Чаша Сварога. Славянская сага. Славянский эпос. Начало начал

Лада и сама понимала, что нельзя допустить, чтобы он верх одержал. Только что же сделать можно? Она скрылась в кузнице у Сварога.

Долго там была. Жива уже и ждать устала ее возвращения. Только вернулась она веселая. А с ней вместе такой красавец шел. И свет и тепло от него исходило. Обрадовалась Жива. Слезы тут же высохли у нее на щеках. Только и успела она спросить:

– Кто это?

– Коляда, твой первый помощник, вместе отправитесь на землю теперь. Пора для тех, кто не заморожен, праздник устроить.

– Но как, – удивленно спросила Жива.

– А вот так просто, костры там разведите, пусть выходят они Коляду встречать да веселятся от души.

– Это верно, только и Кащей увидит его, и даже страшно представить, что он сделает.

– А не увидит, нечего ему знать все, что происходит. Переоденьте его пока так, чтобы никто узнать не мог, а там и видно будет.

Согласилась с ней Жива. Так и появился на земле загадочный незнакомец. Под шубой красной узнать его было почти невозможно, весь он метелью укутан.

Только такого дивного света все равно не спрятать от мира, больно хорош он оказался. Прекрасен.

Люди вышли из домов своих, стали у огня веселиться. Сколько не метался Кащей, а ничего он не смог больше.

– Ярила, Ярила пришел раньше срока, да как он смеет, – хрипел Кащей, когда к Яге ворвался.

– Не Ярила это, совсем ты слеп стал, – говорила та.

– Это Коляда.

– Да кто он такой, откуда взялся.

– Оттуда откуда и остальные из кузнецы Сварога, а кто он такой, – тот, кто сменит тебя, и поможет разморозить тех, кого ты заморозить успел, – только и говорила Яга.

Чесал затылок Кащей, ничего он не говорил больше, молча смотрел на то, что вокруг творилось. Нет, в этом мире все менялось. Напрасно он над Живой смеялся, теперь и на их улице праздник наступил. Так оно и было, потому что тогда тьма отступила, и света стало больше. Это даже он заметил, а об остальных и говорить нечего. Так он тот год и запомнил с кострами, весельем, таинственным Колядой рядом. Хуже не придумаешь. Но деваться ему было некуда.

Кащей пытался еще скрывать от Ния явление светлого юного бога. Но ничего и никогда от того особенно не скроешь. Обо всем скоро узнал Ний.

– А что это там у тебя творится, – набросился он на старика.

И не мог устоять Кащей, все он рассказал про Коляду.

– Я так и знал, они не успокоятся, и куда тебе против них всех.

Кащей и сам понимал, что он не может с Живой и Сварогом тягаться, да кто его о том спрашивал? И только вздыхал да охал старик напрасно.

– То ли еще будет, – отвечала Морена, когда обо всем узнала.

И богиня тьмы не ошиблась. Наступили для них очень тяжелые времена.

71. Рождение Овсеня бога вести и солнечного диска. Он освобождает из плена и возвращает Даждя на небеса.

А потом родился Овсень. Он и пришел на помощь Коляде. Когда тому удалось растопить первый снег и противостоять Кащею, он понимал, что должен идти дальше. И второй сиятельный юноша вспыхнул внезапно на небесах.

– Что это там за блеск такой? – спрашивал Баюн у Яги.

– Это Овсень у нас появился.

– Что-то много их появляется в последнее время, – удивился Баюн.

– А что им не появляться, Жива теперь в такой прекрасной свите будет, довольно ей одной-то маяться.

– А зачем он нам нужен?

– Будет Солнечный диск зажигать. Коляда свое дело сделал, расшевелил их, и Кащею показал, кто здесь хозяин. Но у одного на все сил не хватит, вот Овсень нам и понадобился.

Он пока размыкает солнечный круг, а потом замыкать его станет. Когда жара закончится, он последним из молодых останется.

Кот пока не все понял из того, что Яга говорила. Ясно было одно – власть меняется и молодые боги установят ту со временем своим порядки.

Пока они так говорили, уже и появилось откуда-то первое ослепительное солнце.

– Освободил Даждя из пещеры.

– А кто его туда загнал? – удивился кот.

