Естественный отбор

– Всё смеёшься, – осадила его девушка.

– Нет, сестрёнка, сейчас я не смеюсь, будь очень осторожна с Дагоном. Да, он безумно красив и очарователен, именно поэтому за ним тянется очень длинный шлейф разбитых женских сердец и судеб. Я не хочу, чтобы ты пополнила ряды этих несчастных. Прошу тебя, не верь всему, что он говорит. Помни, у тебя есть я, и сейчас я для тебя и мама, и папа, и подушка для девичьих признаний.

– Роун, как ты мог так долго скрывать от королевского двора такое сокровище? – обратился к Редвигу подошедший принц, следом за ним шёл лакей с подносом с разнообразными напитками.

Ред небрежно взял два бокала, один из них – с соком – он протянул сестре, а другой – с игристым вином – пригубил сам.

– От тебя и скрывалнахально ответил Редвиг.

– Ну ты и наглец, Роун, – попытался возмутиться его высочество, – и за что только я тебя терплю?

– За то, что я всегда говорю правду. Я и сейчас предупреждаю тебя – моя сестра неприкосновенна.

– Ну что ты, как можно? – округлил глаза Дагон.

– Я сказал, а ты услышал.

– Давай прекратим эту перепалку и займёмся тем, для чего пришли, – и принц дал знак музыкантам.

Полилась медленная музыка.

– Леди, вы осчастливите меня первым танцем? – его высочество галантно протянул руку.

Миралита с замиранием сердца пошла на свой первый «взрослый» танец.

Танцевал принц просто волшебно. Девушке казалось, что её ноги не касаются пола, и в зале никого нет, кроме них двоих. Лёгкие касания пальчиков, поворот, полупоклон партнёров, расхождение и опять сближение – обычный чопорный ридобль, но, сколько страсти смог вложить в него Дагон! Когда музыка смолкла, Мили показалось вполне естественным, что они остались в паре и на второй танец. Стоит отметить, что, согласно традиции, каждый последующий танец был смелее предыдущего. И самый откровенный – трайса – завершал бал. Далеко не каждая девушка осмеливалась на него. Обычно на трайсу выходили только самые близкие пары – супруги, помолвленные жених и невеста, либо же те, кто желали заявить о начале серьёзных отношений.

Когда стихли последние аккорды, и наступила небольшая передышка, Миралита смогла очнуться от наваждения и возразить его высочеству, что более трёх танцев с одним партнёром, а тем более, подряд, не может позволить себе ни одна приличная девушка.

– Как гарант соблюдения приличий в этом замке, с сожалением подчиняюсь их требованиям, – нарочито печально произнёс Дагон. – Но последний танец мой! Возражения не принимаются!

Сердце Мили на миг остановилось, а потом застучало с неимоверной силой. Её пригласил на трайсу сам принц! Это значит, что…

– Ваше высочество, вы поступаете нечестно по отношению к другим мужчинам, – прервал их уединение Редвиг. – Единолично присвоили себе первую красавицу этого замка. На правах брата и опекуна юной леди, я похищаю её на следующий танец!

– Подчиняюсь вашим законным требованиям, – ухмыльнулся Дагон и, поцеловав кончики пальчиков девушки, передал её другу.

Оказывается, танцевать с Редом на настоящем балу, это совсем не то, что дома в учебном зале. И музыка звучит по-другому, и свет падает не так, и шелест юбок других девушек придаёт особое очарование танцу. И Ред, он же совсем другой! Не язвит в своей обычной манере, а восхищённо смотрит в глаза и молчит. Мили не выдержала первой.

– Почему ты на меня так смотришь?

– Как? – голос брата отдавал хрипотцой.

– Как будто я не твоя маленькая Мили, а таинственная незнакомка.

– Ты всегда будешь моей маленькой Мили. А то, что ты и вправду красавица, да ещё с такими замечательными ногтями, я заметил только сейчас, – непринуждённо рассмеялся Редвиг, и очарование момента пропало.

– Всё равно ты не сможешь испортить мой первый бал! – девушка втайне от всех показала брату язык.

– Ой, как некрасиво! Дагону ты тоже показывала язык? – перед Миралитой был её прежний братец – легкомысленный и язвительный.

– У нас с ним всё серьёзно, принц даже пригласил меня на трайсу, – заявила Мили.

– Вот как, на трайсу? Мили, обещай, что до того, как на твоей ручке появится обручальный браслет невесты, с Дагоном ты будешь общаться только в пределах моей видимости, – голос Реда был необычайно серьёзен.

