Бесплатный муж бывает только даром

– Станьте в очередь. Куда вы прете? Нужно срочно взять номерок! – вопила толстая бабища, стоило мне зайти за какую-то незримую черту, известную только ей одной.

– Да мне только спросить, – попыталась я пробиться на один сантиметр дальше вглубь помещения.

Многофункциональный узел занимал львиную долю первого этажа здания. Сквозь огромные окна, задраенные как люки на корабле, не проникало даже малюсенького сквознячка. Было несколько душновато.

– Всем спросить. Мне тоже спросить. А я, как видите, стою и жду своей очереди, – продолжала верещать она, развернувшись таким образом, чтобы ни в коем случае не пропустить меня, если вдруг надумаю пройти.

– Да может быть мне даже не сюда надо. Может мне в другое место, – не сдавалась. – Я только…

Топчась на месте, размышляла, может быть ее боднуть головой? Или толкнуть? Но потом все же передумала, решив, что таран из меня плохой. Эту стену ничем не прошибить.

– Вот перед тобой три такие умные прошли без очереди и тоже говорили, что им только спросить, – прервала меня на полуслове соседка первой толстой бабы.

То ли они были вместе, то ли решили объединиться против меня, создав временную коалицию – это мне было не ведомо. Однако по их виду было понятно, что просто так они никого не пропустят, сомкнув свои тела наподобие турникетов в метрополитене.

Пришлось замолчать на время, дабы не подливать еще масла в огонь, разжигая больший конфликт.

Я бросила все попытки добиться справедливости и решила дождаться своей участи, узнав ответ на свой вопрос лишь в самом конце этой живой многоножки из людей. Две товарки, объединившиеся вместе, с победным видом взирали друг на друга, радуясь, что смогли не пропустить врага, то есть меня.

Стоя где-то в самом конце очереди я с любопытством разглядывала счастливчиков и счастливиц, коим повезло быть уже в первых рядах. Среди таких оказалась одна очаровательная мелия. Ее очередь как раз подошла. Я напряглась и постаралась прислушаться что же ей требуется. Выяснилось, что девица пришла подавать заявку на регистрацию брака. Счастливица.

Я удрученно вздохнула.

С тех пор как создали электронную очередь жить стало совершенно невыносимо. Теперь, прежде чем куда-то попасть, следовало вначале взять номерок, а потом выяснять туда ли ты взял.

Я больше не возникала и терпеливо ждала, когда же подойдет моя очередь. И, наконец, дождалась:

– Скажите, – обратилась я к блондинистой женщине регистратору, которая заменяла сломавшуюся машинку для выдачи номерков по электронной очереди, – где бесплатно раздают мужей? В каком окошке?

После моего вопроса она, кажется, даже поперхнулась и стала дышать через раз.

– Простите, что?

– Не что, а кто? Мужчина, то бишь муж он одушевленный предмет. Разве вы не знали? – стала поучать я, измученная вусмерть стоянием в очереди.

Ведь передо мною за эту эпопею прошло три орки, один гном, пять человечков разной степени взрослости и толстая троллиха, та, что не дала мне пройти спросить.

– Н-нет, – эльфиечка южной наружности с кудрявыми волосиками на голове и голенькими крылышками в удивлении воззрилась на меня.

– Так что конкретно вы не знали?

– Что он предмет. Я думала мужчина все же относится к отряду живых одушевленных существ.

– Зря.

– Что зря? – девушка еще больше округлила свои и до того огромные глазищи.

Не фига себя загнула, – раздалось сзади. Это моя знакомая троллиха до сих пор не убрала свое огромное тело из помещения многофункционального центра. И чего спрашивается задержалась? Сделала что надо и валила бы к себе домой. Так нет, шляется тут без всякого дела. А рядом нарисовалась-не сотрешь полудемонесса-полугоблин. Наверное, они все же подружки. Раз до сих пор не могут расстаться.

– Мужчины, -я глубокомысленно подвела глаза под лоб, – они же предметы, потому как к ним иная классификация не подходит.

При этом я совершенно не объяснила почему она не применяется.

– Не. Ну ты посмотри на эту моржиху, – это был явно камень в мой огород.

– Сама ты моржиха, – огрызнулась я. – У тех, у кого в роду были гоблины, вообще, не имеют права голоса. Они должны быть бессловесными тварями.

