Рассказы и истории ни о чём

Я изменю этот мир.

Не проклятая картина

– Дорогая, я дома, – прокричал Амори, закрывая входную дверь.

– Ты сегодня рано, – Нита его жена, как обычно, вышла его встречать.

– Да, не стал сегодня задерживаться, – он поцеловал её в щёку, – да и большая часть фильма уже готова, осталось только дождаться премьеры. А как прошёл твой день? Была сегодня где-нибудь?

– Нет. Сегодня решила поработать из дома.

– Тебе ведь просто было лень куда-то идти?

– Да, не спорю. Но на мою работу это никак не повлияет, так что могу себе позволить.

Амори улыбнулся и приобнял свою красивую жену. Он очень её любил и никак не мог на неё налюбоваться, несмотря на то, что она была на три года старше него. Этой разницы никто не замечал, да и по правде, Нима выглядела, даже моложе своего супруга.

– Что это у тебя? – Нима только обратила внимание на коробку, которую Амори принёс с собой.

– Ты не поверишь, что мне удалось достать, – его глаза прямо загорелись от удовольствия.

– И что же? – лицо Нимы приобрело довольно скептическое выражение.

– Одиночество, – драматично возвестил Амори.

– Что? – на его жену это не произвело никакого впечатления.

– Одиночество, – начал пояснять Амори, – картина молодого художника, которую считают проклятой или зачарованной, или одержимой, или что-то там ещё, потому что все её владельцы заканчивают жизнь самоубийством.

– И зачем ты притащил это к нам в дом?

– Ой, да ладно тебе, – Амори направился в просторную гостиную, на ходу разворачивая свою покупку, – крутая же вещь, таинственная, ты сама собираешь жутких кукол: Аннабель, Пила и прочие. Меня каждый раз дёргает, когда смотрю на этого чувака из Лабиринта Фавна. Бррр.

– Это не одно и тоже, – принялась защищать свою коллекцию Нима, – они никого не убивали, их владельцы не кончали с собой и вообще это просто игрушки, сделанные на основе культовых образов популярных ужастиков.

– А это просто картина, – Амори наконец извлёк на свет своё приобретение.

Это, действительно, была просто картина. Ничего страшного или ужасного на ней не было. Наоборот, она была довольно проста, даже скучно. На ней был изображён угол комнаты в чёрно-серых тонах, а в этом углу человек, сидящий в позе зародыша. Но надо отдать должное выполнена она была прекрасно, несмотря на небольшое количество цветов, был передан объём, тени, а человек, хоть и был, всего лишь, силуэтом или пятном, но прекрасно выражал забитость и страдание. Художник – мастер своего дела. Смотря на данное произведение тебя действительно охватывают гнетущие и депрессивные ощущения. А голове возникает вопрос: Я действительно так одинок?

– И в чём её проклятие? – спросила Нима, – это белое пятно выползает по ночам из картины и душит своих хозяев за то, что те с ней не поиграли?

– Нет, – закатил глаза Амори, – ты же не веришь в такие вещи. Это просто картина, прошлые хозяева которой, вероятно, были несчастными людьми и всё равно бы свели счёты с жизнью. Просто так совпало, что у них была эта картина. Согласись, она производит впечатление. Ты прям чувствуешь эти стены и это страх.

– Да, этого не отнять, – Нима просто впилась глазами в произведение искусства, словно проваливаясь внутрь, – где ты её повесишь?

– Ещё на знаю, – он начал осматриваться по сторонам.

– Даже не думай, – остановила его жена, – здесь ты её не повесишь, она никак не впишется в наш интерьер, и не думай ничего мне тут портить.

– Ладно, ладно, повешу её у себя в кабинете, – сказал Амори и отправился вешать картину.

– Кстати, – крикнула ему вдогонку Нима, – сколько ты на неё потратил?

– Искусство бесценно, милая, – был ответ.

– Значит много, – заключала Нима, но сама себе, чем своему импульсивному мужу.

Они во многих отношениях были странной парой. Помимо того, что она была старше, она ещё имела два высших инженерных образования, работала в крупной строительной фирме главой аналитического отдела, и в целом была очень собранной, ответственной, не любила сюрпризов, всегда имела план, запасной план, всё рассчитывала и продумывала. Он же, напротив, закончил театральное училище, никаким высшим образованием даже театральным себя не обременял, начал работать актёром, сценаристом, блогером, снимался где позовут, был импульсивным, лёгким, ни о чём не задумывался, предпочитал идти туда, куда его позовёт ветер, а уже на месте разобраться, что и как можно сделать. Несмотря на столь противоположные характеры они сошлись, возможно, этому поспособствовали их одинаковые вкусовые предпочтения и схожее, немного чёрное, чувство юмора.