– Конечно, – пообещала девушка, – иное просто неприлично.

– Вот и хорошо.

Танец закончился. На Миралиту посыпался град приглашений на танцы. Так продолжалось несколько часов. Мили танцевала и танцевала, лишь изредка пропускала танец, чтобы отдохнуть, выпить стакан сока, да перемолвиться парой слов с Танайей. Подруга уже не скрывала своих отношений с Фессаном.

– Скажу родителям, что честно пыталась привлечь внимание его высочества, но он смотрел только на тебя, свою будущую королеву, – радовалась она. – От души поздравляю. Ты произвела фурор.

– Своим появлением?

– О-о! И им, конечно, тоже, – продолжала улыбаться Тани.

Мили была открытием этого вечера. Она получила три предложения обручальных браслетов, и ещё несколько молодых людей испросили позволения ухаживать за ней у брата. Но девушка лишь загадочно улыбалась и отмалчивалась. Приближалась трайса.

Трайса – танец быстрый и очень чувственный. Для исполнения его хитрых пробежек, па и пируэтов требуется недюжинная выносливость, поэтому Миралита решила немного отдохнуть перед завершающим танцем. Она заметила около столов с напитками Танайю, которая тоже решила немного передохнуть и выпить прохладного сока, и подошла к ней.

– Тани, вы решились обнародовать свои отношения? – спросила Мили.

– Да. Как только его высочество озвучит имя своей избранницы, уже не будет нужды делать вид, что я приехала сюда для того, чтобы завоевать его сердце. Надеюсь, уже завтра утром Фесс сможет послать гонца к моему отцу с просьбой моей руки, – Танайя выбрала на столе один из запотевших бокалов с вишнёвым соком.

– Негодяй! Как вы смеете предлагать мне подобное на приёме у его высочества! – раздался разгневанный оклик за спиной у Тани.

Затем Кассиатия, а кричала именно она, размахнулась и отвесила звонкую пощёчину стоявшему рядом с ней молодому человеку. Стала ли причиной того, что случилось, скученность около стола с напитками, или же несносная герцогиня специально рассчитала удар, но своим замахом она выбила стакан с соком из руки Танайи, и он упал между девушек, обрызгав платья обеих подружек ярким напитком. Сделав вид, что не заметила оплошности, завистница, гордо подняв голову, направилась прочь от столов. Слёзы отчаяния были готовы брызнуть из глаз Мили.

– Я не успею переодеться к трайсе, – беспомощно прошептала она.

– Мира, это не страшно, – попыталась успокоить её подруга, – это не последняя трайса в нашей жизни. Мы здесь пробудем ещё две недели, и ты обязательно станцуешь её с принцем. А этой противной Касси пора объявлять войну! Договорились?

Мили кивнула. Настроение было испорчено. Вечер, начавшийся так волшебно, закончился так ужасно. Конечно, увеселения в замке только начинаются, и предстоит ещё не один бал, не считая послезавтрашней охоты, пикников с играми на воздухе, представлений приезжих артистов и прочих увеселений. Но это был её первый бал!

Девушки пробирались на выход из бального зала. Кто-то сочувственно смотрел на их залитые соком платья, кто-то, в основном женщины, не скрывал злорадной улыбки. Незнакомые люди. Чему они радуются? Надеются, что Дагон обратит внимание на них?

За спиной зазвучали первые аккорды трайсы.

***

– Ваша Светлость, не плачьте! Я посыплю пятно солью, а потом натру его бель-травой. Вот увидите, к утру от пятна не останется и следа! – хлопотала вокруг хозяйки проснувшаяся Лунита. Она спала в небольшой комнатушке рядом, а Сайна ночевала в комнатах для замковых слуг, и Мили позволила той уйти к себе и не дожидаться прихода госпожи.

Миралите не было жалко платье, но слёзы всё равно лились и лились из её глаз. Завтра Ред, как в детстве, обзовёт её рёвушкой, а затем скажет, что всё это мелочи, ничего страшного не случилось, и не стоит из-за одной гадкой девицы проливать слёзки. И, как всегда, в своей манере, предложит устроить ответную пакость ей. И пусть Мили девушка совсем не злобная, но Кассиатия напрашивается на ответные гадости. Пожалуй, придётся принимать вызов.

