bannerbanner
Муза саксофониста
Муза саксофониста

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 3

Бегство


«Нищим пожар не страшен» – вспомнил я замечание Гегеля, собирая вещи и упаковывая в футляр свой чёрный саксофон Karl Glasser. Выходя с чемоданом на колёсах из замызганной серой хрущёвки, возвышавшейся в центре города Полоцка, я столкнулся на лестничной клетке с толстым курящим соседом. В каких-то оранжевых шортах с лампасами, больше смахивающих на трусы-семейники, и белой майке без рукавов он смолил сигарету на площадке над железной банкой от индийского кофе. Я, конечно, хотел бы, чтобы из дома, где я был счастлив в прошлом, меня проводила моя бывшая возлюбленная и попрощалась со мной. Но она уехала к матери, и последним человеком, ставшим свидетелем крушения моего старого мира, оказался сосед-боров.

На плече соседа выделялась татуировка из наколотых парашюта, самолёта и расположенной под ними аббревиатуры ВДВ. С неряшливой щетиной и грязными волосами сосед меня поприветствовал кивком головы и ехидной ухмылкой.

Выскочив на улицу и придерживая прыгающий по ямам коричневый чемодан, отделанный искусственной змеиной кожей, я напоролся на толпу горожан, их движение сопровождал играющий оркестр. Когда-то в детстве я прочитал легенду об отважном рыцаре, убивающем драконов, который украшал их кожей и рогами сбрую своего коня. У меня не было коня, а вот на моём портфеле и чемодане присутствовали элементы из кожи пресмыкающихся, приближавшие в моих фантазиях рыцарский образ. Солнце озаряло широкую улицу и хрустящую плитку, вечно покрытую песком из-за гениальной идеи коммунальщиков посыпать зимой дорожки песком и солью. Мой взгляд наткнулся на стройную симпатичную шатенку в леопардовом платье, скучающую на тротуаре со стаканом кофе в руке. Её волосы и подол платья трепал ветер, девушка мне улыбнулась, и я почувствовал тонкий цитрусовый аромат её духов. Я гордо расправил плечи, под высоким синим небом с чуть заметной изорванной вуалью облаков меня ожидали новые надежды и перспективы.

В Полоцке как раз был День города, и частью празднования являлся парад на центральных улицах. Колонна полочан состояла из отдельных секций, представленных различными организациями: бани, хлебозавода, ЖКХ, почты и т.д.

Однако наряду с работниками, шедшими в майках с логотипами предприятий, наличествовали и какие-то нелепые в этом мероприятии костюмы. Так, пожарные шествовали вместе с русскими князьями, суть этой задумки я не до конца понял, хотя князья, действительно, любили сжигать города, и, видимо, должны были обеспечивать пожарных работой. Жуткое чудовище, похожее на гигантскую кареглазую картошку с полосками, как у пчелы, и надписью «Каравай» соседствовало здесь с танцовщицами живота в золотистых нарядах. Судя по виду «каравая», вместо слежения за выпечкой, девушки Хлебозавода тратили дни только на восточные танцы.

Девчонки-модели в советских пилотках и гимнастёрках времён Второй мировой войны перемещались почему-то в чёрных и серых мини-юбках, возможно, отобранных у немок в бою. А недалеко от них переминались учащиеся медицинского колледжа, облачённые, как феи, и меня немного напугала подобная точка зрения будущих медсестёр на медицину.

Парни из лесного колледжа, отражая предстоящую заботу о лесах, красовались в костюмах бравых тирольских лесорубов. Перед работниками водоканала ступала очаровательная девица с вёдрами и коромыслом, очевидно намекая на последствия забастовки водоканала. Словно смешались разные эпохи, сказка и быль, парад предприятий и организаций выглядел как маскарад.

В моей же ситуации, когда я уходил от сожительницы и любимой, парад с оркестром производил на меня угнетающее впечатление. Будто город злорадно праздновал мою неудачу. Горожане шли по дороге, а я стоял на тротуаре в классическом синем костюме, белой рубашке и фиолетовом галстуке. Я лишь недавно приплёлся с работы.

Вдруг оператор с камерой задел девушку в леопардовом платье, и та вылила содержимое своего стакана на меня, испачкав пиджак и брюки. С извинениями красавица бросилась ко мне и случайно наступила каблуком жёлтой туфельки на мою ногу, да так, что я чуть не взвыл от боли.

