Служу Престолу и Отечеству: Служу Престолу и Отечеству. Триумвират. Вперед, на Запад!

Иван Петрович ввел присутствующих в курс тех мероприятий, которые уже удалось осуществить, и, в частности, проинформировал о формировании боевой организации «Дети Священной дружины»:

– Да-с, господа, нам необходимо сплотиться. Забыть сословные предрассудки и отказаться от снобизма. В один строй должны встать патриотически настроенные офицеры армии и жандармерии. Мы, подобно Минину и Пожарскому, должны собрать новое ополчение и спасти Россию и ее народ от ужасов революций и братоубийственной гражданской войны. Федор Артурович, я хотел бы вас познакомить с одним замечательным человеком, боевым офицером, который надел жандармский мундир, дабы иметь возможность бороться с внутренними врагами, направляемыми из-за границы.

Келлер, который и сам изрядно пострадал от террористов и прекрасно понимающий их опасность, с готовностью согласился.

Павлов позвонил и попросил соединить с ротмистром Воронцовым:

– Петр Всеславович, если вас не затруднит, подойдите ко мне в кабинет, необходимо посоветоваться.

И затем, уже обращаясь к Келлеру:

– Федор Артурович, я попрошу вас ненадолго перейти в соседний кабинет, дабы я смог подготовить ротмистра к серьезному разговору и знакомству с одним из лучших генералов Российской Императорской армии.

Польщенный такой оценкой, Келлер не стал возражать и вышел.

Ротмистр Воронцов, направляясь к Павлову, по служебной привычке попытался просчитать сценарий предстоящего разговора. Если бы не это неожиданное приглашение, то он сам бы попросил аудиенции, ибо у него накопилась масса вопросов к академику, а предполагаемые ответы, казалось, выходили за грань реальности. И поэтому он решил взять инициативу в предстоящем разговоре в свои руки.

Поэтому не успел еще Павлов проинформировать ротмистра о «повестке дня», как был вынужден сам отвечать на вопрос.

– Иван Петрович, извините, но прошу меня выслушать. Помните ваше поручение о переводе в наш институт некого селекционера Мичурина? Вы еще предупреждали об его неуживчивом характере. Признаюсь, задача была не из легких. Пришлось надавить по всем направлениям, льстить, пугать, но дело сделали. Перевезли его вместе с супругою, предоставили самые лучшие условия, и Иван Владимирович приступил к работе. Причем при самой активной поддержке жены Александры Васильевны. Как вдруг, буквально через месяц, в Козлове, откуда мы их забрали, вспыхивает эпидемия холеры. Люди погибают сотнями. Донская слобода, где они жили, вымерла, почти поголовно. Так он теперь молебен за молебном заказывает за свое чудесное спасение и передо мной извинился за строптивость и благодарит ежечасно. Признайтесь, Иван Петрович, вы и это предвидели? Откуда у вас знания и опыт в сферах, совершенно далеких от медицины и выходящих за грань известного? Я верю, что вы настоящий патриот России, и считаю честью работать рядом с вами, но нам пора объясниться!

– Ну, что же, Петр Всеславович, вы правы. Я, собственно, и пригласил вас, преследуя эту же цель. Но для того чтобы в ходе предстоящего разговора у вас не возникли сомнения в моем душевном здоровье или благонадежности, то при нем будут присутствовать доктор Голубев и прибывший в наш институт для лечения генерал Келлер.

Павлов выглянул из кабинета и позвал:

– Федор Артурович, Михаил Николаевич, заходите…

Глава 18

Вот уже пролетело почти две недели, как я вернулся из Гомеля, а вместо того, чтобы воевать, приходится ерундой заниматься. Если честно, не совсем, конечно, – готовлю пополнение из охотников-добровольцев в количестве почти тридцати человек. Пока отсутствовал, мои господа офицеры проехались по переднему краю, немного поагитировали и набрали двадцать шесть бойцов. Смелых, смышленых, от двадцати двух до двадцати пяти лет, изъявивших желание послужить в особом подразделении. В общем, все, как заказывали. Да и сам привез двоих.

Валерий Антонович сначала очень подозрительно расспрашивал, все ли время я находился в Гомеле, не выезжал ли куда-нибудь. Поверив моему честному слову, рассказал подоплеку событий.

Мы с ним уже давно составили два списка для работы «Молодой священной дружины». В списке № 1 значились люди, необходимые для сохранения и развития России, которых нужно было холить, лелеять и охранять от всяческих напастей. Список № 2 состоял из персон, которых для блага империи необходимо было обезвредить. Причем некоторых – сразу и навсегда. Как раз к таким и относился Семен, он же впоследствии Симон, Петлюра, на данный момент – служащий Минского отделения Земгора. Капитан Бойко, осторожно налаживая контакты с коллегами-жандармами, якобы невзначай поинтересовался данным господином и получил, на его взгляд, совершенно неожиданную информацию. Сёма отправился в служебную командировку в Москву и на обратном пути почему-то вдруг вывалился из поезда на полном ходу. Труп со сломанной шеей был обнаружен недалеко от Борисова как раз в то время, когда я знакомился с Дашиными родителями и оттягивался на даче в Ченках. Сложив два и два, начальство пришло к выводу, что мне стало скучно в тылу и я, подгоняемый врожденной жаждой убийства, решил устроить личную вендетту.

