Наследие Древних

– И что?

– А то, что та теория зарождения человеческой цивилизации, которая была принята наукой и уже триста лет является неоспоримой, в корне неверна.

– Ого! Я такого ещё не слышал! И у тебя есть альтернативная теория, которая доказывает, что человек был создан Богом? Или что-то совершенно новое?

– Почти библейский вариант. Ты прав.

– И есть доказательства?

– Есть.

– И где они?

– В архиве расы.

– Какой расы?

– Нашей! Нашей с тобой расы!

– Тебе с утра искусственный интеллект ничего не говорил?

– Нет.

– А доктор не звонил? На психиатрическое обследование запись не присылал?

– Да ну тебя! Я тебе серьёзно рассказываю!

– Пока это всё похоже на шизофренический бред.

– И тем не менее.

– Ладно, продолжай. И так, Бог создал Адама и Еву, потом они поели яблок и он выгнал их из Эдема. А дальше?

– Опять смеёшься!

– Извини, не буду.

– Ну, так вот. Человека действительно создали. Но не Бог, а Древние. Раса разумных существ, возраст которой неизвестен.

– Что-то я в стольких галактиках за пятнадцать лет побывал, а никаких Древних не встречал.

– И не встретишь. Они ушли.

– Куда?

– Этого никто не знает. Просто ушли, оставив после себя кучу артефактов вроде сферы Дайсона в созвездии Скорпиона, или полые блуждающие планеты в созвездии Южного креста. Мы, кстати, тоже в какой-то степени, артефакт, оставшийся после них.

– Ого!

– Да. Древние наткнулись на планетную систему с уникальными условиями для жизни. Да-да. Это именно наша Солнечная система. А как иначе, когда целых три планеты идеально подходили для заселения! Это Венера, Земля и Марс.

– Погоди, но пригодной для жизни была только Земля! Ты знаешь, сколько усилий и средств понадобилось, чтобы терраформировать остальные две планеты?! Не говоря уже про время. Двести лет непрерывной работы! Вам, что, в школе об этом не говорили?

– Говорили. Только это всё последствия катастрофы, которая случилась очень и очень давно.

– Пока всё ещё похоже на детскую сказку.

– Ты же перебиваешь всё время.

– Хорошо. Не буду.

– Так вот. Целых три планеты, пригодные для жизни. Древние не могли упустить эту возможность и заселили их. Они вообще, по своей природе, созидатели. Но они прекрасно понимали, что вновь созданное человечество нуждается в поводырях. Особенно на первых порах. Вот и создали, в первую очередь, нас. Мы – кураторы. В принципе, от остальных людей мы мало чем отличаемся, за исключением тех знаний, которые изначально были нам даны, определённых свойств и некоторых возможностей, которыми нас наделили.

– И это твоё появление в моём сне, одно из них?

– Да. Дело не сложное, но требует специфических навыков. Но вернёмся к теме разговора. До катастрофы мы курировали человечество на всех трёх планетах несколько тысяч лет. Люди развивались интенсивно. Да и как могло быть иначе, если с самого начала цивилизация базировалась на высоком уровне развития, а не начинала с ноля. Практически, библейский Эдем.

– Погоди. А как же пещерный человек, питекантропы с неандертальцами, викинги с Наполеоном? Изобретение колеса, паровоз, атомные станции, наконец?

– Это случилось позже.

Я слушал и не знал: верить мне или нет. Больше всего это походило на выдумку какого-то полусумасшедшего ненаучного писателя фантаста. Короче, раса кураторов раскололась на две непримиримые партии. Одни считали, что человечество паразитирует на том, что досталось ему от Древних и ничего хорошего от него ждать не приходится. Тем более, что получило все блага на халяву, хотя и не достойно таких подарков. Поэтому необходимо очистить от него Солнечную систему, оставив небольшую часть в качестве рабов. Другие оставались верны своему долгу. Началась война. Основные боевые действия развернулись на Марсе, которую обстреливали термоядерными боеприпасами обосновавшиеся на Венере отступники, или ренегаты, по-другому. Хорошо досталось обеим планетам. В результате ударов термоядерными боеприпасами на Венере возник парниковый эффект, в результате которого температура на ней возросла до пятисот градусов, а с Марса вообще сорвало всю атмосферу. Ну, это вкратце. С Венерой вообще всё было намного сложнее.

