Друзья по несчастью. Часть вторая

– Вечером трудно придётся, надеюсь, что больше никто не сломается и останутся силы, чтобы показать себя во всей красе, – задумчиво произнёс Вариторис. Сидя рядом с ним, я чувствовал себя ребёнком возле взрослого мужчины, не только смотря на его габариты, но слыша мудрость в словах.

– Я ж, по меркам бойцов арены, стар уже. Хоть и силёнки остались, но повезло, когда у нас в бараке отбирали тех, кто хочет попытать своё счастье, сражаясь на потеху публики, только я и Санирони вышли из строя. Всё равно, лучше уж с мечом в руках умереть, цепляясь за жизнь, чем медленно задыхаться от каменной пыли и непосильного труда.

– Санирони? – спросил я, так как не слышал этого имени за короткое время пребывания в этом бараке.

– Да, его день назад во время тренировки убил Ситарина. Глупо конечно, но такова судьба, благодаря превратностям которой, ты появился здесь, – задумчиво произнёс Вариторис.

– Не знаете, что вечером будет? Мы друг с другом будем сражаться, так же, как и вчера?

– Не знаю, Павлос, впервые удаётся попасть в число счастливчиков, а не на убой, как преступник.

– Счастливчиков? – не понял я.

– Ну, да. Как-то приезжали, набирали тех, кто должен умереть на потеху толпе, сражаясь с обученными бойцами или против диких зверей. У таких шансов очень мало выжить, но если купят в школу, то появится возможность сначала обучиться, а потом выйти под рёв толпы и показать, чего ты стоишь, – ухмыльнулся Вариторис, а я подумал, что мне что-то подобное уже говорили, но, наверно, я не понял в тот раз смысл, а сейчас до меня дошло, что это действительно шанс вырваться отсюда, – и совет тебе, Павлос, – продолжил Вариторис, – не убегай от противника и не поворачивайся спиной туда, где будут стоять покупатели. Они этого не любят, а так, на всё воля Верисса… Пошли спать. Надо набраться сил. Надеюсь, что судьба не сведёт нас завтра друг против друга.

Вариторис поднялся и протянул мне свою руку. Обменявшись рукопожатиями, мы пошли каждый к своей лежанке. Незаметно для себя провалился в сон, который прервался командами Тирибоны.

«Уже утро? Так быстро?!» – подумал, встрепенувшись от громкого крика.

– Вставайте лежебоки! Привести себя в порядок и выходите наружу! Буду из вас непобедимых подобно Вериссу делать! – кричал почти над ухом Тирибона.

***

– Мне с кем заниматься, Тирибона? – оставшись один, когда все остальные разбились по парам, подошёл и спросил у наставника.

– Сейчас должны привести кого-нибудь, а пока ждёшь, иди с камнями позанимайся, не сиди без дела, – и Тирибона кивнул в сторону груды разнокалиберных камней, обвязанных для удобства толстой сетчатой верёвкой – получились своеобразные гири.

«Камни, так как камни, позанимаемся с ними, а заодно и посмотрим, что мои соперники умеют».

Подобрал более-менее по весу подходящую связку камней и повернулся лицом к занимающимся. Сам я гиревым спортом не интересовался, но по телевизору, да и в интернете иногда смотрел, как жонглируют тяжёлым снарядом, и сейчас импровизировал, как мог, стараясь не привлекать к себе внимания.

Тирибона недовольно прохаживался между парами, кому тихо, а для кого, чтобы все слышали, указывал на ошибки. Как понимал, он учить новым приёмам или захватам, или ударам не собирался, да и поздно учить и переучивать. Только в кино за один день разучивают приём или удар, который не знал или не видел ни разу, а потом сразу, в реальной схватке виртуозно исполняют. Тирибона указывал, помогал определить слабые и сильные стороны каждого, преподнести себя в лучшем свете, показать индивидуальность, чтобы заинтересовать покупателей.

