Пандора. Одиссея

Едва заметив, что хозяин освободился, к нему тут же подбежала Кнопка. Будучи обиженной росточком, чихуахуа пристроила свои передние лапки на ноге Дмитрия. Устремила на него преданный взгляд и, высунув розовый язычок, активно замахала хвостиком. Намек однозначный и недвусмысленный. Нефедов наклонился, подобрал собачонку и, пристроив на сгибе руки, начал поглаживать, не забывая почесать за ушами и пройтись по шее. Получив свою порцию ласки, та блаженно зажмурилась и вытянула шею.

Вообще-то рыжая лохматая чихуахуа совсем недавно имела другую хозяйку. Ее владелица обратилась еще в первый день и едва не сожрала собачонку. Потом малышке пришлось побегать от других зараженных, быстро превращающихся в мутантов. К Дмитрию она прибилась в трудное для него время, но с тех пор они разлучались, только если он уходил в карантинную зону.

Обработка химией могла пойти во вред обонянию Кнопки, чего категорически не хотелось. Эта зверушка была настоящим живым радаром, чуявшим мутантов за версту. Причем благодаря первым бурным дням она научилась не шуметь при их обнаружении, а подавать сигнал беззвучным рычанием. Дмитрий довольно быстро нашел с ней общий язык и научился понимать.

Впрочем, немаловажным было, пожалуй, и то, что Кнопка напоминала Дмитрию его шестилетнюю дочь, которая просила о такой собачонке. Только, несмотря ни на какие уговоры, он наотрез отказался покупать ей питомца, которого придется неизменно держать в доме. Сейчас-то жалеет об этом, но тут уж ничего не поделаешь. Если только вот Кнопку дочке привезти.

– Русский, что у тебя? – поинтересовался появившийся на пороге дома Лацис.

Вот вроде и пережито вместе уже немало, и какая-никакая нужда в Дмитрии имеется. И вообще пользы от него не так чтобы и мало. Но этот прибалт к нему иначе не обращается. Да еще и всем своим видом выказывает неприязнь и то, что он лишь вынужден терпеть его общество. Нефедова порой даже обуревали сомнения – а не решит ли Лацис в самый последний момент оставить его на этом треклятом острове.

– Все закончили, сержант. Остается только покрасить. Думаю, что послезавтра можно будет выдвигаться.

– Вот и хорошо. Обедай и собирайся. И подружку свою прихвати. Прокатимся немного.

– Зачем? – искренне удивился Дмитрий.

Причин для этого не было никаких. Все необходимое для перехода было заготовлено загодя. Сегодня покрасят лодку. Завтра к обеду спустят на воду, проведут ходовые испытания. И если все будет в порядке, послезавтра, с рассветом, в путь. А там – либо к спасению, либо к гибели. Все в руках божьих. Уж слишком мало зависело непосредственно от них.

– Лодку и без тебя покрасят. А мы займемся мародерством.

– В смысле?

– В том смысле, что пройдемся по домам и общежитиям, выпотрошим все вещи. По прибытии на сборный пункт всем выдавался небольшой аванс наличными. Здесь трат уже не было, все через электронку. Вот эту наличность мы и поищем.

– Вообще-то у нас есть банковские карты, и…

– Русский, ты вроде неглупый и трезвомыслящий, но порой меня поражаешь, – оборвал его Лацис. – Во-первых, если это эксперимент, то я бы поостерегся пользоваться картой, пока вокруг него не поднимется изрядный шум. Во-вторых, на этих островах банки уж точно не в чести. Тамошним властям я свою шкуру не доверю, и оттуда нам придется выбираться самим. Вопросы?

– Вопросов нет.

– В таком случае какого дьявола ты тратишь наше время. Пошевеливайся.

Тяв!

– Ну т-ты мне еще тут полай, лохматое недоразумение, – беззлобно хмыкнув, отмахнулся сержант от разбушевавшейся Кнопки.

Успокаивая зверька, Дмитрий накрыл его головку своей ладонью, прикрытой рабочей кевларовой перчаткой. Вообще к спецодежде тут отношение самое серьезное. Стоит жара, но все, кто трудится, экипированы без дураков. Сварочные комбинезоны, усиленные кусками брезента, обувь на массивной подошве. Малейшая царапина, заноза, ссадина – и ты сразу же переходишь в группу риска. А значит, занимаешь место у стены дома, в импровизированных кандалах. Были случаи и таких заражений.

