Вход не с той стороны

Юрий Иванович еще раз пронзил меня внимательным взглядом и опять поинтересовался:

– Так зачем печалитесь, Максим? Курорт здесь дорогой, значит, проблемы не финансовые. Иль в казино все просадили?

– Да нет… С деньгами пока все в порядке. Другого рода проблемы. Общее тоскливое настроение. Вот никак себя в жизни найти не могу, – неожиданно признался я. – От этого и тоскую. Традиционное лекарство только на время помогает, а спиваться как-то претит. В работе себя нашел, а в остальном – увы.

– Бывает, батенька, – согласно кивнул Юрий Иванович. – Женщинами отвлечься пытался? Ничего, что я на «ты»?

– Ради бога. Женщины – это, конечно, хорошо. Помочь отвлечься могут, но мою проблему решить – нет. Пробовал уже. Разве что усугубят.

– Это да… – опять согласился старик и безапелляционно заявил: – Водку пьянствовать, конечно, не выход, но я приглашаю тебя в кабачок. Чем-то ты, дружок, вызываешь у меня расположение. Заодно и поищем выход вместе. Не против?

– Да нет, конечно, – не особо задумываясь, ответил я.

Старик вызывал некую настороженность, и напиться все же хотелось, особенно с русским. Не с узкоглазыми же водку кушать? Какие, на хрен, из них собутыльники – не тот менталитет, да и вообще.

Юрий Иванович выудил из кармана золотой мобильник, вполне под статус часам, коротко переговорил с кем-то, и почти сразу же возле бара появился черный кабриолет «Рейнж-ровер» с монументальным индусом в шоферской ливрее за рулем. А еще через двадцать минут мы входили на территорию шикарного ресторанного комплекса в южной части бухты Чавенг.

– Это ничего, что… – я показал на свои бермуды, опасаясь, что меня попрут из-за расхлябанного вида. Ресторан-то, судя по виду, не из дешевых. Даже наоборот.

– Не страшно, – коротко ответил старик.

А спустя секунду я понял, что париться действительно не стоило. Как только мы прошли на территорию ресторана, рядом сразу нарисовалась куча халдеев и даже, кажется, сам директор. Иванович сказал пару слов на тайском языке, нас без проволочек провели к столику, к которому моментально потянулись официанты с едой. Что характерно, исключительно относящейся к славянской кухне.

– Я заказал все по русскому обычаю, – прокомментировал Иванович. – Местную еду не перевариваю – гадость редкостная. К тому же – болячка у тебя русская, а значит лечить ее будем по-русски.

Я подивился, как это старик в двух тайских словах заказал минимум пятнадцать блюд, но возражать не стал.

Выпили по первой рюмке ледяной водки. Юрий Иванович аппетитно хрупнул соленым огурчиком и сказал:

– Вот теперь можно про проблемы. Рассказывай, что случилось?

– Да все просто. Ничего не радует. Жизнь серая, скучная и мерзкая. Хочется… в общем, хочется все поменять, а вот на что – сказать затрудняюсь.

– Так поохоться, порыбачь, по джунглям и горам полазай, – предложил старик. – Наконец, трахни какую-нибудь бабу экзотическую, и не заметишь, как оживешь.

– Да так и думал, но вряд ли это надолго поможет. Ровно до того времени, как домой вернусь.

– И какой, по твоему мнению, выход? – Юрий Иванович снова разлил водку по стопкам.

– Честно говоря, не знаю… – я и вправду даже не представлял, как вырваться из этого замкнутого круга. – Хоть в Иностранный легион вербуйся и езжай в Африку воевать. Там точно жить захочется. Вот такой бред получается. Была бы возможность в прошлое попасть – так бы сразу же в первопроходцы записался. Вот чего-то острого в жизни не хватает и все. Не на время – на всю жизнь.

