Боевой Космос

– Папка, ты только вернись. Обязательно вернись, – Эльдира прижалась к груди отца.

– Ну конечно вернусь.

– Нет, ты поклянись, что ты вернешься. Учти, если это не так, – девушка старательно избегала слов «не вернешься», – то еще не мало фроловских парней будут валяться под помостом на Празднике Любви.

– Ну тогда точно вернусь. Клянусь! – ДарВул засмеялся и нежно похлопал дочь по широкой спине. – Ну все, Дирка, дай мне с мамой попрощаться, – Главный Командор легко отстранил дочь и подошел к жене.

– Прощай, Сарфула.

– До свидания, Главный Командор.

Мужчина улыбнулся и молча обнял женщину.

– Береги, Дирку. Она у нас хорошая девушка, только бедовая.

– Вся в тебя.

– Ну все, мне пора…

– Матрул…

– Да, Сафи.

– Ты возвращайся, обязательно возвращайся. Я не могу без тебя, родной, – плечи женщины затряслись в рыдании.

– Ну вот и ты туда же. Вернусь я, вернусь.

И всю дорогу в космопорт Главный Командор продолжал повторять про себя эти слова: «Вернусь я, вернусь».

А через пять часов, уже на орбите, наблюдая простирающуюся под ним родную Матею, твердым властным голосом он скомандовал:

– Ввести полетное задание.

– Полетное задание введено.

– Объявляю десятиминутную готовность к гиперпространственному прыжку.

Рейд фролов на Гамед начался.

Транспортер медленно въехал в ворота базы. Сразу за ними располагалась специальная транспортная площадка. Андрей и Лю должны были поставить туда тягач с контейнером, после чего в сопровождении двоих охранников проследовать в свой отсек жилой зоны.

Замедляя ход, транспортер подъезжал к месту стоянки. Метр, полметра до белой разметочной полосы.

«Ну, поехали!» – Андрей, что называется до полика, утопил педаль газа. Многотонная махина резво рванула вперед. Чуть потянув на себя левый рычаг, Андрей подмял гусеницами крока из обслуживающего персонала и через секунду в бок ударил машину охраны. Высунувшейся из кабины Лю, тут же двумя выстрелами прикончил в ней опешивших кроков.

Теперь взялся за бластер Андрей. Несколько выстрелов и на транспортной площадке не осталось ни одного вооруженного крока. А его напарник, выкинув труп крока, уже положил руки на пульт управления машиной охраны.

Завыла сирена.

«Ну, сейчас начнется», – Андрей, выбравшись из транспортера, быстро взобрался по лестнице на козловой кран. Этим краном перегружались контейнеры с рудой на специальный автопоезд, который затем доставлял их на поверхность планеты.

Андрей и Лю отлично понимали, что единственный шанс вырваться на поверхность Гамеда, это действовать быстро, решительно, дерзко. Максимально используя фактор неожиданности. Помогало им и то, что они досконально знали всю технологию работ на базе, так как уже не первый раз доставляли туда руду.

Ударом ноги землянин распахнул дверь. В кресле машиниста крана сидел перепуганный крок. Российский офицер бластером указал на контейнер на транспортере. Затем указал на поезд. Крок поспешно обернулся к пульту управления. Через пять минут контейнер уже стоял на платформе поезда.

Охрана рудника, получив сигнал тревоги, с транспортной площадки, попыталась было проникнуть туда. Но Лю, комфортно обосновавшись в машине охраны, щедро поливал два прохода, ведущие к нему «горячими» квантами лазерных лучей.

В это время на транспортной площадке находились еще два экипажа челов, вернувшихся со смены. Ничего толком не понимая, но видя, что их товарищи убивают ненавистных кроков, они, подобрав оружие, присоединились к ним. В принципе, другого выхода у них не было, вернее им его не оставили Лю и Андрей. Челы отлично понимали, что кроки уже не будут разбираться, кто начал восстание и кто принимал в нем участие. Все челы, находившиеся на транспортной площадке в тот момент, когда Андрей раздавил первого крока, автоматически подлежали уничтожению. Поэтому, похватав оружие у убитых охранников, они быстро, без лишних проволочек пристрелили безоружных кроков из технического персонала.

