Загадочная история в Совете Земли

– Я никого не заставляю сломя голову арестовывать первых встречных, – сказал доктор Брандт.

– Вы ищете себе дело на ровном месте, – устало махнул рукой полковник Санди.

– Может, так, а может, и нет. Время нас с вами рассудит, – улыбнулся доктор Брандт. – А пока я бы здесь все осмотрел, вы же не против, Клаус?

– Конечно, нет, доктор, – кивнул комиссар Перье. – Делайте, что посчитаете нужным, я всех предупрежу. C вашего позволения, я вернусь к работе, господа. Только сразу сообщите мне, если что-то найдете.

С этими словами он развернулся и медленно удалился, осматривая все вокруг пустым взглядом. Доктор и полковник смотрели ему вслед.

– Он растерян, – проговорил Филипп.

– Советники не умирают на рабочем месте каждый день, друг мой. А если советник был, ко всему прочему, другом? Любой растеряется, даже такой кремень, как Клаус Перье.

Они зашли в кабинет. Просторный, с большими окнами, столом посередине, компьютером на нем и огромным экраном на противоположной стене.

Тело советника увезли, полицейские андроиды собрали необходимую информацию и уехали, оставив за собой оцепление вокруг стола. Кабинет должен был быть пуст, но, против всех правил, внутри оцепления в огромном кресле за столом сидел человек, чье имя было Расмус Сорбо. Он входил в Совет Земли и отвечал за образование и науку.

– Добрый день, советник, – немного замешкавшись, произнес доктор Брандт.

Но тот был глубоко-глубоко в собственных мыслях и смотрел в одну, видимую только ему, какую-то магическую точку.

– Советник Сорбо, – громко сказал полковник Санди. Тот даже не шелохнулся. – Советник Сорбо! – громче повторил он и несколько раз хлопнул в ладоши.

– Мир теряет лучших, – произнес советник Сорбо, не моргнув и глазом. – Все, что мы делаем, никому не нужно. Здравствуйте, доктор Брандт и полковник Санди, – кивнул он, наконец, подняв глаза. Они были полны слез, но ни одна из них не смела выбраться на щеку. – Я слышал ваш разговор. вы говорили, что Пелкера убили. Это так?

– Подозреваю, что так оно и есть, – ответил доктор Брандт.

– Если вы это утверждаете, значит, так оно и есть. Кто-кто, а вы редко ошибаетесь. Пелкер не мог умереть сам. Не сейчас. Никогда не поверю в его естественную смерть. Сможете узнать, кто это сделал? Хотя, конечно, сможете. Полиция не сможет, жайкай не сможет, а вы сможете. И я вам в этом помогу, как угодно и чем угодно, можете даже не сомневаться. Если что-то понадобится, вы можете рассчитывать на полное содействие Расмуса Сорбо. А потом я сотру в порошок того, кто это сделал. Мы потеряли лучшего из нас!

– Я узнаю правду, – кивнул доктор Брандт. – Но самосуда вам не видать.

Советник Сорбо одарил доктора взглядом, полным злости и презрения. Он медленно встал, расправил одежды, перешагнул через оцепление и молча вышел, забыв обо всех правилах приличия.

– А с этим-то что? – задумчиво произнес полковник Санди.

– Их с Дудиком многое связывает. Даже больше, чем с комиссаром. Они же ровесники. Выросли вместе, вместе учились, вместе вошли в Совет Земли. Зная подробности, я вполне могу понять его горе, рвение и ненависть, – сказал доктор Брандт, приманивая пальцами Келко. – Иди ко мне, малыш. – Дроид заурчал, подплыл к его ноге и потерся об нее.  Доктор Брандт провел пальцем по корпусу на холке, небольшие дверцы разъехались в стороны, и оттуда выплыли пять скан-ботов. Эти шары были не похожи на обычные. Модифицированные доктором Брандтом, они имели не больше десяти сантиметров в диаметре, с красной точкой посередине, словно с зловещим оком, которое подмечало все вокруг. Осмотревшись, они подмигнули оком и уставились на доктора.

– Тщательно обследуйте кабинет советника Дудика, – сказал он им. – Потом серверную Капитолия. Сантиметр за сантиметром, каждую деталь, каждую мелочь, соберите все, чтобы я имел на руках картину целиком. После этого можете возвращаться.

Скан-боты покорно моргнули красным глазом и упорхнули исполнять поручение.

