Полная версия
Темное время
– Мне необязательно стараться, – сообщил я вслед Темиру. – Я клятву Гиппократа не давал, моя совесть чиста. Привет деду!
Парень остановился так, будто ему в спину снежком залепили, и медленно повернулся ко мне.
– Прежде чем вы скажете какую-то глупость, молодой человек, я должен вам напомнить, что именно они обходятся нам дороже всего, – продолжил я. – А уж каким боком встают угрозы, особенно направленные в адрес тех, кто может быть полезен в той или иной ситуации, это вообще ужас!
– Друзья! – Вагнер вскочил с лавочки. – Давайте держаться в рамках вежливости. Да и вообще… Ладно Темир, он совсем еще молодой человек, его эмоции захлёстывают. Но вы-то, Александр! Вы же взрослый человек!
– А что, собственно, такого было мной сказано? – изобразил удивление я. – Юноша рекомендовал нам с вами работать лучше, я ему объяснил, что не все в этом мире обязаны выполнять его указания.
Ну тут я душой покривил чутка, куш мне предложен достойный, но не семейством же Арвен? Или Арвенов? Не знаю, как правильно.
– Думаю, мы найдем точки соприкосновения, – мягко проговорил Вагнер. – Точнее – они ведь уже найдены, не так ли? Темир, а вы идите и поддержите вашу маму. Ей сейчас как никогда это необходимо.
Промолчал мальчишка, пошел, куда посоветовали. Но дедуле наверняка настучит, можно не сомневаться.
Нет, все-таки в такие дела уставшим ввязываться нельзя, в сотый раз себе это повторяю. И правда – чего я на этого подростка сорвался? Нашел тоже с кем меряться, кто выше на забор писает, отыскал достойного соперника. Прямо даже стыдно стало.
– И все-таки. – Петр Францевич проводил взглядом две человеческие фигуры, которые вскоре сели в автомобиль, снова уселся на лавочку и сплел пальцы рук в «замок». – Ваше решение, Александр. Я бы хотел его услышать. Тем более что теперь вы четко осознаете, насколько для меня важно исцелить Руслана. Эта клиника – мой… Наш с Яной ребенок. И мысль о том, что кто-то может прийти и потребовать ее часть, гложет нас давным-давно. Да, приходится признать, что когда мы ее создавали, нам пришлось прибегнуть к помощи семейства Арвенов, довольно влиятельного в деловых кругах. После мы не раз делали им предложения о выкупе акций, но они всякий раз отказывали. Постоянно отказывали! И этот случай наш единственный шанс, как бы цинично это ни звучало.
– Согласен. – Сквозь листву скользнул солнечный луч, на секунду ослепив меня, и я, как в детстве, прищурил глаз. – Другого такого может не быть.
– Я все понимаю. – Вагнер закинул ногу на ногу. – Скажем так – сумма вашего гонорара будет удвоена. Это хорошие деньги. Разумеется, при условии благоприятного исхода для больного.
– Сложно сказать, какой из исходов для товарища является благоприятным, – вздохнул я. – Как по мне, прямо сейчас это вариант сдохнуть побыстрее, потому как чем в таком состоянии существовать, лучше уже вообще никак не жить.
– И все же? – мягко, но непреклонно спросил Вагнер. – Ваш ответ, Александр?
– Секунду, – попросил я его и достал телефон. – Сначала кое с кем поговорю, потом закончим. И сразу – если человек скажет «да», то вы утроите два гонорара.
– Утрою? – изумился Петр Францевич.
– Ну да. Вы тогда оговорились, когда сказали «сумма будет удвоена». Правильно – «утроена». Ну-ну, акции все равно вам бы обошлись дороже, и вы это прекрасно знаете. Да и вообще еще не факт, что дело выгорит. Там все так сложно…
Девушка сняла трубку почти сразу, после второго гудка.
– Ничего себе, – вместо «здрасьте» удивился я. – Виктория, возможно я себе льщу, но вы что, ждали моего звонка?
– Да, Саша, – с легким придыханием ответила та каким-то незнакомым голосом.
– Сдается мне, ошибочка вышла, – сообщил собеседнице я и глянул на экран смартфона.
– Не ошиблись. – Вот теперь я узнал голос Виктории. – Я тоже иногда люблю пошутить.
В жизни бы не подумал!
– К тому же, я на самом деле жду звонка, – продолжила девушка.