– Что-то долго партнёра не ведут. Я так и останусь крутить «гири» до самого вечера, – недовольно бурчал себе под нос в очередной раз поднимая над головой небольшой валун.

– Павлос, иди сюда! – услышал долгожданный голос Тирибоны, обращённый ко мне, – поменяйся с Менорисом, покажи, что ты в прошлом бою продемонстрировал.

Я выполнил проход в ноги. Опять захватил только одну, вторую так и не получалось подтянуть и зафиксировать в захвате, но всё равно противник вновь, с подсечкой, упал.

– Видишь, Менорис, как это делается? А у тебя как? Руки в растопырку, словно, раненый куркулис стремится к добыче. Запомнил? Продолжай! А ты, Павел, – Тирибона чуть задумался, – иди, занимайся. Ещё не привели тебе пару.

Спорить с ним не стоило, и я покорно вернулся назад. Занятия с камнями-гирями надоели. Тем более, что они хоть и выглядели массивно, но с учётом пониженной гравитации для меня слишком лёгкие, как двухкилограммовым снарядом заниматься.

«Надо не терять время, а разогреться к вечеру. Уже полдень, а я так всё ерундой занимаюсь, хоть мышцы приведу в тонус», – мысленно успокаивал себя, перевязывая валуны, подбирая оптимальный для себя вес, чтобы не перемудрить с нагрузкой.

– Вот теперь другое дело, – похвалил себя, оглядывая получившийся снаряд – цельный каменный валун, перетянутый толстой верёвкой, доставал мне до колена, – главное, чтобы верёвка выдержала.

Сделал десяток упражнений и не заметил, как ко мне подошёл Вариторис.

– Павлос, отдохни, попей водички, наставник перерыв объявил, – от неожиданного окрика, валун вырвался у меня из рук и с гулким стуком, поднимая клубы пыли, повалился на землю.

– Ой! Так и пришибёшь ракинатис верноваса! – пробормотал Вариторис, отскакивая в сторону.

– Извини, не заметил, как подошёл.

– На, попей, – протягивая кружку, сказал Вариторис, а сам подошёл к выпавшему снаряду и, схватившись одной рукой за верёвочную ручку, попробовал оторвать его от земли – не получилось. Взялся двумя руками и, присев, помогая себе ногами, оторвал его от поверхности, но быстро, с выдохом, опустил его назад, не сдвинув с места.

– Тяжёлый? – спросил я, допив остатки воды.

– Ну, да. Как ты его тягаешь?

– Руками, – ответил улыбаясь, возвращая пустую кружку.

– Хватит отдыхать! Все собрались вокруг меня! – крикнул Тирибона.

Краем глаза видел, как только что от него убежал какой-то раб, с поклоном, долго говоривший с пожилым наставником.

– Покупатели приехали и идут сюда, – строго заговорил Тирибона, окидывая всех суровым взором, – так что, слушайте! Когда вас будут спрашивать, отвечайте без утайки, с почтением, не дерзите. Говорят, дерись, значит деритесь, что есть силы. Оружие, если будете удостоены чести биться с оружием, сами не хватайте, дождитесь, когда его принесут. Не бегайте от противника и не просите пощады! Бейтесь до конца, пока не встретитесь с основателем рода. Перед и после боя поклонитесь противнику и в сторону почтенных господ и молчите, пока вас не спросят!

– Тирибона, они уже здесь, – прошептал кто-то из нас, украдкой показывая кивком головы на процессию, возглавляемую старшим надзирателем…

– Так-так, что тут у нас? Опять, уважаемый Валеторис хочет избавиться от отребья, получив за это деньги, – говорил молодой на вид, хорошо одетый человек, которого сопровождало ещё четверо с оружием со знаком на левом плече, говорившем о положении раба.