– Твое здоровье, – Юрий Иванович с серьезным видом отрицательно покачал головой. – В Легион тебя не возьмут. Тебе уже за сорок?

– Сорок три.

– Не возьмут. А где ты живешь? Кем работаешь? Не против пообщаться? Сейчас еще выпьем и поговорим. Истина, как говорят, познается в вине. Вот и познаем ее…

Собеседником Юрий Иванович оказался просто замечательным. Постепенно я все ему про себя рассказал, вплоть до адреса и размера квартиры. Даже про вредную эстонку Герду.

– …представляете, Иванович, она мне и говорит: пью, мол, с тобой, потому что ты хоть типа и быдло, но не такое, как все вокруг. Куда мир катится? Так еще и вселилась в соседний коттедж. Вот бы ее проучить, заразу…

– Да, есть такой тип женщин, Максим… – старик умудренно кивнул. – Плюс, на нее наложилось еще современное западное воспитание, и все, прощай, женственность. Проучить ее, конечно, не помешает, но как мне кажется, она на тебя наезжала, потому что запала. Как ты говоришь, ее зовут? – Юрий Иванович достал маленький блокнотик и ручку и, заметив мой недоуменный, взгляд пояснил: – Это я так, по привычке, издержки старой профессии. Услышал – запиши, на всю жизнь врезалось. Ты наливай, наливай. А знаешь, мне кажется, вы оба друг на друга запали. Вот, кстати, девушки как раз тебе и не хватает. Такой, которая во всем тебя будет поддерживать и понимать. Я отойду на минутку…

– Ради бога, Иванович. Поможешь, все отдам…

Через время вернулся улыбающийся Юрий Иванович.

– Ну что, Максимушка, не передумал еще в прошлое?

– Нет. Посылайте.

– А квартира в Москве, работа?

– А зачем она мне в прошлом, забирайте… – лихо ответил я и опять взялся за рюмку. Настроение было пьяно-лихое, бесшабашное. Я и вправду на долю секунды поверил, что он может меня отправить куда угодно. Конечно, бред, но все равно даже просто поговорить об этом приятно.

– Ты реально готов убраться черт знает куда?

– Нет вопросов! Подохну так подохну, – отважно заявил я.

Вернее – это сказал не я, а водка. Хотя в любом случае ничего не теряю. Окосел я прилично, но все прекрасно понимаю. Какое на хрен прошлое? Обычный пьяный треп. Хотя да… помело попридержать не мешает. Мало ли что…

– И отправлю, что ты думаешь. Да и с компанией. Только дорого это стоит, Максимушка…

Дальше я еще пил, радовался, сам не знаю, чему, и кажется, даже что-то подписывал… а потом… Что было потом – не ведаю. Просто остаток дня навсегда исчез из памяти, и всё. Неясные смутные образы и отдельные слова…

10.07.2005 года.

04:00. Местоположение неизвестно

Небольшой ангар был практически пуст, только у дальней стены расположилась странная конструкция из сварных балок, слегка напоминающая ворота. В которую, в свою очередь, вели рельсы, похожие на трамвайную линию. На них стояла небольшая роликовая платформа с двумя железными стульями, на которых сидели, свесив бессильно головы на грудь, парень и девушка. В углу ангара, огороженном стеклянной перегородкой, беседовали два человека. Первый – азиат, средних лет, в зеленом халате и пластмассовых очках с замотанной синей изолентой дужкой. Второй – европеец, пожилой, в дорогих очках, гавайке и светлых брюках.

– Господин Павлов, канал сильно мерцает. Надо хотя бы сутки подождать, – втолковывал пожилому мужчине азиат.

– Канал есть? Есть. В чем проблема? – надменно поинтересовался европеец.

– Постоянно сбивается наведение на противоположные ворота… – терпеливо объяснил азиат. – Маяк то включается, то гаснет. Это большой риск. Инструкции четко поясняют такие ситуации. Нет, я не могу. На сегодня работа ворот прекращена.

