Чужое противостояние

      Костя тоже слышал о подобных вещах, но сейчас решил промолчать.

– Но ведь это сказки, – снова попытался возразить Вадим.

– Я бы не советовал тебе проверять это, – твердо сказал лесничий таким тоном, что Вадим умолк, – идем четко за мной, никуда не сворачивая.

      Все гуськом двинулись вслед за Егором Никодимовичем. А Костя, внимательно смотревший по сторонам, вдруг заметил, что кроны деревьев, мимо которых они шли, были полны птиц, а вот над поляной ни одна птаха даже не появлялась. Лесничий проследил за взглядом Кости и кивнул головой:

– Птицы тоже попадают в этот круг и потому – не летают там, боятся.

      Ребята сзади, услышав теперь и это предостережение, тоже начали вертеть головами и приумолкли. Кое-как продравшись сквозь густой кустарник, вышли на противоположный край поляны. Посмотрели назад: казалось бы, вот он – тот край, а нет, не пройдешь к нему вот так вот просто. В этот момент в кроне деревьев вспорхнула какая-то птица, и сверху, кружась, опустилось красивое, с изумрудным отливом, перо.

– Какая прелесть, – изумилась Лена, подхватив перо, – чье же это?

– Зимородка, – спокойно ответил лесничий, почти не взглянув на находку.

– Я возьму его на память, – сказала Лена, разглядывая красивое перо.

      А лесничий уже торопил их, двигался дальше.

– Может, привал сделаем? – робко спросил Витя, посмотрев на проводника.

– Я бы тоже не отказалась, – призналась Лена.

– Рано пока, – отозвался лесничий, – вот овраг перейдем, за ним и привал сделаем.

      По лесу шли еще минут двадцать, все время с небольшим подъемом, лес при этом понемногу редел. И вот вышли на край весьма и весьма глубокого оврага, по дну которого, судя по всему, бежал ручеек. Овраг был стар и изрядно зарос кустарником и мелкими деревцами, тем не менее другая его сторона хорошо просматривалась. «Однако овраг глубиной метров тридцать будет, а то и больше», – подумал Костя. Лесничий медленно начал спускаться вниз, но не прямо, по пологому склону, а немного забирая левее.

– Двигайтесь только так, как я иду! – крикнул он.

      Ребята начали потихоньку спускаться, стараясь повторять маршрут лесничего. И что странно, дна оврага, которое казалось таким далеким, достигли буквально за минуту, – по крайней мере, так всем показалось. Лесничий тем временем перепрыгнул ручей, который фактически был лишь мелкой струей темной воды, и начал подниматься на другую сторону. Перейдя ручей, Костя обратил внимание, что другая сторона оврага намного ниже, этот его край казался буквально в нескольких шагах от ручья, хотя сверху два берега казались одного уровня. Но здесь всех ждал неприятный сюрприз: подниматься оказалось намного, намного труднее. Хотя этот склон был такой же – весьма пологий, как и тот, с которого они спустились, но край оврага как будто отступал и отступал по мере продвижения группы по склону. Ребята почти выбились из сил, подъем уже занял сорок минут, и лишь когда все уже почти выдохлись, неожиданно вышли на ровную поверхность. Лесничий прошел метров двадцать, выйдя на небольшую полянку и сбросив рюкзак, скомандовал:

– Вот теперь – привал!

– И что это такое было? – спросил, нарушая собственное молчание, Костя.

– Овраг, – чуть помедлив, проговорил лесничий, – именно так, с большой буквы, – Овраг. И если двигаться по прямой, а не так, как мы, – чуть зигзагами, то вниз можно сбежать почти в одно мгновенье, а вот вверх – не поднимешься никогда.

– Что, совсем никогда? – недоверчиво спросил Вадим, оглянувшись назад, на дно оврага.

– Ну, можно сказать и так, – спокойно ответил лесничий, – если, конечно, не желаешь потратить несколько недель.

– Недель? Недель… – проговорил было Никита и осекся.

– Так, привал полчаса, костер пока не разводим, – скомандовал лесничий и добавил строго: – К Оврагу – не ходить!

      Это предостережение явно было лишним, никто теперь и шагу к оврагу сделать не хотел. Все уселись на траву и почти не разговаривали, осмысливая все происходящее.

– Никогда бы не подумал, что такие места могут существовать, – тихонько проговорил Никита Лене (они сидели рядом с Костей).