– Что вы, молодой Мераза, неужели ваш отец недоволен моим товаром? Кстати, почему уважаемый Матиррасуна лично не прибыл, он обещал.

– Отец поехал в соседнюю провинцию и поручил мне отобрать новых бойцов. Так что, давайте не будем тянуть игара за хвост, с кого начнём?

Валеторис подал сигнал и Тирибона отошёл в сторону, открывая наш строй, в котором мне выпало стоять последним.

Мераза подходил к каждому, осматривая, проверяя руки, заставляя приседать, сгибаться, доставая руками земли, а когда очередь дошла до меня, он долго смотрел, ничего не говоря и отвернувшись, сказал: «Ну, что ж, теперь посмотрим, что они могут. Тирибона, надеюсь, составит нам компанию, как-никак, мастер знает своих подопечных».

Установили два кресла под быстро натянутым навесом, под которым уселись Валеторис и Мераза, а Тирибону усадили на лавку невдалеке, чтобы тот мог рассказывать и комментировать происходящее.

– Так, давайте начнём с первого и четвёртого, пусть дерутся пустыми руками, – устроившись в кресле, заговорил покупатель.

Всё время, пока проходили схватки, я ловил на себе осторожные, иногда удивлённые взгляды со стороны, как рабов, сопровождающих Меразу, так и его самого.

– Всё понятно, – лениво смотря пятую пару бойцов, сказал Мераза, – Тирибона, что можешь сказать о последнем, как его зовут?

– Павлос его зовут, говорит, что бывший солдат, как и все, кто представлены вашему взору, – учтиво ответил Тирибона, – но он ничего не помнит.

– Солдат значит… Уканора!

– Здесь, мой господин, – к Меразе сделал шаг один из рабов, облачённый в кожаную жилетку на вроде кирасы и длинным мечом на поясе.

– Уканора, проверь маленького, – ухмыльнулся Мераза.

– С оружием или?.. – в поклоне спросил раб.

– С оружием, – и обращаясь к Валеторису, продолжил, – надеюсь, вы не против?

– Нет, уважаемый, но…

– Ну, так дайте ему меч или копьё, – раздражительно прервал старшего надзирателя Мераза.

– Павлос, подойди. Тирибона, помоги, – выкрикнул Валеторис, когда я думал, что про меня забыли. Все пары, кто быстро, кто медленно и неинтересно, провели свои схватки, а я так и стоял один, щурясь под лучами заходящего солнца.

Ко мне подскочил Тирибона и что-то начал очень быстро говорить, но только когда тот совладал с собой, понял его речь: «Павлос, тебе выпала великая честь сразиться с самим Уканора! Он уже немолод и сейчас обучает новичков, редко выходя, радуя толпу своим появлением, но совсем недавно его имя было известно каждому в провинции! Тебе с великого позволения уважаемого Меразы позволено самому выбрать оружие».

«Оружие? Но я, кроме абордажного клинка, ничего в руках не держал!» – вдруг посетила меня неожиданная мысль.

– Меч, короткий, – ответил, совладав со своим страхом.

– Короткий? У твоего противника двуручный, ты не удержишь удар своим клинком, возьми ещё щит.

«Верно, принять удар двуручника на короткий меч – нереальная задача, придётся взять ещё щит, но маленький, я видел такой у некоторых надзирателей, вооружённых саблями, или ятаганами, не разбираюсь в этом».

– И щит, но круглый, как у во-он того надзирателя, – ответил, указывая на стоящего чуть вдалеке надзирателя, с интересом рассматривающего разворачивающееся действие.

Тирибона удалился. Не прошло и нескольких минут, как мне передали круглый щит, закрывающий почти половину моей тушки и меч. Хорошо, что учёл здешние размеры. Этот, по их критериям короткий меч, оказался вполне нормальным полуторником, с удобной рукоятью и достаточно хорошо сбалансированным для обычного оружия надзирателей.

