За все, чем мы дорожим

Неизвестно откуда опять выпрыгнул Бенито. Кажется, это был его фирменный стиль – выскакивать как чертик из коробки и так же внезапно исчезать. Парнишка ухитрялся быть одновременно на всей территории отеля.

– Тут можно взять лодку и доплыть вон до тех скал, там всяких раковин столько! А вообще сегодня на ужин как раз вот такие моллюски с сыром, обязательно попробуйте, очень вкусно!

Он по-мальчишески облизнулся. Только сейчас Габриэль заметила, что Бенито старше, чем кажется – ему было лет семнадцать, хотя по маленькому росту и повадкам она бы дала четырнадцать, не больше. Но забавный. Она улыбнулась ему:

– А вы не подскажете, где можно было бы вот эту штуку покрыть лаком? Один мой знакомый профессор будет в восторге от такого пресс-папье.

Бенито почесал в затылке:

– А, наверное, в сувенирной лавке на том конце острова сделают! А не там, так в городе, это на катере где-то час надо ехать, да вы же знаете, это почти как до космопорта, только выйти раньше, тут все знают.

Все это он выпалил одним махом и снова потерялся в пейзаже. Габриэль улыбнулась вслед парнишке. Эним ей уже нравился.

2.

20 января 3048 года

Может быть, по меркам Энима это и была зима, но на Сомбре таким выдавалось не всякое лето – насколько на широте Штормграда вообще можно говорить о зиме и лете. В общем, такими температурами Сомбра баловала разве что в особо теплые годы. Даже странно, что местным вода казалась холодной, и купаться не рисковал почти никто. Габриэль устроилась в шезлонге поудобнее, подставляя солнцу длинные ноги. Вот уже три дня она бегала по пляжу, моталась по бесчисленным сувенирным лавчонкам, купалась в теплой как молоко воде – местные только пялили глаза и разве что пальцем у виска не крутили – а после принимала солнечные ванны. Ей было хорошо. Уютный отель «Краб» располагался в пяти минутах ходьбы от пляжа. Персонал вежливый, сервис на уровне, хозяин – милейший человек, а симпатяга-бармен от души хохочет над ее анекдотами и шутками о жителях Большого космоса. Шуткам тем хоть и лет триста, и это совсем не фигура речи, но местные-то их не знают. Никаких тебе флотских дел, никаких тебе забот, а главное, никакого тебе коммандера Нуарэ со своей любовью. Уже ради этого стоило удрать на край света. Нет, с прошлого раза он больше не предлагал семейного союза, но запретить ему смотреть в ее сторону Габриэль не могла. А во взгляде коммандера читалась такая тоска и такое желание, что, право слово, тошно становилось. Впрочем, при последней встрече Нуарэ лишь с предельно официальным видом завизировал ее уведомление об отпуске за пределами Теневого союза – капитан уже успел уехать – и вот он где-то на другом конце Галактики, а она здесь.

Нет, определенно, спокойный отпуск стоил двухнедельного пути – оказалось, тогда, после боя с пиратами, Деверо проложил более длинный маршрут, чтобы потрепанному «Сирокко» не пришлось делать затяжных скачков. А на самом деле Старые Колонии были даже чуть ближе, чем казалось по тому перелету. Эта новость так обрадовала Габриэль, что она в самый первый день отпуска засела за домашний компьютер и начала рыться в межпланетной сети, вызнавая, как попасть на хундианскую станцию «Валькирия», с которой уже можно было добраться до Старых Колоний, и что там делать для успешного взаимодействия с местными платежными и прочими системами. Через агента она сделала себе туристическое удостоверение личности и карту местного банка. Хундианские стандарты совпадали с теми, что действовали в Старых Колониях. Через того же агента Габриэль забронировала и оплатила номер в отеле. Все бумаги были оформлены и подписаны. Теперь ничто не могло омрачить ей отдых.