– Да, знаешь, я тоже немного шокирована, – призналась Лена, прижавшись к плечу Никиты, – но, с другой стороны, это так интересно.

– Такое впечатление, что это все – немножко нереально, – сказал Никита, бросая взгляды по сторонам.

– И тем не менее – мы здесь и наяву, – ответила Лена.

      «Хотелось бы еще знать, где – здесь», – подумал Костя.

– Ну что, отдохнули? – спросил, поднимаясь, Егор Никодимович. – Не пропало еще желание идти дальше?

– Еще чего, – уверенно проговорил Вадим, – после такого начала – и отказаться от продолжения? Да никогда!

– Ну что ж, – усмехнулся лесничий, – тогда продолжим путь!

      Все поднялись и неспешно пошли вслед за лесничим. Дорога лежала по довольно светлому лесу, в основном сосняку, причем, как заметил Костя, опять в гору. Шли по этой местности недолго и вскоре вышли на обрыв довольно высокого холма, с которого можно было смотреть далеко вперед. У подножия холма расстилалось редколесье с большими полянами, а чуть дальше простирался довольно густой лес, который отсюда казался волнующимся зеленым морем. Ну, а еще дальше виднелся темный массив – лес, росший на холмах.

– Вот туда, почти до самого края того леса, – протянул руку к горизонту лесничий, – наш путь и лежит.

– Далековато, – с сомнением протянул Вадим, разглядывая местность, лежащую перед ними.

– Всего пару дней пути, – ответствовал лесничий спокойным голосом, – если повезет.

– А если не повезет? – спросил с некоторым сомнением Никита.

– Значит, через три-четыре дня вернемся назад, – спокойно ответил лесничий.

– Здорово, – пробормотал Костя.

      Лесничий же тем временем забросил на спину свой рюкзак, вернее, как сейчас рассмотрел Костя, вещмешок и начал спускаться с холма. Ребята переглянулись и двинулись вслед за ним. Спуск после Оврага показался совсем нетрудным, да и проводник не выбирал каких-то особенных путей, а спускался вполне свободно. Спуск занял минут десять, и за это время ребята успели немного расслабиться, но, как оказалось, зря. У самого подножия склона текла неширокая и неглубокая, но быстрая речка. Вода в речке была прозрачной, но было в ней нечто странное. Поначалу ребята даже не могли понять, что именно, но смотрели все на эту речку как завороженные. Затем Вадим, продолжая быть в каком-то оцепенении, начал спускаться к реке. И был буквально отшвырнут от неё лесничим, который затем гаркнул во все горло:

– А ну-ка – отошли все от воды!

      Со всех как будто спало какое-то наваждение, и только тут все заметили, что вода в речке течет в обе стороны сразу: до середины – в одну сторону, а сразу за серединой – в другую.

– Вот это да! – проговорил Вадим ошеломленно. – Еще один феномен, которого никто не видел.

– Ну, почему же никто, – возразил лесничий, – я видел, раз не поддался оцепенению, и другие люди видели, давно уже видели и даже дали название таким речкам.

– Да, и какое же название? – живо спросил Витя, он был немало возбужден увиденным.

– А ты не догадался еще? – переспросил его лесничий, усмехаясь.

– Смородина-река, – вырвалось у Кости.

– Верно, – уважительно сказал Егор Никодимович, – Смородина-река течет сразу в обе стороны, а посередине – граница, пересекать которую нельзя!

– А что будет, если кто-то пересечет? – спросил Никита.

– А вот смотри, – сказал лесничий и, сломав длинную палку, начал подталкивать к середине реки небольшое полешко. Сначала ничего не происходило, полешко, повинуясь движению палки, пересекало речку вполне обыденно. Но вот оно достигло середины реки и совершенно неожиданно начало гореть. Именно гореть, прямо в воде, по нему побежали языки пламени, пошел густой дым. Лесничий отпустил полешко, и оно, продолжая гореть и дымиться, поплыло уже в противоположную сторону – на другой стороне речки.

– Ого, ничего себе, – ошарашенно проговорили ребята хором. Промолчал только Костя, который начал немного прозревать, но о своих прозрениях пока предпочел умолчать.

– И как мы переправимся через это чудо? – спросил Вадим. – Или пойдем искать обход?