– Кого ты тварью назвала? – бросилась на меня та, которая наполовину демон.

– Стой, где стоишь! – грозно воскликнула я, вытягивая вперед руку в предупредительном жесте. – Еще шаг и попрошу вызвать полицию. А они сама знаешь, как любят полукровок.

У женщины при упоминании о ее родословной глаза налились алым. Еще секунда и обернется в рогато-губатое существо. Но… сдержалась. Сильна баба. Не обернулась. Ну и молодец. Ей же лучше будет.

– Так мы с вами отвлеклись, – обратилась я к феечке. – Что там с моим вопросом?

Я ласково оскалилась, пусть девица считает это милой улыбкой. Ну нет в моем арсенале на сегодня очаровательных. Остались только такие. Страшные и ужасные.

– Вы хотели узнать…, – кажется, она забыла, о чем я спрашивала.

Видимо была напугана разворачивающейся перед ней склокой. И правильно делала, что боялась. В гневе я страшная. Но пока того не показываю. Рано еще.

– Я спросила, в каком из окошек бесплатно раздают мужей?

Вот теперь и девица возмутилась. Глазоньки налились злостью и засверкали фиолетовым.

– Зачем вам? – агрессивно бросила она.

– Как это зачем? – удивилась. – В отпуск хочу. На моря. Знаете, там песочек, солнце, волны плещут, омывая ножки, гарсоны в одних передничках бегают, раздают напитки налево и направо. Красотень.

– Где вы такое видели? – начала возмущаться феечка.

– В газете, – выдала самую страшную тайну. – Купон вырезала. Вот он.

И я протянула дамочке розово-черненькую бумагу, где черным на розовом было написано «Мужья. Бесплатно. Один в одни руки» и дальше шел адрес многофункционального центра.

– У нас нет, – категорично ответила девица.

– Чего нет? – спросила я, наблюдая за троллихой и ее подружкой, прислушивающихся к моему разговору с администратором сего богоугодного заведения.

– Бесплатно, – сказала, словно выплюнула женщина.

– А у меня купон. Это раз. Во-вторых льгота. В-третьих, дикое желание выйти замуж.

Я с победным видом теперь взирала на остальных, кто крутился рядом.

– Все желают, да не все выходят, – с умным видом произнесла троллиха, крутившаяся до сих пор рядом.

– Так ясное дело, если лицо страшненькое, то от такой любой мужик сбежит, – намекнула я на ее внешность.

Та же почему-то приняла мое замечание не на свой счет, а с жалостью глянула на полугоблиншу. Видимо, подумала, что она по сравнению с той писаная красавица. Иллюзии – это, конечно, хорошо, но не до такой же степени.

– У меня в электронном журнале нет ничего по поводу бесплатной раздачи мужей, – вякнула феечка.

От раздражения на свою работу, а может быть от жары в помещении, все же воздух не кондиционировался, у нее стали заворачиваться крылышки, даже волосики не спасали. Бедная девица пыталась воспрепятствовать превращению их в трубочки, но так, чтобы окружающие этого не заметили. А то такой позор. Такой позор. Но по всей видимости у нее это очень плохо получалось, да и народ у нас глазастый, да добрый.

– Вам бы на них водичкой побрызгать, – подала голос, молчащая до этого, полугоблинша.

Нашла зараза на ком отыграться. На бедной и несчастной администраторше. Так ясное дело. Та должна мило улыбаться в любом случает, а то полетит со своего места, как фанера над Лохнесской заводью.

После реплики со стороны по поводу крыльев феечка вся покраснела и пошла малиновыми пятнами, которые, просвечиваясь сквозь кожу с зеленцой, делали ее несколько страшноватой. Еще бы. Упоминание вслух о столь интимной части тела для каждого фея является чуть ли не оскорблением, а тут такое скопление народа. Просто жуть. Стыдоба. Позор.

– Да. Да. Спасибо, – засмущалась она, прекращая свои бесполезные попытки развернуть крылышки.

Я краем глаза заметила, что кондиционер вместо того, чтобы охлаждать воздух и слегка его увлажнять работал на повышение температуры. Ну еще бы. Чьи-то очумелые ручки перенастроили систему с точностью до наоборот.

– Мне еще долго ждать номерка? – стала я терять терпение. – В какое окошко мне обращаться? Мужик – во, позарез нужен.

