Облако

Под ногами хрустел гравий.

Спокойно, подумал Вадим, может, и раньше времени ты напрягся. Трое почтенных городских жителей после плотного ужина вышли на вечерний моцион прогуляться и обсудить последние новости. Завязать разговор, спросить их о чем-нибудь? Интересно только, о чем – как пройти в библиотеку? Да, будет в самый раз.

Приближавшиеся фигуры быстро разделились – прибавив шагу, двое зашли с боков, движения их резко ускорились, мгновенно приблизившись, схватив и заломив ему руки за спину, они повели его, полусогнутого, толкая перед собой; не оглядываясь, третий шел впереди. Шагов через пятьдесят они стащили его с улочки; пройдя по размытой глинистой тропинке между какой-то свалкой и кирпичным сараем, они вытолкнули его на ярко освещенную поляну, человек семь или восемь, сидевших вокруг костра, повернулись в их сторону; отпустив Вадима и толкнув его в спину, конвоиры отступили; с хрустом распрямляя заломленные руки, Вадим выпрямился – сидевший отдельно от остальных истощенно-худой босой человек в грязной длиннополой шинели рывком поднял голову, отблеск костра высветил его странное полудетское лицо. Вскочив, на мгновенье замерев и вдруг подпрыгнув, он в два прыжка приблизился к Вадиму вплотную.

– На Стахановке, – словно отвечая на немой вопрос, произнес за спиной у Вадима чей-то хриплый голос.

Быстро придвинув голову, заглянув в самые зрачки Вадиму, тут же отпрыгнув, как-то странно обмякнув, человек быстро зашевелил губами, блуждая взглядом по траве.

– Хороший… Хороший… Издалека… Издалека…

Снова прыжком приблизившись, искривленно согнувшись, плачущим взглядом он вновь впился в лицо Вадима снизу вверх.

– Бежит слезинка, капает… День капает, век капает… Как осушить? Ни кнут, ни пряник… Ни кнут, ни пряник не помогают. Как?!

Словно внезапно целиком уйдя в себя, что-то беззвучно шепча, безвольно отступив на шаг, он скрючился, изломанно держа руки; кто-то из сидевших у костра что-то бросил в пламя, костер полыхнул, лица смотревших на Вадима людей не шелохнулись. Застыв, упершись взглядом в одну точку, человек истощенно шевелил губами.

– Платить… За все платить… За справедливость… За Божью справедливость… Ни кнут, ни пряник…

Вдруг разом переменившись, дернувшись как-то боком, он остро взглянул на Вадима.

– «Люди навсегда останутся глупенькими жертвами обмана и самообмана, пока не научатся за любыми религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов».

Губы его отвердели, во взгляде на мгновенье блеснул ничем не затененный острый ум.

– Вот ведь как…

Коротко вздрогнув, бросившись к Вадиму, он схватил его за лацканы, вновь лихорадочно заглядывая в глаза.

– Тухачевский… Не смогли, не прорвались… А если бы… Эффект домино… И тогда все, все разом… А?

Враз обмякнув, он отшатнулся, бессильно шаря взглядом по траве.

– Иначе нельзя… Иссушат, изведут, обессилят… Ни кнут, ни пряник… Не выдержать. Если только все, все разом…

Он резко обернулся к Вадиму.

– А если нет?!

Мгновенье замершим взглядом он смотрел в пространство.

– Только Божьим, словом Божьим… Иначе – не выдержать… Только Бог, только Бог…

Вдруг дернувшись, взорвавшись слезами, рухнув наземь, страшно кривясь, он закрутился юлой по траве.

– Грешен! Грешен я! Грязен! Прости меня, Господи, в ничтожности моей…

Судорожно вытянувшись, руки его царапали землю.

– Из грязи происшел, грязь извергаю…

Изогнувшись дугой, вновь свернувшись клубком, он забился на земле с вывороченно запрокинутой головой, словно что-то выбивая из себя.

– Грешен! Гнусен!

Вывалянный в грязи, внезапно вскочив, вновь прильнув к Вадиму, снизу вверх, дергая за лацканы, он потянулся к нему, моляще заглядывая в глаза.

– Скажи: спасемся? Верою спасемся?

В судорожном ожидании глаза его, слезясь, не мигая, смотрели на Вадима.

Что сказать ему, – подумал Вадим. – Сказать как есть? Нельзя, не поймет. Или поймет? Что он поймет…

Мгновенье помедлив, подняв глаза, стараясь попасть в тон, Вадим встретил его взгляд.