– Обход не обход, но нечто вроде моста тут должно быть, – уверенно сказал их проводник и пошел вдоль речки в ту сторону, в которую текло течение с их стороны. Костя пошел вслед за ним. Витя все это время ошалело щелкал своим раритетным фотоаппаратом.

– Скажите, – спросил Костя, приблизившись к лесничему, – а вы многих уже водили подобным маршрутом?

– Немногих, – чуть помедлив, ответил проводник, – ваша группа – всего лишь четвертая. Просто сей маршрут открывается очень редко.

– То есть как это – открывается? – не понял Костя, посмотрев на собеседника.

– Очень просто, – ответил лесничий спокойным тоном, – не каждый год сюда можно пройти. А примерно раз в три года, бывает, что и реже.

– И что же – в других случаях сюда не попасть? – удивился Костя.

– Да, – кратко ответил проводник, но не стал уточнять. В этот момент на речке показался импровизированный мост. А точнее – просто бревно, переброшенное над водой.

– Ну, вот и переход на ту сторону, – констатировал лесничий, указывая на импровизированный мостик, – зови остальных.

      Костя быстро вернулся назад к ребятам, продолжавшим обсуждать необычное положение, в которое они попали.

– Мост нашелся, – обрадовал их Костя, а затем повернулся и пошел к тому месту, где оставил лесничего. Ребята неспешно пошли за ним.

– Ой, какой-то совсем ненадежный мостик, – засомневалась Лена, глядя на бревно, перекинутое через речку.

– Я по такому точно не пойду, – надув губы, проговорила всегда молчаливая, пухленькая Оксана, – и так уже по всяким Оврагам шлялись.

– Ну уж нет, – решительно сказал Вадим, – мы обязательно пройдем здесь!

– По мосту идти безопасно, – произнес лесничий и первым вступил на бревно. Шел он по бревну очень легко и непринужденно, совершенно не боясь и не глядя под ноги. И перешел речку шириной в несколько метров буквально за три-четыре секунды. – И кто следующий? – весело спросил он, обернувшись к своим попутчикам.

      Костя поежился внутренне, но потом махнул рукой и сказал:

– Эх, я следующий. – И вступил на бревнышко, которое сразу показалось очень узким и каким-то скользким.

      Как ни странно, но прошел Костя и быстро, и без неприятных ощущений. Некое облегчение, как было видно, появилось и у его товарищей. Вадим взял за руку Ольгу – и они довольно бодро перебежали на сторону, на которой уже были лесничий и Костя.

– Молодцы, – одобрил их действия Егор Никодимович.

      Следом за Вадимом, также держась за руки, перешли по бревну Никита с Леной. За ними суетливо засобирался Витя, поправляя то одну, то другую деталь своей одежды.

– Смелее, – подбодрил его Вадим, махнув рукой, – не боись!

– А я и не боюсь, – суетливо проговорил Витя и как-то неловко начал перемещаться по бревну. На середине он вдруг закачался, взмахнул руками…

– О-о-о! – одновременно вскрикнули все ребята на обоих берегах.

      Витя соскользнул одной ногой с бревна и даже коснулся воды, когда лесничий быстро подскочил к нему и буквально выдернул с бревна на берег. Витя нервно икал, одна кроссовка у него дымилась.

– Ничего, все хорошо, что хорошо кончается, – философски заметил Вадим, похлопав товарища по плечу.

– И все-таки повторюсь, – сказал серьезно лесничий, – будьте предельно осторожны и внимательны, никаких неосмотрительных шагов.

      К этому времени Леша с Оксаной уже спокойно, хотя и не без внутреннего напряжения, перешли по мостику и подошли к остальным.

– Теперь нам недолго осталось до места привала, – сказал проводник.

– А мы палатку будем ставить или как? – спросил несколько растерявшийся Вадим. – У нас их всего две, и на всех места, наверное, не хватит. Вы же вроде сказали, что с ночлегом не будет проблем.

– А их и не будет, – спокойно ответил лесничий, – в километре отсюда небольшой заброшенный хутор есть – там и заночуем.

      Немного успокоив совершенно разволновавшегося Виктора, путешественники двинулись в дальнейший путь. Дорога шла по редколесью, заросшему очень высокой травой, высотой порой достигавшей плеч, а некоторым девочкам и еще выше. Среди этой травы тот тут, то там возвышались кусты и одинокие деревья. Внезапно группа вышла из высокой травы на полосу, поросшую чем-то похожим на осоку. Под ногами слегка захлюпало.

