Фея Мопса. Перевод Елены Айзенштейн

– Неужели ты думаешь, – сказала она, – что наша Королева будет заводить иностранцев?

Пока Джек размышлял, что она имела в виду, другая сказала:

– Я не удивлюсь, если он уедет через восемь дней. Но-о-о! – и лошадь пошла.

– Нет, тпру, – сказала другая старушка.

– Нет, но-о-о, я уже сказала тебе, – закричала первая старушка.

На это, к величайшему удивлению Джека, старая лошадь остановилась и проговорила, произнося в нос:

– Вперед, назад, как это может быть одновременно? Мне хочется «но-о-о», и мне также нравится «тпру». Но что делать вашей приятельнице, если вы руководите обе вместе?

– Почему лошадь разговаривает? – воскликнул Джек.

– Это потому что у нее холодная голова, – заметила одна из прачек. Она всегда разговаривает, когда ей холодно и что-то не нравится; что бы вы ни сказали, она не будет довольна. Бони, вперед!

– «Тпру» потом, – сказала лошадь и начала бегать.

– Она снова сказала, – отметил Джек, и лошадь засмеялась над ним, поэтому мальчик был немного встревожен.

– Похоже, твои лошади не говорят? – спросила старушка в голубом.

– Никогда, – ответил Джек. – Они не умеют.

– Ты думаешь, они не могут, – заметила старая лошадь, и, хотя она говорила человеческими словами, это не был голос, подобный человеческому.

Все же Джек почувствовал естественный тон лошади, и звук не возник только из ее носа.

– Когда-нибудь тебе откроется, возможно, – продолжала лошадь, – могут лошади говорить или нет.

– Я узнаю? – спросил Джек очень серьезно.

– Они РАССКАЖУТ тебе, – продолжала белая лошадь. – Я не буду с тобой, когда они поведают тебе, как ты их использовал.

– Вас дурно использовали? – обеспокоенно спросил Джек.

– Да, да, конечно, – вмешалась одна из женщин. – Она пришла сюда, чтобы снова все было хорошо. Это очень благотворная страна для лошадей, не так ли, Бони?

– Да, – ответила лошадь.

– Хорошо, пробегись там, дорогая, – продолжала старушка. – Почему? Ты будешь скоро снова молодой, ты знаешь, молодой, игривой, красивой, у тебя будет настоящий жеребенок, и вы сможете свободно присоединиться к компании на счастливых лугах.

Старая лошадь так утешилась доброй речью, что навострила уши и значительно ускорила темп.

– Лошадь позорно использовали, – заметила старая прачка. Посмотри на нее, какая она худая! Ты можешь увидеть все ее ребра.

– Да, – сказала другая, словно извиняясь перед бедной старой лошадью. – Лошадь становится грустной, когда думает обо всем, что она пережила. Но ей уже намного лучше, чем раньше. В Лондоне ее хозяин всегда носил длинный хлыст, чтобы бить ее, и никогда не говорил с ней вежливо.

– Лондон! – воскликнул Джек. – Да ведь это в моей стране! Как лошадь оказалась здесь?

– Это не твое дело, – ответила одна из женщин. – Но я скажу тебе; она пришла, потому что захотела. Больше, чем ты.

– Оставим мальчишку, – сказала лошадь ворчливо. – Я не испытываю к нему никакой злости.

– У него хорошие намерения, Бони, – заметила старушка в красном. – Скажи, ты мальчик?

– Да, – сказал Джек.

– Настоящий мальчик, который не хочет заводиться? – спросила старая женщина.

– Я не знаю, что вы имеете в виду, – проговорил Джек. – Но я реальный мальчик, разумеется.

– Ах, – воскликнула она, – хорошо, я полагаю, так и есть, между прочим, Бони говорила с тобой. Как страшно тебе должно быть! Я поражаюсь, что будет со всем вашим народом за управление, работу, избиение животных, если так много прекрасных существ умирают каждый год. Когда-нибудь люди заплатят за это, это и от тебя зависит.

Джек был немного встревожен, и он ответил, что никогда сам не был недобр к лошадям, и он был рад, что Бони не испытывала к нему злобы.

