Подземный мир Лайама

Шами вспомнил, что у них есть более важная тема.

– Лайам, ты так и не пояснил нам, что у тебя за странная идея с Комплексом-4? Я надеюсь, ты наговорил это все Молу и Бубу, только за тем, чтобы они от нас отстали?

– Нет, это был не блеф. Я действительно планирую туда наведаться. Там должна быть большая библиотека, я хочу найти книги.

Мирика воскликнула:

– Ах, наш Лайам! Люди рискуют жизнью, чтобы забраться в этот комплекс и вытащить оттуда гиперкуб или летающего дрона, а он собрался похитить там книжку! Шами, иногда мне кажется, мы не с тем типом связали свою жизнь.

– Книги – это единственный источник, в котором можно найти ответы. Вы разве не хотели бы узнать больше о мире вокруг? Есть ли в нем что-нибудь еще, кроме нашей пещеры с прилегающими окрестностями? Откуда, например, взялся Реликтовый Барьер, и нет ли за ним чего-нибудь? Где все эти огромные города древних, что упоминаются в книгах, почему мы еще ни один не нашли? От нас что-то скрывают.

– Ох, этот Лайам с вечно кажущимися повсюду заговорами! – воскликнула Мирика.

– Почему во всех этих книгах, что мы находим, никогда нет ничего конкретного? Книги по физике и математике довольно подробны, как и история жизни на поверхности. Мы знаем в подробностях век за веком историю человечества до Первой Катастрофы, но что касается жизни древних под землей все очень туманно. Где были их города, в каких пещерах, никакой конкретной информации, по которой сейчас можно было бы что-то найти. У нас только художественная литература, где они описаны, фотографии удивительных улиц и интерьеров – и это все. Ни карт, ни географических описаний, каким был мир.

– Вторая Катастрофа уничтожила многие следы, – вздохнул Шами.

– Или, кто-то следит, что попадает в городскую библиотеку.

– Ты же сам исследователь, и находил книги в комплексах и хранилищах, – сказала Мирика.

– В округе все выгребли за два века. А в Шестом хранилище была такая же ерунда, что и везде.

– Может, древние и не записывали в книги, что с ними происходило? – улыбнулась девушка.

Лайам смерил ее взглядом:

– Может. На поверхности им не нужны были носители информации, все существовало в компьютерных сетях. Возможно, огромный пласт их культуры скрыт от нас, потому что у нас нет устройств для доступа туда, но и без укрывательства не обошлось, это точно. Вы же знаете, какими были отцы-основатели набожными параноиками и какое общество построили в первом веке.

– Что-то ты не то говоришь, Лайам, – нахмурился Шами. – Никто ничего не скрывает. Зачем ты усложняешь? Бог-из-машины, созданный человечеством, покарал людей, уничтожил цивилизацию на планете и заставил начать все заново под землей. Так говорят священные книги. Разве здесь есть что-то неправильное, в чем можно усомниться?

– Компьютер, названный богом – это уже повод во многом усомнится, мой друг, но продолжай.

– А после, началась жизнь второй цивилизации человечества под землей, но все умерли внезапно из-за некой болезни, оставив после себя только пустые комплексы и склады. Где-то в отдаленных пещерах чудом выжили наши отцы-основатели, тысячу лет они скитались, пока два века назад не нашли Материнскую Пещеру, – тут Шами сделал паузу и процитировал священный текст: – И увидели, как здесь хорошо. Богатые леса, полные живности, реки с чистой водой, теплые сверкающие облака, и водоочистной завод. Это место, как будто ждало нас, и именно его искали мы, ведомые верой.

– Ой-ой, не начинай, – поморщился Лайам. – Да-да, пришли сюда, нашли брошенные постройки предков, и узнали, что мы все жили когда-то на поверхности голубой планеты, называвшейся Тейя. Да что-то не верю, что так все и было.

– Но почему, Лайам? – спросила Мирика не без любопытства.

– Наша собственная история темна и не понятна. Отцы-основатели пришли сюда, желая все забыть и оставить в темноте пещер целые века своих скитаний.

– Что ты хочешь сказать, Лайам? – устало вздохнула Мирика. – Мы от тебя каждую неделю слышим, про туманность истории отцов-основателей и таинственности места, откуда они пришли.