– Осторожно идите, старайтесь раздвигать траву, а не рвать её, – предупредил лесничий серьезным тоном.

      Все присутствующие, уже наученные горьким опытом, постарались выполнить совет, и только Вадим, видимо из чувства противоречия, вдруг взял и резко махнул ногой через пучок травы – и тут же вскрикнул. Все обернулись к нему: Вадим скривился от боли – вся штанина была в порезах, а сквозь них уже проступали следы крови.

– Я же предупреждал, – сердито сказал Егор Никодимович, подходя к пострадавшему, – что за ребячество такое?!

      Лена и Ольга тем временем быстро достали аптечку и начали перевязывать ногу Вадима. А после перевязки чуть прихватили крупные разрезы на брюках суровыми нитками.

– Разрыв-трава? – вопросительно посмотрел на лесничего Костя, в памяти которого опять как-то само собой всплыло название.

– Она самая, – ответил лесничий, окинув Костю внимательным взглядом, – никогда не занимался славянской мифологией?

– Совсем немного, – честно ответил Костя.

      Лесничий молча одобрительно кивнул, а сам, оборачиваясь к остальным, строго сказал:

– Вот видите, к чему приводит неосмотрительность, еще одна такая выходка – и пойдем назад!

      Ребята помолчали немного, а потом Вадим сказал примирительным тоном:

– Извините меня, и вообще извините нас за то, что мы несерьезно ко всему относились.

– Ладно, бывает, – махнул рукой лесничий, – давайте двигать к хутору, а то скоро темнеть начнет.

      Все прибавили шагу и быстро зашагали по высокой траве, благо полосы разрыв-травы больше не попадалось. Спустя минут десять впереди замаячил небольшой домик, окруженный невысоким плетеным заборчиком.

– Вот и место для нашего ночлега, – проговорил лесничий, осмотревшись по сторонам, – все заходим внутрь, после захода солнца со двора, за плетень, не выходить, а лучше – быть дома.

– А если вдруг приспичит? – робко спросил Витя.

– Там, рядом с домиком, небольшой загончик есть, прямо возле входа, вот туда и можно ходить, но более – никуда, – снова твердо сказал лесничий.

      Все медленно подошли к домику, он был невысок, сколочен из разнокалиберных бревен и покрыт, судя по всему, хворостом. Плетень опоясывал его вокруг небольшим радиусом, отходя от стенок дома всего-то шагов на десять. Окошек в домике было всего два, и оба – очень маленькие. Дверь действительно располагалась рядом с каким-то закутком, сколоченным из досок. Путешественники подошли к двери, первым в домик вошел лесничий, попросив подождать, а спустя пару минут пригласил всех войти.

      Войдя в дом, ребята осмотрелись. В середине единственной комнаты стоял большой стол, на котором уже горели две свечи, поставленные в какие-то жестяные чашки. Вдоль стен стояли широкие лавки, напротив двери был сложен небольшой очаг.

– Там, рядом с загончиком, небольшая поленница дров есть и немного хвороста, принесите, – попросил лесничий.

      Никита и Костя переглянулись и вышли во двор.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Никита задумчиво.

– Я думаю, что я сплю и вижу сон, – честно ответил Костя, покачав головой, – сказочные явления по-другому никак не воспринимаются.

– М-да, – сказал Никита, почесав затылок, – что-то будет дальше.

      Они взяли с десяток поленьев и одну из вязанок хвороста и вошли в дом. Очаг уже горел, а девчонки выкладывали на стол нехитрую снедь.

– Советую всем желающим посетить место туалета сейчас, пока еще совсем не стемнело, – произнес Егор Никодимович.

      Сказано это было таким тоном, что девочки, за исключением Оксаны, почти сразу потянулись на улицу. А Никита и Костя снова переглянулись.

– А чем же здесь так опасна темнота? – спросил Никита.

– Да не то чтобы она сама по себе была опасна, но для людей неподготовленных многое в ней может показаться неприятным, а может быть, и страшным, – отозвался лесничий, бросив взгляд в маленькое окошко.

– А в домике для нас не опасно? – снова спросил Никита.

– Даже во дворе почти не опасно, но лучше все же в доме, – ответил лесничий, садясь за стол.

