Попал так попал, или Орки рулят – 2

***

– Летгар Гаргор! – окликнул меня ветеран – Я собрал людей, Мы ждём вашего приказа, – произнес он, вытянувшись.

– А откуда оружие, копья, да ещё в таком количестве? – удивлённо спросил я, разглядывая их.

– Да в казарме, где эльфийские прихвостни обитали, ну те, что нас охраняли. Их набирали из местных, предателей рода человеческого.

– Ага, этих ублюдков надо было в младенчестве мамкам удавить, дабы не изводили людей лютой смертью, – поддакнул кто-то из первых рядов.

– Команды лаять не было! – рявкнул седой ветеран. – Где строй? Я вас спрашиваю, мы стадо или что, мать вашу богу в душу! – После его отчитывания народ принял подобие боевого строя.

– А! – и махнул на них рукой. – Так вот, там этого добра явно было с избытком. И сей факт мне не нравится, не пойму почему, но не нравится. Не спроста всё это. Длинноухие, конечно, не гномы, с ними по жадности не сравнятся, но эльфы не были замечены в раскидывании денег, а любое железо сколько-то монет стоит. А металл на копьях не дрянь, средней паршивости, – произнес ветеран, почёсывая шевелюру.

– И мне кажется, что не всё ладно в королевстве Датском…

– Монстры, они выпустили из загонов монстров. Спасайся кто может… – стали раздаваться панические крики со всех сторон.

– Фалангу становись! Три линии мне, как минимум, собрали! Помним: пока в строю – мы легион, а как побежали – стали мясом! – рявкнул ветеран на слегка растерявшихся недавних узников. – Ровней, я сказал, линия должна быть прямой, а не как бык поссал, – выравнивал он народ. Там стояли вперемешку как пленные легионеры, так и крестьяне оторванные от сохи.

– Господин Летгард, вам бы занять место в глубине строя, – обратился он ко мне.

– Не, мы атакуем. Как говорил один из великих полководцев: “Нет страшнее зверя, чем идущий в атаку солдат”. В штыки их брать будем. Пусть они нас боятся больше, чем мы их. – И, перекрестившись, пошёл на шум. Если мы останемся стоять, то просто от страха сдохнем, а так не будет времени бояться.

– Эх, налей-ка мне Смертушка, да красна вина, – начал я на ходу импровизировать. – Красна вина, да не того вина, что в бочках плещется, а того что в жилах плещется. Помним, что воинами не рождаются, воинами умирают. – Ну и хрен с ним, что невпопад.

Я пошёл первым, за мной ветеран, а за ним кривым уступом шагали все остальные. Увидя химер, я немного остолбенел, и было от чего: передо мной предстало чудо-юдо, неведома зверушка. А, не, как всегда вру, на зверушку это не похоже. Это что-то с чем-то, представьте гигантского мутировавшего таракана. Это существо чем-то походило на арахнидов из фильма «Звездный десант», только там не было у них хвоста. Да и гребень от макушки до хвоста – я не помню, чтобы был такой у них.

Так вот, эти твари прямо на глазах разрывали тех несчастных, кто попадал к ним в лапы. Нигде от них не было спасения: одна группа что плотно стояла спинами друг к другу и ощетинилась копьями во все стороны света. Так вот, химера разметала их, как шар кегли в кегельбане, и, схватив одного за руку, а двум другим пробив ноги своими заостренными ногощупальцами, потащила в сторону вольера.

Я сразу почувствовал моих духов-паразитов, и постарался призвать к себе ближайшего. Ага, призвал на свою голову – на нас, громко зашипев, причём именно зашипев, устремилось одно из этих существ. Я чувствовал приближение духа и ощущал, как он пытается бороться со своим носителем, но потуги паразита были безрезультатны. Хотя не совсем, дерганные движения таракана давали понять, что с ним не всё в порядке. Одна из ног ступала невпопад, да и передняя правая ногощупальца мелькала всё время вверх и вниз, мешая передней ноге нормально двигаться.

Так вот, этот таракан, страдающий эпилепсией, устремился к нам со всей доступной ему скоростью. Но одно хорошо, что интеллект, как и тело, у него тараканий, он не понимал, что у него проблемы с координацией, а может на его умственные способности уже влиял поразит. Почти добежал до нас и издал угрожающее шипение, а затем с ним случился конфуз. Наш таракан запутался в собственных ногах и мордой пропахал немаленькую такую борозду.

