Квадромания

– А не гоните?

Вопрошал Танкист.

– Надо создать настроение, – поддержал инициативу Руслан и подмигнул Ирине. Девушка смущенно улыбнулась в ответ, спрятала глаза, наклонилась и стала расставлять одноразовые тарелки на расстеленную полиэтиленовую скатерть.

Олег, Танкист, Руслан выпили по-полной, сморщились, выдохнули, наспех закусили бутербродами с салями, маринованными корнишонами. Ирина разбавила виски колой и поддержала компанию, чем вызвала тень неприязни на лице Вадима.

– Опять полез зомбяков шукать.

Пробубнил Танкист с набитым ртом и кивнул в сторону фигуры карабкающейся на насыпь.

– Каких зомбяков?

Округлила глаза Ирина.

– Вообще-то он сталкер. – Принялся разъяснять Олег. – Отыскивает всякие развалины, заброшенные воинские части, заводы, разоренные станции ПВО. Сейчас этого добра навалом.

– Ага, – громко встрял Танкист, – был сталкером, пока бомжара его дубиной в подвале не офигачил.

Все засмеялись.

– Какой бомжара, – наигранно возразил Руслан.

– Ну да. Ну да. – Танкист усердно закивал, едва сдерживая смешок. – Его покоцал мертвяк в Атепцовских котакомбах, как же, знаем.

– Обратите внимание, Ирина, на его шрам. – С куском колбасы в руке, Руслан мизинцем провел себе по голове от макушки до уха. Девушка смотрела на Руслана и на ее губах блуждала недоверчивая улыбка.

– Да, ладно.

Наконец, произнесла она, продолжая улыбаться.

– Спроси у Герыча, если не веришь.

Олег поднял брови и мотнул головой.

Вадим хихикнул, сказал:

– Ириш, пошли, прогуляемся. Красотой полюбуемся.

Девушка кивнула. Они отошли шага на четыре. Вадим обернулся:

– Парни, только руками не лезьте в общие тарелки, а если пьете из горла, запоминайте кто из каких бутылок.

– А га! Щаз.

Щелкнул зубами Олег.

– Тогда я нам отложу.

Вадим развернулся и шагнул к столу.

– Ладно, иди. – Олег махнул рукой. – Вилки взяли.

Вадим еще некоторое время с сомнением смотрел на Олега, затем всех обвел взглядом, мол, я вас предупредил. – Ириш, пошли, я им верю.

– Как вам верх ноги?

Сказал Танкист, глядя в след удаляющейся паре. Его сальный взгляд оглаживал обтянутые джинсами ягодицы.

– Отменная, – отозвался Руслан с мечтательным выражением на лице.

– Видали и лучше, – фыркнул Олег. На некоторое время воцарилось молчание.

– Лепота. Сколько раз здесь бывал, все не могу привыкнуть к армейскому конструктивизму.

Руслан обводил взглядом глубокий котлован в центре которого монолитной глыбой высилось четырехэтажное сооружение. На верхних перекрытиях росли рахитные березки, из швов лезла трава, стены у основания позеленели. Местами бетон осыпался, оголяя арматуру, рассохшиеся доски опалубки валялись на земле и гнили. От каждой стороны монолитной коробки поднимался к вершине котлована бетонный рукав в человеческий рост. Склоны рукотворной впадины поросли елями и соснами. Вдоль длинного съезда в котлован громоздились вросшие в землю бетонные блоки, штабеля плит, «стаканы». В стороне грудой лежал железный хлам, глядя на который у Танкиста блестели глаза. В тайне он мечтал сдать «богатство» в чермет, но не видел возможности, как это сделать.

