Новая раса

– Всегда было интересно, из чего сделаны твои биологические ткани? – спросила она.

– Из биологических клеток. Кэт, это же очевидно, – ответил он, не отрываясь от работы.

– А откуда они взялись, клетки эти?

– Ты же знаешь историю создания щитов задолго до рождения Великого Лайноса?

– Вроде Рина Лебедева – его дальняя прабабушка.

– Да, верно. Её напарник и лучший друг, Максим Соколов, был убит за несколько дней до запуска первого образца. Рина тогда сама всё доделывала, и первый в мире щит над их поселением был запущен не через три дня, как они планировали, а через неделю. Они тут недалеко жили. Первый запуск прошёл удачно, проект был внедрён повсеместно, и поселения, нуждающиеся в защите, её получили. Это было началом Разделения. После произведённого успеха Рина наконец-то осознала всю полноту своего горя, ведь они с Максом ещё и безумно друг друга любили. Но вот незадача: она была замужем и у неё была дочь. Муж, Данила, доверял ей полностью и никогда и словом не попрекал за долгое нахождение в лаборатории. Рина ночевать могла остаться на работе. Через месяц после убийства она поняла, что беременна. Слухи, конечно, ползали разные. Вплоть до того, что это дело рук мужа, ну, из ревности. В том, что ребёнок от Данилы, не сомневался только сам Данила, и в ночь убийства у него было железное алиби. Рина начала расследование убийства друга, но тут Данила вмешался, видимо семье угрожали. Щит не от всего спасал. Короче, по просьбе мужа, расследование она прекратила. И кто убил Максима Соколова, до сих пор остаётся загадкой. Есть версия, что не из-за щитов, а более серьёзных вещей. И я лично склоняюсь именно к ней – Ринетту то не убили. Но Макс не хотел ограничиваться лишь щитами и начал выводить очень интересные штаммы…

Один полил мутной белой жидкостью растение, утыканное привитыми черенками других видов, поставил его в камеру, включил фиолетовый туман и продолжил рассказ.

– Проходит два с половиной столетия, начинается Эпоха Преобразователя. У Великого Лайноса и Заряны было трое детей, один из которых погиб в младенчестве. А у их дочери с десяток. Их род разбрёлся по стране. Один из потомков этой дочери как-то заинтересовался историей предков, а заодно генной инженерией и программированием. Изучил всё, что можно было изучить у Лайноса, заодно всю историю семьи. Поехал на место жизни Рины, откопал где-то её дневник, из которого узнал о тайнике Максима. Изучил внимательно его родословную, нашёл где-то пересечение ветвей, то есть он оказался ещё и потомком кого-то из братьев Максима. Как родственник, получил доступ к дому Соколова, вскрыл тайник и нашёл чертежи универсалов. Представляешь, конец 21 века и чертежи универсалов! И, разумеется, всё об интересных штаммах.

Потом нашёл чертежи капсул у Лайноса, усовершенствовал и то и другое, соединил вместе, назвал себя Макланусом (как его звали на самом деле, никто не знает, может так и звали) и запустил первую пробную линию универсалов. После войны идея воспринялась на ура, так как надо было восстанавливать Землю. Когда жизнь людей наладилась, а универсалы значительно развились, их уравняли в правах.

– Обалдеть, история! Предприимчивый парень.

– И гений. Биологическую систему сделал из клеток Лайноса, Рины, Максима, своих, всей родни, ну и тех, кого посчитал достойными. Чуть более сотни тысяч индивидуумов. Уж не знаю, как он получил доступ ко всем ДНК. Так что где-то все универсалы – потомки Великого Лайноса или прочих выдающихся личностей.

– Странно, что об этом Макланусе так мало знают. Великому Лайносу чуть ли не поклоняются, про Рину помнят до сих пор, а тут, казалось бы, недавняя история, и никакого интереса к деталям. Спроси у любого, кто это такой, ответят: «Макланус? Инженер двухсотлетней давности? Который универсалов изобрёл? Да, талантливый был инженер». И всё! Никакой славы, легенд и прочего.

– Ну, ещё не обросла история легендами. Макланус жил одним днём, но на полную. Да и вёл он себя немножко по-клоунски, псевдоним себе забавный придумал, работал скорее для себя, из интереса, ради эксперимента, он как бы играл в науку, играл собственными возможностями.

