Юный стратег

– Мы уничтожим его, не дав возможности отступить, – сразу же вставил Абулай.

– Нет, ниашиль (близкий друг), ты сделаешь так, чтобы Обогай вместе с мальчишкой сбежал. Мадор примет участие в войне. Так я вижу. Это будет его первый бой.

– Ваух и его помощники не допустят такого развития событий, – с уверенностью заявил Абулай. – Слишком опасно.

– Ты рассуждаешь с высоты своей позиции. Оправданный риск – часть стратегии, которая приводит к успеху. Тебе ли не знать об этом…

– Если дело обстоит так, как ты говоришь, то флагманский фартар нужно беречь, как зеницу ока. Гибель Мадора уж точно не входит в мои планы. Если это произойдет, я буду чувствовать себя обманутым. Тогда Визарк выиграл, а я проиграл, поскольку не смог воспользоваться тем, что положено мне по праву.

Абулай замолчал, а его копия с некоторым неудовольствием отреагировала:

– Мне в твоих речах больше всего не нравится то, что ты слишком связан какими-то своими представлениями о том, как должны были развернуться события, и что должно было произойти после того, как Визарк исчез, оставив, как ты считаешь, тебя ни с чем. Твои суждения точно не соответствуют реальности. Ты все равно как реванш берешь за проигрыш, но ты не проиграл в схватке с Визарком. Почему ты считаешь себя заведомо побежденным?

– И ты, и я знаем почему. Нам наработки Визарка не достались, а они были. В первую очередь меня интересуют разработки в сфере образования материи, создания мощных солнц типа Х, плазма которых сможет служить основой для сотен новых светил. Меня также интересуют технологии создания зон жизни и межзвездного пространства, насыщенного ойфилом, в котором могут жить и дышать любые существа. Также Визарк разработал материал для создания универсальной расы. Найти бы его, можно было бы создать принципиально новое прямоходящее существо. Ты понимаешь, какие горизонты раскрываются для нас в таком случае? Я даже физическое тело, если понадобится, сменю, хоть и привык уже к этому.

– Тебе не кажется, что ты на этих разработках зациклился?

– А что в таком случае посоветуешь делать? Прекратить поиски? Уйти на покой? Самому заняться исследованиями или стать гэогом, объединив под своим руководством содружества? Или ты предлагаешь мне опустить руки и молча наблюдать за тем, как мальчишка найдет то, что по праву принадлежит мне?

– Но тебе в любом случае придется, как ты сказал, молча наблюдать за мальчишкой. Парадокс состоит в том, что он на самом деле не знает, где тайники, но он узнает, обязательно узнает, где находится наследие Визарка. Как он это сделает, не знаем ни ты, ни я. Нам это знать и не обязательно. Главное, чтобы мы выследили Мадора и его покровителей. Поэтому ты подстрахуешься и сделаешь все для того, чтобы ты и твои помощники в любом случае пошли по его следу вне зависимости от того, как закончится битва флотов.

– То есть ты намекаешь на то, что для перехвата Мадора было бы даже лучше, чтобы Исимин проиграл? Но в таком случае его проигрыш автоматически распространится и на меня. Я не хочу быть побежденным. Мне нужна победа, по-бе-да, – раздельно и по слогам произнес Абулай, – а после нее я посмотрю, что мне делать.

Его голограммная копия ничего не ответила. Абулаю ее такое поведение не понравилось.

– Ты чего медлишь с ответом? Не согласен со мной?

– Выигрыш в малом зачастую исключает выигрыш в большом.

– Очень интересное мнение, – чуть ли не возмутился Абулай. – Мое точное голограммное изображение, тот же я, хочет, чтобы я проиграл в битве. У тебя наступило временное помрачение или мир перевернулся?

– Ни то, ни другое. Просто я трезвее тебя смотрю на вещи. Ты хочешь сразу и слишком многого, отрицаешь последовательные и планомерные шаги, которые в конечном итоге приведут к успеху и к достижению цели.

– Но я достаточно ждал, – чуть ли не вышел из себя Абулай. – Я ждал тысячи, нет, десятки тысяч эргов. Я перешел в это тело, стал вобугом, сменил расу, вынужден был заниматься черновой работой, распихивать чужое дерьмо, заискивать, изображать из себя друга, даже лебезить, заигрывая перед теми, кто обладал реальной властью. И теперь, когда в самое ближайшее время вопрос должен решиться, ты говоришь мне о постепенности и внимательности?

– О двойной и тройной постепенности и необходимости многократно выверять свои действия, – уточнила копия. – Ты прав. Решительный момент наступает. Осталось очень мало времени до дележа наследства. Эти события я предчувствую, как никто другой. Даже ты этого не воспринимаешь так отчетливо, как я. Поэтому, будь добр, засунь, куда подальше, строптивость и сложность характера, освободись от недовольства и предпочтительности, перестань воображать себя хозяином жизни и положения и начни реальными действиями приближать успех нашей общей победы.

– Ойх! – не удержался от восклицания Абулай. – Жестко ты меня призвал к ответственности. Строгий ты у меня.

– А некому больше в твоем окружении сказать тебе правду. Ты, чем дальше идет время, тем все больше ее не хочешь слышать. Тугой на ухо стал. А чревато это проигрышем.

– Хватит мне морали читать. Замолкни, а то энергии на содержание не выделю больше.

– Ты к тому же еще и шантажист, – с усмешкой заметила копия. – Умолкаю. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

– Твои предупреждения портят мне настроение. Беру паузу. Позже поговорим.

В следующее мгновение копия исчезла, а Абулай задумался. Он долго размышлял в тишине, то и дело попивая из фэтлига (бокал сложной формы) сок из аквилов – местных фруктов, которые очень любил за вкусовые качества и тонизирующее действие. Слова советчика все-таки побудили Абулая серьезно задуматься о дальнейшем.

– Может, не надо было становиться на сторону Исимина? – размышлял Абулай вслух. – Правда, сейчас уже поздно об этом говорить, – сразу же ответил он сам себе. – Дело сделано. Осталось выжать из ситуации все, что можно. Магвин, конечно, скверное место. Там часто происходят коллизии, но Крао (так Абулай называл свою голограммную копию) прав, отговаривать Исимина от сражения в тех местах бессмысленно. Он, чего доброго, подумает, что я ухожу в сторону. Я бы с ним вообще бы дела не имел, но меня вынудили… Лукавишь, – сам себя поймал за руку Абулай. – Тебя никто вначале не заставлял сближаться с этим проходимцем. Сморчок высохший и дряблый с большой головой и крючковатым носом. Вид – противный благородному существу. Сурцина хоть статный мужчина. Исимин же на поганку похожий, да еще и дурно пахнущую. А приходится работать.

Абулай уже хотел встать и заняться неотложными делами, как вдруг прислушался, после чего слегка дотронулся пальцем до овальной пластины, закрепленной на обруче и закрывающей висок. На связь с ним выходил Обогай.

«Будет интересно переброситься несколькими словами», – подумал Абулай и разрешил связь.

В следующую секунду перед ним на расстоянии пяти шагов появилась в воздухе фигура Обогая, сидящего в удобном кресле. На него какое-то мгновение пристально смотрели, не мигая, глаза бывшего друга и соратника, после чего Обогай отвел взгляд в сторону и сразу же без приветствия перешел к делу.

– До меня дошла новость о том, что ты уже окончательно определился с тем, кого поддерживаешь. Если честно, я где-то так и предполагал. Нас с тобой многое связывало, но это все в прошлом. Никак не могу понять, почему ты выбрал Исимина. Ты бы мог возглавить сопротивление, но вместо этого помог получить должность нарциха мне. Видимо, ты уже тогда хотел уничтожить меня руками чатхов. Скажи, зачем? Мы ведь были друзьями. Ты был мне другом и старшим товарищем. Я равнялся на тебя. И что теперь? Каждый из нас пошел своим путем. Знай, я за тебя заступаться на Совете не буду.

