Отпуск по заказу

– Да, сэр. – После этого он повернулся к одному из солдат.– Ганс, дай команду на кухню накрывать стол. Готовность – двадцать минут.

– Есть, сержант.– Солдат побежал выполнять приказ.

– Господа,– теперь он обратился к нам,– прошу в трапезную, отведайте, что Бог послал простым солдатам.– После этого он гаркнул строю.– Разойдись! Построение на учебном городке! Командиры отделений, командуйте! Прошу, господа.

Мы спешились, отдали лошадей, и пошли за сержантом, который в тоже время еще и прапорщик. Это потом прапорщики стали вначале младшими офицерами, а потом в советское время – отдельным звеном в армейской иерархии. А теперь, в смысле во Франкании, прапорщик – это должность, как повар, например. Только повара чаще бьют, если он готовить не умеет, а прапорщиков в бою стараются убить в первую очередь, так как он охраняет и носит боевое знамя, и от него зависит боевой дух солдат в бою. Не все так просто, как кажется. Но мне такой человек нужен, ох, как нужен. Поздний ужин был достаточно сытным – вареная говядина, зелень, в изобилии хорошее виноградное вино, фрукты.

– Сержант, мяса, зелени побольше, но солдатам больше одного стакана красного виноградного вина не давать. Понял! Я знаю, что они все крепкие и здоровые мужики, и им кувшина вина мало. Но мы не на свадьбе. Нам не этим гордиться нужно. Нам нужны солдаты! Понял! И не спорь. Запомни, если я что-то приказал, значит, этот приказ я обдумал. Понял меня?!

– Да, сэр!– Отчеканил солдат, вскакивая с табурета.

– Садись, просто у нас очень мало времени, мало людей, мало информации о враге, а сделать надо очень многое. Они этого не знают, но должны осознать.

– Они солдаты, сэр, профессионалы.

– Это меня и успокаивает. Главное – настрой на победу. И немного удачи. Мы им покажем, как связываться, и, тем более, обижать нас. Так. Спасибо за еду, но нам пора назад. Дел много. Значит, через сутки я приеду посмотреть на выучку твоих солдат. Понял?

– Да, сэр.

– Ну, вот и отлично. Абрикосиков положи мне во что-нибудь. Дорога дальняя, хоть чем-нибудь заняться надо. И дай команду подготовить лошадей.

Обратная дорога на сытый желудок и целую сумку великолепных спелых абрикосов прошла значительно приятней и быстрей. Яс удовольствием потянулся лежа в собственной постели. Много ли человеку для счастья нужно? Утром я поднялся и приказал принести завтрак в комнату. Когда я заканчивал есть, в комнату вошел сэр Джон.

– Доброе утро, сэр Джон!

– Скорее день, граф. Мы уже отобедали.

– Неужели так много времени!

– Солнце уже в зените.

– Много времени, мало времени. Все относительно. Но, я думаю, дня два-три у нас есть? Как вы думаете?

– Думаю, да, но лучше настраиваться на два дня.

– Согласен. Совершенно согласен. Но, если людской вопрос мы решим, то от постройки аэроплана зависит все.

– Я думаю, здесь проблем не будет. Я только что прискакал от самолетов – постройка идет полным ходом. Команды меняют друг друга. Думаю, к вечеру каркас уже закончим и начнем обивать его шкурами.

– Шкурами?! О, оригинальное решение. Я до этого не додумался. У нас их обивают толстой фанерой. Кстати, у вас фанеру делают?

– Нет, а что это такое? Может, это у нас по-другому называется?

– Из отходов дерева формуют листы. Хотя, нет. Из отходов, из стружки – это ДСП. А как делают фанеру, я не знаю. Слоеное дерево толщиной с мизинец, но площадью, как эта кровать.

– Нет, таких толстых деревьев у нас практически не осталось. Да и я не видел такого никогда.

– Понятно, тогда не будем и время терять на это. Но мне приятно. Мне чертовски приятно, что ваши мастера проявляют разумную инициативу.

– С вашего позволения, граф, но эта идея принадлежит вашему покорному слуге.

– О! Сэр Джон! Вы меня опять очень приятно удивили и порадовали. С вами приятно иметь дело.