От берега послышались неразборчивые крики. Испанского Габриэль почти не знала, тем более что здешняя версия сильно отличалась от сомбрийской, но и так было понятно, что что-то случилось, и случилось в воде. Сделав затемнение визора менее интенсивным, она увидела нескольких человек у кромки прибоя и кого-то отчаянно барахтающегося не то чтобы вдали, но на изрядном расстоянии от берега. Габриэль подскочила с шезлонга и решительными шагами двинулась к берегу. Слышались голоса про холодную погоду. «Утонет же, пока вы тут ахаете, мать вашу!» – подумала она и бросилась в воду. В несколько гребков она добралась до незадачливого пловца, который в самый последний момент решил пойти на дно, подхватила его и выволокла на песок. Счастье, что парень был довольно худощавым, иначе спина бы спасибо не сказала. Вокруг, конечно, тут же собрались любопытные.

– В сторону! – рявкнула Габриэль на пиджине.

– Врача бы, – нерешительно вякнул высокий парнишка в допотопных очках.

– Я медик. Отойди и не мешай, – сказала Габриэль уже спокойнее.

Вмешалась она вовремя, но парень успел изрядно наглотаться воды. Впрочем, искусственное дыхание все же не понадобилось. Он закашлялся и ошарашенно огляделся.

– Тихо, тихо, – как можно более дружелюбно сказала Габриэль. Парня ощутимо затрясло, он перестал кашлять, но съежился и застучал зубами. Габриэль показала пальцем в сторону шезлонга: – Народ! Вот там большое полотенце. Тащите его сюда.

Парень в очках метнулся за полотенцем, растолкав зевак.

– Чего встали? – снова рыкнула Габриэль. – Как глазеть, так все, а как спасать, так никого.

Все пристыженно расступились, остались только двое.

– Так вода же холодная, сеньора, – проговорил очкастый, протягивая полотенце.

Габриэль заботливо укутала в него спасенного. Тот все еще ошалело таращился на нее красивыми карими глазищами, но вроде начинал отходить.

– Ну, во-первых, для меня она еще какая теплая, – усмехнулась Габриэль, – а во-вторых, какая я вам сеньора, мне всего двадцать четыре. А зовут меня Габриэль. Можно просто Габи.

– Я Альваро, – назвался спасенный, наконец обретя дар речи.

– С днем рождения, Альваро, – добродушно усмехнулась Габриэль.

– Рамиро, – представился очкастый парнишка, кажется, самый младший в этой компании. Двое оставшихся парней назвались Рамоном и Хорхе.

Оказалось, что смельчак и хвастунишка Альваро решил произвести на друзей впечатление и поплавать в холодной воде. Впрочем, это для энимцев она холодная, а сомбриец то, что у них теплая, назовет супом. Так вот, начал Альваро хорошо, но решил прихвастнуть и заплыл подальше. И тут ему свело ногу, и он бы утонул, если бы не Габриэль. Плыть за ним никто из компании не рискнул, понимая, что утонет еще быстрее. Так что Габриэль была права насчет второго дня рождения.

– К холоду, говоришь, привычная, – сказал изящный Хорхе. – Ты с Алхора?

– На Алхоре никто так чудно не говорит, – возразил наблюдательный Рамиро, который, похоже, услышал легкий французский акцент Габриэль. – Сами же слышали, как приезжие алхорцы разговаривают. Ничего похожего даже близко.

– Нет, я не с Алхора, – улыбнулась Габриэль. – Хотя друг мой оттуда. А как мы познакомились – ох и долго рассказывать.

Габриэль поведала историю битвы с хундианскими пиратами, сокращенную и на ходу подвергнутую некоторой цензуре. Нет, история, конечно, не засекреченная, но флотские дела лучше выдавать по минимуму. Зато она даже привела отдельные цитаты из воплей бандитов про мозги по стенам и про то, что лучше копать рудники одной лопатой, лишь бы «этим отморозкам, которые с честными людьми такое творят», не отдавали. На «честных людях» компания грохнула хохотом. Отсмеявшись, парни посмотрели на Габриэль с уважением.