Как бы то не было, но Амори влюбился в свою будущую жену с первого взгляда и после настойчивых ухаживаний она ответила ему взаимностью. Они быстро поженились. И спустя год брака Амори не перестаёт влюбляться в свою жену, говорить ей как можно чаще, какая же она красивая, и всеми способами выражать свою любовь. Нима же куда более сдержанная, она мало говорила, не была сильна в проявлениях нежности, но всегда поддерживала мужа и не пропускала ни одного его проекта. Так что можно заключить, что во всех отношениях они очень счастливая пара.

И на поверхности это так, но в глубине всегда есть какое-нибудь чудовище, которое рано или поздно вытащит свои щупальца на свет. А теперь ещё и проклятая картина, кто знает, может быть она станет тем катализатором.

Но пока что день ничем не отличался от обычно. Амори отправился в свой кабинет искать подходящие место для такого интересного приобретения, а Нима отправилась к себе в спальню, чтобы почитать, книги были большой её страстью. И да, у них были раздельные спальни и кабинеты, личное пространство друг друга они очень уважали.

Они встретились только во время ужина.

– Нашёл место для картины? – спросила Нима.

– Да, – ответил Амори, – уже даже её повесил. Отлично смотрится. А у тебя что нового?

– Ничего, – пожала плечами Нима, – почти дочитала книгу, пара глав всего осталась.

– Что ты сейчас читаешь?

– Анну Каренину.

– Разве ты её уже не читала?

– Читала, но давно, теперь всё немного по-другому.

– И как же?

– Не знаю, – Нима пожала плечами и задумалась, – я всё ещё не могу прийти к однозначному мнению по поводу Анны, она мне то нравится, то нет. Раньше, она мне очень нравилась, и я никак не могла понять, почему она не может себя пересилить и просто остаться с мужем. Она удачно вышла замуж. Он её любит, он знатен, богат, у них сын, она ни в чём не нуждается, имеет прекрасную репутацию. Держалась бы за свою синицу в руках. Зачем ей этот Вронский?

– А теперь?

– А теперь, мне всё ещё нравится Анна, но я понимаю, что её брак не очень хорош, она совсем не любит мужа, он тоже не сильно к ней романтичен, но то как она себя ведёт. То хочу развода, то не хочу, то Каренин святой, то он внушает ей отвращения. Решилась бы. Развелась бы с ним и всё. И то, как она ведёт себя по отношению к Вронскому, её истерики, ревность, что она не хочет детей, а будет держать его только своей красотой. Вышла бы просто за него замуж, а она мечется словно потерянная, и делает глупость, за глупостью, ей явно не хватает умения контролировать свои порывы и эмоции.

– Понятно, – на минуту воцарилось неловкое молчание, а затем Амори спросил, – а как бы ты от меня ушла?

– Что? – удивилась Нима, – к чему такой вопрос?

– Просто интересно, чтобы ты делала в такой ситуации.

– Собрала бы свои вещи и съехала бы, а ещё лучше выкинула бы твои вещи за дверь.

– Вот так просто?

– Да, если ты не можешь больше жить с человеком, то лучше с ним и не жить. Зачем растягивать больные и не здоровые отношения, отравляя жизнь друг другу? Проще всё прекратить.

– А как же бороться за своё счастье?

– Бороться надо тогда, когда ты чувствуешь, что вы с партнёром начинаете отдаляться друг от друга, а ни тогда, когда вы уже разлетелись по разным углам и живёте каждый в своём мире.

На кухне опять воцарилось молчание, Амори не просто так задал этот вопрос, но развивать тему не хотел, Ниме это тоже было не очень приятно.

– В любом случае, – сказала Нима, – даже, если мы когда-нибудь расстанемся, ты сохранишь меня в своём сердце, и я буду с тобой всегда.

Амори улыбнулся, это напомнило ему о том, что, когда он делал ей предложение, он сказал, что, если она ему откажет, он сделает татуировку её портрета на своей груди и с обнажённым торсом стоять под её окнами с бумбоксом, горланя самые сладкие песни о любви, пока не охрипнет или соседи не вызовут полицию. Перед такой угрозой она сразу сдалась.

– Я сегодня помою посуду, – сказал Амори, – а ты иди дочитывай книгу.