После этого Обогай замолчал, обдумывая, что ему еще сказать.

– Ты скоро поменяешь тело, в котором находишься, – самоуверенно заявил Абулай.

– Возможно, но ты также не останешься в положении, которое занимаешь. Шансы выиграть сражение у коалиции под моим началом невелики. Сил у вас больше, но я сделаю все для того, чтобы чатхам не удалось победить. Тебе прощения не будет. Тем, кто пошел за тобой, если мы выиграем, возможно, будет оказано снисхождение…

– …Ты вначале победи, а потом будешь угрожать.

– Я не угрожаю, лишь констатирую факт.

– Ты слишком принципиален и узко смотришь на вещи. Хочешь, чтобы нас рассудила сила? Так я тоже не возражаю против такого исхода. Только на поединок не рассчитывай. Я в благородные игры не играю. Если ты попадешь ко мне в руки, тебя переделают, изменят личность, запишут другую программу, и мы с тобой продолжим дружить, но по моим правилам. Так что считай, что я твой вызов принял. И зря, что вы с Брадом науськали против меня Лакицию. Ее я не виню, а вот вы ответите за свое понуждение.

– Лакиция сама захотела тебе черкнуть пару строк. Я ее отговаривал даже.

– Вот как? – притворно изумился Абулай. – Так ты еще и делаешь вид, что честный. Вообще, как я посмотрю, у тебя масса достоинств. Ты увел у меня Лакицию. Как тебе это удалось сделать, я не знаю, но отвечать за проступки тебе рано или поздно придется.

– Нас рассудит сражение. Встретимся на поле боя.

– Не думаю, что будет так, – слегка прищурившись, произнес Абулай. – Мы с тобой встретимся при других обстоятельствах. Возможно, что ни ты, ни я рады этому не будем. Так я чувствую. Вот тогда мы друг другу и скажем последнее слово.

– Что ж, – согласился Обогай. – Значит, мы все друг другу высказали. И все-таки посоветуй Исимину не вступать в бой, а вернуться восвояси. Мы здесь как-нибудь с тобой и сами разберемся.

Абулай хищно оскалился.

– Боишься Исимина. Его многие боятся.

– Ты, я смотрю, тоже, – парировал Обогай.

– И помни, победитель забирает все, – довел до сведения Обогая Абулай. – Ты и твоя родня сполна заплатят за предательство.

Обогай в ответ рассмеялся.

– Ты наглец, – сквозь смех заявил он. – Сам нас предал, а меня изменником называешь. Я на Совете ничего говорить о твоих делах не буду. Все тэйоны и большинство даэнов и так знают, что ты предатель. На тебя равнялись, а ты обманул надежды тех, кто это делал. Каждый совершает ошибки, но есть роковые ошибки, которые невозможно исправить даже ценой жизни. Прощай и до встречи.

После этого изображение Обогая исчезло.

– Вот и выяснили отношения, – тихонько произнес Абулай. – Только мы с тобой, дружок, теснее связаны, чем ты думаешь. Твоя смерть мне не выгодна. Ты должен и будешь служить мне, и работать на меня. Зря, что ли, я столько средств и сил в тебя вложил? Наглец, захотел стать круче меня, не выйдет. Мы еще переговорим при других обстоятельствах.

Абулай замолчал, начал покусывать нижнюю губу, а я, Мадр Ас Кэпил, на этом эпизоде завершаю первую главу повествования, медленно, но неуклонно приближаясь к развязке.

Столкновения силы тогда было уже не избежать. Обогай, флэбы, коалиция и Абулай с союзными ему тэйонами вместе с чатхами и с Исимином готовились к решающей схватке, по итогам которой и должна была решиться судьба многочисленных содружеств в галактике Сэпилс.