– Их размажет при переходе?

– Нет. Если не дернутся назад при пересечении, не размажет.

– Отлично. Сам видишь, дергаться не будут. В чем тогда проблемы?

– Это опасно. Слишком непредсказуемо.

– Да что с ними случится. Не пройдут, что ли?

– В любом случае пройдут, но я не гарантирую, что они окажутся на базе приема. Я не возьму на себя ответственность.

– Прекрати сопли распускать… – приказным тоном потребовал пожилой. – Выполняй свою работу – и точка. Ты берешь на себя ответственность, когда пропихиваешь туда сотни соотечественников, едущих якобы на заработки в Европу, и получаешь от меня процент за каждого? Берешь как миленький. А за этих поимеешь втрое больше. На сегодня проход согласован? Согласован. Так что вперед, всю ответственность беру на себя. И не зли меня, выкину на хрен техником в Африку.

– Как прикажете… – азиат обреченно согласился.

Пожилой мужчина вышел из-за стеклянной перегородки и жестом подозвал к себе охранника, стоявшего у входа в ангар. Тот быстро подбежал. Старик вытащил у него большой револьвер из кобуры, повертел и приказал:

– Привяжи ствол к парню. И патронов в карман положи.

– Как прикажете, господин, – бодигард суетливо бросился выполнять приказание.

Иваныч подождал, пока телохранитель привязал шнурком револьвер, и сказал, уже обращаясь к бесчувственному парню:

– Я, Максимка, всегда свои обещания выполняю. Там тебе самое место. Сможешь выжить – молодец. Может, и увидимся. С большой пользой для тебя. Подохнешь – значит, сам выбрал себе такую судьбу. А твою подругу я с тобой отправляю. Прости меня, господи, за грехи мои. Что не сделаешь для хорошего человека? А ты, девочка, тоже прости меня, но думается, все у тебя будет хорошо с этим парнем.

Раздался пронзительный свист, перешедший в басовитый гул, между балками проскочила электрическая искра, и развернулось мерцающее серебристое зеркало. Взвыл ревун, платформа с парнем и девушкой, дернувшись, медленно поехала в него.

В похожем, только бетонном, залитом ярким солнечным светом ангаре за пультом сидел невысокий, крепко сбитый мужчина в песочной форме с азиатскими чертами лица и рассматривал журнал с полуголыми девицами. Неожиданно раздался резкий звуковой сигнал, а на приборной панели замигали лампочки. Мужчина оторвался от журнала, громко выругался, снял тангенту громкоговорящей связи и громко скомандовал:

– Внимание, переход!

В ангар вошло несколько военных в форме песочного цвета, со светящимися жезлами в руках.

Неожиданно гудение прекратилось, а серебристое мерцающее покрывало на арочной конструкции возле стены с резким хлопком исчезло.

Мужчина у пульта снова выругался, стукнул ладонью по большой красной кнопке и несколько раз щелкнул по клавиатуре. Посмотрел на мониторы, пробормотал что-то вполголоса, снял трубку телефона и сказал:

– Ситуация двести восемнадцать. Увод канала маяка. Минус два. Неопознанные.

После чего достал несколько бланков из стола и принялся их заполнять.

К нему в пультовую зашел один из военных, стоявших в ангаре, и небрежно поинтересовался:

– Что там?

– Маяк накрылся. Канал увело.

– Ну, и где они теперь?

– Где-где – на Кассиопее… – недовольно ответил азиат. – Или на Марсе. Или – у нас за забором. Откуда я знаю?

– Ха. Теперь и там косоглазые будут плодиться, – заржал военный.

– Рот закрой! – резко оборвал его азиат. – Инструкцию ты знаешь. Перехода не было. Или хочешь в Дагомею поехать в следующую ротацию?

10.07.2005 года.

05:00, по земному летосчислению.