Как ни возмущалась Кнопка, ей пришлось остаться снаружи. Дмитрий же, пройдя через дезинфекцию, оказался во внутренних помещениях. Так как народу прибавилось, жилую зону увеличили, проломив проход в спальню соседней квартиры. Конечно, риск заразиться остается. Но все время ходить в респираторе не получится. И дело тут даже не в психологическом или физическом дискомфорте. Тебе элементарно нужно как-то есть.

Имеется, конечно, вариант с термосом и бульончиком, трубка от которого подведена под маску. Как, впрочем, и из питьевой фляги. Но, признаться, так себе выход. Разве только перебиться при длительном выходе. Ну и для модификантов непременное условие. У этих ребят ускоренный обмен веществ, пищи им нужно минимум раза в полтора больше, чем схожему с ними по комплекции обычному человеку.

– О, Ковбой. Неужели Лацис тебя прислал мне на замену? – встрепенулся Орк.

– Извини, дружище, но насчет тебя не было ни слова. Приказано быстренько пообедать и выбираться наружу. Отправляемся в поселок на мародерку.

– Надо же, а мне ни слова. Кто идет, не говорил?

– Нет.

– Ч-черт. Неужели опять оставят присматривать за этим ушлепком! – В отчаянии модификант замахнулся на прикованного к стене пленника.

Егор, соотечественник Дмитрия, был пятым из выживших в порту и десятым в общем числе счастливцев, пока избежавших заражения. Во время бунта он стрелял в Лациса, и тому пришлось постараться, чтобы избежать если не смерти, то ранения. Что в местных условиях вполне могло означать одно и то же.

Однако когда тот заявился к бывшим наемникам после разгрома порта, сержант не убил его. Мало того, ни словом, ни жестом не выказал никакого негатива. Егора, как и всех, посадили на привязь к стене, и он отбыл свое время в карантине. Потом его переселили во внутренние помещения, где он и содержался все это время.

Правда, при этом оставался скованным, как лицо, не вызывающее доверия. С другой стороны, это был единственный негативный момент. Ему никто ни разу не высказал ни слова упрека, не говоря уж об угрозах. Даже кандалы обмотали в мягкую подложку, чтобы, не дай бог, не посадил себе ссадину. Но при этом Лацис ему все же не доверял. Во внутренних помещениях всегда дежурил один из модификантов, в обязанности которого входило в первую очередь наблюдение за пленником.

Немудреный, но сытный обед. Сегодня это рис с мясом. Генераторы исправно работают, морозилка по-прежнему хранит все скоропортящиеся продукты. Слава богу, в бурю ничего не повредило. Так что выжившие, как заправские хищники, в мясе себе не отказывали.

Снаружи послышался звук запустившегося двигателя автовышки. Когда Дмитрий уже заканчивал обедать, в жилое помещение вошел голый Энрико. Прошлепал к вешалке и обрядился в свои шорты с легкой несерьезной рубашкой. Это у них тут в порядке вещей.

– Орк, хватай пулемет – и на вышку. Я здесь, – сообщил снайпер штатному пулеметчику.

– То есть веселиться будут без нас? – со вздохом констатировал здоровяк.

– Посмотри на это с другой стороны: нам не придется рисковать своими задницами, – пожав плечами, возразил Энрико.

– Да достало уже сидеть. Прогуляться и заглянуть в глаза какому мутанту куда лучше, чем изнывать взаперти.

– Ну так попроси сержанта.

– Ага. А то ты не знаешь, что он не любит менять своих решений. Ладно. Пошел.

Дмитрию также было пора выдвигаться. Долготерпение не было добродетелью сержанта. Отдав приказ, он ожидал быстрого и четкого его исполнения. В противном случае можно огрести кучу неприятностей. А по части наказаний он мужик изобретательный. Правда, Дмитрию пока благополучно удавалось избегать его скверного характера.

Перед выходом сменил фильтры: прежние отработали пять дней, предел по их обстановке – шесть, но лучше не рисковать. Запас их еще изрядный, что, кстати, лишний раз указывает на эксперимент. Иной причины, объясняющей такое количество, он попросту не видел. Но ему и этой пары за глаза. Уже послезавтра они отчалят с этого острова.

Кнопка все время вертелась возле входа, бросая на дверь взгляды, полные ожидания. Но стоило только Нефедову появиться на крыльце, как тут же отвернулась и, махнув хвостом, направилась прочь. Подбежала к Джулии, возившейся с парусом, и, весело тявкнув, запрыгнула ей на колени. Та, разумеется, не преминула воспользоваться случаем потетешкаться со своенравной псиной, по большому счету не признающей никого, кроме Дмитрия.

