Домик на краю света

Тайну свою о портале Лиз решила сберечь. Она до сих пор живет в маленьком домике на краю света с двумя кошками и маленькой собачкой. Однако, в тех краях ураганы случаются часто, и кто знает, не откроются ли снова двери в таинственный портал, которые порою открывает настежь ураган…

АЗОЛИМ

Был поздний зимний вечер в большом городе. Жители нового микрорайона давно уже сидели по домам и пили чай, поскольку погода была весьма скверная и на улицу выходили только в случае крайней необходимости. Разыгрался самый настоящий снежный буран, да такой, который бывает один раз в десять лет: снег крутился в бешеном вихре, закрывая горизонт и создавая вокруг белое марево. Метель завывала очень громко и была абсолютно сказочной, смелой, пугающей.

Впрочем, Писателя она не пугала, а только веселила и настраивала на приключения. Она бурлила вокруг, как молочный коктейль, и Писатель, возвращаясь домой, даже подумал было, что потерял дорогу, поскольку скрылись все ориентиры. Ни одной живой души вокруг, только завывание ветра и злорадный смех кружащихся вокруг снежинок. Асфальт впереди замело, он шагал по снежной целине и думал о том, что эта метель разыгралась не спроста. Город как будто был атакован веселыми ледяными духами, которые собрались на шабаш и хотели изрядно поиздеваться над прохожими и пошалить.

Пробираясь через снежные заносы, Писатель думал о том, что в своей реальной жизни он не встретил ещё ни одного сказочного существа, хотя и был писателем в жанре фэнтези. Он не видел ни оживших покойников, ни оборотней, ни фей, ни инопланетян, не говоря уже о гостях из будущего или прошлого. Но именно в этот час, когда он продирался через метель, как ледокол через льды Арктики, он почувствовал, что что-то необычное должно произойти, настолько странным было все вокруг. Он словно чего-то ждал, не хотя уходить, но дверь его подъезда неумолимо приближалась: ещё несколько шагов, как она откроется, и сказочный буран навсегда останется за ней. Он буднично проведёт вечер в одиночестве и заснёт…

И вдруг возле самого подъезда он что-то заметил. Какой-то маленький белый зверёк резвился посреди сугробов, перепрыгивая очень резво с одного на другой. Писатель присмотрелся: это была белка, ослепительно-белая, и ей было очень хорошо. Поначалу она не замечала писателя и резвилась, явно наслаждаясь завихрениями бурана и его громким воем. Писатель сначала было принял её за естественное существо, но потом подумал: откуда белка в городе, да еще такая белая?! Пришла ли она из леса или сбежала из уюта какой-нибудь соседней квартиры, выпрыгнув в форточку?… Но что-то подсказывало Писателю, что это вовсе не белка, а необычное существо, дух метели, или стихиаль, как их называют в мистике.

Стихиалии – это духи стихий: воды, огня, воздуха и т. д. Полагают, что у каждой речки есть свой дух, он индивидуален и не похож на других. Вот и у снега есть свой дух, появившийся на стыке замёрзшей воды и ветра, очень подвижный, игривый и довольно безопасный в наш век электричества и железных дорог. Но когда-то, когда тёмные дороги пролегали через ночной лес, этот дух мог сбить с пути запоздалого путника, достаточно вспомнить стихотворение Пушкина «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя»… И как только к Писателю пришла эта мысль, что перед ним не животное, а разумное существо, белка посмотрела в его сторону, и как ему показалось, задорно улыбнулась. Она быстро подбежала к нему и вспрыгнула на плечо, забравшись по одежде.

Если бы Писатель в тот день пил, он бы подумал, что с ним случилась белая горячка, белочка, одним словом… Но он был абсолютно трезв, просто буря настроила его романтически, и он был очень рад встрече. Писатель не удивился, когда белка сказала ему русским языком: «Привет, дружище!» Он огладил белку по голове и по спине. На ощупь её мех был теплый и густой, слегка засыпанный снегом. В ответ Писатель спросил белку, как её или его зовут. Белка оказалась мужского пола, и звали её АзолИм.