– Навались, копьями прижать его к земле. И добиваем, пока не очухался! – крикнул ветеран – А вы куда уроды? Я вам сказал орка прикрывать. – гаркнул он на тех кто стоял рядом со мной.

– А шаман наш, матерый зверь ещё, таких монстров взглядом сбивает, – услышал я у себя за спиной уважительное перешёптывание.

Ага, до такой степени матёрый – штаны сухие лишь потому, что в горле всё пересохло, и в организме просто лишней влаги нет. Народ буквально облепил химеру, не давая ей пошевелится, на одну голову только впятером навалились.

– Народ, постой-ка! – остановил я их, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Топор! – властно сказал я, – и переверните его брюхом кверху.

– Что замерли и таращимся? Шаман сказал, воин сделал. Если мы чего-то не понимаем, это говорит о нашем дебилизме. – рявкнул ветрена на опешивших людей.

– Действительно, наш летгард, это вам не офицеришка, у которого ни ума, ни фантазии. Навались!

– Лапы держи! Держите лапы! – Дальше шёл непереводимый местный фольклор, где уточнялась вся родовая цепочка и сексуальные пристрастия каждого, включая химеру.

Когда таракан, он же арахнид, он же эльфийская боевая химера, оказался лежать белым брюхом кверху, я перехватил поудобнее топор палача в одну рука. А другой стал ощупывать брюхо, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Когда я почувствовал магическую пульсацию в одном месте, я также услышал со стороны призыв ещё одного духа и встревоженные крики людей. Повернув голову, я увидел, как к нам ползёт ещё один арахнид.

– Все кто свободен! Остановить таракана, но не убивать и не калечить! – рявкнул ветеран.

– Мать мая женщина! Что творится? Я если в таверне где за кружкой пива где расскажу, что мы вшестером должны были остановить монстра размером с хорошего коня, и при этом не покалечить бедную скотину, мне в жизни не поверят.

– Если мы окажемся в той таверне, я подтвержу твои слова, и ещё за выпивку заплачу.

– Мужики я с вами. Но предупреждаю я намерен напится в усмерть.

– А мне всё равно поверят, не поверят. Я знаю, что было, а чего не было. И за себя я сам заплачу, – прогудел толстяк, становясь напротив монстра.

– Народ, а вас не смущает, что нас сегодня убивать будут? – с ехидством в голосе спросил седой старик, вставая в линию.

– А что тут такого? – удивлённо произнёс толстяк – Убивать нас будут сегодня, а пить мы собираемся потом. Я не понимаю, что тут непонятного.

– Действительно, как я не сообразил: нас сегодня убьют, а мы завтра в таверне гуляем. Я предлагаю в столичном кабачке встретится, – с издевкой произнес он.

– Ты что дурак? Нам никак за день не добраться до столицы, – снисходительно пояснил толстяк.

– Нет, его беспокоит, что мы за день не успеем добраться, но всё остальное не смущает.

– Ладно старик, держись рядом со мной, я тебе потом всё объясню, – покровительственным тоном произнёс толстяк.

– Ты? Мне? – не на шутку удивился старик – Хотя, если выживем, готов признать себя полным дураком, а тебя гением мысли, – с улыбкой произнёс он.

– Не зеваем! Он подползает! – предупредил сосед слева.

А я их слушал, а сам занимался своим делом. Нащупав место, где обосновался мой дух-поразит, я аккуратно проломил хитиновый панцирь, благо, с одной стороны на топоре палача был длинный и тонкий шип. Без него я замучился бы проламывать хитин, а так – пробил несколько отверстий по кругу и сделал большую дыру.

Когда я получил отверстие в панцире, пришлось руку запускать под него. Преодолел брезгливость и тошнотворный запах, что источало нутро таракана. Рука вошла по локоть, прежде чем я нащупал круглый предмет, который так и манил, и звал меня. Вырвал его из тела монстра, с последним хрипом арахнида. Я постарался призвать духа, как делал много раз с «Мудрым Ка», дух явился. И, скажу, он от арахнида отличался только тем, что у него не было ног, но это ему нисколько не мешало держаться над землёй.

– А вот и первый малыш родился! – прокомментировал я его появление.

– Если это малыш, то боюсь представить его мамочку, – буркнул ветеран.