Неизвестная местность

…ощущение полета, удар – и я провалился с головой в вязкую, тягучую массу. Над головой сомкнулась жижа, мое тельце инстинктивно забарахталось с единственным желанием выбраться на поверхность. Под руки попадались куски чего-то склизкого и невообразимо вонючего, нос и рот залепило, а вонь я ощущал самой кожей. Рядом барахтался кто-то еще – это ощущалось по колебаниям окружающей меня массы. Грудь уже разрывало от недостатка кислорода, мозги рванула дикая паника, но, наконец, по глазам резануло светом, а в легкие ворвался живительный воздух. Я оттер лицо от грязи и увидел рядом неимоверно чумазое и неимоверно злое лицо моей попутчицы.

Охренеть!!! Как меня сюда занесло? И как сюда попала эта дура? Я же заселился в бунгало, потом бухал… С кем? Твою же кобылу в дышло – найду урода, который так подшутил, убью на хрен.

Млять… да где же я? В вонючей луже или болоте, вот где. Пребывая в полном охренении, осмотрелся по сторонам. По берегам растут чахлые кустики, рядом торчит большая коряга, почти скрытая пышными бородами мха.

Что за хрень? Как я здесь оказался?

Да что же ты так орешь, дура? Я невольно поморщился и прогнал подальше заманчивое желание утопить сквернословящую бабенку. Осторожно пошевелился… Нет – не тону. А она? Вроде тоже не тонет. Надо как-то выбираться. Пошевелил руками и почувствовал, что правое запястье что-то стягивает. С трудом вытянул руку из отвратительной бурой грязи и увидел капроновый шнурок, завязанный на запястье и уходивший в болото. Потянув за него, вытащил большой, тяжеленный ком грязи. Уроды, мать вашу – точно гирю привязали? Мазнул рукой по грязи, блеснул металл, еще раз…

Мать моя женщина!!!

На шнурке висел громадный револьвер. Такая здоровенная никелированная пушка. Первым желанием было его выбросить. Хрен его знает, что в Таиланде за незаконное ношение дают, если по аналогии с хранением наркотиков, то мама не горюй. Однако разбухший от влаги узел не поддался. Ладно – на берегу разберусь. А сейчас надо этой дурочке помочь.

– Цепляйся, – протянул я руку. – Давай быстрей.

Девушка ее сердито оттолкнула и довольно живенько, молотя руками и ногами в быстром темпе, добралась до коряги. Ловко подтянулась и с первой же попытки вскарабкалась на нее. Оказалось, что она за собой тащит еще и свой рюкзачок, с которым летела в самолете. Откуда он у нее здесь? А где мои вещи?

Герда недовольно зыркнула на меня, поморщилась и молча, больше не отвлекаясь, принялась счищать с себя пласты гнилых растений и куски грязи.

Вот зараза, презрительно-то как скривилась. Не иначе черти шутят. И в самолете рядом, и гостиница одна, даже домики по соседству. И в дерьме тоже вместе. Сука, вернусь в отель, попрошусь в другое бунгало.

Поминая по матери все болота на свете, я тоже принялся потихоньку продвигаться к берегу. Жижа связывала движения, за ноги цеплялись жгуты водорослей, и пока добрался до кустов, сил практически не осталось. На берег уже выкарабкивался, едва не теряя сознание. Млять, такое только со мной могло случиться. Да чтобы я еще…

– Ай!!! – неожиданно что-то сильно укололо левую щеку. Больно укололо – словно раскаленным гвоздем ткнули. Я машинально шлепнул себя ладонью по лицу, но тут же последовали новые уколы по всему телу.

Быстро сообразив, что меня жалят какие-то летучие твари, я ринулся подальше от болота.

Матерясь, взвизгивая и размахивая руками, мимо промчалась Герда. Ага, и ее тоже жрут. Так тебе и надо, зараза.

Но не успел отбежать и пяти метров, как за что-то зацепился и кубарем полетел на землю, при этом основательно ободрав себе руку.