Я провела ребром ладони по шее, показывая свое отношение к происходящему.

– Он всем нужен, – глубокомысленно подала голос троллиха.

– Может быть и всем, но мне больше. У меня купон есть, – я помахала розовой бумажечкой. – И мне его дадут на халяву, а некоторым придется всю жизнь куковать в одиночестве, ожидая своего счастья.

От моей реплики кое-кого даже перекосило.

– У нас не предусмотрена бесплатная раздача мужчин. Где вы о таком слышали? Они же под ногами не валяются, —а вот это зря феечка сказала.

– Где у вас жалобная книга? – склонилась я над, изнывающей от жары со скукоженными крылышками, администраторшей.

– Зачем вам? – опасливо поинтересовалась она.

– Жалобу писать буду, чтобы ваше высокое начальство знало, насколько некомпетентные работники у них сидят в многофункциональных центрах. И кое-кого очень скоро попросят удалиться. Вы случайно не знаете? – и я мило улыбнулась. Во все шестьдесят четыре.

– Не надо, – жалобно проблеяла феечка.

– Мужика, – прошипела я. – Или книгу. Быстро.

– Э. Подруга, ты чего на бедную девчонку наехала? – подала голос до того молчащая и изображающая шкаф полугоблинша.

– Зюзе слова не давали, – бросила я в сторону, продолжая сверлить взглядом феечку.

– Ну. Хорошо. Хорошо. Я сейчас узнаю, – дамочка не выдержала моего тяжелого взгляда и суетливо схватилась за трубку.

– Так бы сразу и сказали, – я отклонилась назад, поглядывая, а скоро ли сработает пожарная сигнализация.

Она сработала вовремя, как я и рассчитывала, жевательная резинка от жары растянулась и пожарный молоточек со звоном преодолел защитное стеклышко, а потому с силой ударил по кнопке. С потолка во все стороны брызнула вода, а из динамиков противно заверещало.

Все вокруг присутствующие те, кто сидел вскочили со своих мест, кто стоял сразу же бросились на выход. Началась давка, сдобренная проклятиями, криками и руганью. Одна лишь я спокойно обошла стол администратора, той уже и след простыл, понажимала несколько кнопочек, кое-что поменяла, пока система автоматически не отключила электронику. И с чувством выполненного долга спокойно направилась в сторону пожарного выхода. Туда почему-то никто не бежал, все ломились через парадный вход. А зря.

Выйдя на улицу я глубоко вздохнула свежий воздух, смахнула с плеч несколько капелек воды, все же и меня намочило. В любом деле без отдачи не бывает.

– Сделала гадость на сердце вселенская радость, – я обернулась, сменив человеческий облик на другой.

Раскинула руки в стороны, предварительно сбросив с себя цветастый балахон, что заменял мне платье.

С громким потрескиванием стали расправляться перепончатые крылья, отливающие золотом в лучах заходящего солнца. Как же приятно подпитаться отрицательными эмоциями, на душе сразу же стало покойно и хорошо. И даже длительное держание человеческой личины не испортило мне настроения.

Все же отпуск начался на высокой нотке удовольствия.

Трудно быть химерой в пятом поколении, да еще с ведьмовским даром и склонностью к вампиризму. Не каждая такое выдержит. Я переступила копытцами по бетонному полу, отчего во все стороны раздался характерное цоконье. Тут из-за спины вынырнул хвост и с шипением пополз по туловищу. Давно яд не сцеживала, вот он бедненький и мучается. Страдает. Совсем про него забыла. Надо бы кого-нибудь укусить, дать разрядку и возможность выплеснуть накопившееся.

А ведь не так давно утром я встала с кровати, потянулась, развернула свои перепончатые крылья, щелкнула копытами по плитке (вот нравился мне этот звук), накормила свой вечно голодный хвост и задумалась – а чего у меня жизнь такая скучная, не сделать ли мне чего-нибудь такого, отчего сердечко запоет? Размышляла не долго. Ведь для меня было бы сказано – будет сделано.

А задумала я пакость мелкую, так, на один зуб вредности.

С детства любила художественное искусство – рисовала все и вся, а также везде, где только вздумается. Например, в три года (по человеческим меркам) с удовольствием разукрасила фигурами разной степени объемности папину новую машину. Он ее только из автосалона пригнал. Светился весь от удовольствия. Счастлив был – просто не передать как. Однако после того как увидел то, что я сотворила, долго держался за сердце и не мог вздохнуть, видимо от избытка чувств. Радовался.

