Трансгоблин

Вдоволь наплававшись, голодные, но довольные, мы поспешили присоединиться к нашим подругам. После небольшого перекуса Андрей захотел искупаться еще раз. Я же, развалившись на покрывале, совершенно расслабился и вообще не хотел шевелиться. Луна сказала, что тоже останется, а вот Тучка отправилась на повторный заплыв уже без заматывания.

Мы остались вдвоем с Линой. Она тоже прилегла на покрывало, повернув голову в сторону берега, откуда доносились смех и счастливые голоса наших друзей. Я не знал, как себя вести. С ней я чувствовал себя мальчишкой. Стоит ли мне обнять ее? А вдруг она рассердится? Она осталась здесь просто так или чего-то ждет от меня? Если да, то чего? Неопределенность убивала. Я придвинулся ближе. Лина взяла мою руку и положила себе под голову. Я слегка приобнял ее, затем нежно взял за подбородок, повернул лицом в свою сторону и притянул к себе.

Глава 20

На обратной дороге к хижине я был прямо-таки на седьмом небе от счастья. Лина шла рядышком, наши руки время от времени соприкасались. Дмитрон с Тучкой либо ничего не заметили, либо просто делали вид. К сожалению, предстояло спуститься с небес на землю и продолжить наш квест.

Вернувшись, мы стали снаряжать лошадей в дорогу. Скоро показался мрачный Генрих. Было заметно, что сдавать собственную жену властям не доставляло ему удовольствия. Попрощавшись с ним и с Элизабет, мы уехали.

Лина оказалась прекрасной наездницей и возглавляла нашу группу. Рядом с ней летела Тучка. Я все хотел попытаться отговорить Лину от дальнейшей поездки. Теперь, после всего случившегося, я действительно переживал за ее жизнь. Но было видно, что она настроена весьма решительно. Когда впереди уже ничего не было видно кроме песка, я догнал ее и заговорил:

– Послушай, Лина, может, тебе не стоит ехать с нами?

– Вы не хотите, чтобы я с вами ехала?

– Нет. То есть да… Лично я очень хочу, чтобы ты поехала с нами, но дальше может быть опасно, а я не хочу, чтобы ты пострадала.

Сказав последнюю фразу, я почувствовал себя как-то особенно глупо. Нашелся защитник. Сам чуть ли из седла не падает, а все защищать лезет. Но Лина мило улыбнулась и ничего не ответила. Больше на эту тему мы не говорили.

Вскоре копыта лошадей стали увязать в песке, и нам пришлось спешиться. Не успели мы этого сделать, как подул сильный ледяной ветер. Тучку чудом не унесло: она успела ухватиться за рукав Дмитрона. Холодало все сильнее. Мы все укутались в накидки. Песок под ногами становился все жестче, пока совсем не затвердел от холода.

– Что происходит? – спросил я.

Никто не знал. Даже Тучка пожала плечами. Я достал карту:

– Если я правильно понимаю, то отсюда до Города Орков нам идти еще часа три-четыре. Может, повернем назад? Или все-таки рискнем?

– Рискнем, – сказал Дмитрон и потеплее укутался.

Мы шли колонной, один за другим. Впереди я и Тучка, которая теперь держалась за меня и указывала лучшую дорогу (я еще раз рискнул доверить ей карту), потом Лина верхом, а за ней Дмитрон, ведущий в поводу сразу двух лошадей. Несмотря на холод, рука у меня просто горела. Я задрал рукав: метка на руке начала увеличиваться и расползаться. Я уже ничему особо не удивлялся, поэтому как бы невзначай спросил Тучку, что это могло значить.

– Означает, что зло рядом, – ответила она.

Пока мы шли, метка приняла вид непонятного узора и уже доходила мне почти до плеча. Когда мы уже вконец окоченели, «зима» исчезла, как будто ее и не было: ветер прекратился, ноги снова увязали в песке, солнце припекало. И вместе с тем боль в руке становилась все слабее.

