Сага «Когда вырастают крылья». Книга II. Небо в сердце

Я кивнула. Обязательно должна была проехать какая-то машина, которая доставит нас до аэропорта. Мы обязательно должны успеть. Не замерзать же в этой ледяной пустыне! Одинокие путники. Почему-то складывалось ощущение, что мы не одиноки в своем путешествии. Быть может, мне казалось, но был кто-то рядом.

Трасса была пуста. Попуток не было очень давно, наверное, уже обед. Мои ноги окоченели от холода и пронизывающего ветра. Хотелось упасть в сугроб и умереть. Лео тянул меня за руку по трассе.

– А если на нас нападут звери? – Мои стучащие зубы исковеркали речь, но Лео понял.

– Здесь нет зверей. Медведи спят давно, а волки тут не водятся – холодно очень. Смотри, там, свет фар.

Я обернулась и увидела две светящиеся точки. Они действительно приближались к нам. Лучик надежды затеплился в моем сердце. Лео перегородил дорогу и уже через несколько минут перед нами затормозил КАМАз. Водитель открыл окошко:

– Вы как тут оказались? С ума вы сошли, что ли! Здесь на сто километров вперед ни одной живой души.

– Мы из Синегорья, – лучисто улыбнулся Лео, ищем попутку в Магадан, подбрось, добрый человек.

– Вы почему в эту сторону пошли?

– Мы по указателю… – я помертвела. Указатель можно было и развернуть! Проделки Мары?

– А разве мы не в ту сторону идем? – упавшим голосом спросил Лео.

– Вы идете на Джелгалу. Магадан в другой стороне, вы сбились с основной трассы. Я еду на Ясный, могу вас добросить туда, там раз в сутки идет автобус из Бурхалы. Если успеете на него – завтра к ночи будете в Магадане.

– Мы согласны. – Я даже не спросила мнения Лео. Просто, пальцы ног перестали болеть от мороза – верный признак начинающегося обморожения. Водитель открыл дверцу, и я забралась в кабину, пропахшую табаком и кофе. Водитель критически оглядел меня.

– Щеки и кончик носа белые. Хорошо, что я вам встретился, иначе отморозила бы. Куда ты, в такой одежонке. А ты куда смотрел! – Возмущенно отчитал он Лео, забравшегося следом. А с ногами что? Снимай ботинки!

Я послушно скинула ботинки и попыталась расправить скукоженные пальцы. Оживающие мышцы, острой болью отдали должное моей долгой прогулке по колымской, снежной пустыне, без экипировки. Я застонала.

– Крепись, девка, – водитель с сочувствием похлопал меня по плечу, болят, значит, живые. Еще немного и прощай ноги.

–Выходит, вы мне жизнь спасли.

– Выходит, что так. Меня Егорычем кличут.

– Я Лана.

–А я Лео.

– Лео, имя-то, какое чудное. Иностранец, что ль?

– Вроде того.

– Понятно. Понаехали тут к нам иностранцы. Вот, до вас подвез тоже иностранку, вроде как из Испании. Ох, чудная какая-то. Села, чаю попила, отогрелась и через пару километров попросилась выйти, дескать, не туда поехала. Странная. Что вы тут делаете-то, голуби?

Я вкратце рассказала историю с самолетом.

– Что-то я не слышал ни о какой аварийной посадке в Синегорье. – Удивился Егорыч и кивнул на свой радиоприемник, – у нас такие новости сразу сообщают, да и братва бы поделилась. Дальнобойщики друг другу всегда помогают.

Я пожала плечами и кинула взгляд на Лео. Видно было, что он думает то же что и я. Мара организовала эту посадку. Это она навела панику на воздушном судне, это она заставила пилота посадить самолет, она развернула указатель, она, она, она…но зачем? Чего она хотела добиться, было совершенно непонятно.

Дорога тянулась в распадке сопок. Темно. Хоть бы лучик солнышка. Егорыч, будто услышал мою мысль.

– Уж которую неделю все затянуто. Вон, какая облачность. Обычно, хоть пару часов сумрака ближе к обеду, да бывает, все ж повеселей. А тут хоть глаз выколи.

Я покосилась на Лео. Его кожа стала бледной. Не было больше сияния, исходящего от него обычно. Он не подавал виду, но ему жизненно необходимы были лучи солнца.

