Предсказание звездочёта. Сказка

– Рик, да помоги же мне! – крикнул охотник, глядя на охающего, поднимающегося с земли мужчину.

Юноша понял просьбу охотника и бросился на встающего рыбака, не дав ему подняться и надавив ему на горло так, что он стал задыхаться. Генри удовлетворенно улыбнулся и сказал:

– Убирайтесь отсюда! И чтобы больше я вас здесь не видел! Мой арбалет стреляет очень точно, а я вижу очень далеко.

Он резко оттолкнул от себя человека, у шеи которого держал кинжал, и вскинул арбалет, внимательно следя за движениями рыбаков.

– Отпусти его, Рик! – разрешил Генри юноше, имея в виду лежащего на земле охотника за русалками. Рыцарь поднялся. Откашливаясь и отдуваясь, рыбак встал:

– Скажите спасибо, что мы не заметили вас раньше… – злобно проворчал он. – Воры! Чужая добыча не будет вам впрок…

– Уходи, пока я не выпустил в тебя стрелу! – крикнул ему охотник.

– Сети хотя бы отдайте! – попросил другой рыбак, успевший уже убежать подальше. Но стрела тут же просвистела прямо у него над ухом, и арбалет был мгновенно вскинут снова. Рыбаки пустились бежать, и вскоре скрылись из виду.

– Пора уходить, – сказал охотник Рику, но направился не прочь от реки, а к, все еще пытавшейся выпутаться из сетей, русалке.

– Не шевелись! – прикрикнул он на нее, и она замерла от ужаса, ведь в руках Генри снова засверкал кинжал. Но охотник разрезал веревки, и русалка, не веря своему счастью, смогла выбраться и тут же ускользнула в воду. Генри посмотрел ей вслед, и повернулся к Рику.

– Зачем ты сделал это? – искренне подивился рыцарь.

Генри устало вздохнул и сел на валявшееся на берегу, откуда-то принесенное рекой, бревно.

– А что: какие-нибудь правила этого не позволяют?

– Нет, но… – рыцарь так и не смог закончить фразу.

– Зачем же ты помог мне, если считаешь, что надо было им позволить загубить ее?

– Ты попросил, – просто ответил юноша, присев рядом с охотником. – И я плохо соображал, что происходит.

– Хм… – хмыкнул Генри.– А мне ее стало жаль. Они посадили бы ее в грязный аквариум и таскали по ярмаркам на потеху публики. Я подумал: смерть в неволе и позоре ничем не лучше кончины от неразделенной любви и обиды.

– Но она же – не человек… – неуверенно возразил юноша. – Ты ведь убиваешь зверей на охоте?

– Убиваю. Ради пропитания. Но не мучаю. Мне никогда не придет в голову выставлять раненого зайца на обозрение, чтобы все потешились, глядя, как он умирает, истекая кровью. Но когда-то я наблюдал, как толпа веселилась, рассматривая дрожащую в предсмертных конвульсиях русалку…

– Ты – странный. Ты не пожалел любящую тебя девушку, но пожалел русалку…

Генри задумчиво покачал головой.

– Спасибо! – прожурчало-прозвенело сзади.

Оба собеседника разом обернулись к реке. Из воды недалеко от берега выглядывала уже знакомая головка. Начинало всходить солнце, и в предрассветных лучах спутники смогли получше ее рассмотреть. Личико выглядело совсем юным, почти детским, и было очень миленьким. Большие глаза русалки смотрели радостно, доверчиво и немножко робко.

– Кто вы, мои спасители? – спросила она.

– Ты умеешь говорить по-человечески? – изумился Рик.

– Да, я хорошо училась, – с гордостью подтвердила та. – А почему вы разговариваете между собой по-человечески?

– А как нам разговаривать? – еще больше удивился рыцарь. – Мы же – люди!

– Я думала, вы – эльфы…

– Почему?!

– Эльфы следят, чтобы все в природе было закономерно, а люди нарушают законы. Люди не спасают русалок, наоборот… – русалочка погрустнела.