– У меня много вопросов, я всего лишь хочу найти ответы. Единственный шанс – поискать в таком месте, куда еще не забирались ни исследователи, ни искатели ценностей, ни даже бандиты с контрабандистами. И такое место только одно – Комплекс-4.

– И знаешь почему? – сказал Шами. – Потому что там пропадали люди. Там сгинул сам Харви Смелый! Там призраки и опасные роботы.

– И с теми, и с теми я наловчился справляться, я ведь давно занимаюсь исследованием пещер и считаюсь довольно удачливым. Мой счет в банке это подчеркивает.

– Разве твои деньги еще не сделали тебя вхожим в элитные круги Кадолии, и они там не делятся между собой всеми тайнами? – усмехнулась Мирика.

– Я не из старых семей и молод, станет со мной кто-то чем-то делиться? У нас до сих пор довольно архаичное общество. Отцы и деды все еще поклоняются Салеху!

– Не называй Бога-из-машины этим именем, это дурная примета! – воскликнул Шами.

– Да-да, наш прекрасный квадратный бог!

– Просто, когда он был Салехом, он еще не был богом, поэтому не надо его так называть. Он Бог-из-машины, – пояснил Шами.

– А убив всех людей, компьютер стал богом, ну-ну, – усмехнулся Лайам. – Все в этом городе не так, а никто не хочет даже выяснить, почему. Цивилизация людей погибла дважды, когда жила на поверхности Тейи, и когда оказалась под землей, а мы ничего об этом не знаем! Я хочу это узнать.

– Почему ты решил, что в Комплексе-4 ты что-то найдешь? – сказала Мирика. – Там уже была экспедиция век назад, кажется, они ничего особенного не нашли. А потом пропадали люди, зачем туда соваться?

– Они не открыли самую главную дверь. Я знаю, что этот комплекс, больше, чем кто-либо думает, и знаю, что там должна быть библиотека. Я уверен, что найду книги, которые хотя бы чуть-чуть раскроют мне, что за нелепый мир вокруг нас и нельзя ли его как-то поправить. Люди не должны жить под землей, пусть даже под электронными облаками.

– Он сказал поправить мир? – с недоумением взглянула на Шами Мирика.

– Я приведу вас к тайне, которая потрясет основы всего, и к неувядающей славе, поверь мне, – заверил Лайам.

– Ткни его вилкой, Шами, у пророка бред, – буркнула Мирика.

Шами проговорил:

– Лайам, это ты Молу и Бубу можешь рассказывать о славе. Я не собираюсь подвергать свою жизнь опасности просто потому, что тебе захотелось в Комплекс-4, за тайными книгами! Там таится зло, и исчезают все, кто даже просто прогуливался у входа. Не зря запретили туда ходить.

– Судьба нас ведет, вот увидите, завтра вы отправитесь со мной.

Глава 2

Лайам Ли Кадами медленно возвращался к действительности, он просыпался.

Снова снилась она – принцесса с синими волосами и синими глазами – его вечная любовь.

– Где ты? Я хочу тебя найти, – прошептал он.

Ответа не было, он знал, что не будет, поэтому нечего валяться, пора заняться делом, он слишком засиделся в этом городке, который местные жители считают центром обитаемого мира, но он ничуть не сомневался, что они сильно заблуждаются.

Лайам поднялся с кровати, осмотрелся. Нехитрая маленькая комнатка в мансарде деревянного дома Мегдоков и Скволлов, – здесь он жил с тех самых пор, как родители Шами и Мирики приютили его, когда он вышел из нижних пещер, за что он всегда был им благодарен.

Кровать посередине и выход на балкончик, рабочий стол с компьютером, – все довольно просто, только то, без чего нельзя обойтись. Самодельные полки, на которых беспорядочно валялись всякие устройства: механизмы, жуки в баночках, засушенные цветки, череп горной кошки, потрепанный шкаф с вещами, все стены заклеены листами с набросками и чертежами каких-то безумных механизмов, которые вряд ли могли когда либо работать, карта Кадолии и всех прилегающих пещер на одной из стен, а в углу стояла гитара, как позорное напоминание того времени, когда он увлекся музыкой, но к счастью, для этого мира, быстро понял, что его призвание несколько в иных областях.

Он давно мог бы покинуть это место, купить собственный дом поблизости, но не хотел отдаляться от людей, ставших ему семьей, да и они не хотели, чтобы он уезжал. Все в Кадолии старались жить семьями под одной крышей.

