Возвращение домой. Книга третья. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия первая «Путь домой»

– Уставшей конечно же. Это же дорога, – сказала я.

– Вот именно. Дорога. Любой человек после дороги себя уставшим чувствует. И неважно, на каком транспорте он путешествует по земле своей. Важно, с какой скоростью. Как жизнь свою расходует. Вот организм и устаёт сильно в пути. Даже если ехать со скоростью бега человека. Ведь он не пробежит с огромной скоростью сто – двести километров. Об этом и говорю.

– Получается, что мы сейчас свою жизнь понапрасну тратили? – спросила я.

– Тратили – да. Понапрасну ли? Нет! Наши народы живут в среднем по тысячу лет. Мы же не знаем, сколько бы на самом деле прожили, если бы всегда пёхом ходили? Иной раз тратить своё время на разовые поездки по необходимости, так то́ одно. А ежели постоянно это делать, так то́ другое. На Земли другие мы ходим через врата междумирья или летаем на вайтмарах. Торговых ли, военных ли. И с континента на континент при помощи врат перемещаемся. И тогда время течёт в обычном русле. Словно и нет этого расстояния вовсе. Поэтому на Землях Света время жизни человека не тратится по чём зря. Так я ответил на твой вопрос, Белогор?

– Ответил. Но мне на всё это время нужно, чтобы осознать. Всё обдумать надобно. Ты прав, Радомир, всё просто и сложно одновременно.

– Если вопросы будут, когда мысли свои обдумаешь, то приходи. Тебе в нашем доме всегда рады будут.

На том мы и распрощались. День был насыщенный. Я только подушки коснулась, так сразу и уснула.

***

Мне очень нравилось бывать у Зоремира. Он гонял нас с Радомиром, заставляя тренироваться. Эти занятия мне так напоминали тренировки с Учителем. Ни одного послабления. Ни одной свободной минуты. Только теперь я тренировала не тело, а свою внутреннюю силу. Но тренировки были очень схожими.

Мы сражались с Радомиром друг против друга, используя только внутреннюю силу. Иногда против нас двоих становился Зоремир. Его скрутить нам так ни разу и не удалось.

– Ну что ты делаешь, Дарьяна? Ты зачем меня рукой пытаешься достать? Ведь знаешь, что не получится, – ворчал Зоремир. – Смотри, как нужно. Радомир, нападай на меня.

Радомир сошёлся в схватке с Зоремиром. Я смотрела с восхищением маленького ребёнка, который в детстве читал сказки про великих магов и колдунов.

Я видела, что они используют в поединке не руки, а энергетические удары, которыми и пытались друг друга победить. Я закрыла глаза. На этих занятиях они мешали мне понимать происходящее. Я вижу ауру Радомира. Яркие золотые всполохи пробегали по небесно-голубой энергетической оболочке. Зоремир же светился алмазно-золотистым цветом. Сосредоточение энергетических потоков происходит в районе солнечного сплетения. Энергия струилась по телу потоком, то разбиваясь на мелкие ручейки, то вновь соединяясь воедино. Это зрелище завораживает. Я переключаюсь на деревья, кусты, траву. Энергетические сполохи. С порывом ветра ветка Радогоста отклоняется в сторону, от неё отходит маленький поток энергии и уходит к лесу. От других деревьев летят такие же сгустки. Лес живёт. Лес разговаривает. Я переключаю своё внимание на поединок.

Вот Радомир делает обманное движение рукой, направляя энергетический удар в солнечное сплетение Зоремира. Тот лёгким движением руки отводит его в сторону, при этом сделав подсечку моему мужу под ноги. Радомир, словно ожидая именно такого манёвра, крутится вокруг своей оси, заходя волхву за спину и делая энергетический удар под коленки старца. Зоремир падает на коленки и отражает удар Радомира. Затем волхв опирается левой рукой на землю. Я вижу, как в него сильным потоком вливается энергия природы. И правой рукой направляет сильный удар в Радомира чуть ниже солнечного сплетения. Муж отлетает на несколько метров, группируясь в полёте, и приземляется на ноги.

Я затаила дыхание. Этот поединок длился несколько минут, пока Зоремир не прижал Радомира спиной к земле, касаясь своей правой рукой солнечного сплетения.

– Ты убит, – констатирует факт Зоремир.