Когда стоял готовым к бою, а рядом, горой возвышался Уканора, вдруг на ум пришли наставления Тирибоны. Повернулся, поклонился сначала в сторону, где восседали старший надсмотрщик с покупателем, а потом поклонился противнику, на что Уканора ответил коротким поклоном и вынул свой меч, дожидаясь команды начала схватки.

Глава 3

– Ну, ты и мастак сказки рассказывать, – смеясь, улыбнулся сидевший в повозке рядом с Вариторисом.

– Не сказки! Я сам не видел, но надзиратели между собой рассказывали, что Павлос обычной киркой забил до смерти митрассу, а ещё, он так кричал, что думали, в него вселился сам бессмертный Тирсиона!

– Ха-ха-ха, – раздался дружный смех.

– Смотри, очнулся! Полей на него воды, быстрее в себя придёт.

– Павлос, ты как? Голова болит?

Я открыл глаза и перед собой увидел склонившееся лицо Вариториса. Попробовал приподняться, но не получилось.

– Что случилось, я ничего не помню, – заговорил, пытаясь собрать остатки памяти в единое целое. Голова гудела, а когда рукой коснулся своего затылка, почувствовал саднящую кровью рану.

– Гы, всё-таки знатно его Уканора приложил, – раздался голос откуда-то из-за спины Вариториса.

– Павлос, нас купил уважаемый Мераза и мы едем в школу его отца. Сейчас мы в повозке, вместе с другими рабами.

– Купил, я победил в схватке?

Раздался оглушительный хохот, который постепенно утих под взглядами неизвестных рабов, которых, вроде, раньше не видел.

– Нет, Павлос, ты не победил. Разве ничего не помнишь? – всё также снисходительно говорил Вариторис.

– Не помню, – чуть приподнявшись, ответил я, принимая протянутую кружку с водой.

– Тогда слушай. Не знаю почему, но наш новый господин выставил против тебя одного из самых обученных бойцов, которые были вместе с ним, тем более, на битву с оружием. Схватка длилась недолго, если честно. Даже я с Мырантой возился дольше, но как только подали сигнал, ты, прикрываясь щитом, ринулся на Уканору, сближая дистанцию. Даже я, стоя вдалеке от места схватки, почувствовал, что твой противник… нет, не струсил, а не ожидал такого натиска. Он пропустил удар в нагрудник и тут, началось. Меч Уканоры то взмывал вверх, то опускался вниз, но на том месте, где ты только что стоял, тебя уже не было. Как ты только умудрился щитом, попасть по ноге Уканоры! Хотя, да, ты же павлос Павлос, – тут я услышал смех, который ударил по ушам, но моё состояние к этому времени улучшилось, перестало мутить, – так что, у тебя щит опущен и на твою голову опустилась рукоять меча, да с такой силой, думал, что всё – уйдёшь к предкам. Когда к тебе, лежащему в пыли, подошёл Уканора, Мераза остановил схватку, не дав ему проткнуть твоё сердце, – Вариторис сделал многозначительную паузу, – кстати, за тебя дали тмирасси ситеммов, поверь это много для обычного раба, которого купили на один – два боя.

Я откинулся назад и прикрыл глаза. «Значит, я всё-таки покинул злосчастную каменоломню».

– Вариторис, сколько нам ехать? – спросил чуть погодя, обдумав свои мысли.

– Скоро уже, говорят, что к вечеру прибудем в поместье Матиррасуна. Третий день в пути, есть хочешь? Я тебе приберёг краюху.

Жуя чёрствый размоченный в воде хлеб, думать ни о чём не хотелось, просто ждал, когда прибудем в поместье и выпустят из клетушки, уставленной на повозку. Смотря в лица окружавших меня рабов, видел и знакомые по каменоломне, но были и новые, которых раньше не видел. Они держались обособленно, как рассказал Вариторис – это беглые, их выкупили день назад у проезжавших мимо охотников за рабами и их судьба незавидна. Я сначала не сообразил, зачем они нужны в школе, но потом понял, что это куклы, на которых отрабатывают свои навыки бойцы, чтобы не калечиться самим.