Сооружение зачем-то был нужно военным именно здесь, в непролазной чаще, вдали от дорог и городов. Спор Руслана с Олегом так и остался неразрешенным. Руслан считал, что бункер – недостроенная РЛС и должна была войти в третье оборонительное кольцо столицы. Олег же уверял, что это законченный объект и является одной из множества подобных ложных целей для Американских «томагавков». Да и не все ли ровно, кто прав. В конечном итоге бункер перед ним и от него исходит мощная энергетика из военного, стратегического и секретного. Хотя внутри бетонной коробки ничего нет, легко воображаются громоздкие: от пола до потолка пощелкивающие и жужжащие армейские ЭВМ, пульты, коммутаторы, локационные окна, множество кнопок, тумблеры с алюминиевыми табличками с разборчивыми черными подписями «ВКЛ», «ВЫКЛ», «ПОСТ 1», «ОТБОЙ», «ТРЕВОГА»…

Из чащи послышались удары по дереву.

– Хантер шурует.

Танкист перевернул шампур.

В это время Вадим с Ириной продирались сквозь густой ельник. Отламывая сушняк, Вадим рассказывал, как выживальщик разводит в лесу костер.

– …Вспыхивает, как порох. Только надо побольше набрать. Бензина не надо.

Они вышли на небольшую полянку к поваленной березе.

– Смотри, – Вадим шагнул к дереву, отодрал пласт отслоившейся коры. – Отлично горит, – потряс берестой. – Ее лучше класть после того, как разгорится сушняк.

Он выбрал подходящее место:

– Если сильный ветер, то надо вырыть ямку. Но сейчас его нет, так что обойдемся без нее.

Он опустился на колени, сложил в кучу еловые ветки, нарвал сухой травы и к удивлению Ирины вместо зажигалки или спичек вытащил из кармана линзу. Вадим сфокусировал солнечные лучи в яркую, почти белую точку и направил на розжиг. Трава, словно живая, изогнулась и почернела. Завился дымок. Еще минута и Вадим, раздувая щеки, вдыхал жизнь в робкий огонек. Серые букли становились плотнее, объемнее и скоро из-под хвороста вылез оранжевый язык. Щурясь от едкого дыма, Вадим подкладывал кору и толстые ветки.

– Вуаля.

Сдавленно проговорил он, отвернулся и вытер слезившиеся глаза.

– Здорово.

Как-то без восторга произнесла Ирина. Не считая линзы, он ее ничем не удивил. Она и сама могла разводить костер. Частенько с отцом на даче собирали сухие ветки и жгли, а затем на обструганных палочках жарили хлеб.

– Еще есть огниво.

Вадим полез в карман. Извлек целлофановый сверток. Развернул и показал похожий на карандаш черный стержень. К нему на шнурке крепилась металлическая пластина. Ирина взяла предметы, повертела.

– Чиркаешь как спичкой. – Пояснял Вадим. – Дай ка. – Резко провел огнивом по терке. Посыпался сноп искр, как от бенгальского огня. – А еще можно развести костер при помощи такой фиговины, – на лице Вадима проступило самодовольство. – Похожая на лук, только небольшая. Сухую палку ставишь на бревно, обкладываешь травой, веточками сухими, делаешь из тетивы петлю, и накидываешь на палку, после чего начинаешь двигать этим луком вперед, назад, как смычком по скрипке. Конечно, способ не быстрый, но как вариант сгодится.

Он замолчал. Глядя на пляшущий по веткам огонь, Ирина спросила: – Вадим, а обратно как поедем?

– После фермы, сделаем петлю и возле речки встанем на нашу же колею.

– А не заблудимся?

Ирина наклонилась, подняла сухую ветку и бросила в костер.

– Нет, – Вадим хотел добавить: «У Руслана навигатор», – но прикусил язык, а вместо этого сказал:

– Если, конечно, не наткнемся на «бесову тропку», – и с коварным лукавством скосился на девушку.

– На какую тропку?

Ирина посмотрела на Вадима.

