Полная версия
Шанс. Выполнение замысла. Сергей Савелов. Книга 3
– Спой еще … свое, – предлагает Григорий Васильевич.
«Не верит в мои возможности самостоятельно сочинять песни!» – догадываюсь. «Как же его убедить? Надо ему спеть песню, в которой большинство слов моих», – решаю и запеваю «Старые друзья» на мотив Любэ:
А ведь когда-то мы могли
Сидеть с гитарами всю ночь
И нам казалось, что всю жизнь
Мы будем вместе все равно…
Серега, Вовка и Андрей.
Виталий, Генка и Сергей.
Серега, Вовка и Андрей.
Виталий, Генка и Сергей…
– Это ты о своих друзьях из барака? – пришел на мне на помощь Ксенофонтов.
Киваю. Романов покосился на него.
– А еще? – предлагает.
Напеваю «Ребята с нашего двора»:
…И припомнятся звуки баяна
Из распахнутых в вечер окон,
Копу вспомнишь, соседа-буяна
И распитый в сортире флакон.
Помнишь, пиво носили мы в банке,
Ох, ругался на это весь двор
И смолили тайком мы с Серегой в сарайке,
А потом был с отцом разговор…
Вижу, что песни нравятся всем, только не понимают, что происходит и вопросительно посматривают на главного критика, а Романов не проявляет эмоций.
– Про войну есть у тебя что-нибудь еще? – наконец проявляет он интерес.
Не отвечая напеваю «О той весне»:
Кино идет – воюет взвод.
Далекий год на пленке старой.
Нелегкий путь – еще чуть-чуть,
И догорят войны пожары…
… И все о той весне увидел я во сне.
Пришел рассвет и миру улыбнулся, -
Что вьюга отмела, что верба расцвела
И дедушка с войны домой вернулся!..
– У меня дед был политруком батальона. Погиб в 1942 году под Ржевом, а бабушкина двоюродная сестра не пережила блокаду. О других родственниках, которые жили в Ленинграде до войны ничего не известно, – сообщаю слушателям.
Романов чуть скривился и отвернулся смущенно.
– Спой еще чего-нибудь душевное. Не надо о грустном, – попросил Ксенофонтов.
Вспоминаю и пою «Коня» Любэ:
Выйду ночью в поле с конём,
Ночкой тёмной тихо пойдём.
Мы пойдём с конём,
По полю вдвоём,
Мы пойдём с конём по полю вдвоём…
Сделав небольшую, паузу пою свою любимую песню «Рождества»:
Ты знаешь, так хочется жить
Наслаждаться восходом багряным
Жить, чтобы просто любить
Всех, кто живёт с тобой рядом…
– Мне нравится, – неожиданно признается Романов.
Все оживляются и начинают меня хвалить, расспрашивать и просить спеть чего-нибудь еще. Смущенно улыбаюсь и смотрю на главного в нашей компании. Григорий Васильевич, улыбаясь, кивает.
– Жалко, что гитары нет, – сетую.
Решаю немного «потроллить» политика и пою Газманова-Шевчука:
Пушкин, Толстой, Достоевский, Чайковский,
Врубель, Шаляпин, Шагал, Айвазовский,
Нефть и алмазы, золото, газ,
Флот, ВДВ, ВВС и спецназ.
Водка, икра, Эрмитаж и ракеты.
Самые красивые женщины планеты,
Шахматы, опера, лучший балет,
Скажите еще, чего у нас нет?
Варшава и СЭВ, сегодня за нас
Где были б они, если б не было нас
Нами выиграна Вторая мировая война,
Вместе – мы самая большая страна.
Я рождён в Советском Союзе,
Вырос я в СССР!
Я рождён в Советском Союзе,
Вырос я в СССР!..
Народ оживился от заводной песни. А Романов добродушно усмехаясь, заявил:
– Ну, наворотил!
Оглядывает всех и распоряжается:
– Давайте собираться. Хватит, отдохнули. Нашему композитору лучшую рыбину. Кивает на меня, улыбаясь.
– Это мы запросто, – подхватывается Трофимыч, но вожделенно косится на недопитую водку.