– И играючи добился потрясающих результатов? Нет, и у него была цель.

– Да, была. Семья. Жена и куча детишек. Хотела легенду? Могу одну рассказать. Макланус всегда работал дома. У него было оборудованное помещение и отдельный кабинет, но доступ для домашних туда всегда был открыт. Он мог работать над серьёзнейшими вещами, внезапно врывались дети, они вместе играли в прятки по лаборатории, потом он тут же опять включался в работу. Это универсал в человеческом теле, скорость перенастройки между видами деятельности была потрясающая. Так вот, сидел он однажды за столом и держал открытыми два экрана, на одном модель капсулы, на другом – универсала. Сидел и долго на них смотрел, пытаясь уловить какую-то ускользающую мысль. В это время зашла Никойя с очередным новорожденным ребёнком. Села перед ним на стол, увидела мужа задумчивым и посмотрела на экран. Видимо, ускользающая мысль Маклануса была ею поймана, поскольку она напечатала две объёмные модельки и разложила их перед мужем. Он посмотрел на них, на жену с ребёнком, на то, как малыш мирно сосёт грудь в совершенно безопасном месте, и тут его озарило. Чтобы универсал мог функционировать, ему надо дать защиту и питание, чтобы капсула использовала все свои возможности, ей надо дать пилота, способного быть с машиной одним целым. Макланус взял модельку универсала и вложил внутрь модельки капсулы. Жена молча кивнула и ушла. Через месяц первые образцы уже работали.

– Вот уж поистине, любовь вдохновляет!

– И так во всём. Макланус не ставил цели прославиться или как-то глобально улучшить мир. Он просто жил, руководствуясь своими интересами и потребностями семьи. Одна из потребностей была выжить в том погибающем мире и остаться человеком. И он буквально изменял мир ради Никойи и детей. Когда изучаешь историю Лайноса, там он весь в сомнениях о правильном и неправильном, он гений, но руководствовался всегда разумом, до встречи с Заряной, по крайней мере, точно. И часто не своим разумом. Вокруг Лайноса вертелось много разной шушеры, он тоже жил исследованиями, но постоянно зависел от финансирования, запросов свыше, вбитых в голову с юности правил, был в постоянном напряге. Макланус не пытался найти истину, думаю, он знал её. Он один из первых фрилайферов и, несмотря на неполное окончание войны, он полностью использовал данную свободу. Хотя где он брал средства на такое количество исследований, что провёл, тоже загадка. Во многом он пример для современных людей. Думаю, через пару столетий его статус в обществе превзойдёт статус Лайноса.

– Великий Превеликий Макланус!

– Как-нибудь так и назовут. Сейчас все говорят о Лайносе, во времена Лайноса вся слава была у Рины, во времена Рины говорили о достижениях начала 21 века и так далее. Время Маклануса стать легендой ещё не пришло.

7

…Не перестаю удивляться, что когда-то люди следовали инструкциям даже в таком вопросе… Правила, запреты, ограничения… необходимое для здоровья количество раз… Всё, не смешите меня…

Из дневника Екатерины Александровой

Очередной рабочий день выдался насыщенный на события, лететь куда-то дополнительно не хотелось, да и некогда было. Дарами леса заполнился весь багажник, домой надо было попасть как можно быстрее. Один завёл капсулу и сказал:

– Помнишь, Кэт, документы Лайноса, из пещеры которые?

– Забудешь такое!

– Я там немного разобрался. И то ли я не так понял, то ли Лайнос не так сформулировал… Он пишет, что энергию преобразователь берёт из параллельных миров, потому-то источник этот неиссякаемый.

– Вот сейчас то ли я не поняла, то ли ты не так сформулировал!

– Смотри, есть наша вероятностная линия, в которой мы живём. Секундой раньше и секундой позже, а может, и одновременно, существует другая. То есть параллельно есть мир, где мы так же летим в капсуле, но может, говорим о чём-то другом или ты сидишь по-другому, короче, что-то отличается. Это что-то формирует развитие дальнейших событий. Но для нас эти миры не важны, так как мы существуем лишь в этом и никогда не узнаем, что будет, если сейчас я, к примеру, полечу не в гараж, а на базу. Это и использовал Лайнос. Тем мирам относительно нас энергия не нужна, он изобрёл способ захвата её оттуда и использования.

– То есть это не просто преобразование?