– Хорошо. Ты потом спать?

– Да, сегодня лягу пораньше.

– Хорошо, – Нима поцеловала мужа в щёку, – спокойно ночи, малыш.

– Споки ноки, тыковка.

Амори сказал не совсем правду, он не пошёл спать, он вернулся в свой кабинет и продолжил то, чем был занят последнюю часть вечера, созерцал. Живопись – одно из самых старых ремёсел, которыми овладел человек. И это не просто красиво намалёванные картинки, они передавили историю, традиции, мысли и чувства людей, которые их изображали. В их глубине скрыт необъятный смысл. Сейчас можно подумать, что всё это осталось в прошлом, но это не так, пока у человечества остаются мысли и чувства, живопись так и будет одним из способов их передать.

Амори собирался познать всё то, что собиралось поведать ему данное произведение. Он смотрел на него несколько часов, вглядываясь в каждый мазок в каждую тень, открывая всё новые и новые глубины. Эта картина вызывала у него много самых разнообразных чувств и вопросов. Самый важный, на котором он решил пока остановится, а счастлив ли он?

Нима же ни о чём не подозревала, она спокойно дочитала книгу, взяла следующую, когда почувствовала, что хочет её начинает клонить в сон, сходила в душ и отправилась спать. Она забыла о картине на следующий же день. Она не верила ни в какие проклятия, а к живописи относилась равнодушно.

Но постепенно она начала менять своё мнение и вспоминать о картине всё чаще и чаще. Одно обстоятельство подтолкнуло её к этому. Она стала замечать, что всё реже и реже видит мужа, он много времени проводит в кабинете, перестал даже желать ей спокойной ночи, начал пропускать ужины, и такое ощущение, что избегал её. По началу её это устраивало, она занималась своими делами и не нужно было отвлекаться на мужа. Нима ходила на работу, читала, занималась в спортзале, читала, смотрела сериалы, читала, она была прекрасна приспособлена к одиночеству, и оно не чуть её не тяготило. Однако у неё был муж и она об этом не забывала. А то, что он так её сторониться, казалось странным. Мысль о том, что он её больше не любит и у него есть кто-то ещё приходила ей в голову, больно било по её самолюбию, но она быстро её отгоняла, в его чувстве не приходилось сомневаться.

Наконец Нима не выдержала и решила поговорить с Амори. В один из вечеров она зашла к нему в кабинет. Было очень темно, шторы задёрнуты, свет не горит, ничего не разглядеть, она хотела включить свет, но не знала где выключатель, эту комнату она никогда не посещала, до сих пор. Она огляделась, тихо и темно. Картина. На стене, даже в такой темноте, она выделялась чёрным пятном. А этот белый силуэт в центре. Жутко.

– Что ты здесь делаешь?

Нима даже подпрыгнула от неожиданности. Голос раздавался из угла комнаты, где на кресле сидел Амори.

– Чёрт, – перевела дух Нима, – как же ты меня напугал.

– Прости, – тихо сказал он, – зачем ты пришла?

– Не знаю, – она очень была удивлена такой холодности и даже злобы в его голосе, – поговорить. Что с тобой происходит? Мы уже месяц, как нормально не разговаривали? Ты запираешься в кабинете, избегаешь меня. Чем ты вообще здесь занимаешься?

– Мы не разговариваем месяц, а ты только сейчас пришла?

– А что? Нужно было два подождать?

Амори ничего на это не ответил. Воцарилось неловкое молчание. Нима ждала, что муж что-нибудь ей скажет, но он молчал, а в этой темноте она даже не могла разглядеть его лица.

– Так может всё-таки поговорим? – нарушила молчание Нима.

– О чём?

– О том, что происходит? – ситуация начинала казаться Ниме всё более и более странной.

– А что происходит?

– Да, твою мать, ничего, – Нима теряла терпение, – я хочу знать, почему мой муж меня избегает, а на все мои вопросы делает вид, что он меня не понимает.

– Потому что ничего не происходит, – спокойно сказал Амори, – я работаю. У меня много новых и важных проектов. И я тебя не избегаю, мы видимся, просто реже. Это ненадолго. Тем более ты всегда хотела больше личной свободы и времени, теперь они у тебя есть. А у меня просто много дел.

– Может расскажешь, что за дела?

– Расскажу, но не сейчас, – Амори тяжело вздохнул, – тыковка, всё хорошо, я тебя люблю, не переживай.

