С шилом в заднице!..

– Конечно! Далеко?

– Двадцать минут на форсаже.

– Отлично. Вперёд.

На базе, находившейся на внушительных размеров астероиде, ничем, впрочем, особым не выделявшимся в огромном скоплении таких же каменюк в обширном поясе обломков, как ни странно, никого живого больше не имелось. Даже «домашних зверушек». Что показалось Джо удивительным: кто же занимается организацией быта, приготовлением еды, продажей захваченных товаров, и прочими трудоёмкими, нудными, но важными бытовыми мелочами? Зато имелось там восемь пустых, и явно давно захваченных пиратской командой, кораблей. Пришвартованных к поверхности огромными цепями и стопорами. Зонд, показавший картинку сверху, вдруг завис над одним из участков поверхности астероида с явно оплавленным грунтом. Мать нарочито равнодушным тоном сказала:

– Могила. Общая. Никого они в плен не брали. Да и тела не сжигали, а хоронили, как вижу на сканнере, прямо так. Вижу восемь последовательно расплавляемых участков.

– Вот же сволочи! – Пола аж перекосило, лицо сделалось зелёным. Схватившись за рот, он выскочил из рубки. Джо услышал, как хлопнула дверь гальюна, и вскоре напарник что-то смыл… Сам Джо, если честно, тоже чувствовал себя расстроенным. Если сказать мягко. А если не мягко – так у него просто челюсти сводило от злости.

Впрочем, для выяснения «подробностей» он дожидаться возвращения Пола не стал:

– Мать! Есть ли у тебя хоть малейшие сомнения в том, что все корабли захватила, и всех их обитателей убила именно эта банда?

– Нет. Однако у меня есть вполне обоснованные сомнения в том, что сейчас эта банда захвачена нами в полном составе.

– Ты имеешь в виду, что другая группа сейчас тоже куда-то полетела? Сбывать награбленное, что ли?

– В том числе и для этого. В основном же – для того, чтоб заправиться топливом, запастись кислородом, водой, и провизией. Сам видишь: тут, на астероиде, ничего этого нет. Но их солнечные батареи наверняка обеспечивают их хотя бы нужной энергией.

– А с захваченных кораблей они…

– С пяти подходящих – да. Забрали и кислород, и воду. А вот с трёх из тех, чей экипаж не дышал кислородом – нет. Только «сувенирчики».

– Тэ-экс, понятненько. – Джо снова побарабанил пальцами по центральной панели управления, – Ну и когда нам их ожидать?

– Через сутки. Или несколько побольше. Я уже вижу их корабль – он на подлёте. Просто чуть дольше задержаться может из-за того, что эти гады пытаются запутать следы. То есть – выполняют кучу бессмысленных, но с их точки зрения – разумных, и хитрых, маневров, стараясь сбить тут, в поясе астероидов, со своего следа тех, кто мог бы захотеть узнать, где это они берут столь ценные и интересные артефакты.

– А что? Такие желающие действительно имеются?

– Недостаточно данных для точного…

– Мать!

– Так точно, сэр! Есть «не втюхивать вам эту бодягу», и ответить неточно! Вероятность того, что попытки отследить наших друзей кем-либо уже предпринимались – не выше ноль целых шестьдесят восемь сотых процента. Но – не нулевая.

– Ага. Интересно. Ладно: пусть в таком случае запутывают и заметают. Мы подождём. А за это время проведём небольшую разведку – осмотрим захваченные корабли. Если, конечно, ты вкатишь нашим подопечным ещё по хорошей порции твоего фирменного снотворного, перетащишь их бесчувственные тела в малую кладовку, и разложишь там на матрацах. Тьфу ты – шиш им матрацы! Пусть лежат на голом полу!

Вернувшийся Пол, всё ещё утирая лицо, проворчал:

– Простудятся!

– Интересно, что бы на это замечание сказали экипажи отравленных звездолётов.

– Пардон! Не подумал. Мать! Шиш им матрацы!

Первый посещённый напарниками звездолёт принадлежал к земному типу.