– Вот он, – сказала Тучка.

Впереди показался Город Орков. Не то чтобы город, а скорее лагерь. Издалека были видны шатры и палатки, но никаких признаков хоть каких-то надежных стен. Мы увидели, как к нам бежит около десятка фигур с оружием в руках. Я почему-то сначала обрадовался, решив, что нас встречают. Когда они подбежали ближе, я смог рассмотреть их. Это были орки. Больше похожие на горилл, они представляли собой странный гибрид человека и животного.

– Здрасьте, а мы к вам, – сказал Андрей.

Вместо приветствия эти зверолюди выставили вперед копья и перегородили нам дорогу, после чего и вовсе окружили.

– Пропустите, у нас назначена встреча с вашим Шаманом, – осмелел я.

– Это закрытая для людей территория. Шаман приказал никого не пускать кроме двух знаменитых лордов. Про двух хиляков, девчонку и… вот это вот, – сказал один из них, указывая на Тучку, – речи не было. Так что выворачивайте карманы и проваливайте отсюда.

– А девчонку мы, пожалуй, оставим, – сказал другой орк, схватил Лину за руку и потащил. Ох, зря он это сделал. Как известно, с топором в руке я очень храбрый. Одним быстрым движением я выхватил его из-за спины, замахнулся и отрубил ублюдку руку. Тот даже ничего понять не успел. Лина спряталась за моей спиной.

– Последний раз по-хорошему прошу: отведите нас к вашему начальнику, – сказал я и высоко поднял горящий пламенем топор над головой.

Тут до них, видимо, дошло, и они, не сказав ни слова, побежали обратно в лагерь. Рука того типа так и осталась лежать в песке. Когда мы дошли до поселения, навстречу нам вышел здоровенный жирный орк в необычной одежде и странном головном уборе. Кроме этого от соплеменников он отличался еще и цветом шерсти. Если у всех орков (а их здесь находилось точно больше сотни) шерсть была серая с черным, то у него она была ярко красная.

– Приветствую вас! – проревел он.

– Хорошенькое приветствие, – сказал Дмитрон. – Вы всегда так гостей встречаете?

– Это всего лишь недоразумение. С моим народом в свое время не очень хорошо обошлись, поэтому мы не слишком дружелюбны по отношению к другим расам.

– Пусть впредь будут подружелюбнее, а то в следующий раз могут и других частей тела не досчитаться, – сразила всех до этого всегда скромная Лина.

Шаман орков отвел нас в свой шатер и сказал:

– Если у вас больше нет вопросов, то перейдем сразу к делу.

– Вопросы есть, – сказал я. – Вы не в курсе, что за резкое похолодание сейчас было?

– А, это? Моя работа. Не стоит благодарности.

– Какой еще благодарности?! – возмутился Дмитрон. – Да Вы нас попросту чуть не заморозили!

– На вашем месте я следил бы за языком. Одно слово, и мои воины разорвут вас на части.

– Кто тут кого разорвет, мы еще посмотрим. А теперь объясните нам, зачем Вы устроили этот ледниковый период? – сказал я.

– Все просто. Вы, наверное, слышали, что наш с вами общий заклятый враг почти уничтожил орков как вид. Сотворил он это с помощью поднятой им нежити. А как вы думаете, куда делась целая армия живых мертвецов, после того как почти целый год преследовала нас по пустыне, пока мы не скрылись от них с помощью защитного заклинания? Правильно. Залезла обратно под землю. И им бы ничего не помешало вылезти обратно и перебить вас всех. Еще раз: не стоит благодарности, – оскалился он. – Как я понимаю, вопросов больше нет. Тогда вернемся к делу. Мне было видение. Враг наш скрывается где-то глубоко под землей в окружении кипящей лавы. Ему это необходимо. Его магия заимствует силу самой природы. К западу отсюда, примерно в двух днях пути, находится спящий вулкан. Я не знаю, где именно вам нужно искать Изергота, но поиски стоит начать оттуда. Могу еще только сказать, что нужную дорогу вы отыщите, лишь побывав на кресте.