Охрана, поняв, что на техническую площадку так просто не прорваться, заблокировали проходы, ведущие в жилую зону и на склады. Не особое рвение кроков в подавлении смуты можно было легко понять. Куда эти челы-самоубийцы на технической площадке денутся? В жилую зону, чтобы объединиться с остальными челами и фролами им не прорваться. Прорываться на поверхность? Стоящий на выходе огромный массивный стальной щит отметал такую возможность. Так чего лезть на рожон, рискуя получить в грудь лазерный луч? Перекрыть подачу воздуха на транспортную площадку и через десять-двенадцать часов можно идти подбирать трупы.

Тем временем на базу продолжали съезжаться сменившиеся экипажи. Три, пять, десять, пятнадцать, двадцать, двадцать один экипаж. Все.

«Очко, – невольно усмехнулся землянин. – Теперь пусть тянут карту кроки. Поглядим, сколько у них получится», – Кедров посмотрел в глаза кроку.

– Ладно, живи, – Андрей стал спускаться с крана.

Выставив охрану, люди окружили Лю, который им что-то объяснял. Судя по жестикуляции, он предлагал людям немедленно избавиться от коммутаторов на шее и объяснял, как это можно сделать. Некоторые тут же стали снимать их, другие выжидающе смотрели на товарищей, ожидая, что из этого получится.

«Теряем темп, – в голове землянина словно тикал невидимый таймер обратного отсчета, и Кедров буквально каждой клеткой своего организма чувствовал, что скоро он обнулиться. И тогда шансов на спасение никаких.

Лю продолжал говорить, объясняя людям, что делать. Несколько человек устремились к автопоезду. Необходимо было специальным образом его сформировать – впереди поставить платформу, на которой стоял контейнер, с рудой, добытой Лю и Андреем. За ней должен был стоять тягач, а за тягачом все остальные контейнеры с рудой.

Землянин даже не сразу понял, что произошло. С десяток человек безмолвно, как подкошенные, упали на землю.

«Ошейники! – наконец догадался Андрей.

Кроки, очевидно, вычислив, кто сейчас находится на транспортной площадке, активизировали какую-то функцию коммутатора, в результате чего челы и фролы, не успевшие их снять, или погибли, или были парализованы. В любом случае для них все. Они навсегда останутся здесь. У их более проворных товарищей все еще оставался шанс на спасение.

Челы бросились к своим упавшим товарищам. Спустя несколько секунд стало ясно – те мертвы.

«Так даже лучше. Больше мучаться они не будут», – землянин подошел к одному из оставшихся в живых челу, тронул за плечо и показал на платформы с контейнерами. Надо спешить. Оплакивать погибших будем потом… Если сами останемся в живых.

После небольшой растерянности, работы возобновились. Наконец, автопоезд был сформирован. Лишь один Лю все еще ковырялся в кабине управления тягача. Андрей подошел к нему. При помощи бластера вскрыв верхнюю панель пульта управления, напарник россиянина копался в его электронном чреве.

«Мда…будем считать, что Лю знает, что делает. И все равно, это почти то же самое, что голыми руками сделать трепанацию черепа и покопаться в мозгах с целью, например, сделать их обладателя абсолютно бесстрашным. Хотя я читал, что древние египтяне в человеческих черепушках дырки делали и не только на войне».

Напарник Кедрова вылез из кабины, что-то ему сказал и указал рукой на массивные ворота, закрывающую наклонную штольню, ведущую наверх.

«Все, можно ехать. А там будь что будет», – землянин сел в машину охраны.

Остальные челы сели в свои транспортеры. Лю подошел к рубильнику около ворот и рванул его вниз. Кедрову сначала показалось, что ничего не произошло. Стальная пластина ворот даже не пошевелилась. Наконец он услышал свист и сразу все понял. Кроки не стали строить огромную шлюзовую камеру для автопоезда. Они посчитали, что проще, после отправки его наверх, поменять воздух на транспортной площадке. Поэтому сразу за воротами находилось пространство штольни, заполненное аммиаком – атмосферой Гамеда. И если бы ворота распахнулись сразу, находящийся под более высоким давлением аммиак, подобно урагану, ворвался бы на базу, сметая все на своем пути.