– С мамой я, к счастью, не был знаком, а вот на яйцах её пришлось посидеть, как квочке. Ну, и немного пошаманил, а результат вы видите.

– Я всегда подозревал, что из орков плохие няньки получаются, но я даже не предполагал, что настолько, – с улыбкой произнес ветеран.

– А я что, я ничего. Они сами меня посадили, сами пусть и огребают, – с улыбкой ответил я.

– Если вы наговорились, то, может, обратите на нас внимание. Мы вроде как ещё одного монстра держим? А он почему-то хочет нас съесть, и, я думаю, он вами тоже не побрезгует, – окликнули нас.

– Отпустите его, сейчас дух поможет собрату вырваться на свободу, – и отдал ментальный приказ духу.

Дух, что стал полупрозрачной серой дымкой, устремился к цели, по дороге сбив людей с ног. Пришлось за него извиниться, дескать, он только-только родился, ещё не особо понимает, что делает. Дух прислонился к таракану, что из последних сил сопротивлялся поглощению сущности, и полностью обволок его, скрывая от наших глаз всё происходящее.

– А с этими тремя что делать? – окликнули сбоку.

– А этих не пускать к нашему таракану и духу, ну, и заодно не давать себя съесть, – произнес я, взглянув на трёх арахнидов, что недобро так на нас смотрели.

А дальше открылся филиал ада и дурдома в одном отдельном лагере смертников. В сплошном замесе смешались арахниды, духи, люди. Все друг друга били, колотили и калечили. Но постепенно мы одерживали верх, платя за одного арахнида минимум десятком человеческих жизней. И это притом, что на нашей стороне сейчас три арахнида, полностью контролируемые духами-паразитами и рядом еще семеро духов крутятся. Хотя, стоит отметить, что наши арахниды явно страдают болезнью опорно-двигательного аппарата. Движения у них дёрганные и какие-то заторможенные, в отличие от тех, что хотят нас схарчить. Единственно, кто в действительности мог сказать своё веское «МЯУ» – это духи, вот они-то молодцы: втроём одного таракана с трудом, но разбирали на составные части.

Да и что ещё было ожидать от новорожденных духов, они и так здорово старались, не щадя живота своего и нематериальной плоти своей. Но, как всегда, всему приходит конец. Так и к нам он заглянул на огонёк, этот самый конец. Когда мы добивали последнего таракана, из всех щелей стали появляться те, кто выжил, несмотря на лужи крови и разбросанные повсюду части тел. Все начали радоваться победе, поздравляя друг друга. Не, я в курсе, что лишь горечь поражения приходится черпать полной ложкой одному, а на сладкий пирожок победы всегда найдётся десяток ротков. Но чтобы ещё не испечённому пирожку так радовались – я не видел.

Они, по моему, на радостях забыли, что, кроме арахнидов, есть ещё ушастые. А вот ушастые про нас не забыли, к сожалению. Не успели мы перевести дыхание, как от них пришёл посланец и принёс нам на всех один такой шикарный конец. Правильнее сказать, пришла песцова мама, а если ещё точнее – ТАРАКАНЬЯ матка. И так свистнула, что любой рак с горы удавится бы от зависти, а Соловей-разбойник повеситься бы на своём дубе.

От её свиста мы попадали на землю, закрывая руками уши, из которых пошла кровь. Эта тараканиха издавала свой свист на уровне ультразвука. На земле вместе с нами корчились от невыносимой боли и арахниды, да не только те, что были захвачены моими паразитами, но и парочка ещё чудом уцелевших неподконтрольных. Всем досталось по первое число. К счастью для нас и несчастью для свистящей матки, духи не совсем живые существа и ультразвук им был до лампочки. И мои мысленные мольбы о том, чтобы эта пытка звуком прекратилась, они восприняли буквально и поспешили попросить свистунью замолчать, раз и на веки вечные.

Когда духи начали атаковать тараканиху, та сразу забыла про свой свист и попыталась уже упокоить моих духов. А вот тут её размер с сыграл с ней злую шутку: если её детки-тараканы после вылупления и взросления были ростом с хорошего коня, то мама была с доброго слона. Нет. Очень злого и пузатого слона. Так вот, как показала практика, таракан со слона уже сам по себе страшен, но против юрких духов не совсем то средство, что доктор прописал. Она не могла по ним ни попасть своими многочисленными ножками, ни схватить огромной пастью. Да и от последней они старались держаться на почтительном расстоянии, предпочитая атаковать с тыльной части организма.