– Ага, как скажешь, – Нима не любила спорить, а сейчас ясно видела, что ничего не добьётся.

Она решила уйти и оставить всё как есть, ещё немного понаблюдать.

– Закрой, пожалуйста, дверь, милая, – сказал ей на прощание муж.

Нима выполнила его просьбу. Закрывая дверь, она бросила последний взгляд на мужа, он сидел на кресле и, кажется, впивался глазами в картину.

– Совсем уже рехнулся со своей картиной, – только и прошептала про себя она.

В последующий месяц ничего не изменилось. Амори всё так же избегал свою жену, проводил много времени у себя в кабинете, и стал выглядеть каким-то бледным и больным. Ниму начали мучать кошмары, каждую ночь ей снилось, что у неё жутко болят зубы и ей нужно их вырвать. Иногда они сами выпадали, иногда она их вырывала, но всё это сопровождалось болью, кровью и слезами. Просыпалась она от таких снов не в самом лучшем настроении, каждое утро рассматривала свои зубы, и очень много внимания стала уделять уходу за ними, даже до какой-то паранойи.

Стало просто не выносимо, тогда Нима решила действовать, найти художника этой картины и пусть он объяснит, что с ней не так. Сделать это было проще простого. Художник никак не скрывался. Любой поисковик легко выдавал его адрес. Девушка решила, что лучше без предупреждения к нему приехать, разговоры с глазу на глаз ей нравились больше, чем телефонные, к тому же, так её сложнее будет игнорировать.

Поэтому она взяла выходной и поехала прямо в дом к художнику. Она ничего не знала о нём, кроме его адреса, даже фотографии не посмотрела. Она ожидала увидеть странного, старого, бледного и жуткого мужчину, как из семейки Адамс. Как же она удивилась, когда художник оказался красивым, спортивным, аккуратным мужчиной средних лет, совершенно адекватным без примеси какой-либо мистики. Нима прямо и коротко описала ему суть проблемы.

– Так что с вашей картиной? Почему её хозяева умирают? – спросила в конце Нима.

– Ничего, это просто картина, – ответил художник.

– А люди просто умирают, – не на такой ответ она рассчитывала.

– Да, – очень спокойно ответил он, – каждую секунду где-то в мире кто-то умирает, а кто-то рождается. Это естественно. Моя картина никак не может этому ни помешать, ни помочь.

– Так что же она делает.

– То, что делают все картины. Передаёт мысли и чувства, затрагивает струны души. Я писал её в тот момент, когда мне было очень одиноко, когда мне нужен был кто-нибудь, какой-нибудь друг или человек, с которым просто можно было поговорить, а я был один. Только я и моя живопись. Это был мой крик о помощи, мои ощущения. Признаюсь, получилось очень хорошо. Люди, которые смотрят на эту картину чувствуют всё то, что чувствовал и переживал в тот момент я. Но все мы несчастны по-своему. Дело совсем не в картине.

Нима и так всё это прекрасно знала, она знала, что картина ни при чём, всё дело было в ней и в её муже. Просто проще всегда обвинить какую-нибудь картину, чем признать, что у твоего брака серьёзные проблемы, а ты просто очень давно не любишь своего мужа.

Нима ещё ни раз встретилась с художником, они прекрасно поладили и явно нашли общий язык. Нима произвела на него сильное впечатление, настолько, что даже захотел написать её портрет, чего он раньше никогда не делал.

Но сначала Ниме нужно было разобраться с тем, что творится у неё дома. Она решила ещё раз поговорить с мужем. Она выбрала для этого вечер после его премьеры, чтобы не портить ему настроение до неё.

– Сядь, – сказала она ему, – мне нужно тебе кое-что сказать.

– Если ты опять о моей замкнутости, – начал Амори, – то всё, теперь я опять буду внимательным и заботливым.

– Нет, пожалуйста, просто послушай, – Нима дрожала, она избегала смотреть мужу в лицо, и всё бы отдала, чтобы ничего не говорить, – я от тебя ухожу. Прости. Я больше так не могу, дело не в тебе. Ты замечательный. Просто я… Просто я… Просто… Просто я тебя не люблю. И давно, наверное, ещё до нашего замужества. Мы такие разные, у нас давно нет ничего общего. Мы в разных углах и пора перестать висеть камнем на шее друг у друга. Прости.

Нима всё-таки решила посмотреть на мужа. Он плакал. Тихо. Грустно. Она разбила ему сердце и ясно это видела.

– Может всё ещё можно исправить?