Лунита помогла хозяйке раздеться, вытащила заколки и шпильки из её причёски, затем Миралита отправила горничную отдыхать, а сама пошла в ванну, смывать с лица следы слёз. Умывшись, девушка надела приготовленную сорочку, не надеясь заснуть, забралась под одеяло, и сон почти мгновенно сморил её.

Первые робкие лучи солнца уже окрашивали верхушки гор на западе. Замок затихал. Начинался новый день.

ГЛАВА 3

Проснулась Миралита неожиданно рано. Ещё не было слышно хлопотавших за дверью горничных, не пробивались сквозь неплотно закрытые портьеры озорные лучи летнего солнца. Хотя последнее можно было списать на пасмурную погоду. Погоду, в которую спится особенно сладко, да ещё после ночного бала, когда протанцевали почти всю ночь напролёт. Что же разбудило её?

Вчерашнее происшествие уже не казалось таким ужасным. Танайя права – ничего страшного не случилось. Может, даже вышло и к лучшему. Не стоит торопить события. Скоропалительная тайса обязывала. Дагон должен проверить свои чувства. Чувства. Во всех сказках, которые читала девушка, влюблённые обязательно проходили проверку этих самых чувств. Выходит, и Мили должна пройти её? Только как распознать эти самые чувства? В книгах всё просто – влюбились, и жить друг без друга не могут. Как Танайя и её Фессан. А она, Мили, сможет жить без Дагона? Девушка поёжилась. Видимо, всё-таки рано ещё говорить о чувствах. Вот и хорошо, что вчера вышло всё так, а не иначе. Но ничего. Она уже взрослая, и понимает, что живёт не в сказке, и за один вечер влюбиться сложно. У них с принцем ещё есть время. И мама с папой тому пример.

Видимо, заснуть уже не удастся. Мили соскочила с постели и поспешила к зеркалу, чтобы проверить, сильно ли покраснели её глаза после вчерашних слёз. Странно, вчера, когда она наряжалась на тот злополучный бал, в комнате стояло огромное зеркало в её рост. Куда же оно могло деться? Неужели это опять происки несносной Кассиатии? Пора уже воспользоваться гадкими шуточками из арсенала Редвига и осадить зарвавшуюся герцогиню. Пришлось пройти в ванную комнату и разглядывать себя в зеркало, которое находилось там. Оно было поменьше того, что находилось в спальне, но рассмотреть себя без пышных бальных юбок можно было и в нём.

Из зеркала на Мили смотрело её заспанное отражение со слегка покрасневшими глазами и припухшим от слёз носом. Именно то, чего и добивалась злодейка. Нужно будет послать Луниту на кухню за льдом, иначе весь день придётся провести в комнате взаперти. Ну уж нет! Не дождётся противная Кассиатия такого подарка. Принца без боя мы не отдадим! И девушка показала язык своему отражению в зеркале. Оно ответило тем же. Мили надула губки, а отражение опять показало язык, подмигнуло покрасневшим левым глазом и, приподняв правую руку, оттопырило средний палец.

Миралита опешила. Она не знала, что означает этот жест, но, судя по ехидному выражению лица отражения, что-то очень непристойное. А девица в зеркале начала неприлично кривляться и строить рожицы, совсем как шуты на ярмарочных представлениях, на которых Мили бывала с Редом. Стоп! Какие рожицы, в зеркале же она, Миралита! Но отражение как будто этого не знало и продолжало жить собственной жизнью. Тогда девушка замахнулась на свою визави, желая либо припугнуть её, либо убедиться, что всё это неправда, и отражение послушно повторит её жест. Но оно опять показало язык. И рука… она не встретила сопротивления стекла. Понятно, это не зеркало. Опять глупые шутки глупой Касси!

– Ах, ты так!

Мили потянулась к кривляке, чтобы схватить её, вытащить к себе и расспросить, кто же её подослал, но пошатнулась и непонятно как, сама оказалась по ту сторону зеркальной рамы. На мгновение закружилась голова, но этого времени хватило, чтобы девушка-отражение с противным смехом исчезла вдали.

***

Помещение, где оказалась Миралита, было странным. В нём не было светильников, тем не менее, она видела далеко вперёд. Потайной ход? Странный. По его стенам были встроены окна разной величины. Сейчас она смотрела в свою ванную комнату в одно из таких окон. Обзор был прекрасный. Неужели хозяева замка подглядывают за гостями? Но зачем такие большие окна? Для слежки обычно использовались потайные глазки. Как стыдно. Неужели за гостями могут следить, даже тогда, когда те моются? Образ прекрасного принца дал первую трещину. Хотя… может, его высочество и не знает об этих зеркалах-окнах? Ведь замок очень древний, и, наверняка, хранит множество тайн. Нужно напрямую спросить самого Дагона. Мили почувствует ложь. Если же окажется, что он сам любитель подглядывать за гостями, то, как ни жаль, но им точно не по пути, и она попросит Реда немедленно покинуть замок наследника.