– Бони работала на них, и часто все ночи хозяева ехали по нищим улицам, и никогда не позволяли лошади галопа в зеленом поле, – сказала одна из женщин. – Но сейчас с ней все в порядке, только она встала не с той ноги.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джек.

– Почему в вашей стране, – ответила старушка, – лошади бывают ужасно старыми и жесткими? Сначала они кажутся несчастными и измученными, но постепенно снова становятся молодыми, как ты слышал.

– Действительно, – сказал Джек, – и тебе это нравится?

– Это ничего не меняет во мне, – ответила она. – Здесь мы только заботимся обо всех существах, которые плохо использовал человек. Поскольку они больные и старые, какими они были, когда впервые пришли к нам; после того как они умирают, мы заботимся о них и постепенно делаем их снова молодыми и счастливыми.

– В таком случае, это, наверное, очень хорошая страна для жизни, – сказал Джек.

– Для лошадей, да, – со значением ответила старая леди.

– Хорошо, – сказал Джек, – такое впечатление, что здесь полно стогов сена, и весь воздух, конечно, пахнет свежей травой.

В этот момент они вышли на прекрасный луг, старая лошадь остановилась, повернулась к женщине в голубом платье, сказав:

– Факса, думаю, я могу помечтать о горстке клевера.

В этот момент Факса схватила шапку Джека прямо с его головы, очень активным способом перепрыгнула через маленькую канаву, собрала немного клевера, тотчас принесла назад шапку, полную травы, и с великим почтением вручила старой лошади.

– Не надо так спешить, – заметила старая лошадь, обратясь к старушке, – если ты не станешь думать об этом, твой вес будет прыгать в течение нескольких дней.

– Это все рвение, – заметила женщина в красном.

Как раз в этот момент маленький человек, одетый, подобно конюху, подбежал, запыхавшись.

– О, ты здесь, Дав! – обратился он к женщине в красном. – Пойдем? Леди Бетти ждет тебя. Такой жаркий день, и она знает, никто не может так обмахивать ее от жары, как ты.

Не говоря ни слова, женщина в красном ушла с конюхом, и Джек подумал, что надо идти с ними: леди Бетти, наверняка, могла сказать ему, называлась ли эта страна Страной Фей и должен ли он сесть в его лодку и плыть дальше. Ему не нравилось слушать всю дорогу, как Факса и Дав толковали по поводу их тяжелой работы; поэтому он попросил Факсу отдать ему его шляпу; она отдала, и Джек услышал любопытную разновидность тикающего звука; он подошел ближе, звук удивил его.

– Это, должно быть, Страна Фей, я уверен, – проговорил Джек. – В моей стране тиканье другое.

– Что, – сказала Факса довольно резко, – тебе не нравится дорога, по которой я иду?

– Нет, – сказал Джек, – немного пристыженный. – Я думаю, вы идете прекрасно, ваши шаги так равномерны.

– Она, как машина, – меланхолическим голосом заметила старая лошадь с глубоким вздохом, – с самым большим увеличительным стеклом вы вряд ли найдете маленькую ошибку в ее цепи. Ей не нравятся товары, которые приходят в Клеркенвелл.

Джек все более и более поражался увиденному; он был так рад вернуть свою шляпу, что побежал за конюхом и леди Дав, собираясь найти леди Бетти; он был доволен, что снова сможет побыть с обычными человеческими существами; но когда он подошел к ним, обнаружил, что леди Бетти – прекрасная коричневая кобыла. Она лежала в довольно вялой и страдающей позе, с грузом свежего сена перед собой; с ней было двое спутников, и один из них стоял и держал зонтик над ее головой, а другой обмахивал ее.

– Я так рада, что ты пришла, моя добрая Дав, – сказала коричневая кобыла, – не думаешь ли ты, что я достаточна крепка сегодня, чтобы отправиться на счастливые луга?

– Ну, – сказала Дав, – боюсь, что еще нет, ты должна помнить, что нельзя оставлять нас, пока ты не справишься с последствиями твоего падения.

Именно в этот момент леди Бетти заметила Джека и сказала:

– Пусть этот мальчик идет прочь: он напоминает мне жокея.

Внимательный конюх мгновенно кинулся вперед, но Джек был проворнее его; он бежал и бежал во всю прыть и уже только желал никогда не покидать своей лодки. Но все же позади себя он услышал бег конюха; наконец, конюх действительно поймал его и схватил так, что мальчик совершенно не мог бороться.