– На бесову. Попадаются в лесах такие дорожки, называется «бесовы тропки». – Видя интерес девушки, Вадим продолжил интриговать. – Бывает, грибник, ягодник, охотник или, скажем, человек за хворостом в лес пошел, нечаянно набредает на эту тропку, а она невидима и ведет его, так как бы невзначай в чащу, дальше от жилища и людей. Грибочков, ягодки собирателю подкидывает, охотнику след зверя показывает. Идет человек по ней, идет, ничего не замечает и думает, что сам выбирает себе дорогу. Ан нет, она его уже выбрала и теперь только глубже в лес на погибель манит. Заблудится так человек в чаще и с концами. Куда делся – никто не знает. Костей даже не находят. Говорят, бродят потом их души неутешные, неприкаянные в глуши и стонут. Иногда, если прислушаться, можно расслышать их мученические вздохи, завывания. Особенно хорошо слышно зимой в метель.

– Ты сам в это веришь?

Спросила Ирина сдерживая улыбку.

– Как знать, как знать.

Вадим пожал плечами. Некоторое время они молчали.

– Кушать хочется, – сказала Ирина, – и комары тут, как птерадактели.

Хлопнула себя по щеке. На гладкой коже появилось серое пятнышко с крылышками.

– Постой.

Вадим протянул руку и стер мертвого комара. Руку не убрал, большим пальцем погладил бархатистую кожу. Ирина посмотрела ему в глаза, губы тронула тонкая улыбка. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Затем Вадим приблизился и поцеловал девушку в щеку. Она не отшатнулась, приоткрыла губы, немного подалась вперед. Вадим опустил руку, отвернулся, засуетился, натянуто улыбаясь, сказал:

– Надо идти. А то занесет так, знаешь куда…

Сердце гулко билось. Он с усердием принялся топтать костер. Ирина за его спиной пожала плечами.

– Еще беру с собой на покатухи, вот что. – Вадим расстегнул куртку и из внутреннего кармана достал спичечный коробок, потряс. – Знаешь, что здесь? – Не дожидаясь ответа, раскрыл коробок и вытянул зеленую палочку, напоминающую игрушечный гвоздодер с изогнутой рычажной частью и раздвоенным жалом для зацепа.

– Нет.

Ирина помотала головой. Хвост на затылке игриво дернулся.

– Это приспособа, для выкручивания клещей. Да, да, именно для выкручивания. Подцепляешь. – Вадим демонстрировал, как это делается. Завел раздвоенное жало под хоботок кровососа, на мгновение замер, усиливая кульминационный момент, из-под бровей взглянул на девушку, затем крутанул по часовой стрелке. – Вот и все. – Он дернул клещевыдералкой вверх, избавляясь от воображаемого паразита.

– Очень интересно, – сказала Ирина, рукой раздвигая заросли орешника.

– Я думаю, – за ее спиной Вадим бодрым голосом старался компенсировать неловкую ситуацию, от которой до сих пор горели щеки, и ощущалось горькое послевкусие упущенной возможности. Он чувствовал вину и старался разглагольствованиями загладить ее, – лес это шерсть земли. Трава, кустарник – подпушка. Реки и озера – кровеносная и лимфатическая системы. Поселки, села, деревни – мелкая сыпь, а города – фурункулы.

Вадим шел следом за Ириной и говорил, говорил. Скоро они вышла на открытое пространство перед бункером. Девушка смахнула с челки паутину и направилась к компании, сгрудившейся вокруг мангала. Танкист махал лопаткой, раздувая угли. Олег, сунув руки в карманы, уклонялся от дыма, словно боксер от ударов и пытался о чем-то рассказывать. Руслан, сосредоточенно глядя на кончик сигары, раскуривал ее от горящей ветки. Он снял куртку и чулки химзащиты. Белая с мелким симметричным черным рисунком арафатка элегантно смотрелась на груди, обтянутой зеленой футболкой. Ирина обратила внимание на его крепкие руки. Своим видом Руслан напомнил наемника, солдата удачи, эдакого сорви голову.

Позади Ирина слышала шуршание плащевки, голос Вадима.

– Когда был маленький, мне казалось, что мы, то есть все люди, микробы, кариес во рту у великана. Он закрывает, открывает рот – меняются день с ночью; машины роют землю, капают котлованы, траншеи всякие, это мы – кариес ведем свою разрушительную деятельность.