Все как всегда. Обида, демонстративный игнор – и типа новые друзья. Пришлось подлизываться, вооружившись куском сырого мяса. Вот такой у этой девочки скверный характер. И ведь не человек, собачка, а поди ж ты, какие номера отчебучивает.

– Ну что. русский, помирились? Мы наконец можем выезжать? – Лацис навис над присевшим с собачкой Дмитрием.

Тяв!

– Ага. Раз заступается, значит, простила. Грузимся, – хмыкнул Айварс.

– Да, сержант, – откликнулся Дмитрий.

Поднялся на ноги, пристроил собачонку в подсумок на разгрузке. По обыкновению накрыл головку ладонью, прекращая ее поползновения вылизать доступные ее горячему язычку части тела. Оно бы и ничего страшного, но щекотно же. После чего направился к «гелендвагену».

Прежний автомобиль ставить на колеса и ремонтировать не стали. Зачем, если есть второй, оборудованный аналогичным образом. В двух автомашинах нет никакой надобности. Людей осталось не так уж много, да и кататься по острову особой надобности нет.

Дог уже устроился за рулем, вогнав свою М-4 в зажим. Ублюдки, обрекшие людей в порту на уничтожение, за каким-то чертом утащили с собой и второй пулемет. А он тут совсем не был бы лишним.

Дмитрий устроился сзади и слева, выставив сквозь решетку ствол «вепря», со все так же накрученным глушителем. Правда, патроны в магазине штатные. Нужно будет воспользоваться дозвуковыми – он перезарядится. Накрутил по способу Энрико и с помощью его же приспособлений. Но по-горячему лучше иметь более весомый аргумент.

Лацис занял переднее пассажирское сиденье, также выставив в окно автоматический карабин. Вторую снайперскую МК-14 уволокли эти ублюдки, иначе Айварс непременно отжал бы ее под себя.

– Сержант, я, конечно, все понимаю, но не проще ли пристрелить этого гребаного Егора? Нам здесь пулеметчик совсем не помешал бы. А на вышке и Стрелок вполне управится, – словно подслушав мысли Дмитрия, заметил Дог.

– Пристрелить его проще простого. Но это в мои планы не входит. Опять же железное основание для нахождения на базе двух бойцов. Кто знает, что за тараканы бегают в башках этих ублюдков. Возьмут да пальнут в Стрелка на вышке, как тогда, на блок-посту подстрелили Хвоста. А там лодку в охапку – и к берегу, благо тут всего-то метров двести. Пока вернемся, они уже до банки доберутся. Переберутся через нее и помашут нам рукой.

– И все же, сержант, зачем тебе Егор? Убить не убил, хотя он и стрелял в тебя. Ладно бы ты решил на нем отыграться. Но нет, сидит себе на привязи, ни в чем не нуждается, – поддержал Дога Дмитрий.

– Запомни, русский, из любой, даже самой поганой, ситуации можно извлечь пользу. Нужно только ее рассмотреть.

– Сомнительно, что он так уж необходим в качестве основания нахождения на базе двух бойцов.

– А ты подумай еще немного. Глядишь, до чего умного и додумаешься. У тебя, кстати, иногда получается.

Они едва отъехали, когда раздался гулкий выстрел. Дог посмотрел на сержанта и, дождавшись утвердительного кивка, вывернул руль вправо. После той бойни, воспользовавшись относительным затишьем, ввиду обломившейся мутантам добычи, Лацис решил демонтировать все ловушки и расставить вокруг их новой базы. На это пришлось потратить весь остаток дня, но оно того стоило. За прошедшие дни в них угодило уже четыре мутанта, которых оставалось только добить. И вот очередной нарвался на самострел.

– Русский, что там говорит твоя подруга? – поинтересовался Лацис, вглядываясь в кромку леса.

«Гелендваген» остановился метрах в десяти от густого подлеска. Ближе подъезжать опасно. Твари были достаточно хитры и, что немаловажно, сильны. Однажды они уже наглядно продемонстрировали, что способны разобрать переоборудованный внедорожник.

Дмитрий тронул Кнопку за черную пуговку носика. В ответ собачка задрала головку, вглядываясь в лицо, закрытое забралом респиратора. Облизнулась алым язычком, понимая, что добраться до тела у нее не получится. Но при этом не проронила ни звука. Она вообще четко понимала, когда безопасно можно лаять, а когда лучше бы лишний раз не шуметь.