– У нас большой дом, Лайам, зачем тебе куда-то переселяться? – говорила Марта.

Но ему было неловко так и продолжать жить у Мегдоков бесплатно, поэтому, как только его исследовательские походы по пещерам стали приносить доход, он начал платить им за аренду – некоторую символическую сумму, и то пришлось уговаривать, чтобы они брали эти деньги, убеждать, что так ему спокойней.

Под скосом крыши стоял письменный стол с компьютером. Это устройство представляло собой выпуклый монохромный экран с пристроенной на него линзой в пластиковом корпусе со множеством лампочек. Модель старовата, но для работы с текстами хватало.

Поглядев на него Лайам, удрученно подумал, что развитие техники в Кадолии остановилось лет десять назад. И если бы не найденные ранее некоторые устройства древних, на основе которых можно было создать карманные компьютеры, намного превосходящие возможности настольных машин, было бы совсем печально. Парень взял свой коммуникатор с тумбочки и любовно погладил. Это последняя модель с цветным экраном в умопомрачительном разрешении четыреста на триста точек. Корпус тоже пластиковый, квадратный, с рифлеными углублениями и лампочками, если нажать кнопку включения зажигается этот самый изумительный голографический экран, в сантиметре параллельно поверхности. Коммуникатор был размером с две ладони, и у древних подобные устройства выглядели намного изящнее. Что ж, что еще ожидать от ученых Кадолии, которые больше навострились копировать, чем создавать что-то новое.

Лайам оделся и привычным жестом прицепил компьютер к поясу, как их и носили все вокруг.

Утро было ярким, золотые облака под пещерным сводом сияли как никогда. И это был знак – сегодня особенный день, и сегодня он приблизится еще на шаг к тайне этого мира. Лайам уверенно зашагал по мощеной улочке к центру Кадолии.

Несмотря на ранний час на улицах уже полно народа, булочники открывали лавки, продавщицы цветов раскладывали товар, а иногда приходилось посторониться, когда сзади нетерпеливо бибикали и пропускать вперед тарахтящую дизельную машину.

Улицу обрамляли деревянные и кирпичные домики с ярко выкрашенными стенами. Дома из дерева считались подороже и принадлежали семьям побогаче, а каменные подешевле. Ведь камня вокруг полно, а вот доставлять дерево из лесной пещеры было довольно хлопотным занятием, как и выращивать на специальной плантации на востоке этой пещеры, где и стоял мегаполис подземного мира.

Впрочем, в мегаполисе проживало от силы двести тысяч человек.

Лайам усмехнулся. О да, он помнил настоящие мегаполисы на поверхности планеты, со стеклянными зданиями до небес, и это даже и не снилось здешним жителям.

Продавец сыра приветливо помахал ему из дверей лавки, и Лайам улыбнулся в ответ и поздоровался. А сам подумал, что его временами практически тошнит от этого идиллического сказочного городка в маленьком замкнутом мирке.

«Да что со мной не так?» – меланхолично подумал Лайам.

Он помнил множество жизней войн и лишений, когда он был бы счастлив оказаться в таком спокойном безмятежном месте, где все преимущественно счастливы и самая крупная проблема за последний век – это неурожай деревьев. Но его всегда влекло куда-то, к великим делам и тайнам.

Он знал, что миссия его жизни узнать, где кончаются пещеры, что снаружи этого мира, узнать, что было в прошлом, почему и куда все идет. А узнав, он расскажет жителям этого мира все, если, конечно, они захотят слушать.

Но для начала надо было выбраться за Барьер.

На центральной площади с нелепым фонтаном в виде дельфинчика, про которого никто и не знал, что это за животное – они увидели его на двигающихся фотографиях древних, – он зашел в магазинчик электроники. Это и была цель его ранней прогулки. Там он запасся батарейками для своего карманного компьютера и фонаря.

Затем он вышел и прошелся немного по площади. Несмотря на некоторое пренебрежение, он по-своему любил этот город, как свой дом. Вероятно, если бы не то, что он видел в детстве, там внизу, в пугающих всех кадолийцев пещерах, что всплывало неясными картинами памяти, и еще образы прошлых жизней, которые, впрочем, он тоже помнил довольно нечетко, то он был бы, таким же недалеким и не мечтающим ни о чем больше жителем Кадолии, верящим, что мир состоит из нескольких сообщающихся между собой пещер, с разбросанными схронами некогда уничтоженной цивилизации, их развалившимся за тысячи лет заводами и сооружениями, их еще живыми машинами, которые пугают до полусмерти, когда набредешь на них в темном пустынном проходе, из великолепного города Кадолия, что стоит с незапамятных времен, и разбросанных по округе немногих деревень.