– Ну, знаешь… Вы тоже топите людей, – возмутился Родерик.

– Мы не топим, вы сами топитесь, уплывая за нами на глубину.

– А кто приманивает нас пением?!

– Мы не приманиваем, мы просто поем.

– А зачем вы поете?!

– А как же не петь? – совсем удивилась русалка.

– Уши лучше затыкать надо! – вдруг перебил этот диалог Генри, обратившись к Рику. – Уже светает, мне пора.

Он повернулся, чтобы уйти, но русалочка остановила:

– Подожди! Вы спасли меня от страшной смерти. Что я могу сделать для вас?

– Не знаю, – буркнул охотник.

– А… может, споешь для нас еще разок? У тебя это так красиво получается!

– неожиданно для себя промолвил Рик и удивился собственному предложению.

Русалке этот комплимент, видимо, очень понравился. Она заулыбалась и даже подплыла чуть поближе.

– Спасибо, не надо! – как можно скорее, обратился к русалке Генри, и дернул за рукав юношу. – По-моему, ты уже достаточно наслушался сегодня пения!.. Совсем ошалел…

Охотник вновь собрался уходить, на сей раз потянув Рика за собой.

– Послушайте! – прожурчала русалка. – Если вдруг вам когда-нибудь понадобиться моя помощь, просто позовите меня, стоя у реки, и я приплыву. Меня зовут Лёлё.

– Благодарствуем! – ответил Генри, и снова потянул неразумного спутника в сторону пещеры. Юноша поддался и пошел.

– Всего хорошего! – дружелюбно помахал он русалке на прощание.

Та помахала ему в ответ и изящно вильнула серебристым хвостом, уйдя под воду.

– Когда-нибудь любопытство, все-таки, доведет тебя до беды, рыцарь, – убежденно сказал Генри.

***

Рыцарь нашел свой меч там же, где оставил. Генри перекинул свернутый плащ через плечо и, выйдя из пещеры, пару минут стоял, раздумывая каким путем двинуться дальше. Восход, выкрасив воду реки в кровавый цвет, лег на его лицо розовой тенью.

– Эй, – окликнул охотника Родерик. – Мне следует вызвать тебя на бой!

В его голосе дрогнула неуверенность, но, тем не менее, он обнажил свой меч.

Генри посмотрел на Рика и устало вздохнул:

– Следует, так вызывай…

Рыцарь поднял свой меч, приблизившись к охотнику, но снова опустил, растерянно возразив:

– Но у тебя нет меча…

– У меня нет меча, это правда. Но я справлюсь с тобой и так.

Генри поднял валявшуюся тут же большую корягу и приготовился защищаться.

– И все же, это нечестно… – пробормотал рыцарь.

– Дерись же уже! – крикнул на него охотник, слегка пнув корягой. – Надоел ты мне!..

Рик занес свой меч, коряга хрястнула пополам, но Генри увернулся и тут же схватил другую палку. Рыцарь нанес еще несколько ударов, стараясь, тем не менее, не делать смертельных выпадов. Но охотник снова сумел их избежать и, изловчившись, даже больно ударил рыцаря в бок, чуть было не свалив с ног. От этого гнев овладел Риком, и он стал драться в полную силу.

Солнце уже сияло высоко над горизонтом, а тяжело дышащие от усталости противники всё еще дрались… Наконец, Генри в пылу битвы сумел подвести своего соперника к древесной коряге, не заметив которую, тот оступился, но согнувшись, вновь удержался на ногах. Однако момента, пока Родерик восстанавливал равновесие, хватило охотнику на то, чтобы мощно ударить рыцаря по руке, которой он держал меч. Оружие выпало из руки Рика, отлетев в сторону. Рыцарь метнулся за ним, но охотник преградил ему путь, приставив клинок кинжала к шее юноши. Родерик зажмурился, ожидая последнего удара.

