Приручить время, или Шанс на любовь

– И чего она у тебя такая манерная, – вдруг встрял плюгавый напротив. – Моя вон жареных крыс, как семечки, лузгает на перекус. Верно, Мотя?

Я поперхнулась и закашлялась, с ужасом осознавая, что именно только что чуть не отведала. Под одобрительное фырканье краснощекой Моти, пустившейся в пространные пояснения, с каким соусом вкуснее всего готовить крыс, я испепеляла взглядом лиена Тривальди и боролась с подступившей дурнотой. Негодяй даже не подавился. Игнорируя мое отвращение в свой адрес, умял обе жареные тушки и утерся салфеткой. Довольно прищурился, подмигнул мне.

– Ты отвратителен, – поделилась я так, чтобы никто, кроме лиена, не расслышал.

Искрящийся шаловливым блеском взгляд мужчины мгновенно заледенел. Радужки вновь превратились в два блеклых, ничего не выражающих ободка. Змеи и те приветливее смотрят. Меня настроение Нирана совершенно не заботило, поиграв с минуту в гляделки, молча отвернулась к окну.

– Тебе бы не помешало немного приспуститься со своего снежного трона и смирить гордыню, – через некоторое время тоже едва слышно произнес он.

Лишь повела плечом, давая понять, что не намерена вступать в перепалки. Пусть думает что угодно, плевать я хотела на его мнение. Больше Ниран не произнес ни слова, чему я была искренне рада. Мерный гул под железным брюхом нашего состава погружал в оцепенение, легкое покачивание усыпляло, пейзаж тянулся однообразными рядами деревьев. Мне все же удалось абстрагироваться от местной публики, и даже жесткое сидение больше не казалось таким уж неудобным.

Дико хотелось спать, но я из последних сил боролась, пытаясь разобраться в ситуации, привести в порядок мысли и разложить по полочкам события. Получалось плохо. Образы и обрывки фраз крутились в сумасшедшем хороводе, щедро приправленные эмоциями. Глаза слипались, а внутренний голос все чаще сбивался и надолго замолкал. Оперев голову на прохладное стекло, я сдалась требованию организма. В конце концов, уж лучше забыться и таким образом скоротать время, чем страдать от угнетающей обстановки.

Пару раз возникало ощущение неправильности происходящего, но мне так и не хватило сил вырваться из объятий сладкой дремы. Вроде бы стало уютнее и теплее. Опять же, куда-то исчезли неприятные ароматы, наполняющие самый дешевый вагон, им на смену обоняние щекотал смутно знакомый запах. Следуя за ним, я с удовольствием зарылась носом во что-то мягкое. Мм-м, вот так совсем хорошо. Ничто больше не доставляло дискомфорта, и сознание уплыло в царство грез.

Чудилось, будто я вернулась в прошлое, в счастливую юность, где еще не существовало ничего такого, что может до икоты напугать молодую, не знакомую с жестокостью и грязью мира особу. Там я была любима семьей. Там меня, как тепличный цветок, берегли от любых горестей, и жизнь протекала, словно в сказочной, ненастоящей реальности. А ведь так оно на самом деле и было. Как же больно и страшно оказалось однажды узнать, что сказка кончилась, отныне ничего хорошего со мной больше не произойдет. Светлые, пропитанные яркими красками картинки из отчего дома, наполненные солнцем и смехом, постепенно вытеснялись клоками серого тумана.

От него веяло отчаянием и безысходностью. Как паразит, он пожирал мое счастье, все больше заволакивая пространство вокруг. Я металась в нем, продрогшая и потерянная, звала на помощь, но никто не пришел. Кровь на руках, на ногах, тело разбито, каждый новый шаг приносит мучение. Однако стоит остановиться, и с ужасом понимаешь, что если смиришься – то точно умрешь. Нет! Не хочу так! Не надо, пожалуйста… Во рту появляется соленый привкус, то ли от слез, то ли от крови. Она повсюду. Пожалуйста… я так хочу жить!

– Тш-ш-ш, тише-тише, – кто-то погладил меня по голове, вырывая из цепких лап всепоглощающего тумана и обитающего в нем ужаса. – Все хорошо, всего лишь кошмар.

Распахнула глаза и некоторое время непонимающе рассматривала гладко выбритый мужской подбородок. С трудом перевела внимание с внутренних ощущений на внешнюю обстановку. Вскоре вспомнила и осознала: где нахожусь, почему и с кем.