– Это на каком-таком кресте? – спросила Тучка.

– Не ведомо. Предсказания – вещь не точная. Но, когда придет время, вы сами поймете.

– Как бы это время не пришло слишком поздно, – пробубнил Андрей.

– Сегодня можете остаться у нас. Мы устроим праздник. А завтра вы отправитесь исполнять ваше предназначение, – с этими словами он вышел из шатра. Мы последовали за ним.

– Сегодня эти люди – наши друзья. Относитесь к ним соответственно, – громко объявил он всему племени (шаман, кроме всего прочего, видимо, являлся еще и вождем). На удивление, орки восприняли это одобрительным ревом.

Нас отвели к огромному столу с едой. Когда стемнело, орки разожгли костры. Кто-то забил в барабаны, и все племя принялось танцевать. Танцы сопровождались странными телодвижениями и дикими звериными рыками. Когда обряд был закончен, все расселись вокруг костров. Мы тоже присели погреться. К нам присоединился сам шаман. В руках у него была здоровенная курительная трубка, размером с ковш. Он раскурил ее и передал следующему. Когда она дошла нас, мы было думали отказаться, но потом вспомнили, что это, вроде бы, считается неуважением, поэтому затянулись по очереди и передали трубку дальше. Через мгновенье у меня закружилась голова. Я посмотрел на Дмитрона: он тоже уставился на меня, поочередно моргая всеми восемью глазами. Затем я услышал глухой удар – это Лина упала на постеленные рядом шкуры и уснула. Сразу после этого в глаза ударил яркий свет – это уснула Тучка. Я взглянул на орков: те дружно ржали. Снова посмотрел на Дмитрона: каждая из его четырех голов надувалась, покачиваясь на ветру словно воздушный шарик. Головы продолжали надуваться до тех пор, пока не… Бабах! Дальше – темнота…

Я проснулся и, не открывая глаз, начал вспоминать вчерашний день. Когда наконец вспомнил, то дико испугался, вскочил, разлепил веки и огляделся. Все мои опасения оказались напрасными. Солнце только начинало выглядывать из-за горизонта и мягко освещало лагерь. Рядом мирно спали Лина, Дмитрон и Тучка. Я лег обратно, но заснуть не смог, поэтому, забыв про угрызения совести, растолкал Андрея. Тот неохотно и с большим трудом приоткрыл один глаз.

– Что вчера было? – спросил я.

– Отстань, дай поспать.

Пришлось отстать, но скоро Дмитрон сам проснулся.

– Ну так? Воспоминания, идеи, предположения? – снова спросил я.

– Последнее, чё помню, это как ты, сидящий в шестиухой шапке шамана, рассказываешь какой-то анекдот. Еще тот, у которого один зрачок вертикальный, а другой – обычный, почему-то тебе глазки строил. Потом ты заявил, что тебя «сонит в клон» и вырубился. А дальше… Ничё не помню…

От наших разговоров проснулись и остальные. Тучка и Лина были явно смущены произошедшим и сразу, без разговоров, отправились умываться. Пока их не было, к нам из палатки вышел шаман и вежливо намекнул, чтобы мы уматывали. Делать было нечего. Когда Лина с Тучкой вернулись, нам уже подвели лошадей и указали в каком направлении ехать. В этот раз пышных проводов никто не устроил. Как только мы вышли из лагеря, подул уже знакомый ледяной ветер, и резко похолодало. Что ж, и на этом спасибо…

Глава 21

Через пару часов «зима» спала, а вскоре и пустыня осталась позади. Мы медленно шли по дороге.

– Где-то здесь должна быть деревушка, к вечеру мы до нее дойдем. Можно будет остановиться там на ночь, – сказала Лина, взглянув на меня.

– Отлично, сможем отдохнуть. Откуда ты так много знаешь о здешних краях?

Она опустила глаза:

– Я раньше жила в Тамгденаснете.

