World Of Warcraft: Военные преступления

– Отец, – выдохнул Бэйн.

– Сын мой, – ответил Кэрн и улыбнулся. Вокруг его глаз собрались морщинки. – Путь от моего мира к вашему труден, у меня мало времени, но я знаю, что твое сердце неспокойно, поэтому не мог не откликнуться на зов.

Вся боль, которую Бейн похоронил внутри себя и не мог выразить, которую заглушил, чтобы не отвлекаться от служения племени тауренов, выплеснулась наружу, словно кровь из раны.

– Отец… Гаррош убил тебя! Он отнял у тебя возможность умереть с честью! Он наблюдал за тем, как я и Зловещий Тотем сражаемся, словно звери в бойцовской яме, и ждал, кто победит. Он опустошал земли, лгал собственному народу и разрушил Терамор…

По лицу Бейна текли слезы злобы и горечи. На мгновение, ослепленный противоречивыми чувствами, он потерял дар речи.

– И теперь тебя просят его защищать, – вмешался Кэрн. – Хотя больше всего на свете ты хочешь наступить ему копытом на горло.

Бейн кивнул:

– Да. Ты пошел против него в те времена, когда никому не хватало на это храбрости. Отец… должен ли был я последовать твоему примеру? Должен ли был его остановить? Неужели… неужели вся кровь, которую пролил Гаррош, и на моих руках тоже?

Эти слова вырвались у Бейна против воли, он и сам удивился вопросу. Кэрн же мягко улыбнулся:

– Сын мой, все это в прошлом. События минувших дней упорхнули, словно лепестки, унесенные ветром. Только Гаррош ответственен за свой выбор и свои действия. Ты всегда следовал зову сердца, а я всегда гордился тобой.

В этот момент Бейн понял, как Кэрн ответит на его вопрос.

– Ты… ты считаешь, я должен это сделать, – прошептал он. – Должен защищать Гарроша Адского Крика.

– Мое мнение неважно. Делай то, что считаешь нужным, как и всегда. Я чувствовал, что в то время был обязан бросить Гаррошу вызов. А ты чувствовал, что должен поддержать вождя Орды.

– Вариан должен был позволить Го’элу убить его! – прорычал Бейн.

– Но не позволил. Все получилось так, как получилось, – спокойно произнес Кэрн, казавшийся одновременно юным и старым. – Ответь на один вопрос, и ты сразу поймешь, что нужно делать. Если тебя так огорчает, что я был убит из-за предательства, можешь ли ты отступить от борьбы за правду и честность, даже если (особенно если) добиться своей цели будет нелегко? Разве сможешь ты, придерживаясь уготованной роли, отступить от идеалов чести? Любимый сын, плоть от плоти моей, я думаю, ты знал ответ еще до того, как пришел сюда.

Так и было, но Бейну не стало легче.

– Я возьму на себя эту ношу, – тихо сказал он, – и буду защищать Гарроша настолько хорошо, насколько смогу.

– По-другому ты не умеешь. А когда все закончится, ты испытаешь радость. Нет-нет, – добавил Кэрн и предостерегающе поднял руки, как только Бейн собрался заговорить. – Я не могу рассказать тебе о последствиях. Но обещаю, твое сердце будет спокойно.

Образ Кэрна начал таять. Заметив это, Бейн понял, что потратил драгоценную возможность встречи с отцом (со своим отцом!) на жалобы, как какой-то глупый юнец.

– Нет! – закричал он срывающимся от эмоций голосом. – Отец, пожалуйста, не уходи, останься еще ненадолго!

Бейн хотел сказать так много. Как сильно скучал по Кэрну. Как изо всех сил старался почтить его память. Несколько мгновений, которые длилась их встреча, значили для верховного вождя тауренов так много. Было слишком поздно. Бейн умоляюще потянулся к отцу, но тот принадлежал миру теней, его не было среди живых, и руки лишь прошли сквозь воздух.

Во взгляде Кэрна мелькнула грусть, он потянулся к сыну и в мгновение ока исчез.

Кадор Облачная Песня подхватил Бейна, не дав ему упасть.

– Получил ли ты ответы, которые искал, верховный вождь? – спросил шаман, подав Бейну кубок с чистой холодной водой. Бейн сделал глоток, и его разум начал проясняться.

– Ответы, которые искал? Нет. Но я получил ответы, в которых нуждался, – ответил он, грустно улыбнувшись другу.