Имя Писателю показалось странным, но каким-то знакомым. Азолим явно наслаждался запредельной бурей и предложил погулять вместе, но Писатель был очень уставшим и к тому же уже изрядно замерз. Метели с него было уже достаточно, и Писатель пригласил Азолима к себе в гости. Белка с радостью согласилась, и вот за ними закрылась дверь его скромной холостяцкой квартиры.

Наверное, Писатель бы заснял Азолима на плёнку или вообще как-то более бурно на него отреагировал, ведь не каждый же день встречаешь говорящих белок, но он был слишком уставший и голодный. Поэтому прежде всего он занялся своими делами, вместо того чтобы расспросить Азолима, кто он и откуда. Азолим же не нуждался в беседах и носился по квартире, как угорелый. Только кот Писателя взглянул на хозяина с укоризной, мол, это ещё кто такой? Новый любимец?! Не позволю, не допущу! Но дальше взгляда и наблюдения дело не пошло, кот решил выждать и понаблюдать вместо того, чтобы вцепиться белке в горло. Азолим же носился по шторам, едва ли не по потолку, прыгая от книжных полок на диван, с дивана на люстру, с люстры на письменный стол.

Пока Писатель готовил ужин, Азолим исследовал всю квартиру, по временам что-то весело выкрикивая. Он полистал своими маленькими пальчиками несколько книг, причитав цитаты из них вслух. Это означало, что он умеет не только говорить, но и читать. Впоследствии оказалось, что Азолим мог читать не только книги, но и мысли. Но Писатель был слишком уставшим, чтобы вести умные беседы. Они вместе поужинали, причем Азолим ел с аппетитом различные сладости, а Писатель хлебал борщ. Он решил, что поговорит с Азолимом завтра утром, тем более завтра выходной. Вместо беседы со странным существом Писатель лег на диван и просто наблюдал, как носится Азолим.

Белка между тем взобралась на платяной шкаф и оттуда пристально посмотрела на Писателя. Её маленькие бусинки-глаза словно сканировали его подсознание, и по морде видно было, что Азолим что-то задумал. Он открыл маленькими лапками шкаф и забрался внутрь. Писателя это немножко побеспокоило, потому что там находились его лучшие костюмы, и он испугался, что белка их прогрызёт или что-то в этом роде. Но потом Писатель вспомнил, что это не просто белка, а Азилим, разумный дух снежной метели, и он не сделает глупостей. Азолим же между тем стал выкидывать из шкафа различные мелкие вещи: носки, майки, галстуки и старые рубашки, валявшиеся внизу. Писатель подумал, что он хочет сделать себе в шкафу гнездо, и не сопротивлялся. На секундочку из-за дверцы шкафа опять появилась мордочка Азолима, и его взгляд показался Писателю уже не шаловливым, а грустным и глубоким. Бельчонок выкинул из шкафа что-то еще, но Писатель уже не мог наблюдать за его поведением, так как именно в этот момент он уснул.

Метель мела всю ночь, а к утру стихла. Писатель проснулся в звенящей тишине и сразу же вспомнил об Азолиме. Как он провел ночь?… Где он теперь?… Писатель бросился к шкафу, но Азолима там не было. Он перерыл всю квартиру, но белка бесследно исчезла. Как он жалел теперь, что не успел с ним поговорить!!! Без Азолима он почувствовал себя заброшенным и одиноким, и напрасно он звал его мысленно и вслух, Азолима нигде не было… Кот напрасно пытался утешить Писателя, отираясь об его ноги и заглядывая ему в глаза. Писатель было подумал, уж не кот ли его съел, подкравшись к жертве во сне, но Азолим был достаточно крупный, а живот у кота был плоский, значит, кот тут ни при чём. Ну и дела…

Писатель вернулся в комнату и начал закидывать вещи обратно в шкаф. В сумрачные внутренности шкафа полетели носки, трусы, и всякая другая мелочь, и вдруг взгляд писателя наткнулся на нечто необычное. Он сначала не поверил своим глазам, но на полу валялся жакет его матери, который она носила когда-то очень и очень давно, когда он был совсем маленьким. Жакет был связан из темно-зеленых ниток, причем мать вязала его сама, и это была единственная её одежда, которая осталась в его памяти. Но ведь этого не может быть!

