Запретное желание

В холл вошли две женщины, которых Кадма не узнала с первого взгляда. Одна из них выглядела подростком, другая была похожа на обуглившуюся куклу. Ее обезображенное лицо вызывало отвращение, и Королева поморщилась, но, как ей подобает, она сказала мощным, звенящим голосом, разлетевшимся по уголкам зала:

–Кто вы и что вам здесь нужно? Как смеете вы врываться в мое королевство без приглашения?

–Так, так, так – медленно произнесла женщина с уродливым лицом. Ее голос казался знаком Кадме, но она никак не могла вспомнить, кому он принадлежит – Похоже, что королевские замашки окончательно выбили из тебя манеру дурной девчонки. Я вижу, теперь ты стала похожа на королеву. Внешне – добавила женщина и засмеялась – Не так надо принимать гостей, моя дорогая.

Внезапно, Кадма вспомнила, кому принадлежит этот голос. Перед тем, как сесть на трон, чародейке пришлось столкнуть оттуда бывшую королеву, которая не использовала свои силы, чтобы захватить свой трон обратно – Эдит, свергнутая королева и изгнанная из Тарвинтиль, снова посмела сюда явиться.

«Что она хочет, отнять мою корону?» – подумала Кадма.

–Я знаю тебя, бывшая королева этого места – Чародейка добавила, ухмыльнувшись – и изгнанная из Тарвинтиль навсегда. Зачем ты пришла сюда вновь? Тебе запрещено возвращаться.

–Оу… – Эдит состроила гримасу виноватую гримасу – Я как – то и не спрашивала, можно мне сюда приходить или нет.

–Довольно – Ярость Кадмы клокотала внутри нее огнем – Как ты смеешь так со мной обращаться?! Ты никто и звать тебя никак…

–Нет! – закричала женщина – Мое имя Эдит и скоро оно снова будет скандироваться моими подданными.

Все в зале умолкли. Чародеи старались теснее прижаться к стене, поскольку гнев исходил от Королевы Зла темными потоками. Ее глаза снова превратились в черные бездонные ямы, из них медленно струилась черная жидкость. Она оплетала рот Кадмы и продолжала течь до основания шеи. В таком виде, Королеву никто никогда не видел, и все чародеи затряслись от страха.

–Ты хочешь заполучить мой трон, Эдит – Кадма специально произнесла ее имя, вложив в него весь свой гнев – Видимо, ты забыла, о тех знаках, что я оставила тебе?

–О, моя дорогая «Королева» – Женщина провела в воздухе руками, указывая кавычки и рассмеявшись, дотронулась до безобразной половины своего лица – Это никогда мне не даст забыть.

–Время для разговоров закончено – Кадма сфокусировала в руке мощнейший импульс темной энергии. От такой силы, стены замка завибрировали, воздух наэлектризовался, отчего у всех чародеев волосы на затылке встали дыбом. Погода стала заметно меняться. Грозовые тучи заволокли облака, солнце перестало сиять, и зал снова наполнился темнотой.

–Ты права – подтвердила Эдит – Кстати, хочу представить эту великолепную чародейку – женщина указала рукой на девушку с короткими рыжими волосами – Это чародейка Кара, Королева Трех: Солнца, Луны и Затмения, а по совместительству и моя давно утерянная дочь.

–Как я рада за вас обеих – Кадма яростно улыбнулась – Надеюсь, мы найдем ее имя на твоей надгробной плите, Эдит – С этими словами, чародейка запустила в женщину импульсом темной энергии.

Долетев до цели, импульс разбился о внезапно появившуюся магическую стену. Впереди Эдит стояла Кара и сверлила Кадму не добрым взглядом.

–Если я не могу постоять за себя – Пропела Эдит – То меня защитит родная дочь.

И уже женщина обращалась к Каре:

–Вперед, малышка. Добудь своей мамочке голову этой шлюхи.

Кивнув, чародейка убрала магическую стену и подняла руки вверх. Мгновенно весь королевский зал освятил яркий свет. Кадма ослепла на некоторое время и, немного сойдя с трона, протерла глаза. Когда вспышка прекратилась, Кары не оказалось на месте, она быстро переместилась к Королеве и ударила ее своим маленьким кулачком по лицу. Оцепенев от удивления, Кадма отошла в сторону и прикрыла свой нос рукой. Кара, не дожидаясь, пока противница придет в себя, попыталась еще раз врезать Королеве, но чародейка поймала ее руку и, скрутив, повернула к себе спиной девушку.