Баюна не столько удивило то, что освобожден был Даждь, сколько то, что ему о том ничего не ведомо.

– Да Кащей, кому же еще, это он пообещал когда-то, что убивать Даждя не станет, у них свои какие-то счеты из-за Морены были. Но он его с досады пленил, хочется старику свои силы показать.

– Да сколько их осталось.

– А чем меньше осталось, тем больше и показать хочется.

Кот озадаченно почесал лапой за ухом. Не любил он Кащея, и всегда был на стороне того, кто против старика шел, только и тут его смущало что-то. Уж ему ли не знать молодых да ретивых парней. Что они еще натворить могут, это даже ему неизвестно было. Но оставаться в неведении коту больше не хотелось, вот он и поспешил к освобожденному богу.

– Осторожнее там, он и спалить может, – просила его Яга.

– А мы поглядим, кто и кого спалит, – не унимался кот.

Так он и пропал бесследно, Яга только рукой махнула ему в след.

И снова свободен сиятельный бог,Да только он выбора сделать не мог.Морена и Жива стоят перед ним.– Нам жить с тобой рядом! – Мы вместе сгорим.

72 Даждьбог свободен. Морена не может сделать выбора.

Кот поднялся на небеса. Это не составляло особенного труда для Баюна. Только там, после пробуждения Даждя кипели настоящие страсти.

Морена никак не могла понять, с кем ей оставаться.

Пока Даждь был в плену, она спокойно проводила время с Кащеем, но теперь, когда этот юный красавец сиял на небесах, как-то поблек старик. Да и куда он от нее денется. А тут еще Лада вместе со Сварогом стали настаивать на том, что она должна быть вместе с ним. Наверное, в Книгу Судеб они заглянуть успели. Там все так и было написано, вероятно. Не могла устоять перед ними Морена, как ни старалась.

Богиня смерти невольно потянулась к сиятельному юноше. Но и он тоже взирал на нее если не со страстью, то уж точно благосклонно.

– Ну и дела, – вырвалось у кота, он присел рядом с Кащеем, – и куда ты смотришь, интересно мне знать.

– Да туда же, куда и ты, – огрызнулся старик. – Ты Морену не знаешь, что я с ней сделать могу?

Вот тебе и Кащей, кот не верил своим глазам, а каким грозным он кажется порой, только что от той грозы остается, если не зверюшек и людей морозить ему приходится, а с богиней смерти дело иметь? И все-таки кот не отступал так просто.

– Да уж не знаю, тебе виднее, но не должны они вместе оставаться.

Такие вот речи из уст кота и звучали.

№№№№№№№№

Даждь только взглянул на кота удивленно. Он чувствовал, что тот что-то замышляет, но уж точно ничего хорошего. Он подхватил Морену, и закружился с ней, только кот с Кащеем их и видели, они так в одиночестве остались.

– Ничего, воротится, никуда не девается, – ворчал Кащей.

Кот вовсе не был так благодушно настроен.

– Может, ты догонишь и отнимешь ее, и где интересно Жива, пока эти двое вместе. Я слышал от прях, что она с молодцем этим быть должна, а не твоя Морена.

Кащей пытался понять, толкает ли его кот на темное дело или так на самом деле будет? Но не особенно он коту и верил, сколько раз тот его обманывал? Уже со счету сбился Кащей. Да и считать он особенно не умел. Но Живы где-то не было, и уже закатилось раннее Солнце. Морена не теряла времени даром. Но Овсень был уже близко, к нему и бросился кот, чтобы узнать, что же там такое происходит. Это он был первым помощником Даждя, и зажигал и гасил солнечный круг этот чудный юноша.

Овсень выслушал кота, и исчез, его больше не было видно и слышно.

Только солнце выглянуло снова. Кот Баюн видел, что юный бог исполнил его поручение.

Борьба между светом и тьмой продолжалась. И надо было оставаться начеку. Морена темна и коварна. За это время они успели в том убедиться.

Жива куда-то прячется, то ли боится, то ли не по душе пришелся ей ослепительный Даждь, а может она в кого другого влюблена. Но как можно было хоть что-то узнать? А середина лета приближалась. Решил Перун, что он должен подарить им праздник.

73. Ночь Купалы – еще один праздник. Подарок Перуна.