Благодушно улыбаясь, Григорий Васильевич кивает:
– Ладно, прими на посошок! А ты, если хочешь, еще тарелку ухи можешь съесть, – обращается ко мне. – Вон сколько осталось! – кивает на котел.
Отказываюсь, чувствуя сытость, хотя мог бы осилить еще, если бы меня поддержали. Наливаю лимонад.
Ксенофонтов кивает мне на грязную посуду. Дедовщина!
– Ополосни, Галька потом вымоет, – советует, возящийся у воды с рыбой Трофимыч. – А котел продрай с песочком.
Игорь приносит оставшуюся посуду, ложки и сам ополаскивает. Другой охранник обходит территорию и убирает мусор. Романов с Ксенофонтовым складывают и переносят имущество в машины.
Вскоре начинаем движение. Романов теперь сидит с Ксенофонтовым. Трофимыча отправили с охранниками вперед.
– Эти песни из будущего? – поворачивается ко мне.
– Раньше музыкой и песнями не увлекался. Слушал, но сам не сочинял и не пел. Порой приходит в голову мелодия, иногда со словами – строчкой или рифмой. Приходится сочинять дальше самому. Некоторые мелодии похожи на те, которые когда-то слышал, но в идентичности не уверен. Попробовал только недавно писать песни и петь. Людям нравится. Музыканты не морщатся от моего голоса и слуха, – разъясняю, стараясь выражаться обтекаемо, но искренне.
– А если кто-то из авторов признает песню своей? – интересуется.
– Если я сомневаюсь в своем авторстве музыки или слов, то не заявляю об этом, – убеждаю.
– Надо тебя показать специалистам, – утверждает Григорий Васильевич.
«Алло! Каким специалистам? Мозголомам? Да, пошли вы все!» – паникую мысленно и отшатываюсь от собеседника.
– Специалистам по эстрадной музыке, – успокаивает, понимающе улыбаясь. – Но сначала реши вопрос с переездом, – напоминает.
Стоило автомобилям остановиться во дворе дачи, как Романов сразу пошел в дом. Галина Петровна, встретив Трофимыча не задумываясь отвесила тому оплеуху и зашипела:
– Все люди, как люди! Один ты умудрился нажраться!
Интонацией она мне напомнила маму, только та руки не распускала. Провинившийся муж (или кем он ей приходиться?) только что-то бубнил, оправдываясь. Охранники, переглядываясь, прятали усмешки.
От улова все отказались, зато мне вручили две щуки среднего размера.
На вопрос Ксенофонтова – куда меня везти, пришлось назвать станцию метро Московская. Предполагаю, что рано или поздно придется называть адрес и телефон тети.
Романов взял с меня обещание определиться со школой и сообщить Петру Петровичу. Расстался со мной доброжелательно, несмотря на некоторые острые моменты в нашем прошедшем разговоре. Вероятно, хочет все тщательно обдумать и определиться с дальнейшими действиями. Мое положение, несмотря на некоторые установки и подвижки, остается неопределенным. Надеюсь, что Романов уже не будет сидеть, сложа руки, не препятствуя продвижению к власти будущих могильщиков СССР.
Тетя Света.
Тетя обрадовалась моему появлению и обозвала «добытчиком». Знала бы чего я смог реально добыть! Валентин Валентинович продолжал работу, не считаясь с выходными днями.
Еще в машине распланировал свои действия на ближайшие дни. Сегодня вечером сообщаю тете о предложении Романова, но без фамилий и целей, чтобы не шокировать. Завтра – в воскресенье встречаюсь с Эдиком и его подружками, так как дома делать мне нечего. Тетя сама сможет присутствовать при ремонте. Выбирая школу, отдаю предпочтение ближайшей, расположенной через дом от нашего. Крышу видно из окна. Думаю, что и без углубленного изучения физики и математики смогу поступить в любой технический ВУЗ на выбранный факультет. Это ведь не блатной МИМО и не театральный ВУЗ. Хотя думаю, если бы попросил своего влиятельного знакомого, то поддержка при поступлении у меня бы была. Учась в обычной школе, несомненно, буду иметь больше свободного времени, которое пригодится для занятий спортом (боксом) и музыкой. Большое преимущество – близкое расположение школы. Не придется тратить много времени на дорогу.
Когда стоял под теплым душем и представлял подружек Эдика, эрекция напомнила о том, что у меня давно уже никого не было.