–Как это не хорошо, Эдит – Смеялась Кадма – Поручать грязную работу своему выводку.

–Посмотрим, кто потом будет смеяться последней, дорогая – женщина была встревожена, что Кадма так легко поймала ее дочь.

Ударив ногой своего сапога по спине, чародейка попала Каре прямо в слабое место своим острым каблуком и отправила ее на землю. Бедняжка плакала, извиваясь, пока Кадма подходила к ней со светящимися руками. В ней кипела чистая энергия, пробужденная гневом, отчего Королева Зла становилась только сильнее.

Но потеряв бдительность, она дала воспользоваться Каре случаем и девушка, крутанувшись на месте, послала Королеву на пол. Протянув руку вперед, Кадма оттолкнула дочь Эдит своей силой к противоположной стене и попыталась подняться. Чародейка Кара призвала на помощь власть лунного света и теперь в Тарвинтиль сияла полная луна, отчего послышались испуганные крики слуг, которые вжались в стены зала.

Став сильней, Кара взлетела в воздух и направила на Королеву лунный луч. Он обжигал своим светом, отчего Кадма заверещала от боли, но она была умней девчонки и, пока луч сжигал тело чародейки, она копила свою энергию до максимума и направила ее на Кару. Энергия оказалась настолько мощной, что у девочки кровь пошла носом. Сбив ее в воздухе, Кадма превратилась в тень и молниеносно оказалась за спиной Кары. Из тени Королева протянула свои руки и сжала их у горла противницы. Она давила до тех пор, пока Кара не стала хватать ртом воздух. Внезапно, кто – то ударил Кадму по голове и, обернувшись, она увидела Эдит.

–Ты поплатишься – зашипела Королева, но разгневанная Кара направила на чародейку яркий свет из своей руки, и Кадма улетела из королевского зала, прорывая носом землю под собой.

–Ах ты дрянь! – Она ничего не могла видеть, пыль забилась в ее глазах. Все это время, пока Кара приближалась к ней, Эдит ликовала и, пританцовывая, подошла к трону и провела по нему рукой. Столь долгая разлука между ней и властью сказались на характере женщины. Теперь она хотела получить корону, чтобы просто сидеть на троне и наблюдать за смертью своих слуг. Но чтобы снова править, надо избавиться от маленькой колдуньи.

Эдит повернулась к своей дочери:

–Пора завершать дело, котенок. Твоя мать хочет голову своего врага.

–Всенепременно, мама – Чародейка произнесла это таким невинным тоном, но ее сияющие глаза выдавали ярость девушки, она была готова совершить убийство.

Кадма понимала это и вздрогнула, когда увидела в руках у Кары огромный тесак. Он был покрыт магическими рунами и горел зеленым пламенем. Чародейка хотела отрубить ей голову!

Переместившись на далекое расстояние, Кадма поняла, что пора использовать свою тайную магию. Она подняла руки вверх и посмотрела прямо в сияющие глаза Кары. Зрачки Королевы засияли белым цветом. Черная оболочка вокруг них стелилась из глазниц, покрывая практически все лицо.

–Опусти тесак – сказала она командным тоном. Ее сила заключалась в контроле над злыми существами. Она попыталась использовать свою силу и на этой девчонке, но, каким-то образом, та не поддавалась влиянию.

–Я сказала – Закричала Кадма – опусти оружие!

К Каре подошла Эдит. Глупая ухмылка не сходила с ее лица, и это бесило Кадму больше всего.

–Знаешь, почему я взяла ее с собой?– спросила женщина – Я знала, что ты можешь управлять злом, поэтому запретила убивать моей дочери кого-либо, пока мы не захватим власть в этом королевстве.

Глаза Кадмы расширились, она опустила руки и перестала колдовать.

–Да, моя дорогая – продолжила Эдит – Кара никого не убивала и никому не лгала. Она не совершала зло, поэтому ты не можешь контролировать мою дочь.

Моментально девушка подняла руки с тесаком вверх и кинула его в Кадму.