– Расскажи кто другой, подумал бы, что враки, – сказал Альваро. – А тебе вот верю.

– Альваро, ну ты что! – снова вскинулся умник Рамиро. Кажется, он был в этой компании за ходячую энциклопедию. – Столько терминологии просто невозможно из головы придумать. К тому же взгляд и движения совсем не такие. Я читал, как выяснить, что человек сочиняет.

А когда Габи показала свой наручный комм, последние сомнения рассеялись. Таких, по словам Рамиро, ни на одной планете Треугольника не делают.

– Точно не Алхор, – сказал Альваро, разглядывая фотографии сомбрийских пейзажей на голографическом дисплее.

– И на Терранову не похоже, – сказал Рамон. – Мой отец туда пару раз по делам летал. Это точно не их города.

– Это Штормград, – сказала Габриэль. – Мой родной и любимый город. И наша столица.

В конце концов Габриэль сказала, что ей пора бы вернуться в номер. Ребята замечательные – вежливые, веселые, воспитанные, с приставаниями не лезут. Но скоростной заплыв ее все же утомил. Нужно отдохнуть.

– Чего и вам, парни, желаю, – добавила она. – Особенно тебе, Альваро. Отлежись в тепле и не лезь больше в воду.

– Обязательно, – кивнул он. – Слушай, а давай завтра встретимся? Мы сюда же придем. Ты так здорово про Большой Космос рассказываешь! А мы тебе заодно покажем, где тут интереснее всего.

– Договорились, – улыбнулась Габриэль.

3.

Вечером того же дня Габриэль сидела в баре отеля и неспешно попивала из высокого стакана какой-то разноцветный безалкогольный коктейль. Что туда намешал Андрес – она даже спрашивать не стала, поскольку все равно не ориентировалась в местных фруктах. Главное, вкусно.

– Сегодня в округе только и разговоров было, что о твоих подвигах, – сказал Андрес. – Мол, отчаянная девушка прыгнула в холодную воду и спасла утопающего.

– Ну не бросать же парня было, пока все руками разводили, – парировала Габриэль. – А вода… Хотела бы я знать, какая вода у вас теплая.

– Ну, градусов тридцать, – ответил Андрес, немного подумав.

– Да это же суп! – выпалила Габриэль.

Оба расхохотались.

Андрес любил, когда гостья из Большого Космоса заходила к нему в бар. Всегда в хорошем настроении, заказывает только безалкогольные коктейли, вроде состоятельная и явно из таких краев, что будут побогаче даже Террановы, но деньгами сорить не стремится, всегда вежлива и учтива. Не то что некоторые дамочки, которые примут на грудь и лезут приставать, а у Андреса, между прочим, невеста есть. А еще Габриэль остроумная. От ее анекдотов Андрес чуть не покатывался со смеху. Эним ей явно нравится. Интересно, как они там живут на той планете, откуда она родом, без солнца-то? Тут в сезон дождей на два месяца и то тоска берет, а у них так почти всегда! И ветра такие, что люди даже летом в куртках ходят. Нет, Андрес бы точно так не смог.

Его размышления прервало появление новых посетителей. Вернее, посетительниц. Их было три. Длинноногая стройная красотка лет двадцати с выразительными карими глазами и роскошной гривой черных волос и две девушки помладше. Одна сероглазая, с пышными формами и толстой темной косой до лопаток, вторая – худенькая, глаза зеленые, как у кошки, каштановые локоны до плеч. Компания огляделась и решительно направилась к Габриэль.

– Извините, это вы Габи? – спросила длинноногая.

– Да, это я.

Лицо девушки просияло.

– Ура! Девочки! Мы ее нашли!

Габриэль с недоумением посмотрела на всех троих.

– Это же вы сегодня моего братика спасли! – пояснила длинноногая.