В панике я кинулся к чемодану, намереваясь достать ключи, вернуться в квартиру и переодеться. Я присел на корточки, и мои «доспехи» не выдержали натяжения, брюки костюма с треском лопнули посередине. Именно в этот момент оператор национального телеканала повернул камеру на меня, чтобы вся страна любовалась.

–Да вы издеваетесь, – мелькнула мысль в моей голове, и следом вся эта толпа из фей и тружениц железной дороги, банщиц, князей, врачей и пожарных начала ускоренно проноситься возле меня.

Я посмотрел на красотку в леопардовом платье, всё ещё суетящуюся подле меня с виноватым лицом и, указав на порванные штаны, под камеру произнёс:

– После такого, вы, как честная девушка, просто обязаны выйти за меня замуж!

Позже я направился не в квартиру, а, хромая, побрёл к машине «Volkswagen Polo Sedan» 2016 года, собранной в городе Калуге. Этот автомобиль являлся моим последним сокровищем.

Так с оркестром я съехал из квартиры своей сожительницы Ольги Александровны Цирюльник, были времена, когда мои дела складывались намного лучше.

Знакомство


Парни, которые сейчас пытаются знакомиться с девушками не только в интернете и клубах, но и, по старинке, на улице, подвергли бы суду и казнили изобретателей больших солнцезащитных очков и мобильной связи. В описываемый мною период 2010-х у женщин Беларуси модно носить огромные солнцезащитные очки, закрывающие почти пол-лица, они похожи на часть шлема пилота истребителя. В таком аксессуаре можно смело грабить банки или водителей на дорогах, вас потом точно никто не узнает, Зорро бы позавидовал. Признаю, что выглядят они для куска пластмассы отлично, но парень, желающий подойти к девушке, тысячу раз подумает, ведь что таится под очками – неизвестно.


Эти очки полочанки не снимают даже заходя в тёмный транспорт или помещение, иногда мне представляется, что они в них принимают душ и спят. Параллельно большинство красавиц ещё и в наушниках. Однако с проблемой наушников отважные мужчины научились справляться, обгоняя меломанок, а затем оборачиваясь к ним с каким-нибудь дурацким вопросом и заставляя прелестниц наушники вынуть.


Другой случай – мобильный телефон: прерывая чей-то разговор, вы неизбежно наталкиваетесь на негативную реакцию. И знакомиться с девушкой, отвечающей по мобильному, это очень плохой вариант. Но как поступать, когда красотки говорят по нему часами на улице? И, если девушка тебе понравилась, дождаться окончания беседы невозможно. Это будто какие-то дипломатические переговоры международного масштаба, которые девушки прекращают лишь у себя в квартире. Да если бы модными у женщин стали космические скафандры со звукоизоляцией, то и тогда наладить с ними приятное общение было бы легче, чем при наличии у болтушек мобильника.


Одна моя коллега жаловалась, что она интересная и симпатичная, а поклонников мало. При этом она вела своё возмущённое повествование в солнцезащитных очках, придающих ей богомолоподобный вид, и с мобильником в руках.


С Олей было иначе, я встретил её в аптеке. Оля работала недалеко от дома, где я с ней поселился, в дежурной круглосуточной аптеке под номером 77. Вспоминаю, как два года назад я открыл скрипучую дверь, зашёл в аптеку и оторопел, увидев её, девушку-провизора. У Карла Юнга есть теория о специфических первообразах в нашем подсознательном – архетипах. Так вот Оля обладала внешностью моего архетипа идеальной девушки. Она была невысокого роста и имела классические черты лица. Огромные искристые серо-зелёные глаза Оли сводили с ума, как и её озорная белоснежная улыбка. Густые каштановые волосы девушки немного вились. Находясь в очереди и покупая витамины, я постеснялся с ней познакомиться, но, покинув аптеку, решил, что не прощу себе, если уйду, и устремился в смежный с аптекой цветочный магазин, украшенный сверху вывеской с лейкой. Я приобрёл там одну алую розу и вновь вернулся в аптеку. Здесь была душная атмосфера, создаваемая тусклым светом, смесью запахов лекарств, вирусов и больных людей. Небольшая любопытная очередь стала меня пропускать вперёд, считая, что я опаздываю к кому-то на свидание. Я отказался, но, переминаясь с ноги на ногу, очень волновался. Чего я только не наслушался, посетители допрашивали провизора про все грибки и вирусы. Стоящий передо мной мужик с чёрными усами закончил перечисление списка лекарств заказом презервативов.