Глава 2

Ответственное решение

Итак, далекие потомки, которых разделяют со мной и с тем временем, о котором я веду рассказ, чуть больше двух триллионов лет тому назад, перехожу непосредственно к описанию, наверное, самых драматических событий, происходивших в Сэпилсе в последние сто тысяч эргов. Войны в галактике были частым явлением, но масштаб, который принял конфликт в последние годы, был все-таки событием из ряда вон выходящим. В него постепенно втягивались, так или иначе, все без исключения жители многочисленных содружеств, проживающие на планетах и в межзвездном пространстве. Равнодушных, отрешенных, миролюбивых или незаинтересованных с каждым днем становилось все меньше.

Активизация геводов, ставших требовать для себя ведущей роли в управлении ряда содружеств, возмутила представителей других рас. Они не понимали на основании чего им предъявляются такие требования. Но, как вы понимаете, речь в данном случае была совсем не в понимании, а в активировавшихся программах. И с этим нельзя было ничего поделать, поскольку программирование получило поддержку в действиях и поступках сотен миллионов геводов и гибридных рас на их основе. Переговоры не приносили успеха, а прежние договоренности не действовали. Многие содружества в Сэпилсе охватило безумие.

Совет галактики, несколько раз собравшись в течение полугода, не смог решить всех назревших вопросов и проблем в виду нашествия. Нельзя сказать, что многие его решения были запоздалыми, но проблем в различных содружествах накопилось за сотни тысяч эргов много. Большинство из них, находясь в скрытой форме, не были решены должным образом и откладывались на потом. Сейчас же проблемы проявились, вылезли на поверхность, а их последствия расцвели буйным цветом.

Тэйоны и даэны, элита вобугов и аофагов, делали все для того, чтобы удержать ситуацию под контролем, но где-то это получалось, а во многих содружествах, непосредственно охваченных ветрами и течениями войны, этого сделать не удалось. Вот тут-то и стали у представителей одних содружеств возникать претензии к другим, нарекания на то, что одни содружества разорены, а другие продолжают почти что мирно существовать. И в данном случае на Альсум многие соратники и союзники Обогая поглядывали с завистью.

Лакиция, надо отметить, с успехом справлялась с нелегкой задачей, возложенной на нее, пока Обогай сражался с чатхами и их союзниками. Тот факт, что почти что все ведущие нэашты из прибывшей миссии стали советниками Лакиции только лишь усилил управление, сконцентрировав его в руках группы лиц, которые о своих личных и корыстных целях думали в последнюю очередь, понимая, что, если Альсум будет разрушен, им в лучшем случае придется спасаться бегством. Поэтому все развернутые проекты шли своим чередом, несколько замедлив темпы своего развития.

Ваух полностью передал проекты под ведение Нэи, а сам стал вторым лицом после Лакиции. Он, Грасинг, Рэчинай и Эвранг, другие нэашты, став первыми советниками, возглавив все силовые службы, в кратчайшие сроки перевели деятельность населения на многочисленных планетах, входящих в Альсум, на военные рельсы. При этом часть элиты из числа вобугов и аофагов активно им помогала, а часть, как обычно, затаилась и ждала времени, чтобы нанести удар в спину. Не было единства между элитами на большинстве планет. Впрочем, на Туирне ситуация была наиболее благоприятной. Туирн и ситуацию на нем ставили в пример представителям других планет, входивших в содружество.

Недовольство многих слоев населения еще подкреплялось тем, что прибыльный бизнес от добычи ажеркана (продукт, схожий с воздухом, который вырабатывали фолны и оуцулы – гигантские растительные существа в виде деревьев, направляя его в межзвездное пространство, образуя в нем жизненную среду) и сопутствующих ему компонентов полностью прекратился. На добыче зарабатывала едва ли не четвертая часть населения на планетах, входящих в Альсум. Новые партии продукции не поставлялись, а большинство запасов было заблокировано на складах и в укромных местах. Переработка ажеркана, оуцулов и других компонентов и элементов, сырья, которыми был так богат Эйнаф, упала в десятки раз. Прибыли не было. Местная расчетная денежная единица, за не были приняты пластины, похожие на монеты, в которых находилось специальное гелеобразное вещество, обладающее качеством жизни, а также карты, кристаллы, сплавы и все, что, так или иначе, использовалось для расчетов, резко упало в цене.