Для чародейки это могло значить только одно. Она потеряла свою опору в Тарвинтиль, а значит, потеряла надежду и веру. Теперь ее не будут бояться, как раньше. Когда она поглотила силы умершей чародейки Гленны, Королевы Зеркал и Отражений, то думала, что перед ней откроются все дороги и выбрала ту, к которой вело ее сердце. Она выбрала власть вместо наслаждений в других королевствах, таких как БаденХоул, утопии демонов. Она выбрала совершенно не ту дорогу, как показалось ей сейчас. Время, которое она потратила на усовершенствование королевства, Кадма могла использовать в свое благо. Чародейка ругала себя, что смогла додуматься до этого только сейчас. Теперь ей ничего не остается, как уйти из этого мира. Чтобы о ней забыли в королевстве или вспоминали, как трусливую Королеву, не правильно использовавшую свою силу. Тем не менее, Кадма знала, что все это не так и поэтому, решила уступить Эдит и ее дочери.

За секунду до своей смерти от заколдованного тесака, Кадма телепортировалась из сферы чародеек, оставив королевство на произвол судьбы.

I

–Мамад – Крик Зохана разлетелся по комнатам пентхауса – Почему, когда я прошу тебя закрывать двери, ты этого не делаешь?

Спустя несколько лет после произошедших событий с Мамад, ведьма с вампиром все также вели свою скромную жизнь в квартире Зохана, которую можно сравнить с королевскими апартаментами, что всегда делала его пара. Когда Мамад что-то не нравилось, она либо выкидывала это сама, либо говорила вампиру выкидывать это, так как ее Зохан постоянно заводил скандал по поводу выкинутой вещи. Однажды она пыталась вынести канделябр за дверь квартиры, как перед ней возник Зохан и яростным взглядом уставился сначала на свою вещь, а потом на ведьму, которая ее держала.

–Что это мы делаем, позволь спросить? – глаза вампира сощурились. Он скрестил свои мускулистые руки на груди, привлекая Мамад.

–Выкидываем хлам – Она, прокашлявшись, попыталась его обойти, но он взял ее за руку и опять поставил перед собой.

–Что ты только что сказала? – Ведьма проигнорировала его скрытую угрозу и снова повторила:

–Я выкидываю мусор. Ненужный хлам.

–Ты назвала мусором вещь, принадлежавшую моей прапрабабке. Она очень берегла его с момента смерти моих родителей, пока ее не загрыз ликан.

–Тебя, видимо, не волнует, что твоя прапрабабка пережила твоих родителей? – Мамад недоумевала от некоторых фактов о семье вампира, которые она узнала из его уст.

–Просто она была умнее их и ушла жить в другую сферу, там, где чума не достигла вампиров.

–Получается, она не слишком сильно берегла его, раз он оказался у тебя.

–А ты не подумала, что эта вещь переходила из поколения в поколение, пока не дошла до меня?

Ведьма скептически уставилась на Зохана. Иногда он доводил ее до чертиков, но все же он был ее вампиром. И она его очень любила, несмотря на все это.

–Канделябр? Из поколения в поколение? – после недолгой паузы, Мамад решила спросить у него вопрос, который донимал ее практически весь день, пока она выкидывала хлам:

–Скажи, милый, ты готов мне ответить, что всякий мусор, который я выкидываю, это твоя, якобы, забытая вещь, лишь бы я ее не трогала? Или ты специально выводишь меня из себя?

–Почему ты мне не веришь? Я говорю правду.

После этого нервы у ведьмы кончились, и она пошла и выкинула канделябр в окно, пока Зохан приходил в себя от изумления, она выкинула так еще две-три вещички и пошла принимать ванную.

Сейчас же, когда она успокоилась по поводу его вещей, Зохан стал больше внимания уделять ее беременности, которая протекала лучше для ведьмы, чем для него самого. Каждый раз, когда ей в голову взбредала какая-нибудь сумасшедшая идея, Мамад шла, шатаясь из-за огромного живота, к вампиру и говорила ему об этом. Брав с собой кошелек, Зохан никогда не приходил без той вещи, которую Мамад заказывала, потому что, когда один раз он пришел ни с чем, объяснив, что невозможно было принести звездную пыль, она чуть ли не разгромила пентхаус и прилежащие к нему квартиры.