– Какие именно презервативы вам нужны? – зажато спросила Оля.

– Дайте на ваш вкус, – отозвался клиент, и Оля, покраснев, достала первую попавшуюся упаковку.

– И у меня тут проблема, у дочки разболелось ухо, но я не доверяю врачам и залил ей в ухо заячий жир, а малышке лишь хуже! – продолжил черноусый посетитель.

– Ну ещё бы! И где вы взяли в городе заячий жир? – поинтересовалась провизор.

– Я охотник! – гордо заявил покупатель и получил от Оли подробные рекомендации с требованием обратиться к врачу.

– Повезло дочке, что её отец охотник, юморист и целитель. И меня угораздило найти заведение, чтобы кадрить девчонок, – подумал я тогда и, оказавшись возле окошка провизора, переборов себя, промолвил:

– Здравствуйте ещё раз, здесь, конечно, не подходящее место, но вы мне понравились и я хотел бы с вами познакомиться. Возможно, вы дадите мне шанс и оставите свой номер телефона?

– Ой, ну я не знаю, у нас ведь такая разница в возрасте, – сказала пьяная женщина лет 55, крутящаяся прямо за мной, наверное, желая пошутить. Я сделал вид, что не заметил подвыпившую даму.

Оля замялась, начала тараторить что-то про неожиданную ситуацию, но на её лице не наблюдалось удивления, как будто она ждала моего возвращения. Потом провизор вручила мне бумажку и розовую ручку со словами:

– Вы можете написать мне свой телефон, и я перезвоню вам, как только у меня появится время.

– После дождичка в четверг! – с усмешкой прокричала мне в ухо неугомонная соседка, заставив меня поморщиться.

Я часто слышу про потерянное поколение девяностых, про лихие девяностые и о необходимости какого-то «возрождения». Я могу понять возрождение в Италии передовых традиций Римской империи, но что вы намереваетесь поднимать из руин в Восточной Европе? Неужели Московию с боярами, опричниками и холопами или Речь Посполитую с рокошами, религиозным преследованием, конфедерациями, либерум вето и своеволием шляхты? Напомню, что и в Великом княжестве Литовском белорусский первопечатник Франциск Скорина безвинно сидел в тюрьме. Что вы собрались возрождать? Российскую империю с крепостными, каторгой, отсутствием парламента и политических свобод? Или Советский Союз с диктатурой коммунистов и чекистов, хлевами в храмах, железным занавесом и дефицитом всего?

Рэкетиры и путаны, заполонившие города бывших советских республик в 90-х годах ХХ века, выросли и были воспитаны ещё в СССР, поразмыслите над этим. Да и повсеместное хамство, с которым я столкнулся в аптеке, тоже являлось наследием коммунистической империи. Ах да, во всех этих государствах присутствовало и много хорошего, но организация управления оставалась абсурдной и неэффективной.

Будь мне 19 лет, я бы с негодованием преподнёс розу пьяной женщине и удалился бы из аптеки навсегда, но мне было 26. Я написал телефон и передал назад в окошко бумажку и алую розу, кинув вслед реплику:

– Это правильный выбор!

Появление розы стало сюрпризом для провизора, и Оля отблагодарила меня улыбкой. Но всё оказалось не так легко, в течение пяти дней она мне не позвонила, и я отправил в аптеку приличный букет роз, упомянув в записке, что я ожидаю, и только тогда она меня набрала и всё завертелось, она согласилась на свидание.

Я – парень с ничем не примечательной внешностью: среднего роста, скорее худощавого телосложения, но я крепче, чем кажусь на первый взгляд. Русые вьющиеся волосы, голубые холодные глаза, разве что моё лицо производит впечатление интеллигента. В ухаживаниях за Олей я старался быть романтичным и придумал такую игру, как «цветочный телеграф». Например, фразу «Просто цветы красивой девушке, улыбнись!» я порезал на пять слов, а затем к каждому слову, распечатанному красным шрифтом на фотобумаге, я прикрепил по алой розе, а к слову «улыбнись» – 3 розы. Потом я договорился с разносчиками цветов, вы бы видели их ошарашенные лица. Оля находилась за прилавком, и, где-то раз в час очередной посетитель аптеки подавал ей цветок с посланием.

Иногда я исполнял для Оли мелодии на саксофоне, расположившись с букетом прямо под дверями 77 аптеки.