В шкафу никогда не было иных вещей, кроме его собственных, а этот жакет давно уже не существовал в этом мире. Столько лет прошло… Мать еще жива, но он был уверен на 100 %, что даже у неё этого жилета давно уже не было: не живет долго одежда: её съедает моль, она выходит из моды, изнашивается, надоедает и т. д. Это означало, что Азолим извлёк этот образ из памяти Писателя и материализовал его. Вот почему последний его взгляд был таким тихим и задумчивым, не похожим на его обычный озорной и игривый взгляд весёлого зверька…

Писатель держал этот жилет в руках, словно соё прошлое, которое постепенно оживало. Когда-то он был маленьким мальчиком, озорным и умеющим мечтать, таким же веселым, как Азолим. Воспоминания нахлынули на него с такой силой, что он даже расплакался. Он плакал от того, что прошлого не вернуть, что все проходит, кончается, и детство, и молодость, что родственные связи распадаются, вот и Азолим покинул его, как только стихла метель! А он так и не успел его ни о чем расспросить!..

Писатель подошёл к окну. Из окна на него смотрело молчаливое море многоэтажек, занесённых снегом и таких будничных, несмотря на выходной день. Ему хотелось чуда и приключений, но вид за окном говорил о том, что чудес не бывает и есть только одна повседневная реальность, выматывающая и скучная, которой нет дела до тебя и до твоей мечты.

Писатель вышел на улицу, и, не в силах заглушить свою душевную боль, набрал в руки снега и опустил в снег лицо. Снег приятно обжигал чистотой и свежестью, он лежал вокруг домов нетронутым ковром, по которому не прошёл ещё ни один человек. Внутренне Писатель пожелал, чтобы снег остался таким до конца, пока не растает весной: белым и сияющим, никем не истоптанным, символом вечно чистой мечты, не побеждённой реальностью. Это желание разрывало Писателя изнутри, и он ещё раз огляделся, не оставил ли случайно следов Азолим. Вдруг он действительно увидел цепочку чьих-то следов и ринулся туда, куда они вели. Следы небольших лапок вели к перекрёстку, где исчезали. Было похоже, что Азолим просто растаял в воздухе, отправившись сквозь эфир туда, где снова разыграется снежная метель с воем ветра и бешеным танцем снежинок, туда, где живёт чудо и притаилась чистая, как снег, мечта…

Ну а Писатель вернулся домой и написал этот рассказ. Он мечтал лишь об одном: чтобы снова разыгралась метель, и Азолим вернулся бы к нему, хотя бы на один день. Но сводки погоды бури не предвещали…

БИОГРАФИЯ ШНАУ МУНКЕР, ПИСАТЕЛЬНИЦЫ В СТИЛЕ ФАНТАСТИКИ

Никто не знает, как и откуда Шнау Мункер появилась на небосклоне фантастики, и сразу же стала одной из самых ярких звёзд этого жанра. Сама себя она называла гостьей из будущего, о котором люди настоящего так много фантазируют. В её облике было много странного: никто не знал, какого цвета у неё были глаза: они были день ото дня разными, то есть один день зелёными, другой день синими и т. д. На самом деле у неё были сплошные зрачки без радужки, но чтобы замаскировать эту космическую черноту, она надевала контактные линзы, каждый день другие. Иногда по рассеянности она надевала одновременно линзы разного цвета, и тогда один глаз у неё был, например, карим, а другой голубым, так что прохожие и сослуживцы пугались.

О её биографии доподлинно ничего неизвестно: официально она нигде не работала, друзей у неё не было, и родственников тоже. По-русски она говорила с едва заметным акцентом, словно это был не её родной язык.

– Так будут говорить по-русски в будущем, – объясняла она.

Что же касается её внешности, то она была весьма противоречивой. Молодое и красивое лицо контрастировало с грузной фигурой и седыми волосами, признаком возраста. На каждой руке у неё было только по два пальца. Одним она ковыряла в носу, а другим нажимала на кнопки, строча на своём компьютере. Остальные пальцы ей были, видимо, не нужны. Чтобы не быть седой, она постриглась налысо и носила напудренные парики в стиле восемнадцатого века, одевалась в платья с кринолином, из-под которых выглядывали зелёные ноги инопланетянки.