– Вот ведь, – расстроился я. – Значит, не стоит вас отвлекать? А у меня важный разговор. Точнее – дело по вашей части. Любопытное! Я, по крайней мере, ничего подобного до сегодняшнего дня не видал. И к тому же в моих нынешних планах значится все-таки выманить вас в какой-нибудь приличный ресторанчик. Вы просто не знаете ничего про мое упорство, я если чего решил, то непременно сделаю. И потом, мне сегодня даже позавтракать толком не довелось, а дело движется к обеду. Неужели вы мне позволите мне умереть от голодной смерти, прекрасная Виктория?
– Последняя фраза мне не очень, а все остальное… – Девушка задумалась. – Почему бы и нет? У нас тут неподалеку от отдела есть милое кафе, там неплохо готовят. Сейчас вам сброшу на телефон адрес, вы как приедете туда, мне позвоните, я подойду.
– Договорились, – обрадовался я. – Жду сообщение!
– Куда мы едем? – деловито спросил меня Вагнер.
– Мы? – хмыкнул я. – Мы никуда. Вы остаетесь здесь, Петр Францевич, дабы нести за наличный и безналичный расчет исцеление страждущим. А вот я отправляюсь обедать с красивой и умной женщиной, которая, возможно, сделает ваш бизнес по настоящему семейным.
– Деньги? – уточнил он. – На представительские расходы?
– Больше никогда мне ничего подобного не предлагайте, – попросил его я. – И не надо иллюзий, я у вас не служу. Это разовая акция, не более того. И если вы сейчас про себя произнесли что-то вроде скептического «да-да-да», то хочу вам сообщить интересную новость. Я не знаю, как врачевать ту дрянь, что добивает господина Арвена, но зато могу узнать, как ее на кого-то напустить. Ломать не строить, Петр Францевич, первое всегда проще второго. Я доступно изложил свои мысли?
Деньги я люблю, а вот кабалу – нет. От этих самых расходов до цепочки на шее два шага. Сегодня предложил это, завтра трудовой договор, а послезавтра? Мне одной Ряжской хватит за глаза. Ну да, недавно я ее «причесал», вот только для нее это ничего не значит. Эта женщина умеет ставить перед собой цели и добиваться их любой ценой.
– Предельно, – ответил Вагнер. – Машина в вашем распоряжении.
Ну да, конечно, поеду я на ней прямо до места встречи, как же. Наверняка водитель тут же «стукнет», где я высадился и куда зашел. Вагнер не шпион, но лишнего ему знать не надо. С него станется внезапно нагрянуть за наш столик и тем самым все испортить.
Потому я вылез из машины рядом с метро «Тургеневская» и сразу нырнул в «подземку», решив, что лучше проеду пару остановок ей. Так спокойней будет.
Кафе и правда оказалось по-домашнему уютным, а Виктория не заставила себя долго ждать.
Сначала все было очень мило, она сделала заказ, а после любезно разрешила мне не ждать ее, когда официантка принесла отбивную с гарниром. От вина, правда, отказалась, сообщив, что на службе.
– Так что у вас за вопрос? Давайте сразу его проговорим, чтобы не обмениваться пустыми репликами, – предложила девушка, с улыбкой глядя на то, как я кромсаю мясо ножом. – И можете говорить с набитым ртом, я к этому привыкла. Мои коллеги только так и поступают, особенно Мезенцева.
– Есть один человек, его крепко прокляли, – все же прожевав кусок, сообщил ей я. – Ну или порчу навели. В жизни такой жути не видел.
– Вы много чего не видели, – резонно заметила Виктория. – И всякий раз будет казаться, что хуже быть не может. Это не так. Будьте любезны, переходите к конкретике.
– Не к столу рассказ, – предупредил я ее.
– Меня ничем не смутишь, – заверила меня Виктория. – Считайте, что я патологоанатом, тем более что где-то так оно и есть.
– Мужик весь в гное, – поморщился я. – Это жуть какая-то. Даже не знаю, как этого Руслана описать правильно…
– Руслана? – напряглась Вика. – Его зовут Руслан?
Глава третья
– Ну да, Руслан, – подтвердил я, окунув кусочек отбивной в томатный соус. – Арвен. Серьезный дядька, владелец мощного банка, который в рейтингах… Виктория, что-то не так?
Девушка смотрела на меня очень странно, а ее лицо скривилось так, что было совершенно не ясно – то ли она заплакать собирается, то ли засмеяться.
– Не так, – наконец произнесла она. – Или, наоборот, так.
– Такое дело, Виктория… – Я положил вилку с нанизанным на нее кусочком отбивной на тарелку. – Дураком надо быть, чтобы не допереть до простой вещи, а именно до того, что вам это имя знакомо, причем неплохо.
– Знакомо, – повторила, как заводная игрушка, девушка. – И неплохо. Так вы говорите, Саша, что он совсем плох?
– Шмат мяса, сочащийся гноем, – осторожно подтвердил я, пытаясь по лицу собеседницы понять, печалят ее эти новости или радуют. – И боли неслабые испытывает, ему их наркотой какой-то медицинской купируют.
– Жаль, – еле слышно прошелестела Виктория. – Снисхождения он не заслужил.
Ну хоть ясность появилась. Если так, то особой любви у нее к Арвену нет. И шансов на то, чтобы выжить, у этого господина тоже больше не имеется. Что до меня – я ему помогать в любом случае теперь не стану, поскольку данная ситуация из числа тех, когда ты точно должен для себя решить, с какой стороны баррикад оставаться. Тут мне думать особо не о чем.
– Как скажете, – нейтрально произнес я, снова берясь за вилку и нож.
– Саша, а вы теперь наемник? – вдруг спросила девушка своим обычным голосом. – Да?
– С чего вы взяли? – удивился я.
– Просто вы уже второй раз прибегаете к моей помощи ради решения проблем других людей. На филантропа вы, уж извините, не похожи, к тому же людей, пострадавших в обоих случаях, проживающими за чертой бедности не назовешь.
Я рассмеялся, вызвав у собеседницы удивление.
– И правда, всё именно так выглядит. Но это не более чем случайность. Нет, Виктория, я не ступил на скользкий путь оказания сомнительных услуг. Просто так получилось, так расположились звезды.
– А Арвен? – глаза девушки нехорошо сузились. – Получается, вы помогаете ему не из-за денег? Он что, ваш приятель?
Ай-яй, как смотрит. Сдается мне, теперь я знаю, кто именно напустил на Руслана такую жуткую хворь. Или, как минимум, тому поспособствовал.
– Нет, не приятель, – миролюбиво ответил я. – Мне сегодня впервые в жизни его увидеть довелось. Просто один человек замолвил за этого товарища слово. Полезный человек, замечу особо. Виктория, да не смотрите вы так грозно! Для меня с некоторых пор авторитетов нет, мне что бомж, что депутат – все едино, потому как теперь я точно знаю, что там, за чертой жизни, все люди одинаковы и мечтают об одном и том же. Права народная мудрость, на том свете карманов нет, и туда ничего не унесешь – ни золото, ни власть, ни приватный счет в Швейцарии.
Кстати. Неплохо было бы узнать пару-тройку кодовых слов к подобным счетам. Чем хорош данный способ хранения денег – истинную личность владельца там, в Швейцарии, никто не знает, в том и смысл анонимности. Да и не нужна она там никому, их частенько через фирмы-посредники открывают. Главное – знать кодовое слово и владеть уникальным ключом-флешкой, именно они откроют тебе доступ к деньгам. Казалось бы – в чем отличие этого швейцарского счета от нашего обычного? Да в том, что их, такие счета, как правило, держат отдельно. Отдельно от любимой семьи и верных друзей. И иногда случается так, что информация про подобные счета уходит в могилу с тем, кто был его владельцем.
Но в моем случае чужая смерть – это только начало чьего-то пути.
– Так зачем же вы помогаете Арвену? Если вам плевать на авторитеты?
– Помощью это и не назовешь, если честно. Так, приехал, глянул… Но вообще – ради выгоды, разумеется. Нет, деньги деньгами, это уж само собой, меня бы просто не поняли, не потребуй я их, сами знаете, в каком мире мы живем. Но главное, повторюсь, не это. Дело в том, что проситель является довольно весомой фигурой в фармакологии. Сеть аптек, собственное производство лекарств, клиника, короче – полный набор, и вот это мне очень и очень интересно. Вы же знаете мой профиль – зелья, порошки, снадобья. Есть ингредиенты, которые так запросто не купишь, есть такие, которые вовсе не добудешь, просто в силу того, что не растут они в Средней полосе России. Я же не полечу в Бразилию ради одного корешка или травинки, верно? И вот тут…
– Я поняла, – оборвала мой рассказ Виктория. – Извините, Саша, я подумала о вас плохо.
– Да ничего. – Кусочек мяса наконец-то отправился в рот. – И правильно сделали. Человек я так себе. Дрянь человек, скажем прямо. Но это не помешает мне доесть вот эту отбивную, а после позвонить тому, кто просил о помощи, и сообщить, что я ничем ему и господину Арвену помочь не могу.
– Вы хотите удружить мне? – уточнила Виктория со слабой улыбкой. – Это мило. Я оценила. Нет, серьезно. Но, ради правды, у вас все равно ничего не получилось бы, Арвена уже не спасти. Что-то можно было предпринять в течение первых трех дней после того, как он был проклят, а после – всё. Знаете, что лежит в основе заговора? Гнилая вода из центра Шатурских болот, взятая в апрельское полнолуние из чарусьи, недавно поглотившей детскую душу, да еще и зачерпнутая тем, кто эти места охранять поставлен. Осечки быть не может. Арвена пожирает не болезнь, его разъедает природная злоба гнилой воды. Вы никогда с ней не имели дела?
– Нет, – помотал головой я, а после осторожно спросил: – Виктория, я понимаю, что мы знакомы не первый день, но при этом не настолько, чтобы вы вводили меня в курс данного деяния. Я не совсем дурак, уже сообразил, что вы приложили руку к недугу, поразившему господина Арвена, но все равно это не очень правильно. Подобное лучше оставить при себе. Просто в силу того, что ваши же коллеги могут не очень адекватно воспринять ваши действия. От меня информация не уйдет, даю слово, но если вы и дальше будете так откровенничать, то кто знает, чем это кончится?
– Они в курсе, – огорошила меня Виктория. – Я сама на болота и не сунулась бы, побоялась. Пал Палыч воду добывал, тамошний болотник его давний должник. Саша, вы же знакомы с Пал Палычем?
– Само собой, – подтвердил я. – Он ко мне в Лозовку приезжал. Так, получается, этот Арвен по вашему ведомству проходил? Тогда понятно. То-то его банк ЦБ не прихлопнул. Правда, я всегда был уверен в том, что ни с цбшниками, ни с налоговиками ни одно чародейство не справится, поскольку у них на это иммунитет, но, как видно, ошибся.
– Нет, – покачала головой девушка. – Арвен обычный человек, он никак не связан с миром Ночи. Вернее, когда-то он очень хотел заглянуть за окоём обыденности, причем настолько, что перешел грань дозволенного, за что в результате и поплатился.
– Ясно, – отозвался я, хотя на самом деле это было не так.
Но в такой ситуации лучше в расспросы не лезть. Захочет Виктория – сама все расскажет. Не захочет – значит, не захочет.
Так оно и вышло.
– Несколько лет назад Арвен убил человека, которого я очень любила, – вычерчивая ногтем по столу замысловатые узоры, произнесла девушка. – Не сам, разумеется, чужими руками, но разве это что-то меняет? Виноват не пистолет, а тот, кто нажал на курок. Непосредственного убийцу застрелил Коля, тогда еще совсем юный оперативник, а вот до Руслана мы не добрались, не успели. Он сбежал из страны, как видно, что-то почувствовал. Можно было бы добраться до него и там, где он затаился, но Олег Георгиевич запретил мне это делать, не хотел портить отношения с коллегами. И потом – тот, кого он убил, лежит здесь, на этой земле, стало быть, виновник его смерти тоже должен умереть тут. Так оно и получилось, прошло время, и Арвен вернулся, чтобы за все заплатить. Простите уж за пафосные и банальные слова.
– Не за что извиняться, – заверил ее я. – Все правильно сказано. И смерть у него такая, что врагу не пожелаешь.
– Только мне этого мало, – очень тихо и очень жестко произнесла Виктория. – Знаю, что мои коллеги не одобрили бы то, о чем я хочу вас попросить, Саша, но мне это безразлично.
– Не надо, а? – предложил я. – Не стоит произносить вслух то, что у вас на уме. Это очень, очень плохая идея. Этот гад и так подыхает как собака, истекая гноем и корчась от боли. Куда уж хуже?
– Вам ли не знать, что хуже? – таким голосом произнесла она, что мне стало немного не по себе. – Вы же Ходящий близ Смерти, потому разбираетесь в данном вопросе лучше, чем кто-либо другой.
– Потому и советую обратить свое внимание на салат «Цезарь», – показал я на девушку-официантку, которая как раз принесла заказ моей спутницы. – Это куда разумнее и целесообразнее.
