Потерянный рай

Константин попытался уцепиться за болевые ощущения как за спасительную соломинку, но все было тщетно. Он неумолимо скатывался в пропасть небытия, на дне которой его уже поджидала «Курносая», возбужденно помахивая ржавой косой.

Из непроглядного мрака с неимоверным усилием протиснулось слабое светлое пятно. Оно немного побарахталось в темноте и стало медленно разрастаться, одновременно обретая при этом резкость и естественные цвета.

Постепенно мир обрел привычные границы реальности и воплотился в незнакомое лицо, которое смотрело на Ярославцева одобрительно и ласково, словно любящая мать на очнувшееся после тяжелой и продолжительной болезни дитя.

– Он в сознании господа! – громко и торжественно возопило лицо, скрытое до глаз медицинской маской. – Я оказался прав! Я полностью оказался прав! Мой метод все-таки сработал.

– Кто вы? – задал вопрос Константин, и сам удивился своему слабому голосу. Язык повиновался с трудом, и каждое его движение стоило неимоверных усилий.

– Корабельный майор медицинской службы Власов Вадим Леонидович. – Назвавшийся снял маску, и промокнул ею свой потный лоб.

– Доктор! Да вы и впрямь самый настоящий волшебник! – Дормидонтов, от избытка чувств, сгреб эскулапа в охапку и начал трясти не переставая.

– Я что на Земле? – Ярославцев попытался встать, но Власов освободившись из объятий Ратибора, настойчиво уложил его обратно на окровавленный стол.

– Капитан бредит. Сестра?! Срочно снотворного. – Он произнес это настолько требовательно, что в операционной сразу наступила тишина.

– Эй, кто ни будь? Черти полосатые. Где я? – не успокаивался Константин.

– Вы на базе командир, – над Ярославцевым одновременно склонились отрядный врач и Дормидонтов, – лежите спокойно, и не рыпайтесь. Вас буквально собрали по частям.

– Не собрали, а взрастили, – проворчал Власов, принимая из рук медсестры инъектор со снотворным.

– Подождите доктор! – запротестовал Ярославцев.

– Я все еще начальник экспедиции, и никто не освобождал меня от исполнения должностных обязанностей. Позвольте мне, сначала хотя бы переговорить с подчиненными?!

Власов в растерянности развел руками, а капитан, воспользовавшись его замешательством, начал, переводя дыхание после каждой фразы, задавать присутствующим вопросы:

– Откуда взялся этот настырный майор?

– Он из числа прибывших. Специалист высочайшего класса.

– Сколько времени я провалялся без сознания?

– Час и сорок шесть минут. – Волков посмотрел на наручные часы, зная, что начальник очень скрупулезен и потребует предельной точности.

– Штурм отбит?

– Да капитан. – Ратибор поднес к губам Константина стакан с ярко-оранжевой жидкостью. Власов кивнул в знак согласия, и Ярославцев выпил все до капли.

Жидкий, трехкомпонентный восстановитель быстро привел его в норму.

Капитан отдышался и медленно сел, свесив со стола босые ноги. Голова закружилась, но он уперся руками и продолжил опрос:

– Наши потери?

– Капитан Бухарин сер.

– Не понял? Почему тогда я жив, а он мертв? Почему вы, в первую очередь, бросились спасать меня, а не его?

– Я не Господь сер, – Власов сильно занервничал и спрятал за спину дрожащие руки, – когда ваши останки доставили ко мне, большая часть мозговых клеток продолжала активно функционировать. Они еще не успели отмереть. А вашего коллегу принесли слишком поздно, да к тому же он был представлен только двумя фрагментами. Я так и не увидел его тело целиком.

– Ратибор? Что произошло с Бухариным?

– Мы долго разбирали трупы сер, и ничего не нашли кроме заклинившего пулемета, его левой руки, да еще бронесферы с уцелевшей головой. Там была натуральная каша из костей и кусков плоти. Я предполагаю, что в последние секунды боя он, попав в окружение, подорвал себя вместе с туземцами вакуумной гранатой.

– Как глупо! Как непростительно глупо! – Власов раздраженно бухнулся на банкетку и захрустел костяшками пальцев.

– Майор, воздержитесь от выводов, – взвешенно потребовал Константин, хотя известие больно полосонуло по его нервам,

– у космопехотинцев свой кодекс поведения на поле боя. Бухарин погиб как герой! И его подвиг достоин подражания.

– Я все понимаю сер. Не мальчик, не первый день на Флоте. Но ради Бога доведите до своих подчиненных, что если они успеют в течение получаса доставить останки погибшего ко мне, я сумею поставить практически мертвого бойца на ноги. Это совершенно непозволительно так пренебрежительно относиться к своему телу сер.