– А как ты оказалась так далеко от дома?

Она промолчала. Я понял, что задел за больное и сменил тему. Мы въехали в деревню. Ничего необычного: крепкие деревянные дома, небольшая церквушка, грязные улицы. Это было уже третье поселение, которое мы проезжали, где жили, в основном, люди. От прохожих мы узнали, что на ночлег можно остановиться в доме святого отца Клавдия. Он всегда принимал путников. Мы подъехали к его дому. Навстречу нам вышел совершенно лысый мужчина лет шестидесяти. Когда я говорю «совершенно лысый», я имею в виду – полностью. Даже брови у него отсутствовали. Одет он был в простенькую, подвязанную обычной веревкой рясу, на которой от заплат свободного места не было.

– Приветствую вас, дети мои, и тебя, – взглянул он на Тучку, – тоже приветствую.

– Здравствуйте! Нам сказали, что Вы можете устроить нас на ночлег.

– Конечно. Заходите. Я ни за что бы не оставил вас на улице. Ночью у нас опасно. Где-то поблизости бродит стая волков.

Мы вошли в его дом. Все скромно. Ничего лишнего. Печка, обеденный стол, лавка и две двери, ведущие в спальни.

– В той, что слева, сплю я. В другой могут расположиться… женщины. Мужчины же заночуют здесь, – сказал священник. Странным показалось то, что в доме не было ни икон, ни распятий, ни какой-либо другой церковной атрибутики. Но я решил, что все это отец Клавдий держит у себя в комнате и не придал этому особенного значения.

От любезно предложенного нам хлеба и воды мы отказались, распотрошив собственные запасы. Я протянул священнику несколько серебряных монет «на нужды церкви» в обмен за оказанные услуги. Он шарахнулся от меня как от огня.

– Нет. Не искушай меня, сын мой. Я не нуждаюсь в мирских деньгах, – сказал он и ушел в свою комнату.

После ужина Лина тоже пошла к себе в комнату, а мы втроем остались в гостиной.

– Лорд Джеймсбонд, – начала Тучка, – я волнуюсь из-за предсказания шамана.

– Я тоже, но надеюсь, что это все образно, и ни на каком кресте нам висеть не придется.

– Я вот точно не собираюсь, – сказал Дмитрон.

Еще немного поломав голову над предсказанием, мы решили, что утро вечера мудренее, и легли спать.

Ночью я услышал грохот. Как будто кто-то двигал что-то очень тяжелое. Я огляделся в темноте комнаты и не увидел ничего подозрительного. На всякий случай, я взял топор и вышел на улицу. В небе ярко горела полная луна – на улице было светло как днем, но никого поблизости я не заметил. Вдруг раздался крик:

– Помогите! – это была Лина.

Ко мне сразу же вылетела перепуганная Тучка:

– Лорд Дмитрон, это он! Это все он! Он – волк!.. А мы спали!.. А он через потайную дверь!.. Лина!.. Помогите ей, скорее!..

Ничего не соображая, я ринулся в дом.

Дмитрон ломился в правую спальню, но дверь была заперта и казалась очень прочной. Тем временем раздался очередной крик; топор снова вспыхнул, и я изо всех сил начал прорубать себе вход. Но даже с таким оружием на это потребовалось время. А крики все не прекращались. Выломав дверь, я обнаружил, что между спальнями существовал потайной ход: стена, представлявшая собой тяжелую каменную плиту, была отодвинута, а около кровати на задних лапах стоял гигантский волк в разорванной рясе. Когда оборотень развернулся в мою сторону, я увидел кровь на его огромных клыках и в бешенстве бросился на него. Оружие в моих руках превратилось в серебряный кинжал, острый как бритва, и я со всей силой вонзил его оборотню в грудь, а потом еще и еще раз…

Опомнившись, я принялся искать Лину. Если волк ее не сожрал целиком, то она определенно была серьезно ранена. Я нашел ее забившейся под кровать, и помог ей оттуда выбраться. Ее бил озноб. Я проверил: она была цела, только на ноге у нее было два глубоких пореза от клыков. Я обнял ее и попытался успокоить. Но горькая правда быстро дошла до меня. Ее всю трясло не из-за того, что она испугалась. Она начала превращаться в такую же тварь.