Уже стемнело, я лежал и смотрел на небо, когда повозка остановилась.

– Вылезайте! Стройтесь! Из каменоломни налево, остальные направо.

Большой двор, в стороне двухэтажное здание, а нас построили перед отдельно стоящей одноэтажной постройкой.

– Я, кто не знает, помощник мастера Митрополюса Уканора и всё время, денно и нощно буду рядом с вами.

– Вы, – командовал Уканора, стоя перед строем, – те, кто справа – туда, – он указал на большую клетку рядом со стеной одноэтажного здания. Быстрее! Там приведите себя в порядок и спать! Не шуметь! Еду получите утром.

– А вы, – Уканора чуть прихрамывая, прохаживался перед строем из шести человек, придирчиво осматривая каждого. Когда он остановился напротив меня, долго смотрел, не отводя взгляда, но я выдержал игру в гляделки, – вы мыться и располагайтесь в сарае. Пока вы не бойцы! И жить среди воинов вам не положено. Утром с вами поговорит сын нашего хозяина – Мерраза. Приготовьтесь к разговору, помойтесь, побрейтесь. От вас не должно вонять. Одежду отдайте, её сожгут в знак того, что с этой минуты вы кандидаты в славную школу уважаемого Матиррасуны… Куринаса, где ты?

– Я здесь, всё слышал, всё объясню, расскажу, – из-за спины Уканоры вышел пожилой раб.

– Это Куринаса наш врачеватель, он вас осмотрит, выдаст мази, если потребуется, – с восходом солнца подъём. Чтобы сами проснулись, поднимать никого не буду. Первый раз проспите, останетесь без еды, второй раз, пойдёте к этим… – Уканора презрительно кивнул в сторону притихших в клетке рабов, – всё, идите, Куринас, останься.

Одноэтажное здание оказалось какой-то хозяйственной постройкой, но внутри были чаны с тёплой водой, разложена простая, но чистая одежда. Не дожидаясь команды, все, как один, скинули свои лохмотья и бросили на пол, кто-то ещё раздражённо на них потоптался. Расставаться с термобельём не хотелось, но водолазка, а самое главное, портки уже в таком состоянии, что, не задумывая скинул всю одежду в одну большую кучу.

– Мойтесь, и по одному подходите ко мне, – говорил, усевшись за единственным столом Куринас, раскладывая какие-то принесённые с собой снадобья.

– Уважаемый Куринас.

– Я не уважаемый. Я такой же, как вы – раб. Так что, обращайтесь ко мне просто – Куринас из рода Мисамотира.

– Я Сатипона из рода Видава.

– Я Митори из рода Укалона…

Каждый начал громко говорить своё имя, представляясь как врачевателю, так и присутствующим, оказывается, не все знали имена друг друга. Когда очередь дошла до меня, я привычно представился: «Павлос из рода Кенгиров».

– Да, да, я уже видел таких маленьких людей. Но их очень – очень мало, они в детстве часто болеют и не доживают до зрелого возраста, – покачал головой Куринас, – но, если доживают, становятся сильными и быстрыми.

– Куринас, а почему никого в школе нет, где наш хозяин? – спросил Сатипона, когда тот его осматривал.

– Наш с вами хозяин с некоторыми бойцами поехал в соседнюю провинцию на малозначительный турнир. Будет через три дня, если дела не задержат в пути. Сейчас, главным остался Меризза и его помощник – Уканора, слушайтесь их. Следующий.

– Так, Павлос, – обращаясь ко мне, заговорил врачеватель, когда я, помывшись, предстал перед его взором, – говорят, что тебе досталось от Уканоры, не тошнит? Голова болит? Руки, ноги целы?

– Всё хорошо, Куринас, оклемался пока ехали.

– Возьми мазь и намажь виски. Быстрее в себя придёшь, смотрю, шишка-то большая, а рана на лбу, вроде, затянулась, лучше не трогать, хотя шрам и останется, – ухмыльнулся врачеватель.

– Шрамы украшают мужчину, – ответил я, надевая чистую одежду.

– Да-да ты прав, но где-то я уже слышал это высказывание, следующий.

Когда Куринас окончил осмотр, пришёл Уканора и повёл нас в соседнюю комнату, где на полу валялись тюфяки, набитые не то сеном, не то соломой.

– Слушайте меня, кандидаты в школу уважаемого Матиррасуны, – громко говорил Уканора, – сейчас поешьте и отдыхайте. Завтра начнём обучение. Куринас сказал, что больных, калечных среди вас нет, в чём я не сомневался. Так что, отдыхайте.

– Мастер Уканора, скажите, а когда станем бойцами? – спросил Митори.

– Неправильно, что называешь меня мастером. Мастер в школе один и это Митрополюс, который сейчас отсутствует. Обращайся ко мне просто «боец Уканора», а вы бойцами школы уважаемого Матиррасуны станете после первого сражения на арене. Если доживёте до этого, – с ухмылкой сказал Уканора, давая понять, что разговор закончен…

– Вот дела, – сидя на тюфяке и медленно пережёвывая оставленную в помещении еду, заговорил Вариторис, – я знал, что среди рабов есть свои касты, но, чтобы подняться, считай, до верхней ступеньки и не мечтал.

– Верхней, это как? – спросил, не понимая, что имеет ввиду.

– Как тебе сказать. Видно, что ты издалека, ну или, правда, память отшибло. Раб рабу рознь. Самые привилегированные – это личные учителя, наставники детей хозяина, его наложницы, а также те, кто выполняет квалифицированную работу. Ты, Павлос, например, считать умеешь? Делать записи, вести учёт, что прибыло, что убыло или умеешь ковать железо?

– Нет, не умею, – ответил, не таясь, так как считать по-местному, так и не научился, а тем более писать и орудовать в кузнеце.

– Такие рабы очень ценятся. Их берегут, хотя, и не всегда. Когда много знаешь про тёмные делишки, сохранить свою жизнь очень трудно.

– А бойцы, выступающие на арене?

– Бойцы, выступающие перед зрителями, умирающие на глазах многих сотен глаз – это следующие в иерархии среди рабов. Потом те, кто выполняет грязную, обыденную, каждодневную работу, ну, а самые отверженные, да ты их видел – это беглые. За них никто не вступится, не защитит. Один раз преступили закон, другого пути нет, только смерть. Их и в каменоломню не посылают.

– Разве у нас есть какие-то права? – удивился я, хотя и не был силён в истории, а тем более в устройстве здешнего мира, но фильмы из прошлой, земной жизни, давали представление о рабстве как таковом, особенно фильм про Спартака. Прям, как только попал в школу к Матиррасуне, так сразу на ум пришёл этот фильм, ну, думаю, один в один.

– Права? А что это? – удивился собеседник.

– Как тебе объяснить, например, тебя обвинили в чём-то, что ты не совершал, а тебе за это грозит наказание смерть. Например, ты можешь доказать свою невиновность или…

– Или Павлос. Можешь обратиться к суду богов и тебе никто не вправе отказать в этом.

– Суд богов? – не понял я.

– Да, суд богов…

– Дайте поспать, ещё наговоритесь! – крикнул кто-то лежавший около стены.

– И верно, Павлос, давай спать. Утром трудный день. Будет время, ещё поговорим.

Я лежал, откинувшись, на удобном, хоть и жёстком тюфяке. Сон не шёл. Наверно, выспался за время путешествия, да и храп соседей не располагал к просмотру сновидений. Как только забрезжил рассвет, вышел наружу – никого, дверь не заперта, даже у ворот нет стражи или какой-либо охраны.