      В это время вернулись со двора девчонки.

– Такое впечатление, что кто-то все время смотрит в спину, – пожаловалась Оксана, а Лена с Ольгой кивнули в знак согласия.

– Ну, пойдем тогда и мы поглядим, – сказал бодро Вадим, явно хорохорясь перед женским полом.

– Давай-ка без самодеятельности, – тут же строго предупредил проводник.

– Да нет, это я так просто, – стушевался Вадим, вспомнив свое приключение с разрыв-травой.

      Во дворе стало почти совсем темно, Вадим с Виктором и Лешей быстренько заскочили в загончик, а Никита с Костей попытались посмотреть, что творится за пределами плетеного заборчика. Тьма уже сгустилась, и тусклый свет из двух окошек домика ничего осветить не мог. И все же Косте показалось, что на некотором расстоянии от заборчика что-то двигается, что-то непонятное, бесформенное, но разглядеть это было невозможно. Костя тряхнул головой и вслед за Никитой заскочил в загончик, а затем вошел в дом. Поужинав припасами, прихваченными еще из райцентра, которые показались совсем безвкусными после трапезы, устроенной в доме лесничего, начали готовиться ко сну. И в этот момент за окнами послышался какой-то странный шум, как будто топот некоего животного, который был слышен то с одной стороны, то с другой. И так продолжалось примерно с полчаса. Ребята вопросительно посмотрели на проводника, но тот оставался спокоен и, разложив небольшое одеяло на скамье, просто лег и закрыл глаза. Ребятам так спокойно уснуть не удалось, девчонки постоянно приподнимались и смотрели на входную дверь, которую просто закрыли на небольшую щеколду. Да и ребята чувствовали себя не слишком уютно. Впрочем, глядя на спокойно спящего проводника, со временем успокоились все.

      Утром всех разбудил лесничий.

– Однако же – пора снова в путь! – громко возвестил он.

      Ребята начали подниматься с лавочек, у многих затекли спины, все-таки место для ночлега было не самым удобным.

– Умыться можно во дворе, там, сзади дома, небольшой колодец есть, – сказал лесничий.

      Первым вышел из дома Костя, за ним – почти сразу – Никита. Посмотрев по сторонам и вроде бы не заметив ничего особенного, Костя пошел за угол дома, там действительно был почти незаметный сруб колодца, в углу которого – вот неожиданность – была прибита подкова, а в другом углу на здоровенный крюк была привязана цепь с ведром на конце. Подошедший Никита помог зачерпнуть воды, и тут они оба обратили внимание на следы за оградой. Плетень здесь был совсем рядом с колодцем, шагах в четырех, и было хорошо видно, что трава возле заборчика была примята, и на ней явно прослеживались следы, похожие на копыта, но вроде бы и чем-то отличающиеся. Никита покачал головой и посмотрел на Костю.

– Давай-ка при всех не будем спрашивать, – промолвил Костя, с недоверием и интересом глядя на следы, – как-нибудь отзовем лесничего и спросим с глазу на глаз.

– Согласен, – отозвался Никита, – нечего всех пугать.

      Вернулись к двери, налили рукомойник, висевший тут же. Затем сходили еще раз – набрали воды. После умывания все уселись завтракать, а проводник вышел во двор и стал что-то высматривать вдали – в той стороне, куда они направляли свой путь.

– Извините, – подошли к нему Костя с Никитой, – мы хотели спросить, что это за следы там – за заборчиком, рядом с колодцем?

– Видели уже, значит, – отозвался проводник, вид которого оставался совершенно спокойным, – можете верить, а можете и не верить, но похоже, что нас леший навестил, а может, и не один.

– Это снежный человек, что ли? – не понял Никита.

      Лесничий усмехнулся и произнес:

– Ну, что-то типа того, по крайней мере – весьма похож на то, как представляют йети.

      Никита с Костей переглянулись, а затем Костя спросил:

– А сюда они почему не зашли?

– Не могут, – снова спокойно ответил проводник, – плетень тут особенный.

– Хорошо, – сказал Никита, – но, когда мы выйдем за забор, они не появятся?

– Нет, не появятся, – ответил Егор Никодимович, – они так близко только ночью подходят к жилью. А мы с вами очень скоро будем далеко отсюда, они в ту сторону редко ходят.