– А, так вы сестра Альваро! То-то мне ваше лицо показалось знакомым.

– Меня зовут Исабель. Это Мария, – она показала на подружку с косой. – А это Режининья, – она показала на зеленоглазую.

– Очень приятно. Хотите, садитесь, выпьем чего-нибудь, если не торопитесь. Правда, я сама алкоголь не пью.

Девочки заказали себе по легкому коктейлю, и вся компания устроилась за свободным столиком в углу. Вскоре они перешли на «ты».

– Как дела у Альваро? – спросила Габриэль.

– С ним все хорошо. Но я взяла с него страшную клятву, что больше он в холоднючую воду не полезет, – ответила Исабель. – Отругала его как следует. Ишь чего придумал! И кстати, он просил передать, что завтра мы могли бы все вместе покататься на папиной яхте. Посмотреть на кораллы и все такое, ты же, наверное, в море еще не выходила?

Теперь глаза сияли уже у Габриэль.

– Только между ближайшими островами. Буду очень рада. У нас на Сомбре это развлечение для сильных духом. А парусный спорт с нашими-то ветрами и вовсе становится экстремальным.

– Ого! – сказала Исабель. – С удовольствием бы послушала подробнее, но уже идти пора. Завтра поговорим, надеюсь. Мы с Альваро будем ждать тебя у входа в отель.

За время прогулки Габриэль не то чтобы сдружилась с Альваро, Исабель и их друзьями, но добрыми приятелями они точно стали. Вместе жарили на решетке больших креветок, фотографировались на фоне моря, а Габи лихо нырнула прямо с борта, сорвав аплодисменты. Считать эту воду холодной она категорически отказывалась. Уже под вечер Исабель посетила идея:

– Слушай, а ведь скоро на Радужном классный фестиваль! Вообще мы и так на Радужном архипелаге, – пояснила она, – но самый большой остров тоже так называется. И в январе там фестиваль этнической музыки, приуроченный к двойному полнолунию. Музыка, танцы и две большущие луны – красота, правда? Мы все туда собираемся, давай с нами?

4.

27 января 3048 года

Фестиваль состоялся через неделю. Габриэль не танцевала, зато с удовольствием смотрела на танцоров (сюда, кажется, собрался весь Треугольник) и слушала музыку. Пару композиций даже засняла на комм. Многое напоминало то, что слушал Леон, и Габи уже решила, что привезет ему в подарок что-нибудь из здешних записей, благо приобрести можно было прямо здесь. Гитара, маракасы, кастаньеты, иногда скрипка – Леон говорил, что такое играли на родине его далеких предков еще на Терре. Габриэль была довольна. Кажется, никто не останется без подарков. Люсьену – снимок двойного суперлуния в красивой рамке, Ари – парусник в бутылке, Амалии Враноффски – небольшой рюкзачок-торбу с изображением дельфина, Алисе – бусы из ароматной древесины, Камилле и Луизе – нарядные шейные платки, профессору Враноффски – громадную шипастую раковину, найденную на берегу в первый же день. По просьбе Габриэль раковину покрыли лаком и написали на ней дату и название острова. Для Асахиро и Зои она припасла большущую банку зеленого чая, а для Снайпера – черного. И чайник с нарисованной на нем смешной электрической белкой. Хотя при личной встрече, если верить тому же Снайперу, она куда менее смешная. Он на них как-то нарвался. Убить человека, конечно, не убьет, разве что сердце совсем слабое, но ощущения обеспечит феерические. Для Эжени – набор местной лечебной косметики, весьма неплохой, и электронную рамку со снимками морских пейзажей. Дарти – огромный пакет с кофе (кажется, даже его гигантские запасы уже подходили к концу) и бутылку кофейного ликера. Ну и местный абрикосовый бренди. По паре бутылок для отца и Алека Враноффски: одну выпить самому, одну – произвести впечатление на важного клиента. Бутылку для капитана О’Рэйли, ей понравится, бутылку для капитана Да Силвы – его любовь к экзотической выпивке была известна на корабле даже последнему технику. Ну и еще пару – себе, на случай гостей. Жану – булавку для галстука с настоящей жемчужиной, на Сомбре для жемчужниц слишком холодные моря, а Жан обожает разные редкости. А еще много чая и местных сладостей. И большую коробку шоколадных конфет в виде морских обитателей для Джона Аллена – парень жить не может без сладкого, а уж такому деликатесу, как шоколад, обрадуется вдвойне. Мысль о подарках приятно грела. На сердце стало совсем легко, и Габриэль даже станцевала пару несложных танцев с Хорхе, хотя обычно считала, что танцует не лучше бревна. Но здесь все было совсем просто.