– Все тихо, сержант, – выдал свое заключение Дмитрий.

– Все равно не расслабляемся. Выходим.

За головного Лацис. За ним Нефедов с живым радаром на груди и «вепрем» наперевес. Предохранитель выставлен на отсечку трех патронов. Так оно надежней. Не то еще снесет к бениной маме кустарный глушитель. А от него как бы есть польза. Пусть и незначительная, но даже мизерное преимущество остается преимуществом, и глупо его не использовать. Замыкающим – Дог.

Едва оказались под сенью деревьев, как их накрыла приятная прохлада. С океана дует достаточно свежий ветер, а потому под кронами воздух также не застаивается. Вообще-то волна, разгулявшаяся за песчаной банкой, не внушала оптимизма. Лично Дмитрию куда больше нравится полный штиль без ветерка. И чтобы так оно и было, пока они не доберутся до намеченного острова. При строительстве лодки он, конечно, старался и трудился, как говорится, не за страх, а за совесть. Но все же прекрасно сознавал, что его изделие выполнено со всеми возможными и невозможными нарушениями, ошибками и просчетами.

До ловушки идти было недалеко. Нет смысла устраивать их так-то уж глубоко в зарослях. Они ведь не охоты ради их выставляли, а чтобы хоть как-то обезопасить свою базу. Кнопка оскалила зубы в безмолвном рычании. Но без особой злости. Так она реагировала на раненых мутантов. Мертвых и вовсе игнорировала.

Как это распознавал Дмитрий, лучше не спрашивать, потому что ответа он не знал. Точно так же не мог объяснить, по каким именно признакам манеры езды определяет, что за рулем сидит девушка или старик. Но делал это безошибочно. Вот так же и с Кнопкой. Глянул на собачку – и сразу все понятно.

– Ох, твою же мать. Вот это его перекосило.

– И не говори, – хмыкнув, согласился Лацис. – Выходит, не зря мы с прививками заморачивались. Только какого он полез на наши ловушки? Ну и подыхал бы где-нибудь в сторонке.

То, что лежало перед ними, можно было охарактеризовать одним словом: «нечто». Дмитрий даже не взялся бы описать, что оно собой представляло. Халк нервно курит в сторонке. Узлы и бугры непропорционально вздувшихся мышц, буквально вывернувших конечности в некую несуразицу. Торс также бугрится мышцами. Спина искривлена, и по хребту тянутся выступившие наружу костяные наросты. Пальцы рук перекручены, как ветви коряги. Голова в каких-то шишках, делающих ее бесформенной. Правый глаз практически полностью скрыт надбровной дугой, выдвинувшейся вперед и завернувшейся книзу. Более или менее форму сохранила только вытянутая челюсть, с серьезными такими зубами.

Сомнительно, чтобы это страшилище отличалось подвижностью. Реальный инвалид, иначе и не скажешь. Это отчетливо видно по попыткам двигать рукой, которая не гнется в локтевом суставе, слегка вывернутом в обратную сторону. Что тут сказать, бесконтрольное размножение наномодификаторов – та еще радость.

Солидный заряд картечи прилетел мутанту в грудь. Но, признаться, сомнительно, чтобы смог ему так-то уж серьезно навредить. Однако свинцовый рой вынудил сделать пару шагов назад. И уж тут-то его достала гребенка, впившись ему в спину своими шипами, на которых он и повис, будучи еще живым, но совершенно беспомощным.

– Лацис, я сомневаюсь, что ты сможешь достать его из пистолета, – покачав головой, возразил Дог.

Сержант посмотрел на «беретту» в своих руках. Пожал плечами и, прицелившись, выстрелил. Раз. Другой. Третий. Хлопки следовали один за другим. Дистанция три метра. Но пули, вспарывая на лбу твари кровавые борозды, неизменно уходили в рикошет. Это мутант солидно так нарастил себе лобовую кость. Хм. Как, впрочем, и височную.

Странное дело, но хотя и было заметно, что выстрелы доставляют мутанту боль, данное издевательство он воспринимал молча. Шумно и прерывисто дышал, кривился от боли и дергался как-то неестественно, словно окоченел. Но не проронил ни звука.

– Классика. Суставы ороговели, в зависимости от места нароста их начало выворачивать в разные стороны. Бесконтрольный рост мышечной массы, что требует все больше и больше пищи. Не удивлюсь, если он жрал всех, до кого только мог дотянуться, – констатировал Лацис.