– Похоже, что нет. Ниоткуда ничего не бывает.

– Как это представить? Параллельные миры… Пересекаются что-ли?

– Вроде того. И в точке пересечения происходит или выброс энергии или просто перекачка. Это Лайнос оставил без ответа. Представить нереально. Даже мой искусственный разум не может это сделать.

– Что уж о моём говорить…

Катюша откинула сиденье, легла на него и задумчиво посмотрела на Одина.

– Если сесть или лечь по-другому, события развернутся по-другому… Один, а получается, те миры без энергии остаются?

– Да, поэтому для нас их не существует.

– А для них? Мы, как бы воры получаемся? Или может, они у нас тоже что-то воруют… – она перевела взгляд на проплывающие над ними облака.

Один переключил капсулу на автопилот и перелез на сиденье Катюши. При виде полулежащей Кэт, мечтательно разглядывающей голубое небо, ждать до дома он не мог.

– Как бы там ни было, а надо срочно вернуть энергию параллельным мирам! – сказал он.

Катюша мгновенно вернулась из других вероятностей и, обрадовавшись такому дальнейшему развитию событий, стянула с него майку. Но тут он заметил индикатор, довольно быстро отсчитывающий показания.

– Подожди, Кэт. Не могу понять, заряд резко падает, – сказал Один, отстранив её на сиденье.

Он подошёл к восстановительному отсеку.

– ЛА, проведи тестирование.

Лучи капсулы заскользили по его совершенному телу. Катюша сидела, свернувшись калачиком, глядя на Одина глазами, полными слёз. Она его любит, она его хочет… и постоянно забывает, кто он. Всегда между ними будут провода, камера, компьютеры, молчаливое непонимание окружающих. И её потребности, в еде, сне, других людях. В детях. Последняя причина особенно пробуждала в Катюше какое-то упрямство, уверенность в том, что она сможет так жить.

Минуты через две на экран было выведено сообщение:

«Производимые эмоции превысили допустимый порог. Дальнейшее функционирование в этом режиме энергозатратно. Подключите дополнительное приложение №7. В описании вся инструкция по использованию. В случае проблем обратитесь на базу».

– Как будто я специально произвожу эти эмоции… Так, приложение №7. Чего это такое?

Он прочёл вслух:

– Приложение №7. Секс. В моделях 2000 – 60000 является встроенным как дополнительное. Открывается по запросу. Позволяет снизить энергопотребление при общении с партнёром, а также даёт все знания, накопленные человечеством по этому вопросу.

– Встроенная камасутра, – засмеялась Катюша.

– Дальше слушай, тут ещё много. «Функция секс является энергозатратной даже при подключённом дополнительном приложении. Необходимо постоянно контролировать наличие источников питания, а при внезапном резком снижении заряда перейти в экономный режим до выяснения причины». Так и представил, как я одним глазом на тебя смотрю, а другим на источники питания.

– А как мне будет обидно, если ты внезапно перейдёшь в экономный режим, – еле сдерживая хохот, сказала Катя.

– «Также вы можете подключиться к внешнему зарядному устройству или использовать камеру восстановления». Не понимаю, и зачем я тебе такой нужен?

Катюша встала, подошла к нему и сказала:

– Нужен, правда, очень.

– Очень? Ну тогда устанавливаем… Садись рядом и подай мне внешний зарядник на всякий случай. Смех смехом, а вдруг меня убьёт этот секс до того, как я им займусь.

Катюша протянула ему тот самый провод, благодаря которому универсалы могли подолгу находиться вне базы и гаража, используя лишь энергию, генерируемую капсулой за счёт эффекта Лайноса, то есть практически из ничего. Один вставил его в браслет на запястье и эту же руку приложил к панели управления восстановительным отсеком.

– ЛА, распакуй мне седьмое приложение.

По экрану понеслись непонятные символы открываемой программы. Внезапно этот поток прекратился, и высветилось окно, требующее ввести пароль.

– Что за пароль? ЛА, что это значит?

Зазвучал мелодичный голос капсулы:

– Для дальнейшего доступа требуется пароль.

– Объяснила… У меня его нет и где взять не знаю.

– К сожалению, ничего не могу поделать. Обратитесь на базу.

– Ладно, спасибо, – он посмотрел на Катюшу и сказал. – Представляешь лицо Рыжей, когда я обращусь на базу?

– Хотелось бы видеть!