Эта ведьма всегда выводила вампира из себя, но он любил ее и не мог ни в чем отказать, кроме выкидывания своих вещей. Зохан не мог забыть и о средней сестре Мамад, ведьме Катарине, которая проживает у них на данный момент, так как, по словам Старушки, холм, под которым они жили, обвалился и теперь ей негде жить. Вампир никогда так не жалел о своем выборе и все время винил Мамад в том, что к ним заселилась ее сестра. Катарина не была сумасшедшей, в отличие от младшей сестры, Патриции, но ведьма легко выводила из себя даже такого спокойного существа, как вампир. Зохан много раз задавался вопросом – А так ли все это на самом деле? – Вдруг, Мамад с самого начала спланировала, чтобы Катарина, которая ворвалась в их дом, как ураган, прожила достаточно много времени, пока не найдет собственный дом… Или хотя бы того, кто впустит ее в свой. Как вампир слышал от других существ, все в этом мире находят свои пары, это свойственно каждому бессмертному или даже смертному. Но пока он не замечал, будто Катарина пропадала какое-то время или что-то от них скрывала. По крайней мере, сегодня, как только они вместе отправились за покупками, она отделилась от них и пропала.

Вампир услышал вопль ведьмы через несколько стен:

–Потому что мои руки были заняты пакетами из «Saks». Ты же все равно шел за мной, неужели тебе было сложно закрыть эту чертову дверь и заткнуться!

Мамад стояла напротив зеркала и примеряла новое платье, которое смертные доброкачественно пошили ради успокоения ведьмы. Сейчас, когда она носила ребенка вампира, ее силы немного потеряли контроль, поэтому, когда она пыталась зажечь огонь в плите, то чуть не спалила весь пентхаус, что стало удивлением для самой ведьмы, не то, что для вампира. Да, она знала, что беременность приносит с собой дополнительные хлопоты, из – за которых, в первую очередь страдает сам Зохан. Мамад очень любила его, несмотря на все странности, которые он вытворял. Когда она пыталась выкинуть старый канделябр, который пылился в шкафу, рядом с вещами вампира, то Зохан поднял такую шумиху, что даже ведьма не вынесла, и она просто выкинула его в окно. Мамад стала замечать, что ее нервы стали немного похожи на натянутую нить. Она приходила в бешенство, даже когда обычная пуговица пальто не застегивалась на ее округленном животике. Когда она втянула воздух в себя, чтобы застегнуть пальто полностью, то ей показалось, что беременность завершится раньше времени и сейчас родит ребенка. Мамад настолько сжала свой живот, что он стал похож на песочные часы.

Сейчас же беременность, как казалось ей, проходит вполне нормально. Среди споров, что Зохан и она постоянно заводили по вечерам, отдыхая возле камина и потягивая старинное вино, у них всегда проскакивала тема на счет имени ребенка. Мамад давила на вампира, чтобы назвать девочку Ребеккой, но Зохан твердил, будто имя у ребенка должно быть такое же могущественное, как и у его родителей. Он хотел дать ей имя Фелиция. Ведьме оно тоже нравилось, но отказываться от своей идеи было уже поздно и, в скором времени, Зохан встал на сторону своей пары, не удержавшись от ее обаяния. Даже при своей беременности, Мамад никогда не упускала возможности подразнить вампира своим телом. Когда она выходила из ванной и, якобы, случайно, упустила свой халат, ей пришлось даже воспользоваться немного магией, чтобы сдержать животную страсть Зохана. Как ей казалось, вампир тоже не оставался в долгу и постоянно ходил возле нее, оголяя свой мускулистый торс и шикарную, объемную грудь. Мамад не могла налюбоваться счетом кубиков на его прессе, и это очень возбуждало обоих. Однажды он лег в их постель голым, что одновременно заставило ведьму волноваться и покраснеть от взгляда на его огромный, возбужденный ствол. Но когда она умоляющим взглядом смотрела на него, Зохан постоянно твердил:

–Нет, малышка, он будет твоим, когда нас в этой кровати останется двое.

И, улыбаясь, он отворачивался на противоположную сторону и делал вид, что засыпал, пока Мамад пыталась себя успокоить от нахлынувшего разочарования и выброса эндорфинов.

Ведьма не могла забыть о своей сестре, которую сейчас она не могла почувствовать в квартире.

«Видимо, Катарина снова куда- то пропала» – подумала Мамад и стала развешивать купленную одежду в своем шкафу. За окном гудели машины, приглушая разговоры людей, вечно спешащих по своим делам. Когда ведьма и вампир гуляли на улице, один прохожий задел ее плечом, она уже было собралась повесить его на своей люстре, но во время оказавшийся рядом Зохан успокоил ее и они пошли дальше.

Шум отбойного молотка отвлек ее от мыслей, и Мамад сразу не заметила, как, опершись о дверной косяк, вампир сложил руки на груди и наблюдал за ней.

«Он что, смотрел, как я переодеваюсь?»