Поэтому потёки крови и следы рвоты на полу рубки, убрать которые явно никто не озаботился, сразу сказали, что умирать от ядов космических пиратов было мучительно. Уж на что Джо считал свою душу повидавшей виды и зачерствевшей, но зябко передёргивать плечами, и кусать губы приходилось и ему. И это – несмотря на то, что самих-то тел уже не было. Остались лишь кровавые полосы на полу – там, где эти тела, явно тоже не особо церемонясь, волокли на выход…

Сам корабль, однако, никакими сюрпризами не порадовал: всё мало-мальски ценное и полезное пираты явно давно отсюда сняли и утащили к себе в берлогу: огромный купол их жилища, и восемь поменьше – складов и подсобных помещений, высились всего в ста шагах от места последней стоянки захваченных и выпотрошенных кораблей. Джо проворчал:

– Сволочи. Они даже пластиковую обивку со стен содрали. Зачем?

– Вероятно, чтоб тоже продать. Материал-то наверняка был отличный. Тонкий и прочный. Долговечный. Какие-никакие, а – деньги!

Джо посмотрел на Пола. Но тот, похоже, и не думал шутить, а высказал это предположение вполне всерьёз. Джо спросил:

– Мать? Что ты думаешь про обивку?

– Обивка – дешёвый пластик. Тут, на пиратской базе, её использовали явно для того, чтоб добыть из неё продукты переработки нефти. И, соответственно, отапливать ими жилые помещения базы.

Джо с видом триумфатора посмотрел на напарничка. Тот сделал вид, что не видит этого взора. Джо усмехнулся: всё правильно. В полном соответствии с их традициями: кто-то должен высказывать гипотезы, пусть и глупые, а кто-то… Смотреть на вещи более реально. В стиле Матери.

В двигательном отсеке Джо несколько оживился: несколько маршевых движков и преобразователей оказалось снято со своих станин, и кто-то куда-то их перенёс. Странно. Но потом он вспомнил про то, что база – на астероиде. А его курс нужно корректировать, чтоб не столкнуться с какими-нибудь соседними. А когда на одном из концов каменюки производят постоянные взлёты-посадки, траектория движения огромного булыжника может меняться весьма существенно. Но спросить надо:

– Мать! Они сняли движки чтоб управлять движением своего камня?

– Да. И, разумеется, именно эти сняли потому, что их конструкция весьма похожа на их собственные. Горючее тоже вполне. Подходит. Лет семьдесят назад всё это примерно таким же было и у нас. В-смысле, на Земле.

– Понятно. Пошли дальше.

Второй и третий звездолёты ничего нового к впечатлениям не добавили: те же следы жестокой расправы, те же гулкие и пустые коридоры, голые стальные стены и сверкающие нержавейкой каркасы…

Удивил второй из чужеродных звездолётов: в его отсеках кое-где ещё имелись глыбы и буквально завалы изо льда. Джо буркнул:

– Гидроидов они захватили, что ли?

– Да.

– Но погоди-ка… Как они тогда впустили внутрь – газ?

– Газ они впустили как обычно. Но на существ с кровью на основе гемоциана он, естественно, не подействовал. И шлюз существа этого корабля заблокировали. И из противометеоритных пушек гидроиды отстреливались. Но у наших гадов – хорошие защитные поля. Так что через пару минут пираты просто вскрыли обшивку нескольких отсеков, выпустив по кораблю несколько своих ракет. Вода вылетела, вытекла. Обитатели задохнулись. Тех же, кто успел нацепить скафандры – попросту пристрелили.

– Сволочи. Смотрю, они предпочитают пленных или заложников не брать. А свидетелей – не оставлять.

– Вот именно. Жестоко, но эффективно.

– Ладно. Отсюда нам взять тоже нечего. Стало быть, дождёмся прибытия наших друзей, усыпим, погрузим, и обследуем на прощанье и их корабли, и саму базу.

– А почему это ты не хочешь обследовать её, да и честно отвоёванную нами посудину – прямо сейчас?

– А потому, что мы ещё не обедали. А кроме того, пока мы не утихомирим с гарантией наших оставшихся на свободе подельников, я ощущаю некую… Неловкость. Неудобство. Сомнение. А ну как у них найдутся какие-нибудь реально сильные… оправдания? Вот и надо их захватить. И допросить. А чтоб у них не возникло желания и возможности соврать, Мать разработает нам сыворотку-правдодел. Мать? Сможешь?

Из динамика донеслось возмущённое фырканье.

На прибывшем наконец на следующее утро (Если можно так сказать про астероид, вращавшийся от местного солнца на таком расстоянии, что оно выглядело не крупнее горошины!) корабле, больше похожем на самый обычный транспортник, обнаружилось пятнадцать здоровущих мордоворотов. Выглядели они, как это дело обозначил уже Джо, «ничуть не приветливей, чем те, первые». Однако усыпились мордовороты столь же быстро и легко. Для перетаскивания «скотов» на «Каракатицу» Матери пришлось подсоединить к шлюзу транспортника гибкий рукав.

