Витязь в волчьей шкуре

Вечером другие соседки оккупировали бабушкину кухню и принялись печь блины, варить компот и кутью для первых поминок. Дым стоял коромыслом – шипело и брызгало масло, плескалась вода, с шорохом пересыпался рис.

Варвара усадила наследницу в уголок и дала ведро с картошкой – начистить для пюре. Женщины сперва косились на нее, но потом забылись и потекли обычные разговоры – кто, когда, с кем, зачем и почему. Слушая их болтовню, Аленка расслабилась, стала задавать вопросы и, скидывая последнюю картофелину в ведро, вдруг поняла, что провела первый после ухода из дома вечер в бабушкином доме, и он получился вполне приятным.

На этот раз Варвара ушла ночевать к себе, а с Аленкой осталась другая соседка – Катерина. Она сказала, что ночевать в доме будет душно, побелка только-только схватилась, и предложила спать на топчане во дворе. Отыскав в сундуке запасные зимние одеяла, толстые, теплые и пахнущие средством от моли, они вдвоем постелили их на деревянный щит, сколоченный из старых досок, накрыли простынями и уснули.

Под утро Аленке приснилась серая собака, и девушка серьезно сказала ей:

– Приходи сегодня к магазину, я буду себе охрану выбирать, а то одной страшно.

Пес фыркнул и кивнул. Аленка недоверчиво улыбнулась сквозь дрему, плотнее закуталась в одеяло и крепко уснула.

Поутру Катерина подняла ее с первыми лучами солнца:

– Вставай скорее, сейчас бабушку привезут!

Аленка вскочила как ошпаренная и кинулась помогать соседкам накрывать столы и устилать дорожку лапником.

Бабушку привезли только к обеду. Сняли гроб с помоста маленького грузовичка, поставили перед домом «попрощаться». Под рев не заглушенного мотора начальник станции сказал несколько слов, потом гроб вернули в машину. Аленку посадили у гроба, рядом с искусственными венками и ведром, полным недорогих покупных цветов. Их аромат щекотал ноздри, почему-то вышибая едкие горючие слезы. Две женщины в темных платках сели рядом – бросать на дорогу еловые ветки и помятые гвоздики.

Станционное кладбище пряталось от посторонних глаз в сосновом лесу. К обеду хвоя прогрелась и голову кружил ее смолистый аромат. Грузовичок доехал до выкопанной ямы, все быстро выгрузились, выполнили скорбный ритуал и заспешили назад – помянуть.

За столами все степенно ели, немного пили, вспоминали бабу Зину и жалели Аленку. Все вместе напоминало дурной театр, но девушка понимала, что эти люди просто не знают ее и не умеют иначе выразить свое сочувствие.

Вся утомительная для Аленки суета закончилась почти на закате. Поминальщики разошлись, стало тоскливо и Аленка, неожиданно вспомнив утренний сон, пошла к магазину. Обещала найти собаку – надо найти.

Как ни странно, на знакомом ей пятачке было пусто. Ни собак, ни кошек, ни вездесущих коз. Она уже разочарованно вздохнула и собралась идти обратно, когда из густого куста сирени высунулся серый нос, а следом за ним крупная серая собака из ее сна.

– Ждешь? – неожиданно для себя Аленка сказала это вслух. – Тогда пойдем. Постараюсь кормить нормально.

Пес словно понял, потрусил тихонечко за ней и через несколько минут девушка уже показывала собаке дом и объясняла правила:

– Живем здесь. Спать будешь в доме, на улице сделаем будку, чтобы днем отдыхать. Есть будем вместе, денег у меня нет, но бабуля картошки много садила, и крупа есть, прорвемся.

Аленка закусила губу и обвела взглядом домик. Не чувствовала она себя тут хозяйкой, хоть и понимала, что бабушка все оставила ей. Вздохнув, предложила псу пару поминальных блинов, потом взяла одеяла и вышла на улицу. Пожалуй, сегодня она снова поспит на улице. Благо лето.