– Ой, какая прелесть, – вдруг раздался возглас Ольги, – откуда это здесь?

      Никита с Костей повернулись в ту сторону и увидели, что Ольга держит в руках маленький колокольчик, совсем миниатюрный, темно-желтого цвета.

– Похоже, из меди, – сказал Костя и вопросительно посмотрел на лесничего.

– Из бронзы, – ответил тот, – здесь иногда встречаются вещи из бронзы.

– А взять его можно? – тут же начала просить Ольга.

– Можно, – усмехнулся лесничий, – такие штучки путешественники любят собирать, нечто подобное отсюда уже забирали на сувениры. Они совершенно безопасны.

– А откуда они здесь? – полюбопытствовал Никита.

– Так ведь хутор здесь был когда-то, – ответил лесничий, – да даже не один, чуть в стороне еще два имеются, когда-то здесь люди жили, коров держали, вот на шее этих коров колокольчики эти и висели.

– Но если колокольчик из бронзы, – проговорил Костя, – то получается, что он очень старый и люди эти жили давно.

– Я бы сказал – весьма давно, – сказал лесничий. – Мой дед, который первым, еще в годы Гражданской, сюда начал хаживать, уже застал здесь безлюдье. Однако нам в путь пора.

      Егор Никодимович подождал, пока все соберутся на углу у плетеного заборчика, и повел группу путешественников дальше. Первое время шли все по этому лугу, который, как поняли Никита с Костей, был когда-то пастбищем, а теперь начал все больше зарастать кустарником, да и деревьями тоже. Но вот, пройдя примерно с полкилометра, наши путешественники снова углубились в лес, в котором теперь преобладали лиственные породы деревьев. Кусты здесь были густые, но невысокие, и Костя обратил внимание, что иногда в этих кустах бывает какое-то движение. Он обратил на это внимание проводника, на что тот спокойно заметил:

– Волки это, тут стая живет, но бояться не надо: волки летом совсем не агрессивные, а здесь так я вообще не знаю ни одного случая, чтобы они вообще пересеклись с человеком.

      Костя покачал головой, попытался высмотреть хоть одного волка, но у него ничего не вышло. К этому времени группа вышла к небольшому ручейку, шириной в пару метров, и остановилась, памятуя о недавней переправе через коварную Смородину-речку. Но лесничий спокойно ступил в этот ручей и перешел его, тот оказался совсем неглубоким – чуть выше щиколотки. Остальные путешественники с облегчением последовали его примеру. Пройдя заросли бузины, проводник вышел на край странной просеки или очень длинной поляны или лужайки и почти сразу остановился.

– Что случилось? – уже привычно осторожно стали узнавать, в чем дело, уткнувшиеся лесничему в спину ребята.

– Еще одно плохое место решил вам показать, – ответил лесничий, – мы его, конечно, обойдем, но, чтобы вы на него сами не выскочили, нужно, чтобы сами увидели.

      Лесничий шагнул в сторону, взял в руки комель земли с торчащими из него корягами и бросил в середину зелененькой полянки, которая, казалось, вся поросла какой-то бархатной невысокой травкой. Комель упал на эту травку, секунду или две лежал спокойно, а потом раздался глубокий, какой-то утробный вздох, почва под комлем вздыбилась, на поверхность хлынула черная жижа, и комель моментально провалился в неведомую пропасть. Ребята подавленно смотрели на коварную полянку, на которой уже не осталось ни следа, ни комля, ни черной жижи.

– Запомните это место, – сказал проводник, – их здесь всего два или три, но остальные – далеко отсюда.

– И что, глубоко там? – спросил задумчиво Вадим.

– Не измерял, – усмехнулся проводник, – и никому не советую.

      Пошли влево от коварной полянки, миновали её край на расстоянии с десяток шагов и двинулись дальше. Путь их как будто снова начал подниматься в гору, хотя подъем был и не очень заметен. Никита тихо переговаривался с Леной, притихший Витя изредка щелкал своим фотоаппаратом, Леша с Оксаной, как обычно, шли молча, но теперь – держались за руки. Вадим с Ольгой внимательно смотрели по сторонам, и было видно, что они оба не слишком доверяют лесничему. А вот Костя все больше успокаивался, хотя у него все время зрели подозрения в нереальности происходящего. Часа через два вышли на сильно заросшую проселочную дорогу с довольно-таки глубокими колеями.