«Чудеса!» – подумал я, прохаживаясь, осматривая своё новое место обитания. Посмотрел на клетку, в которой, прижавшись друг к другу лежали отверженные. Прошёлся, посмотрел место, как понял, где проводятся тренировки. Достаточно большое, огороженное невысоким забором открытое пространство, на котором увидел пару турников, груды камней, обвязанных верёвкой, как в каменоломне, непонятные конструкции, наверно, тренажёры для отработки специфических ударов или умений, а также шведскую стенку, сколоченную из тонких брёвен, вкопанную в противоположном углу.

Недолго думая перепрыгнул невысокий забор и пошёл к турникам, по пути увидел, что шведская стенка новенькая, недавно сделана, даже смола в некоторых местах ещё сочится.

Запрыгнул на турник, сделал несколько подтягиваний, покрутился, выполнил подъём переворотом, спрыгнул.

«Слишком легко. Нужна нагрузка, мышцы уже привыкают к пониженной силе тяжести, а надо держать себя в тонусе».

В куче обвязанных верёвками камней нашёл подходящий, с длинным концом. Принёс к турнику, обвязался верёвкой, а вот запрыгнуть с грузом не получилось, пришлось сделать сначала подставку для удобства запрыгивания на снаряд.

– Эй, Павлос! – оторвал от моего занятия окрик Уканоры.

Спрыгнул, отвязался и бегом предстал перед ним.

– Молодец, рано встал. Как голова?

– Спасибо, боец Уканора, не болит.

***

Утро началось с разминки. Нас построили и заставили выполнять разные упражнения на координацию: ходили по горизонтальному бревну, а также силу и ловкость. За всё это время я не видел других бойцов, может, все уехали с хозяином, но ближе к полудню с другой стороны усадьбы послышался звон оружия, громкие, подбадривающие выкрики и предсмертные возгласы.

Когда солнце перевалило за полдень, к нам вышел Мераза. Изрядно уставшие, мы предстали перед ним.

– Кандидаты, – обратился Мераза, – вам выпала высокая честь представлять школу бойцов моего отца – достопочтенного Матиррасуны. Вы, первый мой опыт самостоятельного выбора, не подведите. Через несколько дней вернётся мой отец, докажите перед его очами, что достойны являться бойцами школы. Вашим наставником и мастером, с позволения моего отца, назначается Уканора. Выйди, боец.

Уканора сделал шаг вперёд, по растерянному виду пожилого бойца увидел, что он не ожидал такого поворота событий.

– Уканора. За короткое время тебе надо обучить тех, кто стоит передо мной. С сегодняшнего дня ты назначаешься старшим и ответственным за их обучение. Открою тайну для тебя и для всех. Возможно здесь, в усадьбе, будет две школы бойцов – школа моего отца и школа вашего господина Меразы из рода Матирасуны. Но для этого через месяц вам надо выстоять в бою против бойцов моего отца, тем самым доказав мой верный выбор и право организовать школу под своим именем. Сейчас, отдыхайте. Уканора, подойди ко мне.

– Что-то непонятно, как так?! В одной усадьбе и две школы. И почему без старшего хозяина объявляют…

–Тишина! – прервал тихий шёпот, подошедший от господина Уканора, – слушайте меня. С сегодняшнего дня для вас я – мастер. Мои команды, приказы, – это приказы нашего господина, уважаемого Меразы. Сегодня после обеда почистить, проветрить, привести в порядок вот это здание, как внутри, так и снаружи, – он указал на одноэтажную постройку позади нас, – нам с вами здесь жить. Так что, старайтесь. Всё что понадобится, спросите у меня. Сейчас обед и, за работу!

Сидел за столом, ел вполне пригодную в пищу похлёбку, но главное – хлеба было вдоволь, бери, сколько хочешь.