* * *

Ночное дежурство Андрей снова взял на себя. Когда полусонная девчонка заявила, что будет выбирать себе охрану, он конечно только посмеялся, но легализоваться на ее территории было бы полезно. И присмотр, и контроль, вдруг отщепенцы вернутся?

Лето, световой день длинный, молодежь долго бродит по улицам и крупного довольно светлого зверя легко заметят. Пришлось лезть в кусты, шуганув по пути пару шавок и несколько мужичков неопрятного вида, соображающих «на троих».

Она действительно пришла к магазину, привела его в дом и смешно пыталась объяснить, как будет жить одна. Андрей ей сочувствовал. Он вырос в большой дружной семье: мама, папа, бабушка, дедушки, толпа кузенов и дальних родственников. Его любили, часто обнимали и лет до пятнадцати он считал такое отношение к ребенку нормой, пока его не взяли в первый рейд по территории. Теперь он весьма ценил то, что имел и сочувствовал тем, кто был лишен опоры.

Девчонка во сне плакала. Он походил вокруг, лизнул ее ладонь, а потом, плюнув на предосторожности, перекинулся и лег рядом с ней на широкий топчан – обнимать удобнее руками, и только человеческие губы могут шептать на ухо колыбельную или сказку. К утру она крепко уснула. Андрей снова обернулся, но остался рядом с девчонкой. Пусть спит, силы ей нужны.

Глава 5

Утром Варвара потащила Аленку на кладбище. Там было тихо и солнечно, среди старых могил краснела земляника, на скромных голубых и зеленых оградках сидели крупные вороны, ожидая приношений в виде булочек, блинов и яиц.

Серая собака, которой утром блинов не перепало, уныло плелась за ними, порой недовольно фыркая на очередную помойку. Бабушкина могила была почему-то выше и пышнее, чем девушке запомнилось накануне. Или это она сама съежилась под причитания слишком активной соседки? Однако собаке тоже не понравилась могила. Она недовольно фырчала, рычала и наконец убежала в кусты, а когда вышла обратно, уши почему-то стали темнее. Аленка мысленно пожала плечами и после короткого поминания на могилке бабушки понеслась следом за Варварой назад на станцию. Там соседка повела ее к уже виденному усатому мужику, долго его уговаривала и что-то объясняла, а потом довольная потащила Аленку дальше, рассказывая на ходу:

– Это Сергей Геннадьевич, хороший мужик, хоть и строгий. Я ему все про тебя обсказала, он тебе дозволил на вокзале полы мыть. Платить будет, а устроит свою племянницу, студентку. Ей стаж, тебе деньги.

У Аленки часто-часто забилось сердце: работа! Независимость! Неужели у нее действительно получится? Серая собака тут же подобралась ближе и ткнулась носом ей в ладонь. Это отрезвило, и девушка сумела дослушать остальные речи соседки.

– Сейчас в школу, там моя одноклассница завучем, бумаги отдадим и домой, Зинаида дрова заказывала, должны привезти. И огород сегодня полить надо!

Аленка начинала понимать, что самостоятельная жизнь легкой и приятной не будет. Зато без пьяных песен и не менее пьяных слез. Без угрозы быть проданной чужому мужику с наглыми шарящими по телу глазами.

К вечеру все получилось. В школу ее приняли, похвалили за хорошие оценки и велели приходить в сентябре. Дрова привезли в виде нетолстых длинных бревен и сложили вдоль забора. На вопрос соседки хмурые чумазые мужики буркнули «оплачено» и удалились.

Огород пришлось поливать руками, таская согревшуюся за день воду из большого бака. Когда вода в баке кончилась, Аленка, сообразив, что нужно делать, принялась носить в него воду из колодца. Натерла на ладонях мозоли, но справилась. Собака сначала ходила за ней всюду, потом легла между грядок и наблюдала. Аленка позвала пса за собой, когда закончила:

– Пойдем, псинка, поищем что поесть.