Я выдыхаю. Это зрелище невозможно ни описать толком словами, ни передать буйство красок и энергетических вспышек. Я просто видела, что весь мир действительно состоит из различного вида энергии. Я постепенно открывала для себя целую бескрайнюю вселенную. Как же порой люди слепы, думая, что мир можно увидеть глазами, потрогать руками, услышать ушами. Мой народ шёл по пути Света. Он использовал весь потенциал мироздания в благих целях. Белогор удивлялся, что энергия у нас бесплатная. Машины двигаются без топлива. Я с каждым днём всё больше осознавала всю мощь этой силы. Она была везде. И народы Света умели ею пользоваться. А я училась ею управлять сама.

– Моя победа ещё впереди, – улыбаясь, сказал Радомир, поднимаясь с земли.

– В том нет мне сомнения, Радомир. А теперь твоя очередь, Дарьянушка. Ты против меня.

Мы закружились в поединке. После этого боя мы ещё долго тренировались с Радомиром. Зоремир поправлял нас обоих. Подсказывал, что неправильно делаем. После тренировки мы с мужем обдались и пошли готовить кушать. Зоремир пошёл к Радогосту в тенёк отдохнуть.

– Какая силища огромная в нашем Зоремире, – удивлялась я за работой. – Какая мощь.

– В тебе, Счастье моё, силы не меньше будет. Да и во мне её с лихвой хватает, – поцеловал в макушку меня Радомир. – Да вот так искусно ею пользоваться мы ещё не умеем. Потому и учимся. Зоремир тоже не волхвом родился. Не сразу научился силою своей управлять. На это требуются десятилетия. Так что у нас с тобой всё ещё впереди.

Мы разложили ужин под Радогостом на столе. Расселись поудобнее и принялись за еду. Я была голодной, словно не только мечами махала, но и вайтману на руках носила полдня. Эти тренировки сил отнимали не меньше, чем физические. Мы повели неспешную беседу. Второе солнце клонилось к закату, исчезая за горизонтом. На небо восходила первая луна. Птицы стали укладываться спать. Лес затихал, наполняясь ночными звуками цикад и вечерней прохладой.

– Зоремир, скажи, а почему я не могу во сны Дарьяны попасть? Ведь я пытался, – заговорил Радомир, посмотрев на меня. – И скрывать не стану, пытался их подслушать. А ничего не выходит. Ведь днём мы друг друга без проблем слышим. И расстояние для нас неважно. Наше сознание едино. Слова, вслух произнесённые, и вовсе тогда лишние становятся. Они столько красок не имеют, сколько мысль в себе несёт. Так от чего мне сны её недоступны?

– Сны человеческие даны ему одному. И ходу туда никому постороннему нет и быть не может, – взволновано сказал Зоремир, словно испугался чего-то. – Понять хочешь, почему не можешь? Так тут всё просто. Дарьянушка, а расскажи-ка ты мне, старцу, про компьютер на Мидгарде.

Я даже опешила от такого вопроса. Причём тут сны человека и компьютеры с Земли запретной?

– А разве наши машины не более совершенны? Компьютеры те же самые? – удивлённо спросила я.

– Ты не ответила на мой вопрос, а сама ответы хочешь услыха́ть? Так не будет. Ответь мне сперва, как он устроен? – упорствовал Зоремир.

– Монитор, системный блок, клавиатура и мышка, – выдала я все свои познания. – Так причём тут это всё?

– Не о том ты рассказала мне. Радомир, ты ответь мне на этот вопрос, – продолжал хитро улыбаться волхв.

– Ты про системный блок знать хочешь? Так тут всё просто. Есть материнская плата, она соединяет все части воедино. Есть процессор. Он обрабатывает информацию и раздаёт команды. Есть жёсткий диск, там хранится вся информация, сама операционная система и все приложения. Она сохраняется даже при обесточенном компьютере. Есть оперативная память. Она работает, когда компьютер включен. Она хранит информацию происходящих процессов, помогая процессору их обрабатывать. При выключении вся информация с неё стирается. Есть видео и звуковые карты. Ну, с ними и так всё понятно. Так к чему ты разговор ведешь, Зоремир? – спросил Радомир у волхва.

– Сами всё сейчас поймёте. Покажи-ка мне, Дарьяна, где память человека находится, – Зоремир посмотрел на меня.

Я, не думая, показала на голову. Зоремир в ответ мне только засмеялся.