За ужином тетя щебетала о чем-то своем. Жаловалась на постоянную грязь и пыль, сопутствующую ремонту и восторгалась вырисовывающейся красотой. Дождавшись, когда в ее руках не было режущих и бьющихся предметов, сообщил:
– На рыбалке я был с людьми, от которых многое зависит в моей дальнейшей жизни. Там предложили мне с родителями или одному, если те откажутся, переехать на постоянное место жительство в Ленинград.
Тетя Света замерла, переваривая сообщение. Некоторое время сидела с приоткрытым ртом и вытаращив глаза.
– А ты… что ответил? – чуть ли не шепотом спрашивает.
– Согласился, – слегка улыбаюсь, наблюдая за ее реакцией.
– Это же замечательно! – в восторге тетя даже захлопала в ладоши, подпрыгнув на стуле. – С кем ты разговаривал? Откуда эти люди? Почему они тебе сделали такое предложение? – посыпались от нее вопросы.
– Эти люди из Обкома. Возможно, потом я познакомлю вас с кем-нибудь из них. Пока мне предложили выбрать школу для продолжения учебы и при необходимости обещали содействие, – поясняю.
– Из Обкома комсомола?
– Обкома партии, – уточняю.
– Чего они от тебя хотят? – удивляется. – Песни у тебя замечательные, но причем здесь Обком КПСС?
Пожимаю плечами:
– Иметь такую поддержку никогда не мешает.
– А если ты не оправдаешь их ожидания? – опасается.
– Буду жить и учиться, как все. Хотя и сейчас не собираюсь обращаться к ним за помощью. Сам справлюсь, – успокаиваю.
– Вот и правильно! – успокаивается. – Устроим тебя в нашу школу, – кивает за окно. – Жить будешь у меня. Что там еще твои родители решат? Неизвестно. Может, откажутся от переезда, – планирует довольная. – Чего ты думаешь делать дальше? – любопытствует.
– Завтра, с вашего позволения, собираюсь съездить в Петродворец к своему другу. Давно обещал. В понедельник схожу в школу и поговорю с администрацией о переводе. Узнаю, какие документы нужны для этого. Позвоню своим знакомым. Они будут ждать звонка. Потом поеду домой, – рассказываю о планах. – Времени почти не остается до первого сентября, – сожалею.
– Откуда у тебя друг из Петродворца? – удивляется.
– Я коммуникабельный, – улыбаюсь.
– Это точно! – соглашается и радостно смеется. – А если в нашу школу не возьмут? – тревожится.
– В понедельник и узнаем, будут ли они стелить передо мной ковровую дорожку и заказывать оркестр? – шучу.
– Ну, тебя! – отмахивается, улыбаясь. – Это дело серьезное. В понедельник отпрошусь с работы и с тобой пойду, – принимает решение. – Пусть только попробуют тебя не взять! Я им такое устрою! – грозит.
Мысленно усмехаюсь. Не могу представить, чтобы тетя может кому-то чего-то «устроить». Не боевая и не пробивная она по характеру. От огорчения способна только поплакать в одиночестве. Понимая это, она непоследовательно, как все женщины предлагает:
– Тогда мы обратимся к твоим знакомым! И прекрати меня называть на «Вы», мы же родные люди, – заявляет.
– Хорошо тетя, – покладисто соглашаюсь и иду к телефону, звонить Эдику.
Как и ожидалось, друга дома не было. Последние дни каникул использовались им с полной отдачей, не жалея сил для подготовки к новому напряженному учебному году. Отец Эдика, узнав меня, позвал к телефону Игоря – младшего брата.
– Эдика сейчас нет дома. Тебе сегодня было несколько звонков. Братан разговаривал. Могу дать телефон, по которому можешь его найти, – сообщил, понизив голос.
– Давай, – мысленно ухмыляюсь: «Шифруются от родителей братья!»
Эдик и подруги.
Согласно договоренности, встретились с Эдиком на платформе электрички «Сосновая Поляна». Вчерашний телефонный разговор меня заинтриговал, когда тот давился смехом, рассказывая про телефонные переговоры с моими подружками. Вчера, возле телефона он был не один и не смог сообщить подробности.