Джо побродил между лежащих буквально друг на друге в их тесном складе тел, и ткнул пальцем в наиболее противную рожу:

– Похож на главаря! Уж больно здоров, и омерзителен! Мать. Давай его в соседнюю каюту.

В соседней каюте уже стоял подготовленный стальной стол: с ремнями и стальными же обручами. Джо, самолично пристегнув и привязав тело, вздохнул:

– Буди!

Манипулятор со шприцом с мутной жидкостью выскочил из одного из потолочных люков, игла вонзилась в обнажённое предплечье. Джо отметил себе, что Мать даже не озаботилась протереть, как обычно делала это, место укола ваткой с дезинфицирующим раствором… Не любит она, значит, этого типа. Как и Пол: вон он стоит: сопит и потеет. Но молчит, явно предоставляя Джо сомнительную «честь» – допрашивать захваченного.

Тот наконец разлепил глаза. Дёрнулся. Зарычал. Звуки незнакомого голоса наполнили отсек:

– Грах портилрот на хредутро прупалор!

Мать перевела:

– Какого …на тут происходит?!

Джо сказал:

– Здесь происходит допрос преступника и убийцы. Если ответишь на наши вопросы честно и добровольно, избежишь мучений и проблем.

После того, как Мать перевела вопрос, из перекошенного огромного рта, брызгавшего слюной, не доносилось уже ничего, кроме рычания (невразумительного) и мата (вразумительного и привычного). Ну, плюс ещё посулы и обещания «разобраться» с подлыми тварями и трусами, связавшими его, и всеми их родственниками, как только развяжется.

Джо какое-то время послушал. Если честно, больше в ожидании услышать и узнать какие-нибудь новые и оригинально-цветистые обороты и слова. Однако через пару минут ругательства стали повторяться – и Джо понял, что лексикон пирата весьма ограничен. Равно как и интеллект. А поскольку Джо не видел смысла переругиваться с пленным, и обогащать запас классических космослэнговских оборотов уже у того, он сделал Матери знак рукой. Очередной шприц вонзился в предплечье задёргавшегося и заоравшего типа. Но через минуту тот затих, и как бы растёкся по ложу. Глаза подкатились, помутнели. Джо спросил:

– Он – готов?

– Да.

– Кто заставлял вас грабить корабли? – Джо пришлось повторить вопрос, буквально выкрикнув его в ухо расслабившегося пирата, подойдя к нему почти вплотную.

– Никто. Никто не заставлял.

– А кто придумал … э-э… такой способ обогащения?

– Мы сами… Сами всё придумали, и хотели их всех захватывать… И грабить.

– А кто придумал убивать всех существ, что там находились?

– Я. Я придумал. Остальные были только за.

После таких ответов все сомнения и моралистические терзания Джо, если ещё и были, развеялись, словно пригоршня пыли, подхваченная десятибалльным ураганом. Но детали хотелось бы уточнить:

– Сколько кораблей вы захватили?

– Девять.

– А почему тогда на площадке только восемь?

– Один пришлось оставить в пространстве. Потому что его экипаж предпочёл его взорвать, не сдавшись. Погибло восемь наших, и третий наш корабль.

Джо прикинул: да, верно. Именно такой прецедент мог заставить пиратов нападать издали, и брать на абордаж только после заведомого умерщвления экипажа судна…

– Сколько чело… Э-э… Сколько живых разумных вы убили?

– Семьдесят шесть.

– Скольких захватили в плен?

– Нисколько.

– Были ли среди убитых женщины?

– Были.

– Сколько?

– Трое.

– Что вы с ними сделали?

– Двух – сразу похоронили, со всеми остальными. Самую подходящую по строению тела, и красивую, изнасиловали.

– Все вы? – у Джо буквально зашевелились волосы на затылке.

– Нет. Только те, кто захотел этого. Шестнадцать человек.

– Уже мёртвую?

– Уже мёртвую.

– И вы не боялись… Заразиться?

– Нет. Мы все привиты универсальной вакциной. Да и презервативов у нас полно.

Джо повернул голову:

– Мать! Что там у нас с этой вакциной?

– Сейчас отберу пробу его крови. Вдруг и правда – пригодится.

– Хорошо. – Джо краем глаза отметил себе движение манипулятора с уже пустым шприцем, но сам в это время снова орал в ухо допрашиваемого:

– Куда вы сбываете краденное?

– На Лямсус-пять. И на Простинию. Иногда – на Оберон-два.

Названия ничего не говорили Джо. Он глянул на Пола. Тот отрицательно покачал головой. Джо бросил взгляд на центральную консоль. Мать весьма недовольным тоном объяснила:

– Ерунда. Не могу же я знать все обитаемые планеты космоса. Да и какая разница, как они тут называют свои мирки. Всё равно я уже узнала из их компа, где они находятся в общегалактической системе координат. Захотите – слетаем.

Джо, покачав головой и вздохнув, обернулся снова к пирату:

– И как вам такая жизнь? Нравится? На прожитьё… Хватает?

– Да. Нравится. И хватает.

– И никто из вас не испытывал муки совести, убивая ни в чём не повинных и беззащитных странников и торговцев?

– Чего?

– Мать! Он что – и правда не понимает, что такое совесть?

– Похоже. Вероятно, это понятие не было заложено в него при воспитании.

– Хм-м… Чёрт. Не могу даже придумать, о чём бы ещё его спросить.

– Я могу. – это влез Пол, – Есть ли у вас ещё сообщники здесь, на астероиде? Кроме тех, кто был на втором корабле?

– Нет.

– А на планетах, где вы продаёте награбленное?

– Есть. Восемь перекупщиков, три сутенёра, и пять чиновников космопортов.

– А здесь, на астероиде – у вас есть какой-нибудь… Тайник?

– Есть. Он – на втором подземном уровне, под главным жилым блоком.

– У меня больше нет вопросов. – Пол выразительно посмотрел на Джо. Тот криво ухмыльнулся:

– Мать! Скажи ему, чтоб помолился. Потому что больше мы с ним не увидимся.

Однако ничего такого допрашиваемый делать не стал. Пол поинтересовался:

– У них – что же? Даже религии нет? Даже в самом зачаточном виде?

– Нет, почему же. Есть, разумеется. Просто этот тип не знает ни одной молитвы.

– Вот как. Ну что ж. Раз мы узнали, что хотели, усыпи его. И пусть дроид перевезёт его тело к остальным. И втыкай им твоего фирменного успокоительного через каждые сутки. Чтоб спали, как говорится, беспробудно все… Сколько там уйдёт?

– До планеты, где мы взорвали нашу водородную – восемь дней пути. Ну, плюс, разумеется, то время, что уйдёт у вас на осмотр и потрошение тайника под жилым блоком. И кораблей.

– Проклятье, будь они неладны… Долго. Обезводятся, значит. Ладно, Мать: вводи им внутривенно и воды. Чтоб не усохли.

На кораблях пиратов ничего интересного не нашлось: функциональный дизайн, минимализм – всё явно в угоду скорости движения и генераторам для создания защитных полей. Арсенал из торпед и ракет, конечно, впечатлял, но их взрывчатка явно была слабее известной напарникам земной: наверняка, чтоб не причинять слишком уж сильных повреждений жертвам атак.

На осмотр и «потрошение» пещеры Али-Бабы, как её обозвал Пол, ушло восемь часов – именно столько времени у Джо и Пола ушло на то, чтоб осмотреть, хотя бы бегло, и перетащить в трюмы «Чёрной каракатицы» то, что они посчитали заслуживающим внимания, и потенциально ценного. А такого нашлось немало – поскольку пираты руководствовались явно теми же принципами отбора и интереса, что и сами Джо и Пол. Поэтому некоторые ящики напарники даже не вскрывали, чтоб не терять времени – переносили прямо так, благо, сила тяжести на астероиде была ничтожна…

Так что теперь трюмы «Каракатицы» оказались забиты, что называется, под завязку, как это дело обозначил Пол, и вероятность того, что им больше не придётся доедать последний …рен с солью, как это дело обозначил уже Джо, возросла до небес. На что Пол вполне резонно высказался в том смысле, что они его и не доедали. А Джо указал напарнику, что это просто такое образное выражение. Пререкания оборвала Мать:

– Если не хотите подхватить какую заразу, советую трюмы пока герметично запечатать, и самим пройти вакцинацию. (Подставляйте плечи!) А я тем временем обработаю трюмы, и то, чего вы понатащили.

– Чёрт! Чего ж там такого опасного и вредоносного мы принесли?

– Пока не знаю. Но то, что оно содержится в заколоченных ящиках, и начало выделять явно продукты распада в тепле нашего трюма – это однозначно. На астероиде-то там, в пещере, было холодно!

– Ладно. Обрабатывай. Нас и трюмы. – Джо первым подал пример, закатав рукав рубахи, – А ещё после обработки всё-таки покажи нам. Что там «разлагается».

На вкатывание в две руки содержимого пары шприцов с очередной мутной жидкостью ушло не больше двадцати секунд. За это время вызвавший подозрения Матери ящик тоже оказался вскрыт, и обработан. По тяжкому вздоху их центрального компьютера Джо понял, что у них проблемы.

И точно. Придя в трюм лично, они убедились в этом.

В продолговатом дощатом ящике длиной футов шесть лежало тело женщины.

Даже Джо она показалась невероятно прекрасной. И как-то трогательно беззащитной в равнодушном слепящем свете прожекторов подволка.

Стройное поджарое тело. С широкими бёдрами, и упругими грудями. Талия – утрированно тонкая. Бледная, но гладкая и словно бархатистая кожа. Что же до лица… Красавица – даже по земным меркам. Джо невольно выдохнул. А Пол – так вообще с десяток секунд ничего не мог сказать, и только разевал рот, как выброшенная на берег рыба.

Джо спросил:

– Как думаешь, Мать? Это – та самая?..

– Да. Никаких сомнений. И наверняка они спрятали её тут на тот случай, если кому придёт в голову… Или другую голову – соответствующее желание.

– Гнусные твари! Извращенцы! Они ко всему прочему ещё и поганые некрофилы!

– Ну, не все. Четверо – «не захотели».

– Проклятье! Может, мне пойти, и просто пристрелить их всех из самого обычного пистолета?!

– Не горячись, Пол. Тем более, что умерев во сне, они не понесут адекватного наказания. Я тут кое-что получше придумал.

– Да-а? Звучит интригующе. Ты у нас известный придумщик. С замашками садиста, и тоже – извращенца. (Нет, конечно до этих – тебе далеко!) Но наверняка это будет тоже что-то эксклюзивное. И что же?

– Мать! Ты у нас мастерица на все руки.

– Да. – в голосе Матери только совсем уж тупой не уловил бы настороженности.

– Ну так вот. Технологией бодиформации ты же владеешь? И свободно можешь поменять пол всем нашим пленникам? Тем более, что наркоз у них уже сидит!

– Точно. Я угадал. Ох, ты и коварен, напарничек! Хотя… После всего, что они понавытворили, возражать не буду. Мать?

– На двадцать операций уйдёт восемнадцать часов.

– Отлично! Займись.

– Так, с нашими друзьями порядок. Но… Что мы с ней-то будем делать?

– Вот, стою, думаю. Мать! Тут поблизости никакого подходящего солнца нет?

– Есть одно. В трёх часах лёту в сторону.

– Вот и заверни туда. Оденем на бедняжку – я согласен пожертвовать для неё! – один из наших простых скафандров: вместо савана он вполне… Да и запустим в горнило. Как мне кажется, вполне достойное упокоение.

– М-м… Согласен. Мать?

– Это и логично и верно. Потому что на её планету мы вряд ли когда попадём, чтоб предать тело земле. А на других землеподобных планетах её нельзя хоронить, чтоб не вызвать заражения местной биоты её бактериями и вирусами. Так что на Солнце – то, что надо. Кремация, так сказать, в самом чистом виде.

– Вот и славно. Хуже ей от этого вряд ли будет. А мы помолимся за её душу.

Когда скафандр крошечной искоркой вспыхнул, исчезая в хромосфере светила, Джо невольно вздохнул. Пол, как он видел, тоже почувствовал некоторое облегчение. Всё верно: раз женщина оказалась давно мертва, и помочь ей они никак уже не могли – нужно хотя бы достойно похоронить её тело. И, разумеется, отомстить за её смерть, и смерти остальных путешественников. Ну, и за надругательства над покойной, конечно.

Поэтому за ходом всех операций, в процессе которых моральные выродки и беспринципные убийцы сами превратились в женщин, лишившись своего мужского достоинства, Джо смотрел с огромным удовлетворением. Не скрывая плотоядной ухмылки: вот так вам, твари! Пол, тоже присутствовавший в медотсеке, прокомментировал:

– Эх! Добился-таки ты своего. Поотрезали мы всем нашим гадам – их …и! Не додумались мы только до одной вещи. Надо было хоть того, главного, мерзавца оставить мужиком! Вот бы они его за…рахали!

Джо покачал головой:

– Вряд ли. Скорее, он сам поубивал бы их всех… Впрочем, я так и так против такого варианта: всем должно достаться поровну! И тяжко работать им теперь придётся всем.

– Ещё бы! Там, на планете, сейчас ядерная зима по-полной, так что придётся и дрова носить для обогрева пещеры, или где там они устроятся на первое время, и охотиться… С палками и камнями.

– Вот-вот. А уж что с ними станется в старости, когда охотиться уже не смогут… Хе-хе. Десять тысяч раз вспомнят о Боге! Пусть-ка познают, каково это – жить без благ цивилизации, когда даже дряхлым всё готовое приносят роботы-дроиды, и нет даже туалетной бумаги!

– Я смотрю, у тебя это – просто-таки навязчивая идея.

– А то! Попробуй ещё раз забудь затариться – живо засуну в конвертер, переработаю, да спущу на подтирку все эти твои «фирменные» рубашечки да брючки, в которых ты так любишь пофорсить перед шлюхами Порт-Саида.

– Да ладно тебе. Тот раз был единственным. А в последний – нам просто пришлось… Непредвиденно задержаться. Из-за того, что как всегда – спасали человечество.

– Кстати, Мать. Как бы нам всё это самое «человечество» предупредить. Чтоб были поосторожнее с этим сектором пространства. А то люди здесь какие-то… Злобные. Нетолерантные. Хамы и матерщиники. Извращенцы. И жутко любят халяву!

– Как-как… Официально – никак. Потому что наши федералы тут же захотят выяснить, куда вы девали двадцать захваченных в плен мордоворотов. По какому праву взяли на себя роль Высшего Межгалактического Трибунала. Почему произвели злостный самосуд. И не испросили желания пленных на операцию по смене пола. И запросто могут всех наших скотов вернуть в мужской облик, и в нормальные тюрьмы. С трёхразовым питанием, и тёплыми комфортабельными камерами. Поскольку у нас к преступникам и толерантны и гуманны. Вы этого хотите?

– Нет!

– Нет.

– Ну тогда остаётся единственный вариант.

– И какой же?

– Будете кропать свои чёртовы мемуарчики – расскажете и об этом случае. А уж координаты этой галактики я как-нибудь изменю.

– Договорились, Мать. Но при одном условии. Редактировать, и исправлять содержание, стиль и прочие грамматические ошибки будешь ты!

– Блинн, как ты говоришь. Вот нашла я себе головную боль.

– А ничего. Я думаю, ты справишься. Секунд за пять.

– Возможно. А, может, и быстрей. Посмотрим. Вы, главное, пишите!

Величайшая благодетельница

Подняв глаза от серой поверхности, чтоб выяснить, кто это производит странные, резкие, и кажущиеся опасными, напоминавшие чирканье отточенного ножа по кромке тарелки, звуки, Джо не удивился. Всё верно: вон они летят: стая чёртовых скрипучек. А проще говоря – птеранодонов, обитающих на Женеве-три. С одной стороны нужно срочно побеспокоиться о собственной драгоценной шкуре: сейчас ведь явно начнут её портить: вон, уже метровые пасти с набором острейших зубов пооткрывали!

С другой, непонятно – как он вообще сюда попал?!

Только что же, вроде, сидел себе в рубке, на очередной спокойной, как море Ванессы-шесть, вахте, никого не трогал… И вот – нате вам: под ногами высоченная отвесная скала, с которой отлично просматриваются просторы чёртовых прерий с останцами других высоченных скал и холмиков красной земли на месте уже рассыпавшихся, и блёкло-зелёное небо с оранжевым солнцем в зените. А он – один, на самой высокой вершине, абсолютно голый и безоружный. И к нему несутся на всех парах, с явным намерением плотно пообедать, трёхметровые волосатые летающие ящеры!

Чушь какая-то. Может, он спит?

Но попытки ущипнуть себя пришлось временно отставить, а вместо этого пришлось срочно броситься ничком на землю, чтоб увернуться от первого, наиболее наглого монстра, и перекатиться, чтоб увернутся от клацнувшей в пяти сантиметрах от уха пасти второго! Первый монстр с возмущённым криком, от которого, казалось, сдует шевелюру с черепа, и вылетят барабанные перепонки, пропахал борозду по каменной крошке, устилавшей вершину скалы, и слетел-таки с неё. Джо злобно выругался: никаких шансов, что кожистокрылая тварь разобьётся – нет!