– Справятся минут за двадцать, – вызывающе улыбнулся Филипп Санди.

– Двадцать пять, и ни минутой меньше, – тут же ответил доктор Брандт.

– Не верите в собственные творения, доктор Брандт? – не сходила с лица полковника Санди заискивающая улыбка.

– Наоборот, слишком хорошо их знаю, – ответил доктор Брандт. – А не прогуляться ли нам до местного андроида-администратора, Филипп?

– Ну зачем заниматься двойной работой? Полисмены его уже давно опросили, – закатил глаза полковник Санди. – Пропажа записей жайкай – не более, чем какой-то системный сбой. Техники разберутся, в чем дело, и вернут все на свои места. Как будто первый раз такое случается, ей-богу.

– Согласитесь, совпадение очень подозрительное, – назидательно посмотрел на него доктор Брандт.

– Возможно, – смутился полковник Санди. – Пойдемте, но только для успокоения совести.

– Уверен, ему есть, что нам сказать. К тому же полиция вечно их недооценивает и могла не задать нужных вопросов…

– Да-да-да, – перебил его Санди. – Чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос. Не затягивайте снова эту волынку. По крайней мере, для меня…

Доктор Брандт довольно улыбнулся. Никто не знал его лучше, чем Филипп Санди.

Глава 2. Неожиданный поворот

– Они слишком расслабились, – возмущался доктор Брандт по дороге. – Привыкли разбираться во всем с помощью жайкай и совсем перестали обращать внимание на детали. А как раньше распутывали преступления, когда камеры не стояли на каждом углу, в каждом контейнере переработки отходов?  С помощью дедукции! Нынешний полицейский никогда такого слова и не слышал. Нет записей с камер – все, мы ничего не можем, дело зашло в тупик.

– Не преувеличивайте, доктор Брандт, – одернул его полковник Санди. – Знают они такое слово.

– Но не знают, как оно пишется!

– Расслабьтесь, доктор. Нет никакого дела.

– Пока нет.

Они встретили искомого андроида возле входа в серверную комнату Капитолия. Он стоял с понурым лицом и недовольно косился на закрытые двери. Увидев доктора и полковника, андроид принял заложенный программой дружелюбный и услужливый вид.

– Доктор Брандт, полковник Санди, – спокойно сказал он, кивнув обоим.

– Могли бы уделить нам несколько минут?  Рассказать о случившемся с утра? – спросил у андроида доктор Брандт.

– Не смею отказывать, – развел руками тот. – А рассказывать особо нечего. Я занимался еженедельной профилактикой оборудования в кабинете главы Совета Такано, как с камер наблюдения поступила тревога об остановке сердца советника Дудика в собственном кабинете, о чем я немедленно сообщил советнику Такано.

– Об остановке сердца? – переспросил доктор Брандт.

– Да, – кивнул андроид. – Система наблюдения определила остановку сердца и сообщила об этом.

– Сообщила именно вам?

– Всем дроидам в Капитолии. А в первую очередь тем, кто владеет навыками медицины третьего уровня, и в экстренную службу.

– Вы ими владеете? – спросил молчавший полковник.

– Ими владеют все андроиды, Филипп, – с укором посмотрел на него доктор Брандт. – То есть в этом помещении вас на момент смерти не было? – доктор Брандт указал на двери серверной.

– Не было. Я был наверху, в кабинете советника Такано.

– Хорошо. Что произошло дальше?

– Мы с главой Совета поспешили к месту происшествия. Он протиснулся в кабинет, а меня туда не пустили. Да и зачем бы я там был нужен, когда уже достаточно андроидов оказывали помощь бедному советнику Дудику? Пришлось мне выглядывать из-за спин, но видно ничего не было. Приехала полиция, всех разогнала, их медики диагностировали смерть советника, хотя это было лишнее, наши андроиды сделали это еще до них. Меня попросили показать записи жайкай, потому что их дроиды не смогли получить доступ к записям сегодняшнего утра. Тут-то и выяснилось, что их нигде нет – ни на внутреннем сервере, ни на внешнем, вообще нигде. Они исчезли без следа.

– Исчезли, – повторил доктор Брандт. – Почему вы так уверены? Возможно, что сама запись не велась?

– Исключено, – помотал головой андроид. – По-вашему, зачем тогда здесь я? Слежу, чтобы запись велась постоянно.