Кадор Облачная Песня понимающе кивнул. В тишине ночи, нарушаемой лишь стрекотом сверчков и дыханием легкого ветерка, раздался знакомый гул, а затем из вихря яркого света появился портал.

– Кто посмел прервать ритуал? – прорычал Кадор Облачная Песня. – Круг еще не разорван!

Бейн поднялся, а шаман подошел к открытому порталу. Из него появился стройный высший эльф. Он выглядел вполне типично для представителя своего народа – заостренные, тонкие черты лица, водопад длинных золотистых волос и аккуратная борода-эспаньолка. Эльф сразу же обратился к Бейну.

– Верховный вождь, меня зовут Кайроздорму. Тажань Чжу попросил меня проводить вас в Храм Белого Тигра. Прошу, следуйте за мной.

– Ты прерываешь священный ритуал… – начал Кадор.

Эльф окинул его раздраженным взглядом.

– Прошу простить мое неуважение к обычаям, но мы должны спешить!

Бейн обратил внимание на камзол эльфа, коричневый с золотистой окантовкой и эмблемой на груди – золотым кругом и символом бесконечности. Такую одежду носили Хранители времени, и Бейн не смог удержаться от вопроса:

– Разве род еще носит такие камзолы? Мне казалось, ваша власть над временем…

Кайроздорму нетерпеливо взмахнул рукой с длинными пальцами:

– Это долгая история, а времени у нас мало.

– Странно такое слышать от тебя. Пути времени разрушила какая-то катастрофа?

– Нет, причина спешки более прозаична. Этот портал не вечен, – Кайроздорму вдруг криво усмехнулся, сверкнув белыми зубами. – Хотя, – добавил он, – теоретически это возможно, но не здесь и не сейчас. Верховный вождь, давайте поторопимся.

Бейн повернулся к Облачной Песне.

– Спасибо за все, Кадор. Долг зовет.

– Зовет, да еще и на эльфийском, – съязвил шаман, но, тем не менее, почтительно поклонился. – Иди, верховный вождь, и да пребудет с тобой благословение отца.

* * *

Трапеза получилась незамысловатой и легкой: хлеб с кедровыми орешками, дарнасский блю, свежие лунные груши и сок луноягоды. За столом в храме возлюбленной богини Элуны Тиранда рассказывала верховному друиду Малфуриону Ярость Бури о событиях, произошедших в Храме Белого Тигра.

* * *

Жрицу порадовало то, что Тажань Чжу распорядился открыть порталы домой для каждого участника судебного процесса. К Тиранде обратилась миловидная волшебница-пандаренка Ю-фэй, одетая в шелковую мантию цвета воды, соответствовавшую оттенку ее глаз и выбившегося из прически непослушного локона.

– Чжу-шао Шелест Ветра, – произнесла Ю-фей, использовав традиционное для Пандарии обращение к представителям суда, и низко поклонилась. – Для меня честь отправить вас домой до момента, пока ваше присутствие вновь не понадобится в храме. Прошу, позовите меня, если вам понадобится помощь.

* * *

– Любовь моя, уверена ли ты, что хочешь взять на себя эту ношу? – спросил верховный друид.

Малфурион налил жене второй бокал сока луноягоды. Перья на его руках – напоминание о тысячелетиях, проведенных в Изумрудном Сне, – коснулись столешницы. Тиранда вдруг поняла, что привыкла к изменениям, которые произошли с Малфурионом за время длительного сна: его тело покрылось перьями, ноги больше напоминали лапы саблезуба, а густая борода зеленого цвета сильно отросла. И пусть внешность верховного друида стала другой, его чистое сердце ничуть не переменилось. Он всегда был и навсегда останется возлюбленным Тиранды.

Малфурион тем временем продолжил:

– Ты не знаешь, сколько продлится этот суд и куда он тебя заведет.

Тиранда сделала глоток сладкого сока, от которого веяло прохладой ночного леса.

– Любовь моя, за этим судом будет следить весь мир. Кроме того, – Тиранда улыбнулась, – ты справишься с любыми проблемами, которые возникнут в мое отсутствие. Я смогу возвращаться домой и проводить все ночи рядом с тобой. Это ли не благословение самой Элуны? Что касается того, куда он меня заведет… – в голосе Тиранды появилась жесткость. – Скорее всего, мне почти не придется ничего делать, доказательств и так достаточно. Гаррош прожил множество лун, но за это время сумел расположить к себе лишь единицы, а с окончанием его жестокого правления почитателей стало еще меньше.

Малфурион с тревогой заглянул Тиранде в глаза.