Через минуту открыв глаза, он увидел, что Генри, переводя дух, спокойно поднимает с земли свой брошенный плащ.

– Ты не убил меня, – заметил рыцарь.

– Да, но я тебя убью, если ты снова привяжешься ко мне, – ответил охотник. Он накинул на плечо свернутый плащ и вдруг застыл, глядя вверх по течению реки. Родерик внимательно посмотрел туда же и закричал:

– Вода!

– Вижу! Чтоб тебя с твоими поединками!.. – выругался Генри. – Быстрее наверх!

Рик кинулся отвязывать лошадь, а Генри полез вверх по почти вертикальному склону обрыва, вонзая кинжал в землю, а другой рукой и ногами цепляясь за корни растущих по обрыву деревьев.

– Брось коня! – посоветовал он рыцарю, но тот не послушал, а, вскочив на него, понесся галопом вдоль берега прочь от плотной, огромной стеной надвигающейся волны.

– Дурак! Ты не успеешь! – с досадой крикнул ему вдогонку охотник и проворно полез вверх. Шум приближающейся воды оглушил его уши, он увидел, как рыцарь доскакал до относительно пологой части склона, где ночью спускались рыбаки. Рыцарь понукал коня подниматься по склону вверх, но животное постоянно срывалось: для лошади подъем оказался слишком крутым.

– Слезь с коня! Слезь с коня и поднимайся наверх! – вновь закричал ему Генри, но тот, конечно же, не слышал.

***

Охотник только —только подтянулся к краю обрыва, ухватившись за нижнюю толстую ветвь одного из могучих деревьев, росших наверху, как гул воды достиг апогея, и волна пробежала мимо, затопив пещеры и уволакивая за собой и коряги, и бревна, и всё, что встречала на своем пути. Генри видел, как Рик, слезший, наконец, с коня, тащил его под уздцы в гору, и как вода, поглотив лошадь, смыла его с середины склона, потащив за собой.

– Идиот… – пробормотал охотник, кинувшись по берегу в сторону случившегося, но увидел, как Рик ушел под воду. И тогда Генри в голову пришла шальная мысль. Ни капли ей не веря, но хватаясь за нее, как за соломинку, он истошно закричал:

– Лё-лё!!!! Лёлё!!!

Он всё еще бежал вдоль обрыва, как вновь увидел белокурую голову рыцаря, мелькнувшую над водой, как будто кто-то подталкивал его снизу, борясь с бешеным течением.

– Лёлё!.. – с облегчением вздохнул Генри, остановился, чтобы отдышаться, и ринулся бежать снова, так как, по всей видимости, русалке было не под силу долго удерживать юношу на поверхности. Их все же сносило течением, как она ни боролась. Иногда охотник терял их из виду, огибая деревья и продираясь сквозь кусты, но потом он снова и снова убеждался, что, умея справляться с родной стихией, русалка, как их ни крутила волна, подталкивала тело рыцаря всё ближе и ближе к берегу. Наконец, на изгибе русла, Лёлё удалось подтащить Рика к стволу дерева, криво росшего прямо на склоне обрыва, и удерживала его, прижав своим телом, пока не подоспел Генри. Он быстро скинул с плеча свернутый плащ, несколько раз чиркнул по нему кинжалом, скрутил ткань толстым жгутом, связал узлами, сделал утягивающую петлю и кинул этот конец русалке. Лёлё живо нырнула, накинув петлю на ноги Рика, и показавшись на поверхности, махнула охотнику. Тот медленно потянул за веревку и вытянул юношу из реки. Русалка, убедившись, что рыцарь уже на берегу, сразу же исчезла в пучине. Генри постарался привести Рика в чувство. Наконец, нахлебавшийся воды Рик пришел в себя. Он долго отплевывался речной водой и дрожал всем телом. Генри оттащил его подальше от реки, уложил его на бок на траву и пошел собирать хворост, чтобы развести огонь.