Помня о печальной судьбе любимого сына Семаргла, стали на земле в дремучем лесу в самой середине лета праздник устраивать. Был этот день, а вернее ночь была таинственной и прекрасной.

Духи чего только не придумывали, чтобы людей испытать и закалить.

Распустили они слухи о том, что тот, кто первым доберется в самую страшную глушь и исполнит все, что от него по пути потребуется, тот подружится в том году с Долей и исполнит она самые заветные его желания.

Услышал про эти обещания Перун, и решил он бросить им свой огненный цветок.

Столько Велес за это время для них сделал, а он только грохочет на небесах да чертей пугает. Надо тоже что-то хорошее сотворить.

Цветок и на самом деле был чародейским. Лада сама когда-то подарила его Перуну. Только у него с цветком не очень получалось, желание наполовину исполнялось. Захотел он на Диве жениться, все так и вышло. Но Велес тут же возник. И пришлось Перуну пожалеть о том, что мало они знакомы были и торопился он. Не только с женой своей рассорился, брата навсегда потерял. И вроде женат, а радости от этого никакой нет. Так и во всем. Потому чертям Перун цветок и подбросил – век у людей короток, вдруг у них все не так скверно будет, как у него. Да и потом, люди все могут на чертей списать, это ему терпеть такое приходится.

Так цветок на земле и оказался.

Черти обрадовались. Они поняли, что сбывается то, что они придумали. Боги словно слушают их пылкие речи и исполняют тут же. Так в самой гуще дремучего леса, куда не каждый из смельчаков и доберется, заполыхал цветок дивный и чудный.

Он и на самом деле исполнял желания. Только недаром черти предупреждали счастливчика:

– Бойтесь своих желаний, они исполняются.

Еще как исполнялись. Порой так, что вроде сбылось все, чего хотелось, а только хуже сделалось. Но тут всегда оправдание находилось – не то желание было, не того и не так они хотели – вот и вся беда

Одно только было неизменно – ровно в полночь в чаще лесной полыхал цветок Перуна, многое обещал, манил в чащу людей отважных. Не становилось их со временем меньше, ведь каждый думал о том, что у него все будет самым лучшим образом.

Так и жили в ожидании счастья первые люди на земле.

74. Купала и Кострома. История любви

А для нас с вами давно пора перенестись в самое начало, и вспомнить ту самую грустную историю про Купалу и Кострому. Сколько времени прошло, а не могут о ней забыть на земле. А было все так.

У Семаргла – повелителя огня и Купальницы родились сын и дочка в один год. Прекрасными они были, пылкими и яркими. Но беда случилась. Налетели гуси-лебеди, да и унесли младенца. Метался Семаргл, где только не искал он его, только нигде найти не мог – хорошо его спрятали силы темные. Накануне с Нием поругался Семаргл, а тот никогда не прощал такого.

Печальной была Купальница все это время. Только говорили ей пряхи, что вернется сын ее, ничего дурного с ним там не может случиться.

– А здесь? – вырвалось у нее, – странными показались ей слова прях.

Но замолчали они. Тревог не убавилось. Радоваться или огорчаться, она ничего этого не ведала тогда.

Была такая вот теплая летняя ночь, когда Кострома вместе с остальными вышла к реке, пустила венок свой по воде и стала ждать. Принес ей венок прекрасный юноша. Глаз оторвать от него девица не могла.

– А ты говорила, что нет для тебя достойного жениха, – напомнили ей подруги.

Ничего не ответила им дева, отошла от них и пошла за Незнакомцем.

Раз он нашел ее венок и принес, значит это судьба.

Но еще и не ведала Кострома, как и что повернуться может. А утром и стало всем ясно, и девушке тоже, что была она в эту чудную ночь с братом своим. Это Купала вернулся в свой мир, чтобы, наконец, взглянуть на те дали, где он когда-то родился. Судьба оказалась к ним слишком жестокой. Богиня Морена только усмехнулась, когда увидела их.

– Ты говорила, что тебе никто не нужен, но он – твой брат, и ты готова быть с ним, – твердила богиня.

Кострома еще млея от радости не понимала, о чем говорит богиня. Но постепенно она стала вникать в эти слова.

– Этого не может быть, – прошептала девица.

– Этого не может быть, – говорил Купала, когда бродил по опушке заповедного леса.

