаете постоянно о мизинце на левой руке, если он не болит и никак вас не беспокоит. Вы думаете о нем только тогда, когда обожглись или порезались. Когда он ноет и пульсирует, тогда вы о нем думаете. Думаете о том, как избавиться от страданий. Во все остальное время мизинец на левой руке просто существует, вы не вспоминаете о нем, хотя подсознательно знаете, что он есть. Я ловила чистый кайф от того, что я не думаю больше о своем разбитом и растерзанном сердце, о нескончаемой душевной боли – я ее просто не чувствую. Она была, а теперь ее больше нет. О, это волшебное чувство свободы и желание дышать полной грудью. Желание жить, действовать, любить, пробовать новое и не бояться снова почувствовать боль. Неудачи больше не пугают и не властвуют над принятием ваших решений. Потому что вы не чувствуете страха от провала. Он вас больше не ранит и не беспокоит. Нет страха перед собеседованием, нет страха новых отношений – это настоящая свобода. Даже странно, что человечество не додумалось до этого раньше. Оно того стоило.

На улицах и в кафе стало все больше людей, крутящих на своем запястье спасительный браслет. Люди вокруг стали спокойнее и дружелюбнее, вечеринки веселее и драйвовее, а жизнь – более яркой и непредсказуемой. Может быть, это опасные игры на грани допустимого, но когда подсознание избавляется от самого главного врага – страха, то открываются новые двери, к которым раньше и близко подойти было страшно. Мне впервые в жизни захотелось сделать то, на что раньше я бы не отваживалась.

Единственным ограничением при использовании вживленных чипов был прием наркотиков, алкоголя, и других психотропных веществ, потому как эффект от одновременного влияния на мозг сигналов чипа и таких препаратов мог быть непредсказуемым и необратимым. Но когда на вашем запястье сработал щелчок, то чувство страха притупляется вместе с осознанием последствий. Хорошая новость в том, что вы не чувствуете страх и боль, плохая – в том, что вы ими больше не управляете. Когда добрые доктора в клиниках говорят о том, что браслет избавит вас от боли и страданий, они говорят вам чистую правду. А еще они говорят о том, что вы будете управлять, наконец, собственной жизнью по своему усмотрению. Но вот тут уже скрывается ложь, о которой не принято открыто говорить в огромных и многомиллионных медицинских корпорациях. Вы попались на удочку, когда сработал щелчок на запястье. Это как звук затвора пистолета. Он заряжен и остается только ждать, когда произойдет выстрел. Но вы об этом никогда не узнаете. Более того, даже если бы вам об этом рассказали, вам было бы совершенно плевать, потому что нужно выставить значение на браслете на «единицу» или «двойку», и вот вам уже все равно. Вы наивно полагаете, что обманули природу и освободились от плохих чувств. Но это не так. Вы бессознательно отключили инстинкт самосохранения и разрешили доступ в свою систему. Вы взломаны.

4

Я стала замечать, что что-то не так примерно через год-полтора после использования вживленного чипа. Все обязательные осмотры показывали, что все в порядке, но я стала видеть странности при общении с теми людьми, кто не делал операцию. Они казались мне другими и не всегда понятными, но у меня была возможность подкрутить настройки и не беспокоиться об этом.

Мир постепенно стал сходить с ума – и я вместе с ним. Желание отношений без боли переросло в череду беспорядочных связей, двух нежелательных беременностей и абортов, секса втроем, вчетвером и прочих оргий, употребления сначала легких наркотиков, а потом и привыкание к тяжелым препаратам. Я даже не знаю, зачем они были нужны, потому что браслет давал возможность почувствовать эйфорию и без них, но с каждым разом эти чувства тоже притуплялись и было нужно что-то большее.

Правительство начало бить тревогу, когда обещанное упорядочивание бытовой преступности переросло в абсолютную анархию и безответственность в тех же бытовых вопросах. Интернет-издания пестрили заголовками о том, что социальные и моральные нормы полностью разрушены, люди перестают строить нормальные отношения, основанные на взаимной ответственности, детские дома переполнены, а количество ВИЧ-положительных людей растет в геометрической прогрессии. Убийств и суицидов стало меньше, но общество стало превращаться в безликую толпу, поголовно инфицированную вирусом бесчувствия.

Люди, которые жили без чипов и браслетов проводили митинги, писали петиции и прошения в правительство о запрете проведения операций и извлечения уже имеющихся чипов у тех, у кого они уже были установлены. С другой стороны ВИЧ-диссиденты выходили на улицы и спорили о том, что такого заболевания и вовсе не существует, оно придумано лишь для того, чтобы запугивать людей и выколачивать из них деньги.