– И чего тогда полез к нам? Мы добыча зубатая, сидим за укреплениями, куда проще жрать кто послабее, – удивился Дмитрий.

– Все просто, русский. Эта тварь настолько потеряла подвижность, что не в состоянии угнаться даже за кусачами. Вот и поплелась попытать счастья у нас на базе.

– Ясно. Ну что, приложить из «вепря»?

– Самодельным дозвуковым не возьмешь. А бить штатным – привлекать тварей. С прокормом у них теперь не очень. Вдруг выстрелами привлечем к себе.

– Они и так знают, где нас искать, – возразил Дмитрий.

– Как знают и то, что мы там за забором. А тут в чистом поле получаемся. Опять же зачем-то мы делали эти штуки? – извлекая из петли на ремне самодельный клевец, сваренный из арматуры, закончил Лацис.

Этим оружием обзавелись благодаря все тем же вездесущим фантастам. Впрочем, тут они ничего не придумали. Скорее уж позаимствовали из Средних веков или даже древних. Оружие это изначально предназначалось для пробития шлемов. Когда пошла мода на зомбиапокалипсис, с необходимостью дырявить черепушки, его просто извлекли из старинных запасников, сдули вековую пыль и приставили к делу.

Вот и они припомнили о нем, когда встал вопрос с добиванием угодивших в ловушку. Стрелял Лацис сугубо в познавательных целях. Выяснив же все, что нужно, решил поставить точку.

– Если эту башку не взял пистолет, сомневаюсь, что управится клевец, – произнес Дмитрий.

Впрочем, несмотря на сомнения, он также обзавелся этим оружием. Посчитал, что носить с собой топор несколько нерационально. Вот и обрезал лезвие, переделав его в узкое пирамидальное жало. Мачете, кстати, он также переделал в нож с лезвием в тридцать сантиметров. Вот так. И не раз спасавшее ему жизнь оружие при нем, и более функционально. Уж больно грязно получается с ним рубиться. А еще оно все же несколько громоздкое. Так куда сподручней.

– Напрасно сомневаешься, русский. Тем более если эта штука в руках модификанта пятого уровня, – хмыкнул сержант.

Один удар – и граненый наконечник вошел в голову мутанта на всю длину. Тот ожидаемо затих, обвиснув на гребенке. Сточенный на конус, наконечник с легкостью высвободился из костей черепа. Правда, при этом вид у наемника был несколько озадаченным. Как видно, прочность костей на него произвела впечатление.

Покончив с тварью, пришлось помучиться, вырезая эту перекачанную и ороговевшую тушу с наконечников гребенки. Хорошо хоть в сторону его оттягивали уже Дог с Лацисом. Дмитрий же занялся самострелом. Привели в порядок ловушку, после чего направились обратно на базу. Уж больно они измазались в крови, а твари обладали превосходным обонянием, так что лишняя предосторожность никак не помешает, тем более на фоне происходящих с ними изменений.

Приведя себя в порядок, вновь выехали по намеченному маршруту. Миновали зачищенный периметр и остановились у первого же домика. Кнопка по обыкновению обнюхала округу и всем своим безмятежным видом дала понять, что ее ровным счетом ничто не беспокоит. Впрочем, в дом входили в боевом порядке. Уж что-что, а расслабляться сержант не собирался.

Пока Лацис и Дог держали периметр, Дмитрию доверили самое важное. То есть потрошить вещи. Хотел было откреститься, но модификанты посмотрели на него как на клинического идиота. Н-да. Ну если с точки зрения эффективности боевой единицы, то оно конечно. Но вот противно копаться в чужих вещах.

В квартире проживала девушка. Прикинув, куда бы положила деньги его жена, Дмитрий начал со столика, который, по всему выходит, выполнял роль туалетного. В ящике обнаружились различные косметические принадлежности. Ну и кошелек. А то как же. Сто тридцать пять долларов. Ого. Не транжира. Лично у Дмитрия от стандартного аванса в две сотни хорошо если полтинник остался.

Минут через двадцать добрались до их с Джонстоном домика. Сначала проверили квартиру босса. Тут долго мудрствовать не пришлось, благо деньги тот хранил в оружейном сейфе. Хм. Пять сотен с мелочью. Наверняка наличку брал с расчетом на приобретение боеприпасов в Африке. Больше просто незачем.