С этими мыслями он подошел к городской ратуше, помпезное здание в три этажа с витиеватой башенкой, на которой имелись и часы.

Эх, когда-то он рассчитывал подрасти и захватить власть в городе путем довольно нехитрых интриг и карьерных продвижений. Эти люди глуповаты и наивны, поработить их как пара плевков, но ему быстро наскучила эта затея. Кадолия слишком мелка, чтобы останавливаться на этом. Нет, не здесь его ждет власть и возможности, здесь только начало, ясли, где он подрастает и набирается знаниями. Настоящая жизнь и тайны ждут его за Барьером.

И синеволосая принцесса, конечно. Ну по крайней мере, он надеялся, что она на этой планете, если на другой, будет как-то неудобно.

Лайам прошел еще несколько шагов. А вот и другое архитектурное украшение площади Кадолии: церковь Бога-из-машины. По мнению Лайама, самое нелепое религиозное движение, которое только можно вообразить. Впрочем, на его вкус, любая религия, содержит изрядную долю домысла и заблуждения. Но компьютерный бог, это подлинный маразм. Тем более ему поклоняться.

В наследии отцов-основателей говорилось, что философские размышления на тему, почему искусственный интеллект, созданный быть совершенным, уничтожил человеческую цивилизацию, встречались в текстах древних. Люди уже в те времена задумывались, что это было – приступ мимолетной депрессии сломавшегося компьютера или в нем возник сверхразум, решивший, что надо начать все сначала. После Второй Катастрофы выжившие сохранили и развили эту теософию, сделав своей религией. Официальные постулаты гласили, что в машине человека возник Бог и он уничтожил цивилизацию на планете, отправив всех под землю, чтобы люди начали все заново. Но и под землей что-то пошло не так, теперь все ждут, что в машинах снова родится сверхразум и расскажет, что делать дальше.

Что ж, у этой нелепости была одна польза, кадолийцы стали уделять определенный интерес к развитию техники, а особенно всякого рода компьютеров. Даже балуются с программами, которые имитируют искусственный интеллект. Каждый верующий мечтает, что именно в его компьютере однажды зародиться сверхразум, Бог-из-машины вернется к людям.

Лайам бы не хотел пропустить такое событие, вот он бы изрядно посмеялся.

Впрочем, церковь компьютерного бога, была отживающей свой век конфессией, это вера в основном людей постарше, и расцвет ее приходился на далекие времена, когда народ был слегка попроще. Сейчас культ пытался адаптироваться и усложниться, некоторые, что поумнее, допускали, что Бог-из-машины не совсем бог, а проявление каких-то прочих сил и процессов. И вот это, на вкус Лайама, было куда логичнее и близко к правде.

Что ж, хватит ностальгических прогулок для этого утра. Время подходит, пора возвращаться в дом и будить Шами.

Дома Лайам положил свои покупки в рюкзак вместе с другими вещами, могущими пригодится в экспедиции, а потом вошел в комнату, к Шами, и сел на край его кровати, скрестив ноги, пристально его разглядывая.

Брат зашевелился, видимо почувствовав, что тут кто-то есть.

– Во имя Бога-из-машины, Лайам, что ты делаешь? Ты напугал меня!

Лайам с прискорбием подумал, что хоть, вера в компьютерного бога преимущественно удел темных старушек, но по-прежнему встречаются и молодые последователи. Бедняга Шами всегда был чересчур подвержен внешним влияниям и думам о божественном. Он не бегал в церковь каждую неделю, но верил, что Бог-из-машины был, и где-то из неких виртуальных пространств посматривает на своих отбившихся от рук детей. Поэтому осенить себя священным знаком квадрата в минуту опасности или ляпнуть такую фразочку, он мог запросто. Мирика, к счастью, не разделяла таких наклонностей.

Лайам изобразил радушную улыбку:

– Тебя что-то легко напугать, дружок.

– Что тебе надо? Я сплю!

– Ты забыл? Через полчаса мы встречаемся с ребятами у фабрики, и отправляемся в Комплекс-4.