– Ещё раз попытайся мне ответить на этот вопрос, – упорствовал Зоремир.

Я с надеждой посмотрела на мужа.

– Я понял, к чему ты ведёшь Зоремир, – сказал Радомир. – Ты не права, радость моя. Ой, как не права. Оглянись вокруг. Посмотри на мир. Всё живое на Земле имеет жизнь. Всё живое между собой общается. Тебе ли о том не знать. Я тебе уже говорил, что каждая Земля хранит всю информацию о своей жизни, как и человек. Да только не внутри неё. Не в камнях или воде. Не в них. С их помощью она тебе её может передать. Но для тебя не будет разницы, какую воду пить. Из колодца во дворе али из озера на другом континенте. Потому что все эти знания хранятся в информационном поле вокруг любой Земли, Солнца или Звезды. Так и человек, родившись где-то, получает маленькую ячейку для своей личной памяти в этом поле. Твои знания. Твои навыки. Твои приключения. Вся твоя жизнь там записывается. И только тебе к ней доступ имеется. Только тебе одной. Никому туда хода нет. Даже мне.

– Верно говоришь, Радомир. А теперь, чтобы тебе проще было понять, Дарьяна, к чему веду, я тебе всё иначе объясню. Представь человека, словно компьютер с запретной Земли. Материнская плата – это тело человека. Сердце – это мотор его или блок питания. Энергетическая оболочка, аура по мидгардски, да вены человека – это всё провода. Процессор и оперативная память – это мозг человека. Уши, глаза и рот – это всё видео и аудио системы человека. А вот жёсткий диск, то есть то место, где вся информация хранится: вся жизнь человека; все его навыки, все его наработанные программы; то есть всё обучение за его жизнь – всё это хранится вне тела человека. Вне его физической оболочки. В информационной ячейке, которая занимает своё место в информационном поле всей нашей Земли. А соединяется этот самый «жёсткий диск» с телом человека энергетической связкой. Очень сильной и крепкой. Через душу человека. А когда вы друг с другом общаетесь мыслями днём, так то́ происходит через вашу оперативную память. Проснулся человек утром, подключился к своему жёсткому диску. Включил все системы и пошёл днём делами заниматься. И слышите вы друг от дружки только то́, что в вашей голове сейчас происходит, только пока бодрствуете. А когда засыпаете, то и компьютер ваш выключается. Вы всё также дышите, кровь по венам бежит, а вот само тело ваше отдыхает да силы восстанавливает. И в это время ваша связь с внешним миром обрывается. Ведь человек во сне не чувствует запахов, не слышит шумов. Вы словно в коконе находитесь, отключенными от внешнего мира.

– И при чём тут сны? – удивился Радомир.

– Слышишь, а не слушаешь. Сколько лет тебе о том твержу, а ты всё хочешь вперёд ускакать, а умные мысли на дороге валяться оставить. Сны когда снятся?

– Когда человек спит, – уверенно сказала я.

Радомир засмеялся, словно я шутку сказала.

– А когда ты спишь, то что́ с твоим телом происходит? – спросил Зоремир.

Его глаза ласково, по-отечески улыбались мне.

– Оно отдыхает, – констатировала я факт, который и так всем был понятен.

– Верно. А есть ли доступ к жёсткому диску для человека, когда компьютер отключён?

– Нет, – ответила я как первоклашка, которая радуется правильным ответам у доски.

Зоремир задумчиво посмотрел на Радомира.

– Откуда сны к человеку приходят? – спросил он у него.

– Сны снам рознь, – упорствовал Радомир. – Они разные. Есть просто сны, когда мозг пытается анализировать день. Али вспоминает историю какую-то и на себя примеряет. Есть вещие сны.

– Верно. А откуда они идут в твою голову, ежели твоё тело выключилось и отдыхает?

– Извне оно идёт, – буркнул Радомир. – А раз извне, то и я к ним доступ могу иметь. Разве не так?

– Так, да не так. Извне через ваш «жёсткий диск». Через ячейку вашей памяти. Ведь во сне связь с ней не обрывается. Она остаётся. Если компьютер выключен, то это не означает, что провод к жёсткому диску оторван. Вот оттуда сны к нам и приходят. Из вашей информационной ниши. А кто их туда вкладывает, то́ только Вышним Богам известно. И доступа к информационной ячейке Дарьяны у тебя нет и быть не может. И не смей даже пытаться туда прорваться больше никогда! Слово мне дай! – жёстко сказал Зоремир и в упор посмотрел на Радомира.