Миралита решила немедленно разыскать брата и рассказать ему о своём открытии. Она взялась за края «зеркала» и хотела перебраться в свою ванную комнату. Но на месте проёма, из которого она только что выбралась, оказалось прочное стекло. Девушка недоумённо поводила по нему руками, стекло никуда не делось. Тогда она дотронулась до него попеременно обеими босыми ногами, которые, кстати, уже стали мёрзнуть, приложилась к нему лбом. Никакого результата. Как же она смогла попасть сюда? Ну, Кассиатия, счёт к тебе растёт! Мили осмотрелась кругом. Ничего похожего на камень или факел рядом не было. Странно. Замок, а, следовательно, и ход, старые. Но вокруг не было никакого мусора и вывалившихся из кладки камней. Пришлось снимать сорочку, наматывать её на руку и бить изо всех сил по стеклу. Как Мили ни била, нужного результата не было, с таким же успехом можно было бить по каменной стене.

Девушка опять надела сорочку и отправилась по коридору к видневшимся дальше окнам-зеркалам. Наверняка, за ними кто-то есть. Мили окликнет одну из девушек, и та поможет ей или позовёт кого-нибудь на помощь. Ну почему все неприятности в замке случаются именно с ней! Пакости Кассиатии уже переходят все границы.

Миралита потихоньку пошла по коридору, осторожно заглядывая в окна. Да, ей было очень стыдно, но другого выхода из этой глупой ситуации она не видела. Девушка прошла мимо нескольких пустых комнат, причём окна в них были разной величины, но здесь она быстро поняла закономерность – чем больше окно-зеркало, тем богаче обставлена комната. Оно и понятно – чем роскошнее комната, тем больше в ней зеркало. Некоторые окна-зеркала были покрыты пугающей мутной пеленой, совершенно не похожей на темноту ночи. Проходя мимо них, Мили ускоряла шаг, от них так и веяло опасностью.

Вскоре в небольшое оконце она увидела спящего мужчину. Нет, не подходит, и бедняжка пошла дальше. Ещё несколько пустых комнат. Вот, то, что нужно! Явно женская спальня, на кресле брошено вечернее платье, в котором его хозяйка была вечером на балу. На постели спит девушка. Кажется, это Велита, одна из подруг Кассиатии. Выбирать не приходилось, и Мили сначала осторожно, а потом всё сильнее стала стучать по стеклу. Либо Велита очень крепко спала после того, как протанцевала всю ночь, либо, что было страшнее, не слышала стука с этой стороны зеркала. Отбив об зеркало кулачки и не достигнув никакого результата, Миралита пошла дальше. Она пыталась стучаться ещё в несколько девичьих комнат, в том числе и в комнату Танайи, но результат был везде одинаковым – девушки спали и не слышали стука. Наконец, уже отчаявшись, в совсем маленьком оконце она увидела двух горничных, которые одевались и о чём-то оживлённо переговаривались между собой, недоуменно посматривая на четыре не заправленные кровати из шести, стоящих в комнате.

Мили стучала, кричала, даже умоляла девушек обратить на неё внимание, но те не слышали её. Вскоре они закончили собираться, и вышли из комнаты. Хотелось упасть на пол и горько заплакать. Подождать, пока придёт мама. Или нянюшка. Или Ред. Да хоть кто-нибудь! Сейчас Миралита обрадовалась бы даже Кассиатии, которая с ехидной усмешкой победительницы вышла бы из-за угла и сказала бы, что выведет её отсюда, если соперница откажется от притязаний на принца. Но не было слышно ничьих шагов. Ладно! Хотела взрослой жизни, леди Миралита Роунхедж? Получи! И, отложив слёзы на потом, девушка пошла дальше. Она решила стучаться во все комнаты подряд, даже если там будет находиться мужчина. Немного стыда можно пережить. А, оставшись в этом странном месте, она точно погибнет. Сбитыми в кровь костяшками пальцев Мили уже стучала во все комнаты подряд: и в женские, и в мужские, и в те, которые пустовали. Обходила только те, в которых клубился пугающий туман.