Я больше не могла однозначно сказать о том, что я чувствую в тех или иных обстоятельствах, потому что мой мозг разучился делать это без стимуляции, поэтому иногда при общении с «чистыми» людьми не понимала, что они имеют в виду или почему на их лице такая эмоция. Мне было их жаль, потому что им все еще приходилось страдать и испытывать то, о чем я уже почти забыла.

Где-то глубоко внутри себя и в остатках своего подсознания я понимала, что превращаюсь в кого-то безвольного и бесполезного, в кого-то, кто всего-навсего был обманут системой и попался на эту удочку. Но по уже привычной схеме в моменты таких мыслей я просто меняла настройки на своем браслете и снова забывала об этом назойливом преследовании своей же системы безопасноти.

5

Еще почти через год я стала выглядеть так, как будто постарела лет на десять. Это странно, потому что отсутствие сильных переживаний наоборот должно было сохранить мою свежесть и молодость, но отражение в зеркале говорило об обратном. Хотя мне было на это плевать, и я давно перестала об этом беспокоиться.

Месяц назад правительство приняло закон об обязательном извлечении всех имплантированных устройств, их изъятии и уничтожении, потому что в самой программе были обнаружены нарушения, а у большинства носителей браслетов начались серьезные проблемы со здоровьем. Мне тоже необходимо было пройти процедуру дечипирования согласно постановлению, которое пришло на мою электронную почту вчера. В случае неисполнения решения, я могла оказаться в тюрьме или на принудительном лечении. Я была уверена в том, что мой мозг уже адаптировался жить в новых условиях – что даже после удаления чипа сохранятся все привычные наработанные годами импульсы, и я смогу даже без браслета жить той жизнью, к которой я уже давно привыкла. Я в тот же день записалась на прием и знала, что все пройдет хорошо. Оставалось только ждать.

В день операции все было спокойно и обычно. То ли из-за пока еще действующего браслета, то ли из-за уже создавшейся привычки к такому состоянию, я не волновалась и без колебаний зашла в операционную.

После наркоза было тяжело открыть глаза и осознать, что происходит вокруг. Хотелось спать и пить, в горле пересохло, губы потрескались, а все тело ломило так, как будто меня избивали палками и переломали все кости. Я пыталась понять, что происходит и позвать кого-то из врачей. Но сил не было вовсе, поэтому я уснула и проснулась только спустя 22 часа. Голова разрывалась от боли, а в палате не было никого, кроме меня. Я нажала кнопку вызова персонала.

– Вы звали? – через пять минут в палате появилась какая-то девушка в медицинской форме.

– Да, можно мне воды и чего-нибудь обезболивающего – голова сейчас расколется… – я держалась за голову и пыталась привстать и опереться на локте.

– Извините, но обезболивающие вам не положены, для этого нет показаний. Поправляйтесь!

– Как не положены? Говорю же вам, голова сейчас разорвется!

Это было уже бесполезно, потому что я кричала ей вслед и слышала, как шаги исчезают в длинном коридоре.

– Вот черт…

Через пару дней мне можно было отправиться домой и возвращаться к нормальной жизни. Так они сказали. Но я уже не знала, что такое нормальная жизнь и не понимала, что происходит вокруг меня. При разговоре с людьми я не понимала, что означают их эмоции. Я забыла, как интерпретировать то, какие чувства они выражают и как надо на них реагировать. Когда кто-то из друзей рассказывал о том, что недавно потерял кого-то из родственников и, кажется, плакал, то мне почему-то показалось, что я могу поддержать его тем, что буду радостно улыбаться. Он назвал меня идиоткой и ушел. Я не могла понять, что ему было нужно, он показался мне каким-то странным. Наверное, это горе сделало его таким. Совсем не контролирует свои эмоции.

Такие случаи повторялись еще и еще, люди стали странно реагировать на мои фразы и эмоции, когда я общалась с ними. В обратную сторону это работало также. Я не понимала выражения лиц людей, которым что-то о себе рассказывала. Зачем они сейчас смеются? Или почему морщат лоб или сдвигают брови? Они были такими непонятными.

Повреждения, которые были нанесены использованием чипа, оказались почти необратимыми. Были нарушены нейронные связи, поэтому внешние импульсы просто не доходили в мозг. Зеркальные нейроны не выполняли своей функции, поэтому все те, кто носил браслеты, больше не были способны к эмпатии – все лица были для них абсолютно идентичными, а все события одинаково пресными. За долгое время отсутствия истинных эмоций, мозг разучился воспринимать импульсы и не мог распознавать счастье, любовь, боль и страдания. Но тело могло воспринимать физическую боль. Это единственное, что еще возможно было почувствовать. Жизнь шла своим чередом и технологии снова не стояли на месте. Но популярность тем поисковых запросов существенно изменилась после все этой неразберихи. Самое частое, о чем теперь просили друг друга в личных сообщениях: «Сделай мне больно…».

В оформлении обложки использована фотография автора Drew Graham с https://unsplash.com/