– Юный мошенник? – воскликнул конюх, когда восстановил дыхание. – Как ты бегаешь! Этого достаточно, чтобы сломать твою ходовую пружину.

– Что за вред я принес? – спросил Джек. – Я только посмотрел на кобылу.

– Вред! – воскликнул конюх. – Действительно, вред. Почему ты напомнил ей о жокее? Этого достаточно, чтобы вернуть бедное существо назад! Мы столько старались, чтобы она забыла о жестоком финале, с которым столкнулась в старом мире.

– Вам не нужно держать меня так крепко, – сказал Джек, – я не убегу снова, нет, – добавил он. – Если это Страна Фей, то она и вполовину не напоминает ту страну, которой я ожидал.

– Страна Фей? – воскликнул конюх, с удивлением отступив назад. – Почему? Что тебя заставило так думать? Это только одна из приграничных стран, где вещи снова стоят на своих местах, те, которые люди в твоем мире заставили идти в неправильном направлении. Мир, ты знаешь, это то, что мужчины и женщины называют их собственным домом.

– Я знаю, – проговорил Джек. – И это мир, откуда я пришел.

Потом, когда конюх был уже не так сердит, Джек попросил:

– Мне хотелось бы, чтобы ты рассказал мне о леди Бетти.

– Она была прекрасным быстрым существом лошадиного племени, – сказал конюх, – для своего хозяина она выиграла серебряный кубок, а потом они заставили ее бегать в чехле, чехол ее испугал, но все же она победила; и потом они устроили ей другой пробег, и она преодолела несколько ужасно высоких препятствий, многие барьеры и канавы, пока не пришла к одному, самому трудному. Сначала она не могла взять барьер, но всадник подстегивал ее, бил, пока она не устала. Это было выше ее сил, она почувствовала это и упала на передние ноги. Потом они выстрелили в нее. После этого она умерла такой печальной смертью, а здесь мы ей помогли и сделали все правильно.

– Это единственная страна, где все правильно? – спросил Джек.

– Конечно, нет, – ответил конюх. – Эти страны расположены во всех направлениях. Ты можешь странствовать годами и никогда не дойдешь до конца.

– Боюсь, что я не дойду один, мне нужна помощь, – сказал Джек. – В твоей стране все такое огромное.

– Я не думаю, что наш мир намного шире твоего, – ответил конюх. – Я слышу колокол, мы на верном пути к дворцу.

И в самом деле, на некотором расстоянии Джек услышал неистовый звон колокола, и, когда конюх пустился бежать, мальчик побежал за ним с мыслью, что сможет увидеть дворец. Пока они бежали, со всех сторон: полей, деревень, мельниц – собирались люди, пока, наконец, не появилась небольшая толпа, в которой Джек увидел Дав и Факсу, и вся эта толпа интересовались большим домом, широкая дверь которого была открыта. Джек остановился с толпой и заглянул внутрь. Там находилась женщина, сидевшая в кресле-качалке, высокая, крупная женщина в золотистом платье, а позади нее стоял стол, покрытый вещами, которые можно назвать ключами.

– Что делает эта женщина? – спросил Джек Факсу, стоявшую близко от него.

– Заводит нас, естественно, – ответила Факса. – Ты, верно, представляешь, что мы можем идти всегда?

– Удивительно, – сказал Джек. – Вас заводят каждый вечер, подобно часам?

– За исключением тех моментов, когда мы плохо себя ведем. А потом она позволяет нам бежать вниз.

– А что потом?

– Что потом? Потом мы останавливаемся и снова стоим у стены, пока у нее не возникнет желание простить нас и пока наши друзья не позаботятся о нас, чтобы мы могли идти снова.

Джек посмотрел и увидел людей, вошедших и стоявших близко к женщине. Одну из последних она взяла за подбородок левой рукой и своей правой находила ключ, который ей подходил. И Джек увидел, что на их затылках было много замочных скважин, она брала ключи и заводила их.

– Ты должен встать в очередь с другими, – сказал конюх.

– В моей голове нет замочной скважины, – ответил Джек, – и, кроме того, я не хочу, чтобы какая-то женщина меня заводила.