– А где же Режининья? – спросила Исабель, не обнаружив подругу рядом.

– К лотку с записями отошла, – сказала Мария. – Только что-то ее уже долго нет.

Габриэль взяла себе еще мороженого. Сорбет со вкусом каких-то местных ягод, напоминающих малину, очень ей понравился. Она сидела на скамеечке, наслаждаясь освежающим кисло-сладким вкусом, когда рядом плюхнулась раскрасневшаяся Режининья с улыбкой во все лицо и восторженным взглядом. Даже не восторженным, а каким-то ошалевшим.

– Что, ты наконец вырвалась потанцевать? – улыбнулась Исабель.

– Да не то слово!

Исабель вопросительно посмотрела на подругу. Режининья наконец выдохнула.

– Ой, девочки! Он такой… такой кла-аассный! Он так танцует!

– Он – это кто? – уточнила Мария.

– Забыла имя! – с досадой воскликнула Режининья. – Но еще увижу – ни с кем не спутаю. Красивый как… ох, даже не знаю. Как бог! Светлокожий такой, точно не из наших. И при этом брюнет. И глаза серые, вот все как я люблю. И все время, что мы танцевали, смотрел прямо на меня и улыбался. Такой вежливый, обходительный. А какие у него руки! А как он ведет!

– Да ты влюбилась! – беззлобно подколола Исабель.

– Ты бы тоже влюбилась! Я его звала сюда, но он сказал, что ему пора, и ушел. А жаль. Я вообще думала, такие только в кино бывают. Не мужчина, а сказка. Как же его зовут… Рауль, кажется… Точно на «Р»…

– Габи, солнышко, тебе плохо? – тревожно спросила Исабель. Похоже, она и правда изменилась в лице. Габриэль судорожно сглотнула, едва не подавившись мороженым, и по возможности спокойно ответила:

– Э… нет.

Нет. Ну неоткуда здесь взяться Нуарэ. Но как похоже, лихорадка нордиканская! Они ведь как-то раз танцевали – по случаю пятидесятилетия капитана, которое отмечали в офицерском клубе. И за вычетом девчачьих восторгов Габриэль могла бы сказать о Нуарэ все то же самое, что сейчас изложила Режина. Свет дневной…

«А это, дорогая, называется паранойя, – ядовито сказала она сама себе. – И если тебе под каждым кустом коммандеры мерещатся, то сдавайся-ка ты после отпуска доктору Темницки. То-то она рада будет. Или немедленно выброси дурь из головы!».

– Девушки, а что бы тут выпить некрепкого?

– А ты крюшон уже пробовала? Отличная вещь, почти безалкогольная, как раз и освежиться и расслабиться, – Исабель уже успела разжиться большим бокалом, который и протянула Габриэль.

Крюшон был действительно выше всяческих похвал, и остаток вечера Габриэль провела в отличном настроении. Как и всю следующую неделю.

5.

