Дисгардиум 1. Угроза А-класса

Полгода в игре ради получения пары уровней? Ну его в бездну!

Меня хватило на несколько недель. Перепробовал все способы хоть как-то прокачаться, но не добился даже 2-го уровня – индикатор опыта заполнился лишь на 5 %. В особо тяжелые моменты приходили мысли закинуть в игру реальных денег, но дела у родителей пошли совсем плохо, они экономили на всем, так что и от этой идеи я отказался.

Вот только в Дисгардиуме мне все равно приходилось появляться. Причем ежедневно.

Каждый подросток, начиная с четырнадцати лет, обязан проводить там не менее часа в сутки. Мохнатые лапы «Сноусторма», компании-разработчика, убедили Департамент образования ООН, что это важная часть воспитания, дающая нам необходимые навыки социализации и подготовки ко взрослой жизни, будь она в реале или в Дисгардиуме.

Глава 1. Спустя полтора года

До конца урока осталось меньше пяти минут, и класс начал шуметь.

– Звонка еще не было, – сурово заметил Грег Ковач, наш учитель истории. – Займите свои места! Эдвард! Немедленно сядь!

Эд Родригез, лидер клана «Дементоры», со скрежетом подвинув парту, нехотя опустился на стул. Современная история – последний урок на сегодня, и парню не терпелось погрузиться в Дисгардиум.

– Я не закончил, – нахмурился Грег. – Плюс две минуты ко времени урока, молодые люди! Вы знаете, кого благодарить.

– Но, учитель! – возмутился Эд. – Мистер Ковач…

– Никаких возражений, Родригез!

Белокурая Тисса, сидящая за Эдом, прошипела что-то, очень похожее на «дерьмо». Она из клана Эда, и, похоже, у них сегодня назначен рейд.

– Плюс три минуты, Мелисса Шефер, – невозмутимо внес поправку историк и продолжил лекцию: – После краха мировой банковской системы…

Тисса закатила глаза и громко выдохнула, не разжимая губ. Эд, обернувшись, изобразил поцелуй. Девушка в ответ показала средний палец.

– …ООН. – Крупно вывел маркером Грег. – Это привело к созданию Единого мирового банка и единой мировой валюты. Кто скажет, как она называется?

– Феникс, – вразнобой ответил класс.

– Вот именно, – кивнул учитель. – Кто знает, как выглядит феникс?

Молчание. Зная историка, лучше ответить, иначе задержит нас еще на полчаса.

– Феникс – мифологическая птица, обладающая способностью сжигать себя и затем возрождаться, – сказал я. – Первое письменное упоминание мифа о фениксе встречается у Геродота.

– Ценю твои познания в мифологии, Алекс, но я спрашивал о денежной единице. Феникс не имеет материального воплощения. Это цифровая валюта, независимая от экономических и политических условий. В том же году произошло еще одно важное изменение в обществе…

Он заговорил о грядущих обязательных тестах на гражданство, о том, какое жалкое существование влачат неграждане и как они вымирают без всякой поддержки общества… Но под конец уже никто не слушал. В последние секунды дополнительных минут, назначенных преподом, мы стучали по партам, выкрикивая обратный отсчет:

– Три! Два! Один!

Грохот одновременно сдвигаемых стульев заглушил слова учителя о домашнем задании и грядущей контрольной.

Первыми из класса вырвались «дементоры», подгоняемые Эдом. Эти ребята серьезно относятся к Дисгардиуму, потому что видят в нем свое будущее. «Сноусторм», компания-разработчик, первой ввела игрокам плату за онлайн. А потом эта самая массовая многопользовательская игра с полным погружением получила еще и сертификацию ООН. Именно в ней проводят время и зарабатывают как неграждане, так и граждане с низкой квалификацией.

Для многих это единственный способ что-то изменить и добиться успеха в жизни. Но точно не для меня с моим криво созданным Скифом. А удалить персонажа и начать, создав его заново, в песочницах запрещают по каким-то причинам, ведомым одним разработчикам. Возможно, чтобы развивать в подростках ответственность за принятые решения.

Не спорю, поначалу было интересно открывать абсолютно новый мир со своими законами, правилами, географией, историей и расами. В нем даже физика другая, раз уж работают магия и телепорты. Но захватывающе было только в первые дни. Полоть сорняки или раз за разом перерождаться от смертельных укусов какого-нибудь паука-переростка? Нет, спасибо.