– Нет, – он хотел подойти к ней, но она отступила.

– Я тебя так люблю.

– Я знаю, и мне жаль, – Нима тоже начала плакать.

– Я тебя так просто не отпущу, я исправлюсь, я тебя снова добьюсь, я всё сделаю.

– Нет, – Нима знала, что сейчас она ранит его так глубоко, как никто никогда, – я беременна.

– Но… но… но…, – Амори осознал всё, что скрывалось за этой фразой.

– Прости.

В их доме наступила тишина, только мерзкое чудовище обвивала своими щупальцами их семейное гнёздышко. А картина? Боль была не внутри неё, она всегда была за её пределами.

Ветер

– Как же громко? – подумала Аида и встала с кровати.

Просто не выносимо, этот ужасный звук. Была уже глубока ночь, часа два или три, но ветер всё не утихал. Его завывания просто ужасны. И дело не в том, что он издавал какие-то особенные звуки, был похож чей-то крик, смех или вопль, нет, просто было очень громко. Эти порывы, это дребезжание стёкол, свист потока воздуха, проходящего через железные трубы, битьё карнизов. Всё это так мешает.

Аида думала, что устала настолько сильно, что никакой ветер не помешает ей заснуть, но это оказалось не так. Она ворочалась с боку на бок уже больше час, а сна ни в одном глазу. Она и раньше плохо засыпала. По своей натуре она была совой, причём самой поздней. Не ложиться спать под утро ей было проще, чем рано встать. Часы после заката были для неё самыми продуктивными. И не то, чтобы она не любила солнце, наоборот, солнечная погода доставляла ей больше удовольствия, чем кому-либо. Только днём она была куда более ленивой и не собранной, чем ночью. Вот в темноте все её таланты раскрывались. Голова начинала работать, в мозг поступали идеи, а адреналин так пульсировал в крови.

Однако, у всего есть свои минусы. Мы живём в мире жаворонков. Рано вставать, рано в школу, в университет, на работу, в больницу, всегда и везде нужно по раньше, раньше встанешь большее успеешь, кто рано встаёт тому Бог подаёт, и всё в таком духе. Аида приспособилась, как и все, но страдала из-за этого, ужасным недосыпом. Она очень старалась ложиться и засыпать пораньше, но раньше полуночи у неё никак не получалось.

А сегодня ещё и этот ветер. Сколько можно? Она бы не злилась, если бы это было, как в поезде. Монотонный, ритмичный шум, который быстрее тебя убаюкивает. Сейчас всё наоборот, это только раздражает. И сильно.

За окном картина была не утешительнее. Аида сама не знала, зачем она встала. Если очень сурово посмотреть на ветер, может быть он прекратится. Нет. Так это не работает. Он даже и не думает стихать. Порывы сильны, часты и, видимо, выключать их никто не собирается.

Однако, стоит признать, что было в этом и что-то завораживающие, даже волшебное. Деревья качались из стороны в сторону, отбрасывая красивые и жуткие тени, фонари таинственно мигали, даже трава больше походила на волнующиеся море, чем на аккуратный газон.

Больше всего Аиду поразили фонари, как же таинственно они мигают. Как в хороших фильмах ужаса, и жутко, и красиво. Такой свет заставляет задуматься о чём-то мистическом, нереальном, чудесном. Против воли и злости, мысли Аиды понесли её в мир фантазий. Она обладала богатым воображением и легко могла начать летать в облаках. Теперь это был не просто раздражающий, мешавший спать ветер, это была сила, которая могла изменить всё вокруг.

Девушка открыла окно. Ветер ворвался в комнату. Холодный, неистовый, пронизывающий тебя насквозь. Но было в этом что-то приятное. Звуки стали ещё громче, но теперь это не раздражало. Аида полностью отдалась ветру и своим ощущениям.

– Так, наверное, чувствуют себя птицы, когда летают. Наверное, это чувство свободы, – пронеслось в её голове, – как приятно.

Однако, она открыла окно не за тем, чтобы помечтать о том, какого это быть птицей. Ей захотелось сделать маленькую шалость, маленькую глупость. Ей захотелось прокричать ветру свои желания. Всё ещё жила маленькая девочка, которая верила в чудеса и волшебство, хоть она никому этого и не показывала.

– Я хочу быть красивой, быть самой красивой, успешной и дорогой моделью, чтобы у меня было много денег и не пришлось никогда думать о заработке, чтобы моим парнем был популярный блоггер ЯроМир, чтобы он любил меня больше жизни, только меня и никогда бы не переставал, – прокричала она и закрыла окно.