Тот даже в лице переменился. Аж дышать перестал.

– Я не помышлял о том, – сдавленным голосом ответил Радомир.

– О чём не помышлял? – спросила я взволновано у мужа.

Он весь побледнел и с тревогой посмотрел на меня.

– В информационную ячейку человека можно проникнуть только одним способом. Сломав все энергетические барьеры и преграды, – заговорил Зоремир. – Так может сделать только сильный ведун или волхв, в случае крайней необходимости. Потому что это деяние сродни убийству человека будет. Ежели сотворить это на войне с врагом для защиты своего мира, так то́ одно. А ежели в дурных целях, так то́ другое. Так делают шаманы в мирах Тьмы и на запретных Землях, проводя магические обряды на крови. Так можно узнать всё о человеке с самого его первого крика на земле. Всё, без исключения. Да только мозг человека при этом превратится в желе. В переносном смысле этого слова. Внешне человек человеком останется. Те же руки, те же ноги. И душа будет на месте. Да только он станет полным идиотом. Некоторые после этого даже под себя ходить начинают. Все обретённые навыки за всю свою жизнь растрачивают. И восстановить ничего уже нельзя будет потом. Потому что все связи в мозгу человека выгорят дотла. Был человек – и не станет человека. А Радомир, сам того не ведая, хотел к тебе во сны прорваться. И мог бы сотворить с тобой то же самое. Из благих целей, добрых. Вот к чему незнания привести могут. Ответь мне, хорошо это али нет? – волхв посмотрел на меня.

Я смотрела на Зоремира ошарашенными глазами. К горлу подкатил ком. Я глянула на Радомира и увидела, что на нём лица нет. Что он всё так же сидел, словно окаменелый, боясь даже вздохнуть. Я подбежала к мужу и обняла его крепко.

– Ты не знал, – я стала гладить его по лицу. – Не знал.

Из его глаз потекли слёзы. Он прижался ко мне что было сил.

– Ежели что-то человек не знает, то сотворив зло, ему от знаний этих легче не будет. Я тебя мог потерять, своими же руками вред тебе причинив, – заговорил Радомир. – Прости меня, лю́бая. Я вам обоим слово даю. Я не сотворю подобное с тобой, Душа моя. И пытаться никогда даже не буду во сны твои пробраться. Никогда.

– А можно эти связи с информационным полем у человека иначе нарушить? – спросила я, отвлекая всех от грустных мыслей.

Я стояла, всё ещё прижавшись к Радомиру. Муж даже не пытался встать с кресла, просто крепко держался за меня, боясь отпустить хоть на секунду. Он посмотрел на Зоремира вопросительно, ожидая ответа на мой вопрос.

– Можно. На то бывает множество причин, но они все жизненные, а значит, иные. И вреда телу не причиняют. Бывает, что от сильного горя или стресса человек лишается памяти. Или от боли сильной, когда рана нанесена глубокая. Такой человек не помнит, как звали его, откуда он родом, кто он такой. Ничего не помнит. Но при этом он помнит, как кушать нужно, как ходить по нужде. Всё умеет делать. А воспоминаний о своей жизни не имеет. В момент сильной боли, душевной ли, физической ли, происходит обрыв того самого кабеля. И доступ к «жёсткому диску» человека, где вся его жизнь записана, обрывается. Так человек начинает свою жизнь с нового листа. Природа добра. Она ему даёт новую ячейку, куда он опять начинает записывать все воспоминания, всё пережитое им.

– А восстановить это можно? – спросила я.

– На Мидгарде – нет. У нас – да, – ответил Зоремир. – Я восстанавливал доступ к ячейке памяти. То процесс не из лёгких. Её сперва отыскать нужно. Потом обряд соединения провести. Всё это только звучит просто. Но в последний раз у меня на это ушло больше месяца. И когда старое соединение будет восстановлено, то две ячейки объединяются в одну. Прежняя жизнь человека до происшествия какого-то и теперешняя. Бывают случаи, когда обрыв не до конца происходит. Соединение тогда выглядит так, будто истончившая ниточка, которая информацию пропустить не может через себя, но ещё достаточно сильна, чтобы не оборваться. Тогда человек сам может восстановить связь потерянную. Он увидит что-то, что его душу заденет, воспоминания из его прошлого вернёт. Вот тогда связь сама собой восстанавливается.