Это чувство, что ты нашёл свою вторую половину, точно внутри тебя загорается солнце, пронизывающее всё теплом и светом. Когда мы встречались после работы в кафе, её глаза сверкали, а взгляд наполняли надежды. Оля подростком писала картины, я купил ей краски и кисти, приложив к ним открытку со стихом:

Принцесса Ольга мирно спит,

Над ней в окне луна сияет,

Ангел-хранитель с ней сидит,

Покой он Ольги охраняет!

Макая кисти в лунный свет,

Принцессе ангел сны рисует,

В них море золотит рассвет,

И берег, где она танцует.

Рисует ей поля тюльпанов,

Издалека по ним идут

Верблюдов сотни караванов

И ей сокровища везут!

Рисует Ольге он ковёр,

Волшебный (может тот летать),

Чтобы поднявшись выше гор,

Могла бы в облаках мечтать!

Рисует принца ей в карете,

Вздыхая, будто обречён,

Прекрасней Ольги нет на свете,

И ангел сам в неё влюблён!

Во сне принцесса улыбнётся,

Награды лучшей ему нет!

Когда от сна Ольга очнётся,

Он сбережёт её секрет!

Сейчас вспоминать об этом даже смешно, глаза Оли давно потухли. Но были робкие объятия и нежные поцелуи с горячим дыханием, под падающим снегом. Мы запланировали «предсвадебную» совместную поездку в Европу.

Нашествие Золотой Орды


«Воздвигнув большой шатёр, мы собрались пировать, и я, как старший среди находившихся здесь царевичей, первый поднял и выпил провозглашённую чару. За это на меня прогневались Бури с Гуюком и, не желая больше оставаться на пиршестве, стали собираться уезжать, причём Бури выразился так: «Как смеет пить чару раньше всех Бату, который лезет равняться с нами? Следовало бы протурить пяткой да притоптать ступнёю этих бородатых баб, которые лезут равняться!» А Гуюк говорил: «Давай-ка мы поколем дров на грудях у этих баб, вооружённых луками! Задать бы им!» Эльчжигидаев сын Аргасун добавил: «Давайте-ка мы вправим им деревянные хвосты!»» (Из жалобы предводителя монгольского похода на Европу Батыя хану Угэдею, на неподобающее поведение на войне сына хана Гуюка и царевича Бури, XIII в.)

Во время нашего путешествия Европу захватила аномальная жара. На сорок туристов автобуса, в котором мы ехали, приходилось 36 белорусов и 4 россиянина. Самыми активными и разговорчивыми оказались бывший моряк Сергей, седой и крепкий дед лет 65 из Смоленска и толстая брюнетка Жанна, директор какого-то филиала банка из Москвы, на вид лет сорока семи, с волосами, собранными сзади в пучок.

Стоило нам пересечь границу с Польшей, как моряк стал ко всем пассажирам вязаться с водкой, ему нужен был собутыльник. Директор банка его поддержала и, закурив прямо в салоне автобуса, под стопку водки, заорала пятидесятилетнему водителю Дмитрию:

– Дима, мальчик, поставь нам весёлую музыку!

Можно было умчаться из Восточной Европы, но мы являлись её частью, а от самого себя не убежишь. Так, дверь в туалет на заправке в Чехии открывалась, если закинуть в замок 50 евроцентов. Я честно их вложил в отверстие, дабы не позориться перед чешским персоналом, но вместе со мной в туалет вошли ещё четыре человека. С меня разочарование чехов в их системе только началось. Вход был платным, но выход свободным. И, когда я, возвращаясь, распахнул дверь, в неё заскочили шесть белорусов. Так народ врывался группами в туалет, просто ожидая, пока кто-то из него выйдет.

На Олю же произвело впечатление, как молодая журналистка-белоруска из нашего автобуса на стоянке в Австрии нажала под четыреста раз на дозаторы с жидким мылом над умывальником. Она сливала мыло в пустую пластмассовую бутылку, объяснив Оле, что будет пользоваться им ещё три недели.