– Спасибо.

– Так. Хорошо. С аэропланом, думаю, проблем не будет. Спецназ тренируется. Завтра их надо навестить, проконтролировать. Надо, чтобы они чувствовали, что о них думают, их ценят. Их сорок два, то есть двенадцать лишних. По идее их надо сделать командирами групп, и вместе со своими группами внедрить вначале на шары, а потом и на планету. Там они в определенное время поднимут кипишь, шум то есть. Отвлекут на себя силы, а спецназ сработает на уничтожение объекта. Если получится, поднимем восстание рабов. Да, где-то так. Примерный сценарий.

– Я думаю, граф, в принципе, ваш план реален.

– Я тоже надеюсь на это. Очень надеюсь. Нам надо активизировать отбор людей, чем больше, тем лучше. Понятно, что желательно мужчин. Может каторжан привлечь? Там же они на свободе будут. Завоюют себе свободу в бою, там же и останутся. Все лучше, чем подыхать здесь. Как скажете?

– А это идея. Отличная идея, сэр Жак. С вами всегда приятно иметь дело.

Мы оба рассмеялись.

– Тогда, сэр, если вас не затруднит, займитесь, пожалуйста, каторжанами и пошлите в замок капитана, чтобы отобрал двенадцать человек. Пусть отбирает людей похуже. Да простит меня Боже, это все равно “пушечное мясо“, как, собственно, и мы все там будем. Но они пойдут в расход первыми и в большом количестве. А спецназ, если сможет уйти после диверсии, будет костяком освободительного движения, ядром отряда, а со временем – командирами мелких отрядов. Дай Бог, чтобы это получилось. Но здесь возникает другая, не менее важная задача – как сделать так, чтобы именно наши люди стали избранными. Здесь много вопросов. Зашлем группы, а аэроплан не взлетит, или я по неопытности не смогу посадить их, то люди поднимут восстание и погибнут зря. Их жестоко подавят для устрашения других. Не отправим на шары группы, спецназу тяжелее будет работать. Они все же солдаты, а не спецназовцы с многолетним опытом работы и тренировок. Надо все продумать и технически подготовить. Пусть капитан, когда переправит этих двенадцать в другое место, скажет им, что они отобраны, как лучшие из лучших, и им поручается самая ответственная работа. После этого всех разделить на двенадцать мест. Люди из разных групп не должны знать даже имен в других группах. Я думаю, вы понимаете почему – это один из важнейших законов конспирации.

– Естественно.

– Я набросаю черновичек действий для каждой группы, но мне надо знать, сколько человек будет в каждой из них. Понятное дело, не сейчас. Набор идет, и к завтрашнему утру хоть что-нибудь будем иметь. Я согласен с вами, что надо ориентироваться на два дня. Кашу маслом не испортишь. Договорились? Я сейчас к самолетам – буду тренироваться. Не боги горшки обжигают, взлетим. Как говорил один из наших королей – “наше дело правое, мы победим “. Мы вроде бы все обсудили?

– Да, по-моему, все.

– Удачи.

– Спасибо.

И мы разошлись с сэром Джоном делать рутинную работу, конечной целью которой, было восстание с захватом власти на целой планете, естественно, чужой. А, что такое, вам слабо? На приспособленном аэродроме работа кипела вовсю. Кузнецы уже ладили на место крышку моторного отсека. Под моим чутким руководством они закончили профилактику мотора и сделали кое-какие доработки. Все-таки в любой профессии есть свои гении. В данном случае я не про себя. Здесь в средневекой Франкании, где и понятия не имели об электричестве, только на основании моих далеко не надежных слов, когда я ткнул пальцем и сказал, что вот это пропеллер, если его покрутить, то вот по этим штучкам вращение передается вот сюда, и двигатель заработает, а потом самолет сможет взлететь. И все! Разобрались, что-то сняли, постучали, собрали. И, что удивительно, никаких лишних деталей не осталось. Когда я решаюсь починить телевизор или другую технику, они у меня всегда остаются почему-то. Они из самолета сделали какую-то динамо- машину. При включении тумблера загорается теперь и лампочка-индикатор аккумуляторов. Немыслимо, но это так. Я не знаю, когда эти самолеты перенеслись сюда, но очень давно, а аккумуляторы восстановились. Вот это реклама! Я сидел в пилотской кабине больше от скуки, сколько по необходимости, так как даже с закрытыми глазами все это я проделывал спокойно и быстро. На приближающегося со стороны Женорова всадника, я не обратил внимания, но он, что-то уточнив у мастера, подскакал к моему самолету. Я отодвинул стеклянный колпак кабины.