Свист усиливался. Давление по обе стороны от ворот выравнивалось. Наконец медленно стальная плита стала отъезжать вбок. Людям открылся скупо освещенный просторный ход, довольно круто поднимающийся вверх. Лю сел в кабину тягача, и колонна машин двинулась вверх. Первым ехал автопоезд, тянущий платформы с контейнерами, за ним, в ряд по две ехали транспортеры. Замыкал колонну Андрей на машине охраны. Две лазерных установки смотрели на открытый проем входа в базу, за которым вперемешку лежали трупы челов, фролов и кроков. Смерь примирила всех: и людей, со спиралью ДНК, закрученной влево, и людей, чья спираль ДНК имела совершенно противоположное направление завивки.

Через полчаса движения колонна остановилась. Впереди, в каких-то двух километрах был виден щит. Даже не щит, а Щит – огромное стальное сооружение, метров пятнадцать в диаметре, с торчащими по его периметру соплами пневмопушек. Кроки тут, на руднике опасались не челов или фролов, а серой волны. Действительно, кто такие челы или фролы? Обычные живые существа, медленно передвигающиеся, неспособные существовать тут без защитного костюма и которых легко можно убить обычным лазерным лучом. А серая волна – это другое. Мгновенно возникающее буквально из ниоткуда, двигающееся со сверхзвуковой скоростью, убивающее мощным рентгеновским лучом непонятно что было по настоящему опасно. Поэтому и смотрели внутрь Гамеда с десяток пневмопушек, готовые в любое мгновение рявкнуть сверхзвуковыми струями аммиака и разнести эту страшную серую нечисть. А двухметровая сталь надежно защищала людей от жесткого рентгеновского излучения. Единственное, что предусмотрели кроки против своих заключенных, это то, что Щит мог выдержать лобовой удар тяжелого и мощного тягача автопоезда. А каким еще оружием могут завладеть эти несчастные? Бластерами и лазерными установками машины охраны. Испугали! Не атомной же бомбой?! Ха-ха-ха!

Вид Щита у Андрея трепета не вызвал. Почему-то он полностью был уверен в плане своего напарника.

«Ничего. Подумаешь, большой чопик. Выбьем, куда он денется!»

Землянин был уверен и в том, что они сумеют захватить на планете какой-нибудь звездолет и улететь отсюда, что называется по-английски, не прощаясь. Если, конечно, не считать прощанием вывороченную пятнадцатиметровую глыбу металла. А звездолетом Лю, как оказалось, управлять умеет.

«Темнит что-то напарник. Странные какие-то у челов врачи. И в электронике разбираются, с бластеров очень даже неплохо стреляют, и звездолетами умеют управлять. И атомную бомбу запросто могут сделать. Какие-то спецназовцы, а не врачи».

Мелькнула какая-то тень, и в свободную кабину вскочил Лю. На лице напарника землянина сияла азартная улыбка. Автопоезд продолжал свое движение без него. В тягаче за хозяина остался бортовой компьютер. Выполняя волю человека, он на максимальной скорости вел автопоезд прямо на Щит. Освещая панель управления красным светом, горела лампочка – обесточены насосы системы охлаждения реактора. Но у компьютера глаз нет, а соответствующий сигнал, после того, как Лю покопался в пульте управления, до электронных мозгов не доходил. Для него все было в норме, а поэтому вперед на Щит! Так приказал человек.

– Ну и на что они надеются? – начальник охраны щита полковник О'Тонни Дорк смотрел по монитору, как к щиту приближается автопоезд. – Они что, решили его протаранить?

Начальник караульной смены майор О'Ралли Ламан неопределенно пожал плечами:

– Пусть таранят. Ничего они ему не сделают. Под ним и подохнут. Аммиаком, надеюсь, они еще не научились дышать.

– Там, внизу побудешь, не только аммиаком дышать научишься. С серой волной от тоски и безысходности переспишь!

Кроковские офицеры расхохотались.

– Внимание! Экстренное сообщение, – неожиданно ожил монитор внешней связи. – Три фроловских звездолета прорвались через внутренней периметр космической обороны и вошли в атмосферу Гамеда. Два звездолета уничтожены наземными противокосмическими средствами. Один продолжает полет в вашу сторону. Приготовиться к возможному десанту.

– Не нравиться мне все это. Восстание, рейд фролов. Не одна ли эта операция? – полковник Дорк нахмурил лицо. – Что там внизу?

– Тихо, – на мониторе высветилось лицо начальника подземной охраны рудника. – Ребята провели шмон среди заключенных. Ничего подозрительного не нашли. Но на всякий случай, пару человек посадили в изолятор. Ситуация полностью под контролем.