Мысли в голове начали летать быстрее скорости света. Я не смог придумать ничего умнее, кроме как отнести ее в церковь, в надежде на то что там нам кто-нибудь поможет. Должны же были быть в этом городе настоящие, нормальные священники. Я поднял Лину на руки и выбежал вон из дома. Тучка с Андреем, ничего не понимая, побежали за мной. Когда мы оказались на улице, я увидел, что зрачки Лины начали меняться, становясь вертикальными. При лунном свете ее кожа стала пузыриться и облезать, а из-под облезших кусков начинала проглядываться шерстка.

– Накрой ее чем-нибудь, скорее! – скомандовал я Андрею. Он снял свою накидку и накрыл Лину с ног до головы. Добежав до церкви, мы стали барабанить в дверь: Дмитрон руками, я ногами. Наконец нам открыли двое молодых священников.

– Помогите, – ворвался я без приглашения и положил Лину на скамью.

– Что с ней? – спросил один из священников, отец Кирилл.

– Ваш святой отец Клавдий оказался хре́новым оборотнем, прости господи, – сказал Дмитрон, – и покусал нашу подругу.

– Быстро! Святую воду!

Другой священник, отец Олег, принес большой потир святой воды и протянул его мне:

– Она должна это выпить.

Я наклонился над Линой, поднял ей голову и попытался напоить водой. Но как только первые капли коснулись ее рта, она начала орать и шипеть.

– Лей! – кричали мне священники, удерживая ее за руки и за ноги.

Я как будто лил на нее кислоту или кипяток. Ее кожа покраснела и покрылась волдырями. Когда потир опустел, отец Олег, державший Лину за руки, сказал:

– Еще! Сходи и набери еще!

Я быстро сбегал к чаше со святой водой.

– Лей!

– Но ей становится только хуже!

– Лей, я тебе говорю!

После того как вода опять кончилась, Лина потеряла сознание. Отец Кирилл принес еще, наклонился ко мне и сказал:

– В последний раз.

Я начал вливать святую воду в безжизненные уста своей возлюбленной. Внезапно она открыла глаза, зрачки ее вернулись в норму, ожоги на губах и на коже начали заживать и исчезли. Я поставил потир и крепко обнял ее. Теперь уже я ее точно никуда не отпущу.

На ночь нам разрешили остаться в церкви. К утру даже порезы на ногах Лины начали затягиваться, но она все еще хромала. Тучка с Дмитроном ушли, чтобы купить продуктов. Ко мне подошел отец Олег и сказал:

– Теперь, с Божьей помощью, с ней все будет хорошо. Мы и не догадывались, что отец Клавдий – волк-оборотень. Но теперь все стало ясно: еще в прошлом году он сказал, что уходит из церкви и будет молиться у себя дома в полном уединении.

– Спасибо Вам огромное, если бы не вы, то я… мы бы потеряли Лину.

– Не благодарите меня. Благодарите Бога, – сказал священник. Немного помолчав, он продолжил: – Я знаю, кто вы, и что вам предстоит совершить. Я помолюсь за вас. Да поможет вам Бог.

Я еще раз поблагодарил священника и подошел к Лине:

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, уже лучше, – она подняла на меня свои прекрасные глаза. – Лорд Джеймсбонд, если бы не Вы… Я хочу сказать… Спасибо.

Я улыбнулся.

– Не благодари меня. Если понадобится, я разорву пасть любой твари, которая посмеет напасть на тебя. Ты мне очень дорога, – сказал я и, видимо, смутил ее этим, поэтому побыстрее развернулся и направился к выходу.

– Лорд Джеймсбонд… – тихо сказала она.