– Лучше? – Ниран немного отодвинулся, позволяя мне отлипнуть от него и сесть прямо.

Смущенная и раздосадованная ситуацией, лишь кивнула, не в силах ответить. Дурные сны давно стали моими частыми спутниками, но я не желала, чтобы кто-либо об этом узнал. Стало стыдно и горько. Не помню, когда в последний раз засыпала в присутствии кого бы то ни было, и тут так неосмотрительно забылась.

– Вот и славно, – делая вид, что не замечает моей реакции, словно бы вообще ничего особенного не произошло, подытожил лиен Тривальди. – Все равно собирался тебя будить: сейчас долгая стоянка, успеем сходить размяться и подышать свежим воздухом. Идем?

Сетуя на то, что не имею даже дамской сумки с элементарным набором необходимых вещей, кое-как на ощупь попыталась привести себя в порядок. Собственное отражение в окне, за которым сгустились плотные сумерки, не могло похвастаться четкостью и достоверностью картинки. Провела ладонью по лицу – на пальцах остался влажный след. Вот же… ракшас! Неужели в самом деле ревела? Проклятье. Искоса бросила на спутника быстрый взгляд. Ниран с задумчивым выражением внимательно наблюдал за мной. Еще не хватало, чтобы жалеть начал!

– Ну идем, – задрав подбородок, согласилась я. – Не торчать же в этом гадюшнике, когда есть возможность проветриться.

На губах блондина заиграла знакомая раздражающая усмешка, словно бы он с легкостью прочитал мои мысли и чувства. Это при том, что сейчас и его цвет волос, и черты лица не соответствовали действительности. Видимо, некоторые особенности даже иллюзия стереть не способна. Интересно, а какой он видит меня? За всеми сумасшедшими перемещениями по городу некогда было остановиться и рассмотреть себя в витрине или зеркалах столичного вокзала.

Лиен снисходительно кивнул и подставил локоть. Скамья напротив нас пустовала, видимо, попутчики тоже решили размять ноги. А может, и вовсе сошли, пока я спала… хорошо бы. Игнорируя якобы галантный жест Нирана, – смешно, право слово, после всего, что наговорил ранее и как имел наглость со мной обращаться, – протиснулась между объемными баулами в проход.

С запозданием сообразила, на ком, собственно, спала всю дорогу, с наслаждением вдыхая древесный, чуть терпкий аромат, исходящий от моего загадочного спутника поневоле. А ведь он сам переместил меня к себе на плечо: память услужливо предоставила ощущение рук, уверенно отгораживающих меня от твердого и холодного оконного стекла. И обнимал зачем-то, делясь теплом. С чего-то смутилась, будто впервые имела дело с мужчиной. Тут же на себя за это рассердилась, одновременно радуясь, что лиен идет сзади, а значит, не видит моего лица. Н-да, что-то совсем не узнаю прежнюю Гвиан Старлинг сан Кавалли. Собственные реакции вызывали вопросы и, честно говоря, пугали гораздо больше всех вместе взятых внешних проблем.

Спустившись на перрон, глубоко вздохнула и взяла себя в руки. К Нирану обернулась, уже полностью контролируя свое состояние. Подумаешь, приснился плохой сон – с кем не бывает, да и спать на плече у него тоже ничуть не из ряда вон выходящее событие. Нашла о чем вообще думать. Бред.

Зябко поежилась от вечерней прохлады, сюртук лиена оказался не слишком теплым. В Ликсане царил конец лета, ночи еще оставались теплыми, несмотря на пропитывающую их свежесть. Мы же, по ощущениям, двигались на север страны, что подтверждала и обстановка. Более мрачные строения, погода ближе к осенней и хмурые лица редких пассажиров. Впрочем, на последнее ориентироваться было бы глупо. А вот тускло подсвеченная надпись «Сальерно» на фасаде небольшого одноэтажного здания вокзала однозначно подтверждала мои выводы.

– Не собираешься поделиться конечным пунктом назначения? – слегка подрагивая, уточнила я. – Долго еще мучиться?

– Завтра в обед будем на месте, – утягивая меня по направлению к освещенной и бурлящей жизнью части станции, сообщил Ниран.

Прикинула время и сопоставила с картой Фантории.

– Помнится, ты упоминал Клингон, но там мы при всем желании не окажемся раньше вечера следующего дня.

Лиен Тривальди лишь отмахнулся:

– Кто ж заставляет ехать до указанной в билете точки маршрута? Сойдем в Раувене.