– Я ведь спрашивал не о том, что ты будешь делать на суде, а о том, что он сотворит с тобой.

Тиранда удивилась и, кажется, немного растерялась:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты – верховная жрица, посвятившая свою жизнь Элуне. Та, кто ратует за просвещение и исцеление. Когда того требует долг, ты безжалостна в битве. Теперь же твоим орудием станут лишь ненадежные и переменчивые слова, которые плохо сочетаются с красотой твоего сердца. И призывать тебе придется не к просветлению, а к ненависти и осуждению.

– В конце концов, факты, которые я представлю, прояснят ситуацию и позволят добиться просветления. А справедливый приговор, вынесенный Гаррошу, станет нашим исцелением.

Малфурион по-прежнему казался взволнованным. Он собрался было ответить, но снаружи беседки, где они с супругой наслаждались трапезой, прозвучал женский голос:

– Моя госпожа?

– Входи, Кордесса.

Тонкая рука приподняла прозрачную занавесь, и внутрь заглянула синеволосая Стражница.

– К вам посетительница. Она утверждает, что пришла по поводу суда и что дело не терпит отлагательств.

Малфурион приподнял бровь в немом вопросе, но Тиранда лишь покачала головой, ведь она удивилась ничуть не меньше.

– Конечно, Кордесса, впусти ее.

Стражница отошла, придерживая занавесь, и жестом пригласила загадочную гостью войти.

Посетительницей оказалась гномка с чуть веснушчатым лицом и симметричными пучками волос по обеим сторонам головы. Она поприветствовала Тиранду и Малфуриона, радостно сверкая ярко-зелеными глазами.

– Верховный друид, верховная жрица, как я рада вас видеть! Прошу прощения за беспокойство, чжу-шао, но, боюсь, дело важное.

Чжу-шао. Еще один титул, который Тиранде предстояло на себя примерить, пусть и ненадолго.

– Конечно, Хроми, – Тиранда улыбнулась и грациозно присела на колени перед бронзовой драконихой Хронорму, оказавшись с ней одного роста.

При упоминании имени гостьи Стражница тихо опустила занавесь, не желая мешать беседе.

– Чем могу помочь?

– Небожители хотят, чтобы вы с чжу-шао Кровавое Копыто кое-что сделали, прежде чем приступить к своим обязанностям. Проще будет показать. Не могли бы вы пойти со мной?

4

По прибытии в Храм Белого Тигра Бейн поклонился Ю-фей, поблагодарив ее за портал, а затем повернулся к главе Шадо-Пан.

– Приветствую, лорд Тажань Чжу. Кайроздорму привел меня, как вы и просили.

Произнося эту фразу, Бейн осматривался вокруг. Ночью Храм Белого Тигра казался еще более огромным. Несмотря на проникавшие сюда лунные лучи и свет ламп, верхние ряды трибун оставались в тени. Бейн обратил внимание, что арену уже подготовили к суду, разделив на три части – для него и Гарроша, для Тиранды, для фа-шуа и свидетелей. Защитнику и обвинителю были отведены идентичные секции с простыми стульями и прямоугольными столами, покрытыми алыми и золотыми скатертями. Одна из секций находилась в круге в западной части арены, а другая, оборудованная двумя стульями, – в восточной. Бейн сразу понял, что она предназначена для них с Гаррошем. На столах стояли пустые кувшины и бокалы, а также чернильницы, аккуратно разложенные перья и пергамент – судя по всему, для заметок.

Место Тажаня Чжу располагалось на отдельном помосте. Ему достался чуть более роскошный стул, который, тем не менее, не шел ни в какое сравнение с троном, возвышавшимся в северной части трибун. Около стула стоял небольшой гонг с колотушкой. На полу, чуть левее от помоста Тажаня Чжу, располагался стул для свидетеля и небольшой стол, на котором также стояли пустой кувшин и бокал.

Все это Бейн ожидал увидеть. Однако в стороне, позади помоста судьи, были расставлены стулья и столы, на которых стоял некий предмет, накрытый черной тканью.

– Могу ли я спросить, что там?

– Именно за этим я и позвал вас сюда в такой час, – сказал Тажань Чжу, сумев ответить на вопрос и ничего не сообщить одновременно. Он остановил Бейна жестом, не дав продолжить. – Вы узнаете обо всем, как только сюда прибудет чжу-шао Шелест Ветра. Проявите терпение.

– Меня отвлекли от очень важного ритуала. Терпение – последнее, что я готов проявить. Надеюсь, это ясно, – ответил Бейн.