– А у меня получилось две ячейки? Раз я и первую жизнь вспомнила, и второй уже к тому времени прожила?

– Да, Дарьяна. Ведь ячейка памяти привязана не к телу человека, а к его душе. Ты новую на Мидгарде получила, а старая к тебе пыталась достучаться через сны. Потом они и соединились в одну.

– И к какой теперь Земле она информационно привязана? – спросил Радомир.

– Так выходит, что к обеим. Для мысли не существует ни расстояния, ни времени. Она есть везде и всегда, – ответил Зоремир. – Ты, Дарьяна, теперь человек двух солнечных систем.

– Человек космоса, – я засмеялась.

Радомир тяжело поднялся с кресла. У него немного тряслись руки. Я взяла его ладонь правой руки, поднесла к губам и поцеловала. Он вздрогнул и посмотрел на меня, словно в реальность вернулся. На его лице появилась ласковая улыбка. Он погладил меня по лицу.

– Давай приберёмся, Душа моя, да отдыхать пойдём.

– Вы ступайте, я сам тут приберусь опосля. А покамест я посижу под Радогостом, – сказал Зоремир, понимая, что нам нужно побыть вдвоём.

Мы пошли с Радомиром к дому, держась за руки. Нам было о чём поговорить наедине.

Глава 6

Мерный шум мотора.

Я опять бестелесный дух. Это расстроило меня. Я осматриваюсь вокруг. Я нахожусь в каком-то коридоре с иллюминаторами. Я приближаюсь к одному из них. Корабль медленно летит над землёй. Вид с этой высоты открывается потрясающий. Скорость корабля очень маленькая, словно это прогулочная яхта, и её пассажиры просто наслаждаются открывающимся видом.

Зелёный лес внизу больше напоминает джунгли. Высокие деревья чередуются с небольшими полянами и зарослями папоротника. Слева видна огромная гора, покрытая снежной шапкой. У неё три пика, каждый имеет свою неповторимую форму. Справа вдали видна безбрежная гладь океана.

Корабль медленно огибает гору, я наблюдаю за сменой вида трёх пиков. Я запоминаю каждый объект внизу. Даже не знаю, зачем мне это нужно. Однако привычка фиксировать всё на местности, вбитая в меня Учителем, всегда будет со мной.

Я вижу несколько наезженных дорог, созданных из какого-то странного материала, совсем непохожего на асфальт или камень. От них в сторону расходятся небольшие протоптанные по земле пути.

Спустя время на горизонте показывается огромный город в морской гавани. Строения из металла гордо взмывают вверх, чередуясь с районами из небольших деревянных домиков. Было такое ощущение, что архитекторы прошлого, настоящего и будущего соревновались друг с другом в нелепости строений и кварталов.

Я вздохнула. На землях Света так не строят. У нас каждый город, каждое строение, каждый замысел имеет свою цель. И все города, деревни, сёла, даже небольшие поселения гармонично смотрятся с любого ракурса. Все они строятся по определённой схеме, поддерживая принципы мироздания. Именно так мы пользуемся силами природы в своих домах. Граница наших поселений является обереговой. Она продумана для каждого города или поселения Света. Поэтому, какой бы народ не жил на Земле Света, какого бы не была цвета их кожа, какому бы роду они не принадлежали, поселения строились по определённым планам и схемам. Важно было даже расположение входа и выхода в жилище. Этот же город не был таким, а значит, я не на Земле Света.

«– Что я тут делаю? И где это тут?», — я вздохнула.

Мне, конечно же, никто не ответил на вопросы. Я продолжила изучение местности. Гора просто завораживала меня своей красотой. Я сопоставляла её вид с дорогами, городом и расположением океана.

Корабль пролетел мимо города. В этом месте от горы отходила гряда скал, словно хребет спящего дракона. Недалеко от подножия горы я увидела поселение с полями и лугами. Животные паслись поодаль. Они очень напоминали коров. Вскоре постройки скрылись за лесом. Город так и остался в стороне, постепенно уменьшаясь в размере. Корабль продолжил путь.

Время шло, постепенно исчезли все поселения, и я увидела небольшие строения типа ангаров, а рядом с ними находился космодром. Он был огромен. На нём стояли различные корабли. Часть из них я легко узнавала. Боевые корабли драгондов. Рядом с одним из них располагался корабль воинов Мрака. И ни одного корабля Света. Ни одного. Моя догадка подтвердилась: это не земля Света.