Злые голоса говорили, что свой талант она купила у Дьявола в обмен на что-то важное. Журналисты попробовали в этом разобраться и обратились к Маэстро за разъяснениями. Тот оказался обаятельным мужчиной, приятно улыбался, угостил их коктейлями и сказал, что уже давно не работает с единичными покупателями и занимается только оптовыми поставками по программам «Стань олигархом», «Стань поп-звездой», «Стань секс-символом» и т. д. Воспользовавшись случаем внимания прессы, он добавил, что именно в этот период в его конторе действуют скидки и идут дополнительные бонусы для тех, кто возьмёт сразу две программы: женщинам дают бесплатно большую грудь, а мужчинам – большое достоинство.

Сама же Шнау Мункер признавалась, что в молодости у неё никакого таланта не было. Она много влюблялась и разбила себе напрочь сердце. После этого она не смогла спать на левом боку и спала только на правом. Если же по случайности она засыпала на левом боку, то её сердце начинало противоестественное сильно биться, и ей снились различные фантастические сны. То она дерется с драконами, то с Милой Йовович, то с целой бандой пришельцев, причём победа всегда была за ней. Постепенно по тонкому миру разнеслась весть, что есть одна сумасшедшая тётка на просторах Земли, которая дерется как Стэтхэм и Брюс Ли вместе взятые, когда спит на левом боку.

В газетах того мира появились её многочисленные фото. Тогда многие существа заинтересовались ею и стали заходить в её подсознание, чтобы определить, откуда же у неё берётся такая сила. Они знакомились, рассказывали свои истории, предлагали подраться в единоборстве. Но обычно она просто молча вынимала пистолет и наставляла его на собеседника, давая понять, что её карьера великого борца закончена.

Ей предлагали также работать на многие тайные правительства мира, с кем-то драться и кого-то убивать, но она отклоняла эти предложения. Ей и так очень хорошо платили за её повести и сценарии, а ведь драться и убивать мысленно гораздо приятнее, чем наяву, к тому же за это не сажают.

Никто не знал, куда однажды исчезла эта великая писательница современности. Одни говорят, что однажды она заснула на правом боку и не проснулась: сердце не выдержало нагрузки и остановилось. Другие говорят, что она сбежала от мужа-алкоголика с олигархом Вселенной на его личном звездолета. А третьи утверждают, что ничего этого не было и не могло быть: писательница была старой девой и жила на необитаемом острове, чтобы не отвлекаться от творчества на мужчин. Да и любимой её фразой было: «Мальчики меня уже не любят…»

Компетентные люди говорят, что пропала она, потому что на необитаемом острове её утащил в самую глубину джунглей самец гориллы, а перед этим разбил её компьютер о камни, и теперь писательнице просто не на чем писать, хотя есть о чём. Теперь у неё есть муж-горилла и его многочисленные родственники, которые ненавидят её за то, что она не похожа на них, но боятся, потому что слух о её зверской силе разнесся даже по джунглям.

SATISFACTION

– У нас вся ночь впереди, – сказал незнакомец, глядя Шнау Мункер в глаза и затягиваясь сигаретой в курилке межгалактического космодрома за пределами солнечной системы. Это был самый большой космодром в одной из галактик, построенный по последнему слову техники планеты, которая вырвалась в лидеры перевозок. Жители этой планеты были прирождёнными пилотами и конструкторами космических кораблей, бороздящих просторы Вселенной. Здесь они опередили всех других и стали главными межпланетными извозчиками, полностью подстроившись под клиентов, совсем так же, как в некоторых туристических странах Земли подстраиваются под туристов.

Шнау Мункер, известная писательница и путешественница во времени и пространстве, сидела со своим собеседником на самом верхнем этаже этого многоэтажного аэропорта, откуда открывался вид на весь лежащий внизу и залитый огнями инопланетный город. Ей предстояло здесь скоротать ночь, так как её рейс был только утром. Денег оставалось мало, только на пару чашечек кофе и на бутерброд, но до утра этого было достаточно.