Переместившись на территорию Германии, мы попали в пекло, за окнами было 40 градусов по Цельсию. Автобус остановился на немецкой бензоколонке, и нам дали пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Все справились, опять же, кроме Сергея, опоздавшего на десять минут и приковылявшего с шестью банками немецкого пива, и директора банка Жанны. Её искали час с лишним, при этом, по настоянию руководителя группы, все пассажиры сидели в салоне, где держалось +45 градусов по Цельсию, так как кондиционер охлаждал лишь при движении автобуса. Белорусы злились, но молчали в тряпочку и дисциплинированно ждали. Возмущались вслух только россияне, периодически поднимавшиеся с места и рвавшиеся покурить на улицу, но их не выпускали. Правда, моряк, разделавшийся за час с 5 банками пива, всё же вымолил себе визит назад на стоянку, наведался в уличный туалет, сделал, что хотел, и уже намеривался плестись в автобус, но дверь заклинило. Сергей дёрнул ручку и раз, и два, и сорок, стёр себе ладонь от усилий, но ничего не получалось. Тогда он позвал на помощь и, благо, что в Германии много русско-говорящих людей, его вызволили. Выяснилось, что туалет автоматический и отворяется после полного цикла процедур, с мытьём рук. А наш моряк воду в раковине не включал.

И вот через час тридцать «банковская королева» Жанна появилась и на недовольство попутчиков хладнокровно ответила:

– Вы знаете, на заправке есть душ, а я не могу, если с утра его не приму!

То, что весь автобус парится в +45 градусов по Цельсию, пока она расслабляется, москвичку, видимо, не заботило. Однако больше меня поражала бросающаяся в глаза разница менталитетов. Россияне негодовали и даже выкрикивали виновнице простоя ругательства, но белорусы лишь вздыхали и качали головами, вжавшись в кресла. Граждане Российской Федерации проявляли себя гораздо раскованнее белорусов.

Оля очень любила тюльпаны, и я покупал ей их в Амстердаме. Гид нам сказал, что в Республику Беларусь луковицы тюльпанов ввозить нельзя, поэтому, будучи законопослушным белорусом, я доставил их на родину только полспортивной сумки. Там же, в Амстердаме, в квартале «Красных фонарей», мы насмотрелись на мужчин и женщин всех возрастов за стеклом с алой подсветкой. После экскурсии наш русскоязычный гид лет сорока громко объявил:

– У вас есть два с половиной часа свободного времени. Желающие имеют возможность пойти в квартал «Красных фонарей» либо в музей секса, а кто захочет – прокатиться по каналам!

И пьяный смоленский моряк проронил:

– На воду я за свою жизнь нагляделся!

И побрёл назад к продажным девушкам, на что он не налюбовался, все догадались без слов. Я посещал Амстердам трижды, дважды без Оли, но всегда шагал к каналам. Честно говоря, я об этом не сильно жалею.

Во внешности Оли, из-за огромных чарующих глаз и тёмных волос, присутствовал восточный колорит персидской принцессы. Я был счастлив, обнимаясь с ней на катере, а около нас пожилой голландец играл на аккордеоне чудесную мелодию, иногда я до сих пор слышу её во снах. Волосы Оли развевал ветер, а вокруг катера солнце заливало водную гладь золотым сиянием, и рядом просто кишели различные суда. Амстердам я и сегодня считаю самым романтичным городом из тех, что я видел.

Для отражения духа путешествия следует отметить и наше посещение Венеции. В отеле в Тоскане на завтраке со «шведского стола» сметалось всё. Одноразовых контейнеров Nutella туристы украли столько, что ели их ещё пятнадцать дней и у некоторых в пути начался диатез. Хлеб и сыр, фрукты и мясо народ прятал в пакеты. Директора филиала российского банка персонал отеля поймал на том, что она засунула такой пакет с едой себе в сапог, и ей дали штраф 50 евро.

Я и Оля были жизнерадостными влюблёнными и старались ничего негативного не замечать. Тем более вскоре мы попали в Венецию – удивительный город на воде, где катались на гондолах по венецианским каналам. Наши соотечественники требовали от гондольера спеть песню, но тот за низкую оплату своего труда делать это категорически отказался. Думаю позже он сокрушался, что не согласился, поскольку пассажиры сами ему пели всю дорогу. Стоит ли говорить, что голос и слух у моих попутчиков отсутствовали и хорошее настроение вмиг испарилось. Проплыв по каналам, народ вознегодовал, что они такие «пошарпанные» и «старые» и не покрыты свежей краской и штукатуркой. Это возмущало белорусов почти так же, как затем в парках Парижа песчаные аллеи. Они не могли понять, почему эти «дураки» европейцы не выложат дорожки современной плиткой, как у нас на родине, где ещё немного – и районные и областные города, древние и новые, будут словно двойники. Потому что вымощены одинаковой плиткой и заставлены идентичными клумбами. Эдакая безвкусная обезличенность, обделённая оригинальным обликом и атмосферой. Впрочем, белорусские небольшие города выглядят на фоне российских значительно выигрышнее. Восточнее Беларуси в малых городах кажется, что краска в населённые пункты вообще никогда не завозилась. А цветы на улице и дворников там явно находят буржуазными излишествами, и описываю я это всё не без боли в сердце.