– Что-то случилось?

– Граф, извините, сэр Джон Лестерский просил вас срочно прибыть в Женоров в королевский замок. Там вас с нетерпением ждут.

– А по подробнее можно?

– Увы, больше мне ничего не известно.

– Хорошо. Спасибо.

– Что-то случилось.– Подумал я.– Неужели они раньше спустились? Если бы это был заговор против короля, но он с нами. Отсюда опасности нет. Не люблю недомолвок – волнуют они меня.

С этими мрачными мыслями я поправил снаряжение коня. Чуть сильнее дернув, я почувствовал, что порвал один из ремешков. Я чертыхнулся, забыв, что в этом мире, скорее всего из-за изменения силы тяжести, у меня появилась повышенная физическая сила.

– Вай! А ремешок подрезан. Эй, рабочий, быстренько позови мне начальника охраны.

Что-то ответив, рабочий побежал его искать. Наверняка диверсия, так сказать, теракт. При падении я мог повредить руку или ногу и пиши, пропала вся операция. Сработали хорошо. Интересно, на планете знают о наших попытках? Если в моем относительно развитом мире из космоса можно сфотографировать номер автомобиля, то у них, уж наверняка, техника покруче будет. В момент взлета и уничтожат. И самолет, и десант. Вывод: надо взлетать в период невидимости и лететь в нем, как можно дольше. В космосе одной ракетой собьют, но, если буду у них в атмосфере? Какой космос! Это, что тебе “Челенджер “ или “Шатл“. Этот катафалк выше пятнадцати километров не взлетит. Взлетит, как сможет. А по какой причине рухнул, все равно никто не узнает. Мы погибнем, но мечта о борьбе за свободу, останется. С этим мириться нельзя. А то взяли привычку,– сначала у нас в Африке негров в колодки заковывали и прямиком в Америку, теперь здесь. А, может, наоборот, – сначала здесь, а потом у нас. Проклятье, где же этот сержант?! Вроде путевый солдат был, а, как присвоили сержанта, оборзел мерзавец.

– О, долго жить будете, господин сержант, я вас, едрена вошь, уже полчаса жду! Что, быстрее нельзя было придти? Посыльный с ног сбился, разыскивая вас.

– Сэр, во имя всего святого, я не знал, что вы меня вызываете! Никакой посыльный ко мне …

– Ну, как нет!? С повязкой на голове в красной рубахе. Штаны, по-моему, синие.

– Я видел его, сэр Жак, но он пробежал, вскочил на лошадь и поскакал в сторону Вотараса.

– О! Это же был он!

– Кто он?

– Сержант, у меня подрезали подпруги. Не у меня, естественно, а у моей лошади. Я на скаку падаю, калечусь и так далее. Никто никуда не летит. Понял?

– Понял!

– Во-о. Первое – срочно отправить погоню. Второе – здесь опросить, задержать, провести следствие на предмет выявления сообщников, хотя это маловероятно, так как у него было время предупредить, и все уже смылись. Все равно, узнать максимум информации о нем, где работал, что знал. Третье – …. Третье – остаетесь за меня. Повышенная боевая готовность, есть вероятность нападения с целью уничтожения самолетов. Все. Я в замок. Меня срочно вызывают к сэру Джону. Все. Вам все понятно, сержант?

– Так точно, сэр.

– Но прежде, чем побежите все это делать, пришлите кого-нибудь, чтобы поменял моей лошади эти ремешки, будь они не ладны.