Тажань Чжу укоризненно посмотрел на стоявшего рядом бронзового дракона.

– Кайроздорму, Ю-фей смогла бы без труда открыть еще один портал, но позже. Я знаю, ты, в отличие от своей коллеги из Альянса, незнаком с обычаями младших рас. Научись уважать их традиции.

Кайроздорму явно расстроился.

– Прошу прощения. Вы правы, у моей коллеги есть преимущество. Я думаю, чжу-шао Кровавое Копыто примет мои извинения и поможет познакомиться с обычаями племени тауренов.

Бейн чуть смягчился. Дракон никак не помешал проведению основной части, но духов всегда нужно было особым образом благодарить за помощь в ритуале. Бейн не стал заострять на этом внимание и решил уточнить кое-что другое, о чем упомянул Тажань Чжу.

– Коллега из Альянса?

– Кайроздорму будет помогать защитнику. Советником стороны обвинения станет другой бронзовый дракон. Они с Тирандой скоро прибудут.

Бейн вновь посмотрел на загадочный предмет, накрытый тканью, и окинул взглядом пустые трибуны, которые совсем скоро заполнятся зрителями. Взглянув на стол с двумя стульями, верховный вождь, несмотря на обещание, данное отцу, недовольно фыркнул, ведь ему не просто придется защищать Гарроша, но и каждый день сидеть с ним рядом.

– Тебя что-то беспокоит, вождь? – Кайроздорму устроился на стуле, который скоро должен будет занять Бейн, сложив руки за головой и вопросительно глядя на своего собеседника.

– Кайроздорму, меня беспокоит многое, но ты вряд ли сможешь помочь, – ответил Бейн.

– Я бы не был так уверен. И, пожалуйста, называй меня Кайрозом.

На арене появились сразу две фигуры – высокая и низкая. Тиранда Шелест Ветра изящно склонила голову.

– Добрый вечер, чжу-шао Кровавое Копыто. Лорд Тажань Чжу, надеюсь, мы не заставили вас ждать.

Гномка, сопровождавшая жрицу, повернулась к Бейну.

– Приветствую, верховный вождь! Рада тебя видеть. – Она улыбнулась Бейну и отошла поговорить с Кайрозом.

– Верховная жрица Тиранда, верховный вождь Бейн, – начал Тажань Чжу, – спасибо, что пришли. Перейдем к делу. Суд, в честности и справедливости которого не возникнет сомнений ни у кого из присутствующих, гораздо важнее приговора, вынесенного Гаррошу. Ведь в противном случае либо подсудимый превратится в мученика, во имя которого Орда встанет на путь войны, либо присутствующие решат, что приговор слишком мягок, и тогда разрыв между Альянсом и Ордой станет еще ощутимее.

– Лорд Чжу, моя задача проста, – произнесла верховная жрица ночных эльфов своим мелодичным голосом. – Я уверена, доказательства будут говорить сами за себя.

– Все знают, что я не питаю к Гаррошу любви. Я скорее умру, чем обесчещу себя, – добавил Бейн, явно оскорбившись. К чему ведет глава Шадо-Пан?

– Я ни в коем случае не хотел проявить неуважение, – сказал Тажань Чжу. – Я прекрасно знаю, что вы не склонны к обману и жульничеству. Однако слухи о том, что суд ведется нечестно, все равно будут распространяться.

– Это печально, но неизбежно, – согласилась Тиранда.

Бронзовые драконы чуть насмешливо улыбнулись друг другу.

– Если бы речь шла об обычном суде – да, неизбежно, – ответил Кайроздорму. – Но наш суд особенный. Знаете ли вы, что такое Песочные часы Времени?

Это был риторический вопрос. Огромные, невероятно красивые песочные часы обладали силой повернуть вспять само время. Их создал Ноздорму, бывший Аспект Времени. Ноздорму предвидел свое падение и превращение в злодея Дорнозму, а потому помог героям, вступившим в бой с его будущим воплощением, и дал им Песочные часы Времени.

Бейн и Тиранда обменялись смущенными взглядами. Они слышали, что герои в попытке помочь Ноздорму столкнулись с искаженными, злобными копиями их обоих. Думать об этом было неприятно.

– Мы знаем, что это, – коротко ответил Бейн.

– С того момента, как Дорнозму был побежден, я… как бы это сказать… – Кайроз замолчал, пытаясь подобрать нужное слово.

– Пытался починить часы, – подсказала Хроми.