– Но, кроме этого, вы выполняете и какие-то другие функции? – снова подал голос полковник Санди.

– Безусловно, – кивнул андроид. – Профилирую оборудование, слежу за работой всех систем, вовремя отправляю отчеты.

– Значит, вы все проверили и пришли к выводу, что записи исчезли, – проговорил доктор Брандт.

– Именно так и было, – подтвердил андроид. – В три часа утра вчерашняя запись отправилась в Национальный Архив, и тут же началась новая. Она велась вплоть до происшествия и сейчас тоже ведется, только сейчас все исправно записывается, а вот все, что было до этого, стерто. Если бы что-то случилось, и запись прекратилась, мне бы тут же пришло сообщение о неисправности.

– Сообщение, разумеется, не прийти не могло, – усмехнулся полковник Санди.

– Совершенно верно, – кивнул андроид.

– А с какого времени запись снова началась? – спросил доктор Брандт.

– C двенадцати тридцати шести.

– А прервалась?

– Исчезло все до двенадцати тридцати шести. В это время я возобновил запись. До этого она будто не велась.

– Сообщение об остановке сердца советника всем дроидам пришло, значит, камеры работали и исправно записывали происходящее. Сообщение о неисправности вам не приходило, что весьма логично, потому что камеры в полном порядке. Это означает только одно: кто-то остановил запись и стер записанное сразу после смерти советника Дудика.

– Это интересно, – воскликнул полковник Санди.

– Кому это могло понадобиться? – пожал плечами андроид-администратор.

– Тому, кто не хочет, чтобы его видели во время смерти советника, – сказал полковник Санди.

– Абсолютно верно, друг мой, – кивнул доктор Брандт. – Убийца не хотел, чтобы его видели рядом с жертвой. И если он не успел убраться до приезда полиции, то до сих пор находится в здании. Что было дальше?

Глаза доктора заблестели, рот слегка приоткрылся, взгляд приобрел легкий прищур. Казалось, что можно приделать к его голове трубу, и оттуда повалит густой дым. Всем своим видом он показывал активную работу мысли.

– Приехали технические специалисты из управления полиции, в моих услугах больше никто не нуждался, как мне сказали, и я вернулся в кабинет советника Такано, доделывать прерванную работу. А когда все сделал, вернулся сюда и встретил вас, – ответил андроид-администратор.

– Занимательно, – проговорил доктор Брандт. Его отсутствующий взгляд будто проходил сквозь андроида. – А такое раньше случалось?

– Никогда! История не знает таких случаев, – растерянно проговорил андроид. – Это просто невозможно. Я ума не приложу, как и куда записи могли исчезнуть. Если это был какой-то сбой, тогда бы просто остановилась запись, что не так часто, но бывает, при этом они бы все остались в хранилище. А тут они исчезли, чего сделать просто не могли, любое проникновение извне тут же включает сигнализацию, которую еще никто во всей Империи не смог обойти.

– Значит, либо здесь кто-то поработал не извне, либо сигнализацию смогли обойти, – все в той же прострации проговорил доктор Брандт. – Думаю, на этом все. Огромное вам спасибо. Пойдемте, Филипп.

И они удалились, оставив озадаченного их появлением андроида одного.

– Вы помните, у нас уже был экземпляр, который блокировал передачу сообщений жайкай дроидам? – сказал полковник, когда они отошли от андроида на приличное расстояние. – Может, тут произошло то же самое? Запись не велась, а этому администратору просто не приходило сообщение об этом.

– Помню, но тут совсем другой случай, – понемногу приходил в себя доктор Брандт.

В такие минуты Филипп предпочитал его не трогать, боясь спугнуть какую-нибудь важную мысль. Впрочем, несмотря на проявляемую осторожность, такое редко, но случалось.

– Прогуляемся до главы Совета Такано? – осторожно спросил он спустя какое-то время, когда ему надоело петлять по многочисленным коридорам Капитолия в созерцательном настроении.

– Уж не думаете ли вновь завести с ним речь о своей конюшне? – язвительно усмехнулся доктор Брандт, это означало, что он, наконец, окончательно пришел в себя. – Вам мало ваших собак? Тем более в такой-то день, не думаю, что ему сейчас есть дело до этого.

– Разумеется, нет, – презрительно скривился полковник Санди. – Возможно, у него есть какие-то мысли насчет случившегося, может, он что-то знает. Что-то, что развеет все ваши подозрения.