Еще через десять минут, я, как пишут в романах, во весь опор скакал в столицу. Но, опять же, скакал не я, – лошадь, а я только мерно подпрыгивал, сидя у нее на спине. Не проехав и половины пути, я увидел у дороги пасущуюся лошадь. Лошадь была под седлом. Вопрос: где хозяин? Второй вопрос: кто он? Что-то у меня екнуло, и я подумал: а не мой ли это посыльный? Еще один вопрос: его шлепнули или это он ждет меня? А присылал ли его кто за мной? Разумеется, да. Иначе бы он не прискакал. Но кто? Черной метки пиратской он мне не передавал, хотя у них это может и не модно. Но, где же тело, будь оно живое или еще теплое? Только в лесочке, что в десяти метрах справа. Больше негде. Я здесь, как идиот, торчу в седле десять минут. Хотел бы убить, так давно бы уже пристрелил или метнул нож. Ан нет. Значит, тело все-таки в леску. Я спешился и пошел к деревьям. Чуть в глубине трое суетились у тела человека. Я оказался прав – тело моего посыльного обшаривалось грязными руками этих негодяев. Во мне вскипел праведный гнев, и я пошел на них. Услышав хруст веток за спиной, они повернулись. Естественно, испугались. Но, увидев, что я один, радостно заулыбались очередной жертве. Но я-то не думал о себе, как о жертве. Хотя, может быть, и напрасно – осторожность никогда не бывает лишней. Я жаждал отмщения за невинно убитую душу. Один из них схватил березовое полено и хотел ударить меня. Меня спасло то, что на этой планете или этом измерении, я так и не знаю, куда меня занесло, сила тяжести и гравитация не такие, где я вырос. Поэтому здесь при своей худобе я мог выполнять вещи, которые были под силу лишь некоторым силачам. Но это был мой секрет. Кто-то может и догадывался об этом, но не настолько. Я поймал левой рукой кол, дернул и вырвал его из рук нападавшего. Мы встретились с ним взглядами. Сколько злобы и ненависти было в этом взгляде. Нет, это не человек. Его душа уже отдалась дьяволу. Он не может жить на такой чудесной планете и убивать беззащитных. Я переложил полено в правую руку, взялся поудобнее и с размаху ударил его по голове. Он, почему-то, за это время так и не тронулся с места. Мог хотя бы дернуться, увернуться, убежать. Мы бы подрались, и неизвестно, как бы все это закончилось. Но он стоял не шелохнувшись. Видимо – это была его судьба, а я был лишь орудием возмездия. Моя дубина сделала полукруг и ударила ему в ухо. Удар и половина черепа разлетелась, будто там взорвалась разрывная пуля. Такое можно увидеть только в фильме: “Челюсти“ или подобном кровавом триллере. Я был в шоке. У его попутчиков нервы оказались более тренированные: увидев финал своего товарища, они бросились прочь. Через секунду меня стошнило и полоскало еще минут десять. В замок я доехал еле живой от слабости. В зале сидели граф Роберт Лестерский, его сын граф Джон Лестерский, мой друг – капитан или, как я его называл – начальник службы безопасности Его величества короля Ричарда Первого, и еще пара гражданских – мелких клерков при дворце. Увидев меня, граф Джон поднялся и подошел ко мне.

– Граф, что с вами? На вас лица нет!

– Увы, лицо есть, а вот желудок свой, по-моему, я выплюнул с остатками пищи в роще неподалеку отсюда.

– Отравили?

– Нет. На солнышке пища немного испортилась, а я понял это слишком поздно.

Не мог же я ему сказать, что я, бравый, матерый, закаленный в боях солдат не смог утерпеть, и меня стошнило при виде раздробленной головы. В бою рубят и головы, и руки. Для обычного солдата – ветерана, каким должен быть я, это, как муху на стеле раздавить: неприятно, но терпимо.

– О, это пройдет. Попей травок и все пройдет.

– Да я особо и не волнуюсь. Что случилось?

– Особо не тревожься. Пока все по плану, все нормально.

– Ничего себе не тревожься. Прискакал гонец весь в мыле. Кстати, гонца на обратной дороге зарезали. В лагере оказывается лазутчик. Пытаются подстроить так, чтобы я получил увечья и не взлетел. Оп! А эти господа….