Став постарше, а это мне было лет шесть-семь, если опять-таки брать людское времяисчисление надумал мой папка жениться во второй раз. Мамка моя от нас сбежала. Видимо, не выдержала счастья в моем лице вместе с отцовским. Правда, папкина девица мне почему-то с первого раза не понравилась. Далеко ей до моей мамки было. Не такая она была. Не красавица. Вот я и решила ее приукрасить искусственным путем, она как раз себе новые штанишки белые прикупила. Я же в то время во всю полюбила фигурную резку по материалу. Ну и вырезала ей зайчиков и белочек по всем брюкам. А чего она недовольна была и кричала как сумасшедшая так я до сих пор понять не могу. Так даже вентиляция в штанишках лучше и ничего не потеет. Подумаешь, что на попе родинка стала видна сквозь вырезанного зайчика. Так это, наоборот, гораздо стильнее смотрелось.

В четырнадцать я влюбилась в одного демона. Хорош был гад. Волосы белые, глаза синие с красными зрачками, руки волосатые-волосатые (подозреваю, что у него в предках козы, вернее черти водились, причем, длинношерстные), а он подлец такой ко мне ни сном ни духом, малявкой обзывал. И глаз положил на одну русалку зеленоволосую. А чем я хуже? Ну, подумаешь, у меня хвост ядовитый, а у нее рыбий, ну и что? Мой хвост своих не жалит. Только из больших чувств. Любя, можно сказать. Так я избранницу демона нечаянно облила горючей смесью. Честное слово, не специально. Шла мимо с трехлитровой банкой и споткнулась, опрокинув ее на соперницу. А как спичкой чиркнула, так я сама толком и не поняла. Пламя взметнулось аж до потолка жилого блока. В то время мы как раз жили в пионерском лагере. На тот замечательный костер сбежались все кому не лень: и пожарные, и полицейские, даже врачи и те прикатили, прихватив с собою реанимобиль. А уж народу собралось вокруг русалки видимо-невидимо, когда она с истошными криками выбралась на открытое пространство. У нас там как раз линейки общих сборов проходили. Вот тогда я повеселилась. А демон с того дня как видел меня так сразу же убегал. И чего спрашивается боялся? Неужели я такая страшная? По мне так очень даже милая и чудесная.

***

Зал торжеств поражал своей помпезностью. Невозможно чтобы подобное мероприятие проводилось в какой-нибудь лачуге. Такое, в принципе, невозможно. Здесь стены были задрапированы тканью белой, золотистой и голубой. Тысячи прикормленных светлячков кружились над головою, создавая постоянно сменяющуюся волшебную картину. Живыми цветами были украшены: стол для регистрации, колонны и отдельно стоящие постаменты, разбросанные по всему залу. Тонкий аромат, источаемый растениями, приятно щекотал ноздри.

Для мероприятия я выбрала серебристое одеяние, напоминающее морскую пену, а по сути, копирующую ее. Мне хотелось тем самым подчеркнуть непорочность образа. Все же не каждый день приходится выходить замуж. Такое событие в жизни женщины может случиться один или несколько раз, а может не случиться никогда. До сих пор я не могла похвастаться мужем. Иногда такое случается.

Но все может и измениться.

В настоящее время я попала в когорту счастливиц и у меня на руках есть заветный жетон, позволяющий сочетаться браком с мужчиной.

Передо мной пара ожидает соединения своих судеб. Им тоже крупно повезло – они получили по заветному жетону. Все же в нашем мире не так просто выйти замуж или жениться. Такую привилегию получают пары, прошедшие строгий отбор. Вначале, желающим вступить в брак следует стать в электронную очередь и зарегистрироваться как «изъявившим желание скрепить свои судьбы нерушимыми брачными узами». Однако это всего лишь первая ступень в веренице препятствий и препон, созданных государством для получения законного статуса супругов. Этот союз нерушим и подтверждается лишь только спаянными жетонами – знаком семейного союза.

Я решила не заморачиваться по этому поводу, а поступить намного проще. Ведь у меня отпуск и я могу позволить себе все, что пожелаю. Когда меня выгоняли с последнего места работы мне так и сказали, мол, отправляют в бессрочный отпуск, в котором я могу ни в чем себе не отказывать. Вот я банкую так, как мне душа велит, а желает она много и сразу. В частности, она хочет мужа. Ведь это так круто быть замужней матроной. И очень скоро мое желание сбудется.

Мелия, стоящая впереди меня, положила тонкую руку на рукав своего будущего мужа. Из них получится отличная пара. Он среднего роста худощавый блондин с немного белесоватыми глазами и слегка скошенным подбородком. Мужчина вполне симпатичный, даже с учетом безвольной нижней челюсти, даром что сатир. Уж что-что, а его сущность мне была видна очень хорошо. Его же подружка – эта единственная смертная нимфа ясеня, очень гармонично дополняла будущего мужа. Тоненькая, как тростиночка, воздушная, кажется, только дунь и ее снесет ветром. Однако ее совершенно никуда не уносило к печали некоторых. Она стояла твердо на своих ножках. Еще вдобавок держалась за сатира.

Очередь на регистрацию брака понемногу двигалась. Стоило одной паре покинуть зал ожидания вместе с порцией праздных зевак, как на их месте появлялась следующая, предвкушающая совершение данного таинства. Обряд соединения заключался в том, что молодые должны были поднести к унифицированному автомату руки с зажатыми в них жетонами. А автомат считывал всю заложенную информацию с именных пластин, а потом он накрепко соединил две воедино. С этого момента брак считался заключенным и не подлежал расторжению. Он прекращался только смертью одного из супругов. Лишь тогда именной жетон можно было использовать повторно. Но это была такая редкость. Однако так получалось, что желающих соединиться узами брака всегда было достаточно.

И что только они все там забыли?

– Следующие, – администратор, следящий за порядком, произнес заветную фразу для ожидающих в очереди.

Зеленоволосая мелия вместе со своим сатиром двинулись к унифицированному автомату, для того, чтобы выполнить требуемую процедуру с зажатыми в руках жетонами и соединить их. Толпа праздношатающихся, желающих поучаствовать на столь торжественном мероприятии двинулись следом, я в том числе. Все же интересно увидеть, как все происходит.

Чуть было не наступила на подол платья мелии, благо вовремя убрала ногу, а иначе лететь бы кубарем бедной девушке, но я же не злая, а очень даже добрая женщина и не позволила этому случиться.

И вот брачующиеся стоя перед заветной чертой и после позволения все того же администратора протянули руку к чреву автомата, в котором соединились воедино технология и магия, что волшебно само по себе.

– Готовы? – раздался вопрос, адресуемый сатиру и мелии.

До этого они выслушали длинную заунывную речь мужчины администратора, которому до колик в печенках надоело повторять одно и тоже, ведь для него это уже надцатая свадьба, ибо подобное устройство по соединению двух сердец на многие мили одно единственное.

– Да, – в унисон ответили молодые и одновременно подняли руки, поднося свои жетоны ко входу в чрево автомата.

При соединении двух жетонов воедино издавался характерный звук, сигнализирующий о заключении брачного союза. Однако после того как сатир и мелия совершили необходимые действия ничего не произошло. Совершенно. Они убрали руки и завертели свои пластины, не понимая в чем же дело. Среди гостей поднялся ропот непонимания. Со всех сторон посыпались советы как надо повернуть злосчастные жетоны чтобы они соединились.

Молодыми было принято решение повторить попытку, да и администратор дал отмашку, совершенно не догадываясь в чем причина. Я подошла еще ближе к брачующимся, практически дыша мелии в спину.

Сатир, который жених, поднял свою руку, держа крепко жетон и поднес к чреву автомата, а вот мелия слегка запоздала…

– Подвинься и освободи место истинной паре, – я толкнула в бок девушку, отчего та отлетела на несколько метров в сторону, и сунула свою руку в автомат.

В помещении раздался характерный звук, как будто зазвонили в колокол. Это означало, что брак между двумя скреплен до тех пор, пока не будет прекращен смертью одного из супругов.

Мой муж еще толком не понимал, что произошло, а я в свою очередь уже поздравляла его со свершившимся таинством.

– Любимый, ты рад? – наступала я на сатира.

Он же пятился, стараясь понять, что же произошло на самом деле.

– Кто вы такая? – в полном потрясении еле-еле смог из себя выдавить мужчина.

– Дорогой, разве ты не видишь – я твоя избранная. Нас соединили на веки вечные, – пришлось поднять свою руку, дабы ему было лучше видно, что наш брачный союз свершился, о чем свидетельствовали спаянные жетоны.

– Это какая-то ошибка. Нилида! Нилида! – звал мужчина зеленоволосую мелию.

– На фига она тебе нужна? Вот я твоя жена – Земфира. Теперь ты должен меня любить, – я тянула свои губы, сложенные трубочкой, для того чтобы запечатлеть на челе свежеиспеченного мужа первый поцелуй, зная, что за ним последует еще один и еще, и еще.

– Я тебя первый раз вижу! – в ужасе отпрянул от меня мужчина, выпуская из рук свидетельство нашего союза.

– Нет. Вы только на него посмотрите, – запричитала я, работая на публику. – Столько времени потратили на преодоление препятствий, столько сил положили, столько клятв произнесли и теперь он отказывается от меня. Да это же немыслимо и уму непостижимо.

Я пустила горькую слезу, размазывая ее по лицу кулаком.

– Люди добрые, да я же его люблю, да я же от всего отказалась ради него, а он вот так меня позорит. Да как же так можно? Посмотрите на меня. Неужели я не похожа на невесту? Да на мне же воздушное платье, сотканное из миллионов малюсеньких пузырьков. Да я же готовилась к этому празднику как ни к одному событию в своей жизни. Да у меня от счастья просто крылья выросли, когда он предложил мне сочетаться законным браком.

Не будь я в человеческой ипостаси, то с удовольствием расправила бы свои перепончатые крылья. Они бедные затекли и слегка ломили, а мой хвост так, вообще, исстрадался под одеждой, но показывать его не стоило. Все же это редкость, причем большая, в нашем обществе. Ибо химер боялись, их ненавидели и.. уничтожали. Правда, давно это было. В наше время подобного не происходит. Забыли о том, как о пережитке прошлого, однако память о страхе перед представителями моего виде до сих пор жива в умах.

В человеческом обличье я была ангелоподобна: золотистые волосы, ярко-синие огромные глазищи с длинными ресницами, личико в форме сердечка и милые пухлые губки. Вот что представляла я из себя. Единственное, что оставалось неизменным это был рост, вот он был несколько великоват для ангела, кем была я. Это в детстве и юности мы дурно выглядим, ибо не можем держать второе обличье долго, а вот чем становимся старше, тем притягательнее может быть наш образ. Однако по-прежнему с нами не желают общаться, сторонясь и избегая всеми правдами и неправдами. Потому и не можем найти пару, из-за чего вынуждены жить в одиночестве. А ведь так хочется тихого семейного счастья…

Мой муж долгое время пытался доказать, что не со мной он собирался сочетаться браком, что не я должна стать его избранницей до конца жизни, что не мне положено место в его сердце. Все его мольбы обращенные к администратору, обслуживающему автомат, об отмене процедуры брачевания, не возымели никакого успеха, тот был непоколебим, заявляя, что магическое устройство ошибиться не может и что наша воля выражена четко и ясно.

Нилида билась в истерике и обвиняла во всех смертных грехах Аркадия, мол он виноват во всем: специально все подстроил, а перед этим соблазнил ее, для того чтобы в последствии бросить вот так. Прилюдно.

Я же заламывала руки в притворном бессилии и беззвучно лила слезы, выражая всей своей не маленькой фигурой страдающую непорочную деву.

Подобное продолжалось бы очень долго, если бы не появились представители из службы, обслуживающей работу магического унифицированного автомата. Я же подозреваю, что это были представители службы безопасности государства, поскольку только они могли вести себя столь беспардонным образом, не обращать внимание на страдания своих граждан, а вместо того чтобы помогать – запугивать по полной программе.

Всех присутствующих пообещали забрать в одно очень интересное место для выяснения всех подробностей случившегося, так как никогда ранее такого вопиющего случая еще не было и если подтвердятся все слова, обличающие магическое устройство в неработоспособности, то … не поздоровится всем. Законопослушные граждане сразу же забыли то, что они видели, и даже страдающая Нилида перестала стенать и обвинять всех и вся. Все же своя жизнь стоит гораздо дороже, чем какое-то эфемерное желание выйти замуж.