– Да, так и есть, – кивнул Кайроз. – С помощью магии. Я исследовал Вневременный остров. В итоге, использовав частицы Песков времени из часов и смешав их с частицами Камней вечности, найденных на острове, я создал артефакт под названием Видение времени. Это просто чудо, скажу я вам! Функции Видения времени отличаются от функций Песочных часов Времени. Этот артефакт не способен повернуть время вспять, однако мы с Хроми можем воссоздать видение из любого периода, которое будет отражать истинный ход важных событий. С его помощью я даже могу заглянуть в будущее.

– Как? – спросил Бейн, глядя на накрытый тканью предмет с недоверием.

– Артефакт может открыть полностью контролируемый разрыв в ткани времени.

– А вы не боитесь изменить ход истории? – спросила Тиранда.

– Нет, – ответил Кайроз. Судя по всему, он очень собой гордился и, по мнению Бейна, имел на это право. – Как я и говорил, мне удалось изменить саму природу Песков времени. Артефакт отражает события на нематериальном уровне. Мы не сможем ощутить физическое присутствие. В образовавшемся разрыве будут лишь видения и звуки.

– Кроме того, артефакт работает в одностороннем порядке, – добавила Хроми. – Мы никак не сможем повлиять на ход истории.

– Позвольте продемонстрировать, – сказал Кайроз. Он взялся за край ткани и театральным жестом сорвал ее с артефакта.

Видение времени представляло собой песочные часы, украшенные двумя металлическими фигурками драконов (очевидно, бронзовых), которые обвивались вокруг каждого сосуда. Мастерство исполнения было столь безупречно, что драконы выглядели живыми и, казалось, просто дремали.

– Песок не падает, – отметила Тиранда.

– Начнет, как только мы с Хроми активируем Видение, – пояснил Кайроз. – Запас песка в верхнем сосуде конечен. Во время суда каждому из вас будет отведено определенное количество часов для использования артефакта. Вы сможете выбрать, какие моменты продемонстрировать в качестве неопровержимых доказательств. Длительность каждого эпизода будет вычитаться из общего количества часов.

– Иными словами, – вмешалась Тиранда, – нам не нужны свидетели.

– Я бы не был в этом уверен, – ответил Кайроз. – Вы ограничены в ресурсах, и свидетели смогут подтвердить или опровергнуть представленные доказательства гораздо лучше, чем сухие факты. Верховная жрица, Хроми выступит в роли вашей советницы и поможет правильно использовать показания свидетелей. Я же буду работать с верховным вождем.

– Стало быть, – начал Бейн, – никакой лжи, никаких преувеличений и сложностей, даже если свидетель не сможет в точности воспроизвести ход событий?

– Только истина без прикрас, – подтвердила Хроми, – с которой не поспоришь.

– Еще как поспоришь, – возразила Тиранда. – Мы можем обсудить мотивы, мысли, планы…

Хроми протестующе вскинула руки.

– Не раскрывайте свою тактику, верховная жрица! – воскликнула она.

– Как мы узнаем, какие моменты выбирать? – спросил Бейн. – Мы сможем их просмотреть, прежде чем показывать в суде?

– Разумеется, – кивнул Кайроз. – Что же касается выбора, то в этом поможем мы. Вы расскажете мне или Хроми, с каким утверждением хотите работать, а мы поможем подобрать идеальный момент.

– Почему бы нам не вернуться в Дарнас и не обсудить, как правильнее всего использовать Видение времени?

– Мудрое решение, Хроми. Лорд Тажань Чжу, мы закончили? – уточнила Тиранда.

– Вы и ваша советница можете идти. Защитник, и вы тоже, – произнес Тажань Чжу. – С этого момента и до начала суда мы с вами больше не увидимся и не сможем побеседовать. Да пребудет с вами мир и мудрость небожителей. Выполняйте свой долг с честью и усердием.

Тажань Чжу низко поклонился и, несмотря на явный физический дискомфорт, на мгновение задержался в этой позе. Бейн оценил это проявление уважения и благодарности.

Тиранда также поклонилась и покинула храм вместе с Хроми. В обычно величественной, плавной и грациозной походке жрицы ощущалось легкое напряжение, выдававшее волнение.

– А она явно довольна моим вкладом в общее дело, – прокомментировал стоявший позади Кайроз, глядя вслед уходящим фигурам.

– И правильно, – откликнулся Бейн.

– Что насчет тебя, вождь?

Бейн внимательно взглянул на собеседника.