Шами тяжело выдохнул и упал обратно на подушку, пробормотав:

– Нет, это ты забыл, Лайам, я не участвую в этой идиотской затее, мне дорога моя жизнь.

– Опасности никакой нет, нас же много.

– Там призраки, и древние охранные системы. Если бы опасности не было, то туда бы каждую неделю ходили, но как ты знаешь, никто не стремится.

– Шами, друг мой, жители Кадолии на редкость трусоваты. Прости мне такой комплимент, но ты истинный сын этого города, и целиком на них походишь. Лишь немногие здесь достаточно отчаянны, чтобы пойти в пещеры и попробовать забраться в сооружения древних.

– Харви Смелый был как раз таким отчаянным путешественником, и он нашел свой конец именно в Комплексе-4.

– Он был неудачником, – небрежно взмахнул рукой Лайам. – К тому же, идиотом. Пошел туда совершенно один. Я смелый и отчаянный человек, но я подготовился. А Харви мог просто запнуться об упавший светильник и расшибить голову, а вся Кадолия теперь думает, что его там сожрал какой-нибудь робот.

– Зачем роботу есть человека? – не понял Шами.

– Откуда я знаю, это обычные кадолийские выдумки, логику которых трудно проследить.

– Официальная версия, что его спалили лазерами охранные системы.

– Там нет охранных систем, Шами, я изучил описание этого места в архивах, а также дневник первой экспедиции, которая, я напомню, более-менее удачно там побывала. Какие-то недоумки погибали в комплексе по неосторожности, и все решили, что это место проклято. Всему всегда есть научное объяснение, и оно в том, что там работают какие-то системы, пугающие недалеких кладоискателей. Возможно, есть сломанные роботы, но от них мы защитимся оружием.

– А неофициальная версия, – напомнил Шами, – которой я очень склонен доверять, в том, что из него высосали жизнь электронные призраки.

– Хватит придумывать отговорки. Я тебе обещаю, тебя не убьют.

– Какой Комплекс-4, мне на работу через час!

– Я звонил Финчу, ты ему на сегодня не нужен.

– Ты иногда меня пугаешь, Лайам, вечно ты плетешь интриги за спиной, чтобы все было по-твоему.

– Мирика тоже идет.

Шами снова вскочил:

– Что? Как? Она же вчера согласилась со мной, что предприятие слишком опасное и безумное! Когда она успела передумать?

– Я потом перехватил ее в коридоре и увлек этой идеей. В отличие от тебя, в девчонке живет дух приключений.

– Да она все ребячиться.

– Кто бы говорил, запускатель воздушных змеев.

– И ты не врешь, она согласилась пойти?

– Да. Кстати, тебя не беспокоит упоминание, что я зажал в уголке твою невесту для разговора, пока ты не видел?

– Почему меня это должно беспокоить?

– Ах ты бедная наивная душа, обидеть тебя, как растоптать единственный цветок в поле бурьяна. Забудь. Я ее уговорил, она идет. И тебя сейчас уговорю.

Шами опять бухнулся на подушку:

– О, давай, попробуй, а я досплю.

– Подумай о том, Шами, что твоя девушка отправляется с кучкой отчаянных ребят в Комплекс-4, и, возможно, ей будет угрожать опасность, а тебя не будет рядом.

– К сожалению, я на этот счет иллюзий не питаю. Максимум что я смогу – это найти смерть с ней рядом.

– Это утверждение мы не будем ей рассказывать, а тебе рекомендую хотя бы для виду иногда изображать ее защитника.

– Зачем? Она девчонка боевая, и уже в школе была способна меня побить.

– Не навлекай на меня бездны позора, мы оба знаем, что ты не такой уж слюнтяй. Ты просто слишком уж осторожный и много думаешь.

– И я адекватно оцениваю свои силы и не боюсь признаваться в этом, – буркнул Шами.

– А ты не думал, что, может быть, ей будет неприятно, что ты струсил и не пошел?

– Да ты что, увидев меня, она первая тебе скажет, зачем ты потащил меня с собой. Что ее расстроит, так это если я там упаду в какую-нибудь яму или если меня убьют.

– Я смотрю тебя ничем не проймешь… Открой глаза и сядь, Шами, – он попытался начинить голос стальными нотками.

Шами приоткрыл один глаз, настороженно.

Лайам ждал.