Дело не в том, что мне не хочется помогать этой Снежной Королеве, нет. В обычной жизни для нее лично я готов сделать очень многое, без проблем. Я за добро всегда плачу добром, да и вообще она мне нравится. Но при этом я помню, кто она такая и где служит, в этом все дело. Нет, подставы ждать не стоит, это сто процентов, но если вдруг все всплывет, то ее из событийной канвы выведут за ручку, а меня отправят за борт. По-любому. Потому что от ее просьбы, пусть пока и невысказанной, за километр тянет открытой могилой.
– Я хочу, чтобы Арвен страдал не только при жизни, но и после нее, – отчетливо произнесла Виктория, дождавшись того момента, когда официантка от нас отдалится.
– Все-таки сказали, – поморщился я. – Ну вот зачем?
– Потому что это справедливо, – нахмурилась девушка. – Потому что так будет правильней.
– Никто не знает, что на этом свете правильно, а что нет, – возразил я. – Никто. Зато мне лично прекрасно известно, что благо для одних всегда является горем для других, а мы сейчас говорим о такой тонкой штуке как посмертие. Виктория, это очень, очень хреновая идея, поверьте ведьмаку, пусть даже и начинающему. Я живу под Луной меньше года, но уже понял, что с этими вещами играть нельзя. Покон есть Покон, за все сделанное с каждого из нас когда-нибудь спросится.
– Я приму этот долг на себя, – заявила моя спутница. – Даю слово. И моих друзей из Отдела тоже не опасайтесь, даже если они что-то узнают, по вам это никак не ударит.
Умная. Все поняла.
– Это вы так думаете, – продолжил упорствовать я. – А Нифонтов придет да и вспорет мне живот своим тесаком. Или Женька в голову выстрелит, когда я этого ждать не буду. И все, пишите письма.
– Вы не верите моему слову? – аристократично приподнялась левая бровь.
– Я не верю вообще никому, – буркнул я и отрезал еще кусочек мяса. – С тех пор как перестал быть обычным клерком с обычными радостями и горестями. И сразу – если вы сейчас заведете разговор о деньгах, то я оплачу счет, встану и уйду.
– Саша, это плохой человек, – неожиданно мягко произнесла девушка. – Очень плохой. Я же знаю, наводила справки. На нем много крови, много чужого горя. Я не прошу мести. Я прошу справедливости.
– Да не о том я! Вика, вы просите у меня того, от чего не то что подальше надо держаться, а бежать сломя голову! Поймите вы эту простую вещь!
– Понимаю. – Девушка перегнулась через стол, ее глаза оказались напротив моих. – Но мне это нужно. Четыре года, Саша. Четыре года я не живу, а просто существую, потому что в душе пустота. Мне известно, что месть не приносит счастья, и это на самом деле так. Но она дает покой и осознание того, что ты выплатила свой долг. Выплатила, и теперь можешь идти дальше. Саша, я просто хочу снова дышать полной грудью.
Ну вот что мне с ней делать, а? И почему я такой податливый, почему меня всегда можно уговорить сделать то, чего не хочется? Не всем, разумеется, такое удается, а только тем девушкам, которые мне нравятся.
А она мне нравится. Не знаю, чем, но – есть такое.
И потом – выполняя ее просьбу, я могу решить свою проблему. Даже парочку.
– Что вы хотите, Виктория? – Я приблизил свое лицо к ней так, что мы уперлись лбом в лоб. – Чего конкретно?
– Лишить его посмертия, – быстро ответила девушка. – Пусть душа Арвена скитается без упокоения.
– Нет, – сразу отказал я. – Не пойдет. Похоже, он негодяй тот еще, а значит, через десяток-другой лет его душа людям вредить начнет. Например, прибьется к Снежному Старику и станет забулдыг в сугробах морозить. Мне такие грехи не нужны, полагаю, за них раньше или позже счет предъявят. Не уверен в этом до конца, но проверять не желаю.
– Отвергая – предлагайте.
– Хорошо. – Я внезапно чмокнул девушку в щеку, не без радости заметив живой огонек, мелькнувший в ее глазах. – Извините, но надо было немного разрядить обстановку. Еще чуть-чуть, и это кафе могло пострадать от взрыва наших эмоций.
– Вы ловкач! – девушка улыбнулась, на щеках обозначились ямочки, а мое сознание внутри отчетливо произнесло: «Ауф, какая женщина!».
– На том стоим, – не без самолюбования произнес я. – Все-таки профессиональный банковский служащий, тем и кормимся. Кстати, о работе! Вика, вы все-таки кушайте салат, а мне надо кое с кем пообщаться.