– Но ты должен делать, как другие, – настаивал конюх, – думаю, если у тебя нет замочной скважины, наша королева легко тебе ее сделает.

– Сделать такое с моей головой! – воскликнул Джек. – Она не должна совершать подобных вещей!

– Увидим, – спокойно сказала Факса.

И Джек так испугался, что будет заведен, что со всей мочи побежал обратно к реке. Многие люди призывали его остановиться, но они не могли побежать за ним, потому что хотели быть заведенными. Однако, конечно, они поймали бы его, если бы он не бежал очень быстро. До того как он спустился к реке, он услышал позади себя шаги того, кто первый ожидал Королеву, и как раз в это время мальчик уже прыгнул в лодку, а преследователи только достигли края воды.

И вскоре Джек был на борту, лодка развернулась и оказалась посреди потока; но Джек не мог чувствовать себя в безопасности, пока не появилась широкая часть воды между ним и берегом, пока он не ушел так далеко вниз по реке, что прекрасный залив пропал из виду и солнце село. В это время он почувствовал сильную усталость и сонливость; поэтому Джек посмотрел на своих фей, нашел их в полной сохранности, лег на дно лодки, уснул и увидел сон.

Глава 4. Пчёлы и другие существа-приятели

Палочки составил голубь

И начал ворковать,

Комар поднял свою трубу,

Чтоб день напролет играть,

Сорока болтала мягко и длинно, —

Будто музыка мандолины,

Пчелка выбрала мед, и её бас

Только послышался: «Бац».

Когда Джек медленно открыл глаза, он понял, что наступила ночь: полная луна сияла; но была не совсем темная ночь: он мог отчетливо видеть каких-то черных птиц, которые выглядели, подобно воронам. В ряд они сидели на краю лодки.

Поскольку феи были в его карманах, он мог понимать разговор птиц, и он услышал, как одна из этих ворон говорит:

– Там нет никакой мягкой пищи, я хотела бы выцарапать их маленькие глазки.

– Да, – сказал другой ворон. – Феи нуждаются в деликатной пище. Мы должны сказать Джеку прямо, если мы хотим добраться до них.

И он глубоко вздохнул.

Джек лежал тихо, хотя лучше было бы ему притвориться спящим. Но скоро они заметили, что его глаза открыты, и одна из птиц подошла к его ноге, поклонилась и спросила, не голоден ли он.

Джек ответил: «Нет».

– Не больше меня, – воскликнул ворон, – совсем не голоден.

Потом он спрыгнул с ноги, и Джек сел.

– А как же милые феи, которых мой молодой господин должен доставить в их дом? – спросил другой из воронов. – Надеюсь, они сохранились в карманах молодого господина?

Джек порылся в карманах. Да, все сохранились, но он не достал ни одну из них, чтобы вороны не схватили их.

– Эх, – проговорил ворон, притворяясь, что слушает, – дорогой юный джентльмен говорит, что феи спят?

– Мне неприятно говорить о феях, – сказал Джек. – Но если вы мне объясните некоторые вещи в вашей стране, которые я не могу понять, я буду очень рад.

– Какие вещи? – спросил чернейший из двух воронов.

– Почему, – сказал Джек, – я видел сияние полной луны, и только она установилась, как полумесяц погрузился в великие серые облака, и как раз в этот момент я увидел растущую луну, выглядывавшую из-за веток деревьев.

– Хорошо, – сказали два ворона вместе, – разве юный господин никогда не видел растущую луну в мире мужчин и женщин?

– О да, – сказал Джек.

– Он никогда не видел полную луну? – спросили вороны.

– Да, конечно, видел, – проговорил Джек. – Но у нас одна и та же луна. Я никогда не видел все три одновременно.

Вороны были очень удивлены этим, и одна из птиц сказала:

– Если юный господин не видел луны, это потому что он не смотрел. Возможно, юный господин спал в комнате, где есть только одно окно. Если это так, он не смог бы увидеть все небо одновременно.

– Я говорил вам, вороны, – смеясь, сказал Джек, – Я ЗНАЮ, в моей стране никогда не бывает больше одной луны на небе, а иногда вообще не бывает луны!