К тому же я загорелся космосом. На Марсе основали первые поселения, и мне казалось, что познавать настоящий новый мир куда интереснее, чем виртуальный. Я жадно глотал все материалы космических экспедиций, изучал требования для поступления в университет и готовился к экзаменам. Родители поддерживали мои устремления, откладывая деньги на учебу.

Каждый мой день в Дисгардиуме проходил одинаково. Обычно весь положенный час я просто сидел на лавочке возле таверны «Буйная фляга». Потом в игре появилась соседская девчонка Ева О’Салливан. Она не терпела даже намека на боль, а потому тоже была не в восторге от игры и стала убивать время со мной.

Скорее бы уже гражданские тесты, после них закончится доставшая меня обязаловка!

Думая обо всем этом, я спешил на выход. Количество школьных флаеров ограничено, и если не успеешь занять место, придется ждать, когда какой-нибудь вернется.

Так и произошло. Вернее, в одном из последних еще было пустое сиденье, но мне хотелось занять флаер единолично, чтобы управлять им вручную.

На крыше школы, где возле панелей солнечных батарей разместилась стоянка, сидела Ева. Она всегда ждала меня, чтобы полететь домой вместе. У ее отца дела пошли в гору, но они пока остались в нашем жилом комплексе.

– Алекс!

Лицо Евы озарилось радостью. Очевидно, я нравлюсь ей, но меня это не вдохновляет: она милая, но совсем не в моем вкусе и не следит за фигурой, поедая шоколадные батончики в количествах, многократно превышающих рекомендации Департамента здравоохранения.

– Как прошел твой день?

– Как обычно, Ева. Два урока этики современного общества, два – программирования бытовой робототехники, два – современной истории. Скукотища.

– О боже, никогда не понимала, зачем нам история? – воскликнула она и, изменив голос, попыталась спародировать своеобразную манеру речи Грега: – «Последним президентом Соединенных Штатов…»

– Угу.

Ева задумалась, сбитая с мысли. Я скинул рюкзак и сел рядом. Все флаеры улетели, и ждать нам предстояло минут десять, не меньше. Асфальт взлетной площадки источал запах битума.

– Еще этот чертов Дис, – вздохнула она. – Ты когда сегодня зайдешь? Как всегда, сразу, как пообедаешь?

– Угу. Быстрее начну, быстрее закончу. Зато потом можно делать что хочешь.

– А что ты хочешь делать? – сделав акцент на «что», Ева томно, как ей казалось, протянула последнее слово и скосила взгляд.

Кокетство – точно не ее конек. Где только она этого насмотрелась? Тем не менее я смутился.

– Только не то, что ты подумала, – ответил я, улыбнувшись. Мне не хотелось обижать Еву, она славная, и я знаю ее с детства. – Буду изучать материалы марсианской экспедиции Лемана.

– Понятно. Я просто подумала… Вдруг ты захочешь…

– Захочу что? – Обламывать лучше сразу, пока порыв не привел к неоправданным надеждам.

– Может… Может, мы посмотрим вместе? – на одном дыхании выпалила она. – Ну… материалы экспедиции…

– Прости, не сегодня. Родители занимаются новым проектом, не хочу, чтобы они из-за нас отвлекались.

Я тактично сказал «нас», хотя имел в виду только ее. Отец с матерью наконец-то получили какой-то несложный заказ, но клиент капризный, и лучше свести все риски к минимуму. С деньгами у нас в последнее время совсем туго.

Папа подозревает, что у мамы шашни на стороне, из-за чего все чаще прикладывается к бутылке, а выпив, становится параноидально подозрителен и агрессивен. Маму это, конечно, не устраивает: она молча уходит из дома и возвращается под утро. У нее точно кто-то есть.

Их постоянные разборки так портят настроение, что даже не хочется делать домашнюю работу. А это важно – для поступления в университет мне нужен высокий средний балл.

– Мы можем посмотреть у меня, – не сдавалась Ева.

– Давай решим позже, – ответил я, надеясь, что к тому времени ее запал угаснет.

Флаеры начали возвращаться на стоянку. Забравшись в ближайший, я кивнул соседке, устроившейся рядом:

– Летим?

– Да.

Я перевел автоматическое управление на ручное и поднял флаер в воздух. Полеты… Что может быть лучше? Только звезды.

* * *

Пообедав, я зашел в Дис. Мы с Евой сели на лавочку у таверны «Буйная фляга», между прочим, единственной на весь Тристад, болтали и глазели по сторонам.