Что за хрень? Я сел и недоуменно уставился на металлическое кресло. Новенькое, покрашенное серой краской, с цельноштампованной седушкой и ножками из трубок. А это здесь откуда? Впрочем, какая разница.

Неподалеку раздался пронзительный визг, сдобренный хорошей порцией нерусских матюгов.

– Да что же ты так орешь, дурочка? – я встал и понесся через кусты на голос.

Герда сидела на земле, потирала лодыжку, ошарашенно смотрела на грубо сваренный металлический поддон на колесиках, очень похожий на миниатюрную железнодорожную платформу.

У меня немедленно промелькнули какие-то смутные воспоминания. Я подошел поближе и зачем-то потрогал маленькое колесо. Кресло, платформа… Нет, ничего не помню. Ладно, хрен с ней, платформой этой. В какой стороне – отель, мать его за ногу? Хорошего понемножку, пора и честь знать.

Но чего так башка болит? Бухал вчера? Но с кем? Не с этой же курицей?

Неожиданно на спине почувствовался чей-то взгляд. Такой тяжелый взгляд, липкий, ощущавшийся как прикосновение грязной руки.

Я медленно обернулся и увидел, как из кустов торчат три здоровенные морды. Именно морды, по-другому свинообразные хари, обладавшие некими подобиями пятаков и украшенные целым набором внушительных клыков, и не назовешь. Причем, судя по размеру башки, эти зверюги габаритами значительно превосходили среднестатистических кабанов, а в маленьких красных глазках читались явно недружественные намерения.

Ну ни хрена себе?!! В Таиланде водятся такие твари?

Словно желая подчеркнуть впечатления о себе, одна из морд широко раззявила пасть крокодильего формата и мерзко хрюкнула, обдавая нас смердящим запахом падали.

Сразу стало понятно, что играть в гляделки дальше не стоит.

– Бегом, дура!!! – заорал я, схватил Герду за шиворот и припустил к видневшейся неподалеку груде здоровенных валунов.

Тащить на себе соседку не пришлось, явно проникшись ситуацией, она вывернулась и рванула вперед, далеко обогнав меня.

Добежав до камней, я попытался с разбегу на них заскочить. Но получилось совсем не так, как планировалось, а точнее, совсем ни хрена не получилось. Не рассчитав прыжок, я плюхнулся животом об валун, а затем, судорожно подергивая конечностями, стал сползать вниз.

Уже начал представлять, как клыки полосуют мои филейные части, но тут сильная рука схватила меня за шиворот и буквально втащила наверх.

– Спаси… – недоговорив, я сильно закашлялся. Руки и ноги дрожали, как у эпилептика, сердце бухало, словно индейский тамтам, а башка немилосердно кружилась. Да уж, бутылка водки на сон грядущий как-то не способствует спортивной форме.

Слегка отдышавшись, я осмотрелся по сторонам. К счастью, монстры свинячьей породы вокруг не наблюдались, а вот окружающие пейзажи показались странно знакомыми.

– Да это же… это же… – до меня наконец дошло: местность вокруг как две капли походила на картинку из моего сна. Те же горы, а вот и саванна… Но как?

– Ты уже понял, где мы? – спокойный голос Гертруды вырвал меня из задумчивости. – Кстати, еще раз назовешь меня дурой, кадык вырву.

Эстонка сидела рядом и невозмутимо копалась в своем рюкзачке, не забывая при этом поглядывать на кусты.

– Нет, еще не понял… – Нереальность происходящего напрочь отказывалась поддаваться анализу.

Оглушительно трещат насекомые в кустах, ухает какое-то животное где-то поодаль, шумит легкий ветерок. Довольно сильно припекает солнце, но ветер, совсем наоборот, кажется довольно свежим. Ну никак природа не походит на тайскую. И климат явно не тот. Если не Таиланд, тогда что? Задачка, однако…

Грязь на теле потихоньку стала подсыхать и неприятно стягивать кожу. Я быстро сколупал корку с лица и рук, потом покрутил головой и попробовал сориентироваться.