Уверовав в мою невиновность, господин капитан выдал следующую по очереди версию. Мол, есть у нас таинственные единомышленники, которые действуют в том же направлении. Как раз, возможно, те, кто был вместе со мной в момент переноса – майор Тимин и Сашка Александров, о которых я уже рассказывал капитану. И которых очень хотел бы найти!.. Вот только не знаю еще, каким образом. Хотя в данном конкретном случае я бы не стал исключать и банальную уголовщину.

Отложив эту головоломку на потом, Валерий Антонович перешел к текущему вопросу повестки дня и сразу огорошил новостями. Затишье вдруг и, как это всегда бывает на Руси, внезапно сменилось очень активными действиями гансов. Кайзеровские генералы, справедливо опасаясь скорого наступления осенней распутицы, затеяли очередное наступление. А наши решили немного упростить им задачу и позволили ударить в стык новообразованных фронтов. В результате 5-я армия отошла за Двину, а 10-ю немцы продавили за Вилию, причем пришлось оставить Вильно. И в этот девяностоверстный разрыв возле местечка Свенцяны, как в свои родные ворота, влетела германская конная группа под командованием генерала Гарнье, который стал считаться одним из лучших кавалеристов рейха, когда опрокинул своей дивизией французский конный корпус генерала Сордэ. Теперь у этого таланта под рукой было, по данным разведки, пять таких дивизий, причем снабженных артиллерией. Уцелевшие ополченцы из обозов, отстирав после испуга свои портки, рассказывали о громаднейших разрывах гигантских снарядов. Пушкари, видевшие воронки, пришли к выводу, что там порезвились германские восьмидюймовые гаубицы.

И в этот момент Ставка принимает гениальное решение! Нашу 2-ю армию расформировывают, корпуса раскидывают по другим армиям, а нам дают шесть новых, в смысле других, правда, потом один снова забирают. Связи – ноль, взаимодействие не отработано, сами корпуса – на марше, полностью не укомплектованы… Первые два пытались остановить разгон германской кавалерии, но получилось только замедлить ее продвижение у Сморгони. На подходе еще четыре. По словам Валерия Антоновича, положение можно было бы выправить, если бы в Ставке отдали конный отряд генерала Казнакова не в 5-ю армию, а нам, во 2-ю. А так гансы уже под Молодечно, две железные дороги перерезаны.

Вот такие пироги с котятами. Самое же обидное в том, что вся моя рота на передке или за ним, а мне «выход в поле» капитан запретил. Не знаю, кто у кого сплагиатничал, Бойко – у «Мосфильма», или наоборот, но было высказано мнение, что командир должен думать, а не только шашкой махать. Так что, мол, сидите, Денис Анатольевич на базе и готовьте пополнение. Оказывается, Оладьин, Бер и Стефанов там и без меня отлично справляются. С их помощью одна пехотная дивизия заполучила девять трофейных орудий, другая – одиннадцать. А Сергей Дмитрич – так вообще отличился. С тремя «пятерками» разведал броды через реку Нарочь и провел 26-й Могилевский пехотный в тыл гансам. Там в полку всего три с половиной сотни человек оставалось, но шестнадцать пушек взяли. Мои орлы посменно возвращаются на базу, денек отоспаться-отъесться, да и рассказывают про свои подвиги, вызывая восхищение и зависть у новичков, а также зубовный скрежет у командира. В конце концов, мне же нужно добыть еще один люгер взамен подаренного, а тут паришься, как на курорте!

Каждый божий день одно и то же: до обеда – стрельба из револьвера, стрельба из карабина, стрельба из пулемета, штыковой бой, работа с ножом, рукопашный бой без оружия, полоса препятствий, марш-бросок. Потом изголодавшийся народ чуть ли не до блеска вычищает все Ганнины котлы, кастрюли и сковородки, после чего на полчаса впадает в летаргическое состояние ленивого кота на солнцепеке. Затем все под руководством Волгина, Берга и отдельных отдыхающих диверсантов разбегаются дальше по учебным местам – на тактику, на подрывное дело, на антиинженерную подготовку, в смысле как без лишнего шума и суеты испортить какой-нибудь мост, переезд, устроить из подручных средств малозаметное препятствие для погони. Ну и так далее, и тому подобное…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Простите (фр.).

2

Я прошу вас… (фр.)

3

НИИЧАВО – Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства, место действия фантастических повестей братьев Стругацких.