Помещение охраны заполнил резкий скрежещущий звук, доносящийся из динамиков.

– Все, уперлись в щит, – полковник Дорк еще с полминуты наблюдал, как передняя платформа с контейнером, толкаемая тягачом, вибрируют, упершись в непреодолимую преграду. – И у нас под контролем. Сейчас чуть-чуть поскребутся и затихнут… Что за черт!

Ему на мгновение показалось, что щит, не устояв под натиском многотонной махины, дрогнул. Да нет же, дрог….

Ударная волна ядерного взрыва, встретив на своем пути щит, ударила по нему всеми своими сотнями атмосфер. Не рассчитанное на такое воздействие крепление щита не выдержало. Первым поддалась левая сторона. Забетонированные анкерные болты были вырваны с «мясом». Многотонная конструкция хлопнула, будто форточка на ветре. Стальная пятнадцатиметровая плита, провернувшись на креплении с правой стороны, ударила по помещению охраны, смяв и сплющив все, что там находилось.

Полковник Дорк уже не услышал вой падающего с неба фроловского тяжелого крейсера.

Яркая вспышка озарила полутемную штольню. Будто чья та невидимая гигантская рука схватила многотонные контейнера и швырнула их назад, в глубину Гамеда. Атомная бомба Лю сработала!

Идея напарника Андрея была проста, но из той простоты, что граничит с гениальностью. Работая в руднике, Лю заметил, что радиоактивность пород разная. Например, тот же вожделенный для кроков тардис практически не излучал. А вот попадающиеся темно-зеленые прожилки в стенах пустот при поднесении к ним счетчика радиации заставляли того сходить с ума. Лю сделал вывод, что эти прожилки руда, содержащая большое количество урана. Естественно, чел знал, что для атомной бомбы необходим уран двести тридцать пятый, составляющий менее процента от более распространенного урана двести тридцать восьмого. Напарник Андрея надеялся, что раз эта руда так фонит, то там нужного урана будет хотя бы процент. Лю и не собирался делать классическую атомную бомбу. Ему нужно было создать взрывчатку, достаточную, чтобы вышибить щит. Для этого, вместе с Андреем, он набил двадцатитонный контейнер темно-зеленой рудой. И поставил его первым в автопоезде, перед тягачом с атомным реактором. На базе, он, вскрыв пульт управления, понял, как отключить насосы системы охлаждения реактора и там же выломал реле, докладывающее бортовому компьютеру, что давление в контуре охлаждения ниже допустимого. Бластером ослабил замки на крышке контейнера. За километр до щита, он, переведя тягач на автономное управление, выключил насосы охлаждения. Минуту без охлаждения реактор держался. Этого времени хватило, чтобы доехать до щита. От удара об него, замки не выдержали, и двадцать тонн радиоактивной руды высыпалось прямо на тягач. И тут пришла очередь реактора. Расплавившись, активная зона прожгла контур охлаждения, и охлаждающаяся жидкость соприкоснулась с тысячами градусов. Мгновенно образовавшийся пар разворотил активную зону. Миллиарды и миллиарды нейтронов обрушились на руду, разнося вдребезги ядра урана двести тридцать пять. По сути, взорвались мириады миниатюрных атомных бомб. Один процент от двадцати тонн руды – это двести килограмм урана двести тридцать пять. Если даже нейтроны «вынюхали» один процент нужных ядер, то это целых два килограмма – значительно больше, чем в портативных ядерных устройствах и только раз в двадцать меньше атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Неудивительно, что щит кроков не выдержал.

Защищать Лю и Андрея от атомного взрыва должны были контейнеры с рудой, предназначенные для отправки на поверхность. И полсотни двадцатитонных контейнеров, плюс километр расстояния, плюс транспортеры, на которых ехали челы, плюс машина охраны выполнили эту задачу.

– Держись! – Андрей уцепился за пульт управления.

Тяжелая машина заскрежетала, начала подниматься на дыбы. Но гравитация в этом споре победила давление. Машина охраны, замерев на мгновение в таком неестественном для себя положении, рухнула вниз.