Своими атаками мои духи не столько причиняли вред здоровью таракановой матери, сколько злили её. Своё недовольство она выражала периодическими попытками сбить их своей ультразвуковой волной. Что, впрочем, не приносило им никакого вреда, а вот возникшей паузой, что делала тараканиха, когда свистела, они пользовались на полную катушку, вгрызаясь в её брюшко. Точнее, делая попытки прокусить хитин.

Понимая, что если мои духи в конечном итоге и победят своего противника, то я этого уже не увижу, поскольку раньше моя черепная коробка лопнет, отдал единственный приказ. Всё, что я смог сформировать моим духам, это чтобы они уводили её. Те, в силу своих куцых умов и фантазии, восприняли приказ по своему. То есть, просто попытались унести её. А вот арахнидша не растерялась, и быстро двоих духов пригвоздила своими лапами к земле, разрывая их призрачные тела на неравные половины. Пришлось менять команду на понятную для них, простую до невозможности. Я отправил их на эльфов, в надежде, что они достаточно разозлили мамашу, и она устремится за ними.

– Подъём, бой ещё не окончился, – произнёс я, кривясь от боли, – нас ещё ждут ратные подвиги, да и не все ещё отгребли по сусалам. А если не поторопимся, то там будет проходить веселье без нашего участья.

– А нам зачем спешить? Пусть сами развлекаются. Судя по радостным крикам боли и магическим сполохам, там веселье набирает обороты, – размазывая кровь по лицу, ответил седой ветеран.

– А подумай своей седой головой, что будет, когда они упокоят химерову МАТЬ, – последнее слово я выплюнул, как грязное ругательство.

– Нам будет меньше работы, – раздался голос слева от меня.

– Ага, а теперь представь, какой силы будет маг или группа магов, что упокоит эту тварь? – вставая произнес ветеран.

– Что тут думать и рассуждать вождь сказал, войны сделали! – произнес моряк.

– А морская душа прав. А для тех, кто не понял, я поясняю: духи шама худо-бедно, но ковыряли химеру. А вот против мага такой силы они явно не потянут, а мы без них так… ходячие мишени для стрел.

– А так что им мешает нашпиговать нас стрелами?

– То и мешает, что там кто-то большой и ужасно злой буянит. Так вот, наша задача убивать тех, кто убивает матку, но так, чтобы и самим не попасть под раздачу.

– Действительно, чего тут сложного. Я бы даже сказал, что это немыслимая глупость и невозможная вещь. Но я сегодня сам видел сколько невозможного, что одной невозможной вещью больше, одной меньше.

– А что, атака нашего моряка с голым пузом на лучших лучников, это как раз в нашем духе. Я в деле.

– И я в деле.

– Я с вами.

Глава 3. Атака голопузых Прода от 10.12

За стены вышли почти сотня пехоты и целый эскадрон на лихих скакунах. Ой, и не надо говорить, что арахнид ни разу не конь, а три всадника – не рота. Да если хотите знать, хороший таракан лучше коня. Ну и пусть хитиновый жёсткий гребень, так скажем, не совсем предназначен для езды. Нет, я не сел пятой точкой на шип, я стоял на коленях на спине, а хребтовые пластины арахнида находились между ног. Да, я понимаю, что получу сомнительное удовольствие, если сяду пятой точкой. Зато мы выигрываем в маневренности, скорости и ударной силе. Духи-паразит

ы не совсем ещё освоились в теле, и их движения были не на высоте, а пара человечков с копьями на спине химеры будут очень способствовать её выживаемости и нанесению урона живой силе противника.

Да и психологическая составляющая должна иметь место, и сказать своё страшное и громкое «Гав». А что должны подумать простые воины противника? Правильно, они должны решить, что страшный и могучий “Я” подчинил себе химер, плюс химерову матку, и натравил их на эльфов. А если они так подумают и увидят, что им отвешивают плюхи, как смертники, что должны были отдать своим богам свои жалкие душонки, так и сами химеры… Плюс непонятные хрени, что летают и пожирают обладателей длинных ушей… Ну, и в довесок сама Арахнидова МАМА… По мне, им в голову должна бы закрасться мысль, что срочно надо проверить ближайшей лес, на наличие оставленного дома включёного утюга.