Почему, спросите вы, ведь добыча-то снизилась, значит, спрос увеличился, следовательно, ценность возросла, но по факту дело обстояло наоборот. Вопрос-то ведь был еще и в том, что при переработке сырья, в первую очередь ажеркана, выделялась жизненная субстанция, ее называли чигла. Энергетическое поле чиглы поддерживало всех жителей, все их изделия и инструменты, а главное, жизненные силы и способность эффективно трудиться. Основное расчетное средство, принятое на Туирне, а ими были сэтулы, втрое снизили свой энергетический заряд, следовательно, упали в цене за счет того, что лишились энергетической поддержки чиглы в прежнем размере.

Складывающееся положение дел было только началом обесценивания местной расчетной единицы. Лакиция, впрочем, приняла срочные меры, но сэтула, что знало большинство жителей, несмотря на меры, все-таки продолжила падение. Хрупкий баланс силы был нарушен, правда, не до такой степени, чтобы его невозможно было восстановить, но все-таки тенденции были неутешительными. Следовало в срочном порядке восстановить жизненное поле и все без исключения субстанции, поддерживающие жизнь.

Эта задача по большей степени легла, как это ни странно прозвучит, на Нэю. Искусственное планетарное тело, которое собиралось вблизи Туирна, должно было иметь внутри себя бесперебойно работающий источник, в том числе и неиссякаемой жизненности. Пока же собиралась, монтировалась, и выращивались одновременно лишь внешняя форма планеты.

Конструкции Тирны, такое имя дала планете команда проектировщиков и строителей, росли год от года. В данном случае спешка была недопустима. Требовалось для получения продукта должного качества в точности выдерживать технологию, порядок действий и время для адаптации в новых условиях. Все-таки наши технологии в условиях Сэпилса работали с несколько иным запасом прочности. Он был ниже, чем в Эночене, даже в пограничных с ним мирах.

Как-то даже неожиданно для меня и всех нас получение готового планетарного искусственного тела, в котором был источник жизненности, жизни и жизненной среды стало чуть ли не гарантией сохранения жизни в Альсуме. Обогай, осознавая то, что добычу ажеркана придется полностью прекратить, был заинтересован в быстром вводе в действие Тирны. Он был готов на любые затраты, лишь бы создание искусственной планеты ускорилось. Ведь уже были начаты работы по образованию еще двенадцати подобных планетарных тел и нарфов (кольцеобразные телепортационные сооружения в космосе для телепортации кораблей всех типов на огромные расстояния), которые должны были располагаться в различных точках межзвездного пространства. И такой запрос, несмотря на войну, только лишь усиливался.

В общем-то, несмотря на события и тяжелый характер, Обогай выступал новатором. Он, когда видел цель, шел к ней напрямую, подчас жестко отсекая все, что мешало ее достижению. Более того, осознавая, что для образования жизненной зоны в содружестве Альсум и в межзвездном пространстве потребуются десятки планетарных тел по типу Тирны, множество нарфов, соединенных в одну систему, Обогай, несмотря на занятость, обратился к Вауху и Грасингу с просьбой за плату разработать проект нового устройства межзвездного пространства. Он был готов платить столько, сколько попросят, но проблема была в том, что таких ценностей у него не было.

Ваух же и Грасинг, связавшись с Танигом, сообщили ему о готовности Обогая заплатить столько, сколько необходимо за разработку проекта и направление специалистов на место. Таниг, подумав, согласился, но перед тем, как выделить помощников для этого дела, связался с Обогаем и поставил ему условие полностью закрыть миры Эйнафа для добычи.