– Не беспокойтесь, граф. Эти люди работают в царских архивах и собирают все, что можно найти о нашем противнике. Теперь о самом деле.

Но тут поднялся капитан.

– Прошу прощения, сэр Роберт, я хотел спросить у вас разрешения покинуть вас, чтобы по горячим следам провести расследование по случаю гибели посыльного и покушения на сэра Жака.

– Да, да, конечно, капитан. Разберитесь. Если будет нужна какая помощь – немедленно ко мне. Я жду результата.

– Кстати, тело посыльного и одного их нападавших, в роще слева от дороги. Остальное можете уточнить у начальника охраны объекта. Он уже ведет расследование, и кое-что уже предпринял.

– Спасибо, сэр. Честь имею. – С этими словами он отдал честь и вышел.

Сэр Джон повернулся ко мне и с загадочным видом сообщил.

– Граф, у нас сюрприз. Мы поймали одного инопланетянина. Сейчас он в казематах внизу. Мы можем в любое время приступить к допросу. Но мы решили сделать вам приятное, и не стали начинать без вас.

– Очень признателен. Спасибо, сэр Роберт, спасибо, граф. – А сам подумал, что только этого мне и не хватало, как смотреть на пытки и истязания людей, хоть даже и с другой планеты.– А на человека он сильно похож?

Тут все присутствующие дружно рассмеялись. Нет, не злорадно, а по хорошему, по-доброму. Глядя на них, засмеялся и я.

– О, вот это и есть сюрприз. Скажу одно – у них голубая кровь.

– Вау! Ничего себе. Я думал, что это так, образное выражение?

– А вот и нет. Ну, как, интересно?

– Еще бы.

– Вот то-то, а то я смотрю, что у вас взгляд погрустнел.

– Кхе… – Только и оставалось мне сказать. Залет на мелочи. Классика.

– Тогда пошли.– Это произнес уже граф Роберт.

Мы спустились в классические замковые казематы с их влажностью, плесенью и огромными замками на массивных дверях. Открыв одну их дверей, мы вошли в достаточно просторный зал. В музее и по телевизору я уже видел пыточные комнаты “святой“ инквизиции, поэтому внешне вел себя спокойно, но, честно говоря, сердечко мое неприятно сжалось. Я же русский, а на Руси всегда говорили: от сумы да от тюрьмы не зарекайся. А здесь тюрьма – пыточная. В деревянном кресле с прикованными руками и ногами сидел обычный человек. Исходя из того, что остальные, сидевшие за столом и вставшие при нашем появлении, по внешнему виду явно были похожи на пытателей – карателей, а из пленников только этот, то я сделал вывод, что это и есть инопланетянин. Как мне и было положено, по выбранному мне для себя имиджу, я, молча, подошел к узнику, осмотрел его вроде бы суровым взглядом. При необходимости я иногда могу такое. И на этот раз у меня получилось, потому что он, поглядев в мои глаза, нервно подвигался, поудобнее усаживаясь в кресле. Мне он был симпатичен, поэтому я достаточно медленно, но, как можно быстрее, поднялся и отошел в сторону. Если бы он раскусил мою фальшивую суровость, то он бы до принятия крайних мер валял дурака. А сейчас он был встревожен и немного напуган. Надо было “брать быка за рога“. Я зашел ему за спину и максимально приблизился к нему. У обычных людей такой близкий контакт предполагает взаимозахлест биополей. Он был морально подавлен, поэтому преимущества были у меня. Если бы я почувствовал в нем сильного духовно-энергетического противника, то я, разумеется, так бы не сделал, ведь он мог начать манипулировать мною. Кто знает, чего они достигли там у себя в духовном плане. Книгу почитаешь, кино посмотришь, так они все телепаты, телекинезы и телескопы. Хотя телескоп – это из дугой оперы. Суровым голосом я начал.