– Рассказывай, как прошли переговоры? – первым делом поинтересовался после взаимных приветствий.
– Замечательные у тебя подружки, особенно Гуля. Мне обе понравились. Веселые, шутки понимают, сами шутят. Так что готовься – если не приедешь или не выйдешь на связь, то Гуля приедет сама и кастрирует нас с тобой! – смеется.
– Да, ты что? – шутливо отшатываюсь, – Признавайся, чего ты им наговорил? – допытываюсь.
– Ничего такого. Просто мило поболтали. Правда обеих пригласил в Питер, – оправдывается. – Обе с удовольствием согласились приехать … в следующий раз с тобой, – признается.
– Думаю, что мои яйца останутся в целости, о вот за твои не поручусь. Мне ведь все девчонки расскажут, что ты им наговорил, – шутливо угрожаю.
– Ничего такого не говорил, правда! – пугается. – Признаю, понравились обе, и хотелось познакомиться, но ни о чем таком не говорил, – заверяет.
– Ладно, поверю на первый раз по своей провинциальной наивности, – соглашаюсь. – Говори, куда идем, сколько будет человек и к чему готовиться? – интересуюсь.
– Сам ничего не знаю. Ленка собиралась обзванивать и собирать подруг, кто не уехал на выходные, – сообщает.
Пошли с Эдиком в гастроном, чтобы там «затариться». Идти в гости с пустыми руками – моветон для нынешнего времени и общества.
Дверь нам открыла его подружка Лена – миниатюрная брюнетка со сформировавшейся по-женски фигуркой и симпатичным личиком. Эдик, улыбаясь, представил нас друг другу. (Второй раз в моей памяти). Поцеловал ей руку и вручил букетик цветов, купленный у бабушки на привокзальной площади. Из квартиры доносились девичьи голоса и смех.
Эдик по-свойски прошел в квартиру, а я дождался приглашения хозяйки. В небольшой комнате находились три грации или полуграции моего возраста и внимательно, оценивающе смотрели на меня. Поздоровавшись, был представлен девчонкам. Одна – самая высокая, тощая и нескладная с короткой стрижкой «включила» манерность светской дамы и протянула пальчики. (Для поцелуя?)
– Марианна, – протяжно представилась.
Просто подержался за них, изобразив плебейское рукопожатие, из-за чего, несомненно, упал в глазах «светской дамы».
Другая – с симпатичным личиком, обычной плотной фигуркой, но в мини юбке, открывающей красивые стройные ножки. «Похоже, спортсменка!» – почему-то уверенно отметил. Назвалась Олей.
Третья – фигуристая блондинка постоянно улыбалась, показывая верхний ряд мелких ровненьких зубов. «Щучка!» – оценил. Приятная на личико, круглолицая с симпатичной улыбкой говорила мало, но готовая всегда поддержать смехом чужую шутку. Звали тоже Леной. Про таких обычно скромно говорят – склонная к полноте. «Вероятно, в будущем разнесет», – предположил про себя. Мысленно отметил тесно сдвинутые бюстгальтером грудки размера первого-второго. На ней единственной были брюки, типа «техасов», плотно обтягивающие широкие и явно упругие бедра.
В будущем никого из них не знал. Той, с кем должен был спать когда-то в будущем, здесь не было. «Алло! Где Галька?» – заинтересовался.
– Все встали и пошли! – бойко скомандовала хозяйка. – Соседка, наверное, справилась с бедой, – предположила, смеясь сама и вызвав смех девчонок.
Мы с Эдиком непонимающе переглянулись.
Ленка без звонка вошла в квартиру напротив и крикнула:
– Галя! Это мы. Ты где?
Махнула нам в сторону комнаты направо, а сама прошла прямо. Девчонки со смехом ввалились в квартиру. Прошли и мы с Эдиком в комнату. Девчонки с шутками разместились на собранном диван-кровати. «В будущем я на этом диване кувыркался с хозяйкой!» – вспомнил.
– Ну, как тебе девочки? – шепотом поинтересовался Эдик.
Пожал неопределенно плечами. Еще не определился и не хотел пока проявлять свой интерес, тем более наш обмен мнениями не остался незамеченным девчонками. Похоже, мое изучение и оценивание не прекращалось девчонками ни на секунду.