Корабль начал спускаться на свободное место. Резко хлопнула где-то дверь. И всё исчезло.

***

Я открыла глаза. Вокруг было темно. Радомир лежал на животе, крепко обхватив меня своей рукой. Мой охранник сна. Я радовалась, что сегодня его не разбудила, потому что это бывало не так часто. Видимо, моё поведение во сне не вызывало в нём тревогу. Я прислушалась к его дыханию. Оно было таким ровным и спокойным. Я лежала тихо и обдумывала свой очередной сон.

Мои сны – это поля сражений. Все они мне что-то сообщали. Как порой бывает сложно разобраться в их информации. Сегодня это была прогулка над неизвестной мне Землёй. Иногда сны не давали мне нормально выспаться. Однако я понимала, что не променяла бы свою жизнь ни на какую другую. Даже если бы мне предложили спокойную жизнь без сражений, без странных снов. Простую обыкновенную жизнь в нормальной семье. Свой выбор я сделала очень давно. Ещё в прошлой жизни – быть воительницей. А с моими снами мы справимся вместе с моим мужем. Вместе. Потому что не только он готов встать за меня горой в любой момент, но и я без колебания отдам за него всю свою жизнь до капли. Это и есть счастье. Быть кому-то нужной. Стать однажды единым целым с любимым человеком, не разлучаясь с ним больше никогда.

Я тихонечко сняла его руку с себя. Радомир что-то сонно проворчал, снова пытаясь ухватиться за меня. Я поцеловала его в щёку.

– Всё хорошо. Спи, родной. Спи, – нежно прошептала я ему на ухо и пошла в душ.

Мы уже несколько дней гостили у Градимира дома. Я тихо спустилась в столовую, где приготовила себе завтрак.

Жилище Градимира поражало своими размерами. Высокие потолки. Окна на всю стену. Несколько этажей, каждые отведены для своих целей: лаборатория, личные комнаты, комнаты для гостей, хозяйственная зона, столовая и гостиная были объединены в необыкновенное помещение. И это было обычным жилищем холостяка.

На Земле Градимира меня удивляло всё с первого мгновения. Особенно как бывшего жителя Мидгарда, где техника была частью жизни людей. Но этот мир никаким образом не походил на запретную Землю. Он был напичкан всевозможными машинами, которые работали по иным принципам, чем на Мидгарде.

Я подошла к окну. Первое что меня удивило на Земле учёных, так это их города. Они также строились по строгим планам, которые подчинялись определённым законам мироздания. Но в отличие от моей Земли двух солнц высота здешних зданий была нереальной. Мозг пытался ухватиться за обычную человеческую логику, но открывающийся вид ломал все стереотипы. Город словно не подчинялся законам гравитации. Строения были созданы из различных материалов и сплавов, которые вообще было странно видеть рядом друг с другом. При этом все дома выглядели как ажурные башни, теряющиеся в небе и соревнующиеся в своём изяществе. Все они были настолько белоснежные, что солнечный свет, отражаясь от них, разлетался миллионами искр от их сложных поверхностей. Словно сотни тысяч радуг окрашивали этот город. На разных высотах были расположены пешеходные дорожки и самодвижущиеся тротуары с разной скоростью движения. Повсюду росли деревья и кустарники. Часть из них парили на специальных платформах. Палисадники вокруг домов поражали своей красотой. Несмотря на высоту зданий, солнце освещало землю, словно ничего не могло заслонить её от лучей. Мне порой казалось, что даже тени находились на своём месте только благодаря задумке архитектора.

Градимир улыбался моему детскому восторгу.

– А я тебе говорил, что мой мир тебя удивит, – с улыбкой на лице сказал Градимир, снимая меня с площадки врат междумирья. – Здравь будь, дру́же, – протянул он руку Радомира.

– И тебе здравствовать, – поздоровался с ним Радомир, похлопывая друга по спине.

Градимир взял меня за руку и повёл к движущемуся тротуару.

– А сейчас небольшая экскурсия по моему городу детства и юности. Может, воевода и сбегал на лошадях из дому. Я же это делал иным способом. Догоняй нас, Радомир, – сказал Градимир, махнув моему мужу рукой, и, не отпуская меня, быстро прыгнул на первую дорожку.