Честно предупредил, что в его квартире только пятьдесят два доллара. Но Лацис лишь отмахнулся от подобного заявления. Птичка по зернышку клюет. И вообще у работяг как бы не меньше оставалось. Если что-то найдется.

С домами закончили часа за три, собрав при этом четыре с небольшим тысячи. Не сказать, что так уж много, но уже не с пустыми руками. Во всяком случае, на перелет местными авиалиниями или на паром какой хватит. Доберутся до административного центра, а там в самом крайнем случае воспользуются и банковскими картами.

Впрочем, общежития несколько поправили это дело. Конечно, далеко не каждая комната одаривала находкой, а большинство из найденных сумм были от двадцати до пятидесяти долларов. Рабочие точно знали, что здесь наличность не понадобится, а потому не стеснялись в тратах. Оно, конечно, с одной стороны, на заработки ехали. Но с другой, не в черном же теле себя держать. Впрочем, находились и бережливые, которые как раз были готовы экономить каждый цент.

– Жадность порождает бедность, – констатировал Лацис, взглянув на тридцать два доллара в руках Дмитрия.

Слова, не лишенные смысла. Это была последняя комната очередного общежития. Тем более что дело уже к вечеру, а в их руках довольно солидная сумма в шесть с небольшим тысяч. Вполне достаточно для десятерых, чтобы проделать путь до той же Австралии, где уже можно будет поднять шум.

– Согласен. Пора сваливать, – пожав плечами, произнес Дог, контролировавший коридор. – Да и жрать хочется. У меня бульон уже закончился. Э-эх. Протеиновый коктейль, конечно, гадость, но с ним куда комфортней.

– Все бы тебе жрать, – хмыкнув, заметил на это Лацис.

Вообще-то сержанту сейчас должно быть куда хуже. Он ведь, в отличие от Дога, имеет пятый уровень. А соответственно его метаболизм выше, и как следствие – потребность в пище. Хм. С другой стороны, он, конечно, выглядит внушительно, но в сравнении с подчиненным явно проигрывает в габаритах. Вполне возможно, что тот и до модификации ни разу не жаловался на аппетит, ну или, помимо уровней, на потребление калорий оказывает свое влияние еще и комплекция. Дмитрий все еще очень мало знал о модификантах.

Когда вышел в коридор, Кнопка в подсумке на его груди вдруг встрепенулась, злобно ощерилась и начала вертеть головой. У Дмитрия даже екнуло под ложечкой. Вообще-то за прошедшее время он уже не так бурно реагировал на возможную опасность. Но что-то поведение собачки ему совсем не понравилось. Ну и еще то обстоятельство, что эти подлые твари все время мутировали и совершенно непонятно, где предел их изменениям.

– Сержант, Кнопка волнуется, – шепотом окликнул Дмитрий.

– И что говорит твой детектор? – вслушиваясь в окружающее пространство, скорее выдохнул, чем произнес Лацис.

– Я с ней разговаривать не умею. Но судя по всему, твари с трех сторон. Парадный выход и с флангов.

– На крыше или на земле?

– Слушай, откуда мне знать? – выдал Нефедов излишне эмоциональным шепотом.

– Спокойно, русский. Спокойно. Или думаешь, если обделаешься, то вонью своего дерьма отпугнешь тварей? Так не надейся.

– Босс, может, уже что-то начнем делать? – произнес Дог.

– Вот видишь, русский, ты уже и нашего обжору заразил.

Дмитрий, явно нервничая, поудобнее перехватил своего «вепря» со снятой оптикой. Снайперская винтовка под натовский триста восьмой калибр, по системе буллпап, даже с учетом наверченного на нее глушителя в длину не превышала одного метра. Так что в стесненных условиях была достаточно удобна. А ее убойному патрону он доверял куда больше, чем М-4. И почему было не взять с собой пулемет. Ну оставили бы на базе двоих. Но пулемет-то зачем.

– Отходим в эту комнату и через окно наружу, – наконец принял решение Лацис, указывая рукой в нужную сторону.

Вот интересно, он вообще когда-нибудь волнуется? Или это сказывается свойственная прибалтам флегматичность?

Несмотря на то что комната уже была обследована несколькими минутами раньше, входили в нее по всем правилам, как в необследованное помещение. Что вполне оправданно – мало ли что там могло за эти минуты завестись. Непонятно другое. К чему было вообще лезть именно в эту сторону, если они были в дверях уже обследованной комнаты?