Они оба жили еще до заката, но больше не видели друг друга. На закате Костроме взглянула в последний раз на этот мир и шагнула в лесное озеро.

Больше ее никто не видел, кроме Старика – водяного. Он долго ворчал о том, что лучше бы это была простая девица, а с этой сколько возиться придется. Она не произносила ни звука, казалась особенно тихой и несчастной в те дни и часы. Она не узнала о том, что к рассвету, когда все готовы были разойтись и отправиться отдыхать, Купала шагнул в огонь. Больше никто его там никогда не видел. Он словно бы перестал существовать в этом мире. Так и стал самым жаркий летний день самым печальным. О том, что случилось, духи уже не смогли забыть, они об этом все время рассказывали и людям.

75. Лель. Музыка.

Музыка в мир славян пришла в те самые летние дни, когда расстались навсегда, едва только встретившись Купала к Костромой.

Удивилась тогда Лада тому, какими грустными и тихими были те летние ночи. Однажды она не выдержала, и отправила туда Леля.

– Отправляйся на землю к людям, подари им музыку, – говорила Лада

Юный и прекрасный бог любви спустился с небес на землю. И неожиданно музыка полилась над этим миром. Она была так прекрасна.

Сначала никто не заметил даже грусти, в ней звучавшей, так поражены были те, кто слушал ее впервые. Но быстро они удивились той тоске и печали, которая возникла в душах.

Жива только молча смотрела на юного музыканта, Морена же совсем не хотела молчать.

– Как странно ведет себя такой юный и прекрасный бог любви, а ведь это понятно.

– Что же тебе понятно? – не выдержала Жива, она не хотела, чтобы кто-то слышал такое речи Морены.

– А все понятно, не будет у него никогда любви. Его наградили таким талантом и забрали любовь.

– Я слышала уже такое где-то.

– Да везде так, тот, кто владеет музыкой, не может любить, как все смертные.

Живе не хотелось верить в то, что говорить Морена. Она верила и надеялась, что это пройдет. Пройдет еще немного времени, и он начнет петь красивые и веселые песни. А с ним рядом будет кто-то из прекрасных дев. В этот миг Лель поднялся и заговорил:

– Хочет ли кто-то научиться музыке?

Несколько безусых юношей обратились к нему. С печалью на них взглянул Лель.

– Но я вас сразу должен предупредить, никогда и никого не сможете вы полюбить и на любовь других ответить тоже не сможете.

Переглянулись парни. Некоторые из них незаметно ушли, трое все-таки остались там.

– Хорошо, я предупреждал вас, это ваше решение.

Все вместе они отправились в замок волхва.

Оттуда раздавалась самая восхитительная музыка.

Так все и было потом, Лель отбирал себе учеников, они уходили от остальных, возвращались совсем другими – преображенными и были загадочными и печальными с той поры. Но какая же музыка царила в этом мире.

76. Воспитание людей.

Лель пел свои грустные песни, у него появлялись ученики, а что же все остальные. Первые люди к тому времени плодились и множились.

Сначала они догнали и обогнали великанов, а потом уже и не собрать, не сосчитать их было

Когда Ярила с Даждем спускались на землю на праздники или просто в заповедном лесу погулять хотели, Ягу навестить, с котом блины поесть, поговорить, они забыли о том времени, когда здесь жили и учились – столько всего произошло, что не упомнить. То они никак не могли поверить в то, что это те самые неудачные их творения – люди.

Как их теперь так много было на каждом шагу, объяснить почти невозможно. Но было еще одно дурное предчувствие, и кот им на то намекал, что лучше люди со временем не стали. Больше – это не значит лучше. И столько духам с ними было хлопот и забот, что те часто богов поминали.

– Недобрым словом, – подчеркнул кот. Мог бы и не говорить. Если бы те не волновали их, то и говорить не о чем было бы.

Решили боги посмотреть правде глаза и на людей внимательнее взглянуть. Ведь они за них отвечали в какой-то мере.

То, что они увидели, повергло в шок Ярилу и озадачило Даждьбога.

– Они в Ирий пробраться хотят, – говорил Даждь, сам видел, никакие огненные реки и мосты ледяные, никакие горы высокие их удержать не могут.