– А если у «Жмурика» будет оторвана голова. Вы и ее на место пришьете? И что потом? Раз, два, три и елочка гори? – съязвил, кто-то за спиной Ярославцева и ойкнул от увесистого Дормидонтовского тумака.

– К сожалению, в этом, конкретном случае я буду бессилен. Однако смею вас заверить что, при неукоснительном выполнении оглашенного мной условия, я смогу реально снизить количество безвозвратных потерь до одного процента. И вообще, я не понимаю вашего пофигизма господа! Вместо того, чтобы как следует выслушать и строго следовать моим рекомендациям, вы ржете как мерины да еще и подначиваете! А я, между прочим, бился над этой проблемой долгих, семнадцать лет…

– Сегодня вам просто сказочно повезло, приятель, – как можно дружелюбнее возразил Ярославцев, – а на моих ребят не стоит обижаться.

– Причем здесь везение сер, и уж тем паче обида?!

– Да притом, что я восьмой раз благополучно выхожу из комы. Просто живучий, как кошка.

– Какая кошка?! Скажите, кто ни будь, этому остолопу, – не на шутку разошелся Власов, – что когда его развороченные останки доставили сюда, он был уже мертв.

– Доктор прав, мертвее не бывает командир, – Ратибор подступил к Ярославцеву. – Он дело говорит. Будь этот парень с нами с самого начала экспедиции, мы бы многих сумели вернуть в строй.

– Хорошо, сдаюсь, – согласился капитан, – обсудим эту тему попозже. А сейчас все на служебное совещание.

– Ни в коем случаи! Курс вашей реабилитации еще не закончен. Да, к тому же вы приняли это мерзкое пойло. – Власов брезгливо ткнул пальцем в пустой стакан и демонстративно замахал перед носом у Ярославцева заряженным инъектором.

– Это необходимо? – Костя с детства недолюбливал врачей.

– Не отдохнув, вы свалитесь через несколько минут от переутомления, или еще хуже – лишитесь рассудка и станете не Константином Сергеевичем, а Костиком – придурковатым. Вас устраивает такая перспектива?

– Сколько продлиться сон?

– Часа четыре.

– Да подождите вы! – Ярославцев пресек попытку Власова ввести лекарство. – Дайте договорить. Ратибор? Корабельное время?

– Шестнадцать сорок сер.

– Служебное совещание в двадцать один ноль, ноль. – Капитан почувствовал, как вновь слабеет с каждым словом. – Приглашаются командиры групп и спецы.

Всем быть в готовности доложить свои соображения о случившемся. Динамику нападения поручаю тебе и Булгаковой. – Константин медленно завалился на бок.

– Ну вот! – всполошился, словно наседка, у которой уперли яйца, Вадим Леонидович. – Я же предупреждал! У него начался рецидив, и он вот, вот потеряет сознание!

– Мне просто поплохело доктор. – Попытался оправдаться капитан, и с трудом приоткрыв глаза, смилостивился: – Ширяйте побыстрее своим дурманом, а то меня мутит, и голова вот, вот разорвется на части.

– А теперь прошу внимания господа! – Ярославцев занял свое штатное место в председательском кресле, посредине конференц-зала. – Вы собраны здесь, только с одной целью – подвести итоги сегодняшнего штурма. Поэтому попридержите языки и эмоции. Времени у нас немного, и все остальные вопросы будем решать в конце служебного совещания.

Ангелы разместились почти вплотную к нему, полукругом согласно должностной иерархии: впереди – командиры групп, за ними, в затылок командиры взводов и отделений. Спецы и многопрофильники, держались особняком слева от начальника, и вовсю строчили на «персоналках» отчеты, подчеркивая свою значимость. Командный состав новобранцев тоже присутствовал на совещании, скромно помалкивая позади всех, во главе с Булгаковой. Их пригласили пока только в качестве наблюдателей, и они с нескрываемым любопытством следили за происходящим.

– Вашему вниманию предлагается следующий порядок работы, – Константин достал из кармана маленькие четки из полудрагоценных камней, и принялся непроизвольно их перебирать, – в начале совещания с кратким анализом выступит капитан Дормидонтов и старший лейтенант Булгакова. Затем я хочу услышать мнение спецов и консультантов, и только после них может взять слово каждый желающий. Однако предупреждаю заранее, не лейте воду господа. Краткость – сестра таланта.

Костя хоть и был стопроцентным командником, но не гнушался, хотя бы изредка интересоваться мнением всего коллектива. Тем более, что ситуация на базе сложилась аховая и корчить из себя всезнайку дальше не имело смысла. Здесь требовался общий мозговой штурм, а не волевое решение обличенного властью начальника.

– И так слово предоставляется старшему лейтенанту Булгаковой. – Константин снова взял в руки четки. – Довожу до присутствующих, что она находилась на аварийном командном пункте, все время пока длился бой, и отследила его полностью от начала и до конца. Дормидонтов будете на подхвате и если что-то не так, поправите или дополните моего будущего заместителя.