Берег и здесь порос могучими деревьями, за ними зеленели луга, а еще дальше охотник разглядел возделанные пашни. Горизонт окаймляли горные вершины и леса. Охотник насобирал достаточно сухих веток для костра и вернулся к Рику. Тот тихонько всхлипывал.

– Ты чего? – спросил охотник, достав из голенища сапога кремень и высекая искру.

– Я погубил Лучика… Я загубил своего коня…

– Это не ты, это река.

– Мне следовало подумать, прежде чем вызывать тебя на бой.

– Гм, да ты поумнел, пока барахтался в воде!

– Надо было помнить слова учителя, и драться с тобой в другом месте.

– А, вот ты о чем… А я уж было подумал…

– Да, ты спас меня. Я должен сказать тебе спасибо. Но зачем ты это сделал?

– Это не я, это Лёлё.

– Кто?!

– Ты не помнишь? Русалка. Она вытолкнула тебя из воды, а я только поднял на берег.

– Нет, ну почему у меня всё вот так?!

– Как?

– Всё наоборот! Всё ни как у людей! Русалки вместо того, чтобы топить, – спасают, мой соперник кормит меня и оставляет в живых, когда я вызываю его на поединок, а потом вытаскивает из воды… Я потерял и коня, и меч – ну какой теперь из меня рыцарь?!

Генри с жалостью посмотрел на мокрую сжавшуюся и дрожащую фигуру юноши, подбросил веток в разгорающееся пламя. В тишине был слышен постепенно удаляющийся гул воды, треск и шипение костра и всхлипы «неудавшегося» рыцаря.

– Не убивайся, послушай лучше меня, – сказал, наконец, охотник. – Отец говорил мне, что в жизни следует подчиняться только тем правилам, которые задает сама природа. Всё остальное создано людьми, а люди часто ошибаются. Я и сам наделал бед, подчинившись людским обычаям и предрассудкам, а теперь и ты совершаешь те же ошибки. Зачем ты вызывал меня на бой? Какой я тебе соперник? Мало того, что Шейла давно мертва, так ты даже никогда и не видел ее. И почему мне было не накормить тебя, если ты был голоден, а у меня была еда? И зачем мне было убивать тебя, если я не держу на тебя зла? Всё это просто смешно… Правила хороши для турниров, а здесь им грош —цена. Иди к огню, так ты быстрее согреешься, и не грусти. Коня ты потерял по своей вине – это правда, если бы ты не вызвал меня на бой, я бы вовремя заметил приближающуюся воду, и мы бы успели уйти. Это большая потеря, но бывает и большее горе… А на меч всегда можно заработать. Я настреляю дичи, и в любой крупной деревне кузнец выкует тебе за нее новый.

– Спасибо, не надо. У меня есть деньги, – ответил Рик, показав на крепко вшитый в его пояс мокрый, но целый кошелек.

– Тем более нет причины унывать: там, за деревьями видны пашни, значит, где-то недалеко есть и деревня; пойдешь и купишь себе оружие, а может быть, даже и коня, и отправишься в обратный путь.

– На коня не хватит, – помотал головой юноша. – И я не вернусь домой.

– Куда ж ты пойдешь?

– Не знаю. Как ты сказал – туда, где меня еще нет.

– Но почему ты не хочешь пойти домой?

– Это позор: вернуться без коня, без невесты, без славы.

– Ты так ничего и не понял из того, что я тебе говорил.

– Я понял. Только мне кажется, что, если в лесу нельзя жить по человеческим законам, то и в людском обществе – нельзя жить по лесным.

– Нет, Рик, – не согласился Генри. – Если б я не побоялся людских пересудов о необычной смелости Шейлы, я бы не ответил ей так резко. Ведь, на самом деле, при ее признании душа моя обрадовалась, но я был слишком горд, чтобы уступить ей.

– Может быть… – задумчиво ответил рыцарь, но потом твердо добавил. – Но я не вернусь в Зеленый Замок.