После всего этого вороны повесили головы и посмотрели очень пристыженно; ничто птицы ненавидят так сильно, как быть высмеянными, а они были уверены, что Джек сказал это, чтобы поиздеваться над ними; он знал, для чего они пришли сюда. Поэтому и первая, и вторая птицы прыгнули на другой конец лодки и полетели прочь, пока не осталась одна птица, и она была не в духе и не заговорила, пока Джек сам не заговорил с ней.

– Ворон, – сказал Джек, – кое-что холодное и скользкое лежит на дне лодки. Я коснулся этого только теперь, и мне это совсем не нравится.

– Это водяная змея, – сказал ворон, нагнулся и, подобрав широкую вещь своим клювом, выбросил ее, а потом оглянулся: – Вода кишит этими кровожадными существами, они чуют запах юных фей и хотят их съесть.

Джек был так взволнован, что схватил одну из фей: он хотел убедиться, что они в целости и сохранности. Это был усатый фей, и – увы! – в одно мгновение ворон взлетел, выхватил из его рук, прежде, чем у Джека было время опомниться, чтобы можно было спасти существо.

Потом, когда птица медленно поднялась, она каркнула и сказала Джеку:

– Поймай, мой юный господин! – и ворон улетел на ветвь дерева, где закончил есть усатого фея и бросил его маленькое опустевшее пальто в реку.

Увидев это, Джек начал горько плакать, подумав, какой глупый мальчик он был. Он еще больше сожалел оттого, что не знал даже имени своего бедного маленького товарища. Но он услышал имена других своих компаньонок, это были очень длинные имена. Одно было Джовиньян, очень гордый джентльмен, два другие имени – феи Роксалетта и Мопса.

Однако тотчас Джек забыл о своем несчастье из-за двух опустившихся лун, а потом из-за розового солнца, и он наслаждался, что, несмотря на множество возможных лун, здесь было только одно солнце, даже в стране чудесной реки.

Итак, Джек с феями шел и шел дальше и дальше, но река была очень широкой, и волны били неистовые. И на правом берегу был густой лес, с такой обильной листвой, что только маленькая дорога вела прочь от крутого берега, зеленого, поросшего мхом; но, поскольку свет становился ярче, Джек мог видеть здесь и там гигантские стебли, видел существ, подобных лисам, диких кабанов, оленей, которые крались вниз, чтобы напиться из реки.

Здесь было очень жарко, но погода стояла, совсем не похожая на весну, оставшуюся позади. Поскольку солнечные лучи светили прямо в лицо Джека, он сказал поспешно, не подумав, что может произойти: «Я хотел бы высадиться среди этих очаровательных полян на левом берегу реки».

Не успел он договорить, как лодка начала двигаться к левому берегу, и, чем ближе он подплывал, тем прекраснее это казалось. Но еще более бурными были потоки воды, которые пересекли он и феи.

Действительно, восхитительная страна!

Он мягко наклонился вниз, к краю воды. Прекрасные деревья были разбросаны тут и там; повсюду росла мягкая, мшистая трава; большое старое ракитовое дерево простирало свои ветви вниз, над водой, словно пятнами; возвышались камелии, почти такие же большие, как боярышник, росший рядом, и смешивались красные и белые цветы.

Пространство не было таким открытым, как парк, а больше напоминало наполовину расчищенную лесную местность; но была там большая территория, куда направлялась лодка, к месту, где не было деревьев, а только несколько цветущих кустарников. Здесь суетились группы странных по виду людей и звучали пронзительные звуки дудки и барабана.

Подалее, в тени деревьев, Джек увидел ряды киосков или палаток.

В другом месте некоторые люди были одеты, подобно цыганам, и разжигали костры с помощью сучьев прямо на краю леса, где кипели их котелки. Некоторые из них имели яркие телеги с наклоном, на которых висело все их добро: корзины, щетки, циновки, маленькие стаканы, керамика и бусы. Это напоминало ярмарку, на которую народ собирался изо всех мест, но не было здесь ни одного дома. Все остальные товары были также подвешены на деревьях или собраны в странных палатках.

Народ не был одинаков. Сначала Джек подумал, что все люди были только цыганами. Те, у которых были палатки, по росту выглядели не больше его самого.

Каким же жарким казалось это утро! И лодка толкнула себя в маленький залив и стала пробираться мимо желтых и фиолетовых клумб ирисов, обходя берег, над котором толпились стрекозы и большие бабочки.