Аида покраснела. Да, если она допустила мысль, что кто-нибудь мог это слышать, она сгорела бы со стыда. А стыдно ей было. Можно сказать, что её мечты были самыми банальными, но она правда этого хотела. Кто не мечтает быть успешным, богатым, знаменитым? Каждый, к тому же, мечтает быть с кем-то, кого он видел по телевизору или в интернете. Придаваться таким фантазиям и думать о таком не преступление. Ей было стыдно от того, что она как маленькая девочка, всё ещё, вслух и про себя загадывала такие желания, а ещё за то, что она так сильно хотела заменить своего парня на кого-то с картинки. Но кто из нас без недостатков? Всё равно это только мечты. Сейчас она ляжет в кровать, уснёт, а завтра, как и вчера будет её обычная жизнь, где ничего не может изменить один ветреный день.

С такими мыслями Аида уснула.

Как же она ошибалась. Ветер способен на многое, на очень и очень многое. Это не просто поток воздуха, который движется около земной поверхности, это сила, которую мы плохо понимаем и вряд ли будем когда-либо полностью понимать.

– Просыпайся, Аида, просыпайся, – кричал женский голос.

– Что? Что такое? – Аида ничего не понимала, она не ожидала увидеть кого-то в своей спальне, особенно девушку, – Ты кто?

– Очень смешно, – незнакомка продолжала трясти её, – вставай же.

– Я серьёзно, – Аида начала испытывать страх, а ещё отчаянно боролась со сном, – кто ты? Что тебе надо? Что ты здесь делаешь?

– Ты пила вчера что-ли? – девушка стаскивала с неё одеяло и была очень настойчива в своих попытках разбудить её, – Ладно, чтобы сэкономить время на восстановление твоей памяти. Я – Беатриса, твоя помощница, незамужем, детей нет, на горизонте ничего, работаю на супермодель, которая вот-вот проспит свои съёмки, за которые я бы убила.

– Что? Какие съёмки? Какая модель? Девушка, что за приколы? – Аида совсем ничего не понимала, – И где Юра?

– Опа, – девушка перестала тормошить Аиду и села на кровать, – ты с Яриком что-ли поругалась? Что он натворил? Могла бы мне вчера вечером позвонить, если очень плохо было. Глупостей надеюсь не сделала?

Чем больше Беатриса говорила, тем больше Аида не понимала. Хотя была одна мысль, которая упорно билась в её голове.

– Что за Ярик? – глупо спросила она.

– Дела, видимо, совсем плохи, – вздохнула её помощница, – а то хотела тебя с утра порадовать. Вы стали парой года, про вас все журналы пишут. Весь интернет вашими фотками забит. Вот, смотри, какие милахи, – она протянула Аиде свой смартфон.

Аида не поверила своим глазам. Там была статья, про неё, правда, про неё и парня, о котором она мечтала. Они были вместе. Про них писали.

И мысль, которая билась в голове у Аиды, наконец-то, пробила плотину её недоумения. Её желание. Ветер. Конечно. Всё исполнилось. Всё как она того хотела. Она модель. Она красива. Богата. Успешна. А этот парень, она её парень, её и больше ничей. О чём ещё мечтать? Ура!!! Она одним мигом попала в свою идеальную жизнь, теперь её ждёт только счастье и радость.

– Какие у нас сегодня планы? – бодро вскрикнула Аида и выскочила из кровати.

Беатриса даже рот открыла от удивления.

– Аа… ммм…. эммм…, – пыталась собрать она мысли, – через полчаса примерка, потом небольшое интервью, потом подготовка и вечером показ.

– Отлично, – улыбнулась Аида, – поехали, соберусь и поем в машине.

Беатриса тоже улыбнулась и девушки поспешили по делам.

Идеальный мир. Как же всё здорово. Аида просто упивалась свей мечтой. Сколько роскоши, блеска, внимания. Все ей рады, все её обожают. Вокруг камеры и она. Чудесно. Но немного болят глаза от постоянных вспышек, и столько косметики, кожа просто кричит от этой тяжести. Это мелочи, она ведь на пике, и ей ничего не нужно было для этого делать. У неё нет шокирующих историй о том, как она пробивала себе дорогу в жизнь, сколько страдала, сколько голодала, как её домогались, как тяжело идти к успеху, насколько несправедлив модельный мир. Она не знает об его изнанки. Она сразу оказалась на вершине.