– Покончим с препирательствами, Ти. Обещаю тебе уладить все проблемы с хозяевами… когда они появятся… Если появятся… Заплатим им чуть больше. Никто не останется внакладе.

– Что значит – «если появятся»?

– Это всего лишь фигура речи. Не придирайся к словам.

Вид у ВПЗР чрезвычайно довольный. Как будто она получила неожиданный подарок. В кривозеркальной реальности (место обитания ВПЗР) с подарками постоянно выходит какая-нибудь лажа: ей невозможно угодить. Поздравительные открытки от издательства она презирает, потому что «в них нет ничего личного» – стандартный типографский текст со стандартными же пожеланиями. И только имя-отчество вписано от руки, «хоть на это у них хватило ума, идиоты проклятые». Однажды, правда, мелкая издательская сошка что-то там перепутала, и ВПЗР получила открытку с совершенно другим именем… Чего только я не выслушала!.. Прицепом к открыткам идут книги, и это уже – «верх наглости, квинтэссенция неприличия, как можно одному автору дарить книги другого автора? На что они намекают?!» После парочки пошлейших скандалов и проведенной мной разъяснительной беседы с издателями те стали присылать вполне нейтральные художественные альбомы. Не самые дорогие, не с золотым обрезом, не с переплетом из буйволиной кожи, не отпечатанные в Италии ограниченным тиражом в 100 экземпляров – что тоже бесит ВПЗР. В идеале ей бы хотелось, чтобы экземпляров было только три: один для президента США, один – для президента России и еще один – для нее любимой. Боже, с какой сумасшедшей извращенкой я работаю, дай мне силы, боже!!!

Милые безделушки она ненавидит и называет пылесборниками. Косметика и парфюмерия в качестве подарка ее тоже не устраивает, она, видите ли, сама в состоянии купить себе «эту дрянь». Но теперь абсолютно ясно, что бы устроило ее: абсолютно пустое кафе, куда она проникла сомнительным путем. Мелкий экстрим – все же экстрим, который при желании можно раздуть до экстрима глобальных масштабов. Разродиться приличествующим случаю текстом, где кафе предстанет не просто пустым, а исполненным тайн. Не самых приятных – кровавых. Леденящих душу. С трупами в подвале, с отрезанной головой Укокской принцессы в морозильнике. С приветами от невидимых убийц – они написаны кровью жертв на зеркалах и днищах адских сковородок. Со звуковыми письмами на виниле – они включаются сами собой, не дожидаясь своей очереди, нагло отпихнув Джоан Арматрейдинг с Рейчел Ямагатой и перебив на полуслове Фрэнка Синатру. Ах да, я еще забыла шепоты и крики! Инфернальные шепоты и крики, от которых становятся дыбом волосы на всех частях тела, а глаза самопроизвольно вылезают из орбит. Такие приемчики постоянно используют Стивен Кинг и Дин Кунц – признанные классики жанра. ВПЗР всегда мечтала написать роман ужасов, что ж, как говорится, флаг в руки и барабан на шею! Карманным Зюскиндом и карманным Мураками она уже была, пусть теперь побудет карманным Стивеном Кингом!

На барной стойке – ваза с яблоками.

Яблоки хороши собой, но при ближайшем рассмотрении оказываются искусно выполненным муляжом. На них нет ни грамма пыли, парафиновые бока блестят. Стойка тоже выглядит чистой, во всяком случае, ее недавно протирали, – и вряд ли это дело рук ВПЗР.

От почти стерильной чистоты мне становится не по себе.

– Ну, ты скоро?.. Мне, пожалуйста, кофе и парочку бутербродов, – взывает со своего места ВПЗР.

– Где я возьму бутерброды?

– Почему… Почему тебя постоянно нужно тыкать носом в очевидное? Вон там, в конце стойки, дверь. За дверью – что-то вроде кухни. На кухне стоит холодильник, и в этом холодильнике наверняка что-то есть.

«Наверняка»!.. Наверняка ВПЗР уже совала туда нос! Но даже не соизволила сообразить себе элементарный бутерброд (если уж так хочется есть). Оно конечно, не царское это дело, пусть провиантом занимаются другие. И корячатся на кухне тоже они!..

За дверью и вправду оказалось небольшое помещение с электроплитой, духовым шкафом, двумя разделочными столами, буфетом, вместительным холодильником и морозильной камерой. Необитаемым и давно покинутым помещение не выглядело, в нем пахло едой! Источник запаха обнаружился сразу, – стоило приподнять крышку кастрюли, стоящей на плите.

Супчик! Супец!

Томатная основа, на поверхности плавают несколько скрюченных креветочных телец и мелко нарубленных листьев салата. Суп годен к употреблению, он не прокис, лишь затянулся едва заметной пленкой, – в кухне довольно прохладно. И веет холодком по ногам – из-за полуприкрытой двери. Не той, через которую я вошла, – задней. «Подветренной», как совсем недавно изволила выразиться ВПЗР, – и теперь понятно, каким образом моя фурия просочилась внутрь.

Никакого замка в дверь не врезано, имеются лишь хлипкая щеколда с такой же хлипкой цепочкой из меди. И закрыть дверь можно только изнутри. Следовательно, она с самого начала была не заперта. Следовательно, хозяева все же где-то поблизости!.. Никто не станет уезжать далеко и надолго, не заперев дом, это и ребенку ясно. Это ясно всем, кроме ВПЗР!

Испугавшись задним числом, что меня примут за банальную воровку (или просто за невоспитанного человека, неизвестно, что хуже!), я громко покашляла. Потом постучала ладонью по выскобленному разделочному столу. Потом постучала ребром. Потом прошлась пальцами по батарее разнокалиберных сковородок, висевших над плитой на огромных мясницких крюках, – они синхронно закачались, стукнувшись друг о друга.

Звук получился музыкальным и довольно громким, но и он особого эффекта не произвел.

А какого эффекта я вообще жду?

Я хочу, чтобы здесь кто-то появился.

Не важно кто, пусть даже и бедолага Кико (кстати, где он вообще живет, этот Кико, и брат его – Курро? – надо бы обследовать окрестности).

Я не ВПЗР, и отсутствие людей меня напрягает.

И лезть в холодильник мне тоже не хочется, вдруг там и вправду обнаружится голова Укокской принцессы?

Оттягивая момент встречи с внутренностями холодильника, я толкнула «подветренную» дверь и оказалась в крошечном патио, гораздо более симпатичном, чем пародия на садик при доме Игнасио Фариаса. Патио было усыпано мелким светлым гравием, и в нем оказалось полно цветов в расписных горшках. Горшки чудо, как хороши: все – ручной работы, рисунок нигде не повторяется. Кроме цветов, выглядящих довольными жизнью бодряками, имелись также:

• дерево (такая же ель, какая растет в садике Игнасио; поиски названия для нее, похоже, становятся моей самой неразрешимой проблемой на сегодняшний день);

• комплект садовой мебели в хорошем состоянии (стол и два стула с веселыми ситцевыми подушками на сиденьях);

• садовый инвентарь: грабли, две лопаты, две лейки, таз, в котором валялись секатор, несколько пар перчаток и пакет с удобрениями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Мелкая рыбешка (исп.).

Автомобиль (исп.).

Сексуальная, порочная, циничная (англ.).

Сексуальный, порочный, циничный (англ.).

Тайное одиночество (англ.).

Уединение, изоляция (англ.).

Крупнейшая сеть универсальных магазинов в Испании.

Мороженое (исп.).

Счастье (исп.).

Продажа. Аренда (исп.).

Русской писательницы (исп.).

Ballena (исп.) – кит.