Генри оставил Рика у огня отогреваться и отдыхать и пошел бродить по окрестностям, пытаясь подстрелить что-нибудь на ужин. Но никакая дичь так и не попалась ему. Пошарив по прибрежным кустам, он наткнулся на гнездо, и принес к костру несколько яиц. Сняв и развесив сушиться одежду, Рик подремывал у еле живого пламени. Охотник запек в горячей золе свою скудную добычу, половину съел, а половину пододвинул к спящему спутнику. Потом, подумав, смотал сделанную из бывшего плаща веревку и накинул ее на плечо. Он уже повернулся, чтобы уйти, но оглянулся на юношу.

– Прощай, рыцарь! – сказал охотник.

Родерик не отозвался: после пережитых приключений, его сон был глубок. Подумав еще немного, охотник отстегнул свой кинжал и положил его рядом с едой. Потом повернулся и пошел прочь от костра, в надвигающуюся ночь.

***

Прошло несколько дней. Генри упрямо шел в направлении сверкающей ему звезды, продвигаясь вперед только ночью и стремясь обходить людные дороги и жилье. Днем он отсыпался, забиваясь в какие-нибудь наиболее безопасные и защищенные от чужих взоров места. Вот и теперь, на очередном восходе солнца в небольшой рощице, забравшись на старое ветвистое дерево, охотник расположился на его широком изогнутом стволе и приготовился увидеть первый сон. На душе у него было хорошо: он уже почти достиг своей цели. Еще один удачный ночной переход, и он уже будет на опушке Дремучего леса. Сквозь густую крону дерева, он видел за широкой кромкой леса вершины Таинственных гор. Сладко зевнув, Генри закрыл глаза, но тут же открыл их, прислушиваясь. До него доносились голоса и шорох шагов. Плотнее прильнув к дереву, он попытался сквозь густую листву дерева и предутренний сумрак разглядеть источники звуков и увидел несколько нечетких силуэтов людей, приближавшихся к нему по еле заметной тропинке. Шли они медленно и как-то странно. Сверху это выглядело, как будто ползет большая черепаха. Наконец, охотник понял, что тот, кто идет впереди, пятится, как рак – задом наперед.

– Сейчас мы тебя пощекочем, – многообещающе заявил один из тех, что шел, глядя вперед.

– Не советую ко мне приближаться, – ответил тот, что был спиной к Генри, и голос его показался охотнику знакомым.

В руках все четверо, похоже, держали мечи. Трое из них все больше оттесняли четвертого по направлению к спрятавшемуся, но, не дойдя несколько метров до дерева, где устроился охотник, пятившийся вдруг взмыл в воздух. Он оказался подвешенным за одну ногу и болтался теперь на веревке, прикрепленной к ветке высокого дуба, вниз головой. Ближний из нападавших тут же стегнул по его руке с мечом длинной плеткой, и оружие вывалилось из руки висевшего. А потом ловко заарканил его другой веревкой, так что тот оказался связанным еще и по рукам. Стоящие на земле весело и довольно рассмеялись.

– Ну, теперь-то мы точно опустошим твой пояс, – хохотал один.

– А потом – живот, – подхватил второй. – Посмотрим, действительно ли, у тебя голубая кровь?

– Спорим, кишки у всех одинаковые? – продолжил третий.

– Только попробуйте! – крикнул подвешенный, несмотря на свое отчаянное положение, и завертелся, что есть силы, всем телом.

Генри вздрогнул, поняв, где он слышал этот голос. Охотник тихо приподнялся, бесшумно достал стрелу и вскинул арбалет. «Не вертись же так!» – с досадой процедил он еле слышно сквозь зубы, не имея возможности точно прицелиться.

Разбойники приблизились к своей жертве, двое попытались схватить его по бокам, чтобы тот не вертелся. Третий прикрикнул:

– Успокойся, а то сейчас же трупом станешь!

– Да, может, уже кокнуть его? Удобнее ж будет, – спросил один из держащих.