– Да, – обернулся я.

– Нет. Ничего. Еще раз спасибо.

– Пожалуйста. И хватит называть меня лордом. Называй просто Джеймсбонд, а еще лучше просто Илья.

На улице я встретил Тучку и Дмитрона. Они купили еды и забрали наши вещи из дома оборотня.

– Ты уж за своим топором сам как-нибудь сходи. Нам эту заразу даже от пола не оторвать, – сказал Андрей.

Когда все были в сборе, я предложил Лине остаться в церкви до выздоровления, хотя сам заранее прекрасно знал ее ответ.

– Я абсолютно здорова и готова ехать дальше, – ответила она.

Поэтому мы попрощались со священнослужителями и продолжили свой путь. В дороге Дмитрон с Тучкой что-то обсуждали. Несколько раз они обращались ко мне, но я их не слышал. Все мои мысли были заняты Линой, которая, тоже о чем-то задумавшись, ехала рядом.

Глава 22

До места назначения было далеко, и в следующий раз заночевать нам пришлось в поле.

Тучка сказала, что останется охранять наши вещи, разлеглась на земле и захрапела. Я тогда еще подумал, что, имея в компании эфирную жрицу, просто невозможно остаться без освещения.

Мы втроем собирали ветки для костра. Тут ко мне подошла Лина:

– Лорд Джеймсбонд…

– Лина, я уже говорил тебе – хватит меня так называть.

Казалось, она не обратила внимания на мои слова.

– По дороге в деревню Вы спросили меня, как я оказалась так далеко от дома. Сейчас я готова ответить. Видите ли, родилась я и выросла в столице. Моя мать умерла, когда я была еще ребенком, и воспитывал меня отец. Он был богатым купцом. Однажды, молодой мужчина по имени Артур принес нам домой послание от отцовского компаньона. После этого он заходил к нам по делам еще несколько раз. Вскоре мы подружились, а потом и полюбили друг друга. Отец заметил, что Артур стал захаживать к нам слишком часто. Я рассказала ему, что мы любим друг друга. А он запретил нам видеться, сказав, что я из знатного купеческого рода, а Артур обычный простолюдин. На следующий день, когда пришел Артур, отец выгнал его.

Мы стали встречаться тайно. Примерно через месяц отец заявил, что отдает меня замуж за своего компаньона. Я кричала, умоляла, плакала, говорила, что люблю другого, но отцу было все равно. И мы с Артуром решили сбежать из города. Так вскоре и сделали. Поженились в Тамгденаснете. Прожили там около года. Артур подрабатывал, где только мог, но денег не хватало. Проклятые морды, на которых он работал, все время обсчитывали его. Поэтому мы решили вернуться в столицу, поселиться на окраине, где у нас не было бы проблем с деньгами. И зачем мы только туда пошли? Несмотря на нищету, мы были счастливы. И были бы счастливы в дальнейшем, если бы не… не…– она заплакала.

Я стоял, пытаясь воспринять такой внезапный поток информации, и не знал, что сказать. Дмитрон уже собрал хворост и разжег костер. Мы находились от него метрах в пятидесяти. Все это время он поглядывал на нас, но не вмешивался. Я постелил на землю свою накидку, усадил плачущую Лину и обнял ее за плечи. Она продолжала:

– Мы уже прошли Пещеру Крика и остановились на ночь в небольшом подлеске у озера. Разбили палатку, поели и легли спать. Ночью я услышала какой-то шум…

Внезапно я догадался, о чем она расскажет дальше. Мне стало ее невероятно жалко. Сердце бешено билось у меня в груди, и я был готов вырвать его, лишь бы только облегчить ее страдания.

– Я попросила Артура проверить, что там. А когда, не дождавшись его, сама вышла из палатки… то увидела… как его… рвут на части… ужасные кровожадные тролли… – задыхалась от рыданий Лина. Она так крепко вцепилась в меня, будто бы боялась, что я куда-нибудь денусь. – Я убежала… а он… погиб… погиб из-за меня…

– Ты ни в чем не виновата… – попытался утешить ее я.