– Все здесь знают, что ничем не прикрытая правда плохо скажется на положении Гарроша. Но мой долг, несмотря ни на что, заключается в том, чтобы защищать его. А потому артефакт кажется мне вещью, полезной исключительно для стороны обвинения.

– Идем, – с улыбкой произнес Кайроз. – Еще рано сдаваться. Даже ничем не прикрытую правду можно интерпретировать по-разному. Ты вправе просить меня показать разные эпизоды. Они необязательно должны быть связаны только лишь с поступками и словами Гарроша.

– Интересная мысль. Должен сказать, я заинтригован. Давай вернемся в Громовой Утес, и ты расскажешь мне, как лучше всего использовать Видение времени.

* * *

Джайна Праудмур понимала: праздновать им нечего. Совсем скоро начнется суд, итогом которого почти наверняка станет казнь. Так стоит ли радоваться убийству? Конечно, нет, но сути это не меняло.

Джайна видела, что все остальные разделяли ее чувства. Тем не менее никто из присутствующих так и не решился открыто произнести тост, восхвалявший заслуженную смерть. За столом все сидели непривычно прямо. Голоса звучали более беззаботно, чем обычно, и порой кто-то даже смеялся, чего Джайна не слышала уже очень давно. Впервые за долгое время она ощущала удовлетворение. Кто знает, быть может, ужасы войны наконец-то остались позади? Джайна надеялась, что наконец-то сможет передохнуть, оплакать павших, порадоваться вместе с выжившими и посвятить себя отношениям с драконом, который так сильно отличается от нее самой и, в то же время, поражает своей преданностью.

Джайна разглядывала лица сидевших за столом на Аметистовом утесе, и хрупкое ощущение спокойствия постепенно крепло. Здесь собрались Кейлек, Вериса Ветрокрылая, Вариан и Андуин.

Джайна была благодарна собравшимся, но все же очень остро чувствовала отсутствие тех, кто до этой встречи не дожил. Кейлек развернулся и мягко сжал ее руку.

– Ты по ним скучаешь, – мягко произнес он, и Джайна не стала это отрицать.

– Скучаю, – ответила она. – Сегодня они должны были быть здесь: Страдалица, Киннди, Тервош…

Джайна и Калесгос говорили тихо, но эльфийский слух всегда славился своей остротой.

– Да, должны были, – вмешалась Вериса. – А еще Ронин и многие другие.

Андуина явно встревожила жесткость в голосе эльфийки.

– Я уверен, что с небожителями в роли присяжных и Тажанем Чжу в роли судьи мы добьемся справедливости.

– Да, – кивнула Вериса. – Мне показалось странным, что защищать Гарроша будет Бейн, но возражать я не стану.

– Для Бейна честь не пустой звук, – вмешался Андуин. – Я не сомневаюсь, он прекрасно справится со своей задачей, даже несмотря на обуревающие его эмоции.

– Не думаю, что он мечтал о своей роли, – сказал Кейлек.

– Верно, – согласился Вариан. – Чего нельзя сказать о роли Тиранды. В Альянсе все хотели бы оказаться на ее месте.

– Кроме тебя, – пожала плечами Джайна.

– Предпочитаю наблюдать со стороны, – ответил Вариан. – Если бы мои желания ограничивались смертью Гарроша, я бы не стал останавливать Го’эла.

Вериса поджала губы, но промолчала. Джайна не могла ее винить, поступок Вариана вызывал смешанные чувства и у нее самой.

– Ты поступил правильно, отец, – сказал Андуин. – Суд будет непростым, но в перспективе он принесет нам много хорошего. Так мы сможем положить злодействам конец гораздо эффективнее, чем через простую казнь или любой другой приговор.

«Точно ли?» – подумала Джайна. Положит ли этот суд конец ее кошмарам, боли в сердце, которая возникает каждый раз, стоит вспомнить, сколько ее друзей погибло? Как в этом поможет суд? Она подумала о Киннди, чье тело от одного прикосновения превратилось в фиолетовую пыль. Джайна вдруг поняла, что сжимает вилку так сильно, что побелели костяшки, и положила ее на стол. Пальцы болели. Волшебница взглянула на миску с жареной курицей, взяла ножку, внимательно осмотрела ее и улыбнулась от пришедшей в голову мрачной шутки.

– Не лучше ли будет, если Гаррош во время сегодняшней трапезы внезапно подавится костью? Сколько времени это бы сэкономило! – сказала она как можно спокойнее. – Кстати, я слышала, на десерт будет подан вкуснейший торт. Надеюсь, у вас осталось для него место.