Пес недовольно дернул ухом.

– Да, – понятливо сказала Аленка, – тебе имя надо придумать, но я не знаю какое! Может… – она задумчиво осмотрела собачью морду. Уши опять посветлели, а ленивое выражение глаз подошло бы какому-нибудь османскому паше. – Верный! – выпалила девушка. – Решено! Верный, идем есть!

И они пошли в дом. Там нашелся чай, сахар и недорогие конфеты. Немного холодного плова и печенье. Царский ужин с точки зрения Аленки. Она предложила плов собаке, а сама попила крепкого ароматного чаю с печеньем. Отчего-то горячая жидкость растопила собравшийся за день мерзлый комок внутри, и девушка, рассеянно улыбнувшись, заговорила с псом:

– Тишина, даже не верится! Еще бы книжку почитать или журнал.

Пес тихонечко фыркнул. Он прекрасно слышал стук колес со станции, гудение автомобилей с ближайшей трассы и даже квохтание кур в ближайшем курятнике. Его чувствительный нос раздражал запах побелки и пролитого под стол компота, но все это меркло перед возможностью быть здесь, купаться в теплом аромате девчонки, видеть ее растрепанные волосы и обведенные усталыми тенями глаза. Вот кстати, все ли у нее нормально со здоровьем? Может стоит пригласить кланового врача? Или просто свозить ее в приличную клинику?

Тем временем за окном совершенно стемнело. Аленка опасливо заглянула в полупустую комнату, побродила по кухне, взяла из сундука одеяло и улеглась на пол, обняв пса. Лечь на кровать не хватило решимости.

Спасла она крепко и сладко. Снилось, что ее кто-то обнимает и греет как отец в детстве, когда она, замерзшая до ледышек, пришла домой с горки. Даже называет так же «девочка ты моя, неразумная»! Уютно поерзав, Аленка снова уплыла в сон.

* * *

Едва девчонка уснула, Андрей перекинулся, вошел в комнату, поморщившись, поискал метки чужака. Увы, побелка смыла все следы. А может незнакомец не успел ничего сделать в доме? В бумагах причиной смерти указан инфаркт и пока специалисты клана не обнаружили ничего, что бы разнилось с этим заключением. Что ж, летние ночи короткие, а успеть нужно много. Окно в огород отворилось бесшумно. Парень выскользнул на мокрую траву и, пригибаясь, добежал до забора. Там его уже ждали.

– Привет! Какие новости? – спросил он сумрачного Никиту.

– Ты был прав, могилу раскапывали. Судя по всему, взяли ДНК-материал. Твой отец распорядился тоже взять анализ и сохранить данные.

– Ясно. Подмени меня тут, я кое-что проверю.

Никитос поморщился, но перекинулся и через пару минут возле беспокойно крутящейся Аленки лежал крупный волк, плохо отличимый от первого. Разве что уши были темнее и дышал он громче.

* * *

Утром Аленка проснулась почти под лавкой. Шум, разбудивший ее, оказался стуком в дверь. Неугомонная соседка зашла с утра пораньше, чтобы помочь девушке разобрать бабушкины вещи:

– Сейчас разберем, что тебе не надо бабулькам раздадим, а что пригодится отложим, завтра-то уже на работу надо идти!

Аленка быстро хлопнула собаку по спине, выставляя на улицу, плеснула в лицо воды и натянула первый попавшийся, точнее единственный сарафан. Бабушкин шкаф она открывала с затаенным опасением. Казалось, дух усопшей еще парил здесь в густом аромате ее духов и средства от моли.

Соседка безо всякого пиетета шустро перебрала юбки и блузки:

– Молодые такое не носят, а вот старушки рады будут, давай-ка я все в пакеты сложу.