– Надо было цеплять внешний зарядник и не париться, разбираться начал зачем-то.

– Зарядник подключён…

– Честно, я уже ничего не хочу.

– Я тоже. Но, ради интереса, свяжись с базой.

– Действительно, первый раз пароль просят для установки собственной программы.

– Нарушение свободы личности, Один! Да ещё в каком личном вопросе!

– ЛА, соедини меня с линией У-2469.

«Соединение установлено», —мелькнуло на экране.

– Один! Привет! А чего это ты по этой линии, опять решил воспользоваться старыми связями? Сразу говорю, у меня завал, если нужны архивы, сам прилетай, – звонко сказала Рыжая. Энергия как всегда била из неё ключом.

– Привет, солнце базы нашей! Не совсем так. У меня одно дополнительное приложение запрашивает пароль. Номер семь. А я понятия не имею, зачем и какой. Помню доп. №3 устанавливал, ничего не просили.

– №3 – это чувство юмора, а ты… – голос У-2469 стал смешливо кокетливым, – о любви просишь! Заслужить надо.

– И как?

– Вообще, подать запрос через рабочую линию. Я его получаю, отправляю дальше, мне приходит пароль, я отправляю его тебе. На всё про всё минут пять.

– Что за бред?

– И за тобой установят наблюдение.

– Это ещё зачем? По-другому никак?

– Долго объяснять. Один, у меня тут столько дел! Я тебе перезвоню через пару минут, – отключилась Рыжая.

Они переглянулись. Наблюдение? Катюша спросила:

– А за собственно тем, ради чего всё это затевается, тоже наблюдать будут?

– Сам в шоке! Ничего не понимаю. Сейчас Рыжуля нам всё растолкует.

«Рыжуля! Старые связи! Солнце базы!» – думала Катюша. В люк капсулы рыжим светом светило заходящее солнце. Однозначно, ей скоро разонравится этот цвет.

Послышался сигнал вызова.

– Один, посторонних рядом нет? Только Кэт 3186? Я так понимаю, она виновница торжества?

– Да. В смысле, нет посторонних.

– Тогда ладно. Я тут поподробнее посмотрела… Ты находишься в группе риска по нескольким причинам. По инструкции я должна сейчас сообщить о твоей просьбе в отдел управления базой, даже если ты вот просто так по-дружески позвонил, но я этого делать не буду. Более того, в память о нашей дружбе, напомню тебе страшную-престрашную тайну: с 344 (2676) года ты полноправный гражданин Земли, с 358 (2690) года твоя капсула не соединена с базой, иначе все твои махинации с цветочками давно были бы известны. Пока ты не засветишься со своей просьбой, наблюдать за тобой никто не будет. Так что, просто введи пароль правильно, и база даже знать не будет о распакованной программе.

– С наблюдением понятно, где пароль-то взять?

– Попробуй умножить свой серийный номер на два, полученное число и введи в программу. Если всё так, как я думаю, должно заработать.

– А ты откуда знаешь, что на два?

– У меня так было. Создатели особо не заморачивались со сложностью паролей. Могу, конечно, и ошибаться. Тогда только через базу.

– У тебя распаковано седьмое приложение? – Один явно удивился.

– Было дело… Должен же помнить!

– Я помню, про седьмую программу не знал.

– Тоже мне! Хотя неудивительно… Но я как правильная тогда, всё через базу. Просто никто не знает, что пароль простой, он нужен, только чтоб на базу обращались. И я тогда не знала, но меня это наблюдение особо не смущало.

– За тобой и сейчас наблюдают? Чего тогда мы тут прятаться пытаемся?

– Ну что ты! Я же не дура. Не боись, я приложение давно удалила, полностью, за ненадобностью и бессмысленностью, оставив лишь сладкие воспоминания.

– А наблюдение удалили?

– Должны были. Один, ты же знаешь, времена бесправия прошли, но ни в чём нельзя быть точно уверенным. Думаю, меня с моей репутацией и умениями оставлять под наблюдением из-за событий девяностолетней давности, по меньшей мере, нерационально. Через базу ты точно засветишься, а так… введи циферки, ведь ничего не теряешь. А вообще-то… Кэт 3186 слышит?

– Да, я здесь, – отозвалась Катюша.

– Вообще-то, скажи ему, пусть цепляет внешний зарядник и по старинке, ведомый одной лишь интуицией… Зачем вам эти энциклопедические знания.