На последнем этаже, за столиками межпланетного кафе, собрались представители самых разных рас и планет нашей и даже других галактик, – все, кто мог дышать воздухом. Инопланетяне были очень разные: высокие и маленькие, беленькие и синенькие, зелёные и даже в полосочку, в одежде и без неё. С любопытством они разглядывали друг друга, но мало кто разговаривал между собой. Во-первых, не знали языка друг друга, во-вторых, слух и звукоизвлечение у всех разумных существ были разные, а в-третьих, путешествовать по галактике и за её пределами могли только очень богатые люди, у которых обычно нет привычки болтать с кем попало. Сам факт пребывания в космическом порту вселял в них гордость и чувство избранности. Даже обслуживающий персонал космопорта, состоящий из маленьких зелёных человечков в смешных клетчатых шапочках, смотрел на пассажиров снизу вверх, готовый исполнить любую их прихоть. Надо добавить, что сидения в кафе и в залах ожидания были совершенно разного размера, от самых больших и до самых маленьких, это же касалось и столовых приборов, чашек и высоты столов.

Шнау и незнакомец вычислили друг друга, поняв с первого взгляда, что они не являются богатыми путешественниками и что попали сюда скорее случайно, чем от избытка национальной валюты. Шнау летела на другую планету получать литературную премию Межгалактического Союза Писателей, а незнакомец отправлялся на межпланетный конкурс вокальных талантов. Они бы и не познакомились, если бы случайно в динамиках космопорта тихо не заиграла песня The Rolling Stones под названием «Satisfaction».

В космопорту часто крутили песни, занимавшие первую сотню в хит-парадах лучших песен всех времён и народов разных планет, в том числе и Земли. До этой песни собеседник Шнау Мункер, рептилоид раза в полтора выше неё ростом, с зелёной чешуйчатой кожей и с перьями на длинных руках, похожих на крылья, почти дремал за столиком кафе над чашкой кофе. Крылья его были сложены перьями вдоль тела, а за спиной виднелась гитара. Но как только незнакомец услышал голос Мика Джаггера, поющий: «I сan't get no satisfaction», его жёлто-зелёные глаза сразу же открылись, а вертикальные «кошачьи» зрачки сильно расширились и стали почти круглыми.

– Вы знаете эту песню? – спросила его Шнау по-английски.

Будущий собеседник кивнул головой и полез в карман за пачкой сигарет. Очевидно, ему было что рассказать на тему Satisfaction, и английский язык он тоже понимал…

– Давайте познакомимся, – сказал он, – меня зовут Дин. – Впрочем, это сокращённое имя, полное невозможно выговорить на английском, и уж тем более запомнить.

Запомнить упрощённый вариант его имени было легко, так как Дин был похож на динозавра. До пояса он был обнажён, потому что у рептилоидов было принято ходить с обнажённым торсом. Лишняя одежда мешала бы полёту, а некоторые рептилоиды могли летать, о чём свидетельствовали их руки-крылья с длинными пальцами. Земляне мало знали об их цивилизации, которая не была техногенной. Известно было только то, что они являлись хорошими музыкантами, и одно время музыка рептилоидов покорила землян. Звуки, мелодии и голоса были совершенно необычными, и рептилоиды-вокалисты часто прилетали на Землю с концертами, недаром летающие ящеры были родственниками земных птиц. Чтобы скоротать ночь, Дин начал рассказывать историю своего племени, которая начиналась много миллионов лет назад на Земле.

– Раньше Земля принадлежала нам, рептилиям, – начал Дин. – Сто миллионов лет назад там было гораздо жарче, чем сейчас, да и гравитация была другой. Поэтому все растения были гигантами, и животные тоже. Разумными существами являлись тогда динозавры особого подвида: те, кто ходили на двух ногах и имели хорошо развитые руки-крылья. Их лица скорее были похожи на лица людей, чем на морды животных, одним словом, образец этого типа перед вами. Только теперь мы измельчали, а тогда были гораздо выше и мощнее. Остальные динозавры, у которых был хвост и недоразвитые передние конечности, были просто животными.

Одними мы могли управлять, поскольку они быстро одомашились и стали нашим транспортом, другие ящеры оставались дикими. Однако дикие динозавры жили на природе, а мы и домашние динозавры жили в городах и сёлах. Одним словом, всё совсем как у людей, вы ведь тоже все млекопитающие, только одни из вас разумны, а другие нет. У вас также есть дикие животные и домашние. Были у нас также динозавры-друзья, мелкие животные вроде ваших собак и кошек, которых мы держали в домах ради красоты и общения с меньшими братьями. Каждый из видов динозавров имел различную степень разумности, то есть были высшие динозавры и низшие, с примитивным поведением, но язык и культуру имели только мы, летающие ящеры без хвоста и с хорошо развитыми руками. Все мы, динозавры, откладывали яйца, и это отличает нас от вас, живородящих млекопитающих. Впрочем, во Вселенной из разумных существ яйца несём не только мы.