Тем временем Герман с длинным мачете продирался сквозь заросли березняка, густо разросшегося на склоне котлована. Тростниковый «трамонтино» он приобрел пару месяцев назад после просмотра ролика на «ютьюбе». Участники видео тестировали клинок на гелиевом манекене, физиологически эмитирующем тело человека. Увесистое мачете с первого удара раскроило череп, со второго рассекло торс от плеча до середины груди.

Герман резко выдернул из чехла клинок, коротко махнул. Молодое деревце диаметром в три сантиметра повалилось как подкошенное. Аккуратный срез вспыхнул белизной и редкими годовыми кольцами. Герман замер и сквозь сузившиеся веки подозрительным взглядом обвел заросли. Он вслушивался в доносившиеся звуки: щебет птиц, дробь дятла, шорох листвы, жужжание мух, голоса людей. Все спокойно. Никто не крадется, не помышляет зла. Оставаясь настороже, Герман всунул мачете в чехол.

Он поднялся по крутому склону к черной пасти канала, ведущего в бункер. Луч фонаря прорезал темноту. Бетонные стены покрывал мох, на мусорных ступенях валялось, несколько пивных банок, обертки, поблескивало битое стекло. В груди пробуждалось сосущее чувство опасности. Именно такие глухие места, вдали от людей, жилищ выбирает для лежки всякого рода нечисть, а ночью выбирается. Шарк, шарк по ступеням. Пустые, холодные глаза неотрывно смотрят на желтый диск луны в обрамлении черного хода. Шарк, шарк, шарк, шарк…

Герман физически ощутил на себе дикий взгляд из мрака внизу. Почувствовал силу бездны, свою уязвимость. Рука потянулась к мачете. Темнота манила и в то же время отпугивала. Герман сделал шаг к лестнице, сзади послышался далекий крик:

– Герыч, хорош лазить! Давай к столу! Ждать не будем! – Надрывался Олег.

– Будешь фаньтики облизывать! – Вторил Танкист. Послышался смешок. Герман еще с полминуты всматривался в черную топь, принюхивался к сырости, веющей из глубины, прислушивался. Наконец, развернулся, убрал руку с прорезиненной рукоятки, пошел на голоса, то и дело оборачиваясь.

Олег с набитым ртом, брызгая крошками, что-то веселое рассказывал. Все жевали, их лица выражали благостность и миролюбие. В центре стола дымился сочный шашлык. На салями и окорок никто не обращал внимания. На пластиковых тарелках «натюрмортились» смачные куски поджаристой свинины, корейская морковь, маринованная капуста, моченый бамбук, свежие огурцы, помидоры, петрушка. Рядом с главным блюдом стояла початая бутылка «лафройга». Пустые стопки поблескивали мокрыми стенками.

«Оно и к лучшему, что не дождались, – думал Герман, снимая ножны, – упрашивать не будут. – Герман покосился на бетонную громаду. – Здесь кто-то водится. Копчиком чую водится. И всегда был. Только момента ждет. К примеру, такого, как сейчас, когда все упьются и не в состояние будут оценить ситуацию. Бросятся на соломенных ногах врассыпную, только ходи и собирай тепленьких. Нет, такой возможности, господа зомби, я вам не предоставлю. Здесь он, здесь, рядом, возле моей правой ноги, под рукой. Кроить и резать его работа, мой «хантер-тесак» ждет вас».

Герман обвел пристальным взглядом ближайший кустарник, лес, молодняк на склонах, бункер, бетонные «стаканы», стопу плит, гору металлолома. Удостоверившись, что все спокойно, повернулся к столу и столкнулся взглядом с Русланом.

– Все нормуль? – с тревогой спросил Руслан. На его лбу от горячего мяса выступила испарина, лицо раскраснелось. Темные пятна пота расплылись в проймах футболки. На тревожном лице прорывалась едва сдерживаемая усмешка.