– Рыжая, как раз в заряднике и дело, а не в знаниях! – возмутился Один.

– Боишься, даже генератор Лайноса не выдержит? С такой женой то конечно, любой бы переживал. Ничего, откачать успеем. В смысле наоборот, зарядить, – смеясь, сказала она. – Ладно, до встречи. Буду работать. Всё же это дело двоих, а мне столько непристойностей в голову приходит.

– Спасибо, Рыжуля. До встречи.

Катюша уже просто хохотала, не стесняясь.

– Вот бестия рыжая! – сказал Один.

– Да ладно тебе, она же подсказала, что знала. 6372.

– Что?

– Я считать умею.

– А, да. Надо уже разобраться с этим сегодня. Но ничего не будет, и не надейся.

Один ввёл цифры.

– Ничего… – разочарованно сказал он. – Ну и чего? Не соглашаться же на наблюдение в самом деле!

– Попробуй на три умножить, – предложила Катюша. – У Рыжей двухтысячная линия, у тебя трёх.

– Сейчас посмотрим… – он ввёл число. – А то придётся контролировать наличие источников питания. Чего ха-ха? Смешно ей!

– Смотри! – она кивнула на экран.

«Пароль принят. Ожидайте до конца установки», – мелькнуло на экране, и снова поползли различные символы.

– У вас с Рыжей странные отношения, – сказала Катюша, когда они прилетели к её участку.

– Просто очень хорошие друзья. Долго работали вместе. Во время Ликвидации – в одном экипаже. Много раз спасали друг другу жизнь, много раз прикрывали друг друга перед руководством. Очень трудное время пережили вместе.

– Понятно. Зайдёшь? Как программа?

– Э-э… Заряд, смотрю, держится, но… Кэт, не обидишься, если я к себе полечу?

– Нет, но не понятно. Может, просто зайдёшь?

– Нет, не могу… Мне смотреть на тебя тяжело… – он вздохнул. – Нет, не так, не в тебе дело… Кэт, я не знаю, как объяснить!

Катюша пересела со своего сиденья к нему, провела рукой по волосам и поцеловала. Показания индикатора не изменились.

– Ну, работает же, – сказала она.

– Да, но… слишком много чувств… Понимаешь… Машина не может столько чувствовать…

– Это же хорошо. И… ты не машина.

– Может быть… Мне не понятно, мне подумать надо.

– Ладно, думай. Выпусти меня.

Она часто вспоминала, когда же всё-таки полюбила его. И всё больше убеждалась, что да, той ночью. Когда после установки программы он высадил её у дома, полетел к себе, а через несколько часов пришёл пешком, с букетом набранных по пути простеньких цветочков.

Катюша уже ложилась спать, когда в дверь постучали. Испугавшись, она подошла к двери и прислушалась.

– Кэт, это я, – послышался голос Одина.

Она открыла дверь. Один протянул букетик со словами:

– Знаю, это старомодная глупость – дарить цветы обитателю домика, оплетённого лианами вьюнков, и вообще гнать меня надо отсюда. Но…

– Заходи уже, – сказала Катюша, втянув его внутрь. – А где ЛА? Ты что, пешком?

– Ну да, решил прогуляться.

– А вдруг?..

– Не вдруг, у меня полный заряд и целый рюкзак коктейлей. ЛА отдыхает, ей тоже надо, – перебил он её.

– Тебе виднее, – сказала она, ставя цветы в воду.

– Не разбудил?

– Как раз собиралась ложиться.

– А мне можно… остаться?

– Да вообще-то нужно!

Когда она, умирая от желания, пыталась уснуть рядом с ним. Вдыхала сводящий её с ума металлический запах и ждала, что он всё-таки сдёрнет с неё дымчатую ткань почти неощутимой сорочки. На небольшой комочек этой ткани ушла почти вся первая зарплата. Давняя Катина мечта, из пушистого шара, похожего с виду на вату, можно сформировать наряд прямо на себе, просто растягивая его ладонями. А при снятии просто сдёрнуть, разорвав по швам и слепить обратно в комочек. Она купила бы целый костюм, но денег хватало только на комплект белья. Впрочем, Катюшиной фантазии хватало на то, чтобы даже из такого небольшого количества каждый день «шить» что-то новенькое. Почти не требующий ухода материал, разве что стирки иногда простым замачиванием в холодной воде, да высушиванием под солнцем, полностью оправдывал свою стоимость. После купания и солнечных ванн невесомый комочек пушился и увеличивался в объёме.