Егорыч протянул мне термос:

– Плесни вот, горяченького, себе, да хлопцу своему, враз отогреетесь.

Я налила в дорожные чашки горячий, обжигающий паром лицо чай.

–С шиповником, – подмигнул Егорыч.

Я отхлебнула глоток сладкой, пахнущей таежными ягодами, возвращающей из ледяного царства в этот мир, жидкости. Тепло разлилось по телу. Машина мчалась по снежной трассе. Я прислонилась к плечу Лео, меня клонило в сон. Он сгреб меня в охапку. Веки смыкались.

Вдруг, темное пятно поднялось откуда-то с обочины и, подпрыгнув над землей, кинулось прямо в лобовое стекло машины. Лик Мары распластался белым пятном перед моими глазами. Егорыч вскрикнул и вывернул руль. Лео только крепче сжал меня в своих объятиях, будто обволакивая своим телом. Многотонная машина кубарем покатилась вниз по отвалу к петляющему в снежных холмах, замерзшему ручью. Какое-то гипертрофированное чувство равнодушия и огромное желание уснуть завладевали моим сознанием. Я считала про себя кувырки, слышала, как остановилась машина, как скрипел металл, который раздвигал Лео, чтобы вытащить меня и водителя. Как тщетно пытался вернуть к жизни несчастного Егорыча. Как уносился вдаль хохот Мары. Как Лео взвалил меня на плечо, укутав ватником погибшего водителя, как пробирался по заросшему отвалу, утопавшему в снежных заносах. Я находилась в иной реальности. Осознавая все, я точно была не в своем теле. Мне не было больно или холодно, мне было наплевать на все, что происходит вокруг. Я ощущала, как Лео нес меня по дороге, постепенно превращавшейся в колею, колея становилась тропинкой, в конце которой виднелось маленькое строение, больше похожее на землянку. Еще через какое – то время я лежала на широкой деревянной полке, застеленной ватным одеялом, пропахшим табаком. Мне становилось немного легче, тоска и равнодушие отошли на второй план. Лео разжег огонь в буржуйке. Пламя загудело, он поставил на печку чайник со снегом.

– Где мы? – еле ворочая опухшим языком, спросила я.

– Ну, слава богу. – Лео присел на край лежанки. – Мы в охотничьем домике. На Колыме такие повсюду, их строят специально для тех, кто заблудился в тайге или нуждается в ночлеге во время охоты или длительных переходов. Здесь запас еды на пару суток, всегда сухие дрова, спички. Теперь мы точно не пропадем.

– Что со мной?

– Похоже, что той «иностранкой», что подвозил Егорыч, была Мара. Она добавила что-то в термос с чаем.

– Ой, как-плохо-то.

– Не то слово. Хорошо, что ты сделала всего глоток.

– Зачем ей это?

– Я пока не могу понять ее планов. Все, как будто, специально подстроено. И мы нужны ей живыми. Если бы хотела убить – воспользовалась бы этой возможностью неоднократно.

– У меня тяжелела и наливалась свинцом голова. Сознание прояснялось, но вместе с ним приходила и боль, настолько сильная, что я застонала.

– Сейчас, милая, потерпи.

Лео прилег рядом со мной. Его тело было все еще горячим, но не обжигающим, как раньше.

– Ты ослабил защиту?

– Немного, сейчас мне нужно экономить энергию.

Он был невероятно притягателен, если бы не дикая головная боль, кто знает, на что бы я была способна, но сейчас я мечтала только о том, чтобы боль прошла. Лео положил руку мне на затылок и прошептал:

– Спи. Поспи и я немного посплю.

Боль под его ладонью проходила. Его горячее тело возвращало меня к жизни. Плясали на стене отблески пламени, от угольков в топке печки. Теплые сухие одеяла согревали, присутствие Лео успокаивало, и я уснула. Мне снилась прекрасная музыка, будто так давно знакомая мне с самого первого дня существования моей души в этом измерении. Еще задолго до моего появления на свет звучавшая где-то в колыбели всего земного, откуда и я и этот мир и вся вселенная. И я неслась стремглав сквозь время и пространство, навстречу раскрытым объятиям и ослепительной, родной, такой знакомой улыбке и сияющим глазам, обещающим нежность любовь и покой.