– Воздано будет каждому по вере его…

На мгновенье застыв в неподвижности, отскочив, бросив быстрый лукавый взгляд на Вадима, человек подпрыгнул, изогнувшись; глаза его загорелись; словно ликуя, он закружился, подпрыгивая, вокруг Вадима словно в танце, сияя, торжествующе тыча в его сторону пальцем.

– Не верует! Не верует!

Разом потухнув, вплотную подойдя к Вадиму, склонив голову набок, серьезно, словно извиняясь, он заглянул в глаза ему.

– Только словом Божьим… – в глазах его мелькнула ласковая укоризна, – а с иными – нет… Иным – нельзя…

На излете, словно теряя интерес к разговору, он вяло махнул рукой в сторону сидевших у костра.

– К Богу! К Богу его ближе!

Резко обернувшись, он вскинул руку, рот его перекосился криком.

– На крест его!

Вскочив и бросившись к Вадиму, люди, сидевшие у костра, повалив, заломанно держа его руки, туго связали ремнем его ноги; лежа на животе, повернув голову, он увидел прислоненный к стене сарая массивный деревянный трехметровый крест. Волоча по земле, они потащили его к стене, кто-то уже положил крест плашмя; затянув его на крест, еще одним ремнем они туго привязали его ноги; прижав раскинутые руки, они примотали их к перекладине. Несколько человек уже присели у изголовья, поднатужившись, дружным движением они приподняли крест с примотанным к нему Вадимом, подбежавшие еще несколько человек подперли вертикальную балку; напрягшись, согласным усилием они взметнули крест вертикально. Навалившись, кантуя, как на стройке, они придвинули крест к стене сарая и оставили прислоненным. Откуда-то взялась стремянка, встав на ее нижнюю ступеньку, кто-то сунул под нос Вадиму привязанную к длинной палке губку, пропитанную чем-то парализующе терпким, туман ударил ему в голову. Вознесенный над крышей сарая, пытаясь пошевелиться, чувствуя насмерть примотанные руки и ноги, подняв голову, он различил вдали, в уплывающей мгле контуры дома и несколько тускло мерцавших окошек. Люди, глядя на него, полукругом стояли внизу. Какой-то человек в треухе и ватнике, присев, возился у подножья креста, в ящичке блеснули гвозди. В изумленной досаде, замутненно, пытаясь собрать расползающиеся мысли, Вадим смотрел на них. «Идиоты, болваны, изверги… Они что, серьезно? Почему сейчас? Безумная толпа… Почему сейчас! Почему так рано? Изверги…» Встав на стремянку, человек с гвоздями в кулаке быстро поднялся, оказавшись вровень с Вадимом; деловито осмотрев его руки, вытащив из-за пояса молоток, взяв один гвоздь в зубы, он примерил другой к его запястью, люди, стоя внизу, без выражения смотрели на них. Заторможенно, неверяще, не в силах понять, Вадим смотрел на расплывающиеся внизу их головы и плечи. «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят», – промелькнула в нем невесть как залетевшая в голову мысль. Вытащив торчавший меж зубов гвоздь, человек сунул его в карман; приставив гвоздь к запястью, он замахнулся молотком, завороженно Вадим смотрел, как движется его рука.

«Может быть, я – Христос?» – подумал он.

Блеснула ослепительная вспышка, и сознание оставило его.

* * *

Лампочка в круглом абажуре и белый потолок. С трудом приподнявшись на локте, Вадим огляделся, заново примеряя толчками возвращавшийся разум, – комната была бедно обставленной и чистенькой. С заваленного книгами стола свисали загнутые углы географических карт, на ковре справа над кроватью серебрилось с полсотни разнообразных кинжалов и кортиков. Вадим прислушался – через полуоткрытую дверь доносились шаги; судя по скромному потрескиванию, где-то рядом жарилась яичница.

Вошедший в комнату коренастый широколицый человек со шкиперской бородкой и с чайником в руке, увидев очнувшегося Вадима, одобрительно кивнул.

– Оклемались? Я уж решил подождать, не стал вам нашатырь под нос совать.

– Спасибо, – сказал Вадим. – Вы – святой Петр?

Человек усмехнулся.

– Георгий. Хотя до святого мне далеко. Как, впрочем, и вам.

Вадим посмотрел на свои запястья, следов гвоздей на них не было.

– Да, теперь уже вряд ли. Хотя этот юродивый имел серьезные намерения.

Человек знающе качнул головой.