– Больно хорош пояс, неохота кровью марать, – ответил его подельник, пытаясь отстегнуть пояс. – Разденем сначала.

Тут охотник, улучив момент, когда один из разбойников сумел отстегнуть пояс и немного отошел от подвешенного, выпустил стрелу. Он метился в плечо, но в этот момент грабитель двинулся, и стрела угодила ему прямо в лоб. Разбойник упал замертво. Его соратники, ничего не понимая, бросили жертву, и, увидев в трупе стрелу, метнулись прочь, в ужасе закричав: «Эльфы! Эльфы!…» Уже через три минуты они скрылись из виду. Генри спрыгнул с дерева и подошел к ограбленному, чтобы освободить его из ловушки.

– Генри! – узнав, обрадовался тот.

– Хотел бы я знать, что ты тут делаешь, рыцарь? – спросил охотник, развязывая юноше руки.

– Я хотел тебе кинжал вернуть. Тебе ж, наверное, неловко без кинжала, – ответил Рик.

– Без кинжала мне, конечно, непривычно, но и без него мне удавалось жить спокойно, пока я вновь не встретил тебя… – проворчал Генри, забираясь на дерево, чтобы отрезать веревку, на которой болтался рыцарь. – Ты заметил, что ты опять чуть было с жизнью не расстался? А всё – твое любопытство…

– Да, ты опять спас меня, – понуро согласился Родерик, но быстро развеселился, вновь оказавшись на земле. – Кстати, тебя опять за эльфа приняли!.. Видно, здесь кроме эльфов и разбойников, действительно, нет никого. Кого ж тут тогда разбойники грабят?

– Таких болванов, как ты, – грубо оборвал рассуждения юноши охотник и полез обратно на выбранное для ночлега дерево.

Рик погрустнел. Он подобрал свой меч и сел на землю, прислонившись к стволу, ставшему временным пристанищем Генри.

– Может, я и болван… Но кинжал я тебе, все-таки, возвратил.

– Не стоило, – донесся из ветвей голос охотника.

– А зачем ты мне его оставил?

– Нельзя быть безоружным, если ты не у себя дома.

– Я удивляюсь тебе. Поступки твои всегда благородны, а слова обидны.

– Мои поступки разумны, а не благородны! – зашелестел листвой раздраженный Генри. – И вообще, не мешай мне спать! Я шел всю ночь. И я советовал бы тебе, если уж ты твердо намерен от меня не отставать, пристроиться где-нибудь тут же, повыше и отдохнуть. Лезь сюда! Тут есть еще пара вполне подходящих веток.

Услышав приглашение, Рик не заставил себя долго ждать.

***

– Зачем лезть здесь, рядом же есть тропинка? – спросил Рик, пробираясь за Генри через высоченную густую траву. Еще до заката они вырыли могилу убитому разбойнику, и сильно устали, так как даже рыхлую почву трудно копать мечом и голыми руками, а потом, передохнув лишь с полчаса, двинулись в путь.

– Потому что по тропинке ходят разбойники. Или тебе снова хочется услышать их голоса, как это было с русалкой?

– Нет, они не так сладкоголосы. Но думается мне, что здесь мы уже их не услышим – больно дикое место…

– Послушай, рыцарь: если есть тропинка, значит, кто-то по ней ходит. Логично? Но ты волен поступать, как знаешь. Я ж не тащу тебя за собой, сам идешь. И возвращался бы ты назад… Ты ж ищешь славы. А мой удел – одиночество и безвестность. Вот на кой тебе в Дремучий лес, объясни?

– Я подумал, что для славы я еще не готов – слишком слаб. Учитель говорил мне, что слава хороша только тогда, когда ты понимаешь, что заслужил ее. Дремучий лес может стать для меня испытанием. Если ты когда-то был там и идешь туда снова, почему бы и мне не попробовать? Если я смогу сделать это, я буду больше уважать себя, я стану сильнее. И потом… Я должен отдать тебе долг: я тебе жизнью обязан.

– И как же ты собираешься его отдать?