Обогай сразу же согласился. Он уже понимал, что без выполнения этого условия мало того, что ему не окажут помощь, но он еще и окажется крайним в той круговерти, которая закручивала все больше Сэпилс. Поэтому Обогай пошел на полное прекращение добычи ажеркана в Эйнафе. К тому же это требование было также основным условием флэбов и нэаштов, которые помогали ему в сражении с чатхами и их союзниками. Таниг тогда и направил Арукина с помощниками на помощь нашей миссии. Если честно, я этого не знал.

Арукин и его помощники работали самостоятельно и с представителями нашей миссии не советовались. Вся необходимая база данных для этого и наши разработки у них в наличии были. Проект делался в тайне и скрыто от всех, тем более от любопытных элов (класс ближайших помощников правителя, в данном случае Обогая) и других помощников как Леуции, так и Обогая, хотевших знать все. Естественно, что среди них были также и информаторы Абулая и Исимина. Гарантировать то, что на Туирне или в Альсуме можно было что-то делать в тайне, тем более вести масштабные проекты и выполнять в соответствии с ними работы, не приходилось. Тем не менее, Арукину и его помощникам удалось некоторой мерой до определенной срока соблюсти покров тайны над работами.

Ару, как его кратко называли, кроме того, что был, скажем так, одним из первых помощников Танига, сам имел и помощников, и учеников. Вскоре он должен был стать полноценным ашэнулом, даже преемником Танига. Поэтому Таниг поручал ему самые ответственные и сложные задания. Арукин добросовестно и прилежно со знанием дела их выполнял, но были у него, как и у всех нас, недостатки.

Одним из таких недостатков было то, что Ару не мог себе позволить оставаться в стороне, когда вокруг происходили такие значимые события. В общем, поучаствовать в боевых действиях на стороне флэбов ему очень хотелось, но Арукин всякий раз себя остерегал и не позволял в ущерб основной работе встревать в стычки и конфликты, которые велись непрестанно между противоборствующими силами.

Умудрился он за короткое время перезнакомиться со всеми ведущими флэбами, завоевать доверие Арсиката, даже поговорил с Фроном, который не любил кого-либо посвящать в свои дела, пересекся с Лаиной и Оаном, – в общем, Ару был в курсе всех дел, а попутно еще и тесно взаимодействовал с Грасингом и Эврангом.

Почему я упомянул об Арукине? Ему, кроме остальных нэаштов, предстояло сыграть в дальнейшем одну из самых главных ролей не только в Альсуме, но и в галактике Сэпилс. Правда, тогда даже он об этом еще и не догадывался. Знал об этом только лишь Таниг. Впрочем, у него была такая обязанность: знать то, что было закрыто для остальных. По сути, Таниг, как умелый дирижер, находясь вдали от Сэпилса, помогал нам и себе. Ашэнул делал все для того, чтобы наша миссия была успешной.

Что еще смущало меня и побуждало задуматься, так это то, что Визарк не объявлялся и никоим образом не давал о себе знать. Я не воспринимал его ни в мыслях, ни во снах. Его помощники: Фрон, Лаина, и другие, также не давали о себе знать. Каждый из них делал свое дело, со стороны пристально наблюдая за тем, что творилось на Туирне. У меня в тот год сложилось впечатление, что все заинтересованные лица с какой-то особенной скрытой страстью следили за тем, что же в результате произойдет и как закончится решающая битва противоборствующих сторон. Тогда я еще не знал, что мне в ней суждено сыграть едва ли не ведущую роль. Кое-какие догадки у меня были, но предположить, что меня выдвинут на роль флотоводца, принимающего основополагающие решения, я не решался. Впрочем, события сами сложились так, что у меня-то и выбора иного, кроме как согласиться, не было.

Как говорил впоследствии Ваух: «Отчаянными, даже больше чем авантюристами выступали лица, посоветовавшие тебя назначить нацулом (адмирал космического флота с правом единоличного принятия решений, определяющих ход сражения) без тренировки и какого-либо опыта в данном действии. Но на этом, – сразу заявлял Ваух, – и строилась стратегия нашей общей победы».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.