Я вздохнула и посмотрела на невозмутимо вышагивающего мужчину: с ума с ним сойти можно. Зря я ввязалась в эту авантюру и пошла на поводу его провокаций.

– Не люблю Раувен.

– Почему? – Казалось, Ниран искренне заинтересовался.

– Там сыро и пасмурно большую часть времени. Город туманов и ветров. Не слишком приветливый.

– Хм-м, может быть, – согласился лиен, сворачивая к яркой вывеске придорожного общепита со странным названием «У кота». – Никогда не рассматривал его с такой точки зрения.

– Часто бывал там? – рассеянно уточнила, осматриваясь.

Несмотря на малоинформативное название, заведение оказалось чистеньким и уютным, с мягкими диванчиками и цветной плиткой на полу. За прилавком с аппетитно выглядящим ассортиментом обнаружилась улыбчивая молоденькая девчонка в опрятном фартуке. С колпака, под который были убраны ее волосы, посетителям хитро подмигивал толстый кот. Точно такой же, только уже живой и гораздо крупнее, развалился на специальном постаменте, ближе к дверям для персонала. Я не смогла сдержать улыбку: настолько умильным показалось окружающее пространство. На миг даже забыла, какие злоключения привели меня в сие чудное место. И пусть оно не могло гордиться звездностью лучших рестораций столицы, но на уровне станционного кафе всухую выигрывало у конкурентов.

Ниран поймал мою улыбку и одобрительно хмыкнул, озвучив очевидные выводы:

– Вижу, здесь лиена Заносчивость утолить голод не побрезгует.

Зыркнула на него с не самыми ласковыми мыслями, но спорить и осаживать занозу было лень. Я и правда зверски проголодалась, а витающие в воздухе ароматы лишь распаляли это чувство. Даже жареные крысы уже не казались такой уж откровенной гадостью, вон блондин слопал и не поморщился. Хотя… нет, все же фу!

Тем временем лиен Тривальди указал на пустующий стол у стены, а сам направился к улыбчивой барышне за прилавком. Я пожала плечами: денег у меня с собой все равно нет, а посему пусть заказывает еду на свой выбор. Надеюсь, у него хватит здравомыслия не повторять своих шуточек.

Спустя несколько минут передо мной дымилось блюдо с сочной отбивной и овощным гарниром. Посмотрела на Нирана с почти искренним обожанием: вот может же, когда захочет. И заведение, и спутник мгновенно выросли в моих глазах на несколько пунктов. Без промедлений приступила к приятному действу. Лиен понимающе усмехнулся и последовал моему примеру. На некоторое время между нами установилось солидарное молчание.

Утолив голод, я почувствовала, как согрелась и повеселела. Порою так мало нужно для того, чтобы вновь ощутить вкус к жизни и избавиться от хмари на душе.

Откинулась на спинку диванчика и, наслаждаясь обжигающим теплом чашки с горячим чаем в ладонях, повторила вопрос:

– Так что с Раувеном? Ты там часто бывал, а может, и вовсе жил? Почему мы едем именно туда?

Ниран лениво дожевал последний кусочек и с видимым удовольствием размял плечи. Прищурился, не торопясь заговаривать. Я фыркнула и вернула шпильку:

– Что, лиен Таинственность не желает делиться? Не находишь, что раз уж мы в одной лодке, то я имею право знать элементарно хотя бы твои планы?

– Скажем, у меня там есть друзья, которым я доверяю. Они помогут.

– Помогут в чем? Разобраться с нашей странной привязкой?

Ниран поморщился, будто разговор о связи ему был неприятен, затем ответил:

– Хорошо бы, если бы все было так просто. Нет, Гвиан, с привязкой они не помогут, зато там мы спокойно отдохнем, выспимся и купим тебе вещи.

Ну надо же, какой заботливый. Оставила эту мысль при себе и произнесла другое:

– Собираешься везде за меня платить? Это тебе дорого обойдется.

Лиен пожал плечами, словно финансовая сторона вопроса его вообще не волновала. Хм, сомневаюсь, что он смог бы так легко относиться к деньгам, будь доход за работу в управлении его единственным источником к существованию. Однако углубляться в эти размышления не стала: одной проблемой меньше – и славно. На всякий случай уточнила:

– Фамилию сан Кавалли знают во всей Фантории, мне достаточно прийти в любой филиал Басилевского банка и…

– И не пройдет и двенадцати часов, как будешь давать показания и разъяснения о случае с кражей редчайшего артефакта, – перебил Ниран.

– Я легко докажу обратное! Еще заставлю их принести мне публичные извинения. Это полнейший бред, пустой оговор на ровном месте.

– Уверена? Зачем тогда сбежала? Почему не дала опровержение, не пришла сама?

– Что мне теперь – и поехать куда заблагорассудится нельзя? Не сбежала, а отправилась в путешествие, причину придумаю.

Лиен Тривальди покачал головой:

– Сама слышишь, как нелепо это звучит? Серьезно полагаешь, что те, кто под тебя копает, не озаботились сфабрикованными доказательствами и прочим удобрением почвы? Держу пари, вся верхушка совета уже в красках услышала нужную версию событий. Басилевсу тоже все представят в невыгодном для тебя свете. Да и не уезжают внезапно путешествовать после того, как разнесли добрую часть УНМаЭ. О загубленной экспериментальной установке вместе с частью памятника архитектуры тоже оговор?

Скрипнула зубами с досады: уверенности в своей неприкосновенности я испытывала гораздо меньше, чем пыталась показать. Ниран продолжал гнуть свое:

– Многие от тебя отвернутся, если уже не отвернулись. Кому охота поддерживать опальную магичку? Сомневаюсь, что с таким-то характером ты обладаешь преданными друзьями, которые не побоятся выступить в твою защиту.

– Это тебя не касается, – огрызнулась я. – И будь добр, не забывайся.

Совсем уже обнаглел: разговаривает как с приятельницей. Хотя бы из-за разницы в статусе должен держаться в более уважительном тоне.

– О чем я и говорю, – хмыкнул мой наглый спутник.

Игнорируя его, я закончила мысль:

– Те, кто встанет за меня, есть. Пусть их немного, но зато каждый стоит толпы мелкой шушеры из лизоблюдов Басилевса. Кроме того, если ты не в курсе, поддержку оказывают не только из дружеских чувств. Гораздо чаще людьми движут меркантильные цели, а мне есть что предложить.

– Гвиан-Гвиан, как же ты самонадеянна, – вздохнул Ниран, глядя на меня со смесью снисхождения и сочувствия. – В любом случае нам нельзя разделяться, и я сделаю все, чтобы ты не наделала глупостей и не попалась в лапы магистрата. Так что забудь о походе в банк.

Смерила лиена недобрым взглядом. Он, в свою очередь, смотрел прямо и непреклонно, в светлых холодных глазах отчетливо читалось предупреждение. Но с какой стати он так со мной обращается? Кто дал ему право распоряжаться моей жизнью и диктовать условия? На каком основании, ракшас возьми! Я понимаю, он волнуется за свою шкуру: возникшая между нами странная зависимость изрядно осложнила дело, однако нечего переходить границы.

– Угрожаешь? – прищурилась, раздумывая, как долго смогу терпеть его выходки. Если нам предстоит проводить много времени вместе, вопрос отношений станет проблемой. Очевидно же, что мы едва терпим друг друга.

– Если понадобится, я тебя к стулу привяжу, поняла? – Произнесено последнее было настолько уверенно и спокойно, что даже тени сомнений не возникло: привяжет. Еще и кляп в рот сунет при необходимости.

Последняя, вроде бы теряющаяся в общем потоке мысль внезапно заставила вздрогнуть и поспешно отвернуться. Тело среагировало мгновенно, гораздо быстрее, чем удалось глубоко вдохнуть и напомнить себе о том, что опасности нет. Во всяком случае, не сейчас… не такой. Очень надеюсь, лиен Тривальди ничего не заметил. Повисшую над нами тишину нарушило хрипловатое мяуканье, переходящее в урчание. Я уже успела взять себя в руки и с улыбкой погладила трущегося о мою ногу кота. Как вовремя он решил приласкаться.

Будто поняв, о чем я думаю, упитанная животинка легко запрыгнула мне на колени и принялась тарахтеть громче прежнего. Я вздохнула: кот выглядел таким беззаботным и довольным жизнью, что рядом с ним невозможно было оставаться в плохом настроении. Раувен так Раувен, без банка – значит без банка. Не может быть, чтобы черная полоса длилась вечно, за ней обязательно придет светлая, нужно лишь запастись терпением. Уж мне ли не знать.

Все это время молчавший и о чем-то сосредоточенно думающий Ниран вдруг ожил и заторопился:

– Поела? Идем, до отправки состава осталось всего ничего.

С сожалением пересадила котика на диванчик и поднялась. Обычно я не носила брюки, предпочитая им юбки и платья, поэтому чувствовала себя не слишком уверенно в мужском наряде. Казалось, что даже в мешковато сидящей одежде я будто вся на ладони. Плотнее запахнувшись в сюртук, поежилась. Может, все дело в почти бесцветных глазах лиена? Или подсознание затеяло свои игры, растревоженное чередой последних событий и моей стремительной утратой контроля над собственной жизнью? Как бы то ни было, я решительно вздернула подбородок и, игнорируя предложенный Нираном локоть, проследовала к выходу. Никто и ничто не сможет сломить Гвиан Старлинг сан Кавалли. Слышишь меня, слабая и растерянная девчонка, что притаилась где-то глубоко-глубоко внутри? Никто и ничто! Я сильная и со всем справлюсь. В этой жизни иначе просто нельзя – эту истину мне пришлось впитать с кровью.

Глава 6

Весь оставшийся путь я дремала, привалившись к прохладному оконному стеклу. Столь неосмотрительно заснуть больше себе не позволила, так и оставаясь всю дорогу на границе бодрствования и забытья. Ниран держал дистанцию и сильное теплое плечо не предлагал. Неприятные соседи напротив вскоре сошли на одной из станций, а их место заняла пожилая пара, тихая и неприметная. Лишь раз произошла заминка, когда экспресс надолго задержали без объяснения причин. Я бы, наверное, и не заметила, но народ вокруг заволновался, с разных сторон стало доноситься возмущенное бормотание и требования объяснений. Разлепила веки и вопросительно посмотрела на невозмутимое и спокойное лицо лиена Тривальди.

Уловив мой интерес, он потянулся, по возможности разминая конечности, и коротко шепнул:

– Проверяют элитные места и первый класс.

Он не озвучил, но в глазах без труда можно было прочесть окончание мысли: «Те, куда ты так стремилась».

Признавать правоту заносчивой поганки не хотелось, однако глупо отрицать очевидное. Этот мужчина умеет заметать следы и предвидеть опасность. Все же странный мне достался спутник, что за скелеты он хранит в своем шкафу? Развивать тему не стала, лишь так же сухо уточнила:

– Ты так спокоен. Почему?

– Поверь, сейчас волноваться не о чем.

Пожала плечами и вновь прикрыла глаза. Я слишком устала: не привыкшее к подобным условиям тело ныло, а на душе скребли кошки. Мне уже было откровенно плевать, чем закончится этот безумный побег ради побега. Однако когда состав все же мягко тронулся и пришел в движение, поймала себя на облегченном выдохе. Все, как и предрекал лиен Тривальди: в наш хлев никто не заглянул даже для галочки. А может, и заглядывали, да я пропустила… Так или иначе, устраивать досмотр уж точно не сочли нужным. Разбуженный и недовольный народ поутих, мало-помалу вагон вновь охватила погружающая в оцепенение атмосфера.

К тому моменту, как Ниран аккуратно дотронулся до моего плеча и сообщил, что мы прибыли в Раувен, мне казалось, прошла вечность. Холодная, липкая, наполненная тревожными шорохами и запахом пота. Несмотря на недавние слова о том, что не люблю этот промозглый город, на перрон я сошла готовая расцеловать путевые столбы. Если здесь мы найдем крышу, теплую постель и возможность помыться, обещаю полюбить его всем сердцем.

Лиен Тривальди двигался уверенно и целеустремленно, превосходно ориентируясь на местности. Он обогнул стайку ведущих, алчущих нажиться на сонных и растерянных приезжих. И вскоре поймал вполне комфортную литягу из тех, кои проносились мимо по своим делам. Я еще в Ликсане обратила внимание, что Ниран очень естественно и без суеты открывает передо мной двери, как в помещениях, так и в литягах – не часто встретишь среди среднего класса столь галантных мужчин. Вот и сейчас он сначала усадил меня и лишь потом занял свое место рядом с ведущим. Тихонько хмыкнула: когда лиену было удобно, он мигом забывал о правилах, хамил, плевал на субординацию и довольно бесцеремонно обращался с высокородной леди, но вот в мелочах… Создавалось ощущение, что такие мелкие штрихи проявлялись у него неосознанно, будто впитанные с детства и вошедшие в привычку. Занятно.