Дин отхлебнул кофе из огромной чашки, которая была в два раза больше, чем чашка Шнау Мункер, и обвёл взглядом всех пассажиров космопорта. Действительно, некоторые из них сидели с маленькими детьми, а у некоторых в корзинках были яйца, их будущее потомство. Помолчав немного, он продолжил рассказ.

– Не хочу обидеть нынешних жителей земли, но у нас было много преимуществ по сравнению с людьми. Во-первых, мы умели летать. Это не делало нас такими приземлёнными и привязанными к территории, как вы. Из-за этого половина войн и конфликтов теряла причины. Если возникали разногласия, мы становились на крыло и улетали. На земле было тогда полно места для жизни и много дикорастущих растений, пригодных в пищу, поэтому мы свободно распространялись по всей земле и воевали только с хищниками, а не друг с другом. Но самое главное, наша цивилизация не была техногенной и не строила свою мощь и благополучие на производстве и потреблении. То есть мы не пошли по пагубному пути технического прогресса, и вот почему. Здесь Дин ненадолго замолчал, словно подбирая слова. Он даже расчехлил гитару и сделал несколько аккордов, словно уносясь памятью на сто миллионов лет назад, когда на Земле был рай для динозавров.

– Естественно, я не жил в то время, – сказал он. – Но на планете, где я живу сейчас, есть цивилизация рептилоидов, подобная той, что была на Земле в далёком прошлом. Правда, она немного деформирована, ведь время идёт, и ничто не стоит на месте. Одни способности мы приобретаем, другие утрачиваем. Сегодня нами движут одни чувства, завтра другие. И часто бывает так, что более низменные чувства всё больше выходят на первый план, поэтому, если смотреть на движущие нами силы, то никакого прогресса нет, ни у вас, людей, ни у нас, ящеров. В конечном итоге везде побеждает потребительство, а вслед за ним наступает неизбежная гибель заражённых потребительством цивилизаций.

Шнау кивнула головой, потому что была полностью с этим согласна. Миллиарды безликих потребителей населяли космос, который почти утратил свою самобытность и превратился в урбанистическую помойку, пополняемую техническим мусором. Уже давно на всех планетах разумные существа били тревогу из-за вырождения всего самобытного и изначального, и из-за насаждения глобализма и технократии, принявшего космические масштабы.

– Наша цивилизация была особой, – продолжал Дин, и в его голосе зазвучала гордость. – Обычно существа, будь то люди или животные, получают удовлетворение только от одной чакры, которая в самом низу и управляет размножением. Если принять за аксиому то, что главной движущей слой всех поступков является получение удовлетворения, то желание размножения и продолжения рода является главным для тех существ, которые получают оргазм только от одной чакры. Конечно, есть ещё вкусная еда и всё такое, но всё это не сравнить по мощи с оргазмом, желание которого правит людьми даже в большей степени, чем животными. Животные ведь ограничены строгими рамками сезонного поведения и могут размножаться, как правило, только в течение сезона. Если они будут отклоняться от этих правил, то всё их потомство погибнет.

Например, птички размножаются весной, чтобы к осени птенцы уже выросли и встали на крыло, потому что с наступлением холодов стае нужно сниматься лететь в тёплые края. Если весну они пропустят и станут размножаться летом, то к осени птенчики будут ещё беспомощными, не смогут улететь вместе с родителями и погибнут в зимние холода. У людей всё не так: они могут размножаться, когда вздумают, да и вообще желание оргазма почти не связано у людей с желанием потомства. Скорее, наоборот. Но не будем употреблять это грубое слово «оргазм», назовём его красиво – Satisfaction. Вся беда людей в том, что они получают Satisfaction только на одной, нижней чакре. Это самая нижняя чакра у мужчин и вторая снизу чакра у женщин. Из-за этого остальные чакры у людей либо спят, либо играют второстепенную роль. Поэтому так много значения в своей жизни люди уделяют сексу и всем, что с ним связано: ухаживаниям, флирту, внешности, молодости и красоте.