«Смейся, они тоже не верили, пока их не обратили». В голове у Германа всплыли кадры культового сериала. Перепуганные мужчины, визжащие дети, женщины с ошалелыми глазами бегут врассыпную и непременно попадаются в объятья нежити. Он промолчал, отвел глаза.

– Давай накладывай, чего замер?

Танкист жестом пригласил Германа не стесняться.

– Благодарствую.

С нарочитой медлительностью, хотя здорово проголодался, Герман взял чистую тарелку и прошелся вилкой по разносолам.

– Есть тост.

Руслан разливал виски по стопкам.

– Русь, не гони. – Бормотал Олег с набитым ртом. – Дай поесть.

– Я больше не буду, – запротестовал Вадим.

– Пьем за дам. Поэтому всем без исключений, – гнул свое Руслан.

Вадим покосился на него и перестал жевать. Раскрасневшийся Руслан, придерживая левой рукой арафатку у груди, наклонился и наполнял железные емкости на дальнем конце стола.

– Олежек, хватит жрать, – Руслан поднял стопку, выпрямился. – Парни, – начал он торжественно, обводя присутствующих неторопливым взглядом, остановился на Ирине, – предлагаю выпить за присутствующую даму. Красивую даму, прелестную.

Не размыкая губ, Ирина смущенно улыбнулась, отчего на щеках образовались очаровательные ямки.

– Несомненно, украсившую нашу покатуху. Разбавила, так сказать, мужской костяк. – Руслан смотрел на девушку, глаза его блестели то ли от выпитого, то ли от воспаленного лебидо. – За тебя, Ирочка.

У Вадима вытянулось лицо.

Глава 7. Переправа.

И снова топи, завалы, вонючая жижа, лужи, шорох листьев по курткам, скрип веток по шлемам. Следующий переход длился четыре часа. Предвиденная задержка на переправе дала немного времени на отдых.

К тому моменту, когда группа подкатила к реке, колея источилась и угадывалась среди ветвей и высокой травы небольшими углублениями в грунте. Несколько раз пришлось останавливаться, заводить пилы и расчищать путь от валежника.

«Вадян был прав, – думал Руслан, останавливаясь на краю обрыва, – места нехоженые. Последний раз здесь проезжали, наверное, в прошлом году и то не факт. Навигатор показывает прямо, но что-то я ни переправы, ни брода не наблюдаю. – Руслан вглядывался вдоль русла. – Возможно, весной река подмыла берега, и если здесь был мосток, то рухнул и уплыл».

Он слез с полноприводника и заглянул под обрыв. Берег на два метра круто падал вниз, заканчивался илистым дном и в полуметре скрывался в темной глубине.

– Герыч, давай направо с Вадиком и Танкистом, а я с Олежкой налево. Ищем брод. Погодь, рацию дам.

Порывшись в кофре, Руслан достал две радиостанции. Одну вручил Герману.

– Смотри, не лезь в грязь. Если что – звони.

– Понял.

– Тогда в путь.

Машины разъехались. Первыми нашли брод Руслан с Олегом. По радиосвязи сообщили второй группе о своем местонахождении. Минут через пять, предваряя появление квадроциклов, послышался рев моторов. Из зарослей крапивы выехал Герман и с ходу по колее, проделанной Олегом и Русланом, сиганул в речку. Встав на подножки, как ковбой на стременах, правил мощной машиной. Из-под колес вырывались фонтаны воды вперемешку с илом.

– Левее держись! – проорал Олег, но было уже поздно. «Арктик кат» клюнул «мордой» и пошел вниз. Волна набежала на передний багажник. От радиатора повалил плотный пар. Из затопленного глушителя пузырями вырывался выхлоп. Герман поддал газа, машина погрузилась еще глубже и скоро скрылась под водой. На поверхности остались два шноркеля да поясной бюст Германа. На его лице пропечатались испуг и нерешительность. Он до упора нажал гашетку, позади взметнулся фонтан из воды и дыма. Через два метра «арктик – кат» пошел в гору.

– Не-е, я пас, здесь не проеду.