–Что ты здесь делаешь? – спросила она его, хотя этот вопрос показался обоим смешным, ведь они уже пара, без малого восемь месяцев.

–Любуюсь своей невестой – услышав рокочущий голос вампира, Мамад чуть вздрогнула.

–Ответь – продолжил он – Почему, вместо того, чтобы покупать нашей малышке, которая скоро родится, белье, ты берешь себе платья, хотя твой шкаф уже не закрывается.

Ведьма возмутилась:

–Ты хочешь, чтобы твоя пара ходила в старье?

–Ты называешь старьем то, что купила вчера в самых модных бутиках Нью-Йорка? – Зохан, казалось, недоумевал.

–Я просто пытаюсь не повторяться. Каждый мой наряд быстро изнашивается. А ты?

Он поднял бровь:

–Что я?

–Почему ты ничего себе не покупаешь? Ты постоянно ходишь в старых, грязных джинсах, которым уже больше лет, чем мне.

–Тут ты не права – Зохан улыбнулся – Мне кажется, нет старее существа, чем моя дорогая невеста.

Мамад иронически прижала руки к груди и смахнула вымышленную слезинку с глаз:

–Ах, дорогой. Нет лучше комплемента женщине, чем твои древние шутки про возраст.

Внезапно, Мамад вспомнила о Катарине, которая так и не появилась в доме. Ей даже стало интересно, почему сестра уже долгое время не появляется здесь. Не врывается в их разговор, не кричит на всю квартиру, не рыщет в поисках выпивки. Все как- то очень странно.

–Ты не видел Катарину? – Спросила Мамад – Почему ее до сих пор нет в доме?

Вампир пожал плечами,но ведьме показалось, будто ему становится даже легче, когда Старушка отсутствует. И, конечно, Мамад казалось не только это. Она видела, что, у ее вампира и сестры в разговоре присутствует напряженность, словно они недолюбливают друг друга.

Как это иногда печально, видеть, что твой любимый и родная сестра никак не могут сблизиться в дружеских отношениях. И ведьме это приносило удовольствие, наблюдать, как оба враждуют.

Несмотря на все свое спокойствие, Мамад бы не потерпела в своем доме той никчемной твари, Патриции, предательницы, которая приходится ей родной сестрой. Как это ни прискорбно, но Мамад до конца не могла понять, что сподвигло Патрицию на такой отчаянный шаг – просить помощи у давнего врага ведьм – чародеек. Даже сейчас, Мамад все равно пыталась найти в сестре что-нибудь, ради чего она бы ее простила. Чокнутая Пряха же, как казалось ведьме, действовала ради одной цели – спасти свою задницу. Но теперь Мамад преследовала ее вместе с Катариной, чтобы судить, а потом, если не убить, то жестоко наказать.

–Малыш! – Мамад вздрогнула, когда Зохан стал трясти ее. Видимо ведьма слишком сильно ушла в себя – Ты слышала, что я сказал?

–Нет, прости, я просто задумалась – Единственный вопрос, который тревожит ведьму – где сейчас обе ее сестры. И если не Патриция, то Катарина точно не могла уйти, перед этим не предупредив.

–Я сказал, что может быть, твоя сестра ушла погулять. Вряд ли ее не заинтересовал Таймс- Сквер. В это время на нем очень много народу и там легко затеряться.

–Ты не знаешь Катарину. Если она хочет затеряться, это произойдет только тогда, когда наш мир перевернется. Старушка очень любит публику, особенно, если публика любит ее. В жизни моей сестры существует только одна закономерность: если есть деньги, то нет преград. Если денег нет, то ты сама являешься преградой. Я думаю, будет лучше, если сама пойду и отыщу эту стерву.

Только Мамад собиралась обойти вампира, как он остановил ее рукой:

–Эй, малышка, ты не подумала, что это может быть опасно для тебя и нашего ребенка? Давай лучше я найду ее, а ты пока приготовь что-нибудь к нашему появлению…

–Нет, ты не понимаешь – возразила ведьма- Между нами существует некая мистическая связь, по которой я быстро смогу отыскать ее и вернуть. Я обещаю, что не буду никого убивать, и мне не грозит опасность, Зохан.

Мамад ласково погладила его по бритой щеке и, немного приподнявшись, запечатлела на его губах робкий поцелуй. Мышцы вампира расслабились, и он провалился в глубокий сон.

«Как два пальца» – сказала про себя ведьма.