– Как вы понимаете, я здесь не случайно. Та вынужденная пауза, когда вас не пытали, произошла только по той причине, что меня в тот момент не было. Теперь я здесь. Я надеюсь, вы понимаете, что для вас наступили тяжелые времена, когда минута будет длиться, как час, а час будет подобен жизни. Вы будете ждать, когда закончится день, но не пройдет еще и пяти минут. Тем более для вас отдыха не будет. Если эти мои люди устанут, их сменят другие. Сменят их, но не вас. Мы взрослые люди. Вы имеете уши, чтобы меня слушать. Вы имеете глаза, чтобы все видеть. У вас пока два уха и пока два глаза. Чуть позже я узнаю, может вам хватит и по одному. Но, что у вас один, так это язык, чтобы говорить мне то, что мне необходимо от вас услышать. Итак, откуда вы попали к нам во Франканию?

– С временной планеты Утрания.

– Почему временной?

– Потому, что мы бежали на ней с Сатании. Это наша родная планета, где жили наши предки.

– Сатания? Вы служите сатане?

– Нет! Конечно, нет! Это просто название. Оно только похоже, но это и все! Мы цивилизованные люди и понимаем, что к чему.

– Цивилизованные люди не похищают других людей.

– Но мы же делаем вам во благо. Ваша цивилизация еще отсталая. Мы не можем дать вам те знания, то оружие, которым обладаем мы, так как вы используете его только для блага горстки, но в ущерб остальным людям.

– И, поэтому вы похищаете людей. А, что вы делаете с ними, в качестве кого или чего используете их?

– Никак. Мы их обучаем. Они живут среди нас. Когда они освоятся, увидят, что можно жить в добре, любить друг друга, то мы вернем их на землю, и они создадут свое обновленное королевство.

– Даже, если это и так, но на какой территории они это создадут, чье королевство удостоится такой чести?

– Никакое. Ни один король без боя не сдаст свое королевство. Нам не нужно кровопролитие. Есть еще достаточно мест на земле, где можно создать такое государство.

– И кто же будет править там? Король или сенат?

– Нет. Только не король. Можно назвать это и сенатом, и парламентом. Не важно название – важна суть. За образец мы взяли систему правления Сатании. Народ сам должен выбирать тех, кто будет решать их судьбу. Но, чтобы они не стали чувствовать себя всесильными, как у вас чувствуют себя дворяне, то они должны обязательно заменяться каждые три-пять лет. И в армию набирать не сынков богатых, а обучать в военных школах. У нас с восемнадцати лет любой желающий может поступить в такую школу и стать военным, стать офицером.

– Кое с чем я согласен. Но здесь есть свое “но“. Вы силой навязываете нам свой новый порядок. При этом вы используете преимущества своих технологий. – Инопланетянин резко повернул голову и попытался посмотреть на меня. Я понял, что брякнул, что-то лишнее.– Не надо дергаться. Вам сейчас даже пока не больно. Сидите и просто отвечайте на вопросы. У вас сейчас даже нет повода жаловаться на то, что я выпытываю у вас какие-то секреты. Я прав?

– Да.

– Вернемся к нашему “но“. Если у вас так хорошо, то почему вы были вынуждены бежать с Сатании на временной планете?– Инопланетянин молчал, опустив голову.– Вы слышали мой вопрос?– Громко и, по-возможности, сурово спросил я.

– Так сложились обстоятельства.– Шепотом ответил он.

– Вам тяжело это вспоминать. Или стыдно. Или… Хорошо. Не будем тревожить старое. В конце концов, это ваши проблемы. Но, почему вы считаете, что ваша идеальная система опять не даст сбой в наших условиях? У землян нет запасной планеты, на которой можно было бы улететь. Что у нас есть – это конь или корабль, которые, может быть не сразу, но можно догнать и уничтожить, как собственно, и планету тоже. Почему вы навязываете нам то, что у вас самих не сработало? Почему вы считаете себя вправе вмешиваться в ход развития нашей цивилизации?

– Но мы же не вмешиваемся! Мы же не даем вам оружия и наши технологии.

– Оружие – да, но технологии? Это просто смешно. Как в кузнице можно сделать летательный аппарат, на котором летаете вы. У них есть чудесные мастера, но, даже кузнец и выкует, что-то на подобие, то, как оно взлетит! С местным порохом ядра еле летают. Где уж здесь думать о полетах в атмосфере.

– Кто вы?!– Резким голосом спросил он меня.