Но вернёмся к Венеции, где я с Олей бродил по улочкам, восхищаясь карнавальными костюмами в витринах и разнообразием украшений и статуэток из стекла. Венеция – это стеклянное королевство, с тёплым и влажным воздухом. Это обольстительный город крылатых львов, карнавалов и кружев, распутника Казановы и бирюзовых вод лагуны. Венеция – это капризная и бунтующая дочь Византии, морская царица средневековья, веками связывающая торговлей Европу и Азию и взбудоражившая грёзами Марко Поло загадочный Китай.

Несколько смущаясь, мы с Олей целовались в Кампаниле, башне высотой 98,6 м с обзором всей Венеции.

Руководитель группы посоветовала нам посетить Пизу, посмотреть на знаменитую наклонную колокольню, и мы с Олей записались на экскурсию.

Сбор для поездки назначили на венецианской площади Сан-Марко. Молодая длинноногая блондинка, на вид лет тридцати пяти, в красивом льняном платье серого цвета и с серёжками из кружевной белой ткани, явилась с нашим руководителем и, широко улыбнувшись, с выдохом произнесла:

– Пойдёмте к автобусу!

После она стремительно кинулась в сторону, будто спасающаяся от волков лань. Догнать её было тяжело, мы лишь мчались за ней, пытаясь не потерять из поля зрения. Но настигнуть экскурсовода всё-таки пришлось, причём первой это совершила старушка, лет семидесяти, когда через полтора часа отчаянной погони у пожилой женщины стали отниматься ноги. На требование объяснений, наш экскурсовод, пожав плечами, ответила, что заезжать в Венецию очень дорого, и нам необходимо выйти из города, чтобы сесть в транспорт. Ну хоть не пешком в Пизу!

Эти события чуть-чуть испортили впечатление от Пизы, но город был изумительным, и рассказ о том, что в нём есть своё летоисчисление и отдельный «Новый год», меня заинтересовал.

До отбытия из Венеции руководитель нам предложила сходить на венецианский пляж «Лидо ди Венеция» на пару часов. Сам пляж являлся бесплатным, однако за кабинки для переодевания, туалет и душ нужно было внести по 1 евро. Конечно, никто не собирался в этом путешествии плавать, ни купальников, ни плавок ни у кого не нашлось. Но море белорус ни за что не отвергнет. Так уж получилось, что все страны, граничащие с Республикой Беларусь, имеют выход в море, но белорусам в данном плане не повезло. И их тоску по морю и солнцу не передать, рай для белоруса должен быть каким-нибудь солнечным островом посреди океана.

Ведомые стадным мнением всего коллектива, никогда не доводившим наш народ до добра, мы решили не отдавать ни евроцента. Вещи туристов из Беларуси сложили в громадную кучу, а чтобы «ничего у нас не украли», мои попутчики выставили охрану из двух человек.

Единственным белым пятном на пляже являлись белорусы вперемешку с россиянами из автобуса. Видимо, испанцы и итальянцы давно не сталкивались с пионерскими вахтами и шарахались от нашей одежды, как от огня. Да и бельё на всех нас было словно чужое, неуместное и даже нелепое на итальянском пляже.

Я плавал хуже Оли, в тёплом и чистом море, мы смеялись, целовались и по-детски непринуждённо баловались с волнами. После купания в солёной воде возникла новая проблема. За душ и кабинки для переодевания мы не рассчитались, а впереди нас ждала долгая дорога и было необходимо выжать бельё. Но где?

Сменив зоркую стражу у вещей, наша «белоснежная» компания отправилась искать на пляже «Лидо ди Венеция» кусты. Это оказалось не так-то просто сделать, но вскоре кусты были найдены и почти вся колонна в четыре десятка человек, с недовольным и традиционно свирепым видом в них заглянула. В кустах укрылась небольшая группа из 5 немцев, один из них играл на гитаре и пел, но от нашего неожиданного визита, голос у исполнителя пропал, а рука соскочила со струны.

На страницу:
1 из 3