– Если бы он что-то знал, комиссар Перье нам бы уже рассказал, – резонно заметил доктор Брандт, все же сворачивая в сторону кабинета советника Такано. – Хотя комиссар порой не обращает внимания на необходимые детали. Мог запросто пропустить мимо ушей что-нибудь важное, тем более в столь подавленном состоянии. Припомните, он говорил про дочь советника Дудика. Гарезинда, кажется. Она заявила, что ее отец был вовлечен в какую-то интригу в правительстве, значит, глава совета Такано просто обязан об этом знать.

У дверей с горящей табличкой «Глава Совета Земли и Председатель Правительства Закари Моллис Такано» никого не было. Что весьма странно. Обычно за столом в приемной сидел андроид-секретарь, очень услужливый, вежливый и любящий поболтать. Но в связи с суматохой он куда-то делся, поэтому доктор и полковник беспрепятственно встали возле дверей, которые тут же разъехались в стороны.

Посреди комнаты, напротив стола, который занимал треть всего пространства, стояла разгневанная арканийка Аан-Сана Килиси, посол арканийцев на планете Земля. Ростом выше среднего. Ее нежно желтая, как у спелого наливного яблока, кожа будто подсвечивалось невидимой аурой, как и у всех арканийцев, отчего от них, казалось, исходили тепло и радость, словно от маленьких солнышек. У нее были большие черные глаза, продолговатое лицо с острым подбородком и пухлые ровные губы. Волосы арканийцев были намного толще людских, издали они напоминали что-то наподобие человеческих афрокос. У Аан-Сана они были черного как смоль цвета и всегда собраны сзади в роскошный пышный хвост. По людским меркам она была фантастически красива и имела огромное количество поклонников на Земле, хоть и слыла отчаянной стервой в свои сорок пять лет – возраст, считавшийся для арканийской женщины репродуктивным.

Аан-Сана стояла спиной к вошедшим, но по ее тону было ясно, как сильно она рассержена.

– Этого больше не должно повториться! Кахема, Закари? Никогда не смей…

– Мы все успели, никакой катастрофы не случилось, – строгим тоном перебил ее советник Такано. Он стоял спиной к ней и смотрел в занимавшее целую стену окно, за которым открывался прекрасный вид на борнешский сад. Появление доктора и полковника осталось незамеченным.

Советнику Такано было около шестидесяти, и он прекрасно выглядел. Казалось, его лицо с сорока лет не изменилось вовсе. Закари был полон сил, воли и мудрости. Всего пять лет назад он занял пост председателя правительства и совета, сменив скончавшегося от старости Георгия Валенского, а люди уже предрекали ему долгое правление, несмотря на его «юный» для главы совета возраст.

– Да? Тасьма локо джинка! Ви тари апоха… – распалялась Аан-Сана.

– Ничего не хочу слышать! – выкрикнул советник Такано, поворачиваясь лицом к ней. – Я… Доктор Брандт! Полковник Санди!

На его лице мелькнул испуг, уголок губ нервно дернулся. Посол Килиси быстро развернулась и также замерла при виде двух детективов, на ее лице застыло грозное выражение, от которого она казалась еще прекраснее.

– Добрый день, – улыбнулся им доктор Брандт и кротко кивнул.

– Здравствуйте, – с легкой ухмылкой произнес полковник Санди.

– Полагаю, мы вас прервали, прошу нас простить, – сказал доктор Брандт. – В приемной отчего-то никого не было, и мы позволили себе наглость зайти без предупреждения.

– Вы всегда вовремя, доктор Брандт. Не переживайте, Аан-Сана уже уходит, – надел маску доброжелательности глава Совета Такано.

– Мне действительно пора, – будто бы опомнилась посол. – Рада была вас видеть, доктор Брандт. Шасина кана. Надеюсь, мы сможем увидеться в менее напряженной обстановке и пообщаться.

– Я тоже на это надеюсь. Не знал, что вы прибыли на Землю, бри Аан-Сана, – уважительно произнес доктор Брандт аракнийское «мадам», мягко пожимая протянутую руку. – Давно хотел с вами поговорить на одну волнующую меня тему.

– Я прилетела сегодня утром. Слишком много работы, даже в квартиру не удалось заехать, сразу сюда, – смутилась посол. – Как станет посвободнее, я обязательно с вами свяжусь.