Вокруг расстилается сплошная степь, в паре километров дальше просматриваются несколько небольших, расположенных уступами плато. За ними расположились высоченные горы, поросшие густой растительностью. Солнце в зените… Стоп! Да оно же больше, чем на Земле. Раза в полтора больше. Что?

На Земле? Да не может быть!!!

Дальнейшее наблюдение подтвердило самые худшие опасения.

Над головой вились кругами несколько здоровенных птиц. Верней – летающих существ, потому что с птицами их роднило только наличие крыльев. Да и те больше были похожи на таковые у летучих мышей.

Что, птеродактили? Если не они, то очень похожи.

Я от удивления даже протер глаза.

Но и это не всё.

Поодаль от нас, в степи паслось большое стадо копытных, чьи головы украшали громадные рога. Причем этих рогов было явно не два. И даже не три, а гораздо больше. В общем, куда ни глянь, везде рога. Точного количества я не разглядел.

Я твердо знаю, что матушка природа на Земле использует парный принцип. Если у земных животных есть рога, то их всегда два. Или один, как у носорога. Трех и более нет ни у одного копытного на Земле. Мало того, эти зверюги вдобавок еще размером чуть ли не со слона. Мама…

– Так где мы? – Герда хлопнула меня по плечу и вручила почти полную литровую бутыль минералки с парочкой влажных салфеток. – Хлебни и личико оботри – без слез смотреть невозможно. Настоящий леший.

– Откуда я знаю? – огрызнулся я, взбешенный покровительственным тоном эстонки. – На Земле такие твари не водятся. Но ты-то как со мной оказалась?

– Я пошла в магазин, – Герда показала мне рюкзак: – Когда возвращалась, уже у самого бунгало, ко мне подошли двое полицейских и попросили пройти с ними, перевести что-то русским туристам. Я не отказалась, дурочка. Помню, зашли за угол, на этом всё. Последнее ощущение – струя спрея на лицо. Очнулась уже здесь, а дальше ты сам знаешь. А ты?

– Ничего не помню… – обескураженно признался я. – Вообще. Последнее воспоминание – ресторан. Сидели и немного выпивали. А вот с кем – не помню. Что за хрень? Называется отдохнул, мать его ети. И что делать теперь? Ни жратвы, ни воды…

– Не истери, – холодно бросила девушка. – Вода пока есть. А еще виски с коньяком, я как раз в магазине купила.

Герда вытащила из рюкзака и тряхнула полной бутылкой «Камю».

– Какой коньяк? Начнешь жрать спиртное на такой жаре, через пару часов выхлебаешь всю воду и капец, приехали! – невозмутимость явно шизанувшейся от потрясения соседки начинала меня здорово раздражать. – Включи мозги наконец.

– Если включить мозги… – Гертруда невозмутимо счищала с рук засохшую грязь. – Так вот, если включить мозги и посмотреть направо, то можно увидеть небольшую речушку. А там, где вода, должна быть и еда.

– Ага, там, где вода – там и еда, но там, где еда – там и хищники. А у нас даже ножа нет… – начал было я, но осекся.

Действительно начинаю истерить. Несколько раз глубоко вдохнув, я немного успокоился и еще раз огляделся по сторонам.

М-да… Миленько…

В зарослях кто-то хрипит, хрустит и чавкает. Да так громко и смачно, что создается впечатление, что там жрет баланду батальон свиней. Или тех тварей, что мы уже видели.

– Слушай, Максим, принеси мне вон ту палку, – Герда показала рукой на валявшийся рядом с кустами сухой и прямой сук.

– Что принести? – у меня даже дыхание перехватило от идиотизма предложения. Совсем сбрендила дурочка.