Потом настал черед теплых вещей. Скептически покрутив большое, почти новое пальто Варвара вынесла вердикт:

– Можно на тебя перешить, но возьмут дорого, давай я Лариске отнесу, а у нее взамен куртку или пуховик попрошу.

Растянутые кофты, теплые колготки… Куча одежды на полу росла. Неожиданно в отдельном ящике обнаружился хрустящий пакетик, а в нем легкая летняя юбка, топик со стразами и рубашка с модными застежками-цепочками. Там же лежала открытка. Варвара сунула туда нос и утерла внезапно набежавшую слезу:

– Это тебе, подарочек от бабули ко дню рождения!

Аленка тоже зашмыгала носом. Бабушка редко уделяла внучке внимание. Не гнала, уже хорошо, но смешная открытка с улыбчивым ежиком и красивая юбка в индийских «огурцах» говорили ей очень много. О ней думали, пытались порадовать или позаботиться – неважно, недолюбленной, измученной одиночеством в толпе девчонке хотелось верить, что бабуля ее любила. Хоть чуть-чуть. Пусть даже как память о рано ушедшем сыне.

Кроме того, нашли пухлые пачки бумажных писем от какой-то неизвестной Аленке дальней родни, пакетики с табаком, перцем и гвоздикой. От резких запахов они обе так расчихались, что пришлось открывать окна и умываться.

Все пакеты вытащить из дома за один раз было невозможно, так что Варвара вынесла все в сени «проветриться», а с собой взяла только то, что сумела унести:

– Я сейчас бабулькам гостинцы занесу, а ты шкаф-то помой, да мятой натри, чтобы продышался, полынью еще можно, чтобы моль не завелась, – Аленка только кивала, молясь про себя, чтобы слишком активная женщина наконец ушла, дав ей возможность оплакать так и не возникшие родственные связи.

Варвара вскоре заторопилась кормить мужа обедом, еще раз напомнив на прощание, что шкаф надо вымыть. Едва за соседкой захлопнулась дверь, девушка без сил повалилась на пустую кровать. Жесткие доски недовольно скрипнули, прогибаясь под ее невеликим весом. Вот еще забота, летом можно и на полу поспать, а зимой? Надо матрас покупать.

Однако разлеживаться было некогда. Молодая хозяйка пошла на кухню, поставила чайник, вышла в огород набрать ранней зелени к завтраку. Салатик из редиски, укропа и салатных листьев получился вполне приятным. Аленка заправила кушанье растительным маслом, посмотрела на горбушку хлеба и вздохнула – тетка Варвара права, работать надо! Без денег прожить не получалось. А еще и за свет надо будет платить…

После завтрака девушка все же взялась за шкаф. Вымыла его с жидким мылом, выдвинула все ящики со старой обувью и позабытыми проводами, прошлась тряпкой по задней стенке большого отделения и вот там обнаружила заткнутую за полку старую общую тетрадь в толстом дерматиновом переплете. Резкий бабулин почерк она узнала сразу. Гораздо удивительнее было то, что тетрадку украшали криво налепленные цветочки, маленькие черно-белые фотографии, вырезки из журналов и газет. Читать рукописные строчки было очень трудно, Аленка села на пол рядом с тазиком и принялась листать пожелтевшие странички.

Это был дневник. Бабушка завела его лет в пятнадцать и регулярно пополняла рецептами, песнями, открытками. Потом появилось упоминание какого-то Коли. Аленка не сразу сообразила, что это ее дед. Бабушка Зина заблудилась в лесу, а молодой парень в модном картузе с лаковым козырьком вывел ее к дороге и ничего плохого не сделал. Проводил до дома, потом начал приходить в гости с букетами лесных цветов, с ягодами, с редкими в деревне конфетами.