– Стой, где ты стоишь! – закричал Джек лодке.

Но в это мгновение поднялся великолепный розовый мотылек, Джек выпрыгнул на берег и почти забыл о ярмарке и о людях, за которыми наблюдал. Мотылек обосновался на широком красно-медовом цветке, и Джек подкрался, чтобы посмотреть. Такой же большой, как ласточка, мотылек парил перед цветком. Крылья его были почти черными, с золотыми крапинами по краям.

Когда мотылек поднялся снова, Джек побежал за ним, пока, оглядевшись, не обнаружил себя возле рядов палаток, где стояли смуглые люди. И они начали кричать ему:

– Что ты, мальчик, купишь? Что вы купите, сэр?

И они толпились перед ним, поэтому вскоре он потерял мотылька из виду и забыл все остальное из-за удивления палаткам.

Там было полно великолепных вещей: часы и музыкальные ящики, странные китайские орнаменты, вышитые домашние туфли, красные колпаки и много добротных, великолепных шелков и тонких ковров. В другой палатке лежали сверкающие драгоценностями мечи и кинжалы; люди говорили все разом на языке, который Джек не понимал.

Некоторые палатки были квадратные, очевидно, сделанные из простого брезента, и если войти в них, можно было увидеть при свете солнца тканевые нити.

Но немного дальше рассеяны были несколько круглых палаток, которые показались еще более любопытными. Они, открытые во все стороны, состояли только из толстого купола-потолка, который посередине поддерживался прекрасной круглой колонной.

Снаружи купол был белым или коричневатым, но когда Джек остановился под этими палатками, он увидел, что они облицованы великолепным гофрированным коричневым или розовым шелком, по крайней мере, это напоминало шелк, и невозможно было с уверенностью сказать, были ли это реальные палатки или гигантские грибы.

Они варьировались в размерах, и, как грибы, были разными и по форме: некоторые были такими большими, что даже двадцать человек могли бы встать под ними. Грибы-палатки имели плоскую вершину с коричневой подкладкой. У других крыши были куполообразные, выложенные розовым, они могли приютить лишь шестерых или семерых.

Люди, которые торговали в этих палатках, были такие же странные, как их соседи; у каждого на голове была маленькая высокая шапочка, по форме напоминавшая улей; она была сделана из соломы и имела впереди маленькую дырочку. И в самом деле, очень скоро Джек увидел пчел, летавших туда-сюда; было очевидно, что люди в этих помещениях собрали мед. В основном они продавали деревенские продукты. У них были такие огромные сыры, что головки сыра доходили до талии, и женщины катили их, как мальчики – свои обручи. В деревянных чашах торговали также всевозможными семенами, пирогами и другими высококачественными съестными припасами, такими, как позолоченный имбирный пряник. Джек купил кое-что и действительно нашел все это очень вкусным. Но когда он взял деньги, чтобы расплатиться, маленький человек довольно странно посмотрел на него и развернулся в воздухе от неудовольствия. Потом Джек увидел его под руку с женой, которая также казалась недовольной, и тотчас Джек заметил, что они направляются за ним, сначала в одну, а потом в другую сторону. Наконец, маленькая женщина скользнула рукой в его карман, и Джек, сунув свою руку в карман, нашел свой шестипенсовик возвращенным.

– Почему вы мне отдали мои деньги обратно? – спросил он.

Маленькая женщина сложила руки на спине.

– Мне это не нравится, – сказала она. – Он испачкался. В конце концов, он не новый.

– Нет, не новый, – ответил Джек (хорошая сделка его удивила), – но это настоящий шестипенсовик.

– Пчелам это не нравится, – продолжала маленькая женщина. – Им нравятся вещи аккуратные и новые, а шестипенсовик кривой.

– Что я вам могу отдать взамен? – спросил Джек.

Добрая маленькая женщина засмеялась и покраснела.

– У этого молодого человека вокруг шеи – прекрасный свисток, – вежливо заметила она, но не спросила, для чего.

У Джека был собачий свисток, он взял его и отдал женщине.

– Спасибо за пчел, – сказала она, – они так любят, чтобы их позвали, когда мы собираем для них цветы.

Так она проявила немного любезности и пошла назад, к другим клиентам.