– Лешка-попрыгунчик. Они в него, как в идола языческого, верят. Я как увидел, что они кого-то ведут, решил – лучше прослежу, мало ли что. Светошумовые гранаты помогли – всегда их на всякий случай с собой ношу.

Вадим покрутил головой, выбивая остатки одури.

– Тут что, каждый день кого-то распинают?

– Да они бы с радостью, только кто сюда заходит. Завод закрыт давно, а жилых домов, считайте, и нет. Общежитие старое да эта хибарка – еще от частного сектора осталась. Слава богу, хоть электричество и воду не отключают.

Вадим смущенно взглянул на него.

– Вы уж извините. Тяжело, наверно, было меня тащить.

Человек бегло-оценивающе смерил его взглядом.

– Да нет, у вас – только рост, так-то и потяжелей таскать приходилось. С двоих из них ремни снял, лямку сделал. Техника-то известная.

Поднатужившись, Вадим сел на кровати. Голова все еще кружилась.

– В другое место перебраться не пробовали? – вспомнив Алю, спросил он. – В центре много квартир пустует.

Человек пожал плечами.

– А смысл? Доходяги эти все равно ко мне не полезут – если вы об этом. А крыша над головой и здесь есть. Какое ни есть жилье, а все-таки свое – я еще отсюда в училище уходил, а после отставки вообще удобно было – тут рядом автобусная остановка была, пятнадцать минут – и на точке, прямо до места работы автобус ходил.

Вадим невольно усмехнулся.

– Это тот, что поперек улицы стоит?

Человек усмехнулся в ответ.

– Ну, что именно этот физический экземпляр, не поручусь, а так-то их много ходило – прямо до химкомбината.

Почувствовав, как какие-то шестеренки с трудом щелкнули в его голове, Вадим заторможенно поднял глаза на него.

– Погодите… Это дом три, корпус один?

– Ну, корпус – сильно сказано. Дом, впрочем, тоже.

– Георгий… Георгий Иванович. Так вы – Казначеев?

Человек задумчиво взглянул на него.

– Получается, ко мне шли.

– Получается, к вам. Я Вадим.

Мгновенье человек словно заново разглядывал его.

– Сейчас угадаю. Из Москвы?

– Угадали.

Как-то безнадежно человек кивнул.

– Приезжих в последнее время особенно видно.

Он махнул рукой.

– Ладно, подсаживайтесь. Как бы то ни было, позавтракать все равно не мешает.

– Позавтракать или поужинать?

– А есть разница?

Ухмыльнувшись, Вадим подсел к столу. На ходу его еще немного шатало. Поставив на стол стопку тарелок, человек ушел на кухню. Минуту он громыхал там кастрюлями; вернувшись со сковородкой и банкой разогретой тушенки, он разложил по тарелкам яичницу и сел за стол. Сообразив, что это первая его еда за два дня, стараясь быть скромным, Вадим вытряхнул себе в яичницу немного тушенки. За пару минут они покончили с едой; разлив по чашкам чай, хозяин нехотя откинулся к спинке стула.

– Ну что, спрашивайте, что хотели. Хотя я знаю, зачем вы пришли.

– Я знаю, что вы знаете.

– Ну, это-то мудрено не знать. Проблема в городе одна.

Помедлив, он бросил на Вадима испытующий взгляд исподлобья.

– И кто вас послал на этот раз?

Вадим усмехнулся.

– Угадаете?

– Мэрия была, МЧС было, «фуражки» были… Те, кому принадлежит комбинат?

– Почти. Те, кому принадлежат те, кому принадлежит комбинат.

– Ну, это не принципиальная разница.

– Они считают ее принципиальной.

– Не важно, что они считают. Ну а вы-то сами чего хотите?

Между прочим, хороший вопрос, устало подумал Вадим. Несколько мгновений он молчал. Поморщившись, он поднял на хозяина глаза.

– Ладно. Объяснимся.

Он помедлил, тяжело глядя на хозяина.

– Те, кто обратился ко мне, хотят разморозить не приносящий дохода актив – это их право, они таковы, каковы они есть, это бизнес. Что до меня, то в иной ситуации я, возможно, не согласился бы, но обстоятельства сложились так, что я согласился, и, поскольку это произошло, получается так, что мои и их интересы на данный момент совпадают – не будем касаться вопроса почему, не важно почему. И коль скоро я здесь, и раз, как всем очевидно, главное препятствие к нормальной жизни здесь – это Облако, то я намерен покончить с Облаком – согласитесь, что цель весьма праведная и никоим образом не заслуживает осуждения – в конце концов, жить в вечной тьме неестественно для человека.