Зохан всегда был не против, чтобы она ласкала его или целовала, но он не понимал, что за этим его невеста прячет свое смертоносное оружие – магию.

Немного поколдовав, Мамад переместила вампира на свою кровать и ушла одеваться. Через несколько хлопотливых минут, когда она пыталась втиснуть свою опухшую ногу в ботфорты на высоком каблуке и снова застегнуть это пальто, которое Мамад успела проклясть три раза, ведьма была готова к поиску своей сестры, Катарины. Она точно чувствовала, что то-то не так и скоро, как ей казалось, сама в этом убедится.

****

Нью-Йорк.

Сейчас. 5-ая Авеню.

Странный холод пробежался по спине Катарины. Ее, казалось бы, невозмутимое лицо легко перекосилось в маску отвращения, несмотря на то, что, проходящие мимо нее люди, с плохо скрываемым удивлением смотрели на девушку и не могли оторвать глаз. Сегодня она решила надеть черную юбку, состоящую из большого количества лент, стелящихся по ее стройным ногам и переплетающихся между собой от дуновения легкого ветра. Тонкая кремовая туника хорошо подходила к коричневым ботильонам и это смотрелось изысканно на маленькой ведьме. Ее волосы цвета вороного крыла блестели на солнце и густым туманом стелились на одном плече. Катарина всегда славилась своими волосами и поэтому никогда не закалывала их, но представляла, какие прически она будет делать. Как будет сплетать их в косы. Создавать шедевры, хотя ее тело уже заставляет желать любого мужчину опробовать его. И если ведьма воспользуется своими волосами, она покорит любое сердце во всех сферах жизни. Как не странно, ее сестры звали Катарину Старушкой, что было очень ошибочно, глядя на лицо ведьмы со сказочными чертами лица. Даже ведьма иногда завидовала своей красоте, но никому об этом не говорила. Все считают трех сестер странными, хотя древняя чародейка Севилья-Магдалина, у которой полностью отсутствует мозг, именуется в мире, как Безумная Жестокая Мумия. В некоторой степени, сестра Мамад и Катарины, Патриция точно такая же, хоть немного и приходит в себя, когда может взять свой разум в собственные руки. Сейчас же, ведьма понимала, в чем дело с ее кличкой «Старушка». Раньше, во времена Средневековья, она не питалась несколько веков и в конце концов стала слабой, на ее лице выступали морщины и седели волосы. Тогда Катарина решила, что больше не будет подвергать себя такой опасности – быть рассекреченной другими созданиями или еще хуже – людьми! Поэтому она раз в несколько лет втайне от всех крадет одну жертву и высасывает из него всю красоту, все красивые черты, которыми когда-то обладал их носитель. Катарина уже забыла, когда в последний раз питалась, а это значит, что скоро будут поджимать сроки.

Ведьма, облокотившись о чужую машину, посмотрела на наручные часы и скрестила руки на груди.

«Время поджимает. Где носит эту идиотку?» – Катарина стала закипать.

Она вспоминала те последние моменты, которые проводила вместе с Мамад и Зоханом, которые недавно стали парой. Они веселились, забыв обо всех ссорах, что происходили в квартире. Зохан даже немного проникся чувствами к ней, и это слегка тронуло Катарину. Ведьма и вампир не могли находиться в одном помещении без драк и оскорблений, и это приводило в ярость всех троих. Катарину и Зохана – потому что они постоянно дрались, а Мамад, потому что она была беременна и просто не переносила криков рядом с ней. Пока они гуляли, один смертный случайно толкнул Мамад и, Катарине показалось, что вскоре небо рухнет на землю, но ничего не произошло. Вампир успокаивал сестру, но Старушка все – таки заметила, что у машин, стоящих рядом с ней, лопнули стекла.

Перед тем, как войти в пентхаус, ей показалось, будто в ее голову взобралось чужое существо.

«Спокойно» – прошептало оно в ее голове – «Тебе нечего бояться, это Патриция»

И тогда Катарина все поняла. Сейчас у Мамад и Пряхи немного напряженные отношения, из–за чего могущественная сестра хочет убить бедную малышку. Кукловод, как иногда любят называть еще Патрицию, раньше заключила пари с одной чародейкой и теперь, Мамад, прознав это, желает отмщения. Жестокого.

Катарина, старясь помочь обеим сестрам, пыталась несколько раз свести их, но они все равно не ладили друг с другом. Сейчас у нее появился еще один шанс примирить их, но и он может быть плачевным.