Земле досталось меньше. Во многом, потому, что штабы обеих партий базировались именно на ней. Да и заселена она была не так густо. Но в результате массированной ядерной бомбардировки наклон оси изменился, и климат стал гораздо суровей. Все достижения цивилизации оказалось уничтожено, человечество на ней выжило, но, скатившись на самую низшую ступень, одичало. Во многом ещё и потому, что уцелевшим в конфликте кураторам было временно не до подопечных. Победа над ренегатами далась большой кровью и была не безоговорочной. Ренегаты ушли в глухое подполье. Цивилизация стала возрождаться с самого ноля. Верные своему долгу кураторы ненавязчиво помогали возрождению человечества. Отсюда и древняя демократия, и прорывы в науке, совершённые древними людьми, и много другое.

Вот и думай, верить этому, или нет? Во главе защитников человечества выступала занимающая высокий пост в иерархии кураторов Фаина. Она и стала не только легендой, но и своеобразным тотемом тех, кто не отступил от своего долга. Они стали называть себя Файнами. Линь рассказывала, что отступники выкрали её на Венеру, где убивали долго и мучительно. Однако, во время смерти она сумела сформировать свой мыслеобраз, которым до сих пор пользуются кураторы. Например, меня он привёл назад, на Землю. Тогда удалось отстоять хотя бы один из миров. Пусть и высокой ценой, но отстоять и не дать уничтожить человечество.

Как уже было сказано, ренегаты рассеялись и ушли в подполье. На всём протяжении развития земной цивилизации они вредили человеку, как могли, а, вот, недавно, опять обрели силу. Аналитики Файнов утверждают, что отступники колонизировали какую-то планету в космосе и там основали свою империю. А сейчас они хотят уничтожить Землю. Зачем, почему? Наверное, потому, что Земля была колыбелью человечества и его символом? Линь не вдавалась в такие подробности. Она была Проводник по классификации Файнов. В её обязанности входило вести. Например, она вывела меня сюда из опасного места. А ещё, это она вела меня из дальней галактики Персея сюда, на землю, маня, или подбешивая, образом Фаины.

– А как в это всё вписываюсь я?

– Ты – Скальпель.

– Как понять?

– Скальпель – это инструмент для проведения хирургических операций. Вот ты и есть этот самый инструмент. Ты предназначен для того, чтобы проникнуть куда-либо и с хирургической точностью выполнить поставленную задачу. Твой отец был таким. По крови и ты такой.

– Опять ненаучная фантастика? Да ты знаешь, какая подготовка у подразделений глубокого поиска в том же экспедиционном корпусе? Да я им и в подмётки не гожусь! Тоже мне, скальпель! Так все спецподразделения можно в Файны записать и скальпелями обозвать!

– Ты не прав. То, чего они достигают изнурительными тренировками, у тебя в крови. И это нужно только разбудить. Конечно, это не значит, что тебе не нужно развиваться. Существует определённая методика подготовки, выработанная за многие тысячелетия. Но если человек по крови не скальпель, от неё не будет толку. Вспомни. Неужели за всю свою жизнь тебе ни разу не удавалось совершить такое, чему бы ты и сам удивлялся?

– Наверное, было.

Двойной закат на Фурии был, наверное, прекрасным. Но только не для него. Десятилетний мальчишка крался по узкому карнизу скалы, и ему было совсем не до красот этой планеты. И угораздило ему во время пикника пойти посмотреть, как пасётся пятнистый хум. А хум плавно перемещался на своих ложноножках по замысловатой траектории от одного кустика чумаха к другому, демонстративно игнорируя остальные растения. И глодал он эти кустики так забавно, что мальчишка буквально покатывался со смеху.

Когда, наконец, удалось оторваться от забавного зрелища, местность вокруг изменилась. Вместо поросшей мягким травяным ковром долины с палаткой и костром, перед ним была гористая местность, с редкими кустиками чумаха, основательно обглоданного хумом. А долины в обозримом пространстве не было. Как не было ни палатки, ни костра, ни родителей возле него.

Стирая грязными ладошками слёзы с чумазых щёк, мальчик покрутился на месте и пошёл туда, откуда, по его мнению, он пришёл сюда. Однако, сколько бы он не шёл, долины нигде не было. Местность, вначале понижающаяся, опять стала повышаться, постепенно превращаясь в скалы. Он шёл, оглядываясь по сторонам и не зная, что делать. И ничего другого не мог придумать, как просто идти вперёд, надеясь на то, что когда-нибудь, он выйдет к людям. О том, что на этой планете плотность населения составляет один человек на четыре квадратных километра, в его маленькую голову как-то не приходило, хотя, рекламный проспект он проштудировал ещё в орбитальном лифте. Стало темнеть. Двойные тени удлинились, и небо окрасилось в багровый цвет.