Всё, как всегда, пошло по сложившейся традиции, а именно – не совсем, как задумывалось. Во-первых, нас встретили стрелами, заставив отступить пехоту обратно, а вот тараканью кавалерию такой мелочью не смогли остановить. А именно, я не смог сдержать и развернуть свой эскадрон, так скажем, контроль над этими существами у меня явно не прокачан.

Моя кавалерия устремилась к ближайшим эльфам, игнорируя мои приказы, под обстрелом лучников, а затем прямо на четырехметровую стену запрыгнули арахниды. При этом химеры растеряли последних своих всадников, тех, кого не выбили лучники. Я сам вылетел со спины таракана, и непонятно, каким чудом не слетел ещё и со стены кубарем – бруствера с зубцами со стороны двора не было, это и погубило эльфов.

На оборонительной куртине, среди лучников, арахниды показали себя во всей своей ужасающей красе и смертоносной мощи. На двухметровой стене они чувствовали себя отлично, рвали длинноухих своей немаленькой пастью, кололи их своими своими лапами или как там эти херни называются. От хитина, что покрывал химер полностью, стрелы отскакивали, лишь поцарапав, но что-то мне подсказывает – царапины на хитиновом покрове не наносят тварям даже слабого психологического утрона.

Немногочисленные копья, что неизвестно каким ветром занесло на стену, не могли остановить арахнидов, да и обойти их никто не мог из-за узости боевого хода стены. А мечи… да какие к чёрту мечи, так, хорошо откормленные кинжалы, да и зачем они лучнику, чья сила в луке. Да и длинноухие из чистого гонора не пользуются ими, дескать, кто сможет добраться до самых метких лучников на всём континенте. За свой гонор они не раз огребали, но стоит отметить, что огребали намного реже, чем сами люлей раздавали всем “желающим”.

А вот их хваленая меткость ничем не могла им помочь, эльфы не могли даже глаза химерам выбить. Глазки у магических творений маленькие и глубоко посаженные, и таких бусинок будет по десятку с каждой стороны черепушки. Бой плавно перешёл в избиение длинноухих, мои арахниды прошли в разные стороны по крепостной стене и успешно занимались геноцидом по расовому признаку. Бывшие смертники также вскарабкались по наклонным контрфорсам куртины, помогая друг другу, и занялись добыванием тех, кого не добили арахниды.

А эльфы таки не зря слыли лучшими лучниками, кто-то из них всё же умудрился в меня всадить парочку стрел, пока я стоял и пытался управлять как химерами, так и духами. Я старался прятаться и не высовываться в полный рост из-за зубцов лишний раз, и всё равно какой-то длинноухий сукин сын сделал из меня подушечку для иголок. Да так метко и быстро, что я не успел сказать «А», как стал обладателем трёх стрел.

Сами стрелы в моём организме, ясное дело, меня не осчастливили, да и здоровья, понятно, не прибавили. Одно радовало, если какая-то радость уместна в моём случае – что попали они в мягкие ткани. Причём ноге досталось сразу два подарочка, а руке – один. Дальше веселье шло без меня, я только постарался внушить своим созданиям, что тех, кто с голым торсом, обижать не стоит, ну, и напоследок предупредил своих. А затем преспокойно отключился, пусть развлекаются без меня.

Утро следующего дня

– Воды ледгару, – услышал я, открыв глаза.

– Если я вижу свет и он не в конце тоннеля, то мы победили. Я угадал?

– Ага, победили. Но победителей раз-два и обчёлся.

– Что, все пали смертью храбрых? – удивился я.

– Не, есть конечно те, кто пал смертью храбрых, как есть и те, кто сдох, как тварь дрожащая. Но большинство просто разбежались. Здесь все те, кто не сбежал, – ответил мой невидимый собеседник. Он находился вне моего обзора, а сил поднять голову не было.

– Я так понимаю, что основная масса тех, кто остался, просто не смогли уйти и лежат здесь? – уточнил я, краем глаза рассматривая ряды с ранеными.

– Я поражаюсь вашей прозорливости, но сейчас она дала осечку. Здесь треть из тех, кто остался, хотя ещё вчера вечером нас было большинство. Но костлявая ходит среди нас и периодически помогает перейти из нашего грешного мира в лучший, иной. Вы, по-моему, так говорите, – усмехнулся мой невидимый собеседник.