– Весьма на это надеюсь.

Посол протянула руку полковнику Санди, они друг другу кивнули, и она стремительно удалилась.

– Ужасный день, – протянул глава Совета Такано, садясь за свой письменный стол. – Такая утрата, я, как и многие, до сих пор не могу в это поверить. Пелкер так много сделал для Земли и землян, был важной частью Совета. Прошу вас, садитесь, – указал он на кресла перед своим столом.

Доктор и полковник незамедлительно расположились в них.

– Теперь всем стоит готовиться к переменам, а нам еще и к суматохе перед очередными выборами, – весомо произнес Такано.

– Разве советник Дудик не оставил преемника? – удивился полковник Санди.

– Оставил, в этом-то и проблема, – воскликнул председатель.

Друзья с интересом посмотрели на него.

– Он указал в своем завещании Соломона Мехту.

Филипп Санди удивленно вскинул брови, доктор Брандт, наоборот, их нахмурил. Такой новости они явно не ожидали.

– Вот именно, – произнес советник Такано, увидев их реакцию. – Час назад я сам был в недоумении и, признаться, оно не оставляет меня до сих пор.

– Не понимаю, – проговорил полковник Санди. – Соломон Мехта уже давно правая рука и преемник у Голоса Народа, советника Сорбо.

– И только в этой роли все жители Земли хотят видеть его.

– Разве может быть один преемник у двух советников?

– Ну, ведь это негласное правило. Среди Совета не принято выбирать кого-то, кого уже выбрал другой советник. Видимо, Пелкер Дудик решил нарушить данную традицию, что весьма и весьма странно – традиции он любил и с честью их соблюдал.

– Какой же вы найдете выход из этой ситуации? – спросил доктор Брандт.

– Мы мало что можем сделать. Все зависит от Соломона, если он согласится – так тому и быть. В любом случае, преемник – это временное решение до выборов в Совет.

– Но, как правило, выбирают все же того, кто служил у предыдущего советника, – задумчиво проговорил доктор Брандт.

– Как правило, – согласился Такано. – Честно говоря, я даже не припомню, чтобы выбрали все-таки кого-то другого, хотя претендентов всегда очень много.

– В этом есть нечто странное, вам так не кажется, Закари? – осторожно спросил доктор Брандт.

– Пелкер был своеобразным человеком, и это известно всем, но такого даже я от него не ожидал. Оставил он нам сюрприз напоследок. А почему вы спрашиваете? Собственно, интересно было бы узнать и причину вашего визита. Если вы по поводу своей конюшни, Филипп, я уже сказал, что сделал все, что мог, остальное зависит только от… – не договорив, он указал пальцем на потолок.

Полковник Санди открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вперед него заговорил доктор Брандт.

– Я на девяносто восемь процентов уверен, что советник Дудик был коварнейшим образом убит сегодня утром.

Теперь пришла очередь удивляться Закари Такано.

– Что за вздор вы несете, доктор? Филипп, с ним все в порядке? Нашему доктору не нужен другой доктор? Медицинский? – завалил он вопросами.

– О, как бы я хотел, чтобы это была какая-то болезнь, и после пары таблеток она бы исчезла! – вскинул руки к небу полковник Санди. – Но нет, он абсолютно здоров. Проверяется каждый день раза по три.

– Вы можете шутить и смеяться сколько угодно, но есть лишь два процента, что советник Дудик умер собственной смертью, – уточнил доктор Брандт. – Не стану раскрывать подробности, пока не буду уверен на сто процентов. А пока могли бы вы уточнить для нас ряд деталей, Закари?

– Вы меня пугаете, доктор Брандт, – нахмурился глава Совета Такано. – Я отвечу на ваши вопросы, но это не будет означать, что я разделяю вашу версию. Пелкер был хорошим человеком. Своеобразным, но хорошим. Многие ходили к нему за помощью, и другие советники к нему часто обращались, он был наделен большой мудростью.

– Я думаю, так можно сказать о каждом члене Совета, – улыбнулся доктор Брандт.

Такано улыбнулся в ответ, приняв комплимент.

– Наверное, – сказал он. – В его руках все работало, как часы, и все безропотно выполняли свои обязанности. Руководитель с большой буквы “р”, каких мало. И при этом большинство не переставало его обожать, а остальные уважали его, не переставая. Я говорю это, чтоб вы понимали причины моего недоверия к вашей версии – у него просто не было врагов.