Глава седьмая. Ловушка

Я очнулась от холода. Стужа снова пронизывала меня насквозь. Не спасала куртка Лео, ноги онемели, каждый палец на руках и ногах болел, как будто по нему ударили молотком.

– Добро пожаловать в Ад. – Мара улыбалась.

Я огляделась. Я стояла посреди ледяной пещеры. Она была пуста, только свечи в металлических подсвечниках, вбитых в ледяные стены. Пол, потолок – ледяное зеркало.

– Моя зимняя резиденция. Нравится?

Я закрыла глаза и потрясла головой, – надо проснуться! Но нет, я все там же, рядом Мара, и мне очень холодно.

– Человечек, жалкий, хрупкий, ни на что не годный, вот-вот окоченеешь.

– Как я тут оказалась?

– Зов носферату. Ты забыла? Ты пришла сюда сама, своими ногами, мне только стоило тебя позвать.

– Мне холодно. Я умираю от холода.

– Это пока не входит в мои планы.

Мара обернулась к выходу и кивнула. Маленькие лохматые существа, не похожие ни на что-то раньше увиденное, ни на прочитанное в страшных сказках, засеменили ко мне. На пол полетели меховые шкуры. Меня опрокинули навзничь, на ноги натянули меховые унты, на голову шаль, на руки рукавицы. Я попыталась отбиться от их когтистых лапок. Голос Мары остановил меня:

– Не трепыхайся, так ты только разозлишь их. Это мои мансы, северные гоблины. Они не причинят тебе вреда, будут тебя охранять и кормить, до тех пор, пока ты мне нужна. Думаю, этого тебе хватит для поддержания жизни в твоем маленьком хрупком тельце. Так, по крайней мере, ты не замерзнешь насмерть. Ты нужна мне живой и способной к действиям. Твой дружок – нефилим, заснувший, чтобы сэкономить свои силы, и проворонивший тебя, очнулся и уже близко. Я полагаю, что успею до того, как он найдет твое тело в этой прекрасной пещере. А тот растяпа, что пришел с тобой не представляет никакой угрозы. Мне даже жаль его, он совсем ослаб.

– Мара, зачем я тебе, что тебе нужно от меня?

– А ты еще не догадалась? Я полагала – ты умнее.

– Я понятия не имею, скажи сейчас!

– Ты ведь проводник?

Я кивнула: – Да.

–Так подумай.

– Что это за место?

– Это иглу – большая ледяная пещера. Мы в распадке сопок. Она тоже внутри сопки. Дороги здесь нет, жилья поблизости на много километров тоже. Единственная постройка – охотничий домик, в котором вы ночевали. Тут тебя не найдут, даже если очень захотят. С виду – обычный холм. Двери под охраной. Тебе будет здесь тепло – свечи согревают воздух не хуже камина, а шкуры спасут от холода ледяного пола. Мне осталось совсем немного, чтобы подготовиться. Я поведу необходимые ритуалы, чтобы открыть портал.

– К чему подготовиться? Чего ты ждешь от меня? – Я вскипела, – по какому праву ты распоряжаешься мной. Ты не сможешь использовать мои способности без моего согласия! Даже не надейся.

– Без твоего согласия? – Мара ощерилась, глаза ее полыхнули огнем. Я вспомнила этот огонь. Однажды я видела его.

– Без твоего согласия! Ты еще смеешь выставлять свои условия! Ты погубила мое единственное сокровище! Ты обрекла его на такое существование, которое нельзя пожелать даже самой последней твари ни в одном из миров. Ты обратила его в прах, из-за тебя он потерял разум и пожертвовал собой, ты даже не вспомнила о нем ни разу, с тех пор как это случилось.

– Влад! Постой…ты…

– Я его мать! Не делай такое лицо! Носферату могут производить потомство, если в этом процессе будет участвовать человек. И если сами рождены таким способом, а не инициированы через укус. И у носферату есть душа. В вашем понимании душа. Сущность носферату не может сгинуть бесследно. После гибели телесной сущности остается сущность бестелесная. Тяжелая, темная, неспособная существовать ни в одном из миров. Только во мгле. Один, раздавленный мглой, окутанный ею, проклятый навеки. Он любил тебя и пожертвовал всем ради такой страшной участи. И это будет длиться вечность!

– О боже. Я не знала! Влад говорил, что смерть его тела и есть смерть души вампира.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.