Через год тихо расписались в сельсовете и начали жить своим домом. Николай работал лесником, жили они не бедно, только детей долго не было. А когда все же родился долгожданный сын, Зина и узнала, что… Тут хлопнула дверь, снова раздались шаги. Неугомонная соседка вернулась с проверкой. Убедившись, что ее распоряжение выполняется, энергичная женщина понеслась в огород за мятой, и Аленка успела спрятать любопытную тетрадку под стопку книг на столике.

Шкаф натерли мятой и несколько пучков этой травы разложили по углам, перемешав с полынью.

– Тебе бы веник еще полынный у порога бросить, полынь хорошо плохой дух выводит, да и блох не будет, – задумалась вслух Варвара, а ее руки уже выбирали из пучка травы самые длинные и крепкие ветки, скручивали оборкой, обрезали и торжественно ставили в уголок новый веник.

Аленка смотрела на это во все глаза. Потом соседка сообразила, что девчонка еще не обедала и потащила ее на кухню, исследовать запасы холодильника и продуктовых полок:

– Крупы тебе хватит, и тушенки немного есть, Геннадич тебе выпишет деньги на похороны, да девки наши соберут сколько-то, на чай-хлеб хватит, а там и зарплата будет, – болтала женщина, готовя кашу с тушенкой на маленькой электроплитке. – Зелень в огороде есть, только поливай, да и картошка в погребе тоже должна быть, хоть и старая. Справишься! Вот только с дровами как. Их же пилить надо, а потом колоть, – тут Варвара пригорюнилась. – Я бы Михаила попросила, да он и свои не колет, нанимает. Ладно, придумаем что-нибудь.

Убедившись, что Аленка в состоянии сама поесть и помыть посуду, Варвара наконец ушла, прихватив еще несколько пакетов с бабушкиной одеждой. Аленка вздохнула с облегчением, доела свою порцию, накормила собаку и пошла в огород. В садовой премудрости она понимала мало, но баба Зина всегда держала на столе журнал «Приусадебное хозяйство» и справочник садовода – огородника. Так что, вооружившись книгой, девушка пошла выяснять, что и где у нее теперь растет.

Верный снова улегся на дорожку и наблюдал за ней янтарными глазами. Преодолевая свои страхи, Аленка принялась разговаривать с псом, как с человеком:

– Вот это точно морковка, зелень как на картинке, – говорила она, обходя грядки, – а это что? Репа, редька или редиска?

Выдернув из земли нечто бледное, Аленка осмотрела крохотный корнеплод со всех сторон, приложила его к разным фотографиям в книге, почесала макушку, подергала себя за выбившуюся прядь и наконец откусила! Гадость оказалась страшная! Плевалась она долго и еще дольше отпивалась колодезной водой под странные, похожие на смех взлаивания пса. Зато сомнений не осталось – редька!

Так методом научного тыка Аленка обошла весь огород. Отыскала ревень и переросший щавель, молоденькую свеклу, репу, лук и морковь. Несколько видов капусты, кабачки, помидоры, огурцы, картошку и подсолнухи. А еще пяток кустиков смородины, крыжовник, измельчавшую от старости медовую ранетку, малину, калину и сирень. Обычный дачно-огородный набор, способный прокормить одну не слишком прожорливую девушку.

После инспекции настало время вечернего полива, и Аленка почти до темноты таскала тяжелые ведра и лейку. Баню уже никто не топил, так что она просто облилась нагретой за день водой и поплелась в дом. Пес всюду ходил за ней и едва она устроилась на полу, тотчас лег рядом, позволяя вцепиться в свою шерсть.

Глава 6

Ночью Андрей опять выбрался в окно и встретился со своей командой. Коротко рассказал о суетном дне и озадачил друзей необходимостью напилить дров.

Ярик только плечами пожал:

– Тихо это не сделаешь, да и любопытный нос в каждой калитке торчит.

– Сделайте громко, – рыкнул Андрей, – девчонка одна живет, денег нет, даже алкаша нанять не на что, да и боится она их.