Но Один обнял её и сказал:

– Понимаешь, мне надо это… просто побыть рядом.

И когда она, наконец, уснула, долго-долго смотрел на неё и думал о чём-то своём.

Проснувшись утром, она обнаружила, что он тоже «уснул», перейдя на сниженное потребление энергии. Разбудить его можно было просто назвав серийный номер или слегка толкнув, но она не спешила это делать.

Тогда она и поняла, что произошло что-то, после чего обратного хода уже не будет. Теперь её жизнь связана с ним чем-то, пока ещё не осознаваемым ею до конца. Ей стало не важно, будет ли секс через день или неделю. И даже будет ли вообще. Стало всё равно то, чем он занимается в лаборатории, даже если это что-то незаконное. Она вообще не думала о расовых различиях, делающих семейную жизнь, в обычном понимании, практически невозможной. Рядом был родной ей человек, пусть даже он и не совсем человек. Их ждало что-то великое впереди. Но только если они будут вместе.

Она попыталась выбраться из его стальных объятий. Перейдя в активный режим, Один открыл глаза.

– Выспалась? Я тебе не очень помешал?

– Вообще нисколько, – пробурчала Катюша. – И чего только приходил!

– Не обижайся, Кэтти. Я пока не понимаю, что со мной происходит.

– Я не обижаюсь, нисколько, – сказала она, пододвигаясь к нему и целуя. – Не надо ничего понимать.

– Кэт, два часа до нашего обычного вылета, – сказал он. – Я схожу за ЛА и обратно.

– Как знаешь, – она со вздохом разочарования уткнулась в подушку.

– Поспи ещё.

Она села рядом с ним.

– Не смогу, я тоже не понимаю, что происходит. Похоже, тоже эмоции превысили допустимый порог.

– «До этого о любви они лишь читали», – процитировал он какого-то древнего автора.

– А кто-то и читал не часто. Иди, если сможешь, прилетай раньше. Я буду готова.

Рабочий день прошёл тихо, без приключений, без особого восторга по поводу довольно большого количества найденных растений. Даже наткнувшись на старинный погреб со множеством интересных вещей, среди которых были и книги, Один передал право на открытие Восьмисотому. Катюша не возражала, но была удивлена. Он объяснил:

– Там ничего интересного не будет. Это обычный хорошо сохранившийся подвал, видно же. Здесь деревня была, книги, скорее всего по способам консервирования продуктов или разведению коров, может, стрелялки или романы о любви. А я со своей любовью разобраться не могу, хоть стреляйся… Приятель наш упрямо летает за нами, не знает, что и без него тошно. Много за эту находку не дадут и, чтобы не видеть Восьмисотого, я бы ещё столько же доплатил. Пусть радуется.

– Тебе виднее, – ответила Катюша.

– А ещё я ему денег должен.

– Ну хоть чуть-чуть успокоил. Узнаю своего Одина.

– Иногда просто завидую форматам!

«Формат» – от Одина это звучит как оскорбление. Она с грустной улыбкой взглянула на Восьмисотого, переносящего старинные механизмы и книги в капсулу. Потом он отвезёт это всё на базу, оформит всё по правилам, сдаст в музей… Один бы половину точно себе оставил. «Ведь хорошие друзья, и такие разные», – думала она. Восьмисотый исчез из поля видимости. Катюша посмотрела на Одина.

Расспрашивать его о его состоянии она не стала. Своё собственное тоже несколько напрягало. Надуманными ли были проблемы межрасовых пар или в самом деле существовали, она пока понять не могла. Сегодня она проблем не видела, существенных. А в будущем? С простым человеком всё было бы ясно. Строите поместье, занимаетесь садом, рожаете детей, что-то делаете для поселения, что-то продаёте, что-то сдаёте Комитету или живёте скромно и ничего не делаете, растите детей, общаетесь с такими же семьями. Рядом с Одином будущее казалось непредсказуемым, что Катюша считала только плюсом отношений. Или будущего не было.

– Сегодня придёшь в гараж? – спросил Один, когда они уже летели домой.

– Если не помешаю, приду.

– Может, сразу полетим?

– В саду работы много.