– Вот что вы наделали? Зачем? Я спрашиваю, зачем? – стали раздаваться крики с нотками истерики от седого, но ещё довольно крепкого старика. – Из-за вас умер мой единственный сын. Если бы вы сидели тихо, нас бы не тронули, – начал причитать старик, балансируя на грани истерики.

– Я скажу лишь один раз, а услышишь ты или нет – это твои проблемы. Прежде, чем кого-то винить, подумай хоть немного… говорят, что полезно. Посмотри кругом, что ты видишь? – спросил я его. Мне было немного стыдно за все эти смерти.

– Раненых и мертвых! – ответил он с вызовом в голосе.

– А стены ты видишь? – дал я ему наводящий вопрос.

– Да! – коротко бросил он мне.

– А надписи на них видишь? – спросил я не обращая на его интонацию не малейшего внимания.

– Да, вижу, и что? – рявкнул он привставая.

– А ты посмотри внимательно на даты! А, ладно, объясню так, явно будет быстрей. Там стоят имена, а также даты рождения и смерти, почти у всех. А ещё там одна особенность: там нет дат смертей за следующий месяц, до него есть, после него есть, а именно в этот нет. Да, и ещё информация на подумать: в лагере нет никого, кто находился бы здесь около года, а лагерю, судя по надписям, уже шесть лет. Занятная задачка для ума, – произнёс я с усмешкой.

– Всё равно, если бы не ты, мы может быть выжили. Это ты виноват, – упрямо гнул старик.

– Ага, а ещё я виноват, что вы попали сюда. Это я пригнал вас.

– Я своего сынишку от вербовщиков полгода в подполе прятал, – надломленным голосом произнёс старик.

– А зачем от вербовщиков прятать, сказал своё отцовское: “Нет”, и ни один вербовщик не забрал бы твоё чадо.

– Это может у вас там так, а у нас пришли вербовщики, построили в ряд всех от шестнадцати зим и до двадцати пяти, отберут каждого десятого из самых крепких парней, и уведут их. За два десятка лет ещё ни один из тех, кого увели, не вернулся к родному очагу. А сосед за три золотых нас продал эльфийским вербовщикам. Они меня и его скрутили, и ещё десяток мужиков из нашей деревни сюда на погибель пригнали. Я чувствовал, я чувствовал, я хотел его спасти, от смерти спасти! – начал причитать дед, вытирая слёзы, что навернулись на глаза. – Из наших лишь я один, почему я? Почему я, а не мой сын. Я хотел его спасти, от смертушки уберечь… – и полились старческие слезы.

– Ты поплачь, дед. Легче станет, поверь, я твоё горе понимаю. Я из дому старшую дочку замуж выдавал в соседние селение, а мои дома остались. Эльфы набег устроили на мой родную деревню, всех сожгли, живьём сожгли, никого не пощадили. А он у тебя молодцом сражался, не как этот паскуда, что под лавкой хотел отсидеться, – с последними словами раздался крик боли.

– Я ранен, я не мог сражаться, – раздался испуганный голос.

– Ушибленный палец за ранение не считается. Бегом за водой. А потом могилу рыть.

– Иду. Иду!

– Потерпи, ледгард. Сейчас целители освободятся и тобой займутся.

– А откуда целители взялись? – спросил я, стиснув зубы от боли в ноге.

– Так мы насилу их отбили, не дали их на куски разорвать. Сначала из пасти твоих химер их выковыривали, а потом от этих дебилоидов отбивали. Я так разумею, пусть сначала раненых на ноги поставят, а потом можно их и убивать.

– Логично, – согласился я с очевидной мыслью.

– Да! Там химеры проголодались, наверное, может им элфятинки дать? – произнёс седой ветеран, подходя на костыле с согнутой ногой.

– А если подумать? – произнёс я, отпивая из кувшина с водой, что он держал у моих губ.

– Твоя правда командир, не подумав ляпнул, – согласился он.

– Так давать или не давать? – поинтересовался кто-то от двери.

– Тебе же ясно сказали, что у нас уши не той длины, чтобы разумными скотину кормить, что тут непонятного, – рявкнул ветеран.

– Так бы и сказали, зачем кричать, – раздался обиженный удаляющийся голос.

– Часовых выставили? – поинтересовался я, борясь с наливающимися свинцовой тяжестью веками.