Сверху посыпались мелкие камушки. Мальчишка поднял голову и увидел припавшего к камням дурла. Мелкие чешуйки на его загривке стояли дыбом, а игольчатые зубы угрожающе лязгали друг об друга. Стало не по себе. Да нет. Стало страшно. Ужасно страшно. Рискуя сорваться вниз, он рванул по карнизу и выскочил на относительно ровную площадку, после которой начинался спуск.

Дурл исчез, и мальчик сейчас даже не мог сказать, показалось ему это, или нет. Попытавшись успокоиться, мальчик пошёл вниз по склону, стараясь выбирать места, где меньше гравия. На одном из участков нога, всё-таки поехала, мальчишка потерял равновесие и, упав на спину, поехал вниз. Камни больно вонзались в тело, царапая кожу. Наконец, падение удалось затормозить, вцепившись в колючие стебли ползяники, которой тут было много.

Уняв бешено стучащее сердце, мальчик осторожно сел и лизнул кровоточащую ладонь. Оба солнца уже скрылись за горизонтом, но взошедшая над горизонтом луна, заняв половину небосклона, прекрасно освещала окрестности, контрастно очерчивая каждый выступ. И, в свете этой луны, из-за ближайшего скального выступа, посвистывая и припадая к камням, вышли четыре дурла.

Мальчишка испуганно съёжился, понимая, что уж от четырёх хищников точно никуда не деться. Внезапно, паника, ослепившая и лишившая способности двигаться, прошла, разум очистился и стал холодным и острым, словно клинок кинжала. Он подобрался, каким-то чудом умудряясь отслеживать движения каждого из дурлов. Один из них, внезапно, распрямился, словно пружина и бросился на жертву. Моментально всё замедлилось и стало восприниматься, словно в замедленной съёмке. Мальчик безо всякого труда отскочил от тягуче медленно приземляющегося на передние лапы дурла и, подобрав камень, обрушил его на голову еле двигающегося монстра.

Следующего хищника он подсёк сразу за четыре лапы, и тот медленно покатился по склону, увлекая за собой такие же неторопливые потоки гравия. В третьего он просто запустил камень, наблюдая, как феерично медленно разлетаются брызги крови. Последнего он добивал булыжником по хребту, и время опять вернулось к своей прежней скорости. Камень с противным хрустом опускался на чешуйчатую спину, дурл истошно свистел от боли и пытался отползти, волоча перебитые и не двигающиеся задние лапы.

А потом он сидел в луче света поискового флаера, дрожа от сумасшедшего отходняка. И были отец с матерью, радостно обнимающие его, был медицинский бот, сканирующий тут же все его органы и руководитель спасательной команды, с удивлением рассматривающий трупы дурлов на склоне.

– Было. Точно было.

– Вот видишь!

– А почему Чен с этими четырьмя остались удерживать чужаков, пока ты меня уводила?

– Скальпелей очень мало. Штучный товар, так сказать. Вас нужно беречь, как зеницу ока и рисковать вами только в самом крайнем случае. А они – Хранители. Они обязаны планировать действия Файнов и удерживать мир в равновесии. Тебе предстоит выполнить миссию, от которой зависит многое. Именно поэтому я тебя и вызвала.

– Что за миссия? И вообще, меня кто-нибудь спросил?

– Ты Файн и ты сын своего отца. Этого достаточно.

– Убедительный аргумент. Только меня как-то не проняло. А, прости, пожалуйста, как ты меня нашла?

– Это было непросто. Будь ты на Земле, проблем бы не было. Просто мы не успели тебя перехватить, слишком быстро ты в экспедиционный корпус записался. А там, ищи-свищи тебя по всей вселенной. А недавно у тебя связные амулеты активизировались. Так я тебя и засекла. А, уж, вытянуть тебя уже было просто. Тем более, их у тебя три. Сила воздействия в три раза увеличивается. Ладно, пора нам и наверх выбираться. Там, вроде, успокоилось всё. Нас Чен в условленном месте ждёт.

– А почему, ты думаешь, что он жив ещё?