Дом, точнее небольшой особняк, в ворота которого мы постучались, выглядел не слишком богатым. Зато его простоту компенсировала… – хм, сложно передать словами – подчеркнутая ухоженность, что ли. Еще он утопал в зелени и радовал глаз доцветающими поздними сортами роз и кисуны, чьи яркие, словно бархатные шары отчетливо выделялись на фоне серой каменной кладки. Вроде бы дом как дом, но от него веяло уютом, заботой и наполненностью. Знаете, бывают такие дома, где чувствуется, что его хозяева любят друг друга и заботятся об окружающем их пространстве с не меньшей отдачей. А бывают – красиво, вычурно, по последнему веянию моды, а души нет. Пустота и безликость красивой картинки, за которой нет настоящей жизни.

От последней мысли вновь взгрустнулось, но появившийся на пороге высокий и тощий, как фонарный столб, мужчина мгновенно завладел моим вниманием. К слову, сравнение с фонарем было очень даже меткое, ибо, завидев лиена Тривальди, хозяин дома так засиял, что буквально озарил часть улицы своей теплой улыбкой. Глядя на него, сложно было не улыбнуться в ответ.

– Ниран, пес бродячий, какими судьбами?! – распахивая объятия, гаркнул неожиданно мощным и низким голосом для такой субтильной комплекции незнакомец. Он смешно растопырил длинные пальцы и словно примеривался, как половчее ухватить своего гостя.

Моя улыбка перешла в сдавленный смех. Отвешенный эпитет в сторону дерзкого лиена мне понравился, причем произнесено это было с такой радостью, что усмотреть что-либо обидное не получалось.

– Франг, мышь лабораторная, рад тебя видеть! – не остался в долгу Ниран литан Тривальди.

При этом он тоже счастливо оскалился, теряя всю присущую ему холодность. Я залюбовалась, но быстро одернула себя, вспомнив, каким несносным он бывает большую часть времени. Мужчины похлопали друг друга по спинам, продолжая обмениваться короткими приветственными репликами. А меня вдруг осенило: на нас ведь мощные артефакты, исказившие не только ауру, но и внешность! Не кардинально, конечно, но все же достаточно для того, чтобы человек перестал быть собой прежним и превратился в, скажем, своего дальнего родственника. В случае с Нираном так еще и цвет волос изменился: светло-пепельные, будто посеребренные пряди стали абсолютно черными. Пока хлопала глазами и размышляла, а как друг с ходу признал его, нас представили.

– Гвиан, знакомься. Мой хороший и давний приятель – Франг литан Румило. Он тоже ученый и очень хороший специалист в своей области.

Франг, до этого с интересом рассматривающий меня, отмахнулся и смущенно откликнулся:

– Ты предвзят. Видел бы, какую разгромную статью написал один хлыщ из местного филиала магистрата на мое последнее изобретение. Я прямо таки уверился в своей никчемности, – снова засиял Франг.

Ниран рассмеялся, а я подумала, что этот нескладный мужчина, определенно, мне нравится. Затем пришел черед раскрывать мои карты, однако лиен Тривальди ограничился лишь первой половиной имени.

– Франг, моя спутница – лиена Гвиан Старлинг.

– Весьма рад знакомству, – дружелюбно отозвался хозяин дома и вдруг спохватился: – Что же это мы торчим на пороге! Скорее в дом, там Фанни напекла умопомрачительных слоек с творогом и вареньем. Твоих любимых, Бродяга, как знала. – Посмеиваясь, Франг уже размашисто шагал по садовой дорожке к крыльцу.

Мы с Нираном обменялись молчаливыми взглядами. Пояснять что-либо он не захотел, впрочем, и к лучшему. Зачем лишний раз вспоминать о моем происхождении, когда я нахожусь в столь плачевном состоянии, а за плечами сомнительный опыт по разгромлению казенного имущества. Мужчина подхватил единственный на нас двоих небольшой саквояж и отправился догонять Франга. Мне ничего не оставалось, как поплестись следом.

Фанни, а именно так мне представили хлопочущую на кухне хозяйку, оказалась под стать мужу. Высокая, стройная и улыбчивая женщина с копной пшеничного цвета волос, забранных в хвост. Я попыталась намекнуть, что не против узнать ее полное имя, но та лишь отмахнулась.

– Полно, милая. – Вытирая руки о полотенце, она подмигнула Франгу. – Если уж ты здесь, выходит, многое значишь для Нирана. А коли так, то и для нас как своя.

От неожиданности я потеряла дар речи, одновременно и смутившись, и озадачившись. Зато обсуждаемый герой и бровью не повел. С невозмутимым видом он подхватил меня под локоть и, бросив короткое: