Шагая над бездной. Хозяйка неба

Татьяна Зинина

Шагая над бездной. Хозяйка неба

ПРОЛОГ

…Это был странный сон – слишком живой, слишком реалистичный. Все эмоции, образы, ощущения казались самыми настоящими. И запах моря, что, щекоча лицо, доносил до меня ветер, и дрожь в руках, и чувство страха и неминуемой катастрофы тоже не оставляли сомнений, что всё это происходит на самом деле.

Но я всё равно почему-то точно знала – это просто сон. Кошмар.

И в нём я стояла на каменном пирсе, больше похожем на обломок скалы, и смотрела, как прямо из морских глубин мне навстречу выходят люди… которые и на людей-то похожи не были. Вдоль позвоночника, от затылка до копчика, из их тел торчали высокие серебристые иглы. Такие же шипы, только гораздо толще и короче, имелись у шеи, на локтях и на запястьях. Но что страшнее всего, в их глазах была лишь ненависть и жажда уничтожить. Кого? Полагаю, врагов. И кто являлся их врагами, я тоже знала, но почему-то не могла вспомнить.

– Стойте! – выкрикнула, выставив вперёд ладонь. – Прошу вас, услышьте меня! Пролитая кровь ничего не изменит и не исправит! Война ещё никому не принесла ничего хорошего!

Но они меня не слушали, продолжая выходить на берег. Причём каждое мгновение из воды появлялись всё новые мужчины… с шипами на теле.

– Пожалуйста! – кричала, попросту не зная, что делать, как им помешать. – Прошу вас, услышьте!

– Эрдони, – произнёс кто-то за моей спиной.

И пусть слово показалось незнакомым, но я отчего-то знала, что обращаются именно ко мне. Потому обернулась и с надеждой уставилась на мужчину в коричневой хламиде с глубоким капюшоном, из-под которого торчали седые растрепанные волосы. Глаза этого человека оказались завязаны светлой полоской ткани, но я всё равно почему-то ощущала на себе его пристальный взгляд.

– Твои крики и мольбы – всего лишь слова, – спокойно сказал он, сложив руки в замок. – Это воины, а воины понимают только один язык – язык силы. И если ты так отчаянно желаешь остановить их… стань сильнее, и тогда они будут тебя слушать.

– Но как?! – выкрикнула, оборачиваясь к морю и с ужасом взирая на настоящую армию, продолжающую собираться на берегу.

– Ты уже падала в бездну и знаешь, что во тьме отчаяния нет ни смысла, ни правды, – прозвучал голос старика за моей спиной. – И теперь, эрдони, чтобы победить, тебе придётся взлететь. Воспарить, став Хозяйкой неба. Подняться с самого дна пропасти до заоблачных высот.

– А если я не смогу? – спросила, снова поворачиваясь к нему, да только на месте, где мгновение назад стоял старик, уже никого не было.

– Тогда Семирская Империя перестанет существовать, – прошелестело прямо в моей голове. – Тогда, эрдони, ты потеряешь своё будущее.

ЧАСТЬ 1. На пути к прошлому

ГЛАВА 1

Я проснулась рывком, словно до этого момента кто-то насильно удерживал моё сознание во сне, а потом резко отпустил. И… Боги, мне никогда раньше не снилось ничего настолько жуткого… Страшного, невероятно реалистичного. Но что самое странное, я была твёрдо уверена, что это не просто сон – это видение. Это то, что точно произойдёт, причём очень скоро.

С кровати подскочила мгновенно, будто снова оказалась в военной академии, где никто никогда не давал студентам времени понежиться в постельке. Оделась за считанные секунды, бегом выскочила из своей маленькой спаленки и тут же рванула на кухню.

– Гасим! – позвала, едва распахнув дверь. Но, не обнаружив там своего наставника, крикнула громче: – Гасим!

– Чего орёшь? – возмутился маг, заглядывая с улицы в распахнутое настежь окно. – Я здесь. Никуда не делся. И, между прочим, выполняю твою работу пока ты, барышня моя, спишь, как сурок. Ты, часом, не заболела? Не замечал за тобой раньше привычки дрыхнуть до обеда.

Я перевела взгляд на напольные антикварные часы, стоящие в углу кухни, и лишь хмыкнула, заметив, что показывают они только девять утра. И пусть обычно, и правда, предпочитала вставать не позже восьми, но и сегодняшнее моё пробуждение не было таким уж запоздалым.

– Давай, завтракай и выходи ко мне. Вон, после вчерашнего дождика вся грядка сорняками заросла, – с усмешкой проговорил наставник, а заметив, как скривилось при этих словах моё лицо, ехидно добавил: – Не морщи носик, Элирочка, а то морщины раньше времени появятся. А тебе вообще полезно быть поближе к земле, к растениям. Это лучше всего прочего учит смирению и приводит ко внутреннему равновесию.

Эти байки про необходимость поиска и достижения душевной гармонии Гасим рассказывал мне по несколько раз на дню. И если поначалу я ещё пыталась к ним прислушиваться, то вскоре поняла – в моём случае его методы не действуют. Ну не любила я копаться в земле, скрупулёзно выбирать мелкие сорняки или рыхлить почву вокруг благородных растений. У меня подобное не вызывало ничего, кроме раздражения, а оно, как известно, душевному покою никак не способствует.

Но, тем не менее, наскоро позавтракав, я всё же натянула на голову шляпу и направилась к выходу из дома. И стоило мне оказаться на улице, как упавшее было настроение стремительно поползло вверх. А причины у этого оказались простыми и банальными: на идеально голубом небе не было ни единой тучки, ярко сияла Селима, лица касался тёплый приятный ветерок, а по всей округе разносился приятный аромат цветов. Да, весна за Белые врата, оказывается, тоже не забывала заглядывать, пусть и с огромным опозданием. Всего-то через две недели должно было наступить календарное лето, а здесь, в горах, только совсем недавно появилась первая зелень.

К примеру, в том же Трилине сейчас стояла настоящая жара, о чём нам каждый день сообщали по кайтивизору. Несчастные жители столицы уже не знали, как бороться с аномально высокими температурами, а охлаждающие воздух устройства стоили непомерно дорого. Зато у нас в Виртесе подобных проблем просто не существовало. По словам местных жителей, тут даже лето было куда больше похоже на позднюю весну, а снег на верхушках некоторых гор вообще никогда не таял.

С наслаждением вдохнув наполненный весенней свежестью воздух, я довольно потянулась и направилась на задний двор, где один из самых сильных магов этого мира занимался любимым делом – вырывал сорняки со своей идеальной грядки. Увы, я его любви к растениям не разделяла, потому и решила, что сейчас самое время рассказать ему о видении. А вдруг, действительно, отвлечётся и забудет о своих маленьких зелёных друзьях?

Честно говоря, я даже не интересовалась, что он там выращивает. По мне, так все растения выглядели одинаково, но Гасим каким-то чудесным образом мог отличить по видам две одинаковые с виду травинки, более того – знал, какими они обладают свойствами и умел создавать из них самые разные зелья и настои. Меня он даже учить этому не стал, сразу сообразив, что зельевара из его ученицы не выйдет.

– Мне приснился странный сон, – начала, присев на небольшую деревянную скамеечку, которую этот престарелый манипулятор принёс сюда специально для меня… чтобы сорняки вырывать было удобнее.

– Не отвлекайся, Эли, – раскусил мою задумку маг. – Вон, видишь, редис взошёл? Даю тебе задание очистить обиталище молодых росточков от сорных завоевателей.

Пришлось подчиниться, потому как спорить с Гасимом было по-настоящему глупой затеей. За те полгода, что я провела с ним под одной крышей, ещё ни один наш спор не закончился моим выигрышем. Зато теперь я хотя бы знала, в кого Диар настолько упрямый. С таким прадедом это вообще не удивительно.

И пусть я направилась к грядке и даже принялась вырывать маленькие, едва заметные травинки, но мысли мои всё равно то и дело возвращались к тому странному сновидению.

– Гасим, – позвала, всё же решив, что спросить не мешает. – А что означает слово «эрдони».

– Эрдони? – удивлённо уточнил маг, выпрямившись на своём низеньком табурете. – Кажется, подобное слово я встречал в религиозных книгах или в древних легендах. В них Боги Семирии так называли тех, кому дарили свою милость. Мужчин звали «эрсани», что означало «любимый сын», ну а женщин «эрдони» – «любимая дочь». А откуда ты вообще это взяла?

– Говорю же, сон приснился странный, – отозвалась, не отрываясь от своего занятия. – Там мужчина был, с завязанными глазами. Вот он-то меня и называл эрдони. А потом сказал, что если я не воспарю над бездной, Семирская Империя перестанет существовать.

– Так, – протянул Гасим, и его голос показался мне неожиданно напряжённым.

Вообще, несмотря на свой ужасающе огромный возраст, этого мага нельзя было назвать серьёзным или строгим. Напротив, он даже к самым важным и значимым вещам относился просто и с юмором. Именно потому меня так и насторожил его тон. А когда, обернувшись, увидела в его глазах открытое опасение, даже растерялась.

– Рассказывай, что ты там видела, во всех подробностях и с самого начала, – неожиданно потребовал наставник. Но распознав моё смятение, смилостивился и пояснил: – Чуют мои седые волосы, что непростой это был сон. А значит, нам как можно скорее нужно принять меры.

Конечно, я выложила всё, что смогла вспомнить. И про шипастых мужчин, выходящих прямо из моря, и про мои попытки их остановить, и про ощущение надвигающейся беды. А о старике, называющем меня эрдони, вообще говорила дольше всего. Описала его во всех подробностях, процитировала каждую его реплику. А когда закончила, Гасим только молча кивнул, поднялся со своей табуретки и направился в дом.

И пусть мне он ничего пояснять не стал, но по его застывшему, будто испуганному лицу я поняла: дела действительно плохи.

***

Яркий красный шарик медленно катился по мягкому ковру, будто его подталкивал кто-то невидимый. Но маленькая Мелисса всё равно не отчаивалась и продолжала упорно ползти за этой гадкой своевольной игрушкой. Она упрямо преодолевала преграды из подушек, больших игрушечных зверей, сшитых из мягкой ткани. Даже через свою любимую музыкальную шкатулку перелезла, не обратив на ту ни малейшего внимания. Сейчас её интересовал только гадкий шарик, который никак не желал даваться в руки.

Будучи совсем крохой, маленькая принцесса Семирской Империи даже представить не могла, что шарик-то, по сути, ни в чём не виноват. Его просто заставляют от неё укатываться. Причём, делает это ни кто иной, как её старший брат. И учитывая упрямство обоих родственников, эта забава продолжалась бы ещё долго, если бы её не прервала вошедшая в детскую императрица.

Едва закрыв за собой дверь, стройная блондинка в длинном платье светло-зелёного цвета обвела взглядом происходящее и, изобразив тяжёлый вздох, покачала головой.

– Я даже не знаю, кому из вас это доставляет большее удовольствие, – сказала она, наблюдая, как её восьмимесячная дочь упрямо ползёт за шариком, который странным образом резко укатился влево, умудрился обогнуть девочку по дуге и оказался за её спиной.

Малышка Мелисса на мгновение замерла на четвереньках, но так и не найдя взглядом коварного врага, уселась на пол и смешно насупилась. И когда, спустя несколько секунд, наглый шарик толкнулся ей в руку, обернулась и, обрадовавшись, снова поползла за ним.

– Очень целеустремлённая девочка, – проговорил сидящий в кресле Диар и, хмыкнув, добавил: – Она так забавно нервничает. Злится.

– Ты в детстве так же себя вёл, – заметила Диана.

Она неспешно подошла к сыну и мягко коснулась его плеча. Он же поднял на мать тёплый взгляд и привычно накрыл её руку своей.

Всё-таки даже несмотря на пятнадцать лет разлуки, эмоциональная связь между Диаром и Дианой и сейчас оставалась всё такой же сильной. И пусть он долгие годы считал мать предательницей, но всё равно продолжал любить. А с тех пор, как полгода назад появился в этом дворце, не проходило ни дня, чтобы они хотя бы несколько минут не провели рядом.

– Мелли – единственная из моих детей, кто хоть немного на меня похож, – вздохнула императрица, снова обратив взор на белокурую дочь, целенаправленно преследующую свою игрушку. – Но характер у неё точно твой. Ты, Ди, своё упрямство начал проявлять едва издал первый крик.

Тот же лишь закатил глаза и усмехнулся.

– У Олита тоже характер не подарок, – заметил он.

– Но с Олли ещё можно договориться. А вот с тобой, если ты что-то решил, этот номер не пройдёт никак.

Благодаря тому, что её брат отвлёкся на разговор с матерью и временно упустил из внимания шар, которым управлял потоками воздуха, маленькая принцесса всё-таки настигла свою цель. Крепко обхватив игрушку руками, она села на пол, вперила в него напряжённый взгляд, но так и не смогла придумать, как быть дальше. Вероятно, гоняясь за этим шариком, она ни на мгновение не задумалась, что станет делать, когда его поймает.

Заметив, что девочка в растерянности, императрица лишь хмыкнула и направилась к дочери.

– Диар, тебя отец просил зайти. Он в своём кабинете, – проговорила Диана, поднимая малышку на руки. – Как я поняла, Олд получил письмо из Виртеса. Думаю, оно от Старого Гасима.

Но заметив, что сын точно никуда идти не торопится, решила добавить:

– Поспеши, пожалуйста. У него там что-то вроде военного совета намечается. И как я поняла, он хотел поговорить с тобой перед тем, как явятся министры.

– Не думал, что после вчерашнего разговора Его Величество вообще захочет со мной встречаться, – с усмешкой заметил наследник престола. – Ты же в курсе. Полагаю, он тебе всё рассказал.

– Да, Диар, – кивнула супруга правителя. – И мне понятна твоя позиция, но в данном споре я всё же приму сторону Олдара. Пока слишком рано открывать на территории империи школы для магов. Это может закончиться кровопролитием.

Голос Дианы звучал мягко, в её взгляде отражалось понимание, и потому у Диара даже разозлиться не получалось. Он вообще не любил спорить с мамой – это казалось ему неправильным. Другое дело – Олдар. Вот с императором его старший сын мог говорить как угодно и о чём угодно. И что удивительно, даже от споров и бесед на повышенных тонах эти двое получали странное удовольствие. Слишком были похожи, слишком сильно разнились их подходы к решению некоторых вопросов.

Вот и вчера Диар по глупости заявил, что открытие первой школы магии должно состояться уже в этом году, хотя император и его министр образования планировали сделать это через пару лет. Причём хотели начать проведение данной реформы с введения специализированных классов для магов в обычных школах. И пусть умом Ди понимал, что его отец прав, но ему уже до демонов надоело собственное бездействие. Он просто не мог и дальше изучать документы, сидеть в кабинете, рыться в бумажках. Ему претила вся эта глупая волокита с длительным планированием и поэтапным претворением планов в жизнь. Он желал действовать и видеть результаты своего труда. А приходилось ждать.

– Пойду, пожалуй, – вздохнул Ди, поднимаясь из кресла. – Помотаю нервы министрам Олдара. Думаю, он меня именно за этим позвал.

– Родной, прошу, не нужно лишний раз их провоцировать, – попыталась вразумить сына Диана. – Для них перемены в отношении магов стали полной неожиданностью. Всю жизнь эти люди боролись с одарёнными, и теперь им трудно принять новый курс императора.

– Это их проблемы, – ровным надменным тоном бросил Диар, поправляя надетый поверх белоснежной рубашки чёрный жилет. – Если не могут жить по новым правилам, пусть уходят со своих постов. Я для их психического комфорта никаких поблажек делать не намерен. Да и за полгода им пора привыкнуть к тому, что я маг. Как и к тому, что теперь за магию никого не убивают.

Да, за прошедшее время законы империи, работающие в отношении магов, претерпели сильные изменения. Началось всё с того, что своим указом Олдар отменил смертную казнь за владение даром. Тогда это стало лишь первым шагом, потянувшим за собой неминуемые последствия. Конечно, жители империи, привыкшие считать магов вселенским злом, приняли такие перемены в штыки. Они устраивали массовые митинги, писали императору коллективные гневные письма, некоторые пытались поднять бунт.

Но даже не это оказалось самым страшным, а реакция высшего сословия империи. У обладателей больших капиталов и дворянских титулов и возможностей всё испортить было немало. Многие в Императорском Совете требовали от Олдара отказаться от курса на легализацию магии. Кто-то из них действовал цивилизованными методами: беседами, уговорами, приведением аргументов, а кто-то предпочитал играть грязно. Так за первый месяц жизни во дворце на Диара было совершено семнадцать покушений. И пусть ни одно из них успехом так и не увенчалось, но новоявленному принцу всё же пришлось продемонстрировать часть своих способностей в магии.

Итогом этого стала целая серия арестов далеко не последних людей в государстве. А ещё, заявив, что в «этом гадюшнике ему позарез нужен хоть кто-то свой», Ди потребовал от Олдара разрешения вызвать во дворец Этари. Ведь тот непросто являлся сильным менталистом, но и интуиция у него работала почти как дар предвиденья.

С тех пор покушения прекратились, и даже народ немного поутих. И тогда постепенно начали вступать в силу новые законы, касающиеся магов. Так вскоре все обладатели целительского дара получили официальное разрешение заниматься лечением людей. Более того, услуги этих одарённых стоили столько же, сколько брали и их коллеги без дара. И каждый целитель, решивший получить лицензию на работу, мог попросить устроить его в одну из императорских клиник, где им с радостью предоставляли место и достойную заработную плату.

Такой поворот политики пришёлся по душе всем, и вскоре градус негативного отношения к магам в народе несколько понизился. Ещё через месяц при правительстве императора был создан департамент магии, главой которого он назначил Диара. Именно этому подразделению и предстояло медленно и без лишних потрясений вывести одарённых из тени, создать систему, в которой они могли бы спокойно уживаться с простыми людьми.

Ди этот жест оценил и к новой должности отнёсся со всей присущей ему серьёзностью. Работать приходилось очень много, да и требовалось учитывать интересы всех подданных империи. Но зато уже к началу весны совместно с департаментом безопасности был разработан кодекс магического права, в котором чётко прописывалось, за какие нарушения магов могли подвергнуть наказанию, а за какие и лишить жизни. Более того, для достижения лучшего результата исполнения этого документа, а так же для помощи миторам, в столичное управление полиции прибыли десять боевых магов, состоящих ранее в рядах организации «Свобода магии». И хоть поначалу новые коллеги их приняли неохотно, но вскоре поняли, что иметь в союзниках одарённых очень даже полезно.

Следующими пунктами великого плана императора и его старшего сына являлись учреждение подразделений, выдающих лицензии на оказание магических услуг населению, и открытие школ магии. И если с первым всё вроде как шло довольно гладко, то по второму пункту договориться у отца с сыном не очень получалось.

Вот и вчера они снова повздорили, а говоря проще, поругались. Причём разговор их проходил на повышенных тонах, что со скоростью молнии сплетнями разнеслось по дворцу. Нет, здесь давно все были в курсе, что кронпринц с императором не очень-то и ладят. Более того: каждый второй придворный тайно надеялся, что в один прекрасный момент Олдар всё же отречётся от такого отпрыска и изгонит того из столицы.

Да только долго Его Величество с наследником друг на друга злиться не могли. Ведь мало кто знал, что после подобных перебранок оба родственника в душе чувствовали себя крайне паршиво. Несмотря на нередкие стычки, эти двое на самом деле дорожили друг другом. Иногда по вечерам они закрывались вдвоём в императорском кабинете и, беседуя обо всякой ерунде, спокойно пили вино.

А однажды Ди даже уговорил отца посетить Зелёную крепость. Конечно, визит этот был неофициальным, и узнать в замаскированном старике правителя империи ни у кого бы не получилось. Да и сам Диар не стал показываться там открыто. И тем не менее в город они всё-таки наведались, пусть и ненадолго. Навестили Гаррета, который едва не задушил друга в объятиях, а при виде Олдара растерялся настолько, что не смог найти подходящих слов.

В тот день, уже перед самым уходом, Кел всё же спросил Ирбиса, не появлялась ли здесь Эли. А когда получил отрицательный ответ, заметно напрягся. Да, он был жутко обижен на неё. Да, она поступила гадко, единолично приняв за него такое важное и серьёзное решение. Да, эта девушка фактически сдала его своему императору, но… даже несмотря на все её прегрешения он не мог о ней не думать, не мог не волноваться. Ведь после всего случившегося Элира как сквозь землю провалилась.

Диар выяснял подробности очень осторожно, чтобы не привлечь к её персоне лишнего внимания. Вопросы задавал аккуратно, для получения информации использовал только проверенных людей. Но узнал лишь, что на службу она так и не вернулась, что в квартире, которую она снимала в столице, теперь живут другие люди, и что во всём Трилине об Элире Тьёри уже очень давно никто ничего не слышал. Не оказалось её и среди магов. Выяснив это, Диар пришёл к выводу, что Эли, скорее всего, отдали под суд за те преступления, что она совершила, вызволяя его из тюрьмы. Тогда-то он и обратился с этим вопросом к министру внутренней безопасности, и получил странный ответ.

– Нет, Ди, она свободна, – сказал тогда митор Галирон. – Более того, даже звание её при ней. Но сейчас митора Тьёри на заслуженном отдыхе. Если тебя это настолько волнует, могу заверить, что она в полной безопасности.

– На самом деле, Вилм, мне плевать, – холодно ответил на это заявление Диар. – Я просто не хотел бы, чтобы из-за помощи мне у неё были проблемы. Потому и интересуюсь. Для меня эта девушка всего лишь митора.

«Всего лишь митора» – ещё долго звучала тогда в его голове собственная фраза.

Да, митора… но ЕГО митора. Та, кого он по непонятным причинам никак не мог выбросить из мыслей.

Но время шло, зима сменилась весной… и вот уже и весна подбиралась к порогу лета, а от пропавшей предательницы Элиры не было ни единой весточки. При этом Олит точно знал, где она, но ничего не говорил. В тот единственный раз, когда Диар всё же запихнул поглубже свою обиженную гордость и спросил у брата о её местонахождении, тот заявил, что умеет держать язык за зубами. Но намекнул, что император в курсе.

Вот только у отца Ди спрашивать ничего не желал. Он-то до сих пор был уверен, что Эли сдала его только потому, что выполняла приказ Его Величества. Такой вывод подтверждали известные ему факты. Ведь она действительно сделала это в самый подходящий момент, когда он никак не мог ей помешать. Более того, её не наказали за нарушение законов, ей сохранили должность и отправили в отпуск. Но что самое главное, она сама не отрицала эти обвинения. И вместо того, чтобы объясниться, просто исчезла. Уехала в неизвестном направлении, чем только укрепила уверенность Диара в её предательстве.

Кабинет императора встретил наследника престола напряжённой тишиной, и это несмотря на то, что там сейчас находились четверо министров и… как ни странно, Этари. Он стоял рядом с Его Величеством и выглядел откровенно озадаченным.

– Приветствую, господа, – бросил Ди, закрыв за собой дверь. Затем повернулся к императору и добавил: – Ваше Величество, ваш нерадивый отпрыск по вашему приказанию прибыл.

– Проходи, Диар, – отозвался тот, подняв на него взгляд. Затем указал рукой на ближайшее кресло, дождался, пока принц займёт предложенное место, и сразу перешёл к делу: – Скажи, дорогой «нерадивый отпрыск», что ты знаешь о Гардании и гарданцах?

Для Ди этот вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба. Направляясь сегодня в кабинет отца, он был уверен, что разговор снова пойдёт о магах, и уж тем более не думал, что его спросят о жителях соседнего континента.

– Так… – выдохнул Диар, мельком взглянув на Этари. – Гардания – это страна, занимающая весь одноимённый материк. Находится он намного южнее нашего, потому климат там довольно суров. Большую часть пространства занимают пустыни. Все города расположены на побережье, поближе к воде.

– Отлично, Ди, – с лёгкой иронией бросил император. – А теперь расскажи о самих гарданцах. Только с точки зрения мага.

Принц на мгновение задумался, вспоминая всё, что когда-либо читал и слышал об этих существах. Потому ответил не сразу.

– Гарданцы – не люди, – сказал он, уже начиная понимать, что все эти высокопоставленные чиновники собрались здесь совсем не для того, чтобы проверить его знания в области рас обитателей Семирии. – Я о них в Виртесе много узнал. С одним даже был знаком лично. Ума не приложу, как его занесло так далеко от дома, причём в настолько суровый климат. Но суть в другом. Внешне гарданца от просто человека отличить сложно. Встреть такого на улице – и никогда не догадаешься, кто именно перед тобой. Но отличия всё же есть: у них при любой комплекции сильно выделяется позвоночник, плюс он шире и мощнее, чем у людей. Сзади на шее позвонки особенно крупные. По размеру напоминают куриное яйцо.