– Знаю.

– Но, там, судя по всему, жарко было. Уж я-то понимаю.

– Не страшно. Во-первых, ребята Чена далеко не мальчики для битья, а во-вторых, на технологических этажах действует неписаное правило: против чужаков встают все кланы, населяющие технологические этажи. Эти отступники не знали, куда голову суют. Там сейчас каждый куст, каждый угол стреляет. Им не укрыться и не уйти.

Мы вышли из подсобки и опять окунулись в вереницу грязных, пыльных переходов, заросших паутиной. Всё-таки боты, однозначно, не приучены следить за чистотой. Наконец, Линь подвела меня к лифтовым дверям, и мы поднялись в более привычный мир. Я оглядывал уютную комнату в розовых тонах, куда мы вышли из пушистого шкафа.

– Душ вон там, – махнула рукой девушка, между тем набирая своим пальчиком код на развёрнутом экране виртуального магазина. – Сейчас тебе новую одежду доставят.

Я хмыкнул и пошёл в душ. Помыться действительно следовало. Уж слишком много грязи я собрал в ходах и переходах этого огромного городского подвала. Когда я, разомлевший и распаренный, выбрался из душевой, новая одежда уже ждала меня на диване цвета фуксии. Линь нигде не было. Не торопясь, оделся, попутно поражаясь безупречному вкусу девушки, и прошёлся по комнате. Натуральный девичий будуар. Всё в розовых цветах разных оттенков, всё пушистое и в мягких игрушках.

– Оделся? – вошла в комнату Линь.

Она изменилась. Иссиня чёрные волосы гладко зачёсаны и забраны в толстую косу. Тёмно-серый комбинезон облегал ладную фигурку, выгодно подчёркивая все её достоинства, а на ногах были обманчиво тяжёлые ботинки со встроенным в подошвы антигравитационным трамплином. Видел я такие. Серьёзная штука. Метров на десять подбрасывает. И комбинезончик у неё тоже с сюрпризами. Это к бабке не ходи.

– Ты где помылась? – удивился я. – Душ, ведь, мной занят был.

– У меня в спортзале ещё один есть.

– В спортзале?

– Да. В той комнате оборудовала. Хочешь глянуть?

– Хочу.

Спортзал был небольшим, но грамотно оборудованным. Тут была зона с тренажёрами, зона для отработки приёмов рукопашного боя и татами. А в дальнем конце действительно была дверь в санузел. Как там Чен говорил: «Она вполне может за себя постоять». Теперь верю. Я, даже, по-новому на девушку глянул. А она, нетерпеливо топнув ножкой, направилась к двери. Действительно. Пора бы уже и дела делать.

Чен ждал меня в уютном кабинете одного из офисных центров в невысоком восьмидесятиэтажном здании на окраине микрорайона. Тоже уже переодевшийся, он сидел в компании женщины и старика, с удовольствием, жмурясь, попивая чай из пиалы.

– Проходите, – обрадовался он, увидев меня. – Присаживайтесь, чаю выпейте.

– Что-то вы не в полном составе, – хмуро буркнул я.

Происходящее всё больше и больше мне не нравилось. Не на такой приезд на родину я рассчитывал. И, тем более, не рассчитывал на то, что мной станут распоряжаться, как вещью.

– Гриша с Игорем в медицинском блоке. Зацепило слегка. Но, вернёмся к нашему разговору. Надеюсь, что Линь ввела вас в курс дела? – не замечая моего недовольства, поинтересовался Чен.

– Не совсем. Рассказала сказочку про Древних и кураторов.

– Почему сказочку? Всё так и есть. Линь врать не станет.

– Да, что-то, слабо верится во всё это. Особенно война, ядерная бомбардировка планет, уничтожение цивилизаций на Марсе и Венере. Бред. А ядерная война на земле? Полная чушь!

– Предания древних о войне богов, упоминаются в легендах и летописях многих культур. Исследователи нашли свидетельства тому, что около тридцати тысячелетий назад, а может и значительно позже, на планете велись масштабные и яростные ядерные битвы. К подобному выводу служителей науки подтолкнули, найденные ими в разных уголках Земли, исчисляющиеся сотнями, воронки, диаметром в несколько километров. По характеру и анализу, сохранившихся в пластах грунта, пород и элементов они похожи на следы, оставленные ядерными взрывами огромной мощности, измеряемой в более, чем пятьсот тысяч тонн в тротиловом эквиваленте. Легенды утверждают, что император Ашока, живший почти за три века до наступления эры Христа в Индии, знавший о разрушительной силе, описанного в старинных книгах, страшного оружия, сделал всё, чтобы схоронить великие секреты от жестокого мира. Но не только эти знания были сокрыты в древних книгах. Среди дошедших до современных людей через века рукописных источников, составленных на санскрите, существуют книги, хранящие знания и о строительстве летательных аппаратов, поднимающихся в воздух на основе антигравитации.