Городишко жил полной жизнью. Вокруг сновали игроки, курсируя между торговой площадью, банком и аукционом. Шум стоял такой, что уже через десять минут после погружения мне захотелось хотя бы на время оглохнуть. Все спорили, торговались, приглашали в группы и в едва созданные кланы.

В гомон вклинивались голоса крикунов и зазывал, рекламирующих местных торговцев и ремесленников. Неловко – из-за низких характеристик – лавируя между всеми, туда-сюда сновали курьеры и прочие низкоуровневые игроки, выполнявшие социальные городские квесты.

И все они игнорировали краснолицего местного пропойцу Патрика. Просто делали вид, что его не существует, настолько он всех достал. Этот чудак клянчил медяки, и ходили слухи, что если прокачать с ним репутацию до максимума, можно получить некий легендарный квест. При курсе конвертации единица репы за медяк – на этом эксперименте можно разориться.

Чуть дальше по улице суетливые гномы громко скандалили со степенными дворфами, торгуясь за каждую серебрушку, и даже отсюда было слышно, что речь идет о новой гномьей разработке. У входа в таверну патруль городской стражи с подозрением осматривал прохожих…

Кстати, в тавернах песочниц игрокам подают только сливочное пиво. Никакого алкоголя! Ненормативная лексика запикивается, за нее штрафуют очками опыта. И еще здесь невозможно полностью раздеться, а вместо половых органов можно нащупать… Ничего. Как у детской куклы.

Жаль, конечно. С девчонками у меня сложностей нет, но от мысли о чем-то большем, чем обычный разговор, меня бросает в дрожь, и от лишней практики я бы не отказался.

Впрочем, к Еве О’Салливан это никак не относится. Вообще. А выбранный ею ник – Афродита – как-то не очень ей соответствует. Хотя, может, она просто не знает, кто это.

Если уж и мечтать о чем-то большем, чем разговоры, то только с Тиссой Шефер. Именно она с Эдом и другими ребятами из клана шагала сейчас по другой стороне улицы. «Дементоры» шумно переговаривались и смеялись.

Судя по тому, что парни едва передвигали ногами, все были с перегрузом, а путь они держали к аукциону на торговую площадь, к кузнецу или в лавку торговца, чтобы сбросить весь скопленный лут перед рейдом. Вряд ли у них там что-то ценное, может, просто груда ржавого металлолома из рудника гиеноподобных гноллов. Не самый сложный инстанс, но обязательный для прохождения перед рейдовым подземельем огров-людоедов, куда они пойдут. А может, они собираются в новый инст в Олтонских каменоломнях, о котором все говорят в школе…

– Ей обязательно так крутить задом? – раздраженно спросила Ева, глядя на Тиссу.

Высокая и стройная Мелисса была облачена в короткое белое платье жрицы Нергала Лучезарного – так в Дисгардиуме называется главное божество. По крайней мере, у этого бога больше всего последователей, а значит, и очков веры. Я провожал Тиссу взглядом. Зрелище завораживало, и только укоряющий взгляд Евы, который я уловил боковым зрением, заставил отвернуться от одноклассницы.

В подростковых песочницах все персонажи – точная копия реальных владельцев, но в реале Тисса кутается в бесформенные штаны и безразмерные худи. Так что полюбоваться ею я мог только здесь, и это единственное, что меня радовало в игре.

Из всех знакомых мне игроков в Тристаде лишь она да Эд «Краулер» Родригез смогли стать магами. Магия – неотъемлемая часть Диса, ею здесь, по идее, может овладеть каждый, однако изучать ее чертовски дорого. Фолиант базовой магии любого направления стоит от десяти тысяч золотых! Это примерно столько же фениксов, а за такие деньги можно флаер купить.

Впрочем, эти ребята фолианты не покупали. Тисса случайно нашла квестовый предмет, который провел ее по длинной цепочке заданий, финальной наградой стало обучение магии света в храме Нергала Лучезарного.

А Эд получил класс мага огня, вроде бы полутав фолиант в каком-то инстансе. Был ли к нему благосклонен жребий или он забрал лут на правах лидера клана – мне неизвестно.

– Скучно, – сказала Ева и требовательно посмотрела на меня.

– Хочешь, прогуляемся по городу?

– Неохота, – она покачала головой.

Не угадал, но играть в ее наивный флирт не собирался. Не дождавшись от меня других предложений, Ева недовольно притихла.