– Все, получилось! Молодец, Лю! Вперед! Даешь Гамед! – выжимая из машины все, что можно, Андрей Кедров рванул вперед, лавируя между стоящими и опрокинутыми транспортерами. Дальше пошли разбитые контейнеры. Расталкивая их, круша гусеницами, Андрей и Лю стремились к отчетливо видимому грязно-оранжевому небу Гамеда.

«И все же я свою задницу в кресле Главного Командора не зря протирал – своих людей кой чему научил. Хотел бы я видеть, кто еще смог бы повторить такой маневр», – Матрул ДарВул, сидя в кресле командора эскадры, по монитору наслаждался зрелищем разворачивающейся им разработанной операции.

Два фроловских крейсера, в ста тысячах километрах от Гамеда вели бой с четырьмя кроковскими звездолетами. Еще один звездолет фролов с противоположной стороны в режиме форсажа пер прямо на планету, не обращая внимания на два кроковских крейсера и эсминец, болтающихся у него на хвосте. Уничтожить его было практически невозможно – болванка, почти вся забитая старыми защитными экранами, с топливом, плескающимся на самом дне топливных баков, была неуязвима для лазерных лучей. Вот на таком форсаже она должна была войти в атмосферу Гамеда и ярким метеоритом, перечеркнув густое, буро-желтое небо, врезаться в планету. Если повезет, то за собой она может прихватить какой-нибудь кроковский звездолет, чей командир будет особо ретиво ее преследовать. Но не это было главное. Целых три фроловских звездолета, с утрамбованным в их отсеках десантом, вынырнули из гиперпространства в какой-то тысяче километров от планеты, оставив за спиной все космическую охрану планеты.

Да, это было чрезвычайно опасно. Малейшая ошибка в расчете, неверная восьмая цифра после запятой в определении градиента гравитационного поля планеты или скорости движения ее по орбите и грозные космические машины запросто могли выйти из гипера в районе ядра Гамеда. Но не зря Главный Командор терпеливо, скрупулезно производил разведку этой сверхважной планеты. Недаром, отрабатывая методику расчета точки выхода из гиперпространства, он, не жалея дефицитного топлива, раз за разом на одном из звездолетов тестировал различные трассы. В итоге – тысяча километров! Чуть более сорока секунд полета! Теперь попробуйте перехватить, ублюдки правосторонние.

– Выполнить коррекцию на цель! – по рубке загремела команда командора крейсера «Матея» Марзула ДарСонрока.

«Каков командирский голос. Мой ученик», – Главный Командор и по совместительству командор эскадры ДарВул, не вмешиваясь, наблюдал за происходящим.

Бортовой компьютер, сопоставив в своей «голове» свои координаты и координаты цели – обогатительного завода, выдал команды на двигатели коррекции. На корпусе звездолета прорезались языки пламени – включились ракетные движки. Флагманский звездолет начал медленно опускать нос, словно пытаясь поцарапать близкую планету. Ощутимо навалилась перегрузка. А компьютер все подавал и подавал свои электронные команды на двигатели коррекции, все сильнее загибая траекторию корабля.

Секунда, другая. Наконец, долгожданная команда:

– Мы на посадочной глиссаде! Включить режим торможения!

Теперь перегрузка навалилась всерьез. До кругов перед глазами.

«Да, стар я уже стал. Раньше, при таких режимах, мог и сорон спокойно через соломку потягивать».

Взвыла сирена.

– Лазерная атака. Шестьдесят процентов повреждения головного защитного экрана, – бесстрастно доложил компьютер.

«Да нет, ублюдки, не успеете».

– Залп по обнаруженной цели!

Звездолет чуть тряхнуло – две ракеты, набирая скорость, обогнав пославший их корабль, устремились к цели.

Еще раз заревела сирена. В рубке погасли потолочные плафоны.

«Молодец. Все силы на защиту корабля», – старый командор мысленно похвалил бортовой компьютер, словно он был живым существом, самостоятельно принимающий правильные решения.

– Лазерная атака. Девяносто процентов повреждения головного защитного экрана, – и, не меняя своего спокойного тона, тут же продолжил, – Внимание. Ракетная атака.

«А вот это уже очень плохо, – опытный командор буквально кожей почувствовал миллисекундную паузу – компьютер мгновенно перетасовывал возможные варианты дальнейших своих действий, выбирая оптимальный. – Совершаю противоракетный маневр, – огласил свой вердикт электронный мозг.