3 февраля 3048 года

Свен Торстен смял в кулаке пластиковый стакан из-под пива и отправился к стойке пляжного кафе за добавкой. И куда это Мартин провалился? Их синяя форма вообще-то весьма приметная. Ладно, сам найдется, не маленький, да и куда он с острова денется. Свен заказал еще пива, не без удовольствия отметив, как на него посмотрел бармен. Ну конечно, сюда пожаловали плохие ребята из Сферы, которых на Планете было принято старательно бояться. Они же только и умеют, что устраивать пальбу и беспредел. Хотя Свен был готов поспорить, что многие боящиеся втайне только и мечтали на этот беспредел посмотреть, а если говорить о девушках – так и стать его жертвой. Кстати о жертвах – а вот и Мартин, уже кого-то охмуряет. Ну и пускай его. Свен сбросил куртку – жарко тут все-таки, а он привык к прохладному климату «Сириуса». Довольно ухмыльнулся, заметив пару встревоженных взглядов – пистолет, разумеется, был при нем, заморачиваться скрытым ношением Свен считал ниже своего достоинства. Откинулся на шезлонг, отхлебнул пива и прикрыл глаза. Пускай Мартин хвост распускает, а он пока просто отдохнет.

Как Свен и Мартин за годы приятельства не поубивали друг друга – было загадкой для всей Сферы и, пожалуй, даже для них самих. Во всяком случае, Свен не раз и не два обещал свернуть Мартину шею за болтливость и неуместные шуточки, а Мартин смеялся и заявлял, что такой медведь, как Свен, попросту его не догонит. Хотя медлительность Свена была очень обманчива. Да, Большой Свен, как его прозвали еще на Алхоре, выглядел тяжеловесным и неповоротливым, но те, кто поверил этому впечатлению, вскоре сильно об этом жалели. Если вообще успевали. Может, в ближнем бою он и уступал кому-то легкому и верткому типа Снайпера (вот куда он все-таки делся?!), но и тот признавал, что Свен весьма неплохой рукопашник, и не раз и не два летел на пол в тренировочных поединках. Впрочем, лезть в мордобой Свен не очень любил, предпочитая крыть издалека из чего-нибудь потяжелее и помощнее. Кулаками он намахался еще дома. Свен был не из самых задиристых, но вписаться за своих считал делом чести, а благодаря недюжинной силе вписываться его звали постоянно. Разумеется, позвали и тогда, когда кого-то посетила шальная идея «вломить отморозкам из Шинедо». Нет, якудзоиды, как остальное население Алхора прозвало японские криминальные кланы, много кого достали, но идти с ними драться было не лучшей мыслью. Один из приятелей Свена получил нож в горло, еще один позже умер в больнице, в общем, сам Свен, которого вырубили одним из первых, банально задавив количеством, еще относительно легко отделался парой сломанных ребер и свороченной челюстью. Что счастливо избавило его от каких-либо объяснений по поводу инцидента – говорить, дескать, не могу, да и увидеть ничего не успел. За следующие недели Свен на всю жизнь возненавидел протертую пищу, а после выздоровления практически поселился в спортзале. Тогда, собственно, он и стал Большим Свеном (хотя и раньше был немаленьким) и тогда же услышал про Сферу.

Свен довольно быстро сориентировался в раскладе сил и отправился прямиком в «Синюю Молнию». Тогда группировкой командовал Мэтт Джарви. Хороший боец и хороший лидер. Но в первой же серьезной драке Свена впечатлил не он, а высокий светловолосый подросток, распоряжавшийся наравне с командиром. Ему было от силы семнадцать лет (самому Свену уже исполнилось двадцать), но дрался он как черт, стрелял без промаха, и в серых глазах полыхал такой азарт, что даже Свену стало не по себе. На вопрос после боя «Парень, ты где такому научился?» он лишь усмехнулся: «Где научился, там такого уже не дают». Подростка звали Гордон Райт, и он был одним из приближенных командира. Вплоть до того, что получил право сам набирать ударную группу. Ту самую Чертову Дюжину – хотя из того ее состава, пожалуй, в живых сейчас остался только сам Гордон да Гай Флеминг. И Свен, вместе со своим другом Мартином, которого сам же и затащил в Сферу, попросился туда. Со словами: «Ты не подумай чего, я никаких фракций внутри команды не хочу. Только вот какое дело. Мэтт отличный парень, все такое, но я слушаюсь именно тебя». «Ты мне на Мэтта не гони», – нахмурился Гордон, но Свена и Мартина принял.