Всегда в незнакомой компании чувствую себе скованно в первое время, как правило, молчу и приглядываюсь, зато завидую людям, чувствующими себя уверенно в любой компании и сразу осваивающимися в чужой среде. Эдик вел себя по-свойски, постоянно сыпал шутками и был, как всегда душой компании.
Подумав, кивнул другу и стал выставлять на стол наши гостинцы. Бутылку водки, две – Советского шампанского и две – портвейна. Лимонад, конфеты, печенье, пирожные, колбасу, шоколад и яблоки. Все это сопровождалось восторгами, взаимными шутками и смехом.
Наконец познакомился (повторно) с хозяйкой квартиры – Галиной. Она оказалась не так привлекательна, как показалась мне тогда из-за курсантского спермотоксикоза и пьяного состояния. Правильно говорят про водку и некрасивых женщин. Выглядела Ленкина соседка немного старше остальных девчонок. Одета в короткий домашний халатик и тапочки. При знакомстве с любопытством «стрельнула» глазками. Показалось, что и сегодня у меня с ней может все сладиться, пожелай я остаться на ночь.
К сожалению, я не мог этого сделать из-за ожидающей меня тети. Некрасиво заставлять переживать из-за меня чужого еще человека, ночуя неизвестно где. У нее еще нет иммунитета и той черствости или равнодушия к поведению подростка, которые приобретают родители со временем и смиряются с его выкрутасами. Она чувствует ответственность за меня, так как ее понимает и вероятно болезненно отнесется к моей самостоятельности.
Девчонки дружно накрыли стол. Марианна демонстративно от хозяйственных дел устранилась и просматривала магнитофонные бобины, читая наклейки. Подружка Эдика Ленка вела себя в чужой квартире по-хозяйски.
Со смехом стали рассаживаться за столом. Я оказался между Ленкой-щучкой слева и спортсменкой-Ольгой справа. Напротив, сели Эдик со своей Ленкой. С торцов стола – Марианна у окна, ближе к магнитофону и Галька-хозяйка – ближе к кухне.
Девчонки дружно захотели пить шампанское. Хозяйка, многозначительно метнув взгляд на меня, попросила водки. Эдик предпочел «портвешок». Виновато улыбнувшись Гальке, выбрал тоже шампанское. Девчонки дружно возмутились покушением на их напиток и настояли, чтобы пил, как минимум – портвейн. Жадины.
По этому поводу рассказал анекдот:
«Бессмысленно спорить с женщинами. Проиграешь или выиграешь – всё равно придется извиняться».
Дружно рассмеялись.
– А еще? – попросила соседка справа.
«Есть несколько способов спорить с женщинами. Ни один не помогает!»
Хохотнули. Тут подключился Эдик, почувствовав родную стихию, а я чувствую слева мягкое теплое бедро Ленки.
Наконец хозяйка предложила выпить за знакомство. Дружно чокнулись. Отпил глоток и погонял алкоголь на языке.
Все-таки портвейн в советское время, особенно марочный на вкус и запах кардинально отличается от той бурды, которая в будущем будет называться портвейном и продаваться в супермаркетах по доступным и не заоблачным ценам. Несколько раз пытался «поймать» вкус «трех топориков» или «Кавказа», но так и не получилось. Прекратил эксперименты над организмом после того, как после нескольких глотков непонятного напитка с привычным названием меня замутило и вырвало.
Марианна запустила магнитофон с «Машиной времени» и гнусавым Макаревичем. Внутренне морщусь. Эдик шепнул что-то своей девчонке. Та, хитро поглядев на меня спрашивает:
– Сережа, ты же песни пишешь?
Оглядывает с превосходством окружающих. Все удивленно замолчали. По-видимому, еще не все знали о моих талантах. Ну, Эдик! Ну, жук! Осуждающе смотрю на него. Тот пожимает плечами и улыбается довольный.
– Спой, пожалуйста, – просит Ленка.
Девчонки активно ее поддерживают.
– Тебе гитара нужна? – уточняет и смотрит вопросительно на хозяйку.
– Предупреждать надо заранее, – возмущается та. – За гитарой идти надо к Петьке. Одна не пойду – опять лапать полезет, озабоченный. Эдик сходишь со мной?