– Палку, – спокойно повторила эстонка. – Или боишься?

Нет, это ни в какие ворота не лезет. Боюсь? Конечно, боюсь. Да я с этих камней под угрозой расстрела не слезу. Хотя…

Я скосил глаза на презрительное личико своей невольной попутчицы, немного помедлил и стал слезать с холма. Трусом-то я никогда не был, а вот идиотом уже становлюсь. Куда меня, дурака, несет?..

Слез, подошел к жердине, поднял ее и направился обратно. Демонстративно не спеша вернулся и, игнорируя руку девушки, вполне ловко вскарабкался на камни. И сразу же спешно присел, чтобы клятая эстонка не заметила, как у меня дрожат ноги.

– Молодец! – Герда сунула мне бутылку виски. – Просто умница. А теперь продезинфицируй себя внутри. Как там у вас говорят? Наркомовские за храбрость.

Сделал пару больших глотков и прислушался к себе. Ух ты… И не страшно уже совсем, и тоску как корова языком слизнула. И жить хочется. Все то, что творилось со мной в последнее время, исчезло без следа. Чувствую себя очень бодро и уверенно. Даже непривычно как-то.

Тут я вспомнил про револьвер и достал его из-за пояса. Оттер поверхность от грязи подолом футболки и прочитал выдавленную на стволе надпись.

Ну что же, все понятно. Итак, я держу в руках знаменитый револьвер «Кольт-Анаконда»[4], калибром сорок четыре магнум. Красивая штука, но штука очень на любителя.

Мне разок довелось пострелять из похожего оружия, и свои впечатления я никак приятными назвать не могу. Ствол после выстрела становился дыбом, грохот, как из гаубицы палят, в общем, если кто из такого и может стрелять быстро и прицельно, то только истинные профессионалы. К каковым я точно не отношусь.

Но, с другой стороны, на местных хрюшек именно такая пищаль и нужна. Правда, перед тем как ее пользовать, не мешает почистить.

Я поискал взглядом подручные предметы для чистки и ненароком глянул на эстонку. Она как раз вытащила из шорт ремень и взялась за пряжку. Неожиданно с хищным щелчком из нее выскочил тре-угольный клинок. Ну ни хрена себе…

Девушка заметила, что я на нее смотрю, и язвительно прокомментировала:

– Что ты на него смотришь? Проверь, есть ли в барабане патроны, а потом берись за чистку. За тебя я его чистить не буду и не надейся. Я женщина. А веревочку давай сюда.

– Не паясничай, – огрызнулся я. – Не надо изображать из себя слабый пол. На эту тему мы с тобой еще пообщаемся.

– Ой-ой-ой… какие мы грозные. – Герда насмешливо состроила испуганное личико. – Если ты такой умный, то скажи: где мы и что нам делать?

– Где-где… Хрен его знает, где. Но точно не на Земле. Зверюг видела?

– Это я уже поняла, – девушка принялась ловко расплетать переброшенный ей нейлоновый шнур. – Тебя на русском языке спросили, что делать? Еще пару часиков, и мы на этих камнях превратимся в запеченные куски мяса. Рожай быстрее.

Появилось такое чувство, что она специально выводит меня из себя. Я присмотрелся к девушке повнимательней.

Слегка массивные в бедрах ноги, так же, как и руки, сотканы из одних жгутов мышц. Да вся она состоит из сплошных мышц, но не тяжеловесная, быстрая и ловкая. Явно профессиональная спортсменка. И эта невозмутимость. Понятно, что характер нордический, но не до такой же степени? Какого-то особого отторжения, как при первой встрече, она у меня сейчас не вызывает, но, наверное, я предпочел бы видеть ее более женственной, что ли? Такую, повизгивающую и истерящую, с радостью принимающую мою сильную мужскую руку. Ага, сейчас… мечтать не вредно. Но все равно надо осаживать девку, иначе горя не оберешься.