– Утром я вернулась, чтобы похоронить его останки. Я хотела умереть. Я прорыдала там несколько дней. Потом решила уйти в монастырь и каждый день молиться, чтобы мы поскорее снова были вместе. По дороге в столицу, в Деревне Литмолов, меня приютила одна добрая женщина. Я рассказала ей свою историю. Она пожалела меня и уговорила пожить у нее. Ее дочь умерла незадолго до этого. Ей, как и мне, было очень больно. Я прожила у нее около года, но она сильно болела и вскоре тоже умерла. Будучи при смерти, она взяла с меня слово, что я буду жить дальше. Так я и поступила. После похорон собрала вещи, отправилась в столицу и устроилась служанкой во дворце. Проработала там два года, но так и не смогла забыть Артура. Но потом… потом появились Вы, – она посмотрела на меня заплаканными глазами. В них было столько боли и… любви. – Вы напомнили мне его. Я не могла выкинуть нашу встречу из головы. Вскоре король отправил меня вслед за Вами. Я уже тогда подумала, что это судьба. А потом Вы спасаете мне жизнь и говорите, что я Вам очень дорога. Вы говорили всерьез?

– Да. Я люблю тебя, Лина.

– А я тебя… – прошептала она, и наши уста слились в горячем и мокром от слез поцелуе.

Глава 23

С утра Тучка странно поглядывала на нас с Линой. Видимо, этот сплетник Андрей уже успел все ей растрепать. Сам же он вел себя как обычно и не задавал лишних вопросов.

В дороге мы ехали в колонну подвое: впереди – Дмитрон с Тучкой, сзади – мы с Линой. Всю дорогу я рассказывал ей о себе и о своем мире. Она внимательно слушала и задавала множество вопросов.

До пункта назначения нам оставался примерно час, а никакого плана у нас до сих пор не было. И ехали мы, надеясь на удачу. Ту самую удачу, которая сопровождала нас во время всего путешествия по этому миру.

Мы подъехали к перекрестку и послали Тучку слетать посмотреть, куда двигаться дальше. Поднявшись в воздух, она неожиданно закричала:

– Я поняла! Крест! Вот он! Тот самый! Вы на нем сейчас стоите…

Тут и до нас дошло, что крест – это перекресток. Но все равно было непонятно, что нам это дает, и в какую сторону идти дальше. Рядом стоял большой камень вроде того «загадочного», только здесь вместо загадки был выгравирован рисунок, похожий на гроб с отверстием в виде полумесяца посередине.

– Подождите, я, кажется, знаю, – сказала Лина, сняла с шеи медальон, белый каменный полумесяц, и протянула его мне. – Я нашла его перед входом в Пещеру Крика.

– Наверное, его этот мутант гоблинутый уронил, пока нам подлянку готовил, – сказал Дмитрон.

Я подошел к камню, поднес медальон и вставил его в отверстие. Земля затряслась и разверзлась. Прямо перед нами открылся широкий проход, и появилась лестница, ведущая под землю. Я обнял и поцеловал Лину:

– Умница ты моя!

Внезапно наши лошади взвились на дыбы и убежали.

– Далеко же вы забрались, – раздалось сзади. Мы мигом повернулись.

Перед нами стояли двое. Один – скелет в черном фраке и черном цилиндре, с сигарой в зубах, бутылкой рома в левой руке и косой в правой. За спиной у него торчали обломанные костяные крылья. Вторая – тощая девушка с темно-синей кожей и длинными черными всклокоченными волосами. В одной из четырех когтистых рук она держала окровавленный меч, над которым горел огненный шар. Три ее глаза злобно смотрели на нас. Одета она была в забрызганную кровью черную шкуру, поверх которой висел пояс из человеческих рук. В ушах у нее, на манер серег, висели дохлые ящерицы, а на шее было ожерелье из мелких черепков.