Танкист развернул «казуму» и поехал вдоль реки искать брод мельче. Вадим не прочь был присоединиться к нему, но чувствуя за спиной пассажира, перед которым уже надо бы проявить себя, решился.

– Закидывай ноги сюда.

Он хлопнул себя по бедрам. Подхватил красные сапожки и пристроил у себя на ногах. Ирина сильнее вцепилась в рукоятки, когда полноприводник, словно гиппопотам, медленно погрузился в реку и пополз по дну, пересекая поток. «Да, вот такие мы, совсем не сахарные», – думал Вадим, осторожно выбирая по дну, старательно огибая яму, в которую провалился Герман. «Черт, черт, – заистерил он, глядя, как вода поднимается все выше. – Я сейчас зальюсь. Какого хрена поперся?».

С натугой, тяжело взбираясь на противоположный берег, Вадим уже знал, что залил вариатор. Мотор ревел, как раненый бык, а машина едва ехала.

– Герман! – крикнул он, – зацепи трос. Я варик залил.

Поддавая газа, Вадим уже не ехал, а лишь удерживал машину от скатывания назад.

– Ириш, спрыгивай! – Крикнул он, несмотря на то, что задние колеса утопали в воде. Девушка опустила ноги, перебралась на правую подножку и прыгнула. Подошва проскользила по мокрому пластику и она приземлилась в прибрежную жижу. Вода хлынула за голенище.

– Держись!

Обутый в непромокаемые чулки, Руслан одной ногой стоял в воде, второй – на берегу и протягивал ей руку. Ирина и сама без труда смогла бы себя спасти, но от помощи не отказалась. Вцепилась в раскрытую ладонь. В следующее мгновение сильным рывком Руслан вытянул ее на берег. Благодарно улыбаясь, девушка пропела:

– Спасибо.

– Всегда, пожалуйста. – Руслан растянулся в великодушной ухмылке. Вадим тем временем с Германом спасали CFку. Лебедка медленно втягивала машину на берег. Олег стоял рядом и подсказывал: – Вадян, попробуй погазовать. Возможно, не сильно залил, ремень от трения разогреется и высохнет.

– Зачем надо, – отвечал Вадим с крайней озабоченностью на лице, – сейчас спокойно выкатим, я и солью воду.

– Он у тебя трудно выкручивается. Подлазить неудобно. Давай погазуй лучше. Время не будем терять.

– Я солью, – безапелляционно произнес Вадим. – Все, Гер, отпускай.

Вдруг послышался треск и из кустов выкатил Танкист.

– Вот и я! Там выше метрах в ста еще один брод.

Говорил Танкист, останавливая «казуму», рядом с квадрами, парящими, как разгоряченные лошади в мороз.

– Что, Вадян, залился? – Догадался он, глядя как, тот опустился на колено и заглядывает под днище. – Однозначно, прокладка на воздухане пропускает. Ты коробку фильтра герметиком промазывал?

– Промазывал. – Буркнул Вадим, целя ключом на головку болта.

– Тогда через хомут сосет.

– Может и через хомут.

– Герыч, как спина? – Спросил Олег, соскребая ногой комья глины с переднего колеса «гризли».

– Вроде нормально. – Герман прогнулся и развел плечи. – Дельта немного ломит.

– Я как будто вагон картошки перетаскал, и трицепс забился. Ты как, Танкист?

– А вы что хотели? Гнали, как угорелые четыре часа. Давай, доставай, Олежек, пивко. Пока Вадян сливается, горло промочим.

Танкист стянул шлем, вытер мокрый лоб. Редкие волосы на челке слиплись в сосульки, над ушами и затылке торчали, как бурелом после торнадо.

– Тили – тили, трали – вали, это братцы мне по силам, – запел Олег обходя квадроцикл, – откажусь теперь едва ли. Парам – пам – пам.

– Нашел! – Выкрикнул Руслан и выпрямился над кофром. В руке держал сухую пару носок.

– Не большеваты будут?