– Они со Змеями драться готовы, – отвечал Ярила, – сам слышал, как Горыныч Соловью жаловался. Какие-то палицы и мечи раздобыли, да и рванули вперед.

– Они из леса ушли, отдельно от всех поселились, а духи не собираются там оставаться.

– Это ничего, когда первые помрут, оставим их, будут Домовые, к ним Кикимор приставим, вот и ладно все будет.

– А души куда девать?

– Придется Нию с чертями в Пекле потесниться, я видел долины забвения у греков, вот там они и будут, и духам зимой не так скучно, с ними останутся.

Так постепенно они и назвали все заботы и хлопоты, которые на головы их и всех остальных духов и свалились после того, как появились у них люди. И по недосмотру и беспечности самих богов те остались живы и невредимы. Только не выдержал Ярила и спросил:

– А как думаешь, нам от отцов наших не достанется, когда они все это узрят и узнают?

– Когда это случится, – отвечал Ярила, – твоего черти только волнуют, он за ними носится, а мой, он примет любых, ему что бы не было, лишь бы не пусто и не скучно, а уж люди ему скучать не дадут.

По всему получалось, что все у них не так и плохо был

Лирическое отступление

Волки и призраки

Я знаю, мы были волками когда-то.И так не хотели людьми становиться.И вой при луне – за былое расплата-Нам волчья свобода ночами приснится.И снова зовет меня серая стаяТуда, в тишину заповедного леса.Где Леший нас снова на дело сзывает,Мы видим, мы слышим, мы знаем про это.На темной поляне луна серебрится.И дивные ели нависли над нами.И странно кричат нам незримые птицы,Которые к нам прилетят, и туманеКакие-то призраки будут метаться,И песню затянет свою Берегиня.Мы были волками, и в бешеном танцеПри блеске луны мы собрались и ныне.Какие-то тайны нам снова знакомы.Какие – то песни похожи на вой.Мы вольные волки, нет дела до домаИ Леший ведет нас во мрак за собой.И ведьмы летят, и незримые птицыВо тьме нам расскажут о том, что бывалоИ в лунную ночь нам с тобою приснитсяНагая русалка во мгле танцевала.

77. Серый волк (чародей-оборотень) – перевозчик.

С людьми, а вернее, душами умерших, надо было что-то делать. Для них быстро определили место – Пекло. В самом начале по повелению Лады сама богиня Морена их туда и отправляла.

– Ний будет судить о том, кто и чего достоин, – неожиданно произнесла она.

Перун и Велес переглянулись. Они полагали, что кто-то из них этим займется.

– Нет, – отрезала Лада, – ты слушком добр (она взглянула на Велеса), а ты никогда не был справедлив (Лада припомнила расправу над братом).

– Если ты с ним так обошелся, то что же будет с ними?

Надо было признать, что она права. Молчал Велес, а Перун все-таки возник:

– Что же, он один будет все решать?

– Не один, – говорила Лада.

Оглянулась вокруг. Перед ними стоял Семаргл, но Лада даже не думала о нем. Растерялась богиня. Только когда мелькнул и появился Стрибог – он все время был далеко, а тут нагрянул вдруг.

Лада помнила о его бесстрастии, о том, что никому никогда, даже Сварогу не подчинялся старший сын.

– Стрибог, он везде успеет, и туда заглянет на пару часов на суд.

Даже не особенно ведая о том, что случилось, Стрибог согласился. На этом они и решили – судьбы уходящих душ должны судить Ний и Стрибог. Теперь дело оставалось за малым, нужен перевозчик, тот, кто доставит их туда…

№№№№№№№№

Только людей становилось все больше, и однажды представ перед Стрибогом и Нием в Пекле около корней Мирового дерева, отказалась Морена возиться с умершими.

– Моя жизнь не может быть такой мрачной, да и не стану я успевать, – говорила она.

– Что же нам делать? – спрашивал Повелитель Ветров.

– А что, мало у вас чертей и зверья всякого, ведь так просто они туда-сюда ходят, пусть делом займутся.

И на самом деле Ний что-то слышал, а Стрибог знал, что черти именно для этого и были созданы, чтобы за людьми приглядывать.