– Всё равно с трудом верится.

– Уж придётся поверить. Ну, да, ладно. Это вопрос времени. А сейчас – к делу. Познакомьтесь: это Валерий Фёдорович, – показал Чен на старика. – А это – Галина. Гришу и Игоря ты видел. Мы, пятеро, представляем высший совет хранителей Файнов. Своего рода, руководство. Выше нас на Земле нет.

– А не на Земле?

– А не на Земле нам делать нечего. Наша задача Землю сберечь. Последний оплот человеческой цивилизации.

– Так, люди уже по галактикам расселились!

– А корни здесь. Нам Древними завещано сберечь колыбель человечества.

– Да что тут такого-то, на Земле этой?

– Потом поймёте. Но, как видите, отступникам тоже наша планета покоя не даёт. Так и лезут.

– А что вы там про отца моего говорили? Вы его знали?

– Конечно, знали. Вот, только спасти не успели. И погибли они с твоей матерью глупо. Мы отступников отслеживали, а их простые гопники убили. Жаль. А эти амулеты, что у вас на груди, отец для вас держал. Один – его, другой – матери, третий – ваш.

– Он же говорил, что их в Гоби нашли.

– А что он вам сказать должен был? Что это для связи? Вы же не посвящены были.

– А мама?

– Она была посвящена, но активной работой не занималась. Отец ваш не хотел. Он считал, что её задача вас вырастить. Уж слишком хорошие задатки скальпеля у вас с детства были. Думаю, что вы и сами за собой всегда замечали и реакцию, и владение телом, и интуицию.

– Было. Но с чего вы взяли, что я влезу в эти ваши разборки?

– У вас нет другого пути. Вы Файн. И вы сын своего отца.

– И что? Может, это для вас и аргумент. Но я прожил свою, пусть и нелёгкую жизнь. А вы грубо в неё влезли и вырвали меня из привычной среды ради своих интересов.

– Не своих. Мы работаем в интересах человечества. Это наш долг.

– Ваш. А я никому ничего не должен.

– Вам так кажется. Но вы не сможете просто отсидеться в сторонке. Не получится.

– Угрожаете?

– Нет. Просто, если засекли вас мы, то это значит, что вас засекли и отступники. И сегодняшние «гости» там, на техэтаже, это по вашу душу.

– С чего мне вам верить?

– Сигнал вашего амулета был очень сильным. Это объяснимо. Их, всё же, у вас на цепочке три. Утроенный сигнал – это мощный импульс. А куратора с такими задатками, как у вас, заполучить всем хочется. И им, и нам. Как видите, я с вами откровенен. Ренегаты приложат все усилия для того, чтобы иметь вас в своих рядах. Теперь, когда о вас известно, отсидеться не получится. А, если так, то почему бы вам не выступить на той же стороне, что и ваш отец в своё время?

Я молчал. Думал и молчал. И меня никто не торопил. Даже в самых тяжёлых миссиях в экспедиционном корпусе я не чувствовал себя таким беспомощным. Судя по всему, Чен не врал. Получается, что я загнан в угол. И винить некого. Кто же виноват в том, что мои амулеты сработали? Вот так молчали всё это время и, вдруг, сработали. Может, какое космическое излучение повлияло, а может, стрессовая ситуация, коих в моей богатой на приключения жизни было немало. Кто же теперь узнает? Ясно одно: от меня теперь не отступятся.

– И что за миссию вы мне приготовили? – наконец подал я голос.

– Об этом ещё рано. Вам необходимо пройти подготовку.

– Это, что, огневая полоса, штурмовая, стрельбы и рукопашный бой?

– Зачем? Нет, конечно. Это у вас в крови. Медитировать будете, дух тренировать, ментальным телом будете учиться владеть.

– Это как?