Елена уверенно поднялась со своего места и коротко доложила:

– Товарищ капитан, товарищи офицеры и сержанты. Согласно проведенного мной расследования в четырнадцать часов тринадцать минут база подверглась внезапному нападению. Для осуществления этого плана противнику удалось скрытно прорыть два подкопа.

Затем, одновременным взрывом уничтожить силовой экран, главные ворота спецфортсооружения, а так же заставить сработать блокировку аварийного реактора. Наше силовое поле, в целях экономии энергоресурсов, работала только на три процента от своей мощности, и обеспечивало гарантированную противопулевую и противоосколочную защиту. Вот почему золотарцы смогли прорвать ее небольшим количеством взрывчатки.

В последующем, во время штурма они так же активно применяли взрывчатку и ракетное вооружение. Наши потери – один офицер и семь процентов энергетического запаса. Потери противника примерно пятьдесят с половиной тысяч убитыми. Доклад окончен сер.

– Дормидонтов?

Ратибор в бессилии развел руками:

– Как из песни, не выкинуть ни слова.

– Верно! Коротко и по существу. – Согласился начальник экспедиции и не замедлил перейти к «разбору полетов»: – Та-а-ак! – он заинтересовано осмотрел подчиненных, явно выискивая жертву и, кажется, ее нашел. – А где наш главный военный эксперт? Где этот горе-аналитик?!

– Я здесь. – Над головами возвысилась рослая фигура лейтенанта Касио Лорети.

– Вы догадываетесь, сударь для чего сюда приглашены?

– Так точно сер!

– И готовы объяснить нам причины всего произошедшего?

Ангелы облегченно вздохнули. Начальник в этот раз избрал шутливо издевательский тон и воздержался от серьезной взбучки.

Офицер потупился и засопел.

– Что, нечего сказать?! – повысил голос капитан.

– Нечего. – Обречено мотнул головой здоровяк.

– Тогда вы не аналитик лейтенант и даже не офицер. Вы сто рублей в убыток.

– Зачем же так категорично сер?

– Затем, что заслужили батенька. Или я не прав?

– Не знаю, вам виднее. – Насупившись, проворчал проштрафившийся.

– Вот только не надо корчить из себя убитую горем гимназистку, которая только что узнала о своей беременности.

Конечно, проще простого прикинуться обиженным или более того – возомнить себя жертвой командирского произвола, – продолжил добивать его Ярославцев, – гораздо тяжелее признать свои ошибки и попытаться больше их не допускать. Сколько еще мне нужно повторять вам, что любое распоряжение старшего начальника необходимо выполнять беспрекословно, точно и в срок, проявляя при этом не только служебное рвение, но еще и разумную инициативу. Вы же почему-то в этот раз предпочли увильнуть от выполнения поставленной задачи и как матерый армейский разгильдяй отложили ее в долгий ящик, свято посчитав, что она, все равно, рано или поздно рассосется сама собой. Вы что надеялись на чудо?

– Ни как нет.

– Ну, тогда в чем дело голубчик?! Объясните, пожалуйста, мне, и этим храбрым джентльменам, – Ярославцев обвел рукой командиров групп,

– как случилось, что ведущий военный аналитик отряда принародно расписывается в собственном бессилии?

Лейтенант молчал, словно партизан на допросе.

– Ладно, – смирился капитан, – не будем больше сотрясать понапрасну воздух и перейдем от упреков к фактам. Давайте-ка лучше вспомним тот исторический момент, когда у золотарцев впервые появились стальные кинжалы, а так же железные наконечники к копьям и стрелам. Вы сударь тогда помниться изволили «махать трусами», пытаясь убедить нас в том, что ничего страшного не случилось, и даже придумали свое определение этому, незначительному на ваш взгляд, событию. Как вы его тогда назвали?

– Побочным и закономерным результатом эволюции, связанным с перенятием опыта от прибывшей на планету экспедиции. – Громко напомнил Лорети.

– Именно! – оживился капитан. – Настолько загадочно и мудрено, что сразу и не подкопаешься. Однако уже тогда я с вами был не согласен, и посоветовал искать первопричину их изменившегося поведения. Вы ответили: «Угу!», и откровенно забили болт.

– Сер! Я через сутки долбил смену, а в перерывах не вылезал из реакторного отсека.

– Согласен. Для качественного анализа обстановки у вас не было ни времени, ни возможностей. Но и мы здесь не одним местом груши околачивали. Я, польстившись на вашу офицерскую порядочность, доверил вам задание особой важности, а вы отнеслись к его выполнению спустя рукава. Теперь же мне ничего не остается, как только обвинить себя в недостаточной требовательности и задать вам один – единственный вопрос: откуда на планете, вдруг ни с того ни с сего, появилась взрывчатка?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.