Правда, не особенно ему хотелось чертей все время тут встречать, ведь они могли дурной пример его собственным чертям показывать. Да и суматоха, и путаница со временем будет страшная, если сотня чертей туда-сюда пройдет, что они натворят, что сделать успеют. Черти явно не годились для этого. И самый шустрый из чертей, черт Игнат, когда услышал, о чем они там говорят, и встрял в разговор богов.

– А волки на что. У нас чародеи волками оборачиваются, да и вообще говорят, что люди волками были когда-то – они друг друга прекрасно понимают.

– Может ты сам такого волка и найдешь?

Вроде бы просил Ний, но попробовал бы он эту просьбу не исполнить.

№№№№№№№

Вместе с Мореной отправился черт Игнат назад, и стали они спорить по дороге, как и где ей помощника отыскать. Так незаметно и оказались в лесу заповедном. А там как раз чародей Волх в волка превращался. Нож воткнул и перевернулся. Перед ними уже стоял огромный и красивый волк. Был он самым сильным, но не злым чародеем, это и черт и Морена знали.

Только сам чародей не ведал, какую долю они для него определили. Переглянулись эти двое, подошли к тому пню, где нож был. Постояли немного, потом спокойно и уверенно вытащила нож Морена, черт только глазом моргнуть успел. Спрятала она его в складках одежды своей, словно его и не было. Оба они исчезли в тот момент. До утра волк не вернется, а потом они встретятся с ним и объяснят ему, что делать следует. Только пусть он сначала привыкнет к своему положению.

С такими вот размышлениями черт с Мореной и расстались.

№№№№№№№

Черт Игнат так и не решился взглянуть в глаза волка. Морене пришлось все делать самой. Она и рассказала о Пекле, о том, что от него требуют Ний и Стрибог.

– Нож у Ния, он отдаст его тебе, когда сам захочет, пока ты должен послужить ему. Не потеряй души по дороги, доставь их туда, больше от тебя ничего не требуется.

Целый день бродил волк, словно неприкаянный. Ночью черт, да и все, кто был поблизости, слышал, как он выл на луну.

Черт Игнат был уверен, если бы тогда нож оказался у него, то он не выдержал и вернул бы его на место. Но Морена не собиралась этого делать, как бы жалобно волк не выл.

– Чего ты? – спросила она у пригорюнившегося черта.

– Да жалко мне его?

– Так может ты сам вместо него этим и займешься?

Черт промолчал, куда-то спрятался. Его можно было уговорить, особенно, когда волк так выл. Только потом он сможет убедиться на своей шкуре, что именно добрыми делами дорога в Пекло и стелется. Этого черту совсем не хотелось. Потому он просто укрылся от всего, случившегося.

№№№№№№№

Волк – чародей стоял один на один с Мореной. За ее спиной стоял Ний, на Стрибога ему тоже особенно надеяться не приходилось – он успел несколько раз поругаться с тем – таким вот вольным и независимым оказался чародей.

Сначала ему было очень тяжело, а потом он привык нестись с душой во тьму и лететь еще быстрее назад.

Ко всему привыкает даже человек за свой короткий век, а уж волк или дух в бесконечности и вовсе ко всему привыкнуть может. Он был добр, только какая разница уходящей душе, вернуться в мир она все равно не могла.

Скитаться в заповедном, а то и дремучем лесу не хотелось тоже. А в долине забвения они могли, наконец, успокоиться и забыться. Так все с людьми и утряслось.

Яга и кот Баюн подружились с волком. Они знали обо всем случившимся больше, чем он сам, но говорить ему ничего не стали. Зачем, если все равно ничего не изменить.

– Чем меньше знает волк, тем он спокойнее, – решили эти двое.

Так все и протекало в веках. О ноже все забыли. Волк уверен был в том, что он создан для того, чтобы помочь уходящим людям перебраться в другое пространство. Никто лучше и быстрее его сделать этого не мог Он не был свободным, но ради растерянных, несчастных, умерших, готов был терпеть все, что связанно с его несвободой.

Пусть между землей и Пеклом, дорога в один конец на спине у огромного серого волка – это была последняя точка в творении миропорядка на земле. Как только все это определилось и установилось, больше ничего такого нового в мире этом не совершалось, до рокового часа. Когда в болотах потонуло все, что было так прекрасно и казалось вечным.

78 Кикиморы и Домовые, а в каждом доме, они охраняют то ли людей от всего остального мира.