Ирина округлила глаза, глядя на мужской сорок третий с высокой голенью.

– Плевать. Пусть гармошкой, зато сухие, – Руслан встал перед девушкой на одно колено и с самодовольной улыбкой стал натягивать носок на изящно изогнутую ножку. Делал это так, словно принц примерял золушке хрустальную туфельку. Все замолчали и смотрели на эту сцену. Вадим перестал крутить гайку, повернул голову и неморгая таращился на белую ступню с педикюром в грязных ручищах злодея.

Руслан ощутил всеобщее внимание, обернулся.

– Что? Нельзя человеку помочь?

– У человека есть, кому помогать. – Буркнул Герман и отвернулся.

– Пожалуйста. – Руслан как-то небрежно отпустил ногу Ирины, встал и положил носок рядом на сиденье. – Я только хотел как лучше.

С чувством оскорбленного достоинства он отошел к ели, привалился плечом к стволу, достал сигареты и закурил. Присутствующие чувствовали себя неловко, словно нечаянно оказались свидетелями чьего-то тщательно скрываемого уродства.

Танкист полез под «казуму» проверять пыльник. Олег открыл кофр и гремел пивными банками. Герман достал новую пачку сигарет и ногтем цеплял край отрывной ленты. Вадим вновь принялся крутить гайку. Кровь прилила к лицу, он желал одного: чтобы его сейчас не трогали и ни о чем не спрашивали. Руки тряслись, ключ то и дело соскакивал с шестигранной головки. Щебет птиц, стрекот кузнечиков, жужжание насекомых, вдруг стали громкими.

Ирина замерла, не зная, что делать с носком, который вдруг стал яблоком раздора. Лучшее, что она могла придумать, это быстро натянуть его до конца и сунуть ступню в сапог с глаз долой.

Носок тут же впитал влагу от стельки. Второй Ирина надевать не стала, по крайней мере сейчас. Торопливо, как-то даже воровато умыкнула его в карман и спрыгнула с желтого квадроцикла.

Решился нарушить неуютное молчание Танкист. Выпрямился, обтирая руки о штаны, нарочито бодрым голосом сказал:

– А пленочка то держит! По-хорошему, конечно, надо бы поднять морду и лучше глянуть. Руся, скоро привал?

– Сейчас посмотрю, – Руслан с готовностью отчалил от ели и подошел к навигатору, закрепленному на приборной панели. – Немного отклонились влево. Придется выбираться на колею. Потом километра четыре – пять лесом, дальше, вижу озерцо. Возле него передохнем. – Прищурив глаз, он посмотрел вверх. Солнце пылало над самыми кронами, яркие лучи иглами пробивали зеленый полог.

– А до ночного лагеря, – продолжил он, – еще пахать и пахать. Так что, парни, заканчивай перекур.

Заметно подуставшая, молчаливая компания тронулась в путь. Снова продиралась сквозь спутанный лес, ломала сучья, осыпала еловые иглы, перемалывала в труху сгнившие стволы, обдирала кору и неуклонно шла вперед.

Прорвались почти без потерь. Трещина на заднем крыле «арктик – ката» не в счет, тем более, что на ходовых качествах это никак не отразилось.Штопаная, перештопанная «казума» явилась Герману неким утешением. «Хотя бы не так», – думал он, косясь на квадроцикл Танкиста. Его взгляд не остался не замеченным, и невысказанная мысль стала всем очевидной. Немного нервный многоголосый смех на фоне общей усталости огласил чащу, вспугивая птиц.

Глава 8. Болото

Солнце катилось к горизонту. Сквозь кроны просматривалось безоблачное, светлое на востоке и темнеющее к западу чистое небо. Тихий «малиновый» вечер опускался на подмосковный лес. Грязные с ног до головы, уставшие, голодные путешественники выехали на просторную поляну. Здоровенные слепни истребителями «зеро» проносились сквозь облака мошки, садились на куртки, шлемы и сразу же приступали деловито исследовать их своими хищными хоботками.