Друзья переглянулись. Прежде их вожак девчонками интересовался мало. Считал глупыми и недалекими пустышками, а развлечения для тела находил в клубах, благо к оборотням человеческие болячки не липли.

– Ладно, мы подумаем, как это можно сделать, – подмигнул друзьям Никита, – а что с дежурством? Или ты сам будешь возле девчонки сидеть?

Андрей озадачился. Сейчас лето, но у него впереди практика, потом диплом, а тут эта малявка-школьница!

– Будем дежурить, – вздохнул он, – мне Кузьмич на той недели шесть часов консультаций поставил.

– И мне, – синхронно вздохнул Ярик.

Несмотря на статус женатого мужчины, Ярослав не бросал учебу, стараясь совмещать работу в клане и получение диплома. Его молодая жена всячески поддерживала такое стремление, и сама пропадала днем на лекциях, а вечерами в доме творчества, где вела танцевальную группу.

Борислав и Даниил молча согласились. Они были самыми молодыми в группе, но третий курс, это тоже непросто. Парни быстро договорились, кому когда удобнее дежурить, быстро забросили в телефоны график смен и снова разбежались, а Андрей вернулся в дом. Девчонка вновь беспокойно ерзала и уже снова заползла под лавку, разыскивая теплое тело рядом. Вздохнув, парень лег рядом в человеческом обличье. Ему надо было подумать, а волку тяжеловато давались человеческие мысли, не связанные с инстинктами.

ДНК бабушки чистое – она человек, тогда зачем его брали? Неужели клан отщепенцев нашел в ее клетках нечто особенно отличающее женщин, способных родить от оборотня? Это может стать проблемой, ведь «правильные» кланы не знают, что искать.

Девчонку надо охранять, хотя бы до той поры, пока отщепенцы не отстанут. А если она все же потомок оборотней? Андрей едва не стукнул себя по лбу – нужно было сразу проверить ДНК внучки! Ведь есть пусть и крохотная вероятность, что она старухе не родная, и тогда поиски пойдут совсем в другом направлении. Хотя…отец наверняка уже предусмотрел такой вариант, и кто-то из парней уже принес ему ее зубную щетку или бинт с порезанного пальца.

Тяжелые мысли отогнали сон, и парень невольно принялся ерзать и крутиться, пытаясь дать отдых хотя бы телу. Но тут Аленка решила, что с парнем надо спать по всем правилам и закинула ногу на его бедра. Легкое шипение непроизвольно вырвалось сквозь сжатые зубы Андрея. Тело молниеносно отреагировало на близость юной девушки. Он закрыл глаза и стало еще хуже – ее тепло, ее запах обволакивали его, будоража кровь. Пришлось аккуратно отодвигаться и менять облик.

Стало только хуже. Волк скулил, пускал слюни и яростно требовал пометить самку. Андрей стиснул зубы, беря вторую ипостась под контроль, затем, чтобы отвлечься, начал продумывать текст диплома. К его удивлению это сработало – возбуждение улеглось и вскоре он уснул, чутко, по-звериному ловя окружающие звуки и запахи.

Утром его разбудил скулеж под забором. Рывком проснувшись, Андрей, сохраняя волчий облик, чуть слышно процокал когтями по доскам пола, звякнул крючком, вышел во двор и, оглядевшись, обнаружил Никиту под дровяным навесом.

– Смена, – просигналил друг и Андрей, не задерживаясь, перемахнул забор, возвращаясь в клан.

Весь день он чувствовал себя как на иголках, не зная, что творится у Аленки. После обеда не выдержал – набрал Никиту. Тот только сменился, так что ответил не сразу и неохотно. Впрочем, услышав легкое рычание в трубке, выпалил:

– Была на вокзале, помыла пол, протерла панели, пассажир пытался с ней заигрывать, пришлось предупредить. Сейчас с ней Ярик.