– Успокойтесь, я не тот, кто вы подумали. Пока для вас этого хватит. Когда прилетят за новой партией людей?

– Послезавтра с восходом.

– Хорошо. Расскажи нам, как вы живете у себя, как живут на Сатании, что знаете и думаете о земле. Кстати, как вы называете нашу планету? И еще. Я смотрел на вашу планету в телескоп и увидел темное пятно характерной формы. Я так понимаю, что это ваш “головной мозг“?

– Да, вы правы.

– Но почему он один? А, если случится катастрофа, и он взорвется? Ведь планету притянет к себе какой-нибудь гигант и, не известно еще, какие условия там будут.

– Такого не может случиться. Это просто исключено.

– Наивные вы люди.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что сказал. Вы пока рассказывайте, а я на время выйду. – Выходя, я попросил сэра Джона поподробнее расспросить инопланетянина о своей планете и записать все до мелочей. Встретиться мы решили вечером в моей комнате. Итак, сутки остались до прилета. В число рабов нужно еще втиснуть и наших людей. Но, как? И тут я решил попробовать. Я вернулся назад в пыточную комнату. – Я подумал, что ваши слова в чем-то заслуживают доверия, но я хотел бы убедиться в этом. Как? Запросто. Я зашлю к вам на планету своих людей, и они проверят ваши слова.

– Но они, же не смогут вернуться и рассказать вам?!

– Это вы так думаете? Люди иногда могут ошибаться. Чаще всего это происходит из-за недостатка информации. Скажите, в каких местах будут набирать в этот раз?

– Насколько я знаю, в этот раз решили сделать подбор из горожан. От Женорова мы отказались по понятным причинам. Остался Вотарас. Корабли сядут там, и основная масса будет из горожан.

– Масса – это сколько?

– Человек пятьсот-шестьсот. Много брать опасно. Пока они привыкнут, могут взбунтоваться.

– Хорошо. Спасибо. – Я пристально посмотрел на отца и сына Лестерских. Они поняли меня и кивнули. Я ответил им кивком и вышел. Так, с одной задачей справился. Теперь главная цель – спецназ. Достаточно быстро я доскакал до замка – базы подготовки группы. Сержант Кромвель оказался толковым малым, и я решил оставить его на земле на случай нашей неудачи. Сэр Джон, конечно, тоже толковый, но он граф и этим все сказано. А Кромвель – дрессированный тигр при графе. Голова, воинские навыки, преданность королю – вполне достаточно, чтобы можно было на него положиться. Последний день тренировок и к вечеру все собираемся на аэродроме. Было решено, что по прибытию челноков за рабами, свой человек в Вотарасе запустит почтового голубя. А дальше, как говорится, как Бог пошлет. Скорей бы уж все началось. Это, как перед экзаменом, пока не взял билет “бьет мондрашка “. Только взял – абсолютное спокойствие и расчет. За себя я не боялся. Боялся за технику. Вечером накануне операции я решил провести генеральную репетицию, а вдруг двигатель не заведется или еще что. Команда заняла свои места в планере, я – в самолете. Повключал тумблеры, махнул рукой, и рабочие крутанули пропеллер. Двигатель чихнул и не завелся. Я высунулся из кабины и прокричал, чтобы крутили дольше, пока он сам не начнет вращаться. Крутили минуты две, а, может, и меньше. Просто внутренне я сильно волновался, ведь от двигателя зависит успех операции. Но, слава Богу, мотор взревел. Все вокруг закричали от радости. Чуть тронув рычаги, я сдернул самолетом аэроплан метров на пять. Достаточно. Если протянул пять метров, протяну и больше. С “одного плеча гора упала“. Потянулись томительные часы ожидания. Чтобы у бойцов не было мрачного настроения, я приказал выдать им вина и сказал сержанту Кромвелю, чтобы организовал хорошего запевалу. Когда что-то делаешь или поешь, всякой ерунде в голове уже места не остается. Сам я попытался уснуть, но только тревожно ворочался с боку на бок. Наконец-то, забрезжил рассвет. Даже стих ветер и умолкли птицы. И в эту паузу тишины ворвался шум хлопающих крыльев – прилетел почтовый голубь.