– Увидите. Вы многое можете, просто не знаете, как. У вас пятнадцать лет на шее висели целых три амулета связи, но вы так и поняли, что они означают. Вы от страха в детстве замедлили время, но так и не осознали, как это сделали. У вас импульс силы такой, что вы сможете флаер на лету остановить, но вы об этом не догадываетесь. Применять свои возможности. Разумно и осознанно применять – вот чему вам предстоит учиться.

Честно говоря, я настраивался на приятный отдых. Всё-таки вилла на побережье средиземного моря, пальмы, белый песочек, красавица Линь, как мой персональный учитель. Я таких вилл и не видел никогда. Надо же, при таком дефиците земли и двухэтажное здание, да ещё и с садом! Тут всё кричало: «Отдохни, забудь о делах!» Да не тут-то было. Никогда не думал, что буду скучать по штурмовой полосе. Занятия по медитации выматывали, а попытки связаться по амулету связи приводили в бешенство. В перерывах между медитациями я изучал праязык и алфавит Древних. Тоже дело непростое. Даже мне, знающему шесть языков Содружества галактик, давалась эта наука очень нелегко.

– Странно, – удивлялся я. – Я всегда считал, что, чем меньше букв в алфавите, тем совершенней язык. Ведь, у нас, например, на Земле, письменность, пройдя через долгий путь эволюции от клинописи до букв, совершенствовалась, и алфавит сокращался постепенно. В большинстве алфавитов тридцать знаков, плюс-минус.

– А восточные иероглифы? – улыбалась Линь.

– Ну, это, скорее, исключение из правил.

– Ошибаешься. В алфавите Древних сто двадцать восемь знаков. Зато письмо на них выражает целый спектр эмоций. Ты посмотри, как на твоём именном амулете связи написано твоё имя. С какой любовью вывел его на табличке твой отец. А если я напишу твоё имя так? Видишь?

– Действительно, – я смотрел на выведенную на голографическом экране надпись. – Вроде и читается так же, но с какой злобой!

– Вот именно! Это совершенный алфавит. Он оттачивался миллионами лет. Тут всё имеет своё значение.

Прошла, наверное, неделя, когда я, наконец, смог, представив перед своим мысленным взором написанное на языке Древних имя девушки, услышать в своей голове её отклик. Пока слабый, нечёткий, но, всё же отклик. И её образ увидеть. Размытый образ, конечно, всё норовящий исчезнуть, пропасть, но это был именно образ Линь.

– Вот, видишь, получилось! – смеялась она. – А теперь вспомни те ощущения, что сопутствовали этому. И постарайся воспроизвести их снова.

Ага! Легко сказать! А попробуй сделать! Но, тем не менее, раз от разу получалось всё лучше. Я научился общаться по амулету, ощутил свою силу и, наконец, ощутил своё ментальное тело. До этого момента разговоры о ментальном теле я воспринимал, как что-то из разряда сказок про древних йогов. То есть никак. У меня есть тело. Вот оно. Две руки, две ноги, голова. О каком ещё теле может идти речь? Оказывается, есть ещё одно. То, которое отличает куратора от человека. Нет, конечно, у человека тоже есть метальное тело. Но оно другое. У нас оно сильное и более совершенное.

Сколько было радости, когда я ментальным ударом отбросил на метр пластиковую трубу! Я смог! Потом, очередь дошла до более тяжёлых предметов. Но, оказалось, что это самое лёгкое. Дальше было сложнее. Удерживать на весу тяжести, ставить ментальный щит от мячиков, которыми пребольно кидалась в меня Линь, замедлять время, стараясь перехватить выпущенную из арбалета в цель стрелу. И, наконец, венцом обучения явилась возможность видеть энергетические потоки. Оказалось, что они пронизывают всё и вся и, в местах их завихрений можно моделировать энергетические ловушки.

– Линь, – спросил я девушку, с которой гулял по вечернему побережью. – А откуда ты всё это знаешь?

– Я – Проводник. А каждый проводник знает всё, что доступно куратору.

– Почему, тогда, Проводник не может побыть Скальпелем при необходимости?

– Потому, что я знаю, а не владею. Я умею устанавливать связь и прокладывать путь. Мне видимы энергетические потоки. Но моё ментальное тело не настолько сильно, как у тебя. Я не могу устанавливать ментальный щит, не могу замедлять время или мастерить энергетические ловушки. Могу только подсказать, как этому научиться, потому что вижу и знаю. А ты можешь, но тебе не дано прокладывать маршрут или вести кого-то. Каждому своё.