– У других советников, включая вас, все происходит как-то по-другому? – удивился доктор Брандт. – Кругом враги и убийцы?

– Наша работа требует постоянного управления людьми: министрами, послами, судьями и так далее. С кем-то ты ссоришься, и они точат на тебя зуб, кто-то просто хочет занять твое место побыстрее, перепрыгнув через пару голов. В такой обстановке, разумеется, есть и друзья, и враги. Не думал, что мне придется вам это объяснять, доктор Брандт. Так обстоят дела у всех действующих советников.

– У всех, кроме советника Дудика.

– Я хорошо знаю его и его окружение, и я абсолютно, на сто процентов, уверен, что министры в подчинении Пелкера не желали ему зла, даже, как вы говорите, двух процентов сомнения нет.

– Значит, не желали, – задумался доктор Брандт.

– Я уже говорил – они его обожали, – кивнул Такано.

– А его дочь утверждает обратное, – щелкнул пальцами полковник Санди.

– Гарезинда? Что она вам сказала?

– Пока никакой конкретики, – вздохнул доктор Брандт, покосившись на друга. – Лишь только поверхностно о каком-то заговоре против ее отца.

– Ах, вы об этом спектакле сегодня утром, – догадался глава Совета. – Я склонен предполагать, что это была истерика на фоне шока от потери отца. Поверьте, если бы против кого-то из моих советников затевался заговор, я бы точно о нем знал.

– Даже если бы его зачинщиками была другая цивилизация? Или группа цивилизаций?

– Мы величайшая раса в Империи, и, хочется надеяться, что, если бы такой заговор имел место быть, жайкай узнал бы об этом и дал знать нам.

– Как оказалось, жайкай – штука ненадежная, хоть и следит за всем и вся в каждом уголке Вселенной, – хмыкнул полковник Санди.

– Вы про пропажу записей, полковник?

– Именно.

– На это у меня нет ответа. Я не управляю системой слежения нашей Вселенной, только лишь маленьким Советом небольшой планеты, – попытался пошутить глава Совета.

– Ну, то есть, какой-никакой властью обладаете, – усмехнувшись, поддержал его шутку Филипп.

– Не вселенского масштаба, – заулыбался Закари.

Доктор Брандт пристально смотрел на него, прищурившись.

– Интересно, дает ли эта власть возможность убирать ненужные моменты из истории политической жизни Земли? – как будто в никуда спросил он.

– Вы на что намекаете, доктор Брандт? – прорычал глава Совета. Его лицо побагровело от злости, рука сжала металлический подлокотник кресла.

– Я ни на что не намекаю. Пытаюсь мыслить логически. Зная Еву и ее боязнь резонанса в обществе…

– Даже не договаривайте, доктор Брандт, – глава Совета вскочил со своего места. – Я вас предельно уважаю, но ваши фантастические идеи порой переходят все границы!

Повисло тягостное молчание. Доктор Брандт, нахмурившись, смотрел в одну точку, куда-то на край стола, а глава Совета и полковник Санди напряженно смотрели на него. Доктор Брандт явно пытался изобразить сконфуженность. Филипп знал – это игра. Его лицо могло выражать все что угодно, но, если в глазах бегал этот шальной огонек, как сейчас, доктор Брандт внутри торжествовал.

– Если это все, господа, я бы приступил к своим обязанностям, – не выдержал долгого молчания Закари Такано.

– Да, я думаю, все, – проговорил доктор Брандт. – Пойдемте, Филипп.

Выйдя из кабинета, они шли еще некоторое время в тишине, пока расстояние не стало безопасным.

– Доктор Брандт, вы же в курсе, что я знаю этот ваш взгляд?

– Безусловно, Филипп.

– Тогда рассказывайте, откуда он взялся!

– Глава Совета явно что-то скрывает, но это единственное разумное объяснение пропажи злополучных записей. Ставлю что угодно, у него есть такая возможность, и он ею воспользовался. Сбой в жайкай – полнейший бред.

– Что ж, в этом есть определенный смысл. Политика порой не нуждается в огласке. И наделить главу Совета возможностью выбирать, что записывать, а что нет – логично. Вопрос только – почему этим не занимается сам жайкай? Вселенская паутина с интеллектуальной системой наблюдения, неужто она не способна сама фильтровать, что записывать, а что нет?