Хозяин нетерпеливо покачал головой.

– Речь не о том, что она заслуживает осуждения. Но как вы собираетесь покончить с Облаком? Вы что – химик?

Быстро подняв глаза, Вадим отсекающе-жестко помотал головой в ответ.

– Не в химии здесь дело. Я не химик, и я всего лишь второй день в этом городе, но кое-что мне ясно как день – извините за такой каламбур, учитывая местные условия. Можно годами сидеть здесь, как это делают эти несчастные, которые пытаются определить химическую формулу Облака, и ни на йоту не приблизиться к разгадке. Но даже если они установят ее – что сомнительно, – беда в том, что это никому и ничему не поможет. Химические подробности – это флер, это облако мошкары, вьющееся перед реальной картиной и не дающее ее разглядеть. Вы опытный человек, и я хочу, чтобы вы понимали – если еще не поняли, – появление такой специфической субстанции, как Облако, не могло быть следствием технологической случайности или аварии. Вещество с такими специфическими свойствами могло быть лишь результатом разработки. И я сильно сомневаюсь, что эта разработка входила в число плановых – особенно принимая во внимание специфику комбината.

Хозяин по-профессиональному внимательно взглянул на него.

– Что вы имеете в виду?

– То же, что и вы. Понятно, что комбинат занимался производством химических вооружений. И сомнительно, чтобы в фарватере этих занятий результатом могло оказаться совершенно безопасное вещество.

Поморщившись, хозяин отвел глаза.

– Ну, насчет того, что это вещество безопасное…

– Это очень важное замечание, и потом я попрошу вас к нему вернуться, но сейчас я хочу сказать о другом. И о гораздо более важном.

Он прицельно взглянул на хозяина.

– Не было никакой аварии на комбинате. «Субстанция черного цвета» выделяется ровно столько времени, сколько нужно, чтобы накрыть весь город, потом разом останавливается, потом планомерно раз в месяц порционно подкачивается, чтобы держать систему в равновесии, управление технологическим процессом теряется на время выброса, потом, по окончании выброса, как по мановению волшебной палочки восстанавливается, все оборудование в исправности, ни взрывов, ни повреждений – это не авария, это управляемое системное вмешательство, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать это. И поэтому я хочу задать вам два вопроса. Вы восемь лет проработали на комбинате, вы знаете людей – причем не только анкетно, но наверняка и человечески, вы были глаза и уши государства в этом механизме. Поэтому я вам задам почти классический вопрос сыщиков из детективных сериалов – не замечали ли вы чего-то необычного в поведении специалистов-разработчиков комбината?

– Чего именно необычного?

– Не знаю. Все что угодно. Может быть, в какой-то момент кто-то из них вел себя как-то особенно нервно; может быть, среди них выделилась какая-то неформальная группа, явно связанная какими-то отношениями – и какими-то целями, – не имеющими отношения к служебной деятельности; возможно, кто-то из них вдруг стал каким-то особо осторожным, или они начали общаться между собой какими-то намеками или условными словами, показывающими, что им совместно есть что скрывать, – не знаю, не могу точно определить. Но это только первый вопрос, а есть и второй, и он гораздо важнее первого. Где находится центр управления технологическим процессом комбината и есть ли способ туда попасть.

Помедлив, хозяин оценивающе поднял на него глаза.

– И зачем это вам?

– Чтобы выполнить то, что я должен сделать. Я ничего не понимаю в химии, но в теории систем я кое-что понимаю. Вмешательство такого масштаба могло быть выполнено только централизованно – и единственным инструментарием для него могла быть действующая система управления. Ясно, что бороться надо не с последствиями, а с корнем проблемы. И если вы хотите поразить дракона, то первое и лучшее, что вы можете для этого сделать, – это проникнуть в логово дракона. Потому что большинство его уязвимостей, скорее всего, там. И если центр управления технологическим циклом комбината существует, то, попав туда, я, скорее всего, разберусь, что привело к появлению Облака. И я уничтожу его.

С сомнением бросив взгляд на Вадима, хозяин некоторое время молчал. Недовольно кривясь, глядя в сторону, он пожевал губами.

– Ну что… Хоть какая-то позиция…

Он вновь повернулся к Вадиму.

– Кто вы по образованию?

– Радиофизик. Плюс мехмат.

– То есть умеете взламывать компьютерные системы?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вот близятся знамена царя Ада (лат.) – Данте, «Ад», песнь 34.