Я бы сейчас почитал что-нибудь, но сюда ничего не пронесешь. Это фэнтезийный мир средневековья, где наивысшим технологическим достижением стали примитивные пороховые ружья гномов и дворфов. Так что мне приходится читать, вернее, перечитывать игровую энциклопедию: «Гномы снаряжают дворфов различным пороховым оружием: ружьями, мушкетами и даже пушками. Не гнушаются они и паровыми машинами, в том числе…»

Неинтересно. Какие паровые машины в век освоения и колонизации Солнечной системы?

Черт, как же долго тянется время! Жаль, что нельзя делить обязательный час на несколько игровых сессий. Считается, что постоянные переключения между реальностями вредят психике. Были случаи, когда люди, не успев адаптироваться после вирта, где они лихо орудовали тяжелым двуручным мечом, в реале получали травмы или погибали, переоценив свои настоящие физические характеристики.

От скуки я в который раз открыл меню интерфейса и просмотрел профиль:

Скиф, человек 1-го уровня

Настоящее имя: Алекс Шеппард.

Реальный возраст: 15 лет.

Класс: не выбран.

В песочницах показывается настоящее имя и возраст игрока, чтобы повысить ответственность школьников за свое поведение в игре. В первые годы существования игры в профиле значился только ник и сгенерировать разрешалось любую внешность. Это было воистину благословенное время для задротов-неудачников, в игре мстящих своим обидчикам из реала. Тогда волна родительских возмущений прокатилась по всему миру, и после недолгих дискуссий в песочницах в профиль добавили настоящие имена, а персонажам дали реальную внешность. На следующий день почти никто из ганкеров в школу не вернулся…

– Надоело сидеть, – вдруг поднявшись, сказала Ева. – Пойдем прогуляемся?

Я то же самое ей предлагал пять минут назад, но она не захотела! Девчонки…

– Хорошо, пойдем… – Я тоже встал, и мы направились к городским воротам.

Стражник Миллс скользнул по нам взглядом и дал знак напарнику:

– Пропустить!

Следующие несколько секунд мы терпеливо ждали, когда створки раскроются достаточно, чтобы пройти, а потом вышли за пределы города. Ева рассказывала о подарке, который готовят родители на ее день рождения, но я почти не слушал.

До опушки леса оставалось метров двадцать, когда нас нагнала группа бегущих игроков. Я чертыхнулся – только «дементоров» здесь не хватало. Их лидер Эд «Краулер» как-то совсем неровно ко мне дышит, стараясь поддеть при любом удобном случае.

– Куда собрались, ребята? – насмешливо улыбаясь, спросил он. – Романтическое свидание в Мраколесье? Или идете в рейд на заек?

– Отвали, Родригез, – ответил я.

За прошедшие месяцы я привык к подначкам одноклассников, проходившим по одному сценарию. Сейчас Малик «Инфект», смуглый вор-разбойник, как-нибудь тупо пошутит про мой прогресс, а Ханг «Бомбовоз» эту шутку поддержит. Потом нахмурившаяся Тисса попытается урезонить соклановцев, Краулер сплюнет и скажет, что нечего терять время на жалких нубов…

– Это вряд ли, – сказал Инфект. – Там среди зайцев рарник появился, им его не одолеть.

– Думаешь, нападут на бабочек? – сохраняя серьезное выражение лица, спросил Бомбовоз. Его отец – китаец, а мать – шведка, так получился двухметровый амбал-воин Ханг. – Вайпнутся, сто процентов.

Сценарий сломал Эд. Покачивая редким жезлом, вокруг навершия которого струились огненные всполохи, он сделал пару шагов ко мне и доверительно произнес:

– Послушай, Скиф. Я понимаю, что у семьи Афродиты все на мази, и ее предки пристроят дочку в какое-нибудь теплое местечко. Ей Дисгардиум на фиг не сдался. А ты-то что?

– Что «я», Эд?

– Называй меня Краулер, Скиф. Мы не в реале!

– Отстаньте от нас! – крикнула Ева.

Она встала передо мной и недобро посмотрела на Тиссу.

– Не мешай нам общаться, Афродита! Для тебя все здесь, – Эд обвел рукой пространство вокруг, – ничего не значит. Для нас же это очень важно. Намного важнее, чем то, что происходит там, где миром правят такие лицемерные ублюдки, как твои родители!

– Заткнись! – вспыхнула Ева. – Ты ничего не знаешь!