Но люди его уже почувствовали раньше, чем были произнесены эти слова. Бортовой компьютер действовал быстрее, чем говорил. При таких скоростях движения корабля и атакующих его средств, человеческий мозг уже был не в состоянии обрабатывать льющуюся стремительным потоком информацию и принимать решения. Поэтому электронный мозг в таких ситуациях уже даже не спрашивали разрешения у своего органического собрата на свои действия.

А перегрузка уже резвилась во всю, прессуя людей в ложементы, спирая у них дыхание.

В полуобморочном состоянии ДарВул смотрел на экран монитора. Уходя от ракет, компьютер уже далеко увел звездолет от глиссады, заканчивающейся около обогатительного завода. До поверхности оставалось около двадцати пяти километров. Рядом светились показания скорости: около двух километров в секунду по вертикали и чуть больше километра в секунду по горизонтали.

Опытный человеческий мозг сразу все понял.

– Посадка в заданном районе невозможна, – тут же компьютер подтвердил вывод человека.

Все находящиеся в рубке фролы, невольно посмотрели на старого командора. Теперь решение должен принять он. Компьютер тут не помощник.

«Уходить? А потом всю оставшуюся жизнь видеть ухмыляющееся лицо СакВока? Лучше смерть!»

– Садимся! Режим восемьдесят!

«Вернусь я, вернусь» – эх, обманул я тебя, наверное, Дирка».

Еще сильнее опустив нос, звездолет стремительно уже почти просто падал вниз.

Сирена предупреждения атак выла беспрерывно.

– Лазерная атака. Семьдесят процентов повреждения третьего бокового защитного экрана.

«Не достанут!»

Семь километров до поверхности.

– Объект шесть. Ядерный взрыв, – абсолютно нереально прозвучало в данной обстановке сообщение компьютера.

О, недаром последние несколько месяцев Матрул ДарВул буквально жил идеей рейда на Гамед. Поэтому, ему не надо было даже тех мимолетных нескольких десятых секунды, чтобы вспомнить, что подразумевается под объектом шесть. По неизвестной причине на одном из рудников Гамеда произошел ядерный взрыв. Стальной щит, перекрывающий доступ внутрь рудника разрушен, иначе компьютер и не заметил бы этот ядерный взрыв. Не получилось достать чистый эрцерий? Руда тоже подойдет!

– Перенацеливание на объект шесть!

Пять километров до поверхности.

И вновь трудяга компьютер, переварив систему сложнейших навигационных уравнений, стал заводить звездолет на новую цель.

Три километра до поверхности.

– Приготовиться десантной группе!

В жилом отсеке взвыла сирена. Три сотни человек синхронным движением опустили щитки на шлемах. Тридцать человек вскочили со своих кресел и, несмотря на перегрузку, расположились около трех десантных люков. Лучшие из лучших. Они первыми окажутся на поверхности Гамеда, чтобы прикрыть высадку остальных своих товарищей.

– Мы на посадочной глиссаде. Выпускаю тормозные закрылки.

Огненным болидом «Матея» неслась к земле.

Один километр до поверхности.

– Включаю экстренное торможение.

Все, Рубикон пройден. Выполнив последнюю команду, компьютер уже будет не в силах изменить траекторию корабля. Любая попытка сделать это приведет к потере устойчивости огромной машины и простому, банальному падению на поверхность планеты.

Восемьсот метров, шестьсот, четыреста, двести….

– Включаю посадочный импульс.

Звездолет тряхнуло до перехватывания дыхания.

– Посадка.

Сильный толчок.

«Бедные ребята-десантники», – морщась от боли, ДарВул нажал кнопку освобождения от ремней кресла.

А тридцать человек, по десять на каждый люк, в защитных костюмах уже прыгали на Гамед, с ходу открыв огонь по крокам. В пятидесяти метрах от них зиял развороченный вход в рудник. Бортовой компьютер «Матеи» свою задачу выполнил безукоризненно.

«Нет, но словно сам Всемогущий Картан не хочет, чтобы я использовал этого чела, – кусая губы, бригадный генерал О'Локки Сарб на экране внешнего обзора наблюдал, как фролы, блестяще обманув космическую оборону Гамеда, тремя звездолетами ринулись на обогатительный завод. – Вот когда позавидуешь звездолетам фролов. Пусть лишний вес на защиту, зато могут сами садиться, со всем вооружением».