– Не знаю. Может, и пригожусь как-нибудь.

– Хым, – усмехнулся охотник. – Ну-ну…

– Кажется, трава редеет?

– Да, и теперь веди себя тише.

Почва стала хлюпать под ногами. Путешественники вышли к болоту. Луна светила ярко, и лучи ее отражались в болотном озерце причудливыми полосками. Далеко-далеко, на другом краю болота блуждали мелкие огоньки.

– Что это? – тихо спросил Рик.

– Отец говорил, это эльфы играют… Вот теперь нам следует найти тропинку. Иди точь-в-точь за мной и не глазей по сторонам.

Генри большой палкой начал пробовать землю, прежде чем сделать следующий шаг, и таким способом они вышли на еле заметную тропку только к рассвету. Рыцарь слегка перевел дух: эта ночь была для него жутковатой – то неожиданно резко кричала какая-нибудь птица, то болотные огни приближались совсем близко, то ноги его погружались в жижу… Но он верил в своего проводника, шел за ним спокойно и терпеливо сносил его брюзжание.

– Мы почти у цели, – тихо сказал охотник. – Где-то пара часов, и у нас под ногами будет твердая почва Дремучего леса.

Он выглядел очень усталым. При словах о лесе глаза его сверкнули радостью, но тут же снова потухли, как будто какая-то плохая мысль оборвала его поднявшееся настроение.

– Пойдем, Рик, не время отдыхать, когда рассветет, лучше нам быть уже в лесу.

Когда, наконец, Генри объявил, что можно уже отдохнуть, Рик рухнул на землю в полном изнеможении. Солнце поднялось уже высоко и вовсю пекло даже сквозь пышные кроны деревьев, хотелось пить и спать. Но охотник растеребил лежащего юношу, велев собрать хворост для костра. Довод – «ты же не хочешь, чтобы тебя съели?», – все же, поднял юношу с земли, и он чуть ли не ползая на четвереньках от усталости, насобирал сухих веток, пока не менее изможденный Генри потрошил тушку тут же пойманного им зайца. Как только условились спать по очереди, рыцарь сразу же провалился в сон, сквозь который ноздри его приятно щекотал запах жареного мяса.

***

Пока охотник отсыпался, Рик доел остатки жаркого и, поглядывая по сторонам, убедился, что зверье в лесу было, действительно, не пуганым. Сквозь стволы деревьев на него поглядела любопытная косуля, вокруг прыгали белки, мелькнула рыжим хвостом лиса. «Хорошо, что не медведь», – боязливо подумал рыцарь. Ему еще хотелось спать, но он прилежно подкладывал хворост в огонь.

Генри проснулся, когда уже стало вечереть, и Рик начал клевать носом.

– Переночуем у этого костра, в темноте нам сложно будет найти хижину. Спи, Рик, а я пока еще что-нибудь подстрелю, чтобы поесть: что-то я опять голодный, – решил охотник.

– Необязательно стрелять, – ответил устраивающийся сладко поспать юноша. – У меня в котомке есть немного хлеба и сыра. Я нес их тебе, подумал – наверное, тебе тошно есть одно только мясо.

– Вот это да! – так и подскочил Генри. – Давай же скорее, рыцарь! Это же праздник!

Глаза его так и залучились удовольствием, когда Рик подал ему кусок хлеба. Юноша, гордясь своей сообразительностью, с радостью наблюдал, как осторожно, стараясь есть как можно медленнее, Генри смаковал каждый положенный в рот кусочек. Съев треть от отданного ему рыцарем куска, он передал остаток обратно юноше. Родерик не хотел было брать, но охотник сказал:

– Оставь на завтра. Даже тебе теперь не скоро придется есть хлеб, Рик. Спасибо! Я мечтал об этом…

Впервые за последнюю встречу спутник посмотрел на рыцаря по-доброму.

Довольный юноша уснул, а охотник, отпив из своей дорожной фляги воды, подумал, что боги не оставили его.