Шутки шутками, а на работу позвонить все же надо, хотя бы приличия ради. Ну и градус напряжения за столом чуть понизить следует.
В последующие пять минут я выслушал по телефону кучу всякого разного, потому что моя коллега Наташка никогда не умела просто так принять и передать кому надо излагаемую ей информацию. Она сначала с ноткой зависти иронизировала над тем, что кое-кто довольно сомнительным путем сумел вымостить себе дорогу в личное светлое будущее, потом жаловалась на то, что пришло тепло, а за мороженкой сходить некому, после пересказала мне пяток свежих сплетен, и только под конец сообщила главное. То, что с утра пораньше в банк нагрянула Ряжская, не обнаружила меня, наорала на Волконского, который, в общем-то, был ни при чем, но при этом запретила разыскивать меня по телефону.
Логики в поступках Ольги Михайловны я не усмотрел, но это и не страшно, ибо повредить мне данный факт никак не может. Все равно скоро уволюсь, какая разница?
Виктория тем временем лихо умяла салат и теперь лакомилась клубничным мороженым. Значит, не все еще потеряно, значит, не совсем она внутри заледенела. Когда девушка в минуты душевных терзаний мороженое, торт со сливками или шоколадку не кушает с задумчивым видом, вот тогда беда. От такой надо бежать сломя голову, чтобы остаться в живых, ибо такие, как она, жалости и сострадания не знают.
– Ваше предложение, Саша, – поторопила она меня. – Обед заканчивается.
– Что-то мне подсказывает, что вы его можете растянуть на столько, на сколько захотите, – хмыкнул я. – Просто вам невтерпеж узнать, что мне пришло в голову.
– Невтерпеж, – подтвердила девушка.
– Еще раз повторю – лихое посмертие я ему устраивать не стану. Хотя бы потому, что не знаю, как это сделать в полной мере качественно.
– Разве? – изумилась Виктория. – Вы же Ходящий близ Смерти?
– Правильно, – согласился я. – Всё так. Но это не значит, что я умею обрекать души на вечные муки. К тому же, я ведаю не распределением, а утилизацией. А ну как его сразу после смерти отправят в конечный пункт назначения? Ну а насчет извлечения души из еще живого тела даже и упоминать не стоит, такое мне точно не по плечу. Да оно мне не нужно. Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе.
– Но… – поторопила меня Виктория.
– Но я могу отдать его маре, – отчеканил я. – Вы знаете, кто такие мары?
– Само собой, – задумчиво облизала ложечку девушка. – Если это шутка, то очень неумная.
– Какие шутки? – даже обиделся я. – Всё вполне серьезно. Скажем так – у меня с ними были кое-какие делишки, и я всегда могу обратиться к ним снова.
Виктория с минуту посидела молча, а после изрекла:
– Знаете, господин ведьмак, а вы полны сюрпризов. Причем опасных. Мары – очень, очень древние существа, до которых к тому же трудно достучаться. А уж как они любят на сладкое выпить душу того, кто их призвал… Но вы здесь и живы, это означает, что каким-то образом вам удалось с ними поладить. Примите мое восхищение.
– Это не ответ, – передернул плечами я. – Если «да» – хорошо. Если нет – других предложений не последует. Да и это вы у меня вытянули клещами.
– Да, – протянула мне руку Виктория. – И еще вот что… Вы не назвали цену. Что я буду должна вам за услугу?
– Одну «спасибу», – хмыкнул я. – Ничего вы мне не будете должны. Будем считать, что хоть раз в жизни я себя повел как нормальный мужик, который помогает женщине только потому, что он обязан это делать по сути своей. Просто так, без дальнего прицела. Вы же нас рожаете не для того, чтобы пособие получать, а по любви, верно? И потом – мне надо хоть одно доброе дело иметь в загашнике, чтобы не совсем уж сволочью себя ощущать. Правда, добрым его, по здравому размышлению, не назовешь.
– Немного хитрите, но это нормально, – одарила меня еще одной улыбкой девушка. – Ладно, сама решу, как именно вас отблагодарить. Но есть еще одно условие. Я участвую в переговорах с марой.
– Сразу нет, – немедленно отозвался я. – И не думайте.
– Да, – тоном, не оставляющим места для сомнений, возразила мне Виктория. – Не стоит спорить, сразу предупреждаю. Ну и, в конце-то концов, это в ваших интересах. Если что, именно этот аргумент отведет от вас все возможные подозрения сотрудников Отдела.