– Хорошо, отбой! – Андрей нажал кнопку и уставился в стену. – Диплом! – сказал сам себе вслух и застучал по клавишам.

* * *

Аленка проснулась утром с четким пониманием – нужен матрас! Шея затекла, ноги ныли, в общем для хорошего сна требовалась нормальная постель. Но придется ждать месяц, чтобы прицениться к самому дешевому ватному матрасу в станционном хозяйственном магазине.

Вообще-то государство платило ей пенсию по потере кормильца, но этих денег она не видела, их переводили на карточку матери, а та снимала все до копейки и шла в магазин «за вкусненьким». Хорошо бы конечно самой получать эти деньги, на них вполне можно жить и спокойно учиться, но, если она хотя бы заикнется об этом, жить ей будет негде.

Отбросив тяжелые мысли, девушка встала и занялась делами: выпустила пса во двор, поставила чайник, немного робея сама заглянула в шкафчик, в котором хранилась заварка и сахар. После завтрака примчалась неугомонная Варвара и повела ее на вокзал, знакомиться с фронтом работ.

Пожилая сморщенная «ночная» уборщица показала ей шкаф, в котором стояли ведра, швабры, моющие средства. Тут же висели синие халаты, косынки и толстенные резиновые перчатки. Оказывается, мыть надо было не только зал, кассы и буфет, но и все три вокзальные туалета – один служебный и два с буковками «М» и «Ж».

Видя, как покраснела девчонка, баба Ната смилостивилась и объяснила ей методику:

– Вешаешь на дверь табличку «уборка», ждешь, пока все выйдут, потом закрываешься и моешь спокойно. Воду в раковину не выливать и набирать только через шланг!

Старушка шустро пробежала по всему зданию, показала новенькой проблемные места и где чего требуется отдельно:

– В понедельник Машка-буфетчица требует панели мыть вот тут, в среду Ольга приходит, ей надо подоконники вымыть и цветы полить. А в пятницу кабинет начальника перед выходными помыть, чтобы он спокойно ушел, примета у него такая!

Аленка старалась запомнить все и сразу, отвлекаясь на шум пассажиров с баулами, ожидающих «дачную» электричку. Наконец баба Ната решила задержаться, чтобы посмотреть, как новенькая будет мыть пол шваброй. Пришлось натягивать поверх сарафана синий халат, прятать косу под косынку, брать ведро, перчатки и идти мыть. Аленка даже радовалась немного тому, что часто дежурила в школе и умела отжимать тряпку, вешать ее на швабру и собирать мусор «змейкой», дотягивая его до большого пластмассового совка.

Все время пока девушка мыла полы в зале, тетки наблюдали издалека, а потом и вовсе занялись разговором. Аленке было неловко шевелить пассажиров, но нужно было помыть под всеми рядами кресел, и она старалась сделать это быстро и аккуратно, чтобы не забрызгать чужие сумки.

Верный ходил за нею, держась немного на расстоянии. Когда один подвыпивший пассажир не стал вставать, а лишь поднял ноги и с удовольствием начал рассматривать обтянутую халатом фигуру девушки, пес подошел ближе. Не обращая на него внимания, мужчина вдруг потянул руку, чтобы смачно шлепнуть техничку по заднице и тут же замер, почувствовав тяжелый взгляд, а через миг расслышав сдержанное рычание неподалеку от самого важного мужского органа. Рука смирно вернулась на колено, а Аленка, ничего не заметив, быстро домыла ряд и перешла на следующий.

Закончила работу девушка часам к четырем. Сложила инвентарь в кладовку, повесила ключи на гвоздик в кассе и медленно пошла домой. Когда проходила мимо магазина, Верный неожиданно дернул ее за подол, показывая лежащую в пыли бумажку. Пятьсот рублей! Девушка просияла, подхватила находку и зашла в магазин, судорожно вспоминая, что нужно купить. Хлеб, печенье к чаю, а еще?