– Твоего отца выберут префектом? Все об этом говорят. Сколько задниц он вылизал? Или мистер… – Эд скривил лицо и сплюнул. – О’Салливан не делится таким со своей единственной и ненаглядной дочуркой?

– Иди в жопу, придурок!

– Выбирай выражения, мелюзга, – лениво произнесла Тисса.

– А то что? Убьете меня? Ха! – Ева распалилась, и я положил руку ей на плечо, но она ее скинула. – В этой вашей тупой игре даже убить невозможно!

Она шагнула вперед и влепила Родригезу пощечину. От следующей Эд легко уклонился. Вспыхнувший кулак его левой руки разжался, выстреливая сгустком сжатой плазмы размером с грецкий орех. В долю секунды достигнув Евы, файрбол разлился по ней напалмом.

Одежда – легкое стандартное платье новичка – вспыхнула и в момент прогорела, а очки жизни моей соседки резко поползли вниз. Ева закричала – болевые ощущения здесь сильно занижены, но они есть. Девушка рухнула на землю, пытаясь сбить огонь, но урон был слишком велик для ее 1-го уровня. Через пару мгновений она погибла.

– Фу, Краулер, зачем? – Тисса сморщила носик.

Тело Евы, оставшись в одном неуничтожимом белье, замерцало, а вскоре совсем исчезло. Моя подруга воскресла на городском кладбище и вышла из игры.

– Что, даже не вступишься за свою глупую подружку? – съехидничал Краулер, подначивая меня.

– Она не глупая, если ты об уровне ее интеллекта, – спокойно возразил я. – И уж точно не глупее вас.

– Нет, не глупая, да. Здесь ты прав. Но все равно, она – один большой кусок дерьма, как и вся ее семейка! – провоцировал меня Краулер, баюкая новый файрбол. – Ну! Давай же!

– А тебе обязательно нужно моральное обоснование, чтобы сжечь игрока на много уровней ниже? В конце концов…

– Опять умничаешь, Скиф? – перебил он. – Предпочитаешь работать языком, а не руками? Ха-ха!

– Смешно пошутил, молодец.

Он берег репутацию с городом. Ева напала на него первой, и он как бы защищался – был в своем праве, когда убил ее. Теперь он ждал того же и от меня.

– Трус! – Он снова смачно сплюнул.

– Это бессмысленно, Эдди. Вас четверо, все 15-го уровня, у меня даже не получится пробить вашу броню. Но я, конечно, могу типа впасть в праведный гнев и послать тебя в бездну. Могу еще крикнуть «Подлец!» и броситься на тебя с кулаками, если это поможет твоим принципам и позволит с чистой совестью отправить меня на респаун.

– Точно умничает. Да, ребята?

– Да он только и умеет, что трепать языком, Краулер, – ответил Бомбовоз. – Хочешь, я его прихлопну без всяких моральных угрызений? Еще я могу…

– Оставьте его, – перебила Тисса. – Теряем время!

Она развернулась, чтобы уйти, но Родригез все-таки добился своего. Что бы я ни говорил, но их слова меня задели, и мне захотелось ответить.

– Эй, Эд… – окликнул я его. – Знаешь что?

– Что? – встрепенувшись, среагировал он.

– В конце концов, это просто игра. Ничего больше! Сколько бы вы тут, ребята, ни строили из себя крутых, кто чего стоит, покажет реальная жизнь…

Они внимательно слушали, все, даже Тисса, но промолчали, и я продолжил:

– И вы знаете, что, как бы вы ни старались, жить вам в настоящем мире. И то, если повезет пройти тест на гражданство. А иначе… Виртуальные рудники? Работа на плантациях? Уборка улиц? Разве это жизнь?

На лицах «дементоров» не дрогнул ни один мускул. Лишь по щекам Тиссы пробежала легкая тень: она потеряла мать, а отец зарабатывает в Дисе. Университет ей не светит.

– Ну его в бездну, парни. Мы зря теряем время! – сказала она.

– Сейчас пойдем, огры никуда не денутся. – Краулер подошел ко мне, уперся лбом в лоб. – Сколько я тебя знаю, Скиф, ты всегда считал себя выше других. Может быть, я не такой умный, но, по крайней мере, у меня есть друзья. А у тебя есть друзья, Алекс Шеппард?

– Есть. У меня есть друзья.

– И кто же эти невидимые друзья?

Ответить было нечего. Только одиночки мечтают о космосе. Остальным есть кого терять.