Совсем измученная, она подошла к очередному, пожалуй, самому большому окну и уже устало подняла ногу, чтобы пнуть его посильнее, пусть даже оно разобьётся на осколки и порежет её, лишь бы не это пугающее место. Но осторожное движение привлекло внимание Мили. Дверь в комнату отворилась, и из-за неё показалась голова Кассиатии. Наверное, это её спальня. Но почему интриганка так осторожна? Миралита замерла. Она с недоумением наблюдала, как герцогиня на цыпочках пробралась к огромной кровати, на которой, забросив на подушки руки, спал мужчина. Неужели принц Дагон?

Почему она не ушла сразу? Мили, как заворожённая, наблюдала за происходящим в спальне принца, а в том, что это его спальня, сомнения отпали после того, как Касси опустилась на колени возле кровати и осторожно откинула одеяло. Бесстыдница положила руку на оголённое колено мужчины и медленно повела её вверх. Одновременно всё ниже склоняясь к… к тому, откуда положено мочиться. Затем… затем она лизнула ЭТО. Потом ещё и ещё. Длинные распущенные волосы герцогини скрыли часть происходящего от глаз Миралиты, но белокурая голова так активно поднималась и опускалась, что сомневаться в происходящем было невозможно. Тело Дагона выгнулось, и Мили услышала первый, кроме её собственных криков, звук за всё то время, что она находилась в этом странном месте. И это был мужской стон. Стон наслаждения.

Оцепенение спало, и девушка бросилась прочь. Неизвестно, сколько Мили бежала. Кажется, её тошнило, кажется, она падала, может быть, даже теряла сознание. Про это она потом так и не могла вспомнить. Силы вконец покинули измученное тело, и, в очередной раз упав, Миралита уже не смогла подняться. В голове вяло перекатывались ленивые мысли. Стоит ли вообще бороться за жизнь в мире, где возможно такое? Может, не стоит подниматься, а остаться навсегда в этом странном месте, где нет вообще ничего – ни воды, ни вездесущих крыс, ни даже пыли.

ИНТЕРЛЮДИЯ

– Броста, как ты посмел подстроить так, что один из главных Знаков Силы достался несмышлёному ребёнку?! Я предназначил его совсем другой носительнице! – возмущению Герена не было предела. На этот раз он предстал перед сотоварищами в образе полногрудой ундины.

Броста раскатисто расхохотался. Отсмеявшись, он смог произнести:

– Но кто же виноват, что твоя носительница, проснувшись по твоему указу, пошла не Знак Силы забирать, а в спальню к смазливому самцу? – Броста опять залился смехом.

– Ты не имеешь права вмешиваться в мой мир, – запальчиво наседал на спорщика более молодой бог.

– Э, нет. Мой интерес здесь также присутствует, и я буду помогать тебе строить наш новый мир.

– Это мой, мой мир! – голос Герена всё повышался.

– Как же он твой? В будущем нам с тобой предстоит прожить целую эпоху одной дружной семьёй, неважно, кому и в каком качестве. Привыкай, дорогой, скоро у нас всё будет общее.

– Кажется, у нас становится веселее, – заметила Саффа, принявшая облик роковой красотки с ядовитыми змеями на голове.

– Нечестный поступок Бросты ты называешь весельем?! – не мог утихомириться Герен.

– Броста отчасти прав, – вмешался в разговор второй свидетель спора – Шаит. – Скоро вам предстоит долгая совместная жизнь. И вы оба имеете право строить свой общий мир. – Герен задохнулся от негодования, а Шаит продолжил: – И потом, Герен, учти, что Знак, тем более, один из основных, сможет принять только сильный носитель. Если эта особь недостойна, то она просто не сможет его удержать.

***

Миралита вяло подняла голову, чтобы последний раз посмотреть на ненавистный коридор-колодец и ряд равнодушных зеркал в нём. Взгляд зацепился за камзол, небрежно брошенный на спинку стула в очередной комнате за холодным стеклом. В точно таком же камзоле вчера был Ред.

– Ред, Ред, миленький, услышь меня, я здесь, – безнадёжно прошептала она.

Мужчина, спящий на кровати, пошевелился, а затем приподнялся на локте.

– Мили, ты звала меня?

– Да, да! Я здесь, за зеркалом! Спаси меня, Ред! – девушка в отчаянии прижалась ладошками к стеклу.

Редвиг подскочил, сел на постели, опустив на пол ноги, а затем, спохватившись, обмотал свои бёдра простынёй.