Брат нехотя сел и посмотрел в его глаза.

– Послушай, Шами, ты не такой домашний тюфячок, каким себе кажешься. А Мирика любит приключения, ты отдалишься от нее, если не сможешь следовать за ней туда, где ей интересно. Да, она не ждет от тебя многого, но однажды она просто обнаружит, что тебя никогда нет рядом.

– Она преподаватель в детском садике, какие еще приключения? А в нижние ходы я с вами ходил несколько раз, – пробурчал Шами.

– Если ты пойдешь с нами и скажешь, что ты беспокоишься за нее, хочешь защитить, то ей будет приятно. Она это оценит. Сделай хоть раз что-то ради своей девчонки!

Шами удивленно моргнул.

А через пять минут они уже одетые и собравшиеся в дорогу выходили из дома, хотя Шами продолжал удивленно моргать, как будто сам не понимая, и как это он оказался здесь и зачем вообще это делает.

– Не знаю, Лайам, как у тебя все это получается, – пробормотал он.

– Во мне есть сила, и окружающие это чувствуют, – бросил Лайам.

– Слушай… а как… У тебя правда есть разрешение?

Лайам трагично вздохнул, потом достал бумагу из внутреннего кармана своей куртки и протянул Шами. – Официальное разрешение мэра на исследовательскую вылазку.

Шами опешил:

– Как ты этого добился?

– Я ворвался в ратушу с фразами, что у меня дело безотлагательной важности, а потом объяснил мэру, что у меня есть инициативная группа добровольцев, и это очень важно хотя бы попытаться совершить еще одну экспедицию. Я пообещал, что мы просто потопчемся в первом помещении, оценим обстановку и назад.

– Но ты же наврал!

– Конечно. Но ты знаешь, он и не был особо против. Какая ему разница, что какие-то самоубийцы решили себя угробить, тем более, когда я пообещал передать городу часть от всего полезного, что возможно удастся найти. А еще я обещал притащить останки бедняги Харви Смелого, если обнаружим. А он ведь как символ города. Чего мэру противиться? Мы же не школьники и не мародеры, а группа исследователей. А помрем, так это наш осознанный выбор – не город собрал нашу экспедицию, а мы сами. Он даже хотел снять нас для телевиденья, но я сказал, что времени нет, мы утром отбываем.

– Я просто тебе поражаюсь Лайам. Постой, так мы еще и тело Харви будем искать?

– Ой, конечно, нет, его давно сожрали черви. Скажем, что ничего не видели и ничего не знаем. Вероятно, его забрал к себе Бог-из-машины, ха-ха.

– Не богохульствуй, Лайам, в преддверии столь опасного похода.

– Ай, да ну тебя. Вон ребята уже едут.

По улице тарахтела машина, через скелет рамы было видно, что внутри Ковард, Калисса и Мик.

– А что, неужели в городе думают, что у меня банда? – поинтересовался Лайам у Шами.

– Ну, конечно. А как еще называть то, что за тобой таскается самое хулиганье?

– Банда… что-то мне не нравится. Мелковато.

– А где Мирика? – спросил Шами.

– Она пошла на работу отпроситься. Я написал ей документ, что она причислена к экспедиционному отряду по распоряжению правительства, так что проблем не будет, наверное, она уже ждет нас у фабрики.

– Я не могу поверить, что мы действительно делаем это – отправляемся туда. Еще вчера затея казалось какой-то твоей глупой шуткой! – пробормотал Шами.

Автомобиль поравнялся с крыльцом, и с нее спрыгнули Калисса и Ковард, за рулем сидел Мик.

– Машина подана, Лайам, – сказала девушка.

Лайам залюбовался ей. В кожаных штанах и безрукавке со здоровым ножом на поясе она смотрелась более чем впечатляюще. Короткие лохматые волосы обрамляли лицо, которое можно было бы назвать милым, если бы не холодный взгляд и редкое присутствие улыбки. У нее были некоторые шансы стать принцессой для Лайама, но девчонка слегка жестковата.

– Калисса, малышка, ты отлично выглядишь. И где ты раздобыла этот здоровенный тесак? Как бы к нам полиция не привязалась!

– Это из моих личных находок в нижних ходах. Думаю, его изготовили охотники или путешественники.

Лайам попросил посмотреть, достал лезвие из ножен, оценил работу, проверил остроту пальцем, а потом вернул.