– Вот именно, – кивнул Эд. – Подумай об этом… умник. Тисса, бафни!

Жрица Лучезарного обновила всем баф на скорость передвижения, и «дементоры» не оборачиваясь побежали на запад.

Я вышел из Диса.

Скиф, вы покинули Дисгардиум.

Ожидайте адаптации.

До выхода из игры: 00:59… 00:58… 00:57…

Меня погрузило в кромешную тьму. Я будто оглох, ослеп и потерял осязание. Только во рту остался привкус гари – игры разума, запомнившего копоть сожженного тела Афродиты.

В данный момент сенсоры капсулы, перехватившие управление телом, возвращали контроль мозгу, а интра-гель, обеспечивающий равновесие и амортизацию, а также препятствующий атрофии мышц, всасывался в стенки капсулы, чтобы пройти антисептическую обработку и фильтрацию.

Чувства возвратились. Дверцы капсулы бесшумно раздвинулись.

Я вылез и замер. Вернувшийся слух уловил ругань родителей в другой комнате. Их ссоры стали ежедневными, ничего необычного.

Надев шорты и футболку, я пошел на кухню, чтобы взять пару сэндвичей и бутылку газировки, с которыми собирался смотреть материалы марсианской экспедиции Лемана, но остановился, прислушавшись. Отец пытался что-то втолковать маме, причем спокойно, а это уже странно:

– …придется ему сказать, Элен. Он умный, он поймет.

– Марк, какой же ты бессердечный! У него последний год в школе, гражданские тесты, ты хоть понимаешь, что для него это станет таким ударом, что он может и не оправиться?

– Это ты не понимаешь! – отец повысил голос. – Рано или поздно ему придется об этом узнать! И пусть лучше рано, так у него будет время все обдумать и решить, что делать дальше!

О чем они? О чем я должен узнать? Я вышел как раз тогда, когда мать уже открыла рот, чтобы ответить отцу. Увидев меня, она шумно выдохнула:

– Алекс…

– Мам, пап? Все нормально?

– Все хорошо, сынок, все хорошо… – пробормотал отец. Его руки легли мне на плечи, мы сели на диван. Он посмотрел на обеспокоенную маму и, глядя куда-то в сторону, тихо сказал:

– Алекс, мы с мамой разводимся. Нет-нет, не сейчас, мы дождемся, когда ты пройдешь тестирование на гражданство.

– Разводитесь? – В горле мгновенно пересохло. – А я?

– Да, ты… – Папа посмотрел на маму. – Элен?

– Нет уж, сам затеял, сам и говори. Не хочу, чтобы он возненавидел меня на всю жизнь!

– Я затеял? – взъярился он. – Это ты должна была думать о сыне, когда…

– Марк! – зашипела мама. – Не при Алексе!

Отец снова кинул на нее бешеный взгляд, но сдержался. Воздух искрил от напряжения, казалось, еще мгновение – и пространство разорвет ветвистая молния.

– Да что такое? Можете спокойно объяснить?

– Алекс… – Папа откашлялся. – Мы не потянем твою учебу. Прости.

– Да почему? – Мне показалось, что я ослышался. – Почему?!

– Развод автоматически понизит наш гражданский статус до уровня G. На оплату университета денег не хватит, и помогать тебе мы сможем только в первое время, пока ты не обустроишься. Тебе придется начать работать, сынок.

Работать? Без образования? Интересно кем? Но они же откладывали мне на учебу! Или…

– А как же сбережения? – я все-таки решился спросить, уже предвидя ответ.

– А вот так! – особенно мстительно ответила мама, глядя на отца. – На что мы живем все это время, как ты думаешь? У нас давно не было успешных проектов!

Я беспомощно посмотрел на папу, и он, играя желваками, отвел взгляд. А мама продолжила меня добивать:

– Наших доходов будет едва хватать на самих себя. Поздравляю, Алекс, теперь ты взрослый и должен будешь сам…

И грянул гром.

Я не слышал ни ее, ни отца, говорящего пустые слова поддержки. У меня в голове не укладывалось, как наша семья может так распасться! А следом обожгло осознание последствий: значит, никакой учебы? Никакого космоса?

– Это неправильно! – взорвался я. – Мама! Папа! Ну вы что? Какой развод, о чем вы? У нас же все хорошо! Ну да, ссоритесь иногда, но так у всех! Я знаю, все пары ругаются, но они же не разводятся!