Это было четыре года назад. Всего через несколько месяцев после того разговора Мэтт погиб. Чертов «Кошачий Глаз». Вот за что Свен не любил нейтралов – болото болотом, но время от времени там заводились крайне опасные противники. Команда Фрэнка-Охотника пошла ни много ни мало на штурм «Сириуса», и вышвырнуть их удалось только ценой больших потерь. Как вышло, что Чертова Дюжина разделилась, никто так и не понял, но те, кто остался с командиром, полегли все. Гордон прорвался в последний момент, сам раненый, вытащил Мэтта в буквальном смысле на руках, но оказалось слишком поздно. Смертельная потеря крови, до госпиталя Мэтт не дотянул. И когда встал вопрос, кому теперь возглавлять команду, Чертова Дюжина высказалась за Гордона. Ветераны, прозванные «советом старейшин», были резко против – Гордон, по их мнению, был слишком юн и слишком не похож на сдержанного рассудительного Мэтта. Скорее уж они симпатизировали Гаю, старому другу Гордона, но тот, к их большому удивлению, отказался сам. И вообще Чертова Дюжина, устав препираться, дружно заявила, что подчиняется только Гордону, а что там «старейшины» решат – им плевать. И Свен с Мартином орали чуть ли не громче всех. «Старейшины» раскола группировки опасались еще больше, чем безбашенного командира, и сдались, предсказав, что через пару месяцев выборы лидера повторятся. Но они ошиблись. А через год, после атаки на «Ариэль», ветераны и сами уже молились всем известным им богам, чтобы Гордон выжил…

– Эй, Свен, заснул? Я не понял, тебе на «Сириусе» плохо дрыхлось?

Свен открыл глаза. Возможно, он и правда задремал. Смял второй пустой стакан и запустил им в рыжую башку Мартина, тот изящно увернулся.

– Я прилетел отдыхать, я и отдыхаю. Куда свою даму уже дел, соблазнитель?

– Ой, да ну ее! – Мартин махнул рукой. – Как услышала про Сферу, чуть прямо по воде на соседний остров не припустила. Я с такими не вожусь, пойду искать кого посмелее. Да и тебе советую. А то, я подозреваю, это из-за тебя ходят слухи, что алхорцы все отмороженные. Повсеместно.

– Мартин, иди в пень. Я тебе не мешаю, и ты меня не доставай.

– Безнадежен, – заключил Мартин и исчез. Впрочем, ненадолго – буквально через пару минут Свен услышал его предельно любезный голос:

– Простите, а вы случайно не с Алхора ли будете? Если это так, мое мнение о родной планете сильно улучшится!

«Что тут, спрашивается, алхорцам делать, кроме наших?» – хмыкнул про себя Свен. Он скосил глаза – Мартин подсел к высокой светлокожей девушке в голубом купальнике и темных очках, и правда похожей на их соотечественницу. Девушка, надо сказать, была весьма хороша собой – спортивная фигура, аккуратная стрижка, красивый рыжевато-каштановый цвет волос, чуть мальчишечьи черты лица. Она приветливо улыбнулась Мартину:

– Алхор? Ах, нет, простите, я из куда более далеких краев, – нет, акцент определенно не алхорский. Девушка коснулась своих очков, и из темных они стали полупрозрачными. Мартин присвистнул, Свен чуть нахмурился. Это не просто мирный житель. Если бы подобные технологии были в Треугольнике, Сфера бы о них знала. Да и о женщинах в службе безопасности (а откуда еще, с такими жетонами на шее?) Свену слышать не приходилось. Ладно, пока пообщаемся, там видно будет. Девушка продолжала: