Амулет волшебницы. Роман-фэнтези

Их мечты ослепительным светом.

Улыбнется волшебник, с любовью даря

Воплощенье мечты в мире этом.

Закончив петь, девушка вопросительно посмотрела на нас.

– Замечательно, – похвалила ее я. – Мне очень понравилась твоя песня.

– Правда? – обрадованно спросила она.

– Конечно же, правда. Разве волшебники, по-твоему, лгут?

– Но ведь Эргиль обманул вас.

– Откуда ты знаешь об этом? – спросила я удивленно.

– Авель рассказал мне о той трагедии, которая произошла в вашем царстве.

– И теперь ты будешь думать, что все волшебники способны на ложь, как Эргиль?

– Вовсе нет. Я думаю, что Эргиль однажды раскается в том, что сделал.

– Почему ты так решила? – насторожилась я.

– Иногда ко мне приходят видения будущего. Не знаю, как это получается, но в эти моменты я чувствую, что именно так все и произойдет.

– А что ты видишь в моем будущем? – заинтересованно обратилась я к Софии.

София задумчиво посмотрела на меня и на минуту закрыла глаза, усиленно сосредоточившись на каком-то образе. Затем ответила:

– Я вижу, что вам придется надолго покинуть наш мир, и что ваша жизнь не раз будет подвергаться опасностям и неожиданностям.

– Странное предсказание, – задумалась я, но не предала ему серьезного значения. – Только время может проверить твои предположения. Что ж, не пора ли нам отужинать?

Авель, все это время молчаливо стоявший у окна, обрадовано заговорил:

– Конечно, пора. София, вы отужинаете с нами?

– С радостью, – согласилась девушка.

По указанию Авеля, хранители принесли в зал горячие блюда и фрукты. Я с удовольствием отведала запеченного осетра с картофелем и сделала себе фруктовое ассорти из яблок, груши, банана, киви и ананаса, полив его сверху сливками с сахаром. За едой я старалась не думать о тревоживших меня проблемах, разговаривая с Авелем и Софией о садоводстве и жителях его царства.

После ужина я пошла в отведенную для меня комнату и решила занять себя чтением наставлений Великого волшебника Аврелия, жившего в этом царстве несколько столетий назад. Я нашла книгу с его сочинениями на столике у кровати. Одно из наставлений очень удивило меня: «Помни: в любой вражде и несчастье, случившимися с тобой, есть скрытая причина, источник которой находится внутри тебя».

Ну и чудачество, – решила я. – Выходит, что в безнравственных и агрессивных поступках Эргиля виновата я сама?

И тут я обратила внимание еще на одно высказывание: «Ничто в этом мире не происходит само по себе. У каждого события есть своя причина. Свет твоей души притягивает добро, тьма – зло. Если зло пришло в твою жизнь, значит, тьма на какой-то миг затмила твое сердце».

– Что же такое темное есть внутри меня, что притянуло столь лютую ненависть и вражду Эргиля? – снова задала я вопрос самой себе. Только память о прошлом могла мне помочь найти ответ на этот вопрос. Но все-таки я с недоверием отнеслась к наставлениям Аврелия. Мне казалось, что я ничем не заслужила к себе столь враждебного отношения. А ведь все начиналось, как в сказке…

Когда родители покинули наши царства, предоставив мне и Авелю полную самостоятельность, я поняла, что пришло время подумать о своем будущем и найти того принца и волшебника, с которым смогла бы продолжить свой род. Я принимала каждый месяц участие в Совете волшебников, ходила на проводимые другими волшебниками празднества, но никто из молодых людей не вызывал во мне особого увлечения или симпатии. Так шел за месяцем месяц, за годом год, и надежды встретить своего единственного и любимого принца на подобных мероприятиях становилось все меньше. И однажды я решилась отправиться на остров всех влюбленных – место, куда приходили волшебники и волшебницы, чтобы проверить истинность своих чувств. Если им было хорошо и беззаботно вместе, если хотелось мечтать и творить в одном порыве чувств образы прекрасного будущего, значит, любовь была. Мне хотелось понять, что же я делаю не так, что мешает мне найти своего любимого столь длительное время.

Остров находился посреди моря, и на нем каждая пара могла найти свой укромный уголок. Кто же был пока одинок, мог просто прийти сюда помечтать, насладиться прекрасным видом природы, послушать приятную музыку духового оркестра, игравшего на берегу каждый вечер. И вот в один такой вечер я облеклась в образ жар-птицы и полетела к таинственному острову Грез. Все побережье острова окружала гирлянда плавающих по воде разноцветных фонарей, а на вершине скалы светил маяк. Время от времени небо освещали воздушные фейерверки. Одна часть острова была веселой и оживленной, другая – спокойной и безмятежной, где можно было уединиться и помечтать. Для начала я решила просто посидеть на берегу неподалеку от танцплощадки, послушать музыку и посмотреть на легко танцующие в вальсе пары. На мне были любимые цвета моей мамы: шелковое розовое платье, прозрачно-голубой шарф-накидка и белые босоножки на тонких каблучках. Разноцветные фонари плавно покачивались на поплавках. Легкий прохладный ветер приятно обдувал лицо. Вся окружающая обстановка навевала лирическую мечтательность.

Я не сразу заметила, как он подошел ко мне, пока не услышала сбоку чей-то голос. Оторвав свой взгляд от моря, я увидела стоявшего неподалеку молодого волшебника, с которым до этого нигде не встречалась. Высокий и статный, он был одет в синий костюм эпохи средневековья.

– Могу я помечтать с вами? – обратился ко мне с вопросом волшебник.

– Если только нам найдется, о чем помечтать вместе, – ответила я.

– А о чем вы мечтали сейчас?

– О детских голосах в своем дворце, о том, чтобы однажды снова увидеть своих родителей, о возможности потанцевать с кем-нибудь вальс на этом острове.

– Ну, тогда в одной мечте мы с вами сходимся, – радостно заговорил он. – Могу я пригласить вас на вальс?

Я посмотрела в его бирюзовые и глубокие, как море, глаза, почувствовав симпатию к этому мужчине, которого нельзя было назвать мечтательным юношей.

– Да, конечно, – согласилась я, вставая. Он подал мне руку, и мы вместе прошлись к танцплощадке.

И вот мы уже плавно кружились в вальсе на морском берегу под веселые звуки оркестра, а в моей душе рождались мечты, уносящие в сердце Вселенной.

А потом… первое свидание под звездным небом, нежный и в то же время страстный поцелуй, пьянящее чувство влюбленности и беззаботный смех, бесконечные разговоры ни о чем конкретном и сердце, переполненное радостью. И так за вечером вечер, пока Эргиль не сказал:

– Я думаю, мы уже достаточно проверили свои чувства. Почему бы нам ни продолжить встречи в наших царствах? Я мог бы приходить в гости к тебе, а ты – ко мне.

И я согласилась, понимая, что романтика не может длиться вечно.

Погрузившись в воспоминания, я уснула на широкой и мягкой кровати, укрывшись легким одеялом, до самого утра. Солнечные лучи разбудили меня, осветив лицо. Открыв глаза, я сощурилась, пытаясь привыкнуть к яркому свету. За окном кто-то весело насвистывал. Медленно потянувшись всем телом, я встала, не спеша, надела накидку и выглянула в окно. Это Мишель и София бережно ухаживали за садом и клумбами, а садовник Мишель при этом насвистывал любимые мелодии.

– Доброе утро! – поприветствовала я их.

– Доброе утро, царица! – ответил Мишель, сняв широкополую соломенную шляпу и изящно поклонившись. София грациозно присела, слегка кивнув головой.

– Утро, действительно, доброе, – отметила я, – и погода замечательная.

Пройдя в зал, я радостно поздоровалась с Авелем. Он сидел за столом с чашкой чая в руках.

– А я бы с удовольствием выпила сока, – сказала я, усаживаясь напротив. – Сегодня замечательный день, не правда ли?

– Я рад видеть тебя такой оживленной, – улыбнулся Авель. – Тебе приснилось что-то хорошее?

– Честно говоря, я не помню, что мне снилось, просто перед сном я вспоминала прекрасные моменты нашей дружбы с Эргилем, ведь у нас все так прекрасно начиналось…

– Если ты способна вспомнить о прошлом с улыбкой, значит в ваших отношениях с Эргилем еще не все потеряно.

– Что ты говоришь, Авель? Разве можно простить ему смерть тысячи подданных? – в гневе возразила я брату, и, немного успокоившись, с непонятной мне надеждой в сердце спросила: – Ты думаешь, что Эргиль способен на раскаяние?

– Не знаю, – задумался над моим вопросом брат, – я ведь мало общался с ним. Раз он пошел на столь отчаянный поступок, значит, Эргиль неравнодушен к тебе. Только сильная любовь могла породить столь же сильную ненависть.

– Когда человек ненавидит кого-то, это вовсе не значит, что до этого он его любил.

– Если бы Эргиль не любил тебя, вы не смогли бы долго встречаться на Острове влюбленных, ведь там ложь неприемлема.

– Значит, его любовь угасла ко мне со временем. Вот и все, – решила я закончить разговор о нем. – Надеюсь, что Совет, который состоится завтра, поможет мне разобраться с ним.

Авель лишь в недоумении пожал плечами.

– Я очень хочу тебе помочь, но только не знаю, чем. Может, мне самому поговорить с Эргилем?

– Нет, Авель! – категорично воскликнула я, вздрогнув при мысли о том, какой опасности он может подвергнуться. – Я буду переживать за твою жизнь. Не стоит делать этого. Пойдем лучше погуляем по саду. У тебя здесь так хорошо и безмятежно.

Брат согласился. Спустившись в сад, мы встретили Софию, собирающую с дерева яблоки в небольшую корзину. Я присела на скамейку неподалеку, наблюдая за ее работой. «В ее происхождении скрыта какая-то тайна», – подумала я.

– София, а где твоя мама? Мне очень бы хотелось поговорить с ней.

– К сожалению, это невозможно, – ответила она, посмотрев на меня грустными глазами. – Моя мама умерла при родах.

– Но как такое могло произойти?

– Говорят, что она была волшебницей, нарушившей завет, так как она вышла замуж за обычного человека – моего отца Мишеля. Он узнал об этом уже перед ее смертью, иначе никогда бы не решился на подобный шаг.

– И как же ее звали?

– Маргарита.

– Так значит, ты у нас наполовину волшебница? – продолжала спрашивать я.

– Выходит, что так, – скромно ответила София.

– А ты умеешь творить заклинания?

– Нет, никто не учил меня этому.

– Авель, – обратилась я к брату. – Почему бы тебе ни попытаться научить ее чему-нибудь?

– Честно говоря, – признался Авель, – я никогда не интересовался происхождением Софии. Эта история – новость для меня самого.

– Но ведь ваши заветы запрещают обучать обычных людей волшебству, – возразила София, – чтобы те не воспользовались им в дурных целях. Да и зачем другим волшебникам знать тайну о моем происхождении. Я открыла эту тайну только вам.

– Я не думаю, что ты способна использовать заклинания во зло другим, – возразила я.

– В свободное время, – сказал брат, – я попробую позаниматься с Софией.

– Вот и замечательно, – обрадовалась я и, посмотрев на Авеля, заметила, что он неравнодушен к Софии.

«А ведь они могли бы стать прекрасной парой, ведь если София окажется способной творить заклинания, значит, в ней переиграла кровь матери. Не думаю, что Совет будет против их Союза», – решила я про себя. Я не стала высказывать свои предположения вслух, предоставляя событиям идти своим чередом.

Оставив брата обсудить мое предложение наедине с Софией, я какое-то время бесцельно побродила по саду и вернулась в замок, совершенно не зная, чем себя занять. Тоска по прошлому заставила меня совершить дерзкий поступок – я решила снова побывать на Острове влюбленных. Выйдя из кабинета на балкон, я превратилась в жар-птицу и, взмыв вверх, полетела в его направлении.

– Здесь все по-прежнему, – удивилась я, услышав звуки оркестра и увидев танцующие пары влюбленных. – Все те же фонари, маяк и фейерверки, как будто бы я была тут совсем недавно.

Приземлившись, я села на мягкий прибрежный песок. Никто из танцующих волшебников не обратил на меня внимания, все были слишком увлечены собой и друг другом. «Возникает ощущение, будто бы никто и не знает, что мое царство разрушено, не знает о той опасности, что может угрожать им, – огорченно подумала я. – Все такие же веселые, беззаботно смеющиеся, как когда-то я с Эргилем. Так с чего же началась наша вражда?»

И я снова погрузилась в воспоминания, глядя на морские волны, набегающие на берег, переливающиеся разными цветами в свете фонарей.

Мое первое знакомство с царством Эргиля очень удивило меня. Я увидела множество непривычных для меня вещей, непривычных не потому, что я не знала об их существовании, а потому, что в наших царствах подобных вещей не было. Так, в гостиной с большим камином стены были украшены коллекцией разного рода оружия: от арбалета и самурайского меча до револьвера и автомата Калашникова. Казалось, что вся военная история Земли собралась в одном месте, поражая количеством предметов, созданных людьми для умерщвления друг друга. Насколько я знала, никто из знакомых мне прежде волшебников не увлекался подобным коллекционированием. Напротив, многие считали унизительным для мага и волшебника пользоваться столь примитивным и смертоносным оружием.

– Зачем тебе столько оружия? – спросила я в недоумении Эргиля.

– Разве ты не находишь, что эти мечи и арбалеты очень красивы? – он снял со стены один из мечей. – Посмотри на этот самурайский меч, на его отточенную рукоять, блестящий клинок и изысканный изгиб. А вот эта снайперская винтовка своеобразно выглядит, не правда ли?

– Но ведь это оружие создано для убийства! – резко выкрикнула я.

– Ну что ты, мне еще никого не приходило в голову убивать им. Иногда я спускаюсь в тир пострелять по мишеням, но от этого никто не пострадал. Для меня это как хобби: кто-то любит коллекционировать драгоценные камни, а я – оружие всех времен и народов.

Я почувствовала себя немного уязвленной, ведь коллекционирование драгоценных камней было моим увлечением. «Лучше уж коллекционировать камни, чем оружие, которым можно случайно убить, – подумала я про себя, но потом успокоилась и решила: – Раз он не собирается никого убивать, значит, не стоит обращать внимание на подобную прихоть».

Больше я не задавала Эргилю вопросов по поводу его странного увлечения, хотя удивлять он меня продолжал постоянно. Однажды Эргиль решил устроить для меня представление, пригласив различных артистов своего царства, обладающих необычными для простых смертных способностями: фокусники, глотатели огня, йоги с закаленными, как камень телами, дрессировщики, засовывающие голову в пасть льва. Я с восторженным интересом смотрела на них и весело смеялась над шутливыми фокусами. Было довольно-таки забавно смотреть на людей, в чем-то похожих на волшебников. После фокусников в зал один за другим стали заходить мужчины в кимоно черного цвета, показывая друг на друге удары, блоки, броски и другие приемы ведения боя. А Эргиль комментировал:

– Это шаолиньское ушу, а вот эти парни показывают приемы айкидо и дзюдо. Вот каратэ киокусинкай…

– Ты действительно помешан на воинских искусствах, – недовольно заметила я.

– Вот именно, что для меня это всего лишь искусство, – возразил он, улыбаясь. – Ты только посмотри, как красиво они двигаются, как в танце. Впрочем, заключительная часть этого представления, думаю, должна тебе понравиться.

На смену мужчинам моему взору предстали пять симпатичных индийских девушек в сари со звенящими браслетами на руках и ногах, а чуть поодаль встали музыканты с флейтами, барабанами и другими инструментами. Заиграла музыка, и девушки стали пластично двигаться в ее ритме, а одна из них очень красиво запела. Мне действительно понравилось смотреть, как они танцуют, слушать приятное пение и игру музыкантов. Я искренне поблагодарила их за прекрасное выступление.

– А теперь я хочу представить тебе Мари – очаровательную танцовщицу Востока, – шепнул мне на ухо Эргиль.

– Женщина, вошедшая в зал, действительно была очаровательна. У нее смуглая кожа, черные раскосые глаза, курчавые длинные волосы баклажанового цвета, стройная фигура и легкая, грациозная походка. Для меня, привыкшей к строгим нравам своих родителей, она была немного вызывающе одета в открытый лиф и длинную юбку с боковыми разрезами, а живот, спина и плечи обнажены. Весь наряд женщины был украшен бисером, а в руках она держала полупрозрачный платок красного цвета, как и вся одежда на ней. Танец Мари завораживал: ее движения были то изящными и плавными, то страстными и энергичными. Бедра и грудь колыхались в танце и извивались волной. Капельки пота выступили на теле женщины от энергичных движений бедрами и руками.

В этот момент я посмотрела на Эргиля. Он столь увлеченно и завороженно смотрел на Мари, что не заметил моего взгляда, а в его глазах я увидела чувство страсти и желания. В моей душе проснулся гнев и первые признаки ревности, хотя до этого мне ни разу не приходилось испытывать чувства злости и обиды. Когда мы остались одни, я решила спросить Эргиля, как он относится к Мари.

– Мари – земная женщина, – ответил он. – Я могу относиться к ней только как ценитель искусства ко всему прекрасному.

– Но ты так неотрывно смотрел на нее, как будто боялся пропустить что-то важное в ее движениях, – продолжала допытываться я, на что Эргиль весело рассмеялся и сказал:

– Если бы ты танцевала столь же обворожительно, как она, то я вовсе боялся бы оторвать от тебя взгляд. Если хочешь, я попрошу Мари научить тебя восточному танцу.

– Вот еще, – презрительно сказала я. – Подобный танец недостойно танцевать царице!

– Не хочешь, так и не надо, – попытался успокоить он меня. – Извини, я вовсе не хотел тебя обидеть.

И я простила, все больше удивляясь странным нравам своего возлюбленного. Мы больше не встречались на острове влюбленных, не танцевали в упоении вальс. Наши отношения стали ровными и обыденными. Прошло первое чувство опьяняющей влюбленности, и я начала охладевать к Эргилю. Он уже не казался мне прекрасным и возвышенным принцем, особенно после знакомства с его царством. Один из его поступков и вовсе оскорбил меня.

Солнечным днем мы гуляли с Эргилем в моем саду. Он что-то упоительно рассказывал мне о военных баталиях, происходивших когда-то на Земле, а я задумчиво шла рядом, не слишком вдаваясь в подробности его рассказов. Моя любимая персидская кошка Лора выбежала нам навстречу. Она стала ластиться к ногам Эргиля, как бы прося его: «Погладь меня». Лора была очень ласковой и ручной кошкой, и я вовсе не ожидала от Эргиля подобной грубости. Он резко оттолкнул ее ногой в сторону с возгласом: «Брысь с дороги!» Кошка жалобно мяукнула, а я не на шутку разозлилась на Эргиля:

– Как ты смеешь так грубо обращаться с моими животными?

– Но не сюсюкаться же мне с ними! – грубо ответил он. – Разве можно так трепетно относиться к какой-то кошке?

– Это не какая-то кошка, а кошка моего царства, причем умная и воспитанная! – возразила ему я.

– Вот и гуляй тогда со своей кошкой, – раздраженно ответил Эргиль и ушел, ничего не сказав на прощание.

Я взяла Лору на руки и, нежно погладив ее, вернулась во дворец. «Ничего, – сказала я себе. – Когда он осознает свой поступок, то придет сам просить прощения».

Но прошла неделя, а Эргиль не приходил. Всю неделю я прожила тогда в состоянии ожидания, поняв, что Эргиль, мне все-таки нужен, а чувство любви не ушло безвозвратно. И тогда я решила первой пойти на примирение. Я направилась к его царству, чтобы сказать Эргилю, что я больше не злюсь на него. Я вошла во дворец без предупреждения, поднялась по ступеням и, подойдя к открытой двери в гостиную, увидела то, что послужило причиной нашего окончательного разрыва.

Эргиль сидел в своем любимом кресле с деревянными подлокотниками и зачарованно смотрел на то, как танцует Мари. По завершению танца он подошел к ней и, нежно обняв за плечи, поцеловал.

– Спасибо, Мари, – сказал он. – Ты – бальзам для моей души.

Радостная и воодушевленная еще мгновение назад, я еле сдерживала слезы от обиды и возмущения.

– Так ты нашел мне замену? – сказала я громко. Эргиль резко повернулся в мою сторону. – Тогда не попадайся мне на глаза, иначе я прокляну тебя.

Я развернулась и, быстро сбежав по лестнице, приняла облик жар-птицы, направившись к своему царству. Прилетев во дворец, я закрылась в своей спальне и приказала Хранителям никого не пускать во дворец. Обида глубоко вошла в мое сердце, ведь я ожидала от Эргиля чего угодно, но только не предательства. В этот день я раскаивалась в том, что позволила себе полюбить его и слепо верила каждому его слову.

Эргиль появился в моем царстве на следующий день.

– Вионелла, – обратился он ко мне с просящим взглядом. – Я признаю, что был неправ по отношению к тебе и прошу простить меня.

– А как же твой поцелуй с Мари? Думаешь, после этого я поверю в то, что ты любишь меня?

– Я поцеловал Мари не потому, что люблю ее, а из чувства благодарности, что она поддержала меня в трудный момент.

– Откуда мне знать, ведь ты постоянно приглашаешь ее танцевать для тебя! А, может, ты забыл о заветах волшебников, запрещающих соединять свои судьбы с простыми смертными? И после того, что я видела, ты хочешь, чтобы я продолжала верить тебе? – возмущенно продолжала говорить я с Эргилем: – Нет, Эргиль, я не могу простить тебя.

– Поверь мне, – пытался разубедить он меня, – в тот день, когда я устроил для тебя представление, я сам в первый раз увидел, как она танцует. А вчера мне стало так невыносимо грустно, что я пригласил ее во дворец, чтобы попросить совета, как восстановить мир в наших отношениях.

– Но ведь я целую неделю ждала, что ты придешь попросить прощения. Я больше не злилась на тебя из-за кошки.

– Дело вовсе не в кошке, Вионелла. Просто последнее время у меня возникло ощущение, что твои чувства охладели ко мне. Я хотел не просто прийти и попросить прощения, а вернуть то вдохновляющее чувство любви, которое сблизило нас на острове влюбленных.

– Я больше не верю тебе, Эргиль, после того, что я увидела своими глазами, – непреклонно ответила я. – Уходи. Я не хочу тебя больше видеть.

– Но, Вионелла, ты даже не хочешь выслушать меня и понять, ведь я же люблю только тебя.

– Однако это не мешает тебе целовать других, – сказала я с горечью в сердце. – Не говори мне больше ничего. Между нами все кончено.

Я вышла из гостиной, чтобы Эргиль не видел моих слез, и поднялась в спальню. Более месяца я не общалась с ним и не знала об его планах до тех пор, пока мое царство не оглушили выстрелы огнеметных орудий. Я целый день боролась с ними с помощью магии, пока не стала терять силы и, поняв, что проиграла в этой битве, укрылась на время у своего брата.

– Разве я заслужила подобной расправы, – спросила я у самой себя, – ведь я ничего плохого не сделала Эргилю? Он сам причинил боль моему сердцу, а потом хотел, чтобы я его простила. Что заставило Эргиля столь жестоко обойтись с моим царством? Он совершил недостойный поступок для волшебника Великих царств.

– Вионелла, ты плачешь? – услышала я рядом знакомый голос и очнулась от воспоминаний. Я оторвала свой взгляд от моря, увидев Арэя – давнего друга детства. Когда-то он приходил из соседнего царства, чтобы поиграть со мной и Авелем.

– Разве я плачу? – удивилась я, почувствовав, что по моим щекам бегут слезы. – Совсем даже не заметила. Давно тебя не видела, Арэй. Ты приятно возмужал, да и красотой тебя природа наградила достаточно.

Арэй смущенно пригладил рукой густые светлые волосы.

– Можно присесть рядом с тобой?

– Конечно. Какие могут быть вопросы?

– Так что у тебя случилось, Вионелла? Я никогда не видел тебя такой грустной.

– Мое царство разрушено, Арэй. Пока я живу у брата.

– Но как это произошло? – продолжал спрашивать Арэй, ошеломленный подобным известием.

– Это долгая история, чтобы объяснять все причины. Могу лишь сказать, что это сделал Эргиль.

– Эргиль? Я немного знаю его, он всегда казался мне каким-то отчужденным от нашего общества с остроумными и в тоже время колкими шутками.

– Завтра состоится Совет, на который мы с Авелем пригласили наиболее влиятельных волшебников. Я буду тебе очень признательна, если ты тоже придешь поддержать меня.

– Да, я приду. Я готов поддержать тебя и Авеля во всем, ведь вы были друзьями моего детства, – ответил Арэй, положив руку на мое плечо.

– Спасибо. Ты – настоящий друг, – поблагодарила его я.

– Мне всегда так нравилось раньше бывать в вашем царстве. Неужели оно полностью разрушено?

– Никаких признаков жизни не осталось в нем. Я заморозила его с помощью заклинания стихий.

– Но как Эргилю это удалось? – продолжал удивляться Арэй.

– Он использовал магию и смертоносные орудия Земли.

– Удивляюсь, как у него получилось создать подобные орудия в нашем мире, но в любом случае это поступок явно недостойный для волшебника, призванного в наш мир творить и созидать, а не разрушать уже созданное! – воскликнул он, подтвердив мои недавние мысли. – Не унывай, Вионелла. Я всегда буду на твоей стороне, независимо от решения Совета и всегда готов буду придти к тебе на помощь.