– Вместе пойдем, – решает его подружка.
«Вероятно, опасается оставлять милого наедине с соседкой!» – внутренне ухмыляюсь. – Знает, что он из себя представляет, – вникаю во взаимоотношения новых знакомых.
Воспользовавшись отсутствием хозяек, девчонки накинулись на меня с вопросами:
– Где ты живешь? Где учишься? Чем занимаешься? Откуда знаешь Эдика?
Улыбаюсь, пережидая шквал вопросов. Вспоминаю, услышанную в будущем на Дне города начало притчи о своем крае, которая запала в память:
– «На севере Руси Великой, на границе земель Вологодских и Новгородских лежит Земля благодатная. Издавна звали этот край Волокским Верхом. Славился он лесами дремучими, зверьем разным, травами пахучими, медом целебным и урожаями обильными. Жили там красивые, сильные, свободолюбивые люди. И недоступна та земля была иным из-за болот бездонных, кроме как зимой лютой…»
Дальше не помню. Оглядываю личики заслушавшихся девчонок.
– Вот оттуда и приехал. Думаю, десятый класс буду заканчивать в Ленинграде. С Эдиком у нас общие знакомые. В настоящее время он у меня единственный друг здесь, – отвечаю на вопросы.
Наивный! Вопросов появилось еще больше:
– В какой школе будешь учиться? Чем занимаешься в свободное время? Есть ли у тебя девушка? Какие песни знаешь? Кто нравится из современных музыкантов? Где живешь в Ленинграде? Что за шишки у тебя на пальцах? Ты болен? ….
Смущаюсь и прячу руки под столом. Меня спасают появившиеся ребята с гитарой. Они опять смеются над каким-то рассказом Галины. Наверное, про сексуально озабоченного соседа Петьку.
Марианна моментально меня закладывает:
– А Сережка приехал из недоступной глуши, и теперь будет учиться в Ленинграде!
«Вот, язва!» – мысленно морщусь. Эдик встрепенулся:
– Правда, что-ли? А мне не сказал, – упрекнул.
– Только собирался, – признаюсь.
– Здорово! Давай в мою школу, – предлагает.
– Это мазохизм – ежедневно мучиться в дороге по два часа. Присмотрел школу недалеко от дома родственников в Московском районе. Завтра пойду разговаривать с директором о переводе. Может и не получится, – сообщаю.
– Это тебе оттуда предложили? – догадывается Эдик, указывая пальцем в потолок.
Заинтригованные девчонки мазнули взглядами по потолку и уставились на меня.
– Почти, – признаюсь, не открывая своих покровителей.
Беру в руки гитару, чтобы всех отвлечь от расспросов. Инструмент красив. Дека под темное дерево с тенями по краям. К головке грифа привязан бант. Взял несколько аккордов. Подстроил.
– Чья гитара? – интересуюсь.
– Моя, – признается Галина, – а что?
«Фу, ты!» – выдохнул. Смутил меня бант. Если бы инструмент оказался Петькин, то его наклонности заставляют усомниться в его нормальности.
– Инструмент хороший, – отмечаю.
Все, готов. Смотрю на слушателей и решаю – с чего начать? Беру первый аккорд, пробегаюсь по струнам и пою «Половинку» из репертуара группы «Танцы минус»:
У ночного огня под огромной луной
Темный лес укрывал нас зеленой листвой
Я тебя целовал у ночного огня
Я тебе подарил половинку себя…
По мере исполнения по лицам ребят вижу удивление и заинтересованность. По окончании все дружно захлопали. «Танцы минус» рулят! Общее настроение выразила Галька:
– Здорово! Сам написал? Замечательна песня. Напиши слова с аккордами, – попросила.
Видимо не зря имеет хорошую гитару. Киваю.
– Потом напишет, пусть сейчас еще споет. Классно, получается! – заявил Эдик.
Опять киваю и пою Расторгуевские – «Ребята с нашего двора» и «Старые друзья».
После общего шума хозяйка не унимается:
– Ты учился где? Что у тебя с руками? Не похожи на музыкальные!
– Эти мозоли набиваются постоянными тренировками при отработке ударов, – неожиданно информирует Ольга, – Знаю одного каратиста. У него такие же, – поясняет дополнительно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.