– Где? – неверующе переспросил он.

– За зеркалом, – всхлипнула Мили.

Мужчина подошёл к зеркалу, его ладони легли точно на очертания ладоней сестры, их пальцы переплелись, Реда толкнуло навстречу, но он пересилил толчок и вытащил несчастную к себе в комнату, затем подхватил на руки оседающее тело и присел на край постели, крепко прижав к себе свою добычу. Мили мелко тряслась. От холода или же от пережитого, но она никак не могла унять эту противную дрожь, сопровождающуюся стуком зубов.

Не отпуская девушку со своих колен, Редвиг дотянулся до графина с янтарной жидкостью, щедро плеснул оттуда в стакан, поднёс его к губам сестры, затем надавил одной рукой на судорожно сжатые челюсти и влил содержимое в рот Мили. Основная часть горячительного пролилась мимо, но и того, что попало по назначению, хватило, чтобы бедняжка закашлялась. Тем не менее, такая кардинальная терапия помогла. В блуждающем взгляде появилась осмысленность, и Миралита смогла произнести:

– Ред, миленький, поедем домой.

Мужчина с удивлением глянул на сестру.

– Эта гадкая Кассиатия, это она всё подстроила! Пролила на нас сок, показала мне язык, потом вот этот палец, – и Мили показала жест, который увидела у отражения в зеркале. Брови брата поползли вверх. – Потом затащила меня в зеркало и убежала, а потом пробралась в спальню его высочества и… Я не могу это рассказать!

Редвиг потрогал лоб девушки.

– Мили, – мягко начал он, – ты устала и замёрзла. Давай наберём тебе горячую ароматную ванну. Попросим принести глинтвейна. Ты придёшь в себя и всё вспомнишь. Хорошо?

– Ты мне не веришь? – Миралита подняла голову и глянула в тёмные глаза.

– После того, как ты так эффектно вышла из зеркала? М-м-м, понимаешь, я давно знаю Кассиатию Йетскую, и даже как-то подумывал ввести её в семью, – Миралита съёжилась, и Редвиг продолжил. – Но тебя, сестрёнка, – он чмокнул золотистые пряди, – я знаю дольше.

– Я понимаю, в это трудно поверить, но я рассказываю только то, что видела. И всё, что я говорю – правда! – Мили упрямо стукнула сбитым в кровь кулачком в грудь мужчины. – Я видела через зеркало, как герцогиня вошла в спальню к принцу, подошла к его кровати, откинула одеяло, погладила Дагона по ноге, а потом… потом, – девушка передёрнулась от отвращения.

– Если не хочешь, не рассказывай, – Редвиг успокаивающе гладил сестру по спине, а про себя думал, что такую информацию друг от него точно не утаит, и уже к вечеру будет известно, так ли уж мила и невинна герцогиня Кассиатия, каковой слыла до сих пор. Да и вообще, у него к Дагону появились любопытные вопросы.

– Как же не рассказывай! Ты хочешь ввести в семью хитрую злобную гадюку! – не могла успокоиться Мили.

– Подожди меня здесь, я сам наполню тебе ванну.

Редвиг устроил сестру на кровати, укутал её одеялом, а сам, прихватив рубашку и брюки, скрылся за дверью ванной комнаты. Оставаться одной после пережитого было откровенно страшно. Мили понимала, что брат находится за неплотно прикрытой дверью, слышала, как он включил воду, загремел туалетными принадлежностями. Но зеркало. Оно жило своей жизнью и опять манило к себе свою жертву. Тогда девушка соскочила с кровати и прошла в ванную. Ред в одних брюках стоял перед зеркалом с намыленными щеками и скоблил их специальным ножом.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Я постою с тобой? Там зеркало. Оно такое… нехорошее.

Редвиг с всё большей тревогой разглядывал сестру в зеркало, в котором брился, и вдруг на миг ему показалось, что испуганное отражение залихватски подмигнуло и показало тот самый злосчастный палец. Мужчина оглянулся на сестру. Девушка стояла в дверях, закутанная в одеяло, и переминалась с ноги на ногу. А отражение было в одной сорочке. Лорд Роунхедж тряхнул головой. В зеркале была прежняя Мили. Быстро закончив бриться, он забрал одеяло и повесил его на подозрительное зеркало.

– Забирайся в ванну и спокойно сиди в ней, сколько понадобится, а я отправлю лакея за Лунитой, и она принесёт тебе одежду.